И началась война, то есть свершилось
противное человеческому разуму и
всей человеческой природе событие…
Летел над землею всадник…
Начинался прекрасный воскресный день. Было начало сенокоса. А это время в деревне всегда праздник. С вечера во дворе все приготавливалось к тяжелой, но веселой работе. Отец отбивал косы, мать готовила одежду: на сенокос было принято идти в чистых белых рубахах и белых платках. Сестра готовила еду: весь день семья будет в поле. Брали даже самых маленьких детей: оставлять дома не с кем.
Настроение у меня было просто великолепное. Я первый раз пойду со взрослыми на сенокос. Конечно, помощи от меня, шестилетней, никакой, но все же буду чем-нибудь заниматься.
На поле косцы выстроились в ряд. Вся деревня на лугу. Взвизгнули разом косы – легла первая трава. Трава в этом году наросла добрая, радостно косить. Весело в небе звенят птицы, покой, счастье, мир кругом…
Я вышла на берег реки: красиво кругом, земля родная лежит как на ладони. Вдруг вижу: вдалеке летит над землею всадник, казалось, конь не достает до земли, так и несется по воздуху. Сердце мое сжалось от предчувствия: случилось что-то.
Заметили всадника и на лугу, побросали косы, побежали к нему навстречу. Еще не доскакав до людей, кричит издали всадник: «Война! Война!» На мгновение замерло все, казалось, даже птицы умолкли. Тишина повисла над лугом. И вдруг голос женский звонкий: «Господи, беда! Война!» И полетел над землей протяжный крик. Молчали, потупившись, мужики, выли бабы, кричали дети. Солнце померкло в тот день для нас.
И по сей день я отчетливо вижу всех, кто был тогда на этом лугу. Этот день грубой кровавой чертой разделил нас на живых и мертвых. Последний раз все были вместе: жены с мужьями, дети с отцами, матери с сыновьями.
На утро деревня уже провожала своих первых воинов. За ночь посерели у людей лица, почернели глаза. Ушел из жизни смех, и померкло веселье. На долгих четыре года поселилось в деревне горе, загуляла по избам смерть.