Ловушка архимага. Действие второе. «Дорога моя, как в пустыне без капли воды…»[2] (Д. О. Смекалин, 2018)

Из подземного хода выбрался уже в полной темноте. К счастью, никаких засад больше не было. Вообще никого не было. Лошадей я нашел с помощью заклинания «поиск жизни» (то же что и «поиск разума», только вместо руны Турисаз – разум, вплел руну Ингуз в значении «жизнь»).

Дальше загрузил-таки на бедных лошадок все, что мародеры собирались украсть, да еще и тела самих похитителей добавил. Хорошо у них веревок было в достатке.

С некоторым трудом, подсвечивая путь магией, отвел лошадей ко входу в скалы у «проклятого места», благо недалеко. Там разгрузил их и отпустил на волю, кроме двух, которых привязал к кустам поблизости.

Затащил внутрь тела убитых, положил в кучу – к уже находившимся там. Вытащил свою захоронку, а на ее место положил то добро, которое брать с собой не собирался. Может, и уцелеет до моего возвращения, если я когда-нибудь вернусь. Хотя вряд ли это произойдет. Маловероятно, что я вернусь, да и клад этот наверняка кто-нибудь оприходует. Буду надеяться, что оставшиеся в баронстве крестьяне, а не грабители.

Нагрузил пожитками одну лошадь, на другую уселся сам, а чомбур от вьючной лошади прицепил к луке своего седла. Так потихоньку и поехали. В темноте, которую слабо подсвечивали звезды. Но от замка надо было убраться подальше.

Как ни странно, после всех событий и переживаний спать мне совсем не хотелось, но руну исцеления Дагаз я на себя и лошадей периодически накладывал. Решил, что хуже не будет.

Окрестности по памяти Бриана знал неплохо и держал курс так, чтобы проехать по собственному баронству максимально далеко от земель напавших на нас соседей, а потом уже пробираться по владениям тех соседей, которые в нападении не участвовали.

Баронства у нас тут небольшие, чтобы пересечь любое из них, больше десяти километров ехать не требуется. Так что к утру, как я надеялся, успел миновать самые опасные места. Не только Стонберг, но и Линдергау (напали на нас соседи Нойшвайн, Линдергау и Эстершлос). Ехал я в сторону Штрельских гор, но к гномам не собирался. Хотел миновать еще парочку баронств, а потом свернуть на север, в сторону пустыни.

Так и сделал. К счастью, обошлось без происшествий. Ехал по дороге, только периодически разбрасывал по сторонам «поиск разума». Но, хоть на дорогу и выехал, никого, кроме двух местных, на телегах не встретил. Эти встречи, кстати, навели меня на мысль, что к переходу пустыни надо будет подготовиться совсем по-иному, верхом ее не пересечешь. Не думаю, что пустыня такое уж страшное место, хотя сказок про нее ходит немало. Вроде магия там плохо работает и монсты всякие живут. Ее даже называют оригинально – Пустыня. С большой буквы. Но по мне – главное, что там нет воды, а до моря пилить придется километров триста. Ни за день, ни за два не проскочить. А лошади пьют много, литров по пятьдесят в день. Я, конечно, постараюсь воду из воздуха магией извлекать, но масштабы работы смущают. Из кубометра воздуха смогу извлечь граммов пять воды, но это же сколько надо заклинаний, чтобы набрать пятьдесят литров? А сливать эту воду куда? В серебряный жбан, который прихватил вместо котелка? Придется телегой и бочками запасаться, а лошадок этих верховых на обычную крестьянскую поменять. Но сделать это лучше поближе к Пустыне и подальше отсюда.

Так и поступил. Решив, что от погони я оторвался, а лошади совсем заморились, свернул в какую-то небольшую деревушку в стороне от дороги, о существовании которой без «поиска разума» и не заподозрил бы. Там постучался в первый попавшийся дом, дал хозяйке серебряную монету из старого кошелька Бриана. Хозяина в доме в это время не было, вот она и организовала своих мальцов (старшему лет десять, младшему не больше семи) поухаживать за лошадьми (поклажу я снял сам и занес в дом), а мне вроде как каши с салом – поесть. Не скажу, что вкусно, но ел я в последний раз сутки назад, так что все благополучно умял. В разговоры с хозяйкой не вступал, говорили только по делу. Спрашивать ее о дороге – глупо, до Пустыни еще довольно далеко, так что ничем она мне не поможет. А пустые разговоры вести – только лишние следы оставлять, если, конечно, погоня сюда доберется.

Так что, поев, тихо покемарил часа три в уголке, отдохнул сам и дал отдохнуть лошадям, а потом поехал дальше.

Раз тут зашла речь о деньгах, скажу, какая в этом мире монетная система. Золотая монета тут называется «щит» – из-за герба на одной из ее сторон, гербы во всех королевствах лепят свои, а вот вес монеты стараются держать одинаковым, немного менее десяти граммов. Но я буду использовать более привычное на Земле название с тем же смыслом: «экю» – тоже «щит», только по-французски. Серебряная монета имеет тот же вес. Здесь ее называют «долей», что по смыслу близко к нашему рублю, но раз уж выбрал старофранцузские аналоги, буду ее звать «ливром». Тем более что по весу монета тянет только на половину царского рубля. Этих ливров в экю двадцать штук, что в принципе логично, так как серебро тут как раз примерно в двадцать раз дешевле золота. Медных монет в ливре тоже двадцать, и я по тому же принципу буду называть их «денье». Весит медная монета около пяти граммов, но связи тут никакой, медь дешевле серебра раз в сто.

Мое «богатство» состоит из почти двадцати килограммов золота монетами и ювелирными изделиями и примерно такого же количества серебра – монетами и посудой. Всего тысячи на две с половиной экю, из которых, правда, монетами меньше двух тысяч. Есть еще меч, он один стоит не меньше десяти тысяч, только вот продать его будет о-очень проблематично, да и не хочется. Как и с ювелирными украшениями не хочется расставаться. Не знаю происхождения большинства из них, но всегда считал, что в приличной дворянской семье должны быть родовые драгоценности. А я как-никак целый барон! Всего во втором поколении, правда, но зато потомственный. Так что тратить без сожаления я могу только монеты, которых у меня где-то на тысячу восемьсот с лишним экю. Довольно большая сумма. Замок на нее не купишь, но для горожанина вроде ремесленника или лавочника сотня экю в год считается вполне приличным доходом. Так что от проблем, на что жить, я избавлен надолго. Впрочем, неизвестно, сколько с меня сдерут за обучение в магической академии Леиды. Обучаться бесплатно с обязательным принесением присяги и заключением пожизненного контракта мне совсем не хотелось. Принимать обязательства на всю жизнь, когда о реалиях этого мира знаешь только по памяти малообразованного мальчишки, как-то безответственно перед самим собой. Даже если кормить будут хорошо. К тому же я собираюсь стать как минимум архимагом, а на таких тут, подозреваю, расценки отсутствуют. Все как минимум графы.

Завершая денежную тему, отмечу, что, вручив хозяйке ливр, я изрядно переплатил, за кашу и корм для лошадей хватило бы и пары денье. Может, еще денье можно было накинуть за беспокойство и труды. Зато теперь она с расспросами не приставала. И, возможно, не станет потом про меня рассказывать – побоится, что отберут монету.

Более или менее передохнув, двинулся дальше. Километров через двадцать заночевал в аналогичной деревушке. С утра – снова в путь. Так за четыре дня добрался до земель, граничащих с Пустыней. Путешествие прошло на редкость мирно и спокойно. Ехал я быстро, но так, чтобы не заморить лошадей. Замки объезжал стороной, дольше необходимого нигде не задерживался. Погони не было. Или она отстала, или потеряла след. Главное, что обошлось без ненужных приключений. Земля во Фрозии небогатая, встретившиеся крестьяне жили довольно бедно, но я был щедр, и проблем с отдыхом, кормежкой и обслуживанием не возникало. Вопросы, если они и были, я игнорировал. Что видели крестьяне? Одинокого юношу в кольчуге и при оружии. Одет прилично, но без роскоши. Так как едет один, опасности для деревни не представляет, а деньги платит хорошие. Явно кто-то из родни местных баронов. В тюки я никому заглядывать не давал, разгружал вьючную лошадь сам, так что уверенности в особой ценности моего груза ни у кого не было. Но, заходя в дом, всегда делал вид, что мне темно, и подвешивал «шар света». А когда спал, еще и раскидывал «сторожевую сеть», о чем хозяев предупреждал, чтобы не разбудили ненароком. В результате обошлось без попыток ограбления. Особы женского пола тоже не докучали. Впрочем, здесь это и не принято, торговых трактов нет, а одинокие дворяне в поисках женской ласки по округе не шляются. У них служанки в замках имеются. Хотя у Бриана с опытом в этом деле все обстояло совсем плохо. Ничего, исправим. Но в более спокойной обстановке, на которую до прибытия в Леиду рассчитывать не приходится.

В общем, первая часть моего побега прошла, можно сказать, спокойно. Если не считать не отпускавшего меня напряжения и того, что я ни на минуту не позволял себе расслабиться. А так я даже магией в дороге занимался. Помимо того что регулярно кидал во все стороны «поиск разума». В первый день, конечно, не до этого было, а последующие дни тренировался. В основном занимался прокачкой каналов и увеличением плотности ауры. Особых успехов не заметил, но за три дня на них рассчитывать и не приходилось.

