Глава 4
В среду днем Элси Бранд вошла в кабинет Берты Кул:
– Джентльмен, который не пожелал назвать себя, просит разрешения войти.
– Что он хочет?
– Говорит, по объявлению в газете.
– О чем?
– Автомобильное происшествие.
– И что?
– Он пришел за двумя долларами.
Глаза Берты Кул сверкнули.
– Впусти его.
Человек, которого привела Элси Бранд, казалось, старается жить так, чтобы затратить на жизнь как можно меньше усилий. Телосложение его было таково, будто шея, плечи и бедра явно протестовали против наложенного на них груза, и даже сигарета с неохотой болталась во рту, подпрыгивая туда и сюда, когда он разговаривал.
– Привет, – сказал он. – Это здесь нужна информация об автомобильном происшествии?
Берта Кул лучезарно улыбнулась ему.
– Именно здесь, – проговорила она. – Не хотите ли присесть? Садитесь. Нет, не туда, там вам будет неудобно. Присаживайтесь около окна. Там попрохладнее. Как вас зовут?
Человек ухмыльнулся.
Ему было лет за тридцать, полноватый, около ста восьмидесяти сантиметров роста, с вялой походкой, желтым цветом лица и наглыми глазами.
– Не подумайте, – начал он, – что я позволю навесить на себя повестку в суд и дам вам возможность заявить: «Теперь, когда вы официально являетесь свидетелем по делу, вам надлежит…» Нам о многом надо переговорить, прежде чем это произойдет.
– О чем? – спросила Берта, тщательно вставляя сигарету в мундштук из слоновой кости.
– Прежде всего о том, какова моя доля в этом деле.
Берта приветливо улыбнулась.
– Хорошо, возможно, мне удастся сделать так, что вы получите приличный куш, если вы видели то, что, я надеюсь, вы видели.
– Не бойся, сестричка. Я все видел. Вы знаете, многие люди не любят быть свидетелями, нельзя винить их в этом. Им присылают повестку. Они ходят в суд раз по пять, чтобы каждый раз услышать, что адвокат изучает дело. На шестой раз выясняется, что начался другой процесс, и они вынуждены ждать еще пару дней. Наконец куча юристов задает им миллион вопросов и делает из них форменных идиотов. Когда наконец все заканчивается, адвокат объявляет им, что он очень признателен за помощь, и подписывает чек на десять-пятнадцать долларов. Свидетельство это, возможно, стоит и пятнадцать тысяч долларов; адвокат, конечно, вытянет для себя половину этих денег из клиента. В простаках будет ходить свидетель. У моей матери подобных детей не было.
– Я это вижу. – Берта опять лучезарно улыбнулась ему. – Вы как раз тот тип людей, с которыми мне приятно иметь дело.
– Так что же, давайте приступим к нему.
– Я заинтересована в том, чтобы обнаружить… – начала Берта.
– Секунду, – прервал ее человек. – Не начинайте с середины. Давайте вернемся к началу начал.
– Но я и начинаю с самого начала.
– О нет! Давайте по-простому, сестричка. Сначала малыш Вилли хотел бы узнать, что ему за это будет.
– Я и пытаюсь объяснить это малышу Вилли, – сказала Берта, сдерживаясь.
– В таком случае откройте вашу чековую книжку, и мы все обсудим.
– Может быть, вы неправильно поняли объявление? – предположила Берта.
– Может быть, вы неправильно написали его?
Берта с неожиданно охватившим ее раздражением пояснила:
– Послушайте, я не представляю ни одну из сторон в данном деле.
– Не представляете? – переспросил посетитель упавшим голосом.
– Нет.
– В таком случае что вам надо?
– Я хочу найти девушку, которую сбили.
Он ухмыльнулся, и его ухмылка была полна цинизма.
– О нет, – сказала Берта, – это совсем не то, что вы подумали. Мне совершенно все равно, что будет после того, как я найду ее. Я вовсе не собираюсь тащить ее к адвокату. Мне безразлично, будет она добиваться компенсации или нет, меня даже не интересует состояние ее здоровья. Мне просто надо узнать, где она.
– Зачем?
– У меня есть свои причины на это.
– Так ли?
– Я говорю вам правду.
– В таком случае мне следует разговаривать не с вами.
– Вы знаете номер машины, которая сбила ее?
– Я уже говорил вам, что у меня есть все, что надо. Послушайте, леди, когда я держу удачу за хвост, у меня всегда припасены на этот случай записная книжка и маленький огрызок карандаша. Чуете? У меня записано, когда это случилось, лицензионный номер машины – все. – Он достал из кармана записную книжку и показал Берте страничку, испещренную заметками. – Это далеко не первое происшествие, которое я видел собственными глазами, – сказал он и добавил с сожалением: – Совсем не первое! Первый раз я позволил провести себя. Страховая компания заплатила адвокату десять тысяч долларов. Я не пришел в суд. Адвокат поблагодарил меня за это, пожал руку и сказал, что я – замечательный гражданин. Адвокат заполучил десять тысяч. Он взял их с клиента. А мне пожал руку. Что ж, рукопожатия – это совсем не то, без чего я не мог бы обойтись. После этого случая я стал умнее. Я держу при себе свою маленькую записную книжку и не сообщаю ничего без предварительной беседы один на один. Однако не стоит опасаться, что у меня нет информации. Все, что я вижу, я записываю. Моя книжица всегда под рукой. Улавливаете?
