Лирическая летопись. 1990 (Валерий Красовский)

Портрет прелестницы, холстом хранимый…

Нежны черты прекрасного лица.

Сюжетный миг, уже неповторимый,

Художника, провидца, мудреца.

Давнишних лет нечаянный свидетель, —

Не все бесследно переходит в прах, —

Я образность волнующую встретил

В запечатленных мастером чертах.

В искусстве древнем все, как во вселенной, —

Мы видим блеск погаснувшей звезды.

Великий мастер даром вдохновенным

Сквозь даль времен доверил нам мечты.

Так шлют потомкам свет издалека

Когда-то миновавшие века.

Высвечивало солнце на рассвете

Мозаичный орнамент на домах.

Блондинка в не застегнутом жакете

Стремилась к остановке впопыхах.

За бытом шумных улиц с интересом,

Над клумбой высясь, наблюдал балкон.

Кумир дворцов превозносился прессой,

И презирала жизнь сухой закон.

Располагали к отдыху беседки;

В росе соцветья георгин и роз;

Сходились любопытные соседки,

Чтоб обсудить волнующий вопрос.

Во двор ввезли молочные бидоны,

Сигнал шофера зуммером звучал.

Листвою тихо шелестели кроны,

А мир о светлом будущем мечтал.

Солнце в полдень входит в раж,

Веселится южный пляж.

У воды совсем не жарко,

За буйком дежурит барка.

Ветер, качка, плеск волны,

Чувства все обнажены.

Интригующие взгляды

На простейшие наряды.

Средь божественных фигур

Нежно слышится: «Бонжур!»

Познав беду и гнет страданий,

не становись опорой зла.

Не существует оправданий

за непристойные дела.

Сплоченье не только в порыве,

что нами случайно владел,

оно в приобщенье к святыне,

в величии целей и дел.

Не счесть теорий да религий,

Но только мудрость по душе.

Слепая вера, как вериги,

законы жизни – не клише.

Свободомыслие – порука,

что будет знаменем наука;

и что, найдя явлений суть,

достойный выбран будет путь

для человеческого блага.

Забота – сердца веление,

работа, себя не щадя,

великое вдохновение

матери, растящей дитя.

По тихим дворикам, бульварам

Прошелся резво снегопад,

И старый город стал не старым, —

Он новой молодости рад.

Под небом синим и лучистым

Блестел тончайший мельхиор,

И на картину пейзажиста

Ложился солнечный узор.

Возник, из вод кристаллизуясь,

Прообраз будущих эпох,

И сам с собой сообразуясь,

Мир перемен искал предлог.

Земля ждала волнующих оказий…

Рядами трав исчерчен был покос.

Величие небес разнообразя,

Сыпнула ночь созвездьями вразброс.

Вампир в стекло оконное стучится,

Тревожа неги безмятежный сон,

Обличье обретает небылица,

И страхи начинают перезвон.

Пасутся кони в пойменной низине,

Трава покрыта свежей влагой рос,

И на всю ширь речного серпантина

С небес лучистый опустился мост.

Казалось тайно сказочные лики

Из глубей тьмы являли интерес,

И по озерам пробегали блики,

Сияющих восторженно небес.

С визитом небес королева – комета;

Тянулся за ней серебрящийся шлейф.

Быть может, она породнилась с планетой

И ей посвятила извечный свой дрейф.

Упали с высот астероидов шквалы,

И небо расцветили трассы огней.

Светились знакомых созвездий кораллы…

Что можем мы видеть их блеска древней?

На лике земли всюду кратеры-шрамы;

Там лава вздымалась, кипел океан;

Но время лечило последствия драмы

И новой надеждой был путь осиян.

Под аркой сияющей радуги,

Что выгнула полог небес,

Напором и щедростью радуя,

Стремительно падал на лес,

На дол, буераки и волоки,

Отсвечивая серебром,

Полуденный ливень, и в облаке,

Как щеголь, разгуливал гром.

Весело, искренне плещется море;

Тихое облако спит в гамаке;

В неумолкающем возгласов хоре

Мир развлечений на пляжном песке.

Зыбь тормошит надувные матрацы,

Сонных выносит на берег медуз;

И, как мираж, воплощеньем абстракций

В синем просторе плывет сухогруз.

В кассе билеты дают на круизы,

Белый у пристани встал пароход;

Ждут экскурсантов заездов сюрпризы,

Запоминающийся переход.

Неотвратимость грядущих событий

Нынче вверяем мы теплым волнам;

Радостью отдыха жизни насытив,

Бодро вернемся к домам и делам.

