Глава 2
Проект Р-1041
«Царь-пикировщик»
Отказ от дальнего четырехмоторного бомбардировщика, конечно же, не означал отказ от разработки принципиально новых конструкций бомбардировщиков как таковых. Принятые на вооружение в середине 30-х годов Не-111 и Do-17, а также разрабатывавшийся Ju-88, хоть и отвечали в целом требованиям стратегии блицкрига, все же не являлись верхом совершенства. Это были, так сказать, машины «на первое время», рассчитанные на скоротечные военные кампании, причем в рамках ограниченной по площади Западной Европы. А что, если война затянется? Вдруг придется летать над другими континентами и просторами? А потом потребуется наносить удары по целям, находящимся вдали от линии фронта?
Первый прототип Не-177V1 W.Nr. 00 0001. Аэродром Росток-Мариенехе. 9 ноября 1939 г.
Еще за несколько месяцев до того, как совершил свой первый полет несостоявшийся «Урал-бомбер» Do-19, отдел вооружений RLM сформулировал новые тактико-технические характеристики для так называемой спецификации «Bomber A». Самолет должен был развивать максимальную скорость до 500 км/ч и иметь максимальный радиус действия в 5000 км. Для этого предлагалось использовать следующие типы двигателей:
• Argus-421 (24-цилиндровый с воздушным охлаждением)
• BMW-139 (14-цилиндровый с воздушным охлаждением)
• DB-601 (12-цилиндровый с жидкостным охлаждением)
• Jumo-206 (6-цилиндровый с жидкостным охлаждением)
• Jumo-211 (12-цилиндровый с жидкостным охлаждением)
• SAM-329 (14-цилиндровый с воздушным охлаждением)
При этом количество моторов было оставлено на усмотрение изготовителей. 3 июня 1936 года представители авиационных фирм «Хейнкель», «Юнкерс», «Блом унд Фосс», «Хеншель» и «Мессершмитт» были проинформированы RLM о конкурсе на создание тяжелого бомбардировщика с этими ТТХ. Было оговорено, что самолет должен обладать возможностью совершать атаки с пикирования. Среди других условий были обозначены следующие: пробег при взлете должен составлять не более 1000 метров, бомбовая нагрузка варьироваться от небольших фугасных и осколочных бомб до боеприпасов большой мощности, экипаж из четырех человек, сильное оборонительное вооружение, в том числе состоящее из нескольких дистанционно управляемых 13-мм пулеметов MG-131, и т. д.
У большинства конструкторов проект не вызвал большого энтузиазма. Создавалось ощущение, что рейхсминистерство хочет «совместить ежа с котом». То есть создать некий чудо-самолет, обладающий одновременно всеми достоинствами скоростного, пикирующего, среднего и тяжелого бомбардировщика. И все же нашлись люди, которые отнеслись к «Бомберу А» с вдохновением. Одним из них был инженер фирмы «Хейнкель» Хайнрих Хертель. Он предложил дальний бомбардировщик, способный наносить удары на расстоянии 2500 км с максимальной бомбовой нагрузкой 2200 кг. При этом благодаря простейшей компоновке и относительно небольшому размеру фюзеляжа он мог быть дешев в производстве и весил бы ненамного больше, чем средний бомбардировщик. Все вооружение предполагалось сделать дистанционно управляемым, с тем чтобы один член экипажа при необходимости мог вести огонь из разных пулеметных установок.
Чертеж Не-177V1
2 июня 1937 года Хейнкелю было разрешено начать строительство полномасштабного макета в соответствии с проектом, получившим кодовое обозначение «P-1041». А уже через 20 дней компания представила RLM точный график работ:
• первоначальный осмотр макета: 1 июля 1937 г.
• окончательная проверка макета: 1 августа 1937 г.
• подготовка первого прототипа к полету: 1 июня 1938 г.
• готовность первого опытного образца: 1 сентября 1938 г.
• изготовление опытной партии: 1 октября 1938 г.
Первоначально работы пошли быстрыми темпами. Уже 6 августа специалисты испытательного центра «Рехлин» осмотрели макет самолета на заводе фирмы «Хейнкель» в Росток-Мариенехе. Они отметили удовлетворительные углы обзора и стрельбы, но в то же время слишком узкий фюзеляж, вследствие чего в нем было недостаточно места для экипажа и расположения приборной панели. После этого сечение фюзеляжа было увеличено, и 5 ноября, то есть всего на три месяца позже, чем первоначально планировалось, был проведен окончательный осмотр уже модифицированного макета. В тот же день RLM присвоил проекту «P-1041» официальное обозначение Не-177.
