Глава 5
Мир не перевернулся, хотя взгляды на него несколько изменились, и я продолжил свое обучение, уделив, как и хотел Пионат, больше времени своему зрению. Дед вообще прав, ругаясь – за два года я не научился толком его прятать. Там делов-то… Вопрос в том, что в книге кроме зрения рассказывалось и о магии, в том числе об элементарных действиях с ней, то есть гораздо более интересные вещи. Я даже научился делать искру между пальцами! Только их надо было приблизить на сантиметр друг к другу, и довольно больно получалось. Дед, застукав меня с этим (не удивлюсь, если у него и видеонаблюдение налажено. Кстати, «микрофон» у себя я нашел и, разумеется, деду об этом не рассказал), забрал книгу. Только вскоре, после хоть и не умоляющих, но просящих разговоров, вернул в обмен на обещание, что через полгода я научусь тому, ради чего отец меня прислал сюда, – прятать зрение. Что самое интересное – определить, умею я это или нет, мог только я сам, ну или маг, произведя нехитрые манипуляции с магией и проверив мою реакцию на них, как тот, что осматривал меня в доме родителей. Дед как-то в разговоре упомянул, что это был, вернее всего, друг отца.
Но вернусь к моему «индикатору» взгляда. Все просто: если свет, который я вижу, исчезал в моем зрении – значит, взгляд спрятан, а если наоборот… А наоборот тоже можно было – тогда свет начинал растекаться на жгуты, а жгуты – на тонкие нити. Но это в теории, а на практике я пока мог видеть только жгуты. Уже через четыре месяца занятий я смог уведомить деда о том, что сдержал слово и научился-таки не видеть свет, то есть магические силы.
Стук в дверь отвлек меня от медитации – я почти увидел нити.
– Кто? – спросил я, оттягивая время и одновременно закрывая книгу – мое магическое зрение держалось в тайне даже от слуг, и книгу я не показывал никому, даже Ратсу.
Вместо ответа раздался звук распахиваемой двери. Повернувшись, я собирался разразиться гневной тирадой, поскольку никто не мог нарушить мой покой таким наглым образом. Дед? Так тот вообще ни разу не был в моей комнате. Ему если надо, то вызовет. Даже Симара: уж насколько вольно вела себя со мной, но без приглашения никогда не входила.
На пороге комнаты стояло некое создание в дорожном платье зеленого оттенка. Русые локоны, стекающие на плечи. На вид лет четырнадцать-пятнадцать. Хотя, скорее, пятнадцать, судя по слегка выступающей груди. Несколько курносый носик. В целом можно назвать милой, если бы не гневный и нахальный взгляд.
– Либалзон Элидар! – прозвучал звонкий голосок, и она тут же сделала шаг вперед и резко развернулась назад.
Ратс, стоящий в растерянности у открытой двери, спохватившись, закрыл ее.
– Либалзон Элидар, – повернулось вновь ко мне создание, – вы наглец!
Если честно, я несколько опешил. И от визитерши, и от ее фразы. Такая бестактность, да еще от женского пола, который в этом мире был, скажем так, несколько дискриминирован… Нет, ларам, то есть незамужним девушкам, позволялось многое: разговаривать за столом, первой вежливо здороваться, даже ездить верхом, но вот чтобы в этом списке было оскорбление либалзонов… что-то такого не припомню.
– С кем имею честь разговаривать? – наконец отошел я от шока и встал со стула, соблюдая такт.
Фраза на руизанском звучала несколько по-другому, но суть именно такова.
Лара, гордо подняв голову, подошла к столу, повернула стул, на котором я до этого сидел, и бесцеремонно уселась на него, поправив платье.
– Значит, – пальцы девушки скользнули по корешку книги, – это правда, что ты потерял память, – скорее утвердительно, чем вопрошающе произнесла она. – Я ждала худшего. В столице ходили слухи, что ты говорить не можешь и слюни пускаешь.
