Высокой страсти не имея
Для звуков жизни не щадить,
Не мог он ямба от хорея,
Как мы не бились, отличить.
(А.С.Пушкин.)
© Римид Нигачрок, 2016
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Первые стихи
В авоське учебники переплелись,
Углами в ячейках топорщатся…
От волнения губы до боли бы сгрызть,
Как похвалы и поддержки хочется!..
Со стихами робко тетрадь подаю,
Мол, скажите, пожалуйста, слово учителя…
Душа и сердце в восторге поют,
Окрылите надеждой поэта-любителя!
«Завтра я жду тебя вечером, можешь?..»
Небрежно тетрадку бросает на стол,
Там, где другие стопками… Боже!..
Влепит мне двойку, с ошибками, мол.
Так и случилось: «Прочла я страницу,
А дальше читать не хватило мне сил.
Так откровенно писать не годится…
Ты русский язык очень плохо учил».
Спасибо! – и стыд опаляет мне щеки,
Тетрадку я рву на клочки беспощадно.
Помнится год переломный далекий
Всю жизнь, но учителю я благодарный.
*
Там юность горела.
Так не было раньше,
Там – было другое,
Я правил рукою,
Следя за строкою,
Фальшивил без фальши.
Там – юность горела,
Там страсти кипели,
Весенней капелью,
И доброй метелью,
Всем правила смелость.
С волненьем тревожным
Зачитывал строки,
Сердечные токи —
Эмоций потоки,
К себе был построже.
И внутренний критик
Убийственно резал:
Где мысль антитезы?
Сплошные всё грезы.
Не критик, а нытик!
И распри случались —
Горели тетради,
С собою не ладил,
Мол, жалок и гадок.
Так было вначале…
Спасенье.
Я не такой, как другие,
Стать похожим хотелось.
Нервы рвутся тугие,
И страдает всё тело.
Основное страданье,
С ним явился я в свет,
Осуждаю заранее
И за то, чего нет.
Страх навис надо мною,
И пугать он давай,
Не дает мне покоя,
Адом делает рай.
Ночь ли, люди, гроза,
Или школьный урок,
Он бросает в глаза
Пыль, ложится у ног,
Вяжет руки стыдом,
Отнимает язык,
И по жизни с трудом
Я идти уж привык.
И отчаянный крик
Сердце рвет на куски,
Юный я как старик,
Удавлюсь от тоски.
Не такой, не такой!..
Как себя изменить?
И безжалостный бой
Как в душе прекратить?
Вдруг душа говорит
Чувством мысли без слов:
Дверь стихам отвори,
Путь ты к ним не готов.
Страх свой в них опиши,
Стыд и чувство вины,
И пиши от души…
А с другой стороны
Поэтический дар
Можешь ты разбудить,
Пусть пока что угар
Не дает тебе жить.
Через годы поймешь,
Как была я права.
Я попробую, что ж,
Чувства вылить в слова..
*
Не могу передать.
Что в душе моей страстью эмоций варилось,
Не могу передать, подходящих не ведая слов,
На страданья, вину и сомненья расходую силы,
Я судьбу возводил, разрушая фундамент основ.
Мир спокойно взирал на неловкие духа потуги,
Как философ спокойно взирает на струи дождя;
Под напором хрупки одни ветки, другие упруги;
Один хочет любить, другой счастлив, любя.
Во мне хор голосов, недовольных взаимно.
Безуспешно взывает к согласию петь дирижёр.
Один голос криклив, другой нежно интимный;
От души кто поет, кто несёт сущий вздор.
Диктовал кто слова, кто владел настроеньем?
Кто я сам, дирижёр ли, весь хор неумелый?
Обращает внимание Бог на своё ли творенье,
Ценит творчество духа, прощает ли глупости тела?
*
С иронией.
Когда отпустишь руку вольно
Писать диктуемые строчки,
Читатель думает, что школьник
Рисует крестики, крючочки.
В наборе фраз нет ясной мысли,
Слова взаимно не притерты,
И в неподвижности зависли,
И стих с пера сольется мертвый.
Продукт казался скороспелый,
Иль не прожаренный пирог.
Душа по-своему мне пела,
Я записать лишь ей помог.