Орнаменты из разноцветных туч

В небесном движутся калейдоскопе;

Хранят ветра земной погоды ключ

И гонят с севера дожди Европе.

В иную пору ветер нежен, тих;

И в редких облаках, плывущих с юга,

Уже не намечается интриг.

Открыта солнцу панорама луга.

На землю сверху смотрят облака —

Там рощи и зеленые равнины,

Среди полей текущая река,

Поросшие кустарником низины…

Всегда непостоянен их маршрут:

Под ними – то желтеющие степи

Часами утомительно плывут,

То вечных льдов заснеженные крепи;

Или раскинутся пески пустынь

С маршрутами верблюжьих караванов,

А дальше океанов бурных синь

И жемчугов коралловые ванны.

Летают тучи, – стражи высоты, —

У Перуна на службе канониры.

Взирают гималайские хребты

На суету земную с «Крыши мира».

Будто огонь

вдохновения лета

вспыхнул на алых соцветиях роз.

Факел пылающий

красок букета

в центре сияния

утренних рос.

Утесы, скалы, острова…

Сезон дельфиньего балета;

И мелят волны-жернова

Зерно из солнечного света.

Глотнули ветра паруса

И дружно началась регата,

А чаек сверху голоса,

Как музыкальная токката.

Храбрец одолевает страх,

И не робеет перед бурей,

Что с глубей подымает прах,

И горизонты мрачно хмурит.

Препятствий много впереди,

Но закалены экипажи,

И восхищенно им в пути

Шлют поздравления пейзажи.

Давай же подадимся в «дикари»!

Дань отдадим природы совершенству;

У моря, карауля свет зари,

Найдем мы миг волшебного блаженства.

Я за гармонию души и тела

Без суеверий, страхов, колдунов…

Скажи мне откровенно, – ты хотела б

Достичь восторгу равных островов?

Презрев наметки мщенья и вины,

Покинем лабиринты тротуаров,

В гостях у солнца, моря и волны

Мы будем, как дельфинов резвых пара.

Открою сердце для тебя,

И в танце быстром словно ветер,

Я обниму тебя, любя,

Скажу: «Ты лучшая на свете!»

Чудесной музыки мотив

И шепот твой ошеломляют,

И нет преграды на пути,

Когда друг друга понимают.

Мы за мелодией летим

В сады неведомые рая,

Но жизнь тебе мы посвятим,

Любовь прекрасная земная.

Неповторимый облик твой

Затмил журнальные портреты,

Побудь еще хоть миг со мной

На этом празднике балета.

Найду я счастье для тебя,

Мы оба за него в ответе,

Огонь страстей не торопя,

Скажу: «Ты лучшая на свете!»

Солнца янтарного диск догорал,

Звезды с востока спешили на бал.

Небо свои раскрывало границы,

Чтоб с бесконечностью соединиться.

Светится крайней избушки окно,

Дальше у леса туманно, темно.

В прошлом осталась та жизни ступень,

Только не ты, не любовь, не сирень.

К счастью душа увлеченная чутка,

Вновь расцвела под окном незабудка.

Годы умчались с той дивной поры.

Мы исчезаем. Исчезнут миры.

Что-то незримое все ж остается…

Может быть, эхом оно отзовется?

Белая церковь сквозь дымку видна,

Тучкой-вуалью прикрылась луна.

Осыпался лист с осины,

Во дворе дождя возня.

Осень вбила клин гусиный,

Расколов колоду дня.

И распались половинки

С сердцевиной золотой —

Полдня яркие картинки,

Проблеск неба синевой.

Солнце глянуло в прореху

Между серых облаков,

От шоссе к деревне пехом

Путник вышел прямиком.

Деревянная церквушка,

И дворовые ряды;

Неуемные старушки

Не уходят с борозды…

Даже, если день воскресный,

Даже, если сериал

Ежедневный интересный,

Урожай чтоб не пропал.

Как осенняя палитра

Удивительно щедра!

Вдохновенная молитва —

Откровения сестра.

У предгорий тянется долина

С изумрудной зеленью холмов.

Водный сток из каменной теснины,

Рвется, словно пленник из оков.

Над хребтами высь в янтарных красках, —

Солнце покидает небосвод,

Вслед луна, – как скалолазы в связке, —

Всходит до заоблачных высот.

Не тревожат вечного покоя

Гор Памира бурные века,

А в пустыне вихри слой за слоем

Переносят залежи песка.

Где белеют снежные вершины,

Засветилась маячком звезда;

У событий скрытые причины,

Зрима только мира красота.

