ФРАГМЕНТ 3
Этим утром и следующим, завтраки были одинаковыми. И ничего плохого о них сказать было нельзя, кроме того, что круасан Марк предпочел бы не с какао, а с фруктовым джемом.
Нынешний день подразумевал джинсы, удобную синюю футболку и плетеные кожаные туфли от того же немецкого «Активного верблюда».
Позвонил Мезенцев. Сообщил, что они с Дарией сегодня обследуют Ватикан и папский дворец. Но не плохо было бы встретиться вечерком. «Да, это бесспорно. Созвонимся еще раз в районе пяти и выберем ресторан». Консильери прислал смс – тоже по собственному плану.
Капитанская чета сидела в ажурных креслах и, слушая, кивала. Адриано с утра разместившийся за конторкой при входе, пожелал хорошего дня и явно собрался провести несколько веселых минут в обществе уже приготовленного пылесоса.
До обеда гуляли по Ватикану, но внутрь из-за огромных очередей не пошли. Поговорили с украинкой водившей экскурсии в папские покои. И соразмерив предлагаемое со своими желаниями, от настойчивых предложений отказались. На площадь Святого Петра Марк, Капитан и Любовь зашли с правого бокового прохода, и аккуратненько просочившись сквозь очередь, из представителей самых разных народов, вышли к Египетскому обелиску. Многорядная очередь толстой, ленивой змеей окаймляла весь периметр площади и энтузиазма не вызывала совершенно. Марк честно попытался уговорить самого себя постоять, чтобы получить возможность быстрым шагом, в толпе туристов отметиться в католической святыне. Но здравый смысл в сочетании с рациональной ленью возобладали, и он ограничился тем, что постепенно прогулочным шагом прошелся вдоль левой части зданий, вокруг площади и посмотрел на Ватиканскую почту, и интересный ему пункт первой медицинской помощи от Мальтийского святого ордена. Ближе к храму св. Петра обнаружился отдельный вход для привилегированных слоев, с постом швейцарской гвардии. Было забавно смотреть, как разводящий офицер в нелепой и старинной желто-сине-красной форме щебетал по мобильному телефону и, не снимая стальной шлем-марион, любезничал с какой-то дамой, утомленно переминающейся на высоких каблуках. Повернувшись спиной к собору, наши герои пошли по улице Примирения (виа делла Кончилиационе) в сторону Тибра. Этот участок, вплоть до моста Виктора-Иммануила полностью отдан на откуп туристической индустрии. Шарики, мыльные пузыри… Обнаружили диппредставительство России при Мальтийском ордене, делящее здание с посольством одной из латиноамериканских стран.
Было ощутимо жарко. Капитан затребовал остановку. На углу улиц Примирения и Пия Десятого обнаружили хайтековый бар, где немного промочили горло. Закончились каменные ущелья Ватикана и глаз получил возможность отдохнуть на зелени Парка Адриана и аллеи вдоль правого берега Тибра. Миновав мост Виктора-Иммануила, продолжили путь вдоль тенистой набережной. Здесь, между деревьев были установлены лотки с сувенирами и книжные развалы. Держали эти торговые точки флегматичные и незаинтересованные индийцы в тюрбанах. Марк в душе восхитился их вызывающим равнодушием, а потом начал коварно подозревать индусов в торговле чем-то более интересным, нежели кичовые сувениры.
По выходу из аллеи обнаружилось красивейшее, затейливо украшенное статуями здание – Дворец правосудия. В отличие от многих других Римских зданий – было очевидно – за фасадом ДП следят – чистят, штукатурят, подновляют. Скульптурная группа над входом символизировала верховенство Справедливости над Законом и Силой. По мосту Умберто Первого, который начинается прямо от центрального подъезда Дворца перешли на левый берег Тибра. Неспешно перемещаясь пешочком, добрались до битком забитой американцами и китайцами площади перед фонтаном Треви. Красиво! Но адски тесно. «Метро – час пик». Натурально.