Наконец, уже в непосредственной близости от Пустыни, я завернул в самое крупное в тех краях поселение. Риск, что в близлежащий замок обо мне настучат, конечно, был, но завернул я туда уже под вечер, быстро провел все свои торговые операции и уехал, не оставаясь на ночевку. Не факт, конечно, что хозяева замка меня попытались бы задержать, но проверять не хотелось. А так как своих лошадок я поменял на обычную деревенскую трудягу с телегой, то и отдых мне был не нужен. Коня выбирал по принципу: чтобы уже был отдохнувший, а сам как-нибудь потерплю.

Еще купил целых четыре бочки (литров на пятьдесят каждая) и заполнил их водой. К ним взял деревянное ведро, пару мешков овса для лошади, щетку, скребок и немного ветоши для ухода за ней. В пустыне мне никто помогать в этом деле не будет. Себе тоже еды прихватил: сухарей, крупы, соли, косичку луковиц. Даже какое-то вяленое мясо удалось купить, на него я тут же для лучшей сохранности наложил руну Иса – замедление. Для смазки тележных осей взял горшочек дегтя и наложил на них руны пути – Райдо.

После чего погрузил на телегу остальные пожитки и убыл.

Вообще мое появление в селе вызвало приличное оживление, поглазеть на меня собрались чуть ли не все жители. Когда до них дошло, что я намылился в Пустыню, начались охи, крики и уговоры туда не ходить.

Но я ответил:

– Ничего, я по краешку, – после чего подвинул наиболее ретивых «воздушной стеной» (тот же «щит», только с добавлением руны Эваз в значении «ветер») и был таков.

В малом приемном покое правящего короля Лавардии Альзена V, несмотря на теплую погоду за окном, горел камин. Было холодно. Обычно голубые глаза государя напоминали льдинки, а от самого него ощутимо веяло даже не холодом, а настоящей зимней стужей. Стоявшие шагах в пяти перед его троном посетители и гвардейцы за его спиной покрылись инеем. Король пристально смотрел на застывшего перед ним с опущенной головой невысокого господина самой заурядной внешности: лет пятидесяти, с брюшком и вялым подбородком. Господин был одет в строгий, но явно очень дорогой костюм из черного бархата с минимальной отделкой серебром. Такие обычно носят преуспевающие – очень преуспевающие! – юристы. Но сейчас, припорошенное инеем, это роскошное одеяние почему-то напоминало крысиную шкуру. Да и в самом господине было что-то от этого зверька. Если бы еще и черные бусинки глаз бегали по сторонам, сходство оказалось бы полным, но сейчас глаза были выпучены и смотрели то ли в никуда, то ли на короля.

Помимо юриста перед королем стояли еще трое военных, причем все трое делали вид, что не имеют друг к другу никакого отношения. Но все равно некоторая общность между ними чувствовалась. Один – высокого роста, лет двадцати с небольшим, другой – пониже, где-то за сорок. Оба одеты в костюмы военного покроя, но без знаков различия. Третьему, в мундире полковника королевской стражи, на вид было ближе к пятидесяти.

Все трое довольно напряженно вглядывались в короля, но и на юриста иногда бросали быстрые взгляды. При этом выражение их лиц было далеко от восторженного.

Воспользовавшись тем, что собравшиеся в покоях господа на некоторое время застыли в неподвижных позах и по сторонам не глазели, внутрь тихонечко проскочила миловидная девушка лет двадцати и юркнула за ширму рядом с камином. Из всей мебели там имелась только небольшая скамейка для ног, но девушка без колебаний уселась на нее и приготовилась слушать. Происходящее здесь явно было ей чрезвычайно интересно, а распространявшийся по комнате мороз совершенно не докучал.

Осмотрев с ног до головы юриста и убедившись, что под его тяжелым взглядом тот согнулся, как под реальной материальной тяжестью, король начал осматривать военных. Пауза затянулась, но воинственный пыл у самого молодого из присутствующих заметно угас.

Невозмутимым остался только самый пожилой из трех военных, но на него король взглядом почти не давил.

Наконец, решив, что все присутствующие прониклись величием монарха и вести себя будут соответствующим образом, король заговорил:

– Мы понесли тяжелую утрату. Утрату абсолютно бессмысленную и оттого еще более горькую. Утрату, не только ослабившую наш трон, но и нанесшую серьезный ущерб нашей чести. Причем в обстоятельствах, когда все это казалось абсолютно невозможным. Так как же подобное могло произойти, я вас спрашиваю!!! – Король сорвался на крик.

Юрист умудрился сжаться еще больше и одновременно с этим вскинулся. Или обозначил готовность ответить, но был остановлен жестом его величества.

– Крулье, ты будешь говорить, когда тебя спросят. Когда я спрошу. А пока вынужден напомнить, что все, присутствующие здесь, в Лавардии выполняют определенные функции. Должны выполнять. И функция поддержания порядка возложена мной на Кастольена. В том числе и во Фрозии. Я не ошибаюсь? Или ты считаешь, что Фрозия слишком далека и незначительна, чтобы ею заниматься? Так, может, лучше совсем отказаться от этой провинции? И тебе проще, и мне спокойнее? Что скажешь?!

Голос короля сочился сарказмом. У его величества вообще имелась крайне неприятная манера регулярно сообщать ближайшим соратникам, что он ими недоволен, и что они не вполне соответствуют занимаемым должностям. Оргвыводы, как правило, за этим не следовали, но радости такие беседы никому не доставляли. Кроме самого короля, наверное.

– Ваше величество. – Голос главного стражника оставался спокойным, а легкая улыбка на губах, видимо, должна была означать, что он расценил предыдущее высказывание короля как остроумную шутку. – Провинция Фрозия нам еще пригодится, а вот навести там порядок не помешало бы. Железной рукой. А то междоусобные войны местных баронов, в которых гибнут архимаги… Это выходит за всякие рамки разумного! Предлагаю хотя бы временно ввести в провинцию Восточную армию и казнить как минимум всех участников конфликта.

– Ты предлагаешь такую официальную версию? Не думаю, что на нее купится кто-либо из серьезных людей. Разве для обывателей сойдет. Позже попытаешься обосновать, почему так надо. Меня интересует, что же там произошло на самом деле. Изложи факты.

– Да, ваше величество. – Граф Кастольен кивнул то ли королю, то ли самому себе и начал: – Сначала все шло, как и должно было идти при задействовании столь мощных сил. Гвардейцы графа Фьерделина окружили замок, перехватили тех, кто пытался сбежать. Мессиры архимаги объединили усилия, проломили магическую защиту и нагрели замок и все, что в нем было, почти до температуры кипения.

– Долго держали?

– Почти полчаса.

– Затратное заклинание, не знаю, сумел бы я его столько удерживать в одиночку. Неужели нельзя было воздействовать чем-нибудь попроще? Тем же «огненным смерчем»? Эффект тот же, а сил тратится в разы меньше.

– Господин Крулье настаивал на том, что все бумаги должны уцелеть.

– Так вот почему столько архимагов понадобилось! Неужели и Матильду осилили?

– Нет, госпожа баронесса была единственной, пережившей эту атаку. Даже успела изрядно проредить рванувшихся грабить замок баронских дружинников, прежде чем мессиры архимаги ее добили.

Возникла небольшая пауза, прерванная недовольным восклицанием короля:

– С этим все понятно, не надо рассусоливать. Дальше.

– Дальше господин Крулье закрылся в покоях баронессы и стал разбирать бумаги…

– И как, нашел все, что искал?

– К сожалению, наиболее ценные документы унес с собой сумевший ускользнуть из замка молодой барон, – после неприятной паузы нехотя сообщил юрист.

– Я восхищен!

В восхищение короля никто не поверил, а Кастольен продолжил:

– …Мессиры архимаги и господин коннетабль выкинули дружинников барона из кабинета Бриана Стонберга и стали пить.

– Неужели с собой привезли?

– Нет, лучшие вина замка находились глубоко в погребе, куда заклинание не проникло.

– И? Почему мне слова клещами из тебя тянуть приходится?

– Дальнейшее мы можем только предполагать. Господа выпили несколько бутылок вина и, по всей видимости, задремали. После чего, предварительно зарезав часового у дверей, в кабинет проник неизвестный. Затем неизвестный зарезал всех четверых магов в кабинете. Сопротивления они не оказывали.

– Вы представляете, что говорите? Архимаг в принципе не способен напиться до потери сознания! Кстати, сколько они выпили?

– Примерно по бутылке на каждого.

– В вино было подмешано какое-нибудь сонное зелье?

– Теоретически возможно. Следов яда пока найти не удалось, но Фрозия граничит с Пустыней, где встречаются магически измененные растения и животные. Каких только ядов из них не получают алхимики! Могло появиться что-то новое. Другая версия – на кабинет или вино было наложено какое-то неизвестное заклинание.

– Что значит – неизвестное?!

– К сожалению, максимальный магический ранг среди оставшихся в живых гвардейцев коннетабля Фьерделина – бакалавр. Их квалификации не хватило, чтобы разобраться.

