Школа комсомола
…В 1970 году на работу в ЦК ВЛКСМ из тогдашнего Ленинграда приехал молодой человек Александр Козловский. Он, а вернее его документы, прошли все кадровые инстанции, везде было получено одобрение – парень был весьма способный, естественно, прошел он и обязательные собеседования. Словом, в понедельник утром он уже приехал на работу в невысокое серое угловое здание на улице Богдана Хмельницкого, напротив Политехнического музея, а когда настало время обеда, пришел с другими сотрудниками в буфет. За столик к нему подсела женщина и с ходу спросила: ты кто? Откуда? Новенький, что ли?
Рассказал Саша о себе, а опытная дама, хранившая в себе черты комсомольского демократизма того времени, накладывавшего отпечаток на манеру и стиль общения, без обиняков заявила: «Ты приехал не в то время… Вот мы все работали здесь, когда первым секретарем был Павлов. А при Павлове знаешь как было…» При этих словах у нее загорелись глаза, появилась какая-то невероятная энергия…
Так вспоминал свой первый день в ЦК ВЛКСМ Александр Козловский, который затем работал и вместе с Павловым, и уже без него в системе, которую создал Сергей Павлович.
И хотя эта книга посвящена Павлову как руководителю спорта, нельзя забывать, откуда он взялся, с каким багажом пришел в эту особую сферу. А пришел он сформировавшимся политическим деятелем, признанным вожаком молодежи. И тут надо отметить, что он был скорее «самородком», его, по большому счету, не учили быть лидером. При этом он поднялся на иерархическую вершину в молодые годы, что затем стало исключением – все остальные руководители того же комсомола приходили на эти посты «стариками».
Признание у молодежи он получил благодаря особому дару общения, широкому кругозору – главными его увлечениями были литература и музыка. Правда, вернее было бы поставить на первое место в этом перечне слово «работа».
Для комсомольского лидера огромное значение имело умение выступать, «держать» аудиторию. Для этого необходим врожденный талант. У Павлова он был, а у многих – увы. Отсюда, кстати, частенько берет свои истоки зависть. И что тут скрывать, у него были завистники. И ведь было чему завидовать – тот же Генеральный секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущев любил Павлова, рассчитывал на его помощь в реализации различных проектов и программ. Другое дело, что в какие-то моменты Павлова «заносило», но когда ему говорили об этом друзья, он не обижался, а умел себя поправить.
Его комсомольская деятельность, особенно яркий ее период пришелся на шестидесятые годы. И именно благодаря участию и поддержке комсомола состоялись такие звезды, как Андрей Вознесенский, Роберт Рождественский, Александра Пахмутова. Никто и не отрицает, что многое стало возможным благодаря организаторской поддержке лидера комсомола Сергея Павлова, который в непростых условиях находил новые формы содействия молодым талантам. Кстати, песни той же Пахмутовой не имели поначалу поддержки «наверху», хотя пользовались огромной популярностью у молодежи. И тут был сделан необычный ход – в стране наряду с высшими государственными премиями появилась премия Ленинского комсомола, одним из первых лауреатов которой стала Александра Пахмутова. Это уже потом у нее были премии государственные и прочие.
«Среди людей, оставивших в моей жизни яркий след, на самое почетное место я поставлю Сергея Павловича Павлова, – подчеркнул Виталий Смирнов, почетный президент Олимпийского комитета России. – Природа его невероятно одарила: яркая личность, прирожденный лидер, человек с необычайной харизмой. Он чувствовал настроение аудитории, зала и мог менять изложение своих мыслей, добиваясь того, чтобы его поняли. Он мог убедить, мог увлечь и зажечь слушателей, он буквально фонтанировал идеями».
В шестидесятые, семидесятые и восьмидесятые годы прошлого века, когда Советский Союз был сверхдержавой, его имя было широко известно не только молодежи. В тот период, когда ЦК КПСС взяло на себя функции государственного управления, все прочее оставалось, как говорят киношники-документалисты, за кадром. И в этой системе координат первое лицо ЦК комсомола было в числе первых лиц государства. Но только яркий, талантливый человек мог подняться на такую высоту – шел жесткий отбор, и искусственный, и естественный.