Следующая знаковая достопримечательность неподалеку – Испанская лестница. Народ сидел, лежал и фотографировался на ее белых мраморных ступенях. Напротив Лестницы скучали без работы извозчики. Они сидели по двое в своих фаэтонах и азартно играли в карты. Явно не на интерес. Очень агрессивно отреагировали на попытку их сфотографировать. «Ой-ой-ой, можно подумать,…скажите, пожалуйста.».
И, как всегда, совершенно случайно, здесь перед Испанской лестницей Марк и капитан повстречали необычайно красивую и колоритную туристочку из Бразилии. Это было совершенно очевидно, что из Бразилии, в смысле… Роскошная мулатка с очаровательной улыбкой, по-бразильски женственной фигурой, в белом платье с открытыми плечами, спиной и, как бы это сказать, участком пониже ключиц. Завитые мелким бесом черные волосы были собраны некой штукой, в тон к платью, которую хиппари называли хейрятник. Но красивой. Улыбалась бразильянка ослепительно. Кэп не выдержал и подошел к ней.
Мулатка, настороженно и погасив улыбку, слушала английские комплименты Шкипера. Но после, когда он попросил разрешения с ней сфотографироваться, задорно рассмеялась и даже погладила Кэпа по щеке. Красотка!
Люба, вернувшись из магазинчика, увидела, только, как Кэп фотографировал Марка.
Еще немного, и вышли на площадь перед виллой Боргезе. Ступая по разбитой и качающейся под ногами плитке римских тротуаров, Марк пытался понять, чем ему так приятен Рим, и что он ему напоминает. Эти невысокие дома из ракушечника с желтоватыми, розовыми и оранжевыми фасадами. Слушал интонационно близкую; мяукающую, с хрипотцой, эмоциональную итальянскую речь. «Б-же, да ведь это чистой воды Одесса!» Та, которая от Тираспольской площади вниз к морю: Нежинская, Ольгинская, Пастера, Маринеску… Да очень похоже. Одесский говор потрясающе напоминает итальянскиую речь, видимо за счет влияния молдавского языка, который – суть итальянский. Этот вывод Марка обрадовал и успокоил. «Ну, вот я и нашел город, в который можно будет приехать, чтобы не скучать по той старой Одессе, которую я так люблю».
Итак, вилла Боргезе – от площади, на которой местные аниматоры развлекают прохожих в надежде получить небольшой гешефт за выдувание мыльных пузырей и изображение античных статуй, загримировавшись и завернувшись в нечто нетканное и эластично-блестящее. Вверх по красивой, двухсторонней, но, увы, разрушающейся лестнице. На площадках между пролетами приходилось преодолевать посты бутафорских преторианцев – кормленых мужиков в пластиковых доспехах, которые преграждая путь короткими мечами, круглыми щитами и довольно упитанными, потными телами, намекали на шикарную возможность сделать бессмертный фотоснимок занедорого.
С балюстрады открывался прекрасный вид на Рим. И на площадь под ногами, на которой мельтешил народец. Марк специально несколько раз подошел к перилам, чтобы понять, что ощущали хозяева усадьбы, взирая с холма. На небе – ни облачка, солнце равнодушно поливало белым жаром далекую, на сколько хватало глаз, перспективу терракотовых черепичных крыш Вечного города, среди равнины которых особняком возвышался купол Сан Пьетро. Завораживающе! Шкипер стоял рядом, и было очевидно, что он тоже наслаждается этим потрясающим видом.
Вглубь усадьбы – регулярный парк с аллеями, заставленными бюстами деятелей мировой культуры, повлиявших на Италию, или вкусивших от плодов её. У многих были отбиты носы, или уши. Нашли Пушкина и Толстого. Тропинки, посыпанные старым песочком. В углу парка возвышается крупный монумент – скульптура обнаженного атлета – ножного ампутанта, который пытается метнуть свой весьма прозаический костыль в невидимого врага. Памятник Энрико Тоти3 – речь о нем.