– Несерьезно. У архимагов квалификации, чтобы заметить заклинание, точно должно было хватить – Король ненадолго задумался. – А ведь ты прав, Кастольен, это действительно бунт. Вино архимагам принести никто не мог, кроме слуг этих барончиков. Для Матильды такое слишком изощренно. Прятать винные запасы в глубоком подвале в надежде, что враги когда-нибудь их выпьют? И при этом делать вино усыпляющим напитком, а не ядом мгновенного действия? Бред. А вот барончики вполне могли не понять, с кем имеют дело, и не захотели делиться добычей. Ты же им, Крулье, не говорил, что действуешь от имени королевы-матери?

– Как можно!

Король, видимо, собирался сказать что-то еще, но передумал и буркнул:

– Дальше.

– Дальше, собственно, все. Неизвестный, убивший архимагов и коннетабля, похитил все имевшиеся у них артефакты и знаки отличия, после чего скрылся.

– «Знаком отличия» ты скромно назвал меч коннетабля Лавардии?

При последних словах высокий молодой человек дернулся, но промолчал, так как король продолжил:

– Вот что получается, когда одни перестают выполнять возложенные на них функции, а другие начинают выполнять функции, им не свойственные! Или вы считаете, что во всем виноват я? Так и скажите! Я готов подписать отречение! Вон, в пользу сестренки, например! Или даже Изольды, если желаете. Вы этого хотите, я вас спрашиваю?!

Король обвел гневным взглядом всех присутствующих. Температура в помещении резко повысилась. От покрывшихся минуту назад инеем придворных и охраны клубами повалил пар. Перемены не коснулись только девушки за ширмой, но и она недовольно поморщилась.

Выдержав театральную паузу, во время которой все присутствующие боялись шелохнуться, Альзен V продолжил:

– Да, я пошел на поводу у королевы-матери и разрешил Крулье от моего имени провести этот злосчастный поход. Но мне и в кошмарном сне не могло привидеться, что всю организацию немудреного военного похода возьмет на себя юрист, а три архимага и коннетабль Лавардии дадут себя зарезать в только что захваченном баронском замке во Фрозии! Вы вообще понимаете, во что нам обошлось все это головотяпство?! Магическая мощь Лавардии сократилась чуть ли не на четверть! У нас вместе со мной было всего двенадцать архимагов! Почему Изольда так бесилась, когда Монтероссо сбежал к нам? У нее стало на одного архимага меньше, а у нас больше! То есть баланс сил изменился – плюс два архимага в нашу пользу. А теперь сразу минус три! Не думаю, что Леида сразу начнет войну, не готовы они к ней, но наглеть будут наверняка.

Король опять резко понизил температуру в комнате и продолжил:

– Конечно, последствия снижения военной мощи проявятся не сразу, и есть шанс их нивелировать. Возможно, после Третьей инициации достигнет уровня архимага кто-нибудь из магически одаренных молодых. Клеона – наверняка. – Девушка за ширмой фыркнула. – Кстати, и ты, Огаст, вполне можешь и даже должен превзойти отца. – Молодой человек после этих слов снова дернулся, но не решился перебивать короля. Тот продолжил: – Но похищение меча коннетабля – это уже оплеуха лично мне! Мало того что сильнейший артефакт, это – одна из трех исторических и магических регалий Лавардии. Необходимо найти ее и вернуть, пока та же Изольда об этом не пронюхала! И зачем только Фьерделин его с собой взял? Он же там наемника изображал, и вдруг – с таким приметным оружием… Хотя откуда местным баронам об этом знать? Небось и сперли-то, не понимая, что хватают.

– В общем, так. – Король уже не кричал, не шипел, а перешел на обычный для него тон и говорил с брезгливыми интонациями. – Во Фрозии во время визита коннетабля часть местных баронов устроила бунт. Огаст! Берешь свою гвардию и, если надо, любое подкрепление из Восточного гарнизона. И чтобы ни один из этих баронов и их людей живым не ушел! Замки по камешкам разбери, но меч найди! Выполнишь, тебя вместо отца коннетаблем назначу.

– Но ведь эти бароны… – начал Крулье.

– По твоему наущению действовали? Заодно и деньги, потраченные тобой, в казну вернем.

– Государь, а как же мальчишка?

– Ты что, хочешь сказать, что он сначала сбежал из замка, потом вернулся, прирезал трех архимагов и уволок меч коннетабля?!

– Нет, но он, оказывается, вопреки полученным мною ранее сведениям, уже прошел Первую инициацию и даже выучил несколько боевых заклинаний.

– Значит, ты плохо выполнял функции, которые на тебя возложила королева-мать, если даже о таком умудрился не знать. Вот с ней теперь и объясняйся. Мне этот мальчишка не интересен. Или ты думаешь, что я отряжу ловить его еще трех архимагов?! Заблуждаешься. Я бы тебя самого с удовольствием прихлопнул как таракана. Нет, заморозил бы, чтобы не мусорить. Но пока не стану, только потому, что ты человек королевы-матери, нельзя лишать ее возможности собственноручно оторвать тебе голову. Пшел вон!

Я шел, ведя в поводу впряженную в телегу лошадь, и напевал: «По тундре, по железной дороге…»

На тундру местность не походила ни разу, и никаких дорог в округе, естественно, не наблюдалось. Вокруг каменистая пустыня, которая гладкой могла показаться разве что со спутника, но в этом мире даже до воздушных шаров еще не додумались. Большие перепады высот отсутствовали, но были сплошные, как бы выразиться без крепких слов, «неровности почвы». Камни самых причудливых размеров и форм, которые кто-то словно специально разбрасывал через каждые пару метров, ямы, начиная небольшими выбоинами, кончая самыми настоящими канавами, при этом многие из них прикрывал песок. К счастью, не зыбучий, под ним – камень, но колеса телеги норовили провалиться по самую ось. А еще здесь оказалось довольно много кустов и торчащей пучками жесткой травы. В основном все высохшее, но от этого не менее колючее. И что обидно, брать в рот эту растительность лошадь отказывалась наотрез. А горели эти растения-мутанты, почти не давая огня, зато выпуская массу жутко вонючего дыма. Плюс, к прочим неприятностям, вся атмосфера в пустыне казалась какой-то неправильной. Искаженной, что ли. Витадхоциус о таком наверняка знал, но я этот раздел его памяти не изучил. Так что ощущал дискомфорт, а что делать – не знал. Разве что побыстрее отсюда выбраться. Но это совсем не так просто.

Идти, особенно в темноте, оказалось крайне тяжело и неприятно. Камни были далеко не самой большой проблемой. Их я, по крайней мере, мог хотя бы просто сдвигать в сторону со своего пути той же «воздушной стеной». Ямы и канавы – гораздо хуже. Особенно в темноте, когда песок их действительно скрывает, а не выявляет, как при свете дня. Снова приходилось тратить ману на заклинание «укрепление пути»: руны Райдо – путь, Эваз – преодоление препятствия, и еще одна руна Эваз в значении «трансформация». И маны, маны побольше. А ее запасы и скорость накопления этим телом (это я на себя как бы глазами Витадхоциуса посмотрел) пока совсем неудовлетворительны. Хоть и качаю я их непрерывно. И планировал я свои силы тратить прежде всего не на прокладывание пути, а на добывание воды из воздуха.

В общем, пробирались мы с конякой по пустыне в первую ночь где-то до полуночи. Даже десяти километров не прошли. Оба изрядно вымотались. Но остановился я не только из-за усталости. Добрались мы до места, где каменистая равнина была сплошь покрыта пучками травы, переплетенными серебристыми нитками паутины. Очень мне все это напомнило увиденную как-то в передаче о животных колонию каракуртов. Только, судя по размеру оплетенных кустов, местные паучки должны быть существенно крупнее земных. Определить, можно ли это поле обойти и сколько через него прорываться, в темноте оказалось затруднительно. Явно свыше ста метров в любую из сторон, на большее расстояние я с помощью «шарика света» разглядеть паутину уже не мог. А вот пучки травы тянулись до горизонта. Так что я предпочел отойти от этого места на полсотню метров и встать на ночевку.

Первым делом окружил стоянку «сторожевой сетью». Раскинул заклинание метров на пятьдесят во все стороны, как раз до границы подозрительного поля. Почему «сторожевой»? Накрывать всю стоянку «щитом» слишком затратно по мане, при нынешних моих возможностях по крайней мере. Надо бы, конечно, применить не сторожевое, а охранное заклинание, но там уже требуется переплетать не четыре руны, а шесть-семь, в зависимости от варианта. Из памяти Витадхоциуса я все это знаю, а вот концентрацию для таких сложных сочетаний еще не прокачал. Может, будь я в лучшей физической форме, что-нибудь и получилось бы, но не сейчас, после тяжелого пути. А может, я просто пока психологически не готов сплетать заклинания больше чем из четырех рун. Ведь и четырехрунные из-за внутренних связей тоже встречаю весьма заковыристые, однако справляюсь. Не всегда с первого раза, но выходит. Ладно, что вздыхать.

Лошадь я из телеги выпряг, почистил. Грязи не было, так что обошелся без скребницы, а вот щеткой пришлось поработать изрядно. И репьи всякие достали. Гребнем не вычесывались, пришлось руками вычищать. Еще надо глаза и ноздри от пыли промыть и тряпочкой протереть. Копыта проверить и почистить от мелких камешков. Подковы вроде должны до выхода из Пустыни продержаться, при покупке смотрел, чтобы были в хорошем состоянии. Подковать лошадь Бриан, в принципе, умел, но здесь ни инструмента, ни условий.

