Лига охотников за вампирами. Лера Грушина (Антон Леонтьев, 2010)

Лера Грушина

– Вампиров не существует! – заявила с дрожью в голосе Катька и попятилась.

Ее собеседник, молодой человек необычной наружности – иссиня-черные волосы, могильно-бледное лицо, пунцово-красные губы, – вкрадчиво заметил:

– Милая барышня, вы так уверены?

Стоявшая рядом Лера дернула подругу за локоток и подтолкнула ее к выходу. Черт их дернул отправиться на эту вечеринку!

– Уверена! – ответила Катька, выпячивая вперед подбородок. Наверняка хотела показать странному типу, что может постоять за себя.

Молодой человек облизнул губы, и Лера в ужасе заметила, что язык у него раздвоенный. Прямо как у рептилии. А вместо зубов настоящие клыки – длинные, ослепительно-белые и наверняка чрезвычайно острые. Как у волка. Или как у вампира.

– Милая барышня... – приблизился вплотную к Катьке тип, которого, кажется, звали Андрей. А может быть, Антон. Или Андрон.

Субъект дотронулся до запястья Кати, и девушка вздрогнула – пальцы этого самого то ли Андрея, то ли Андрона были ледяные. И что ужаснее всего, увенчаны длиннющими ногтями, больше походившими на звериные когти.

– Разрешите мне убедить вас в обратном, – промурлыкал навязчивый кавалер. – Приглашаю вас на настоящую вечеринку. На вечеринку, где прольется кровь и вы сможете убедиться, что вампиры существуют. Ведь сегодняшней ночью открываются врата между двумя мирами – миром людей и миром теней...

Молодой человек неожиданно клацнул клыками прямо перед носом Кати, и та взвизгнула. Не удержалась от судорожного вздоха и Лера.

– Сэр Эндрю, заканчивай ты это дело! Оставь в покое прелестных барышень! – раздался рядом приятный мужской голос.

Приставучий тип моментально исчез – видимо, как и полагается настоящему вампиру. Лера, кстати, отметила, что и облачен он был весьма нестандартно: в некое подобие старинного камзола, поверх которого наброшен черный кожаный плащ с воротником-стойкой. На ногах у посланца тьмы были мушкетерские сапоги с настоящими шпорами.

Хозяин загородного коттеджа, в котором сейчас дым стоял коромыслом – гремела музыка, слышались хохот и визг, – был одет не менее изысканно: белая с кровавым подбоем тога, заколотая на плече затейливой камеей, а на белокурых волосах – стилизованный лавровый венец. Причем, судя по всему, из настоящего золота!

– Катя, Лера, приношу извинения за пару неприятных минут в обществе сэра Эндрю. – Хозяин вечеринки, изображавший то ли Цезаря, то ли Нерона, протянул девушкам по бокалу с коктейлем. Его звали Егор.

– А этот сэр Эндрю... неужели он в самом деле... вампир? – поинтересовалась Катя, словно в шутку, однако Лера, хорошо знавшая подругу, поняла, что та все еще не успокоилась.

Собеседник, сын высокопоставленного работника МИДа, улыбнулся:

– В такой же степени, как ты – ведьма. Или как вот он – Франкенштейн, а его подруга – наяда. – Егор указал на прошмыгнувшую мимо них парочку: монстра с характерной прической и квадратным лицом, обнимавшего девицу в блестящей чешуе и с рыбьим хвостом, который она, подобно мантии, перекинула через руку.

– Егорчик, тут оборотень решил выяснять отношения с Кощеем Бессмертным! Требуется твой дипломатический дар! – провозгласила дама, похожая на Снежную королеву, которую тотчас заграбастал, судя по длиннющей черной бороде и хлысту, Карабас-Барабас.

Егор, подмигнув девушкам, произнес со вздохом:

– Ну вот видите, нечисть снова разбушевалась... Еще бы, ведь сегодня единственная ночь в году, когда посланцы преисподней могут свободно передвигаться в нашем измерении! Отдыхайте, расслабляйтесь, в общем, чувствуйте себя как дома!

Римский император отошел, и Катя одним махом опрокинула в себя почти весь бокал с коктейлем. Лера подумала, что ни за что не может почувствовать себя как дома в этом заполненном нежитью коттедже.

Нежить была, разумеется, ненастоящая, бутафорская, костюмированная: календарь показывал дату 31 октября, и Егор, один из самых крутых тусовщиков Питера, отмечал в своей загородной берлоге Хэллоуин.

Когда-то у Кати был роман с Егором, а молодой человек хоть и отличался ветреным нравом, не забывал своих пассий, хотя бы и бывших. Попасть на вечеринку к Егору было весьма сложно, но всех своих экс-подруг, с которыми он оставался в отличных отношениях, молодой человек всегда приглашал на «семейные сабантуи».

Нынешний «семейный сабантуй» предполагал присутствие на даче примерно сотни молодых (и не очень) людей обоего полу, которые могли упиваться до упаду и развлекаться до судорог в мышцах, и все это от заката до рассвета. Помимо личного приглашения со стороны Егора, непременным условием, дабы попасть в число избранных и оказаться на вечеринке, приуроченной к Хэллоуину, был костюм. Причем не абы какой, а соответствующей тематике: что-то потустороннее, жуткое или, на худой конец, сказочное.

Катя Бойко, всего неделю назад окончательно расставшаяся со своим очередным другом (конечно же, он был не чета красавцу Егору!), получив приглашение на вечеринку, решила позвать свою лучшую подругу Леру Грушину. Девушки различались и по темпераменту (Катя – холеричная особа, Лера – задумчивая и робкая), и по внешности (Катя – невысокая брюнетка, Лера – изящно сложенная медноволосая красавица), и даже с точки зрения астрологии (Катя по знаку Зодиака – Стрелец, Лера – Дева). Однако это не мешало им быть закадычными подругами, не иметь друг от друга секретов и быть с детского сада, что называется, не разлей вода.

Узнав, что подруга собирается поступать на филологический факультет Санкт-Петербургского университета, Катя увязалась за Лерой. Только Лера была «немкой», а Катя «англичанкой».

