Глава 4
Бросившись вперед, Джереми добежал до убежища Сал, но что делать дальше – он не знал. Юноша беспомощно скорчился рядом с больной девушкой. То ли прятаться, то ли со всех ног бежать к реке? Среди окружающего шума и криков раздался ее тихий голос:
– Помни. Первое имя – Александр, второе – Шаландон.
Внезапно ее лицо переменилось.
– Слушай!
В воздухе захлопало, отовсюду зазвучали странные, дикие крики.
Джереми вскочил и увидел вторую волну нападающих – вооруженные мечами воины на верблюдах, которые неслись сразу позади крылатых тварей. Джереми узнал бело-голубые формы гвардейцев лорда Калаха. Полгода назад они проезжали через родное село парня.
В деревне изюмщиков поднялся страшный переполох, люди выбегали из домов и метались туда-сюда по улице. Джереми подхватил Сал под руку и потянул ее подальше от этого места. Теперь некоторые жители могли увидеть их, но Джереми, напротив, не обращал на это внимания.
Джереми совсем уже решился нести девушку на руках, но Сал, охваченная паникой, попыталась идти сама. В эту минуту сверху на нее бросилась разъяренная фурия. Сал покатилась по земле, визжа от боли.
Джереми поднял камень и метнул в этот крылатый ужас. Чудовище пискнуло и сделало кульбит в воздухе, чтобы увернуться. Когда к Сал спустилась вторая тварь, Джереми бросился отгонять ее голыми руками. Ему показалось даже, что он ухватил одно крыло, но оно выскользнуло из его пальцев.
В деревне заходились криком мужчины, женщины, дети. Еще одна фурия села на верхушку дерева, росшего на краю села, так что тонкие ветки прогнулись под ее тяжестью. Вторая опустилась на землю, а третья пристроилась на крыше домика дяди Гумберта. Целая стая подобных чудовищ спешила с востока, трепеща серыми крыльями в свете заходящего солнца.
Наконец Джереми как следует разглядел одно из этих существ, нависшее над его головой. Морда фурии была карикатурой на женское лицо, нарисованное художником, который ненавидел всех женщин в мире. В то же время между мохнатых лап виднелись мужские гениталии.
Когда тварь сидела, огромные перепончатые крылья свисали по бокам как уродливый плащ. Если животное взмывало в воздух, они реяли, словно серые флаги. Запах, исходящий от фурий, напоминал Джереми вонь гнилого мяса моллюсков. Он хотя и был не таким сильным, но внушал еще большее отвращение.
С того места, куда Джереми дотащил Сал, открывался вид на сельское капище. Мраморный Дионис и черный Приап не собирались сходить с пьедестала. Они стояли лицом друг к другу, словно обсуждая происходящее вокруг. Подняв в вытянутых руках чаши с вином, боги будто праздновали ужасную тризну, благословляя нападающих и одобряя разрушение села, которое так долго пренебрегало ими.
Джереми слышал, что, помимо своих выдающихся мужских способностей, Приап считался покровителем виноградников и садов. Но его статуя была такой же мертвой и неподвижной, как и надгробные плиты сельского кладбища.
Селяне метались по деревне, крича и махая руками на крылатых тварей, кружащихся над головой. Джереми узрел и Миру в коротенькой тунике. Она застыла на пороге своего дома, обратив бледное лицо в небо, и на нем отражался дикий первобытный ужас.
К Сал подлетел еще один крылатый кошмар…
На концах птичьих лап фурии и вместо когтей на перепончатых крыльях свисали длинные усы, похожие на хлысты. Они двигались и щелкали. Коснувшись какой-то маленькой птички, хлыст обвил ее тельце, и птица рухнула наземь.
Фурии, скользящие по воздуху на крыльях величиной с ковер, заверещали. В их воплях слышались какие-то слова. В ответ раздались людские крики.
Кто-то из деревенских отыскал лук и начал выпускать неуклюжие стрелы в страшных тварей. Другие принялись метать камни.