Я вежливо взял из-под ее руки книгу и, пройдя до шкафа, положил фолиант на него.
– К сожалению, это не так. И в связи с данным фактом, я бы попросил вас представиться, поскольку мое имя вы уже знаете, а я вашего не помню. Ну и заодно объясниться насчет произнесенного вами «наглец».
Надо было видеть ее при этих словах… глаза не сверкнули, нет: в них вспыхнуло пламя!..
– То есть заманивать неразумных молоденьких лар купаться голышом вы можете, а вспомнить потом об этом – нет? Какая удобная позиция у вас, либалзон. Факт того, что вы не помните, совсем даже не умаляет потерю моей репутации. Между прочим, по вашей вине. В связи с этим я прошу вас!.. – Девица сделала паузу, – …назвать мне мое имя! И мне все равно, помните вы его или нет. Если не назовете или назовете неправильно – я вас больше знать не хочу.
Виноватым я себя не ощущал, это ведь не я сделал, а тот, другой. Но подыграть в данном случае мне особого труда не стоило. Вариантов немного: это либо лара Ируша, либо лара Альяна. Мне больше нравилось имя Альяна, оно какое-то… более женственное, что ли…
– Лара Ируша, – ответил я, поскольку поведение девицы мне не очень нравилось.
Я понимал, что, вернее всего, она лишь играет, и это все напускное. Тем не менее врываться в комнату к молодому человеку и вести себя столь бестактно – не совсем нормально.
Лара встала и с сердитым видом дошла до дверей, где замерла на мгновение и, повернувшись ко мне полубоком, изрекла:
– Жду вас на ужине.
Затем распахнула двери и вышла, не удосужившись их закрыть. Вот же зараза… Учебный процесс был сорван. Не то чтобы я расстроился или переживал, но после такого визита сконцентрироваться на зрении не мог. Я подошел к окну и выглянул на улицу. Во дворе выпрягали лошадей из кареты. На гербе ее дверцы красовался олень в обрамлении похожих на пальмовые листьев. Пальмовые листья – это Руизанское локотство, то есть центр империи. На чьем гербе изображен олень, я не помнил. Это как же она раздосадована, что спустя столько лет, даже не переодевшись с дороги, поспешила первым делом навестить меня!..
Ужин в честь приезда гостьи в этот день был несколько раньше. На него меня пригласил Раст, сообщив, что все уже собрались.
– И балзон? – переспросил его я.
– Да, балзон Пионат уже за столом.
Вот же… Прийти позже деда – значит подвергнуться его нотациям в присутствии малышни. Дед у нас был важной фигурой. Нет, он и так, конечно, был выше нас по статусу, но для тренировки нашего общения с более знатными особами мы должны были вести себя с ним так, словно он локот, ну или еще кто очень важный. И такие вот опоздания…
– Почему раньше не предупредили?
– Извините, либалзон. Балзон Пионат направил меня помогать Остине.
– Больше что, некого было послать? – удивился я.
Обычно Раста дед на кухонные работы к Остине – нашей кухарке, не отправлял, поскольку кроме него в имении еще трое слуг. И это не считая рабов. Хотя последних на кухню старались не допускать.
– Балзон Пионат сегодня с утра дал остальным отдых на два дня.
– Хорошо, Раст, я сейчас подойду.
– Балзон Пионат просил поторопиться.
– Хорошо.
Сердиться на Раста не имело смысла, он довольно безобидный старик, хотя… с другой стороны, кто его знает, что он думает в действительности.
Я остановился перед дверями столовой. Осмотрел себя – либалзон не может выглядеть неопрятно. Открыл двери и… никого. Не может быть. Расту светило как минимум порицание, а как максимум… тоже порицание. Хотя, собственно, я и сам мог бы догадаться. Гостья, ранний ужин, значит… обеденный зал. А в обеденный зал надо входить, в отличие от столовой, без оружия и в бальном костюме. Да что ж за день-то сегодня такой! Идти обратно на третий этаж не хотелось, да и время… Ладно, не розог же он мне выпишет, в конце концов. Перед входом в зал я отстегнул ножны с кинжалом и спрятал их за картиной, подвесив на деревянный гвоздь, на котором держалось это батальное полотно сражения человеческой расы с орочьим племенем. Орки получились значительно крупнее людей. Я еще раз осмотрел себя и, убедившись, что все хорошо, открыл дверь.