Коттедж и примыкающий к нему сад были полны гостей. В основном уже не особенно трезвых. Лера крайне редко бывала на подобных вечеринках, потому что предпочитала проводить время дома, уютно свернувшись калачиком на тахте, с книжкой в руках, а вот Катя едва ли не каждый вечер отправлялась «прожигать жизнь», мечтая, что вот-вот найдет своего принца. Принцев у Кати было уже много, только в рекордно короткие сроки все они почему-то превращались в лягушат. Лера знала, что подруга все еще вздыхает по Егору, однако в этом плане ей «ничего не светит», как уныло пояснила сама Катя: новая приятельница молодого человека была моделью, причем весьма известной.

Послышались хлопки и взрывы – кто-то начал зажигать в саду петарды.

Лера, облаченная в костюм Золушки, украдкой вытащила из сумочки мобильный телефон и посмотрела на дисплей – начало первого ночи... На дачу к Егору девушки добрались на электричке (где на них пялились пассажиры: еще бы, ведь не каждый день встретишь в вагоне Золушку или ведьмочку). Последний поезд ушел. Значит, придется оставаться на вечеринке до утра.

Лера чувствовала себя не в своей тарелке. А вот Катя, оправившись от шока, вызванного разговором с «вампиром», уже вовсю флиртовала с великовозрастным Гарри Поттером, делавшим пошлые намеки относительно незаурядной величины своей волшебной палочки.

Чувствуя нарастающую головную боль, Лера вышла на свежий воздух. Бархатное черное небо было расчерчено разноцветными всполохами. Девушка ощутила легкое головокружение. Внезапно около нее возникли два черта, словно выпрыгнувшие из табакерки. У одного были красные рожки и нелепая бородка, у другого – посыпанный золотой пудрой хвост и копытца. Утробно хохоча, они потянули Леру обратно в дом. Девушка пыталась оказать сопротивление, однако ее тело было словно парализовано. Ее толкнули в комнату, большую часть которой занимала огромная кровать. Лера оказалась на покрывале, один из чертей откровенно пытался стянуть с нее блузку.

В этот момент дверь спальни распахнулась, на пороге возникла ведьмочка Катя в объятиях Гарри Поттера. Лера из последних сил оттолкнула от себя настырного беса и... потеряла сознание.

Придя в себя, девушка обнаружила, что все еще находится в спальне, на кровати. Однако вместо несостоявшихся соблазнителей рядом с ней сидела Катя. Лера сбросила со лба мокрое полотенце и попыталась встать.

– Я не хочу здесь больше оставаться! – заявила она. – В коктейль было что-то подмешано! И угостил меня им, Катя, твой экс-приятель Егор!

– Лерочка, этого не может быть! – возразила Катя. – Ты же плохо переносишь водку, а в коктейле она – одно из составляющих!

– Нет, что-то другое, какая-то психотропная гадость... – начала Лера, но Катя только рассмеялась:

– Егорка ничем таким не балуется, мне ли не знать! Он очень внимательно относится к своему здоровью. Да и зачем ему подмешивать какую-то мерзость в коктейли гостям?

– Я не хочу здесь оставаться! – упрямо повторила Лера.

– Последняя электричка уже давно ушла, – откликнулась Катя, – а гости пока разъезжаться не собираются. Ну хорошо, хорошо, я узнаю!

Лера знала, что Кате наверняка хотелось пробыть на вечеринке до утра, однако она также знала, что Катя никогда не бросит подругу в беде.

Оказавшись в спальне одна, Лера вдруг почувствовала себя неуютно. В углу горел торшер, и девушке казалось, что по комнате мечутся тени. Она не могла отделаться от ощущения, что в помещении есть кто-то еще.

Внезапно раздался легкий стук, и большое окно распахнулось. Потянуло холодом, белые занавески надулись парусами. Лера подошла окну и закрыла его. Наваждение исчезло. Конечно же, в комнате никого не было. Девушка задернула занавески. И вдруг в стекло что-то ударило! Лера снова отбросила занавеску и увидела нечто серое, метнувшееся от окна. Все же дом находится в лесу, а там водятся совы или даже летучие мыши...

– Я договорилась! – заявила, влетая в комнату, Катя. – Один из знакомых Егорки отвезет нас обратно в Питер. Ну, ты еще не передумала, Золушка?

Лера с облегчением попрощалась с хозяином и покинула вечеринку. Она видела, что Катя с большим сожалением уходит в столь неурочное время, однако не оставаться же в доме, где к тебе приставали наглые гости!

Отвезти девушек в город любезно вызвался Фредди Крюгер. Но когда водитель снял резиновую маску, Лера увидела перед собой симпатичного молодого человека. В «БМВ» Виктора она быстро задремала, но вдруг пришла в себя от того, что ее тормошила Катя – подруга была очень бледна.

Лера попросила Виктора остановиться (они все еще находились на лесной дороге, значит, ее сон длился всего пару минут). Катя с перекошенным лицом исчезла в кустах. И пусть потом Катя не говорит, что Лера плохо переносит водку! Подруга, похоже, смешала все напитки, какие только можно, и вот, оказавшись в салоне автомобиля, поняла: делать этого не следовало.

Лера снова закрыла глаза, но кто-то опять потряс ее за плечо. Стряхивая с себя дрему, девушка увидела встревоженное лицо Виктора.

– Твоя подруга... Она исчезла! Может, ей помощь требуется? – поинтересовался он.

Лера покинула теплый салон и шагнула в темноту.

– Катя, все в порядке? – спросила она, направляясь к кустам, в которых, по ее расчетам, скрылась подруга.

Ответа не последовало.

Лера обошла кусты и вышла снова на дорогу. Ну и дела!

– Уууу! – вдруг раздалось у нее под ухом.

Лера от неожиданности подскочила, сердце билось как бешеное. В свете фар она лицезрела подругу – живую и невредимую, с торжествующей улыбкой до ушей.

– Что, жутко стало? – спросила Катя. – Ловко я тебя напугала?

– Дурочка, так ведь и инфаркт можно заработать! – ответила Лера, переводя дух. – Ну что, мы можем уже ехать?

– Можем! – кивнула Катя, и девушки вернулись к автомобилю.

Однако их ожидал неприятный сюрприз – в салоне играла музыка, фары были включены, передняя и задняя дверцы приоткрыты. Однако водителя Виктора нигде не было видно.

– Видимо, тоже зов природы... – сказала со вздохом Катя. И воскликнула громко: – Эй, Фредди, куда ты делся? Заставлять дам ждать неприлично!