– Прекратите! – заорал кто-то из селян. – Их послали боги.
Лучник прокричал в ответ, что он думает о таких богах. А потом один из всадников, облаченный в белое и голубое, наклонился из седла и свалил его единственным ударом боевого топора на длинной рукояти – алебарды.
Кто-то ударил Джереми, и юноша упал. В голове помутилось. Ему показалась, что Мира бросилась к нему.
Девушка, которая называла себя Сал и которую Джереми боготворил, но так и не узнал, успела выкрикнуть несколько слов, прежде чем упала ничком, издала стон и умерла.
Джереми кинулся к ней, ухватил за плечи и перевернул лицом вверх. Ее глаза слепо глядели в небо. Когда парень понял, что Сал действительно мертва, он закричал от боли и отчаяния, изливая свое горе и ярость на окружающий мир.
Лужа у головы Сал была такой ярко-алой от лучей заходящего солнца, что казалась растекшейся кровью. Предмет, выпавший из рук девушки, плавал по воде. Джереми рефлекторно подхватил его и увидел, что это небольшой кожаный мешочек. Парень сообразил, что в последнюю минуту Сал хотела передать мешочек ему.
Потрясенный ее смертью, почти не слыша криков и стонов вокруг, Джереми сунул промокший от воды и крови мешочек за пазуху. И с удивлением почувствовал, что его содержимое явственно теплое и мягкое, оно шевельнулось и прижалось к его ребрам.
Он помнил, что должен что-то сделать. Но что? Джереми едва соображал. Мир вокруг замедлился, и казалось, что спешить некуда. Сал сжимала в руке небольшой кинжал, а ножны от него остались висеть у нее на поясе. Клинок был не больше ладони Джереми, зато острый и прочный, с рукоятью из какого-то неизвестного черного дерева. Наверняка Сал хотела отдать ему и нож, так что, взглянув на прощание в глаза любимой, Джереми снял пояс с ножнами и забрал кинжал. Юноша отстраненно отметил, что его талия почти не отличалась объемом от талии девушки. Стоя на коленях у тела Сал, он застегнул пояс.
Летающие твари были глупы по сравнении с людьми, хотя и научены исполнять определенную работу. Они врывались в дома и выгоняли жителей наружу, чтобы как следует их рассмотреть. Найдя костер, они набросали в него веток, а потом подхватили импровизированные факелы лапами.
С тех пор, как Джереми покинул дом и направился к еще живой Сал, он не видел своих родных и не знал, что сталось с ними.
Встряхнувшись, парень начал искать пути к отступлению.
Он огляделся, потом поднялся и побежал. Впереди была река, и дорога к ней была свободна.
Рыбачьи лодки поселян были привязаны к небольшим причалам, остальные, требующие ремонта, лежали на берегу кверху килем. Несколько суденышек свободно дрейфовали у берега. Их хозяева либо были перебиты, либо убежали прочь от страха. Джереми увидел одного из рыбаков, барахтающегося в реке, а второй безжизненно распростерся у края воды.
Теперь дикие вопли испуганных и умирающих селян донеслись уже с виноградников на южном склоне холма.
И крики вооруженных всадников, похожие на азартные кличи охотников, натаскивающих гончих на диких зверей, и топот и рев верблюдов.
У начала длинной пристани, к которой были привязаны лодки, стоял пеший воин. Но он смотрел в другую сторону и, казалось, не заметил Джереми.
Юноша бросился в воду, даже не раздеваясь, и поплыл к дальнему концу причала. Он углядел там одно из каноэ, которое не было вытянуто на берег для просушки.
Что-то плеснуло позади, он понял, что ему вслед пустили стрелу, хотя и не попали.
Даже под водой Джереми чувствовал загадочное сокровище, которое грело его кожу. Оно было таким же теплым, как ладони Сал.
Вынырнув на поверхность воды, чтобы глотнуть воздуха и посмотреть, далеко ли до каноэ, Джереми вскрикнул от боли и страха – его правое плечо ожег длинный хлыст фурии.