Напоил свое средство передвижения (почти два ведра воды ушло), засыпал в торбу овса, надел ее на морду. Стреноживать лошадь не стал, привязал десятиметровой веревкой к телеге, чтобы далеко не отходила. Впрочем, лошадка этого делать и не собиралась, местные кусты и трава ее совсем не интересовали. Скверно. Все-таки основной корм для лошади – трава и сено, овсом ее только прикармливают. Хорошо, что я на всякий случай не один, а два мешка овса взял. Даже без травы дней на десять – пятнадцать хватит. А вот успею ли я за это время Пустыню пересечь – большой вопрос.

Привел в порядок лошадь и занялся собой. Тут-то выяснилось, как мерзко воняет местный хворост. То, что костерок пришлось переносить, чтобы дым шел в сторону от лагеря, полбеды, а вот то, что каша пропиталась этим мерзким запахом, намного хуже. Через силу заставил себя съесть пару ложек. Вроде не отравился. Но руну исцеления Дагаз на себя наложил, причем в среднем варианте. Хуже не будет.

Вообще экипировка у меня получилась довольно оригинальная. Не сказать, что оптимальная для условий пустыни, но роскошная. Вонючую кашу я варил в серебряном жбане, ел серебряной ложкой, воду пил из серебряного кубка. Не из пижонства, сами понимаете. Просто прихватил с собой замковую серебряную посуду, отобранную у мародеров, а покупать в дополнение к ней еще и обычную не стал. Лишний вес мне ни к чему. Соответственно, спать я улегся на сложенный втрое ковер, согнув его на манер буквы «Z», чтобы поменьше пачкать, а укрылся небольшим гобеленом с вытканным на нем гербом графов Видрских – какое-то волшебное животное, предположительно грифон в графской короне о девяти острых зубцах, увенчанных жемчужинами, с мечом и какой-то хренью, напоминающей бумеранг. Кстати, герб Стонбергов попроще, без животных, а баронская корона без зубцов, с семью жемчужинами по золотому кольцу и нахлобучена прямо на скалу. Слегка набекрень. Но такого гобелена в замке не было, только флаги. А их мародеры, видимо, брать не стали.

Ложе получилось вполне комфортное, но спал я плохо. Вроде, когда шел, никаких живых существ не замечал, пока не добрались до паучьего поля. Но стоило лечь, как моя «сторожевая сеть» чуть не через каждые пять минут стала посылать сигналы. В основном всякая мелочь ползла, но, во-первых, фильтр в заклинание вставлять – это еще пара рун, а во-вторых, тут любая мелюзга вполне может оказаться ядовитой. Так что спал я условно и при каждом сигнале «о вторжении» отслеживал, куда держит путь нарушитель. К счастью, оказалось, что местные представители мелкой фауны добычей ни меня, ни лошадь не считают, просто идут по своим делам мимо.

Несколько раз все же пришлось вставать, разбираться с нарушителями. Сразу выяснилась крайне неприятная вещь: местные жучки, паучки, змейки и прочие ящерки оказались иммунными к магии и при неплохих «щитах». Ни «огнешары», ни «ледяные стрелы» на них не действовали, через огонь они ползли спокойно, ничего не замечая. Разве что «щитом» направление их движения удавалось подправить, и то у меня не было уверенности, что при желании они его не преодолеют.

С одной наглой сколопендрой размером с крупную крысу все-таки пришлось конкретно разбираться. И помог мне только изъятый у врагов меч-артефакт. Арбалетный болт, с которого я начал, тварюге ни малейшего ущерба не нанес, только сагрилась на меня окончательно. А вот меч ее располовинил. Не скажу, что легко, хитин у панциря был довольно толстый, но создалось впечатление, что магия меча и магия сколопендры друг друга взаимно погасили. Так что рубил я ее как обычным мечом, но этого оказалось достаточно.

Не выспался, но хотя бы рано встал. Только быстро стартовать все равно не удалось. Выяснилась крайне неприятная вещь – за ночь резерв маны восстановился гораздо меньше, чем раньше. Расчищая путь и воюя с «нарушителями», я порядком потратился, и соваться к паукам с половинным запасом было бы не совсем правильно. Сел медитировать. Как я уже говорил, мана тут буквально разлита в воздухе, но она какая-то не такая, и просто так принимать ее аура не хотела. Я подумал и решил, что она правильно делает. Если бы мой организм перестроился под местные условия, я стал бы привязанным к Пустыне монстром. Не тянет.

Закрыл глаза, почувствовал, как мана вокруг меня уплотняется, а когда набрался довольно приличный объем, мысленно раскрутил ее вокруг себя, как в центрифуге. Представил, что более тяжелая, мутная мана уходит во внешний слой, а вокруг меня остается чистая, прозрачная, которая впитывается в ауру уже без проблем. Видимо, в магии главное все-таки хотеть и верить. Не уверен, что моя модель поведения соответствовала реальной природе происходящего, однако процесс пошел. Но ме-э-эдленно. Влил весь имевшийся резерв в заклинания прокачки каналов тела, сосредоточения и медитации. Совсем отрешился от мира, сосредоточился на одной мане. Дело пошло немного быстрее, и, похоже, скорость процесса потихоньку возрастала.

Сидел долго, несколько часов, но ауру наполнил под завязку. По ощущениям даже каналы немного расширились. А вот физически неожиданно устал. Обычно при медитации тело отдыхает, а тут я как будто тяжелый рюкзак в гору тащил.

Ладно, с ног вроде не валюсь, пора пауками заняться.

Полоса препятствий в виде паучьего поля оказалась гораздо более труднопреодолимой, чем я надеялся.

Подлые пауки не желали тихо сидеть в своих норках, ожидая, пока кто-нибудь запутается в их сетях, чувствовали малейшие колебания почвы и реагировали на них. Агрессивно, к сожалению. На мои обычные шаги – метров с трех, а если топнуть ногой, так и с десяти. Боюсь, что заставить свою лошадку идти на цыпочках у меня не получится. Прочистить широкий коридор? Можно и на месяц-другой застрять. При свете дня ширина опасной полосы оказалась всего с километр, а вправо и влево до горизонта, но за каждый метр пути приходилось бы биться и убивать чуть ли не по десятку этих мохнатых. Не факт, что за это время меня или лошадь не успеют покусать.

Сами паучки оказались под стать убитой ночью сколопендре: брюшко – с две моих ладони, лапы – сантиметров по тридцать, а жвала – как два пальца. Толстые, волосатые, с острыми концами, густо покрытые капельками – подозреваю, что яда. Проверять – точно не хотелось. «Огнешары» гадов ожидаемо не брали, меч – с трудом, но справлялся. Но в них ведь еще лезвием попасть надо, а они не только бегали, но и прыгали.

Хорошо я сначала на разведку пошел, так что сагрил одного. И дальше – больше чем двух за один раз не агрил. Но и с двумя управляться было сложно и страшно. Это притом, что Бриана научили очень неплохо владеть мечом, от меня требовалось только не мешать телу решать проблемы.

Понял, что так я буду прорубаться до скончания века, причем, с большой вероятностью, моего века, и решил прибегнуть к своей палочке-выручалочке – ментальной магии. Вроде она тут распространения не получила, может, и эти мутанты от нее защищаться не умеют?

Дай-ка я этих паучков разогнать попробую! Есть у меня в загашнике заклинание «паника», которое бьет по площадям. Две руны разрушения Хагалаз, – отрицающие Наутиз – моральное состояние и Лагуз – размышление. В фэнтези читал, например, как герой Владимира Князькова чем-то похожим распугал комаров-переростков. Чем я хуже?

Отойти к телеге у меня ума хватило, так что накрыл я совсем небольшой кусочек поля. Что тут началось! Пауки повыскакивали из норок, а заодно из-под земли на всем пространстве передо мной полезли какие-то червяки. Похожи на дождевых, но по полметра длиной. Только вот разбегаться ни черви, ни пауки и не думали, а стали хаотично носиться, покидая накрытое заклинанием пятно, но убегали не дальше чем на десяток метров. А заодно и паучков-соседей беспокоили.

Насколько опасными были черви, я не знаю. От телеги и лошади я их банально откидывал подальше мечом. Рубить оказалось бесполезно, половинки носились и извивались так же, как целые, только еще выделяли зеленую слизь. К счастью, ни моих, ни лошадиных ног эти черви-переростки ни разу не коснулись, хотя отбросить сразу всех мне не удалось. Но потом их поголовье сильно уменьшилось. Пауки их кусали, если те попадались на пути, и, похоже, заканчивалось это летальным исходом. Друг друга пауки тоже иногда покусывали, но редко, только если не могли разойтись на скорости. И дохли, кстати, но сильно это их число не сократило, так, несколько трупов за пару часов, пока мана в заклинании не выдохлась. Или она раньше выдохлась, а пауки только через два часа успокоились? Не важно, главное, результат меня не удовлетворил. А пауков – не знаю. Разбегаясь по норкам, трупы червей они прихватили с собой, а вот своих – не трогали. Не каннибалы, получается.