Внимание Леры привлекли странные темные монеты на светлом кожаном сиденье водителя. Девушка открыла дверцу шире и склонилась над сиденьем. Это были не монеты, а капли крови! Причем, судя по тому, что кровь не успела еще свернуться, свежие!

– Ну, Фредди, это становится скучно! – оповестила кусты Катя. – Поиграли и хватит!

Лера схватила подругу за руку и зашептала ей на ухо:

– Молчи!

– Чего ради? – возмутилась Катя. – Не буду я молчать! Эй, Фредди, выходи! Выходи, подлый трус!

Из-за кустов в самом деле кто-то показался. Лера облегченно перевела дух. Наверное, у Виктора просто пошла носом кровь или он случайно обо что-то ударился...

Но тот, кто появился из-за кустов, был вовсе не Виктор. Лера увидела фигуру в неком подобии монашеской рясы с черным клобуком. Некто размашистым шагом направлялся прямиком к ним.

– Классный прикид! – похвалила Катя. – Ты тоже с вечеринки Егорки? Только что-то не припомню я тебя...

И тут Лера с ужасом узрела, как этот тип на ходу вынул из кармана своего зловещего одеяния нечто полукруглое, блестящее в свете фар. Стальной серп! Вернее, какое-то странное оружие, напоминавшее серп...

Девушка оттолкнула Катю, потому что секундой позже тип в рясе взмахнул серпом. И он наверняка рассек бы несчастной горло, если бы не спасительное движение Леры. Субъект повернул голову в сторону Леры, и девушке показалось, что под клобуком ничего нет – ни лица, ни головы!

Она вскрикнула и, таща за собой Катю, рванулась в обратную сторону. Но – о ужас! – с другой стороны на них наступал еще один тип. В точно такой же рясе и с точно таким же странным серпом в руке.

– Психопаты! Маньяки! Извращенцы! – завопила Катя, бросаясь к кустам.

Лера поспешила за ней. Одна-единственная мысль билась у нее в голове: как можно быстрее оказаться снова на даче Егора! Внезапно девушка споткнулась и упала на землю. Катя помогла ей подняться, и только тогда подруги увидели, что привело к падению Леры: тело Виктора, лежавшее на жухлой траве.

Лера тронула его плечо и ощутила что-то мокрое и скользкое. Поднесла пальцы к лицу и похолодела – они были в крови. Катя заорала благим матом:

– Люди добренькие, помогите! Они убить нас хотят!

В том, что монахи в черных рясах и с серпами в руках не желают им добра, не сомневалась и Лера. Однако она не считала нужным кричать во все горло, тем самым выдавая место своего нахождения.

Лера притянула Катю к земле и зашептала на ухо:

– Катечка, миленькая, не кричи! Молчи! Только так у нас есть шанс остаться в живых!

Девушки осторожно двинулись прочь. Катя заметила еще одного типа в рясе, возникшего около «БМВ». Внезапно фары погасли, и все вокруг погрузилось в темноту.

– Они не могли далеко уйти! – донеслось до девушек, и Катя до боли сжала ладонь Леры. – Нельзя позволить им скрыться. Брат, позаботься о теле водителя и об автомобиле. Их не должны обнаружить...

Катя прошелестела Лере в ухо:

– Моя сумочка с мобильником осталась в машине... Черт, черт, черт...

Девушки не знали, куда идти. Вокруг них был лес. Наверняка не очень далеко отсюда расположены дачи, но большинство из них в это время года стоят пустые. За деревьями слышались взрывы петард и радостные крики. Над лесом взмыл каскад разноцветных огней.

– Нам туда! – уверенно заявила Лера. Она была готова вернуться на дачу Егора и оказаться в компании нетрезвых приставучих типов, лишь бы как можно дальше от ужасных убийц в рясах.

Девушки двинулись в направлении огней и скоро наткнулись на высоченный забор. Они находились перед чьим-то загородным домом. Где-то рядом хрустнула ветка.

– Ой, мамочки! – выдавила из себя Катя. – И что нам делать?

– Идти вдоль забора, – ответила шепотом Лера. – Рано или поздно мы выйдем на дорогу и попадем на дачу к Егору.

Ее идея была верной, и через несколько минут, которые показались Кате и Лере вечностью, подруги вышли на лесную дорогу. Девушки бросились со всех ног вперед. Внезапно перед ними сверкнули фары. Наверняка еще кто-то решил покинуть вечеринку!

Катя и Лера замахали руками и закричали, призывая водителя притормозить. Темный джип замер, тонированное стекло опустилось, девушки увидели улыбчивое лицо.

– Спасите нас! – закричали Катя и Лера в один голос.

Спустя несколько секунд они уже находились в салоне на заднем сиденье.

– Там какие-то типы... вооруженные... они убили Виктора... и нас хотели... – затараторили подружки.

– Не так быстро, пожалуйста. Кто кого хочет убить? – спросил водитель.

Катя, отдышавшись, начала рассказывать более связно. А Лера уставилась на блестящий предмет, лежавший на сиденье рядом с водительским. Это был изящный небольшой серп с удобной рельефной рукояткой.

– Спасибо, мы пройдемся пешком... – залепетала девушка.

Она рванула дверцу, но та не поддалась. Они попали в ловушку! С легким жужжанием перед лицами девушек возникла черная перегородка, которая отделила их от шофера.

Лера и Катя стали стучать по стеклам, но это не возымело никакого успеха. Внезапно в салоне запахло чем-то резким, медицинским.

– Задержи дыхание! Они хотят нас отравить! – крикнула Лера.

Но было поздно. Катя закашлялась, схватилась за горло и прошептала:

– У меня все плывет перед глазами... я...

Она поверяла сознание, а вслед за ней та же участь постигла и Леру.

В себя Лера пришла от холода. Она дрожала всем телом. Руки и ноги у нее были связаны. Девушка не могла повернуться или пошевелиться. В лицо бил нестерпимо яркий свет.

Со всех сторон на нее надвигалась странная, внушающая трепет музыка – что-то среднее между древними церковными песнопениями и современным роком. Когда глаза привыкли к яркому свету, Лера смогла увидеть перед собой Катю, привязанную к столбу. Девушка была абсолютно нага.

Внезапно музыка прекратилась, и помещение – Лера была отчего-то уверена, что они находятся не под открытым небом, а в каком-то помещении, возможно, в подвале или бункере – вдруг заполнилось фигурами в рясах. Но рясы были не монашеские, а иного покроя, более походившие на ниспадающие жреческие одеяния. Лица вошедших закрывали низко надвинутые капюшоны.