Но хуже, если ум берется
Строк пару-тройку сочинить,
Как черпать воду из колодца,
Где нет воды, но жажда пить
Ведро на дно спускает вновь,
Чтоб зачерпнуть песка гнилого.
Но вот когда вскипает кровь,
Душа дает мне ливни слова,
Да редко камушек сверкнет
На солнце, влажный от полива;
Когда душа свободна и поет,
Она в тот час мила, игрива!
Но песня спета до конца,
И ум, наполненный словами,
Ключей не сыщет от ларца,
Где вдохновенья дремлет пламя.
Так и живут, не соглашаясь
Соединиться в нужный миг,
И редких праздников лишаясь.
Один молчит, другой же в крик,
Умолк второй, болтает первый,
Не замечая, что в пучине
Сокрылся демон, держит нервы
В своих руках, и правит ими!..
*
Спасенье.
Я не такой, как другие,
Стать похожим хотелось.
Нервы рвутся тугие,
И страдает всё тело.
Основное страданье,
С ним явился я в свет,
Осуждаю заранее
И за то, чего нет.
Страх навис надо мною,
И пугать он давай,
Не дает мне покоя,
Адом делает рай.
Ночь ли, люди, гроза,
Или школьный урок,
Он бросает в глаза
Пыль, ложится у ног,
Вяжет руки стыдом,
Отнимает язык,
И по жизни с трудом
Я идти уж привык.
И отчаянный крик
Сердце рвет на куски,
Юный я как старик,
Удавлюсь от тоски.
Не такой, не такой!..
Как себя изменить?
И безжалостный бой
Как в душе прекратить?
Вдруг душа говорит
Чувством мысли без слов:
Дверь стихам отвори,
Путь ты к ним не готов.
Страх свой в них опиши,
Стыд и чувство вины,
И пиши от души…
А с другой стороны
Поэтический дар
Можешь ты разбудить,
Пусть пока что угар
Не дает тебе жить.
Через годы поймешь,
Как была я права.
Я попробую, что ж,
Чувства вылить в слова..
*
Вдохновение и правило.
Ёксель-моксель, ямб, хорей!
Записать бы поскорей,
Что сейчас на ум пришло:
«Быть свободным хорошо,
Всё плохое – это зло,
Без любви, какая жизнь?»
Вы мне: Правилу учись!
Строфы, строчки, рифмы… боже!
Ум запомнить всё не может:
Амфибрахий, анапест,
Для меня как темный лес
Метры, стопы и размеры,
Акростих, верлибр, к примеру,
Это что за зверь такой?
Сочинять, ах, боже мой,
Разве можно по закону?
Рисовать же не икону
Я собрался, стиль особый,
Лик святого вышел чтобы.
Кто придумал эту чушь?
Мудрый древний, умный муж?
Или всё-таки поэт,
Начиная с юных лет,
Подобрал такую форму,
Для него она и норма!
Орфография – понятно,
Очень даже неприятно
Не владеть правописаньем,
Слово слитно «досвиданье»,
«Покладу» иль «положу»,
Ничего не возражу.
Да и тут живая речь
Обладает свойством течь,
Устаревшие слова —
Как истории глава
Ладно, стану я учиться
Стих писать, а не вирши.
Но душа ведь не боится
Говорить от всей от души!
*
Настроение.
Что ни скажу, признаться всё ж придется,
Не к месту похвала, и сердце ровно бьется,
И с тихой радостью, с обиженною грустью,
Признание позднее душа уж не пропустит,
Ей мнится лесть, и та, что истину сокрыла,
Пусть будет сказано: Стишок и этот милый!
Да если было б так, уверовал сначала,
И музыка в стихах лирично бы звучала,
Но молодой поэт страдает притеснением,
Нудит писать его невежественный гений,
Чтоб через день труды безжалостно убить?!..
Не потерять бы логики рассудочную нить,
И не заметить, что глодает душу самоедство,
Неполноценность та, стыдливая, из детства,
Возьмет опять бразды над чувствами печали,
Не вы ли настроения перемены подмечали?