Одно хорошо, ментальная магия на обитателей Пустыни все-таки действовала, надо только что-нибудь этакое подобрать, чтобы можно было пройти. Впрочем, про «эдакое» я смело сказал. По своим нынешним возможностям я только «ментальный удар», «паралич», «отвод глаз» и «лекарский сон» применить могу. «Отвод глаз», пожалуй, сразу отпадает, не глазами пауки добычу высматривают. Остальное – можно попробовать.

Так, а пробовать мне как раз не придется. Резерв маны в ауре почти обнулился. Опять надо медитировать.

Резерв набрал, но устал так, что пришлось «исцеление» среднего уровня на себя накладывать.

А потом у меня сразу все получилось. Использовал то же заклинание «лечебного сна», что и в замке. Хорошее заклинание! Действует и на архимагов, и на пауков. Может, они родственники? Это я «шутю», настроение у меня улучшилось.

Ширину полосы, в которой паучков удалось усыпить, выяснять не стал. Подействовало, и ладушки! Шел исключительно по прямой, каждые десять шагов накладывал новое заклинание, направляя его перед собой. Лошадку вел в поводу, но, похоже, на нее усыпление тоже начало влиять, пришлось поддержать ее руной прилива сил Вуньо.

Паутины старался не задевать, а вот несколько тушек дохлых пауков в телегу закинул. На сувениры или в качестве трофеев, потом ясно будет. А еще не высохшие капельки со жвал постарался собрать во флакон из-под духов матушки Бриана. Серебряный, естественно, и с плотно завинчивающейся крышкой. Так, на всякий случай.

По дороге дважды пришлось медитировать, пополняя резерв, в результате поселение пауков (как я уже говорил, полосу шириной в километр) преодолевал почти пять часов. Зато потом довольно долго ничего живого не просматривалось, сложность пути состояла только в неровности почвы.

Опять шел дотемна, но в результате за целый день преодолел немногим больше, чем накануне вечером. Печально. Темпы передвижения меня совсем не удовлетворяли.

Следующие три дня прошли фактически без приключений. Попадавшаяся по дороге местная живность агрессии не проявляла, наоборот, сама предпочитала на глаза не попадаться. Если бы не «поиск жизни», ничего, кроме редких следов, и не заметил бы. Погода тоже оказалась лучше, чем я предполагал. Днем было жарковато, но не слишком, а ночью температура ниже пятнадцати градусов не опускалась.

Шли, пока у меня оставались силы и мана, потом я медитировал, а лошадка просто отдыхала, потом снова шли. Учитывая рельеф местности, удалось преодолеть очень приличное расстояние, в день мы проходили где-то около тридцати километров. На душе, однако, было чрезвычайно погано. Уже на второй день стало понятно, что перейти Пустыню вместе с лошадью мне не удастся.

Накрылись медным тазом сразу два пункта моего плана по пересечению Пустыни. Во-первых, скорость передвижения оказалась намного ниже расчетной. В отличие от Димы Бершова Бриан имел довольно приличный опыт общения с лошадьми. Но, естественно, он не на телегах ездил, а верхом, да и конь у него был намного лучше крестьянской лошадки. Теперь же оказалось, что с лошадью я прохожу за день гораздо меньше, чем смог бы пройти пешком. Например, солдаты с полной выкладкой в Первую мировую войну в начале наступления, бывало, и по семьдесят километров в день проходили. Правда, с такими переходами к Марне они пришли жутко вымотанными, но все-таки. А лошади через каждые три часа положено отдыхать не меньше часа. После еды как минимум два часа ей нужно для переваривания пищи. Ибо овес хоть и питателен, но усваивается медленно, что сокращает возможное время пути. В общем, не зря постоялые дворы на трактах ставили через двадцать пять – тридцать километров, это как раз дневной переход каравана.

Во-вторых, мои надежды добывать воду из воздуха не оправдались из-за банальной нехватки у меня маны. Тяжело она здесь накапливается. Даже с учетом того, что я практически все время, отводимое на остановки, медитирую. Влажность воздуха в Пустыне, как выяснилось, не сильно отличается от других мест (если там погода ясная) – тридцать – сорок процентов. Из кубометра здешнего воздуха я могу добыть порядка пяти граммов воды. А чтобы лошадь напоить, мне надо обработать порядка трех четвертей кубического километра. С такой скоростью восполнения маны я бы этого, даже медитируя весь день, сделать не смог. А у меня еще большая часть маны на прокладывание пути тратится. В общем, опытным путем выяснил, что мой потолок – это пять литров. Собрать за ночь сколько-нибудь приличный объем конденсата я тоже не мог, рулона полиэтиленовой пленки у меня не было, а на куске брезента, который мне продали вместе с телегой, чтобы прикрыть груз, получался не результат, а слезы.

Так что, с учетом четырех взятых с собою бочек и моей магии, воды лошадке хватит дней на восемь, максимум – на десять, это если не давать ей пить вволю. Но тогда и темп движения наверняка упадет. За первые четыре дня около сотни километров из необходимых трехсот мы прошли, но и воду я уже начал брать из третьей бочки.

Получалось, что идти мне с лошадкой придется столько, сколько воды для нее хватит, а потом придется ее убить, чтобы не мучилась. Неприятная перспектива. Все-таки я современный городской житель, воспитанный на принципе быть «в ответе за тех, кого приручили». В памяти Бриана тоже ничего утешительного не находилось. Одно дело охота (которая во Фрозии велась в лучшем случае на зайцев) и совсем другое – лошадь, которую ты как минимум дважды в день кормишь, поишь и чистишь. А у Витадхоциуса я такие разделы памяти не просматривал.

Понимаю, что ничего поделать не могу, но, как герой-полярник Руаль Амундсен, хвалить себя за то, что шел к полюсу на собаках, которых по мере уменьшения груза использовал в пищу себе и другим собакам, я бы не смог. Хотя и знаю, что Роберт Скотт тащил с собой кучу корма для пони и погиб. И не могу считать порядочным человеком Андрея Тарковского, который на съемках «Андрея Рублева» для большей натуралистичности убивал лошадей и поджег живую корову.

Но, когда придет время, лошадь все-таки убью сам.

…Это время наступило раньше, чем я рассчитывал…

На пятый день в пустыне встретилась первая довольно крупная живность. Черепаха или кто-то, очень на нее похожий. Крупная, панцирь длиной метра полтора. От галапагосских черепах данный экземпляр отличался тем, что был более плоским, а голову и верхнюю часть лап покрывали роговые пластины, на поверхностный взгляд, того же состава, что и панцирь. Зверюга меланхолично жевала какой-то местный куст, периодически бросая в нашу сторону подозрительные взгляды. Но агрессии не проявляла, так что и я ее беспокоить не стал.

Однако когда мы проехали мимо, черепаха оторвалась от своего занятия и двинулась следом за телегой. Вроде не спешила, но постепенно сокращала расстояние. При этом периодически приподнималась на передних лапах и вытягивала шею, то ли приглядываясь, то ли принюхиваясь.

Мне стало интересно, но и немного неспокойно. Остановил лошадку, обнажил меч, нацепил на себя заклинание «щита» и выдвинулся навстречу. Вроде агрессии не проявляет, по поведению больше похоже на любопытство, но морды у черепах выражения не меняют.

Спросил:

– Тебе чего?

Забавно, но черепаха даже что-то пропыхтела в ответ, только я не понял. Подошла поближе к телеге и опять в той же манере стала изучать ее содержимое. Похоже, все-таки принюхивалась, так как под брезентом ничего разглядеть было невозможно.

Потом зверюга сдвинулась вперед и обнюхала телегу уже сбоку. Я подошел к ней вплотную. Черепаха на меня не поперла, развернулась и отправилась изучать другую сторону телеги.

В общем, я, дурак, расслабился. Стою, спокойно наблюдаю, что это пресмыкающееся дальше делать будет. Интересно же, плюс развлечение, а то от однообразия пути уже тупеть начал. Наверное, что-нибудь спереть хочет. Но что? Мешок овса? Или вода заинтересовала? А может, серебро привлекает? Все равно с земли в телегу морду засунуть не сможет, придется на задние лапы вставать. А я уже «воздушную стену» подготовил, если что, зверюшку на спину опрокину. Стою, смотрю, замер в предвкушении развлечения.

И дождался. О том, что все может обернуться настолько плохо, я даже не подумал. Поганая черепаха еще несколько раз принюхалась, проползла еще немного вперед, а потом вдруг одним резким движением тяпнула мою лошадь за заднюю ногу. И перекусила, как будто та была обычной веточкой! Как акула какая-то!

Лошадь завопила (даже не могу описать как, мне этот крик еще долго будет в кошмарах сниться), завалилась на бок и забилась, опрокинув телегу.

Пришлось первым делом добить несчастное животное «проникающим огнешаром». Перелом или рану еще можно попытаться вылечить, но прирастить оторванную ногу, да еще с отсутствующим куском, который эта тварь совершенно спокойно проглотила, задача не по моим магическим возможностям.

А затем я кинулся убивать черепаху.

Сделать это оказалось совсем не просто. На панцире меч оставлял лишь еле заметные зарубки, а роговые пластины на голове, лапах и хвосте были точно подогнаны под соответствующие отверстия в панцире. Мало того, втягивать под панцирь все ненужное (с моей точки зрения) эта рептилия умудрялась с умопомрачительной скоростью, опережая замах меча. И с такой же скоростью выстреливала головой обратно, норовя тяпнуть за ногу уже меня. В общем, попрыгав и помахав мечом несколько минут, я вынужден был признать, что в таком противостоянии у черепахи гораздо больше шансов расправиться со мной, чем у меня с ней. И если бы она проявила больше настойчивости и агрессии, мой путь вполне мог бы на этом закончиться. К счастью, рептилия никуда не спешила, видимо, ее опыт приучил ее действовать надежно, не рискуя. Я же немного остыл и включил голову.