Первый полет. 9 ноября 1939 г.
После этого Хейнкель, в тот период занимавшийся разработкой множества, в том числе самых необычных, самолетов, получил санкцию на строительство первых опытных образцов. При этом было уточнено, что будущий самолет должен как бы соответствовать трем возможным диапазонам использования: как «ближний» бомбардировщик с дальностью 2000 км (оснащение типа «А»), средний бомбардировщик с дальностью 3000 км (оснащение «В») и дальний бомбардировщик с дальностью 5000 км (оснащение «С»).
Второй прототип – Не-177V2
Казалось бы, все шло хорошо и уже вскоре Люфтваффе могли получить новый бомбардировщик, который постепенно заменит в частях и Не-111, и Do-17. Однако вскоре после упомянутой инспекции начальник Технического отдела рейхсминистерства Эрнст Удет заявил доктору Хейнкелю, что разрабатываемый самолет «больше не нужен». А потом пояснил, что новая война против Великобритании невозможна, а для возможных конфликтов в континентальной Европе Гитлер и Геринг хотят использовать только двухмоторные бомбардировщики, способные наносить удары с пикирования. Посему Не-177 в настоящее время следует рассматривать лишь как некий «исследовательский проект». Технологии отрабатывать, изучать аэродинамику и т. п. Чтобы как-то задобрить ошарашенного Хейнкеля, Удет предложил тому не унывать, дескать, He-177 может понадобиться Кригсмарине в качестве дальнего морского разведывательно-бомбардировочного самолета. Впрочем, и в этом случае он должен обязательно уметь пикировать.
Стоит отметить, что Удет, как и другие ставленники Геринга, подбиравшиеся им по принципу личной симпатии и дружбы, мягко говоря, не очень соответствовал своей должности. Бывший ас Первой мировой войны, имевший на своем счету 62 победы, в послевоенные годы он уехал в Южную Америку, а потом успешно снялся во многих голливудских фильмах в качестве летчика, выполнявшего различные фигуры высшего пилотажа. Удет был любимцем женщин, хулиганом, любившим эпатаж и смелые выходки, но совершенно ничего не понимал ни в технике, ни в тактике. И к тому же Удет был совершенно не способен работать. После того как в 1936 году рейхсмаршал уговорил друга возглавить Технический отдел RLM, прославленный летчик не столько работал, сколько гулял и пьянствовал. Его представления о необходимых типах самолетов основывались исключительно на его личном опыте времен войны и различных «умных мыслях», которые он подслушивал на совещаниях у Геринга и от авиаторов-собутыльников. Поэтому в требовании делать любой ударный самолет пикировщиком не было ничего удивительного.
Четвертый прототип бомбардировщика – Не-177V4 – готовится к старту
Когда профессор Хейнкель возразил Удету, что большой четырехмоторный самолет никогда не сможет совершать атаки под крутыми углами, тот просто сравнил He-177 с разрабатывавшимся двухмоторным Ju-88 и посоветовал всего лишь «укрепить планер». А возросшую при этом массу компенсировать установкой пары двухколесных шасси, поместив их за двигателями. Собственно, тогда и родилось одно из прозвищ Не-177 на стадии проектирования – «царь-пикировщик». Хейнкелю ничего не оставалось, как кивнуть – «сделаем». В то же время, осознав, что проект «Бомбера А» отныне не является приоритетным, фирма отказалась от ранее намеченных ударных сроков работ.
В начале 1938 года RLM предъявило дополнительные требования к самолету, потребовав увеличить дальность до 6700 км, а также сделать двойное управление, которым бы могли легко пользоваться пилоты со «средним» уровнем подготовки.
«Вариант «Блау»
Тем временем политическая обстановка в Европе начала обостряться, и, несмотря на внешне мирное небо, многие стали всерьез подумывать, что на осуществление былых планов о достижении Люфтваффе максимальной боеготовности к 1943 году может не хватить времени. В августе 1938 года в резиденции Геринга «Каринхалле», к северу от Берлина, состоялось совещание, на котором командующий 2-м Воздушным флотом генерал Хельмут Фельми поднял вопрос о возможностях Люфтваффе в случае возникновения так называемого «Варианта «Блау» (кодовое название резервного плана ведения войны против Великобритании). В итоге был сделан основополагающий вывод: «Имеющимися в настоящее время средствами мы можем рассчитывать только на ограниченный эффект воздушной войны. Приведет ли это к подавлению воли англичан к борьбе, зависит от неопределенных факторов. Об уничтожении военной мощи Англии не может быть и речи». К указанным «факторам» среди прочего относилось и то, сможет ли Вермахт оккупировать континентальную часть Европы с тем, чтобы обеспечить бомбардировщикам удобные места базирования для авиаударов по Британским островам. На совещании рассматривался и вопрос выпуска бомбардировщика He-177. В итоге было принято решение, поскольку на доработку последнего требовалось как минимум два года, отдать наивысший приоритет пикирующему бомбардировщику Ju-88. Прототип последнего совершил первый полет 21 декабря 1936 года, а спустя полтора года был уже близок к серийному производству.