– Этого должно хватить на всех нас! – раздался глухой властный голос. – Ибо в их жилах течет самое драгоценное, что только есть на Земле, – кровь! Приступим!

Снова раздалась музыка. Около дрожавшей от холода и ужаса Кати возникли несколько фигур. Находясь словно в трансе, Лера видела, как одна из фигур припала к шее девушки. Еще одна впилась ей в грудь, кто-то в плечо и бедро. До слуха Леры доносились слабые стоны подруги.

«Они пьют ее кровь!» – догадалась Лера, понимая, что та же участь ожидает и ее. Но ведь вампиры существуют только в старинных романах и фильмах ужасов! И, возможно, еще в молодежных сериалах про нечисть, с которой ведет борьбу пара неустрашимых посвященных...

Стоны Кати становились все слабее и слабее. Наконец и вовсе стихли. Негодяи в рясах окружили тело девушки – так воронье нападает на беззащитное раненое животное.

– Не будьте столь алчны! До восхода еще много времени, и у нас имеется вторая жертва! – произнес все тот же властный голос.

Из глаз Леры покатились слезы. Вторая жертва – это она сама! Они убьют ее точно так же, как только что расправились с Катей. С Катей, ее лучшей подругой, которую она знала с детского сада...

Около девушки возникла фигура в рясе. Девушка почувствовала прикосновение острых зубов к своей шее. Но ведь вампиров не существует! Это все выдумки, сказки, мифы! Но мифы не убивают людей, мифы не высасывают из них кровь...

Внезапно свет потух, послышались крики и стоны. Лера, зажмурившись, ждала неминуемого. Но тот, кто был готов впиться ей в горло, вдруг исчез. Порыв ветра ударил девушке в лицо. Затем она ощутила прикосновение клыков к своем горлу и поняла, что зверский ритуал продолжился. Клыки пронзили ее кожу, и девушка провалилась во тьму...

Вид с террасы виллы открывался волшебный: лазурное море в паре сотен метров, белоснежные красавицы-яхты на рейде, изумрудная зелень на берегу, постепенно уступающая место импозантным виллам и бетонным небоскребам... Монако. Рай на Земле.

Гость не притронулся к чашке кофе, поставленной несколько минут назад перед ним вышколенным дворецким, размышляя о том, как ему следует вести разговор с хозяином виллы. Вилла была построена в начале двадцатого века и являлась далеко не самой большой на Лазурном Берегу, однако самой элегантной. Обстановка в стиле ар-деко придавала ей шарм прошедшей, давно канувшей в Лету золотой эпохи. Когда-то здесь останавливались и египетский король, и персидский шах, и даже легенда киноэкрана Грета Гарбо.

До недавнего времени хозяином виллы, одной из самых дорогостоящих в Монако и окрестностях, был итальянский миллиардер, обладатель сказочного состояния, не брезговавший, однако, сдавать ее таким же состоятельным, как и он сам, людям: у моря владелец проводил от силы три-четыре недели в году. Около года назад вилла поменяла хозяина и теперь принадлежала другому человеку. Тому русскому, от которого во многом зависела судьба и даже жизнь гостя. И не только его собственная судьба, но и будущее Ордена, что было намного, намного важнее!

Гость знал, что не порадует нового хозяина виллы хорошими новостями. Операция была подготовлена весьма тщательно, были проведены все необходимые мероприятия, давшие более чем поразительные результаты. Вне всяких сомнений – это она. Да, она! Об этом свидетельствуют все проведенные анализы. А наука никогда не лжет.

Им оставалось только протянуть руку и схватить девчонку, и тогда бы давнишняя мечта Ордена и самого гостя наконец-то осуществилась. Однако теперь девчонка исчезла. И никто не знает, где она находится. Конечно, никуда она не денется, рано или поздно Орден найдет ее. Но вот хозяин виллы ждать не хочет. Вернее, не может. А значит, все грозит пойти наперекосяк...

– Искренне надеюсь, что вы порадуете меня хорошими новостями! – раздался тихий голос за спиной гостя.

Тот вздрогнул, поднялся из кресла и протянул руку появившемуся из недр виллы новому хозяину. Русский владелец проигнорировал жест и опустился в стоявшее напротив кресло. Ему было чуть за пятьдесят: поджарый, с седыми волосами и стального цвета безжалостными глазами. Раньше он работал в КГБ и вроде бы даже кого-то убивал за границей. Ну да, врагов своей родины! Теперь же он – владелец крупных химических предприятий, банков, верфей. Один из тех, кого титулуют олигархами. Мультимиллиардер. Плейбой. Ценитель современного искусства.

Однако деньги – и гость знал это лучше, чем кто бы то ни было другой, – всего лишь деньги. Почти всегда они могут улучшить уровень жизни, зачастую делают счастливым (или создают видимость счастья), во многих случаях позволяют удовлетворить самые безрассудные и извращенные мечты и желания.

Но есть ситуации, повлиять на развитие которых деньги способны лишь отчасти. А бывают и такие моменты, когда деньги, даже самые большие, оказываются бессильны. Смерти деньги не нужны. Она заберет любого: и самого богатого человека на свете, и самого титулованного. Подкупить смерть нельзя. Но ее можно обмануть. Цель Ордена в том и заключалась – заполучить данный метод. Метод обмануть смерть.

– Итак, к делу! – продолжил хозяин виллы на очень неплохом английском.

Все же бывший шпион, работал в советском посольстве в Лондоне...

– Вы нашли ее? – спросил он и пронзил гостя взглядом стальных глаз.

Гость замялся с ответом.

– Что ж, отсутствие ответа зачастую и есть ответ, – сказал, поднимаясь, владелец виллы. – То, что вам нужно, находится у меня. Но вы получите это только тогда, когда найдете ее.

– Девчонка была почти у нас в руках, а потом... – промолвил гость, понимая, что его слова походят на оправдание. – Нас опередили! Вы же знаете, господин Желдыбин, что у нас имеются конкуренты. У нас – и у вас!

Русский олигарх (потрепанные, выцветшие джинсы, туфли ручной работы из кожи анаконды, легкий кашемировый свитер и фантастической стоимости часы на запястье) ответил:

– Мой отдел безопасности устранит всех, кто находится на вашем пути. И на моем.