Эта зона парка собрала привычные для россиян павильончики с парковыми развлечениями – что-то вроде «кривых зеркал» и «комнаты страха». Шкипер выбрал скамеечку, присел и сообщил, что начинает ощущать усталость и очевидное чувство голода. Спустились вниз и набрели на красиво оформленное, явно дорогое кафе, в котором множество аппетитных блюд было выставлено в огромной и соблазнительной низкотемпературной витрине. Процесс выбора был организован путем указывания на желаемое блюдо пальцем. Сформированный обед разогрели и красиво сервировали на большом столе в фешенебельной обеденной зоне. Вино. Куда ж без него. На этот раз марочное. Здесь, надо сказать, наши утомленные туристы несколько увлеклись, в том числе и фруктовыми десертами.
Камни римских улиц источал жар. Тень не приносила прохлады. Вот почему Марк с капитанской четой решили проехаться до Термини в метро, а уж оттуда, еле двигая ножками, добрались до своей уютной гостинички. Душ, свежая постелька. Утомленные ноги немного гудели, но прохлада кондиционированного номера остудила каждую из. Потребовалось лишь вытягивать их, по одной, из-под покрывальца.
****
Что-то есть в том, чтобы проснувшись в конце сиесты, стоять в одних белых боксерах и готовить себе эспрессо в гостиничном номере. Особенно захватывает аккуратное вскрытие крайне коварной упаковочки со сливками. Мелкие кругляши с порционными сливками наделены покрытием из завышенно плотной фольги. В тот момент, когда эта фольга под нарастающим усилием наконец-то рвется – происходит неконтролируемый выплеск сливок куда угодно – на стол, на одежду… – но только не в чашку. В этот ответственный момент зашел Шкипер и, разместившись за уже известным столом, принялся выбирать ресторан для объединительного ужина всего экипажа. Марк, прихватив одно из тоненьких кресел, попивал свой кофеек и нежился в лучах заходящего солнца на балконе.
– Док, (Марк по профессии – врач, а все врачи на яхтах – Доки) – как тебе эта харчевня? «Храм Мецената». С большой буквы. Мы с Любой там как-то снедали – понравилось.
– Идти далеко?
– Нет, на параллельной улице, виа Мерулана.
– Подходит. Набираю Стаса и Кота – сообщу. Собираемся на площади Святой Марии. В шесть?
****
Стас Мезенцев – старинный друг, еще с отроческих лет. В Москве – почти сразу после окончания одесской школы, учился на юриста и переводчика. Сейчас занимается организацией работы иностранных диппредставительств. Веселый, легкий человек с довольно широким кругозором и поэтому незанудный. Тоже весьма среднего возраста. Покрепче и выше Марка. Чем старше становился Стас, тем яснее проступали в нем черты его матери-польки – прямой нос, четко вылепленные полные губы и очень резко очерченные глаза. Рыжеватый блондин. От месяца к месяцу Стас может выглядеть, как очевидно упитанным, так и подсушенным. Особенность такая. Быстрый основной обмен в организме. Видимо.
С Дарией Марку еще предстоит познакомиться поближе, как и всем остальным. Известно, что она по образованию педагог и занимается организацией культурного обмена между Западом и Россией. Хорошенькая.
Кот – Константин. Консильери4 – прозвище. В прошлых рейсах брал на себя кропотливый труд учета расходов всего экипажа и определения размеров взносов: и в общий котел, и при взаиморасчетах. Впрочем, Кот и в обычной жизни – финансовый менеджер. Немного младше Стаса и Марка. Довольно стройный, но несколько скованный. У него строгое лицо бухгалтера. Круглые серые глаза, кустистые бровки, лысинка – как задница у кота по кличке Мистер-Пушистые штаны. Улыбка только – все меняет! Когда Кот улыбается – в его чертах сквозит такое простодушие, что хочется отдать ему бумажник. Или угостить мороженым. Сам он об этой особенности видимо не догадывается. Потому, что на самом деле простодушен. Не, он прекрасно понимает, что происходит, но просто будучи по натуре добрым человеком, как бы дает возможность и другим проявить свои лучшие качества. Еще Консильери – выдающийся, … э… гиноцентрист, за что весьма критикуем друзьями и порядочными тетками.