Не-177V6
24 октября 1938 года, после того как Судетский кризис благополучно закончился мирным присоединением одноименной области, Геринг и Мильх провели еще одну встречу по поводу «Варианта «Блау». Несмотря на то что Великобритания пока придерживалась политики «умиротворения», а фюрер публично объявил об удовлетворении его «последних территориальных претензий в Европе», рейхсмаршал, как никто другой, догадывался, что на Судетах дело не встанет. Поэтому война против Англии все же возможна. Геринг и Мильх сошлись на том, что в данный момент единственная возможность нанести Королевским ВВС серьезный удар – это задействование в первом воздушном налете всех доступных бомбардировщиков Люфтваффе, в том числе состоявших в учебных подразделениях.
Самолет Не-199V1, на котором был впервые использован спаренный двигатель DB-606
Через пару дней в Каринхалле состоялось очередное совещание по этому же вопросу. В разгар дискуссии на тему, как все-таки «в случае чего» подавить Англию, начальник Генерального штаба Люфтваффе оберст Ешоннек предложил создать для этой цели четыре бомбардировочные эскадры, полностью оснащенные Не-177. Правда, тут же оговорился, что подобный массированный удар может быть осуществлен только через 4 года, то есть не ранее осени 1942 года. Только к этому времени, по мнению Ешоннека, можно было подготовить к использованию около 500 новых «Хейнкелей». Ну а затем Геринг озвучил решение Гитлера о «немедленном пятикратном увеличении боевой мощи Люфтваффе». Эти планы вряд ли свидетельствовали о мирных намерениях фюрера, постоянно говорившего о «мире». И одновременно вызвали недоумение у представителей RLM. Во-первых, в распоряжении авиационной промышленности не было такого количества сырья, а в связи с ростом военных заказов даже обозначился его дефицит. Во-вторых, для эксплуатации Люфтваффе в таких размерах потребовалось бы 80 процентов мирового производства авиационного топлива! После бурной дискуссии Геринг вынужден был согласиться на значительно сокращенную по сравнению с мечтами Гитлера программу выпуска. Среди основных приоритетов в бомбардировочной авиации были объявлены Ju-88 и Не-177, который пока существовал только в макете.
Не-119V3 с мотором DB-606
Ну а пока обсуждался «Вариант «Блау», случился «Вариант «Грюн» – 15 марта 1939 года немецкие войска вошли в Прагу и захватили Чехословакию. А еще через неделю Германия аннексировала Мемель, фактически захваченный после Мировой войны Литвой.
Всё это вновь подтолкнуло дискуссии о войне против Великобритании, теперь уже казавшейся отнюдь не маловероятной, а скорее неизбежной. Операционный отдел Генштаба Люфтваффе подготовил документ под названием «Оперативные цели для Люфтваффе в случае войны против Англии в 1939 году», который не внушал особого оптимизма. «Техника, готовность экипажей и силы 2-го Воздушного флота не смогут добиться решающих результатов в течение короткого периода времени в войне против Англии», – говорилось в бумаге. Авиации по-прежнему не хватало топлива и даже бомб! На вооружении состояли в основном фугасные боеприпасы малого и среднего калибра: SC50, SC250 и SC500, в то время как более мощные бомбы еще только проектировались.
Однако Гитлер, окрыленный своими легкими успехами, не собирался считаться с этими «мелочами». 22 мая 1939 года Германия и Италия, незадолго до этого начавшая свою агрессию в Албании, подписали так называемый Стальной пакт, в котором обязались не инициировать войну по крайней мере до 1942 года. Впрочем, это не помешало фюреру уже на следующие сутки подписать приказ о подготовке к войне с Польшей («Вариант «Вайсс»).
Атака, спровоцировавшая начало Второй мировой войны, началась на рассвете 1 сентября. Обещанный Герингом пикирующий бомбардировщик Ju-88 к этому времени еще не был принят на вооружение, поэтому первый блицкриг Люфтваффе пришлось проводить апробированными еще в Испании штурмовиками Ju-87 и «полупассажирскими» бомбардировщиками Do-17Z и He-111В/Р. При этом некоторые подразделения (например, метеоразведчики) вынуждены были пользоваться устаревшими Не-111J, а для сброса зажигательных бомб на Варшаву и вовсе приходилось использовать транспортные Ju-52, из которых персонал выкидывал «зажигалки» навозными вилами! Нашлось в этой войне применение и несостоявшемуся «Урал-бомберу» Do-19, правда, в роли транспортника.