Род Павловых был довольно многочисленным, что неудивительно для провинциальной России. И естественно, насчитывал людей разных профессий, в том числе немало представителей духовенства – это были весьма образованные люди в дореволюционной стране, в большинстве своем понимавшие свою ответственность и умевшие находить общий язык с гражданином любого сословия.
Поначалу можно было ожидать, что Сережа Павлов, следуя семейной традиции, пойдет по музыкальной стезе: отец – дирижер, мать – пианист-аккомпаниатор. Музыкой он некоторое время занимался, но в итоге у него остались только любовь к ней и восхищение музыкантами и то, что называется музыкальным вкусом. Никто из рассказывавших о нем моих собеседников не помнил его за инструментом. Но, когда в беседе с Галиной Гагариной я заметил, что вот, мол, не пел Павлов, то младшая дочь его друга Юрия Гагарина возразила: он великолепно пел, и вместе с Пахмутовой пел, и под ее аккомпанемент. А любимой у него была ария Мефистофеля из «Фауста», та самая, в которой есть слова «люди гибнут за металл»…
Кстати, в Спорткомитете в семидесятые годы ходила шутка, что гимн для Олимпийского комитета и сочинять не нужно – уже есть, как есть и каноническое исполнение Федора Шаляпина – «Люди гибнут за металл». Не исключаю, что кто-то просто прослышал о том, что пел ее Павлов. Тогда, кстати, кому-то в голову пришла идея, что у каждой профессии должен быть свой гимн или, на худой конец, своя песня. Однако от этой идеи быстро отказались, ибо песня об академической гребле у тех же гребцов вызывала хохот.
Юность Павлова пришлась на время войны. Он работал почтальоном в военном госпитале и в 1945 году был награжден медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Он родился во Ржеве, там же с отличием закончил техникум механизации и электрификации сельского хозяйства. Красный диплом давал право сразу поступать в институт. Так что, будучи спортсменом-разрядником, он с полным правом отправился в Москву, поступил в институт физкультуры, что было совсем не просто, экзамены у него принимали как у всех, а конкурс был немаленький. На третьем курсе он был уже Ленинским стипендиатом, секретарем комитета комсомола института. Его авторитет признавали прежде всего сокурсники, среди которых было немало ярких личностей, выдающихся спортсменов. А чтобы добиться успехов в спорте, во все времена требуется иметь характер, быть целеустремленным человеком. Но с третьего курса его забрали на работу инструктором в райком комсомола. Тогда за «кадрами» следили, и опытные «кадровики» без всякой модной нынче «охоты за головами» выбирали лучших. Специалисты по подбору кадров были во многих организациях, прежде всего в так называемых «общественных». Достаточно скоро Сергей Павлов был приглашен в горком комсомола, проходя все этапы большой «школы». Нельзя сказать, что его рост был стремительным, скоротечным, он делом доказывал свою состоятельность, и продвижение было естественным.
Павлов был чуть выше среднего роста, но производил на людей такое впечатление, словно он – огромный дядька, чуть ли не гигант. Широкий, просторный, с большими голубыми глазами, излучавшими какой-то мудрый свет. Казалось, что мысль рождалась при тебе, и это было видно по глазам. Говорил он убедительно, речь у него была очень грамотная. На бюро ЦК комсомола собирались все главные редакторы молодежных журналов и газет. Там были и писатель Борис Полевой, и поэт Юрий Воронов, и многие другие. Как можно было разговаривать с ними, не читая их изданий, не будучи в курсе литературных новинок? Так что, к примеру, аксеновские «Апельсины из Марокко» Павлов прочитал одним из первых. Вполне естественно, что много читающий человек, к тому же разносторонне одаренный от природы, обладал прекрасной речью. Грамотной, культурной. И для него не было разницы, перед кем он выступал. Его слушали, разинув рты, и юные спортсмены, и опытные тренеры. И невольно ближайшее окружение начинало его копировать. Виталий Смирнов признался без тени смущения, что порой он непроизвольно говорил интонациями Павлова.