Упрек и глуп, несправедлив, душа поэта
Его лишь собственность, и гордостью задета
Своей же, недруг страх и родственник позора,
Ждет похвалы, и на расправу очень скорый,
Как пламя возгорит любви страстями упоения,
Он здесь, чтоб притушить сердечное биение:
Ничтожество!.. Уйди с дороги великанов…
И я болтлив с самим собой, и точно пьяный,
Мне хорошо в слезах, никто и не услышит…
Ум изнемог выдумывать – душа не пишет,
Она, пришибленна пока, притихла, и, таясь,
Ждет перемен погоды дня – стихи и страсть!
*
В записях моих
Здесь, в записях моих
Сонм мыслей и терзаний.
Не помню, не запомнил их,
Всецело ум текущим занят.
Да, было прошлое, бесспорно,
Суровый путь, тернистый путь.
Был чутким, слабым, непокорным,
И робким, глупым… Ну и пусть
Не состоялся, но… вознесся
Душой ли духом над собой?
Любви – не муки, сердце просит
Любви и мудрости покой…
Здесь, в записях моих,
С собой незримое боренье;
Души незрелый слабый стих;
И раб, и трус, и гордый гений
В одном лице, и в устремленье
Найти себя, собою быть;
Доклад ли Богу, сочиненье,
Узлами связанная нить.
*
Ненужный спор.
Нет искренности, за душу не тронет,
Что это, так, рифмованные строчки,
Иль голос разума бездушная агония,
Иль графоман довел себя до точки.
В поэзии ты просто посторонний!..
Вот я пишу по-настоящему, я гений!
В себя я верю твердо, ты мне не указ…
Да, читатель нас рассудит и оценит,
И мне рецензию напишет и ни раз!..
Я есть поэт, и сочиняю вдохновенно!
*
Душа принуждает учиться.
Неизменно в этом роде
так писал он много лет.
По бумаге ручкой водит
школьник, юноша и дед.
Темы всем давно известны,
темы все наперечет,
Мало слов, а мыслям тесно,
страсть без слов наоборот.
За спиной маячит критик,
тычет в темя: Ты балбес! —
Недовольства злые крики:
Что ты пишешь, что за текст!?
Всё, кричит в ответ, ни строчки,
принуждай не принуждай,
Не рожденный я в сорочке,
не поэт я, так и знай!
Критик враз преобразился,
ангел добрый за спиной:
Отдохни, коль притомился,
ты способный, Бог с тобой!
Пусть пока не получилось,
завтра выйдет, только верь,
Ты накопишь столько силы,
что откроешь в сказку дверь.
Не поверил…, но бумагу
всё марает день за днем,
Напрягает ум, бедняга,
и тетрадки жжет потом…
Неизменно в этом роде
так писал он много лет.
Коли есть нужда в народе,
пишет юноша и дед.
*
У кого что болит.
Писать стихи не столь потребность, как привычка,
Пусть не беру слова «я не поэт» теперь в кавычки,
А «рифмоплет» и «графоман» слова не оскорбляют,
Увы, потратил сорок лет, так чувствую, что зря я.
Потребность сочинять стихи мучительно без веры,
Уменье без души писать стихи и вовсе что химера,
Как сделка, компромисс, короче, как привычка.
Романтика души, испуганная птичка,
Оставила помет и песни след лиричной:
Какой же ты поэт, ты человек обычный.
Ну, вот и хорошо, что есть определенье,
Я человек обычный, не каждый это ценит.
Я человек, который кокетничает скромно,
От страха и обиды тщеславием влекомый,
И восклицает горько с отчаяньем: Пустышка!
Самокритичность безжалостна уж слишком,
Тем самым вымогает сочувствие, короче,
Потребность ли привычка, важней – душа так хочет.
*
Реплика.
«Туман от выкуренных мною сигарет».
Неважно, много, мало ли минуло лет,
А нить ничем былого сразу не отрезать.
Нужна ль в стихах иная нынче антитеза,
Ну, например, я прошлым прирастаю.
У чувства мысль на всех одна простая:
Что потеряю, точно будет мне ценней,
И первая любовь и юность милых дней.
*
Туманней – лучше.