– Господин Желдыбин, если бы результат зависел от силы, то все давно было бы решено в нашу пользу. И в вашу, к слову сказать, тоже! – заметил гость с ядом. – Но сферы, в которых мы вращаемся, настолько тонки, что любое сотрясение может вызвать сход лавины. Лавины, которая погребет под собой всех нас. И вас в том числе!

– Кто именно? – поморщился олигарх, не любивший эзопов язык. – Они, то есть...

– Господин Желдыбин! – перебил его, повысив голос гость.

Дворецкий, замерший у входа на террасу и ожидавший приказаний хозяина, вздрогнул. Чтобы кто-то позволил себе повысить голос на хозяина виллы? Невероятно!

– Первым правилом, как вам отлично известно, является то, что это слово не произносится вслух! – напомнил гость.

Желдыбин снисходительно усмехнулся (но за его снисходительностью скрывался страх) и ответил:

– Хорошо, будем, как в любимых романах моей дочери, вести речь о «Том-Чье-Имя-Нельзя-Называть». Это они?

– Не исключаю такой возможности, – ответил гость уклончиво. – Потому что у них, как вы прекрасно понимаете, свой интерес. Потому что только она может решить их проблемы!

– Или это наш «поборник справедливости»? – зло продолжил Желдыбин. – Он опять сует свой аристократический нос в дела, которые его не касаются?

– Да, без него, увы, не обошлось и на сей раз, – вздохнул гость. – Но, уверяю вас, Орден разберется. Потому что за нами тысячелетняя история.

– История провалов, поражений и разочарований! – хмыкнул олигарх. – Учтите, время идет. Мое и ваше. И... и моей дочери, – замолчав, добавил он иным, поразительно мягким тоном.

Гость тоже помолчал для приличия несколько секунд, а затем задал важный для себя вопрос:

– Могу ли я просить вас продемонстрировать мне артефакт, находящийся в вашем распоряжении?

– Не доверяете? – усмехнулся олигарх. – Думаете, я блефую?

– Как можно... – начал гость, но Желдыбин, махнув рукой, остановил его, заметив:

– Только откуда мне знать, что это не попытка разнюхать о системе охраны на вилле? И с чего вы вообще взяли, что я храню артефакт здесь, а не в банковском сейфе, к примеру?

Гость безмолвствовал. Олигарх сделал повелительный жест, и к нему приблизился дворецкий с серебряным подносом, на котором находился ноутбук. Раскрыв его, Желдыбин повернул ноутбук дисплеем к гостю и сказал:

– Взгляните на фотографии. Надеюсь, они удовлетворят ваше любопытство.

Гость в течение пары минут рассматривал изображение, и на его лице играла загадочная улыбка.

– Да, это артефакт, в том нет никаких сомнений! Не подделка, а подлинник! И он у вас, господин Желдыбин! – Голос гостя от волнения сорвался.

Олигарх небрежно захлопнул ноутбук.

– Если вам известно имя девчонки, то сообщите его мне. Мои ребята найдут ее в десять раз быстрее вашего Ордена...

– Не сомневаюсь, господин Желдыбин. Но тогда вам не потребуется менять девушку на артефакт, и мы останемся ни с чем. Поэтому давайте действовать так, как договорились.

Русский, вставая, заявил:

– Учтите, я не могу ждать. Ведь на артефакт найдутся и другие покупатели. Охотники, к примеру. В конце концов, ваши дружки...

– Они не мои дружки! – вспылил гость. – И не упоминайте их лишний раз! Если вы продадите им артефакт, то, боюсь, ни вам, ни вашей дочери не придется насладиться спокойной жизнью. Ибо тогда насупит новая эра – их эра. И ваши миллиарды и служба безопасности вас уже не спасут. Только мы можем использовать артефакт во благо!

– Ну, или этот ваш «поборник справедливости»... – поддел олигарх.

– Что он может предложить вам? – воскликнул гость. – Он – одинокий рыцарь, сражающийся с ветряными мельницами! Только наш Орден даст то, что столь нужно вам и вашей дочери. Только наш Орден, запомните! Так что забудьте о двойной игре, господин Желдыбин!

Лицо олигарха исказила гримаса, и он обронил:

– У вас есть две недели. Потом я поступаю с артефактом по своему усмотрению.

Не прощаясь, хозяин виллы стремительным шагом вышел с террасы и скрылся в доме. Дворецкий отконвоировал гостя к выходу и, пожелав ему доброго дня, захлопнул тяжеленную дверь.

Борис Борисович Желдыбин никогда и ничего в своей жизни не боялся. На него было совершено шесть покушений, в результате одного из которых у него был поврежден позвоночник. Врачи тогда заявили, что остаток жизни ему придется провести в инвалидном кресле.

Борис Борисович не доверял врачам. Меньше чем через полтора года он снова смог предаться своему любимому занятию по утрам – игре в теннис. На ноги его поставило не только колоссальное богатство и возможность использовать перспективные медикаменты, находящиеся в стадии разработки, а в первую очередь несгибаемая воля.

Желдыбин всегда получал то, что хотел.

Так было и в далекой юности, когда он дал себе зарок, что конопатый жирный Толик из соседнего двора больше никогда не будет избивать его. Борис начал заниматься дзюдо, что было в те времена редкостью. А несколько лет спустя Толика, ставшего законченным алкоголиком, нашли в подворотне – кто-то вогнал ему в сердце нож. Расследование зашло в тупик, дело осталось «висяком», потому что не было обнаружено ни следов, ни улик. А родители Толика, которых тот нещадно гонял, впав в пьяный раж, вздохнули с облегчением. Никто не дознался, что убил Толика тот самый щуплый мальчишка (правда, превратившийся уже в коренастого молодого человека), жертва его постоянных издевательств...

Так было и позднее, на первых курсах института, куда Борис поступил вопреки советам родственников, уверявших, что ему нечего соваться в «белые воротнички», ведь все равно ничего хорошего не выйдет, а лучше парню, как отец и старшие братья, на заводе вкалывать. С первого дня студент Желдыбин понял, что не является «одним из»: у него не было высокопоставленных родичей, одевался он бедно и во все советское, а вместо собственной «Волги» у него имелся дребезжащий велик, на котором Борис ездил при любой погоде (и денег на транспорт тратить не приходилось, и себя поддерживал в форме).