«Я встретился с Павловым в ЦК ВЛКСМ, на слете активистов-комсомольцев Москвы, кажется в 1969 году, нам вручали комсомольские награды, – вспоминал хоккеист Борис Михайлов. – Это было очень приятно – и само вручение награды, и та обстановка, в которой это происходило. И Сергей Павлович по старой памяти приехал на слет, хотя уже возглавлял Спорткомитет, там он и запомнился мне таким молодым, красивым, энергичным. Потом были и другие награды, в том числе и правительственные. Я к ним относился серьезно, с уважением. В стране была очень сильная идеологическая направленность. И молодые люди стремились себя зарекомендовать с лучшей стороны. Для нас комсомольские награды означали, что мы, спортсмены, также причастны к молодежному движению страны. И то, что кого-то награждали за трудовые успехи, а нас – за спортивные, означало, что наше дело нужно стране. Это было всегда приятно и трогательно. Кстати, и Павлов не случайно все-таки пришел в спорт, он больше других с ним соприкасался и лучше других его понимал. ЦК ВЛКСМ занималось воспитанием подрастающего поколения всей страны, а Сергей Павлович сумел лучшее, что было наработано в комсомоле, привнести в спорт. Естественно, мы с ним стали чаще встречаться. Меня поражало его понимание молодых людей, он умел слушать, иногда что-то подсказывал. Но практически никогда не ругал. Может быть потому, что нас не за что было ругать… Накачки с его стороны я никогда не слышал.
Как-то он пригласил нас – хоккеистов и руководство сборной – к себе в кабинет на беседу и, помню, сказал: «На вас смотрит вся страна, вы – лицо нашей страны. Вы нас приучили, что вы всегда первые, так что старайтесь эту планку не опускать».
«У меня военный мундир, на котором висят все награды, которые я получил в разное время. В том числе и награда комсомола, и я всеми ими горжусь, – признался фехтовальщик Марк Ракита, многократный чемпион мира и Олимпийских игр. – Комсомольская награда в то время ценилась весьма высоко, по пустякам ее не давали».
Он был изумительно красивым человеком и к тому же талантливым во всем. Елена Вайцеховская, олимпийская чемпионка по прыжкам в воду, не раз встречавшаяся с ним, призналась, что у Павлова была особая, как сейчас принято говорить, энергетика. «Он мог женщине так подать пальто, что она готова была остаться в его руках», – поделилась своим впечатлением острая на язык знаменитая ныне журналистка.
На самом деле он был коренастым мужичком, улыбчивым, порой во взгляде видна была какая-то хитринка. И еще у него было море обаяния, что притягивало к нему людей, а женщины, глядя на него, порой просто расцветали. К тому же он всегда прекрасно одевался – со временем мог себе это позволить, и следил за собой.
Карьерный рост в комсомоле был у Павлова стремительным – за семь лет прошел путь от инструктора до Первого секретаря ЦК ВЛКСМ. При этом никто не сомневался, что он «неправильно» занимает свой пост, что есть кто-то «сильнее». Его лидерство было бесспорным. Да и время играло ему на руку – шла хрущевская «оттепель» и позволяла реализовывать неординарные, неожиданные проекты. К таким событиям относится Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Москве, освоение целины (не важно, как к этому относятся иные историки сейчас), создание молодежных журналов и газет, появление тех самых «шестидесятников», «физиков и лириков». Разумеется, полностью перевернуть страну было невозможно, но ветер перемен начинал набирать силу.
Он был удачлив – причем не только в комсомольских делах, – а у таких людей всегда появляются завистники. Но ведь понятно, что удача сама не приходит. Нужно выполнять огромный объем работы, знать обстановку до мельчайших деталей, уметь работать с людьми и, конечно, пробиваться. При этом, выйдя на высокий уровень в государственной иерархии, Павлов понимал свою ответственность при выполнении поставленных задач. Вот это понимание отличало его на всех этапах жизненного пути.
Павлов искренне считал, что поскольку спортом занимается молодежь, то комсомол должен как бы шефствовать над спортсменами. Поэтому он ездил на Олимпиаду-64 в Токио в составе официальной делегации, жил вместе со спортсменами в Олимпийской деревне. Но уехал оттуда раньше намеченного срока – вызвали в Москву на внеочередной пленум ЦК КПСС, на котором решался вопрос о «культе личности», а на самом деле о снятии Никиты Сергеевича Хрущева с поста фактического руководителя Советского Союза.