Ну конечно, служанки озаботились младшими, и те были расфуфырены донельзя. Я же Пасота последнее время держал ближе к конюшне – не нравился он мне теперь почему-то…. Шагнув в зал, я, соблюдая достоинство, направился к столу.
Обеденный зал (он же бальный, если надо, хотя за те годы, что я здесь жил, балов дед ни разу не давал, а вот уроки танцев мы проводили именно в нем) занимал, наверное, четверть первого этажа и был размером метров этак десять на двадцать. Тяжелые шторы. Окна арочные. Впрочем, арки были на всех окнах дома. Между окон на подвесах, прикрепленных к стене, висели магические светильники, которые сейчас не горели. Дело в том, что светильники очень быстро съедали нити магии из окружающего пространства, если их не подпитывать принудительно. То есть вскоре естественных сил вокруг становилось мало, что влияло на комфорт находившихся в помещении, начинавших чувствовать себя неуютно. В общем, магические предметы делились на пассивные, типа моего клинка, в котором сталь была укреплена.
Хотя о чем это я?.. Отвлекся. Итак, бальный зал. Никакой росписи или фресок, потолок арочно-купольной конструкции, то есть делится на три купола, опирающихся на арки с колоннами. Стены, мрачно-каменные, украшены не оружием и мечами, а картинами, на большей части которых изображены какие-то эпические события. Некоторые картины написаны в забавном не совсем реалистичном стиле, делающем фигуры несколько округлыми. Пол из грязно-белой каменной мозаики, вышлифованной не хуже искусственного камня. Плитки пола большей частью белые с красноватыми прожилками, придающими очень красивый и благородный вид.
Когда я уже почти подошел к столу, Ратс услужливо отодвинул стул… Только стул был с другой стороны от моего привычного места. Я удивился, но, не замедляя движения, изменил направление, будто ничего не случилось, и направился к месту по левую руку от деда. Тот мое опоздание вслух не отметил, хотя и наградил меня хмурым взглядом.
Только я сел, как появилась и гостья. Теперь стало понятно благодушие балзона – если читать нотации мне, то и ей тоже. Иначе выглядело бы странно: отчитал либалзона и не отчитал лару. Вставать при появлении дамы не то что за столом, а вообще не принято было, если, конечно, ты не хотел к ней обратиться. В этом случае оба собеседника должны либо стоять, либо сидеть, либо разрешать друг другу такие вольности, то есть находиться в приятельских или родственных отношениях, ну или же иметь равный статус.
Я опять отвлекся. Лара была в шикарном платье. Я не видел местных бальных нарядов, но этот – точно бальный, несмотря на отсутствие пышности юбки. Ну то есть нет вот такого, чтобы юбка выглядела словно зонтик летних кафе. Никаких каркасов, хотя, наверное, подъюбники здесь в ходу. Платье светло-желтое, с золотистой крупной вышивкой повсюду. Рукава заканчиваются ниже локтя, подол и декольте обрамлены легкими белыми кружевами. Ну и в довершение, на талии девушки красуется бледно-зеленый пояс шириной сантиметров десять. По-моему, эта деталь туалета выглядит лишней, но, думаю, лара в местной моде разбирается лучше, чем я. Декольте! Как я мог забыть!.. Довольно скромное, почти прямоугольное, лишь слегка оголяющее грудь, ну или что там вместо нее – пусть будут маленькие холмики.
Лара, окинув всех взглядом, присела в книксене, тем самым поздоровавшись с присутствующими, затем при помощи Ратса заняла место напротив, скользнув по мне взглядом.