Он знал, что над ним смеялись, что его считали чудаком, что ни в одну из компаний его не примут. А он и не хотел. Борис был сам по себе, потому что у него имелась мечта. И он знал, что рано или поздно она осуществится. А к чему стремятся эти трутни, его сокурсники? У них же и так все есть! Родители после окончания вуза пристроят своих чад на теплое местечко в то или иное министерство или на то или иное предприятие.

Борис Желдыбин хотел быть лучше, чем они. Хотел, чтобы папенькины сыночки подчинялись ему, завидовали. Чтобы его боялись. Но дабы достичь этого, даже при социализме требовались деньги и связи. Однако деньги и связи были только средством для достижения гораздо более важного – власти...

Так было и к концу обучения в институте, когда самая красивая и желанная девушка на курсе, Даша, стала сначала его подругой, а потом и законной женой. Причем несмотря на то, что ее внимания добивались молодые люди, одетые во все заграничное, разъезжавшие на собственном авто и даже бывавшие в настоящей – капиталистической, а не социалистической – загранице!

Дашу он любил безумно, но никогда не показывал ей своих чувств. Боялся, что когда-нибудь его слабость будет использована против него. А у него, Бориса Желдыбина, не имеется слабостей по определению!

Невзирая на красный диплом, у молодого человека не было особых перспектив. В начальники ему никогда не выбиться, потому что начальниками, как давно уже смекнул Борис, становились не самые умные или талантливые, а наиболее приспосабливающиеся. Он же не желал приспосабливаться. Но и выпадать из строя было опасно.

Поэтому Желдыбин и подал заявление в организацию, аббревиатура которой заставляла многих трепетать: КГБ. Он не верил в идеалы Октября, на «холодную войну» ему было наплевать, однако Борис знал, что только так он сможет обрести то, что ему так нужно: власть...

Так было и после развала Советского Союза, когда началось его стремительное возвышение. Он покинул организацию и ушел на вольные хлеба, обладая уже тем, что необходимо для обретения богатства и власти: связями. К концу девяностых Желдыбин стал миллиардером.

У него имелось два сына, Борис и Леонид: один занимался химическими предприятиями, входившими в империю отца, другой – банками и страховыми агентствами. К сыновьям Борис Борисович относился строго, очень редко снисходя до похвалы. Он видел, что молодые люди стараются подражать ему и вести дела у них получается неплохо. Однако все равно они на порядок хуже, чем отец.

Тогда-то, переживая кризис среднего возраста, Борис Борисович и задумался над тем, что, собственно, дают ему богатство, связи и власть. Он был в великолепной физической форме – каждый день, невзирая на распорядок дня, как минимум час проводил в тренажерном зале и еще сорок минут – в бассейне. Врачи, которым Желдыбин так и не научился доверять, уверяли, что у него сердце двадцатипятилетнего и сосуды тридцатилетнего.

Но рано или поздно – и Борис Борисович понимал это – ему придется передать бразды правления сыновьям. Потому что никто не вечен. И он, несмотря на свои миллиарды, не станет исключением из правил. Ну и какой тогда смысл стремиться к чему-то, что-то строить, если твои потомки разрушат возведенный тобой дворец или, что еще хуже, превратят его в свинарник?

А затем наступило время потерь. Вначале то покушение, в результате которого он на долгие месяцы оказался прикованным к кровати и к инвалидном креслу. Но если бы только это...

Даша, его любимая, обожаемая Даша, погибла. Она получила слишком тяжелые ранения и фактически спасла ему жизнь: если бы из бронированного автомобиля первым вышел он, а не жена, то именно Борис отправился бы на тот свет.

Умерла Даша не сразу, почти три недели находилась в коме, и врачи, которым Желдыбин не доверял, старались спасти ее. Возможно, если бы он был рядом, если бы держал ее за руку, если бы покрывал ее пальчики поцелуями, жена бы и выжила. Возможно... Он бы что-то придумал, он бы не мог смотреть на то, как жизнь медленно вытекает из его любимой Даши.

Но Борис сам был при смерти, сам был в коме. И ничего не мог сделать. А когда наконец пришел более-менее в себя, Даша была уже мертва.

Исполнителей покушения нашли через год – и всех уничтожили. Сложнее оказалось с заказчиком, потому что врагов у Желдыбина имелось много, и не так-то легко было установить, кто же именно его заказал. Но он и с этим справился. Надо же, Иудой оказался его старинный приятель!

Борис Борисович отправил подлеца на тот свет самолично. А его люди довершили начатое и прикончили семью врага – и молодую беременную жену, и трех детей-подростков. Око за око, зуб за зуб. А вкоре Желдыбин оправился и начал, как всегда по утрам, играть в теннис.

Только без Даши был так пусто и зыбко в этом мире. Он не мог представить себе, что какая-либо женщина займет ее место. Однако даже в мире миллиардеров имеются свои правила, хотя бы и неписаные. Чтобы не стать жертвой глупых сплетен, жалостливых взглядов и смешков за спиной («Желдыбин-то, человек из кремня, все еще тоскует по своей ненаглядной!»), которые непременно отразились бы на его репутации и в итоге на бизнесе, Борис Борисович стал плейбоем.

Любовницы – все моложе, все известнее – менялись с калейдоскопической быстротой. С одной из них, темнокожей топ-моделью, которой уже подпирало к сорока и которая понимала, что колокол мира моды уже давно звонит по ней, Желдыбин даже обручился – по предложению своего пиар-отдела. Конечно, жениться на особе, для которой все измерялось только в трех ипостасях – долларах, евро и фунтах стерлингов, – он не намеревался, да и «невеста» понимала, что ей не суждено сделаться мадам миллиардершей. Это была сделка, одна из тех, что бизнесмен заключал практически каждый день. Женщина получила щедрые отступные и кофр с подаренными «женихом» во время их романа драгоценностями, Желдыбин – известность и признание в гламурных кругах за рубежом.

В жизни Бориса Борисовича было очень много денег, отличного секса и – странного, щемящего чувства неизвестности. Однако даже после смерти Даши у него имелась моральная опора. Ее тоже звали Дашей, в честь матери, и она была единственной дочерью Желдыбина, поздним незапланированным ребенком.