В ходе трехнедельной кампании Люфтваффе потеряли 285 из 1935 имевшихся к 1 сентября самолетов и израсходовали половину существовавших запасов бомб. Понятно, что, если бы Англия и Франция тотчас начали активные боевые действия против Германии, немецкая авиация оказалась бы просто не в состоянии долго оказывать серьезное сопротивление. Однако союзники, во-первых, не знали реального положения в Люфтваффе, во-вторых, сами оказались не готовы к широкомасштабным операциям, в том числе в воздухе. После 20 сладостных лет мира мало кому хотелось ввязываться в новую мясорубку. В результате Люфтваффе получили передышку, позволившую им лихорадочно провести перевооружение и доукомплектование.
Чудо-самолету – чудо-двигатель!
Тем временем в начале 1938 года был построен первый экспериментальный макет Не-177. Однако дальнейшая работа была сорвана из-за трудностей с двигателями. Дело в том, что профессор Хейнкель и конструктор инженер Хертель, курировавший проект, из-за требования сделать самолет пикирующим, а также ради увеличения скорости решили отказаться от четырехдвигательной схемы. Вместо этого появилась идея поставить на бомбардировщик экспериментальный двигатель Daimler-Benz DB-606, фактически представлявший собой спарку двух 12-цилиндровых моторов DB-601 с жидкостным охлаждением.
Моторы DB-606 и DB-610
Изначально этот агрегат создавался для другого чудо-самолета – Не-119, который Хейнкель разработал в порядке частной инициативы. Машина создавалась конструкторами братьями Зигфридом и Вальтером Гюнтерами в условиях полной секретности с середины 1930-х годов. Это был многоцелевой самолет, продемонстрировавший новые возможности по оптимизации аэродинамического дизайна. Он отличался полностью застекленной носовой частью, в которой два члена экипажа располагались по обе стороны вала четырехлопастного винта. Он вращался двумя двигателями DB-601, объединенными в спаренный агрегат DB-606, находившийся за кабиной. Отсутствие отдельно установленных на крыльях моторов значительно улучшало аэродинамику, а сам мотор выдавал поистине невероятную мощность, позволявшую машине массой 7,5 тонны и размахом крыльев 16 метров превзойти по скорости даже легкие одномоторные истребители!
Тестирование двигателя DB-606 на специальной установке
Первый из восьми построенных прототипов, Не-119, совершил полет летом 1937 года. А уже 22 ноября He-119V4 установил мировой рекорд скорости для своего класса, пролетев со скоростью 505 км/ч расстояние в 1000 км с грузом в 1000 кг. Вообще же максимальная скорость одного из самых революционных самолетов своего времени составляла почти 600 км/ч! Однако на рейхсминистерство авиации при первом осмотре Не-119 не произвел большого впечатления из-за отсутствия на нем вооружения. Хотя сам Хейнкель считал, что для столь скоростного самолета оно попросту не нужно. Тем не менее, пойдя навстречу военным, он произвел доработку машины, оснастив ее пулеметами и бомбоотсеком. Не-119V3 был построен в версии скоростного гидросамолета с поплавками. Он имел увеличенный размах крыльев и дополнительные стабилизаторы под хвостом, а также один пулемет MG15. На испытаниях в Травемюнде гидросамолет показал отличные результаты, развив скорость около 500 км/ч. Понятно, что ни один морской самолет в мире не мог тягаться с этой машиной. Но таким людям, как Удет и Мильх, столь революционная концепция, естественно, показалась подозрительной, и в серию Не-119 в итоге не пошел. Впрочем, одной из причин была как раз нехватка являвшихся такими же революционными, как и сам самолет, моторов DB-606.