– Я полагаю, здесь все знакомы, – произнес дед и, оглядев младших, остановил взгляд на мне.
Похоже, лара – довольно популярная личность, раз даже малышня промолчала. Если бы я хоть как-то показал свое сомнение – думаю, дед нашел бы способ выправить ситуацию. Но я самоуверенно ответил:
– Да. Мы сегодня с ларой Ирушей уже имели удовольствие беседовать, – поспешил я успокоить деда.
Тут под столом меня дернула за штанину Симара, сидевшая рядом. Посмотреть на нее впрямую я не мог, но, судя по легким улыбкам лары Вассы и Ройта, сидевших на той же стороне стола, что и гостья, я очень крупно ошибся. Вернее, меня бесцеремонно подставили.
– Лары Альяны, – поправился я. – Извините, лара Альяна, по какой-то причине при виде вас мне вдруг вспомнилась лара Ируша, и я оговорился.
Васса и Ройт уже едва сдерживали улыбки. Зато дед нахмурился. Ну и лара Альяна злобно выстрелила в меня взглядом. А что? Сама виновата.
– Я полагаю, пока несут первое блюдо, вам стоит выйти и поговорить, – неожиданно сухо произнес дед.
Лара, просто ангелочек! Тут же покорно встала, опустив голову. Мне, соответственно, так нельзя было: все-таки либалзон. Я встал и, слегка склонив голову в знак почтения перед дедом, направился к ларе Альяне. Когда я достиг ее, то вежливо указал на дверь, пропуская вперед – не удивлюсь, если эта стервочка кинжалом в спину ткнет.
– Ненадолго, – добавил дед.
Я повернулся и уважительно кивнул в ответ.
– Извините меня, либалзон, – елейным голоском пропела она, склонив голову, как только мы вышли в коридор, – обычно вы были горазды на такие шутки, и я не смогла удержаться. Надеюсь, это искупит мою вину… – и она, вдруг привстав на цыпочки, положила мне руки на грудь и, обдав дыханием, поцеловала в щеку.
Я, ошалев от такого поворота, просто показал ей на резную дверь обеденно-бального зала, приглашая вернуться.
– Нет. Скоро закат. Пойдем. – Она взяла меня за руку и потянула вглубь коридора.
– Зачем? – задал я вопрос.
Доверять этой разодетой кукле я не собирался.
– Видимо, ты ударился головой сильнее, чем я полагала. Пошли.
Ничего не оставалось делать, кроме как послушно последовать за ней, прокручивая в голове варианты.
Оказалось все банальнее и романтичнее, чем я предполагал. Мы стояли и смотрели на закат в окно чердака. Она вдруг прижалась ко мне. Я приобнял ее. Солнце, окрашивая облака в розоватый оттенок, пряталось за горизонт. Лара ни на миг не оторвалась от созерцания заката.
– Знаешь, Элидар, я была счастлива здесь, – неожиданно произнесла она. – Пойдем: Пионат сердиться будет.
Оставшаяся часть обеда прошла в светском духе. Вежливые вопросы, вежливые ответы. Очень культурное мероприятие. Лара Альяна рассказала некие новости, которые для меня лично ничего не значили. Более интересовали изыски на столе – кухарка сегодня постаралась на славу. Блюда были изумительны, даже подобия пирожных на десерт. Вино опять же. Разошлись несколько позже обычного. Меня этот день слегка вымотал.
Во сне я целовался с Альяной. Когда осознал это утром, то был в некотором недоумении. Понятно, что я молодой в физическом плане и гормоны бушуют. Разум вообще живет своей жизнью при виде любой особы женского пола, но вот этот пусть милый, но по сути ребенок…
Утро я начал с пробежки. Бежал как обычно вокруг имения. Сонные стражи даже вопросов уже не задавали, просто открывали калитку. Первые минуты бега – самые приятные. Ты легок и спокоен. Потом наступал некий диссонанс между удовольствием и необходимостью. А в конце уже накрывал азарт – последний месяц я никак не мог преодолеть сорок девять кругов. Разумеется, добежать, перейдя на спортивный шаг, я бы смог, но тут вступал в действие самый упертый противник – я сам. То есть ходьба – нечестно, я должен был именно добежать. Даже не так: добежать на максимально возможной скорости. А вот тут силенок не хватало. Можно было распустить магические силы, но, по той же причине, не распускал. Нечестно. Я должен сам.