Ради дочери Борис Борисович был готов на все. Он любил младшую Дашу так же сильно, как и Дашу старшую. Нет, вероятнее, даже еще сильнее. Дочка напоминала ему во многом самого себя (или он это лишь вообразил?), и когда ей было четыре года, Желдыбин точно знал: если кто и станет во главе его империи, так только Дашенька! Сыновья, выпускники элитных зарубежных университетов, получат по паре сотен миллионов, им с лихвой хватит, а корона перейдет от него к Дашеньке.

Желдыбин знал, что за все в жизни надо платить. Однако, раздумывая над этой старой истиной в редкие часы досуга (например, во время трансатлантических перелетов или на очередной гламурной вечеринке), он пришел к выводу, что уже понес наказание. Он потерял любимую жену!

И все же когда врачи сказали, что у его дочери рак, Борис Борисович не мог отделаться от ощущения, что подспудно ожидал чего-то подобного. Судьба, старая седая стерва с коровьим задом и выеденными червями глазами, наносит мастерские удары!

Диагноз – медуллобластома задней черепной ямки. Самое распространенное онкологическое заболевание головного мозга у детей. Желдыбин дал себе зарок, что на сей раз не позволит смерти одержать верх. И, чтобы сдержать обещание, был готов прибегнуть к любым средствам. К любым...

С момента установления неутешительного диагноза миновало два с половиной года. Дашенька перенесла две операции, которые прошли успешно. Однако врачи, те самые врачи, которым Борис Борисович так не доверял и которые когда-то не смогли спасти его жену, открыли ему жестокую правду.

– Герр Желдыбин, вы должны знать, что прогноз у вашей милой дочери... э-э-э... положительный, – сказал ему лучший в мире специалист по онкологическим заболеваниям головного мозга у детей, когда они находились в гамбургской клинике. И тут же добавил: – Насколько в подобном случае вообще можно вести речь о чем-то положительном. Пятилетняя выживаемость составляет порядка семидесяти процентов...

– Тридцать не выживают! – холодно подвел итог олигарх.

Профессор развел руками:

– Именно так. Но вы сами хотели узнать истинное положение вещей. До взрослого возраста доживает не более половины пациентов. Что же касается старости... Увы, ничем не могу вас порадовать. Мне очень жаль, герр Желдыбин. Все же врачи не боги...

Эту фразу ему впоследствии приходилось слышать не единожды. Немец только подтвердил то, что раньше Борис Борисович услышал в Москве, а перед тем – в Нью-Йорке.

Одним словом, положение дел таково: его деньги, связи и поистине неограниченные ресурсы позволяют Дашеньке вести комфортную жизнь в течение нескольких, возможно, и многих лет. Однако она никогда не станет взрослой. Ей не суждено состариться. Она не выйдет замуж и не сделает его дедом. И уж точно не встанет у штурвала его империи. Потому что рано или поздно болезнь одержит верх. У его дочери и у него самого было в запасе несколько лет, в лучшем случае, при самом благоприятном раскладе, лет десять-двенадцать. И то если фантастически повезет. Но Желдыбину везло в жизни слишком часто, и рассчитывать на везение в случае с Дашенькой он не мог.

Врачи не боги. Да, это так. Значит, ему нужен некто, обладающий силой бога. Той силой, которая бы избавила его Дашеньку от болезни. И Борис Борисович отдал соответствующее распоряжение. Поиском занялись сотрудники суперсекретного отдела, являвшегося частью его отдела безопасности. Они отслеживали любой след, не отвергали ни старинных легенд, ни статей в желтой прессе, ни интернет-сообщений с закрытых форумов.

Им потребовался почти год, чтобы наткнуться на первое упоминание. Когда Борис Борисович прочел короткое резюме, он только хмыкнул. Но чем черт не шутит! Вот именно, черт...

Его ребята начали осторожно копать. Потому что в тех областях, в которые они вторглись, любое неосторожное движение могло привести к трагическим событиям. Там не любили шумиху, там сторонились известности, там все было подернуто завесой тайны.

Но у Бориса Борисовича имелся весомый аргумент – деньги. Они требовались всем и всегда. Даже тем, кто жил в тени и предпочитал солнцу луну. Так Желдыбин вышел на Орден. И смог узнать чрезвычайно много занятного и интересного. Того, что, как сразу понял Борис Борисович, спасет его Дашеньку.

Орден был очень старинный, основанный якобы еще в Древнем Вавилоне. Хотя, скорее всего, враки: реально история Ордена прослеживалась с начала пятнадцатого века. Пару раз Желдыбин встречался с гроссмейстером Ордена в тихой замшелой Женеве, но в основном общался с его «правой рукой», который претендовал на место гроссмейстера в случае, если кресло главы организации в ближайшее время освободится.

– Не понимаю я вас, – сказал как-то олигарх «правой руке». – Гроссмейстер исполняет свои функции пожизненно. А значит, его кресло может освободиться только в случае кончины вашего шефа. Но ведь у вас имеются такие возможности!

«Правая рука» только слабо улыбнулся:

– Тогда бы, господин Желдыбин, кресло никогда не освобождалось, что, вне всяких сомнений, привело бы к самоликвидации нашего Ордена.

Потребовалось время (то самое время, которого ни у Бориса Борисовича, ни у Дашеньки не было!), чтобы узнать: Орден не использует свои возможности не по каким-то этическим причинам, а из-за того, что этими возможностями в реальности-то не располагает! Потому что члены Ордена очень хотели задействовать древний секрет, хранителями которого являлись, но им были прекрасно известны связанные с его применением недостатки и неудобства.

Имелись еще и они. «Те-Чье-Имя-Называть-Нельзя». Да и имен у них было великое множество: каждый народ называл их по-своему. Но суть – одна. Правда, с ними очень сложно договориться. Конечно, за деньги, а также за некоторые иные материи они готовы приобщить страждущего к своей вековечной тайне, сделать его членом своего древнего полуночного братства.

Но Борис Борисович не хотел, чтобы его дочка становилась членом их братства. Потому что существование «Тех-Чье-Имя-Называть-Нельзя» строго регламентировано, подчинено незыблемым правилам и, что хуже всего, не менее опасно, чем жизнь больного медуллобластомой задней черепной ямки. Однако Желдыбин понимал: если не найдется другой вариант, он будет вынужден использовать эту возможность.

