Глава 5
Дело о пропавших яйцах
Когда бабушка вернулась домой, Лёша под тщательным контролем сестры писал с помощью разноцветных фломастеров печатными буквами объявление. Объявление сочинила Лена, наделав кучу ошибок, а Лёшка из мести, что его против воли затащили в детективное агентство, да еще на унизительную роль помощника, исправлять ошибки не стал, и написал как есть:
«Часное детективное агенство. Раследуим самые сложные и запутаные истории. Разыскиваим прапажи, видём наблюдения. Обращатся в дом к бабушки Василиси, спросить Лену и Лёшу».
Бабушка, увидев столь красочное объявление, всплеснула руками:
– Господи, ошибок-то сколько! Вы что, русский язык теперь в школе не учите?
Ленка грозно стрельнула по Лёшке глазами, а тот сразу же выпалил:
– Это Лена мне написала!
– Значит, вы оба безграмотные! – продолжала возмущаться бабушка, взяла у Лёшки красный фломастер и быстрыми движениями исправила ошибки:
– Переписывай, – хладнокровно сказала Ленка брату, и с гордым видом, как будто бы это она сейчас уличила Лёшку в безграмотности и исправила ему ошибки, ушла за бабушкой на кухню.
– Дома свои куры, а яйца покупаю, – услышал Лёшка, как бабушка жалуется сестре. – Если бы куры свободно ходили (у мальчика при этих словах все сжалось внутри, и он торопливо начал переписывать объявление), можно было бы подумать, что к соседям нестись ходят. Так ведь в загоне пасутся. Куда яйца пропадают – ума не приложу.
– Пропадают? – оживилась Ленка. – Как это – пропадают? То есть, куры несутся, а яйца кто-то ворует?
– Похоже, что так, – вздохнула бабушка. – Вот уж сколько дней, как ни одного яичка не нахожу. Утром посмотрю – курица с яйцом, а куда оно потом девается – загадка.
Ленка с сияющими от восторга глазами вбежала в комнату.
– Вот оно – первое дело! – закричала она. – Написал объявление? – строго спросила сестра, заглядывая в листок. – Так, где моя тетрадь наблюдений? – она полезла в чемодан. – Нет, для такого дела нужно новую тетрадь заводить! – и Ленка достала из чемодана тонкую ученическую тетрадь. – Поторапливайся, пиши, а я пока пойду сниму показания у пострадавшей.
– Какой пострадавшей? – не понял Лёшка.
– Бабушки! У нее же яйца воруют! – и Ленка убежала на кухню.
Поняв, что у неё это надолго, Лёшка бросил объявление на половине и решил сбегать в сарай проверить – на месте ли грелка.
Синей грелки, как он и предполагал, на тюке с соломой не оказалось. Значит, дворовой забрал ее.
– Дворовой, – опять позвал его мальчик, и маленький старичок тут же нарисовался как будто бы из воздуха.
– Чего тебе? – недовольно поморщив нос, отозвался он. – Чего отвлекаешь от дел?
– Ты грелку забрал? – Лёшка почему-то перешёл с двовровым на «ты», потому что вдруг тот стал воприниматься совершенно своим – как домовой Митрофан.
– Забрал. Не приставай ко мне больше. Сказал же – буду молчать, – и дворовой исчез.
Лёшка, разочарованный таким холодным общением с дворовым, вернулся к своему объявлению, краем уха слушая, о чем пытает Ленка бабушку.
– Сколько в загоне находится кур? – строгим голосом следователя выспрашивала сестра.
– Шесть кур и петух, – послушно отвечала бабушка, стуча ножом о разделочную доску. – Цыплят хотела завести, да вот по весне приболела, и испугалась, что не выхожу. Из-за болячек своих и на пенсию ушла.
– Гражданка, не отвлекайтесь! – требовала Ленка.
– Сколько яиц в день несла каждая кура? – продолжала она «снимать показания».
– Да по-разному, – вздыхала бабушка. – Когда по одному, а когда – через день.
– Как давно вы заметили, что яйца стали пропадать? – не унималась Ленка.
Что ответила бабушка, Лёшка не расслышал, потому что за спиной у него кто-то кашлянул. Это был домовой Митрофан, пристроившийся у окна на табурете и внимательно наблюдавший за Лёшкой.
– Что такое детективное агенство, позволю спросить? – поинтересовался домовой. Он был очень вежливым, и говорил немного странно, постоянно вставляя всякие словечки, которые Лёшка иногда слышал в фильмах про старину.
– Ну, – задумался мальчик. – Это когда занимаются розыском пропавших вещей, людей, расследуют убийства, похищения.
– Убийства? – испугался Митрофан. – Не бывает у нас никаких убийств, ни к чему нам такая напасть.
Лёшка пожал плечами.
– Но кражи-то бывают?
– Кражи бывают от того, что за добром присматривать некому. Вот я, к примеру, за домом присматриваю, а Никодим ленится, и службу свою не несет как положено, потому и бардак во дворе.
– Никодим – это дворовой? – догадался Лёшка.
– Он самый, – кивнул Митрофан. – Братец мой двоюродный. Как с таким лентяем хозяйство вести – не знаю. Бабушка из-за него заболела – все одна по хозяйству, да одна.
– А кто же яйца ворует? – решил пораспрашивать Митрофана Лёшка, надеясь, что сейчас-то он всё и узнает, и быстрее Ленки расследует дело.
– Не моё то дело, – помотал головой домовой. – С дворового спрашивайте, – и он замолчал, устремив долгий печальный взгляд в окно.
– Угу, – намотал на ус мальчик и торопливо стал дописывать объявление, пропустив одну ошибку в слове «бабушке». Пришлось зарисовывать букву «и», превращая её в «е». Вышло некрасиво, но Лёшка махнул рукой – сойдёт.
Он собрался опять идти в сарай порасспрашить дворового Никодима, но в комнату вернулась важнющая Ленка и скомандовала:
– Пойдем со мной, нужно осмотреть место происшествия. Я буду фотографировать, а ты записывать, – и она достала планшетник.
Лёшка хотел было возмутиться, что это она раскомандовалась, но вспомнил о договоре, и замолчал.
Когда они зашли в загон к курам, петух недовольно забил крыльями, готовый опять броситься на Лёшку. Мальчик испуганно попятился.
– Ладно, – смиловалась Ленка. – Жди за сеткой, петух тебя теперь ненавидит.
Лёшка вышел, и петух с курами сразу же успокоились, как будто бы Ленки там и не было.
Сестра делала одну фотографию за другой, наклонилась и сделала несколько снимков выпиленного квадратного хода в стене, через которую куры выходили на улицу.
Конец ознакомительного фрагмента.