По делам комсомола было ясно, что его лидер через некоторое время сможет претендовать на достаточно высокий политический пост в государстве. Но это означало, что кому-то придется «подвинуться». А никому из секретарей ЦК КПСС уходить со своего поста не хотелось. В общем, решать такой вопрос предстояло «идеологам» во главе с Сусловым. А надо заметить, что «серый кардинал» не любил людей ярких, тех, кого называют личностью. Сам он был типичным средним партийным руководителем, но вот какая-то волна однажды его подняла, и он сумел закрепиться на властной высоте.
По своим творческим задаткам, по своему потенциалу комсомольский лидер Павлов обещал вырасти в серьезного политического деятеля страны. Кстати, возможно, его бы и «двинули», но было одно серьезное препятствие – отсутствие законченного высшего образования, которое и сейчас при любом вопросе кадрового перемещения является важным фактором. Есть высшее образование – неважно какое: инженерное или гуманитарное, есть «плюс» и есть возможность для роста. А если нет, то нет…
В те времена мало было быть «самородком», нужно было иметь знания, которые давала высшая школа. В принципе, эти самые знания многим помогали, человек знал, с какой стороны приступить к решению задачи. Талантливым людям – а Павлова я отношу именно к этой категории, на мой взгляд, талант проявляется не обязательно в искусстве или науке, но и в политике, – сильно помогало самообразование.
Комсомольского лидера тогда оставили на своем месте. Разумеется, у него были свои недоброжелатели, были завистники. Но если замена Хрущеву – Леонид Ильич Брежнев – была ясна с самого начала, когда еще только замышлялся пленум, то с заменой Павлова ясности не было. Тот же Брежнев относился к нему с уважением, хотя и не столь «ласково», как его предшественник. Да и не до Павлова было. Тем более что Сергей Павлович ситуацию понял, резких движений не предпринимал. Близкие друзья остались ему верны – прежде всего два Юрия – Гагарин и Ельченко. Первый космонавт и первый секретарь комсомола Украины.
…В 1967 году сборная СССР по хоккею выиграла чемпионат мира в пятый раз, но победа сопровождалась неприятным инцидентом – в последнем матче перед самым концом произошла большая… драка. Если бы соперниками наших хоккеистов были канадцы, шведы или финны, то никто бы не придал ей большого значения. Но играли-то против сборной Чехословакии, против «друзей-соперников», а потому встреча носила не просто спортивный характер – ей придавалось и политическое значение. Специалистам-международникам было ясно, что эта страна «кипит», в ней ведется работа по разжиганию, как минимум, неприязни по отношению к СССР. Для нашей сборной результат не имел никакого значения – она была бы «золотой» в любом случае. Сборная же Чехословакии в случае победы становилась серебряным призером. Никто не хотел уступать, и хотя и с дракой, но выиграли советские хоккеисты.
Команду собирались торжественно встречать уже в Шереметьево, но, судя по всему, по указанию из ЦК КПСС все было отменено. И никаких наград, никаких чествований. Естественно, хоккеисты огорчились. Но…
Через несколько дней сборная получила приглашение приехать в полном составе в гости на дачу ЦК ВЛКСМ в Переделкино. На самом деле «дача» была комплексом из нескольких домиков, так сказать, пансионат выходного дня.
«Утром, незадолго до отъезда в Переделкино, у меня дома раздается звонок в дверь, и вносят большой ящик – подарок от ЦК ВЛКСМ, – вспоминал Борис Майоров. – Открыли его, а там большой цветной телевизор. По тем временам это был роскошный подарок. Комсомол отметил наш успех вещественно.
А потом все приехали в Переделкино, где собрались сотрудники ЦК ВЛКСМ, приглашенные артисты, общение шло прекрасно, даже в волейбол вместе играли. Была одна необычная для тех времен вещь – нас пригласили в Переделкино вместе с женами, а кто не был женат, мог приехать с подругой. Позже все переместились на фуршет, и когда все уже стояли у столов, вошли Павлов и Гагарин. Павлов посмотрел на этот фуршет и поинтересовался у кого-то невидимого: а что, стульев не хватает? Через мгновение появились стулья, и встреча перешла в застолье, доставившее всем большое удовольствие».
Имел ли Павлов на это чествование «добро» из ЦК партии или это была его инициатива – осталось неизвестным. Но и порицания, судя по всему, не было. Зато со стороны хоккеистов уважительное отношение к ЦК ВЛКСМ только закрепилось, осталось оно и после ухода оттуда Павлова. На инициативы комсомола спортсмены откликались без отговорок.