Кот и Стас какое-то время работали в смежных организациях, где и познакомились. Сейчас, вроде, пересекаются на тренировках по любительскому боксу.
Риту, так зовут женщину, которую привел с собой Кот Консильери – не знает никто. Марк, однако, опасается, что эта парочка даст много тем для досужих разговоров всему экипажу. Впрочем, он хотел бы ошибиться. Но с другой стороны, будь в экипаже все одинаковыми и без странностей – это было бы очень скучно. А так – всегда будет, о чем вспоминать. Хотя, эта мысль уже вроде бы мелькала.
Про себя Марк мог только предполагать, что и он не без чудинки, но надеялся, что его, за глаза, критикуют не очень сильно.
Теплый, приятный вечерок. В «античном кафе» на пьяцца Санта-Мариа Маджиори собрались все. И в разбивочку, по неширокому тротуару, вниз по виа Мерулана направились в ресторанчик. Пройдя около пятисот метров, свернули налево на виа Леопарди и увидели почти свободную веранду под легким навесом. «Tempio di Mecenate».
Для москвичей странно, что официантами могут работать серьезные, седые, толстые дяденьки. Мы привыкли к молодым людям студенческой наружности. И, тем не менее, во многих кафе Италии пищу подают именно возрастные мужчины. Увидев такую большую компанию, официант сделал счастливое лицо, и, организовав небольшое перемещение столов, пригласил.
Рита – отверзла уста и поведала, что кафе названо в честь Гая Цильния Мецената – друга Октавиана Августа, эпикурейца и покровителя искусств. Меценат был щедрым человеком. Подарил, к примеру, Горацию поместье. Вот почему имя это стало нарицательным. Совсем рядом находится музей «Аудитория Мецената».
Рита – если посмотреть на нее внимательнее, производила впечатление самоценной, эмансипированной женщины. Без косметики и украшений, в простеньком платьице и сандаликах. Органично смотрелся бы рюкзачок. Молодилась, но было очевидно – около тридцати пяти. Громкий с певучими интонациями голос. «В хоре пела вторым голосом», – подумал Марк. Улыбалась Рита хорошо и много, по-американски показывая ровные белые зубы. Марку показалось, что и фигура у Риты неплохая, если не считать очевидной мальчишестости в верхней части. Док уже давно оставил привычку называть вещи своими именами, поэтому по ходу повествования придется продираться сквозь череду иносказаний и полунамеков. Как бы это не изводило.
Все себе что-то заказали. Стас опекал Дарию. Уровень отношений в сцепке Рита-Кот был, очевидно, невысоким. Марк затребовал салат и жареного кальмара. К счастью, сошлись на белом вине. Никому не пришло в голову экспериментировать с розовыми винами и шампанским. Все о чем-то понемногу рассказывали и постепенно откровенно признали – то, что завтрашний день последний в Риме, перед паромом на Сардинию – это не так уж и плохо.
«Храм Мецената», не смотря на близость к центру Вечного города и Аудиториуму, оказался харчевней для местных. Не прошло и получаса, с тех пор когда экипаж занял свой стол, как на веранде все ранее пустовавшие места заполнились пожилыми итальянцами, и перед входом образовалась очевидная очередь. Местные колоритные личности, что-то хрипло обсуждали, жестикулировали, пожилые дамы смеялись так, как будто им рассказывали скабрезности. Возможно, так оно и было. Шкипер был доволен тем, что очевидных проблем в экипаже не намечается. У всех хороший аппетит и пьют – не закашливаются. А все остальное откорректируется в процессе. Выяснилось даже, что у Риты имеется небольшой опыт плавания на шверботах по Финскому заливу, так как она – из Питера. Сейчас, правда, уже в Москве, занимается оптовыми поставками немецкой сантехники.
Что бы там ни писала Добкин-де-Риос5 отрицательного про алкоголь, ему нельзя отказать в мощном объединительном эффекте. Покушали, дружненько встали и бодрой иноходью отправились ревизовать близлежащие бары.