По каким еще пройду дорогам?

К чьим примкну стремленьям и делам?

Приобщусь душою к чьим тревогам?

В чей войду молитвенный я храм?

Изгибы волн, похожие на крылья, —

Подобие замедленного взлета.

Насыщен воздух водяною пылью;

Слышна все четче штормовая нота.

Потоком ветра юной незнакомки

Очерчен в платье стройный силуэт.

Резвятся буруны у самой кромки

И чаек над волною пируэт.

А смельчаки на опустевшем пляже

С веселым риском стерегут валы…

Решительно отбросив камуфляжи

Штурмует буря скалы и молы.

Приняв загар на рейдах дальних стран,

Отведав вдоволь брызг морских соленых,

К родным местам вернулся капитан,

В знакомый город к улицам и кленам.

На сушу перебрался экипаж,

Развешаны гирлянды поцелуев,

Объятьями развенчан макияж;

И масса слов, наговоренных всуе!

Окончен перечень плавучих дел,

Исполнены последние команды;

Причал многоголосый опустел,

И вышел капитан походкой гранда.

Походы умножают седину;

Он до деталей должен все продумать:

«Как кораблю не дать пойти ко дну,

Когда вода сочится грозно в трюмы».

Он брел вечерней улицей один

По вымытым дождями тротуарам;

Поодаль шла с букетом георгин

Влюбленных веселящаяся пара.

Он с ними поравнялся налегке.

«С прибытием!» – одаривая взглядом, —

У девушки в протянутой руке

Цветы благоухающего сада.

Вздымались грозно пенные колоссы

И с берегами затевали драку.

Я наблюдал величие утеса,

Привычно отражал он волн атаку.

В его вонзались молнии разряды,

Терзали злобно шквалистые ветры;

То весь в снегу, то побиваем градом, —

Своей земли отстаивал он метры.

Утес казался опытным солдатом,

Что был всегда пред острием вторжений.

Он подо мхами, словно под бушлатом,

Таил от всех следы своих ранений.

Привычно льются на песок

Неторопливые приливы…

Морских растений поясок

Наметил контуры залива.

Вдали невидимо грозит

Под белой пеленой тумана

Суровый рифовый гранит,

Восстав из бездны океана.

Ржавеет остов корабля;

Оставлен он навечно мели.

Одни погибнут у руля —

Другие путь продолжат к цели.

Пролив разрезал материк,

Представ зияющею брешью.

Заморской вестью чаек крик

Разносится по побережью.

В сопровождении ненастья,

Пир продолжался колдуна,

Играя, карты черной масти

Сдавал проворно сатана.

Отныне козырные крести…

Он держит их в своих руках.

Волна безудержная мести

Все сокрушала в пух и прах.

О, солнце! Выгляни, сердечко!

Преодолей зыбучий мрак.

Пускай блеснет твое колечко,

Как перемены добрый знак.

Прервали вихри ласку штиля,

Вновь обретала мощь волна;

Морские ограждая мили,

Воздвиглась туча, как стена.

Радист прослушал сообщенье-

В эфир врывался краткий «SOS».

Случилось кораблекрушенье

В ближайшем проявленье гроз.

Пронзали небо залпы молний,

И капитан подправил курс.

Начался шторма танец вольный

И на пределе был ресурс.

Привыкнув к качкам и болтанкам,

Вразвалку ходят моряки.

Обнимут скоро их испанки,

Ведя в ночные кабаки.

Был испорчен образ лета.

Весть ушла по городам.

Вихрей шумная вендетта,

Путь открыла холодам.

Ураган в избытке силы

Пробивался напролом;

Ветром крышу покосило,

Двор осыпало стеклом.

Ливень хлесткий рухнул разом

На покосы и сады,

Не бодрило солнце взглядом

Погрустневшие цветы.

Грома слышались рулады,

Ожерельем белым – град.

Это бросил свои клады

Удирающий пират.

Флибустьерские вторженья

К нам ненастных перемен

Не изменят курс движенья,

Не сдается шхуна в плен.

И под всеми парусами

Устремляется вперед…

Вновь кружится над полями

Светлых тучек хоровод.

Земля ночной грозе не протестует.

А вот уже и первые гонцы —

Из туч упали дождевые струи,

И засверкали неба изразцы.

Огнем рубина брызгают гардины,

И пауза, как ноша, тяжела…

Испепеляя полумрак гостиной,

В саду мелькнула молнии стрела.

Слепящий свет, громов раскаты

Сопровождают ливня монолог.

В разгаре гроз небесные парады,

И все в одном – готовность, старт, итог.