Правда, в таком случае Дашенька перестанет быть Дашенькой. Она превратится в... Во что она превратится, Борис Борисович предпочитал не думать. Ведь такое существование ничуть не лучше смерти!

Хотя имелась и третья возможность. Воплотить ее в жизнь – или в смерть, как вернее сказать? – и стремились члены Ордена. Есть старинное предание, основывающееся на древней легенде. Но даже в сумрачных кругах мало кто верил в правдивость мифа.

А Борис Борисович тотчас понял, что именно это спасет Дашеньку. Это не просто избавит ее раз и навсегда от ужасной болезни и от всех других болезней в будущем заодно, но и позволит Дашеньке оставаться Дашенькой. В конце концов, Желдыбин подумывал и о том, чтобы и самому подвергнуться ритуалу. Тогда он будет со своей дочкой всегда. Вечно! И отнюдь не в переносном смысле!

Однако существовали определенные трудности.

Во-первых, некоторые из «Тех-Чье-Имя-Называть-Нельзя», кто верит в легенду, стремились заполучить артефакт. Ибо без него ритуал не может иметь места.

Во-вторых, «рубиновое звено», и именно оно – самая большая проблема. Потому что без «рубинового звена» артефакт всего лишь ненужный, хоть и очень дорогой предмет, не более того. Так же, как и без артефакта «рубиновое звено» – обыкновенный человечишка. Да, «рубиновое звено» было живым существом. И чтобы могла жить Дашенька, кто-то должен умереть.

Однако для Бориса Борисовича это как раз не являлось проблемой. Что ж, все люди смертны. Во всяком случае, те, кто не подвергся ритуалу. Даже «Те-Чье-Имя-Называть-Нельзя» смертны, хотя средняя продолжительность их жизни (если по отношению к ним можно вообще вести речь о жизни!) намного больше средней продолжительности жизни современных долгожителей – японцев или шведов. И все потому, что они уже давно перестали быть только монстрами (пусть многие из них до сих пор и предпочитали добывать себе пищу по старинке), но и перешли в разряд добычи. Поэтому, стань Дашенька одной из «Тех-Чье-Имя-Называть-Нельзя», она подверглась бы опасности через какое-то время стать жертвой. Какой смысл, сбежав от Сциллы, оказаться во власти Харибды? Бизнес-баланс такой сделки явно отрицательный.

Значит, требовалось найти «рубиновое звено». А оно, как знал Борис Борисович, существовало. Плохо только, что интерес Желдыбина к данной тематике, а также его встречи с членами Ордена и с некоторыми из «Тех-Чье-Имя-Называть-Нельзя» получили ненужную огласку. Теперь не только он один хотел заполучить артефакт и «рубиновое звено», но и все, кто знал их наверняка, стремились первыми прийти к финишу и заграбастать главный приз. А главный приз – это бессмертие.

Желдыбин знал, что конкуренты чрезвычайно опасны, причем никто из них не остановится перед самым мерзким преступлением, дабы подвергнуться ритуалу. Однако опасность только подстегивала Бориса Борисовича. И он был твердо уверен, что выиграет. Потому что речь шла не о нем, а о Дашеньке. Даже если ему придется заплатить своей жизнью – Дашенька выздоровеет. И не только...

В-третьих, имелся этот странный некий, «поборник справедливости». Борис Борисович в шутку именовал его «перебежчиком», эдаким подлунным Олегом Гордиевским, решившимся на предательство по отношению к собственной касте. До добра его положение не доведет, «поборник справедливости» уже давно вне закона, однако умудряется до сих пор существовать. Собственно, пусть идет к черту, главное, чтобы не путался под ногами, стараясь заполучить артефакт и «рубиновое звено». Однако сей субъект был наименьшей проблемой Бориса Борисовича.

В-четвертых, имелись еще охотники. Но этих клоунов, вечно размахивающих мечами, Борис Борисович всерьез не воспринимал...

Завершив разговор с гостем, олигарх поднялся на третий этаж виллы. Около золоченых дверей дежурили два охранника. Желдыбин прошел в апартаменты дочери. Медсестра, тихо поздоровавшись, сообщила, что все показатели в норме, и вышла, оставив его с дочерью наедине.

Борис Борисович оказался в спальне Дашеньки. Его дочка – в розовой пижаме, с книжкой в руках – лежала на кровати.

– Привет, пап! – произнесла она, не отрываясь от страниц.

Борис Борисович поцеловал девочку и погладил ее по темным волнистым кудрям, под которыми скрывалась центральная проблема – опухоль. Где-то там, в черепной коробке девочки, прятались раковые клетки, которые делились, подпитывая опухоль, не давая болезни исчезнуть.

– Пап, ты обещал, что позволишь мне самой управлять яхтой! Ты обещал, пап! – воскликнула Дашенька.

– А раз обещал, значит, так и будет, – кивнул олигарх и посмотрел на часы. – А теперь время для...

– Знаю, пап.

Дашенька, отложила книгу в сторону, закатала рукав и откинулась на подушки.

– Пап, а где Мистер Квак? – спросила она с беспокойством, и отец протянул ей сидевшего на стуле в углу комнаты большого плюшевого лягушонка по прозвищу Мистер Квак.

Мистер Квак в смешном фраке и с крошечным цилиндром на приплюснутой зеленой голове был любимой игрушкой Дашеньки. Вообще-то девочка не признавала игрушек, а если раньше и играла, то в машинки, а не в куклы. Мистер Квак, которого она увидела в небольшом антикварном магазинчике в Париже, стал для нее другом, товарищем, членом семьи. Дашенька ложилась спать, прижимая его к себе, и подкладывала под голову, когда наставало время очередной инъекции. Желдыбин знал, что Мистер Квак помогает Дашеньке держаться. Ведь девочке было известно, что она больна и что ее ожидает.

Дашенька прижала к себе Мистера Квака, а Борис Борисович отвернулся, увидев покрытую точками следов от инъекций худую ручку дочери. Вернулась приветливая медсестра. Борис Борисович поцеловал дочку и вышел из спальни. Он не мог смотреть на то, как в руку Дашеньки впивается игла.

Скоро, совсем скоро это закончится. Болезнь навсегда отступит – и весь мир окажется у ног Дашеньки! Он сделает все, что от него зависит, а если будет нужно, спустится даже в преисподнюю и заключит договор с дьяволом. Впрочем, как знал Борис Борисович, дьявол – всего лишь глупая выдумка людей.