Войдя в только что начавшую просыпаться крепость, сразу прошел в купальню – Пасот должен был наносить воды. Прежними порядками было заведено, что это обязанность специального раба – водоноса, носившего по мере необходимости воду из емкости, служившей для естественного ее нагрева. То есть за день вода прогревалась на солнце и после этого поступала в купальню дома. Но я заставлял носить Пасота. Я не изверг, и та детская обида на рабов уже давно прошла, только если уж я тогда приказал ему носить каждое утро воду, то вспять повернуть уже не мог. Разве что не заставлял наполнять бадью для купания, а просто ставить шесть ведер с водой – мне вполне достаточно ополоснуться. Два ведра сейчас, два после мечного боя и два после вольтижировки: лошади – довольно пахучие создания.
Процесс ополаскивания не занимал много времени: облиться из ведра, намылиться местным мылом и из ковшика потихоньку полить сверху. Обычно знатные приглашали для этого слуг или рабов. Я в доме отца тоже пользовался услугами Луры. Но после прослушивания рабских разговоров решил быть более самостоятельным.
– А ты стал крупнее, – раздался ее голос за спиной.
Я точно помню, что закрыл деревянную щеколду…
– Не пристало ларам входить во время купания к молодым людям, – не поворачиваясь, ответил я.
– Возможно, и так. А возможно, я тоже хочу искупаться. – Девчонка явно дразнила меня. – Чего тебе стесняться? Я все видела уже. Да что я: рабыни, и те рассмотрели.
– Ну так присоединяйся, – невозмутимо ответил я, продолжая стоять к ней спиной и мылить голову.
Альяна явно обеспокоилась историей моего пребывания здесь. Надо сказать, что сексуальная связь с рабынями вполне разрешалась, но считалась несколько предосудительной. Мол, что – свободных себе найти не можешь? Я потянулся за ковшом, но тоненькая ручка перехватила его раньше.
– Давай помогу. Потом сможешь похвастать, что тебя молодая лара купала.
Пока она поливала меня, пару раз провела по спине пальчиком. Закончив омовение, я вытерся простыней, и, обмотавшись по пояс, повернулся к ней. Альяна уже сидела на скамье около моей одежды.
– Я могу помочь и одеться, – томно, но при этом со смешинкой в глазах произнесла она.
– Не надо, я уже взрослый мальчик.
– Какие мы серьезные… Съездишь со мной в город завтра?
– Нет.
– Фи, какой ты стал… Тебя симпатичная девушка просит составить ей компанию, а ты отказываешься. Или любишь, чтобы тебя уговаривали?
В город, если честно, хотелось, так как я там ни разу не был; но вот только не с ней. Выслушивать подколы о моей неосведомленности?.. Да и как на это отреагирует дед? Взгляд я, конечно, прятать научился, но тестирование еще не проводилось. Балзон собирался пригласить знакомого алтыря в гости и на нем «обкатать» мое умение. Признаться ларе в том, что меня может не отпустить дедушка, это мало того что нарушит конспирацию, так еще и породит шквал шуток в мой адрес. Эта точно не преминет воспользоваться.
– Видите ли, лара Альяна…
– Ты еще поклон сделай!.. – прыснула она.
– Лара Альяна, у меня были на этот день несколько иные планы.
– Хм, – она прищурила глаза, – а если я очень попрошу?
– Мы можем поговорить об этом несколько позже, когда я оденусь.