– Улавливаю, – сказала Берта, – что вы пришли не в то место и говорите не с тем человеком.
– То есть?
– Человек попросил меня найти девушку. Он даже не знает ее имени. Он только стал привыкать к ней, как она исчезла из его жизни.
Посетитель вынул сигарету изо рта, стряхнул пепел на ковер Берты Кул, откинул голову назад и захохотал.
Раздражение волной захлестнуло Берту, и красные пятна появились на ее мускулистой шее.
– Я рада, что вы находите это смешным, – резко оборвала она его.
– Смешно? Да это просто умопомрачительно смешно! Ха-ха-ха! Он просто хочет послать малышке валентинчик и не знает адреса. «У вас нет номера машины, которая сбила бедняжку?»
– Неужели вы не понимаете? – спросила Берта. – Водитель, который сбил ее, собирался отвезти девушку в госпиталь. Мой клиент хочет узнать, в каком госпитале она лежит.
Человек в большом удобном мягком кресле у окна, где его обдувало ветром, трясся от хохота. Он скрючивался от смеха, похлопывая себя по ноге, лицо его побагровело.
– Ха-ха-ха! Леди, вы меня убиваете! Ну вы даете! Вот это да! – Он достал из кармана платок, промокнул на лбу испарину, потом вытер глаза. – О боже, это уж слишком! Я хочу сказать, что вы хватили через край. Скажите мне, леди, и много вы нашли таких, кто мог поверить в эту чушь? Мне просто любопытно, потому что если и есть кто-то, кто верит этому, то из него можно много чего выжать.
Берта отъехала на своем стуле назад.
– Отлично! – сказала она со злостью. – Теперь послушай меня, маленький пискун. Ты очень умен, не правда ли? Ты – самый умный мамочкин сынишка. А все остальные – простаки. С чего же ты взял это? Посмотри на себя. Костюм из дешевого магазина за двадцать пять долларов; галстук, не стоящий и доллара; рубашка с дырками по всему вороту; пара башмаков, прохудившихся у подошвы. Хорош, а? Умница! Ты умен ровно настолько, чтобы выглядеть таковым в собственных глазах, и взбрыкиваешь здесь только потому, что чувствуешь, что мне от тебя что-то нужно. Хорошо, мистер Умные Штаны, послушай теперь, что я тебе скажу.
Берта встала и облокотилась на стол.
– Поскольку ты так чертовски умен, так тебе следует знать, что мой клиент – слепой, слепой нищий, который сидит на углу улицы и продает карандаши и галстуки. Он в том возрасте, когда становишься сентиментальным, а эта маленькая курица частенько останавливалась, чтобы потрепать его по плечу и подбодрить старика. Он беспокоится о ней, потому что она не вышла на работу в понедельник, а потом и во вторник. Он попросил меня найти ее, и потому, что он – милый старикан, Берта влипла в эту историю и взялась за дело за четверть цены, которую обычно берет с клиента. Если бы я получила нужную мне информацию, я постаралась бы что-нибудь заработать на этом. Но теперь, поскольку ты так чертовски умен, поди прочь и ищи своего адвоката сам.
Человек, сидевший в кресле, оборвал свой смех. Он даже не улыбался. Он выглядел смущенным, лицо его отражало и злость, и удивление.
– Иди отсюда, – сказала Берта. – Иди отсюда к черту, пока я сама не выбросила тебя вон.
Она направилась к нему, обходя по дороге стол.
– Подождите минуту, леди. Я…
– Вон! – закричала Берта.
Человек выпрыгнул из своего кресла так, будто он сидел на подушке из иголок.
– Подождите минутку, леди. Может быть, мы сумеем договориться.
– Ни при каких обстоятельствах, – сказала Берта. – Я не собираюсь пачкать свои руки договором с дешевкой, ипподромным букмекером. Ты так чертовски умен, пойди и найди себе адвоката, которому нужна твоя информация.
– Хорошо, может быть…
Берта Кул двинулась на него, как лавина. Она сгребла правой рукой в горсть материю его костюма и закрутила ее в узел; затем она выпрямила руку и потащила его, шагая на своих крепких ногах, к выходу.
Элси Бранд наблюдала в изумлении, как они пронеслись мимо нее к двери.
Дверь хлопнула с таким стуком, что стекла задрожали. Берта Кул секунду или две стояла, уставившись на дверь, потом повернулась к Элси Бранд:
– Отлично, Элси, давай за ним! Мы проучим этого мошенника!
– Я не понимаю вас, – сказала Элси.
Берта схватилась за спинку стула, на котором сидела стенографистка, и подтолкнула стул к двери прежде, чем Элси Бранд успела подняться.
– Беги за ним! Узнай, кто он и куда направляется. Если он на машине, запиши номер. Быстрее! Поторопись!
Элси Бранд направилась к двери.
– Подожди, пока он войдет в лифт, – предупредила Берта. – Не садись в лифт вместе с ним. Поймаешь его на улице.
Элси Бранд прибавила шагу.
Берта Кул вернула стул на место и вошла в свой кабинет; она вставила наполовину сгоревшую сигарету в мундштук, взяла его в рот и плюхнулась на стул.
Она еще не успела как следует отдышаться.
– Маленький негодник! – пробормотала она. – Пойти в ВМС! Боже, как он мне нужен! Он бы управился с этим без всякого шума.