После чего сформировал заклинание «ментальный удар» из рун Хагалаз – разрушение, Лагуз – размышление, Пертх – смерть и влил в него почти всю ману, какую имел на этот момент. То есть около половины резерва.

Понять, принес ли этот удар какой-нибудь результат, удалось далеко не сразу. Черепаха как лежала в глухой обороне с плотно заткнутыми роговыми щитками отверстиями панциря, так и осталась лежать. Аура как была какой-то непонятной (я уже говорил, что в Пустыне магический фон все как-то искажает), так и осталась.

Я отошел в сторону метров на двадцать и сел медитировать, поглядывая за ней вполглаза. Через пару часов картина принципиально не изменилась. Мой резерв, правда, наполнился. Аура черепахи? Возможно, немного потускнела. А так – лежала в той же позе. Вот у бедной лошади аура сразу погасла, а у этой скотины – даже понять толком ничего нельзя. Но хотя бы больше не мешала.

Стараясь не выпускать черепаху из поля зрения, занялся своими скорбными делами. Разрезав постромки, оттащил телегу без груза от лошади. Передняя ось поломана, колеса лежат отдельно. Одна оглобля – тоже. Да и бортам изрядно досталось. Обе бочки, что полная, что полупустая, при падении треснули, и вода вылилась почти полностью. Что ж, не надо мучиться вопросом, тащить ее дальше или нет. С остальной поклажей ничего случиться не могло, разве серебряная посуда слегка помялась, но это маловероятно. Проверять не стал. А то, что от вылившейся воды все намокло – не смертельно. Даже овес, думаю, по здешней погоде скоро просохнет.

Груз все-таки остался изрядный, и идею навьючить все на себя я счел неконструктивной. В результате с помощью меча, который резал доски как бумагу, и заклинания склейки, соединив руны Одал – родство, Гебо – единство и Эваз – изменение, соорудил что-то вроде двухколесной повозки-рикши. Кстати, оказалось, что магический «клей» держит очень неплохо, соединенные детали срастались под воздействием этого заклинания намертво. Только ману не надо жалеть!

Сложил свои пожитки: килограммов сорок благородных металлов, купленную для себя еду, которую я на всякий случай пополнил мешком с десятью килограммами овса, остальное высыпал, и ведро, в которое слил остатки воды и снабдил крышкой собственного изготовления. Плюс подмокшие ковер с гобеленом. И все. Хотя не так уж мало получилось, ведь теперь впрягаться мне самому! Очень хотелось избавиться от кольчуги, но решил, что это все-таки статусный предмет, когда выйду к людям, лишним не будет. Так что кольчугу оставил среди прочей поклажи. Меч, естественно, взял. В дороге я с ним не расставался, даже спал, положив себе под бок.

Была мысль – отрезать кусок мяса от лошади, но не смог. Цинизма не хватило. К тому же острой нужды не было – с учетом овса мне провианта и так хватит на месяц. Тем более что аппетит у меня пропал совершенно, каждый раз ел буквально через силу, потому что надо.

Аура у черепахи за это время стала более тусклой. Получается, «ментальный удар» ее все-таки пронял. Но окончательно сдохнуть зверюга никак не желала. Или это особенность физиологии рептилий? Даже если мозги вскипятить, продолжает жить? Хорошо хоть не бегает!

Осторожно подошел к черепахе, на всякий случай – со стороны хвоста. Им она вроде не кусалась… Попытался подцепить кончиком меча роговой щиток, закрывавший одно из отверстий. Мне это удалось! Кончик хвоста вывернулся из своего «паза», да так и повис без движения.

Хвост меня, в принципе, не интересовал, поэтому запасся остатками постромок и занялся черепашьей головой. Поковырявшись, немного вытянул ее наружу и накинул затяжную петлю. Роговые щитки на голове гладкостью не отличались, так что постромки не соскочили и позволили мне вытянуть на свет всю голову и кусок шеи монстра – они безвольно свесились к земле.

Затем зашел сбоку, ухватился за край панциря и перевернул черепаху на спину. Голова безжизненно замоталась, но, похоже, шея немного больше вышла наружу.

Я взялся за меч обеими руками и с чувством глубокого удовлетворения изо всех сил рубанул им, как топором, по шее.

К сожалению, сказать, что отрубил голову одним ударом, не могу. Но меч в шею все-таки вошел, оставил глубокую зарубку и, надеюсь, перерубил горло. Кровь, по крайней мере, из раны полилась, и довольно сильно. Обычная на вид красная кровь.

Голова дернулась и спряталась в панцире. Лапы на секунду появились, затрепыхались в воздухе и снова спрятались. Я под их судорожные движения подставляться благоразумно не стал.

Вот теперь аура черепахи начала тускнеть куда более быстро. Не прошло и получаса, как она погасла совсем. А дальше пошла борьба между моей «жабой» и моей же самооценкой.

Нетрудно предположить, что панцирь, который не может прорубить артефактный меч, должен стоить очень дорого. Но черепаха – тяжелая. Пожалуй, весит столько же, сколько я сам (Бриан все-таки пятнадцатилетний парень, хоть и неплохо развит физически). А рикша с грузом уже немного превосходит мой вес. Тащить два своих веса, пусть и на колесах, но по неровной местности, да еще целых двести километров?! Зато черепаха может стоить намного дороже моих драгметаллов. А может, и нет из-за банальной невозможности продажи.

В общем, черепаху на рикшу я все-таки взгромоздил (пауков тоже вернул на место) и сумел протащить все это целый километр, а потом кончились мана, силы и стало совсем темно. Все, привал до утра.

На следующий день выяснил, каков возможный темп передвижения при условии отсутствия серьезных помех, и старался придерживаться его в дальнейшем. Тащить рикшу по неровной почве, укрепляя путь заклинаниями, я мог километра три. Можно больше, если поддерживать заклинаниями не только путь, но и тело, но я решил делать это только в крайнем случае. Да, усталость отступала, и мышцы делались сильнее, но ресурсы организма продолжали тратиться. Так можно себя до полного истощения довести, тогда уже никакая магия не поможет. Так что шел с остановками и отдыхать старался «естественным» путем. Конечно, на каждой стоянке накладывал на себя «исцеление», но и просто расслаблял мышцы и заставлял себя хоть что-то поесть. Хотя есть совершенно не хотелось. Наверное, тоже особенность местности.

Три километра я проходил часа за полтора-два, отдых и медитация занимали еще два-три часа. Все приблизительно, естественно. Мои наручные часы и мобильник остались на Земле, а здесь я подобной роскоши не видел. За день делал по три марш-броска, так что успевал пройти до десяти километров. Более или менее по прямой. Направление мне удавалось держать достаточно легко не только по солнцу, в этом мире у меня появился и внутренний гироскоп. Вечером конденсировал магией воду и готовил еду. Во время дневных привалов перекусывал тем, что приготовил накануне. По утрам и вечерам выполнял немного физических упражнений, чтобы тело совсем не закостенело от однообразной нагрузки. На то, чтобы окрепнуть физически, я не рассчитывал. Боевые качества при такой нагрузке никак повыситься не могут, тут бы без ненужных последствий обойтись.

А вот каналы и резерв я качал так, как этим даже Витадхоциус никогда не занимался. Минимум четыре медитации в день, в результате резерв заполнялся под завязку. И это в условиях, когда каждый глоток маны у Пустыни буквально приходилось выдирать. Не Пустыня, а прямо естественный тренажер для прокачки магических сил! Ни легче, ни приятнее мой путь это, естественно, не делало, но хоть какое-то утешение.

Черепаху я продолжал тащить с собой, хотя к концу каждого отрезка пути очень хотелось ее выкинуть. Но пока «жаба» эти желания успешно подавляла.

Так вот и шел изо дня в день. К моей радости, местность была изумительно однообразной, погода тоже. Забегая вперед, скажу, что за все время пути мне только дважды попались места, которые пришлось обходить. Один раз – расщелина с почти отвесными краями, глубиной метров сто. С рикшей через нее никак не перебраться. Три дня обходил. В другой раз путь преградило какое-то нагромождение скал. Обход занял немногим больше дня.

Из живности долгое время попадались только насекомые, которые, к счастью, меня как добычу не воспринимали. Главное не наступить на что-нибудь ядовитое. «Щиты» я с себя не снимал даже во сне, но уверенности в их надежности против местных зубов, жал или колючек не было никакой. Но некоторую защиту заклинания все-таки давали, жуки-пауки и им подобные магию ощущали и предпочитали не прорываться, а обходить. О чем я, собственно, уже говорил раньше.

Еще очень радовало, что среди насекомых совсем нет кровососов, видимо, в связи с отсутствием подходящей добычи. Не черепах же им кусать, в самом деле! А змеи и ящерицы, по моим наблюдениям, сами насекомых лопали с удовольствием. Ну а из теплокровных в центре Пустыни, судя по всему, я был единственным представителем.