– Спросишь разрешения у деда? – улыбнулась она.
Эта пигалица начинала раздражать.
– Нет. Просто хотелось бы одеться.
– Ты стал стеснительным? Хорошо, я подожду снаружи.
Из купальни я выходил с твердым настроем отказать ей, но делать это не пришлось – когда вышел в коридор, ее там уже попросту не было. До завтрака еще оставалось время, и я направился к себе в комнату. По логике стоило бы зайти к деду, но, проходя по второму этажу, увидел его и горна за беседой с местным купцом, через которого дед продавал «натуральный налог» и покупал то, что не могли дать деревенские. А это значит, что дед даже на завтраке вряд ли появится.
Я не угадал. На завтрак балзон пришел как обычно. И сам завтрак прошел обыденно. Разговоры о планах на день, об успехах и неудачах. Дед слегка отчитал близнецов. Гостья была молчаливой паинькой, изредка бросавшей взгляды на присутствующих и делавшей вид, что ей интересно происходящее; и только в конце…
– Балзон Пионат, я хотела бы навестить балзона Роника и его сына, но поскольку ларе не принято показываться в доме холостого мужчины в одиночестве, то я попросила либалзона Элидара составить мне компанию. Вы не будете против? – Она даже не посмотрела в мою сторону. – К тому же либалзон Элидар выразил желание познакомиться с соседями.
Дед, оттягивая время, отпил из бокала с соком. Для тех, кто знал Пионата поверхностно, это смотрелось бы так, будто человек просто решил попить, прежде чем ответить, но я точно знал: это признак того, что дед обдумывает ответ.
– К сожалению, лара Альяна, я вспомнил, что собирался завтра помочь балзону привести в порядок бумаги, – решил я слегка урезонить эту наглую и лживую особу.
– Как замечательно: а я как раз хотела перенести поездку в город на послезавтра…
– Ну раз так, – прервал нас Пионат, – то завтра и поговорим. Если, конечно, либалзон успеет разобраться с бумагами.
– Вы как всегда оказались очень мудры, либалзон, – очаровательно улыбнулась мне Альяна.
– Вот именно так, – неприкрыто и льстиво, как сделала сейчас лара Альяна, дед смотрел на младших девочек, – лары не должны говорить комплименты молодым людям. Скажете Отте, что тема ваших занятий сегодня – комплименты. Потом попрактикуетесь на Ройте и Клойте.
Васса и Симара слегка сморщили носики. Я подмигнул Симаре.
– А вот так, как сейчас сделал Элидар, не должны делать молодые люди по отношению к ларам, – дед в этот раз обращался к близнецам, – поэтому передадите Тотусу, что тема ваших занятий – флирт с ларами. Хотя нет. Элидар сам объяснит Тотусу.
Ну вот как он заметил?..
– И-и-и… – дед посмотрел на гостью, – ларе Альяне тоже будет полезен данный урок.
Альяна смиренно слегка склонила голову. Этакая послушная добрая девочка.
– Альяна, а ты пойдешь на наши занятия? – когда вышли из столовой, ехидно произнес Ройт. – Балзон сказал, что тебе наш урок будет полезен.
– Обойдешься, – она попыталась щелкнуть близнеца по носу, – я и так знаю, что вы мне обязаны намекать, мол, я самая красивая и умная.
– Лара Альяна, где ваши манеры?.. – увернувшись от щелчка, гордо приосанился Ройт.
– Извините, Ройтен… – Она присела в книксене, а выпрямившись, тут же попыталась отвесить близнецу подзатыльник.
К чести Ройта, он был готов к такому повороту.
– Либалзон Элидар… – в этот раз Альяна присела в книксене передо мной, как более знатным.
– И больше лара ничего не хочет мне сказать?
– Я бы хотела перенести наш разговор на другое время.
Я слегка склонил голову, отпуская лару. Васса и Симара тоже присели в книксене и после моего кивка направились вслед за Альяной.
Конец ознакомительного фрагмента.