Разрушив логику привычных выражений,
И как бы между строчек связь не допуская,
Тон чувств до страсти звона натяженьем
Взвинтить, на рифмах всюду спотыкаясь,
Без формы, ясности, но хаос и движенье.
Не пробуйте понять, и слушайте душою,
Не фразы в целом – каждой буквы стон,
Здесь мир любви рассвет цветочною росою,
Реальность нереальна здесь, и сон не сон.
Писать стихи невнятно, видно, так и стоит.
С ума сошедший, гений ли поэт,
Иль в небеса поэта восхожденье.
Спросите прямо, будет же ответ:
Не вопль души – стиха творенье!
*
Излишние слова.
Мне бы с ума сойти от радости умиленья:
Мои прочитали стихи Настоящие Поэты!..
А я не тронут вниманьем их к сожаленью,
Это гордость во мне, или дурная примета?
Художник поэт тонко-ранимое существо,
Критики малой, даже намек не переносит.
Вдохновенный дух, талант, ума мастерство —
Атрибуты Настоящих Поэтов. А все прочие
Рифмачи, посредственные графоманы.
Это и честно и справедливо, самокритично.
Потому-то вниманием таким и не обманут,
Но так выговаривать вслух, увы, не этично.
Мне терять как бы нынче особенно нечего,
На Олимп так с рожденья дорога заказана,
На Пегасе в Парнас? Харизмой не меченый.
Принижать себя, знаю, смертельно опасно.
Ну, конечно же, рад, что хоть кто-то читает,
С кем-то надо сравнить и возвыситься тоже.
Ах, поэзия – чудо, прекрасна страна золотая!
Это гордость во мне, иль обидою гложет?..
*
Пустяк.
Мой стих – короткого пробега,
В душе он чиркнет и – сгорел.
Бывает мысль, скрипит телегой,
Искрящим снегом мнится мел
В лучах небесного светила…
Но в краткости особенная сила
Заключена. И краткость и длина
Есть мысли мощности посыла.
Но ум искру не может удержать,
Что между ним и духом проскочила.
Как знать «как наше слово отзовется»,
И там ли мысли нить прервется?
Стихия! Песня, крик души.
Свободу дай, а не души!..
*
Ах, душа!
Сочинял я сказки век,
Мол, хороший человек
Я, ни кто-нибудь другой,
И желал душе покой.
Пристыдила совесть: Лжешь!
Ты ничтожество и вошь.
Ты явился в свет учиться,
Не умом своим кичиться.
Сказки детям хороши
Для любви и от души.
Сказка ложь, а в ней намек,
Для тебя, чудак, урок.
Ах, душа, моя, душа!..
Я и Овен, и Левша,
Третий я в семье ребенок,
Тих, послушен был с пеленок,
Но хотел всегда учиться,
И мечта моя как птица
В рай небесный устремилась,
На пустое тратя силы,
Я не мог понять так долго,
Что без тела жить нет толку,
Нужно дело смело делать,
Поначалу – неумело,
Даже глупо и неловко,
Но появится сноровка,
Если делать всё с любовью.
Мне душа: Ведь я с тобою!
Надоело быть рабою,
Находясь в плену эмоций,
Я, как птица в клетке бьется,
Отпусти же на свободу!..
Я слабею год от года…
Ах, душа моя, прости!..
Я простила…, отпусти
На свободу – я останусь,
Уходить пока мне рано,
Впереди несметно дел,
Лишь, желая, был бы смел,
Былью сказка обратиться,
Продолжай всему учиться.
*
Бумага стерпит.
Ворохи бумаг скопились и пылились.
В них голоса души корявы и шальные,
Из тех, что звал, на зов не проходили,
Зато болезненно крикливы остальные.
Неопытность души, неразвитость ума,
Но голоса что говорят, мне непонятно,
Пусть больно, стыдно, даже неприятно,
Пиши как есть, душа диктует пусть сама,
Бумага стерпит всё, а позже ты поймешь,
Где истина, где заблуждения, где ложь.
Так ворохи бумаг скопились незаметно,
Что говорит душа, уразуметь же тщетно.
В порыве бешенства понять души язык,
На корм огню не раз тетради отдавались,
Но оказалось зря, увы, записывать привык,
Сама душа свободна, ум держал в опале,
Что он не мог пока, всё требовал жестоко.