Фактически все время моего продвижения местная фауна была представлена исключительно насекомыми (знаю, что пауки к ним не относятся, но я не биолог, чтобы следить за точностью терминов!) и пресмыкающимися. К счастью, черепахи мне по дороге больше не попадались, а изредка встречавшиеся змеи и ящерицы были достаточно крупными, чтобы заглатывать местных далеко не мелких насекомых, но недостаточно крупными, чтобы попытаться меня съесть.

Впрочем, одно покушение, по моему мнению, все-таки имело место.

На одной из дневных стоянок ко мне неожиданно подбежала ящерка. Где-то с таксу размером, только хвост длиннее. И по виду она напоминала не варана, как встречавшиеся раньше, а игуану, только коричневую. Вся кожа в крупных чешуйках, и при этом выглядит, как будто одежка на пару размеров больше, чем нужно. Складки и воротник по шее. И умудрялась при этом иметь совершенно умильный вид, как у самого настоящего пета. Знаю, что морды рептилий лишены мимики и все это – случайная игра природы, но смотреть на подбежавшее существо без улыбки тоже не получалось. Этакий дракончик из мультика.

Подбежал ко мне зверек, встал где-то на расстоянии метра и смотрел глазами профессионального нищего. А я в тот момент как раз холодной вонючей овсяной кашей перекусывал. В смысле с отвращением давился.

В общем, зачерпнул я побольше каши ложкой и положил рядом, благо земля была почти гладким камнем. Ящерица покачала головкой, посмотрела на меня, на кашу, осторожно подошла ближе, потрогала комок языком и в два приема все съела. После чего села совсем по-собачьи и уставилась на меня.

Тут я в очередной раз сделал откровенную глупость. Все-таки не привык я иметь дело с дикими животными, только с домашними петами иногда общался. И как-то – то ли везло, то ли свойство у меня такое было – но меня никогда даже самые злобные собаки не кусали, а коты не царапали. Но вот погладить, так это все с удовольствием. Правда, это к Диме Бершову относилось, а не к Бриану. Только теперь он – это я.

Очередную ложку каши положил уже не на землю, а себе на ладонь. На, мол. Так не побоишься?

Не побоялось животное. Кашу вместе с рукой тяпнуло. И зубки у него оказались весьма острые. Откусить ничего не откусило, но кожу пробило довольно глубоко. И клыками у этого паразита оказались все зубы, так что дырочек во мне образовалось не меньше десятка.

Я взвыл, стряхнул кашу и ящерицу на землю. Челюсти та разжала сразу, удержаться не пыталась. Отбежала на пару метров и смотрела с видом провинившейся собаки, даже хвост поджала.

Появившиеся ранки я залечил «исцелением». Кстати, хреново зарастали, пришлось средний вариант заклинания накладывать, причем дважды. И маны ушло изрядно. Пожалуй, даже с арбалетными болтами проще было. Зубы у ящерицы вроде не ядовитые, но явно никогда не чищенные.

А зверек снова подошел на пару шагов, в глаза заглянул и кланяться стал. Извиняется, что ли?

– Ладно, – сказал, – в принципе, я сам виноват. Доедай свою кашу и вали отсюда.

Для убедительности меч обнажил и пару раз им взмахнул. Ящерица попятилась.

Кашу она в результате доела, но прочь не пошла. Наоборот, весь следующий отрезок пути следовала за мной на расстоянии примерно десяти метров. Не отставала, но и ближе не подходила.

На стоянке ящерица опять подобралась поближе, стала кашу клянчить, но горячую есть не пожелала, ждала, пока остынет. Ночью я спал беспокойно, вдруг все-таки попытается напасть во сне? Но нет, вела себя как порядочная собака: в постель не лезла, лежала неподалеку, а вставала, только чтобы очередное ночное насекомое, проползающее поблизости, сожрать. Можно сказать, охраняла.

Так за мной и увязалась. Я даже рад был, типа, ручного дракончика себе завел, появилось с кем поговорить. Странно, конечно, но кто местных мутантов знает? Вела себя зверюшка вполне осмысленно.

Тянулась эта идиллия дня три, после чего ящерица стала заметно беспокоиться и все чаще на меня посматривать. А на очередной стоянке неожиданно подошла и снова укусила за руку. Больно.

Ранку я снова залечил, а вот причины нападения так и не понял. Никаких живых существ в округе не наблюдалось, так что это не предупреждение об опасности. Вести меня куда-нибудь в сторону тоже не пыталась. Вроде ничего не происходило. Странно.

Следующая попытка укусить произошла на следующий день. То есть какая попытка? Опять укусила. Случайностью это быть не могло. Стал я вспоминать все, что слышал, видел или читал о подобном. И из чьей-то памяти всплыло, что некоторые звери (как бы не родственники варанов!) так охотятся на более крупных. Укусят разок грязными зубами, а потом следуют за ними, ожидая, когда те ослабеют от воспаления. Или совсем сдохнут. Тогда их съесть можно.

Полной уверенности в том, что моя ящерица так на меня охотится, у меня не было, но даже если это такое проявление любви, меня происходящее перестало устраивать. Взял меч и пошел этого товарища прогонять. Сделать это оказалось не так просто. Отбегал очень шустро, фиг догонишь, но потом следовал в отдалении. И периодически норовил подобраться поближе.

Колебания мои закончились, когда к моей ящерке прибавилась компания – подбежали еще двое родственников. Сначала вроде они между собой поругались, но потом пошли уже вместе. А на стоянке самая крупная ящерица тоже попробовала меня укусить. На сей раз неудачно. Я был настороже.

В результате прибил всех троих ментальным ударом. Не знаю, совсем у них мозги вскипели или нет, но застыли они без движения. Добивать мечом не стал. Пошел дальше. Один.

Следующие несколько дней прошли абсолютно спокойно. Путь был все так же тяжел, однообразен и скучен. Только черепаха стала слегка подванивать, но пока терпимо. «Замедление» на нее решил не накладывать. Может, удастся как-нибудь избавиться от лишнего веса. Мне от нее, кроме панциря, ничего не нужно.

Наверное, в первый раз в жизни порадовался, что по темпераменту я флегматик. Девушкам больше сангвиники нравятся, в начальники чаще холерики прорываются, но в одиночку Пустыню никто из них не пересек бы. Либо с ума сошли бы, либо вляпались бы во что-нибудь серьезное, либо банально закончились бы силы. Тяжелая монотонная работа – это не для них. А я шел себе потихоньку и, чтобы занять мозги, вспоминал все, что успел посмотреть в памяти Витадхоциуса. Мысленно пытался формировать заклинания, вдруг уже не четыре, а пять рун вместе сплести удастся? Более сложные сочетания тоже повторял, чтобы не забыть. Медитировать на ходу не получалось, слишком дорога неровная, но заклинания для прокачки каналов я на себе все время подновлял, а медитировал на стоянках. Так что и магические возможности медленно, но уверенно прокачивал. В общем, даже хорошо, что ни на какие разговоры отвлекаться не надо.

Через некоторое время даже стало казаться, что ничего сложного и особо опасного в путешествии по Пустыне нет. Если ты маг, конечно, и воду из воздуха извлекать можешь. А не ходят здесь караваны и экспедиции исключительно потому, что ни один нормальный маг не пойдет работать носильщиком или, как я, рикшей. Аристократы они все. Да и незачем им сюда ходить. Что отсюда такое уж ценное привезти можно? Ингредиенты для алхимиков? Возможно. Но не факт, что то же самое нельзя достать в более приятных местах. А так – Пустыня на то и пустыня, чтобы в ней было пусто. Вот я уже три дня бреду, а ничего, кроме редких высохших кустиков, не встречаю. Даже насекомые куда-то исчезли.

Действительно, регулярно запускаемый мной «поиск жизни» столь же регулярно докладывал, что ничего живого в округе не наблюдается. Даже странно.

А потом «жизни» стало вдруг очень много, судя по отклику, целый полк каких-то насекомых. И двигались они как раз в мою сторону. Что за хрень? Не встречалось мне раньше ничего подобного. Хорошо хоть, что двигалась эта орда достаточно компактно, можно с дороги убраться. Проверять их на дружелюбие как-то не хотелось. Я немного изменил направление движения.

К сожалению, через некоторое время стало ясно, что эта орда движется по моему следу и довольно быстро меня нагоняет. А еще через некоторое время увидел, что это – муравьи. Крупнее земных, но не такие уж большие. Тельце где-то с мой мизинец. Хотя, когда тебя преследует несколько сот таких насекомых, а может, и тысяч…

Геройствовать как-то сразу расхотелось, но в панику я тоже не впал. Подхватил из рикши жбан с недоеденной кашей (меч и так висел на поясе), наложил на себя «исцеление» и «легкий путь» и бросился удирать уже налегке с максимально доступной скоростью. Была надежда, что муравьи бегут на запах черепахи, но оправдалась она только частично. Примерно половина преследователей осталась у повозки-рикши, но вторая все так же спешила за мной. Правда, теперь расстояние между нами стало увеличиваться.

В какой-то момент появилась надежда, что оторвался. По крайней мере, мой «поиск жизни» до них уже не дотягивался. Зато прямо по курсу появилось новое препятствие, к счастью, неподвижное. Точнее, «полоса препятствий» в виде еще одного поселения пауков. Очень похожего на то, что я встретил при входе в Пустыню. В принципе, проблема знакомая, как преодолевать, знаю. Но, во-первых, маны у меня сейчас не так уж много, а во-вторых, очень не хотелось бросать имущество. Столько тащить его на себе через Пустыню (а по моим прикидкам, конец пути был уже недалек) – и оставить каким-то наглым муравьям? Не думаю, что их заинтересуют мои драгметаллы, так что была надежда, что на ночь они уберутся в свой муравейник.

Впрочем, лучше бы отсидеться на той стороне паучьей полосы. Пауки, по моим впечатлениям, ребята серьезные, и не верю я, что у них с муравьями пакт о ненападении. Можно, кстати, проверить. Конечно, если погоня не прекратилась. Но вреда точно не будет.

Я аккуратно подошел к границе зоны паучьего агро. Не топать, не шаркать, не спешить. Затем так же двинулся вдоль полосы колонии. Медленно и аккуратно. Даже не дернулся, когда «поиск жизни» снова обнаружил муравьев. Все так же спешивших по мою душу. До чего упорные!

Вот они уже показались в поле зрения. Прямо по моим следам бежали. Хорошо, что не колонной, а толпой. Должны зацепить паучье поле.

Приблизившись к полю почти вплотную, эти гады вдруг резко замедлились и перестроились. Шли за мной, но ближе чем на пару метров к кустам с паутиной не подходили. А еще считается, что муравьи плохо видят и ориентируются по запаху! Нет, я так не играю!

Кинул на передние ряды преследователей «панику». Насколько смог дотянуться. Ну и по краю паучьего поля тем же заклинанием прошелся.

Муравьи заволновались, хаотически задвигались, однако общая тенденция к преследованию меня любимого сохранилась. А паучки повыскакивали из гнезд и заметались. Насколько же они больше муравьев! Я даже испугался, что не обратят внимания на такую мелочь. Нет, все нормально. Кусали друг друга и те и другие, но пауки это делали намного эффективнее. И – главное! Пауки, которые не попали под «панику», а были просто потревожены соседями или муравьями, кинулись на мурашей вполне осознанно и прокашивали в их рядах целые просеки. На такое я даже рассчитывать не мог. Повезло. Уже не в первый раз. Может, это свойство у магов такое – притягивать везение?

Идти аккуратно по границе агро пауков быстро не получалось, и расстояние между мной и муравьями довольно быстро сокращалось. Когда оно сократилось до пяти шагов, я не выдержал и побежал. Находившиеся поблизости пауки среагировали на мой топот и выскочили из гнезд почти к самой голове колонны муравьев.

Я отбежал в сторону, увеличив расстояние между собой и паучьим полем. От муравьев тоже немного оторвался. К сожалению, этих упорных инсектов оказалось слишком много, и просто так они не отступали. Но алгоритм избавления от погони вроде сложился. Пришлось повторить действия в той же последовательности еще два раза, а последних муравьев я добил уже мечом и «ментальным ударом». После чего долго сидел, медитировал, конденсировал воду прямо в жбан с кашей и пил. Потом снова медитировал и просто отдыхал.

Когда стало темнеть, потихоньку двинулся в обратный путь к брошенным вещам. Вроде не так уж долго я убегал от муравьев, меньше часа, а обратно добирался не меньше половины ночи.

Дошел. Телега стояла на месте, но вот рядом с ней появилась совершенно новая конструкция – шар диаметром около трех метров. Проверил его «поиском жизни» – весь из муравьев! И ладно бы только он, вокруг шара еще три кольца построены, от края самого большого до шара – около ста метров. И муравьи в нем какие-то необычные, с непомерно большими головами и челюстями. И не спят, заразы, все время то к правому соседу подойдут, то к левому. Это у них что, так система контроля периметра налажена?

Серьезная охрана. Была мысль попытаться наложить на муравьев «лечебный сон», но с такого расстояния я до шара не дотянусь, надо сквозь кольца прорываться. А как это сделать при их постоянном контроле соседа?

Все-таки попробовал усыпить ближайших. Может, удастся проложить дорогу к шару и своим вещам?

Не удалось. То есть уснули попавшие под заклинание муравьи вполне нормально, но соседи заметили. И кинулись устранять непорядок. А от внутреннего кольца целая бригада двинулась в мою сторону. Ладно хоть общей тревоги не объявили, а бегали «охранники», как оказалось, не очень хорошо. И далеко меня преследовать не стали, убедились, что враг бежит, и вернулись. А я назад к месту боя вернулся как раз к рассвету.

Уходить без вещей все-таки не хотелось. Судя по всему, эти грабители – какой-то аналог земных кочующих муравьев. Те вроде на одном месте долго не задерживаются, прочешут округу за несколько дней и перебазируются дальше. Вопрос, как быстро? А то у меня всей еды – пара килограммов вонючей каши в жбане, в который еще и воду собирать приходится. Что ее вкусовые качества совсем не улучшает. Впрочем, вкус вторичен. Главное, сколько я смогу протянуть без еды? Мои припасы муравьи, несомненно, оприходуют, а рисковать отравиться чем-нибудь местным мне совсем не хотелось. Если даже лошадь категорически отказывалась брать в рот здешнюю траву…

Решил, что несколько дней можно все-таки подождать. Я же не обычный человек, а маг. Должен быть более стойким и живучим.

Дни тянулись долго, но относительно спокойно. Человек обладает полезным свойством – ко всему привыкать. Вот и я нагреб кучу песка вместо лежанки и загорал себе спокойненько. Точнее, медитировал, качал каналы, резерв и повторял заклинания, плюс пытался освоить новые, более сложные. И все это в непосредственной близости с паучьим полем, один укус каждого из обитателей которого с большой вероятностью мог меня отправить на тот свет. Но такое соседство не нервировало, а, скорее, успокаивало. Муравьи к паукам старались не лезть, вот и меня их разведчики большей частью обходили стороной. А если вдруг кто-то поближе сунется, встану и возьмусь за меч.

Раз в день, ближе к ночи, проверял, не убрался ли муравьиный шар от моих пожитков?

Убрался этот псевдомуравейник от моих вещей только по прошествии шести дней. Как будто его тут никогда и не было. Возможно, какой-нибудь запах и остался, но мой слабый нос почти ничего не чувствовал.

К моей великой радости, рикшу муравьи не развалили, так что я быстренько в нее впрягся и оттащил за остаток ночи поближе к паукам. Так сказать, «под защиту».

Как я и думал, съестного не осталось ни крошки, даже мешки, в которых лежали мои припасы, были изъедены до состояния рыболовной сети. Соль не тронули, но рассыпали, а от мешочка ни следа не осталось. Не помню, он что, кожаный был? Сколько смог – собрал.

Золото и серебро мне оставили, а вот кожаные кошели, видимо, съели. То есть монеты прямо так валялись. Хорошо парусина муравьев не заинтересовала, так что сумки уцелели. Моя и те, в которых мародеры пытались увезти столовое серебро. Но перекладывать ценности пришлось.

Арбалеты испортили безнадежно. Съели не только тетивы из жил, но все части, которые, судя по всему, соединялись клеем из тех же жил. Вот и сгрызли до трухи. Только наконечники от болтов не тронули, я их на всякий случай тоже оставил. Остальное пришлось выбросить.

Порадовало, что документы и прочие бумаги уцелели вместе с небольшим тубусом, в котором лежали. Не зря я их туда убрал. Вроде пергамент здесь не в ходу, обычной бумагой пользуются, но проверять, едят ее муравьи или нет, лучше на чем-нибудь менее для меня ценном.

Одно полезное дело муравьи все-таки сделали. От черепахи остались только панцирь и довольно приличная горка чешуек. То, что я и надеялся получить, но не знал как.

А пауков не тронули. Во как! Неужели настолько ядовитые? Осмотрел место спровоцированной мной битвы пауков и муравьев. Трупов муравьев там, естественно, не было, а еще три паучьих обнаружил. Яд на челюстях уже высох, но я их до кучи прихватил. Не может такой яд не быть дорогим алхимическим препаратом!

Несколько муравьиных трупов из убитых мною «на сувениры» тоже взял.

Помедитировал, наложил на себя «исцеление», опять помедитировал и стал прорываться через паучье поле с помощью заклинания «лечебного сна». Во второй раз это уже воспринималось чуть ли не как рутина. Но бдительности я не терял!

Вот и перебрался без проблем. А дальше – вперед, к морю! Каши больше не было, так что целую неделю поддерживал себя только водой и заклинаниями. Судя по изменившемуся ландшафту и магическому фону, Пустыня закончилась, но ни живности, ни съедобных растений мне так и не попадалось.

Но наконец воздух посвежел, вдали показалось море, а каменистая равнина постепенно перешла в галечный пляж. Шириной километров в пять! Но я и его прошел. После чего быстро разделся и с помощью «поиска жизни» и собственных глаз стал искать мелких прибрежных крабов, которых глушил «ментальным ударом» и собирал все в тот же жбан. А потом сконденсировал в него воды, набрал выброшенных на берег сухих водорослей, веток, щепок и стал варить свою добычу на небольшом костре. Только съев первый пяток крабов, я наконец немного расслабился. Но вместо того, чтобы хотя бы полюбоваться окрестностями, тупо вырубился прямо на гальке у отгоревшего костерка и жбана с недоеденными деликатесами.