Дай совершенный стих или тогда заткнись!
Сочувствуя, нашептывало нечто мне: Учись,
Не торопи его, ему не расцвести до срока.
На полках не лежат уж прежние записки,
Хоть рукописи жечь пишу теперь без риска.
*
Неполученный гонорар.
Редактор районной газеты – тетя супруги моей —
Однажды заехала в гости на несколько дней.
О том и сём говорили, на час наскребли новостей,
А дальше что делать? Развлечь чем-то надо гостей.
«Редактор газеты Вы, тетя, супруг мой как будто поэт.
Могли б на странице газеты его напечатать, иль нет?»
«Конечно, Наташа, и даже есть рубрика «Голос поэта»,
Подборку стихов по субботам печатает наша газета».
Принес я с десяток тетрадок, с волнением рядом сижу,
Бегло редактор взглянула, мол, позже стихи погляжу.
Редактор уехала вскоре, ни строчки, увы, не прочла.
«Прощайте!.. У вас загостилась, срочные гонят дела».
Жена пару лет упрекала, мол, сам ты, Володя, сглупил,
Напомнил бы ей, а так – единственный шанс упустил.
Какой-никакой гонорар ты авторский мог заработать,
Тетя из родственных чувств печатала бы по субботам.
*
Инструмент слово.
Опять прибегну к инструменту,
Каким владею поневоле,
Не совершенно, учат в школе
Владеть любого. Есть моменты,
Когда душа сказать желает,
О чем, не сразу и поймешь,
И монолог такой хорош,
Пока он мыслью оставаясь,
В порыве чувств, а речь живая
В письме на слове неказиста,
Как вера в бога атеиста,
Не бьёт поклоны он, кивает.
Но и держать души порыв
Без перевода не годится,
Пусть он ползет, летает птицей,
Коль на свободе, значит, жив.
Три цвета: зелень, злато, синь.
И брызги крови – всюду, всюду!
Себе я клялся: Не забуду!..
Струна порвется с телом… дзинь!
А после сон, не сон – забвенье,
Ослепит свет – не тьма, не ночь.
Хотел душе я всё помочь,
Меняя ум и точку зренья.
О, если б мне, раскинув руки,
Тебя обнять до боли крепко!..
Лицо скрывает зонт и кепка
От меланхолии и скуки.
Напротив зеркало – ах, гадость!
И это я?! Да, да! Не верю…
Но присмотрись, по крайней мере
В моём лице нет злости яда.
Ну, седина, очки, наивность,
Усталость, пошлость, флёр, туман…
Я не такой! Глазам – обман…
Сто тысяч черт и не противных,
Душа моя, что мне перечить
Всему, что здесь нагородила,
Ты есть во мне, и это сила
Мне обещает счастья встречи.
*
Стихи и проза.
Ведь мысли прозой проще излагать,
В стихах же строчки нужно рифмовать
Не как-нибудь, а в тему и логично,
Чтоб след смогла оставить личность,
Души и только ей присущий почерк.
Но проза мастера, как магия пера!
Отличий нет почти, и там, и тут игра
Души, ума и чувственных влечений.
Слепая страсть творит стихи ли гений,
Закон один для всех, одна и та же сила
Рукой любителя и мастера водила.
*
Попытка.
Просто, как бросить курить,
Брошу выдумывать строчки,
Докурю, допишу и – точка!
Могут люди без этого жить,
И живут, по-другому не могут.
Допишу это, брошу, ей богу!
Свято место пустым не бывает,
И найдется, конечно, замена,
Я отвыкну курить постепенно,
Без стихов душа тоже живая.
Может, лучше занятие спорт,
Бегать утром, а вечером – корт.
День терпения выжег пустыню,
Ко всему вдруг исчез интерес,
И в душе будто мечется бес,
Будто предал себя я отныне.
Может, это обычная ломка,
Как стихи неудачные комкать?
И бессонница в жесткой постели,
И под утро кошмарные сны,
И неясное чувство вины…
Я не выдержал даже недели.
Графоманией, видно, больной,
Опьянел с сигареты одной…
*