12 ноября 1938 года RLM выпустило официальное предварительное уведомление о строительстве первого невооруженного прототипа He-177V1, а затем еще пяти прототипов с расчетом начать серийное производство бомбардировщика в феврале 1940 года. При этом требование о возможности пикирования сохранялось. Хейнкель пытался возразить, указав на трудности с установкой и отработкой спаренных двигателей DB-606, и предложил сделать хотя бы два из шести прототипов с четырьмя отдельными двигателями Jumo-211. Кроме всего прочего, в ходе проектирования выяснилось, что спаренная установка требует установки разного дополнительного оборудования, в том числе крупных и тяжелых радиаторов, чтобы обеспечить ее нормальное охлаждение. В результате первоначальная расчетная масса He-177 увеличилась сразу на 4 тонны: с 25 до 29 тонн. А это в свою очередь привело к тому, что изначально рассчитанная скорость 500 км/ч снизилась до 460 км/ч. Что уже превращало бомбардировщик из «скоростного» в «обычный». Получалось, что прирост скорости, который обеспечивала двухдвигательная схема, дезавуировался ее чрезмерной громоздкостью. В то же время при установке четырех моторов получался вполне современный тяжелый бомбардировщик. Однако эта идея была категорически отвергнута, опять же, из-за неспособности четырехмоторного самолета к пикированию.
В январе 1939 года из-за возникших проблем с DB-606 инженер Хертель начал переговоры с фирмой Junkers Flugzeug und Motorenwerke (JFM), с тем чтобы попытаться создать альтернативный тандем Jumo-212, представлявший собой спарку из двух моторов Jumo-211. Позднее появилась идея соединения уже пары двигателей Jumo-213, а также двухрядных радиальных двигателей BMW-801, соединенных в спарку BMW-802. Однако «БМВ» оказались в большом дефиците, так как требовались для производства пикирующих бомбардировщиков Ju-88 и четырехмоторных Ju-90.
Шасси Не-177 имели довольно сложную, но надежную конструкцию
В результате 24 февраля 1939 года количество назначенных к постройке прототипов Не-177 было увеличено до 12 самолетов, с тем чтобы протестировать на них различные варианты силовых установок. Тем временем в апреле RLM, наконец, заказало первую предсерийную партию из 42 DB-606. Узнав об этом «успехе», Удет тотчас встретился с Хейнкелем и заявил, что новый самолет должен быть готов к летным испытаниям уже к 30 августа 1939 года. Однако с DB-606 снова возникли проблемы, в частности, обнаружились трудности на заводе Daimler-Benz во Фридрихсхафене по производству шестерен. Это оттянуло начало производства двигателя для Не-177 еще на три месяца. Завод в Ростоке не мог даже приступить к сборке первых прототипов, не говоря уже о разворачивании серийного производства в 1940 году.
Эрнст Хейнкель вновь и вновь ставил перед Удетом вопрос о конструировании самолета с четырьмя двигателями, хотя бы в порядке эксперимента, но в ответ всякий раз получал отказ. Пикирование и еще раз пикирование! Причем все ранее одобренные варианты с другими типами спаренных моторов в итоге пришлось отбросить, так как расчеты показали, что обеспечить пикирование и выход из него почти 30-тонной махины с этими установками невозможно.
Не-177 «Ve+UO» в испытательном центре Рехлин
Любопытно, что первоначально всерьез рассматривался вариант запуска Не-177 с помощью огромной катапульты! Благо у Люфтваффе имелся опыт с «катапультированием» с борта судна летающей лодки Do-26, весившей 20 тонн! Это устройство должно было придать самолету дополнительную стартовую скорость. Однако потом от утопической идеи все же отказались, решив использовать пару ракетных ускорителей мощностью 2500 кПа или четыре ускорителя мощностью 1300 кПа.
После долгих проволочек и мытарств летом 1939 года завод в Ростоке наконец начал изготовление деталей и сборку He-177V1. Поначалу работы шли относительно быстро, наземные испытания моторов не выявили серьезных проблем, и осенью конструкторам даже казалось, что недалек тот час, когда «птица» наконец взлетит в небо.
Согласно расхожему мнению, прозвище Не-177 – «Greif» – переводилось как «гриф», т. е. птица семейства грифовых, питающаяся падалью. Однако есть веские основания полагать, что это не совсем так. Во-первых, точный перевод слова «гриф» по-немецки обозначается «geier». Во-вторых, внешний облик этого, мягко говоря, не самого приятного существа не очень подходит к бомбардировщику, создававшемуся чуть ли не как «чудо-оружие». Чего стоят только голова и шея грифа, покрытые лишь коротким пухом для защиты от загрязнения при поедании внутренностей трупов. В-третьих, словом «greif» в немецком языке обозначают грифона – мифологическое крылатое существо с туловищем льва и головой орла или иногда льва.
В древней мифологии грифоны являлись противоречивыми существами, одновременно объединяющими Небо и Землю, Добро и Зло. Они могли выступать и как защитники, покровители, и как злобные, ничем не сдерживаемые звери. Эти мистические чудовища символизируют власть над небом и землей, силу, бдительность и гордыню. Грифон также являлся атрибутом богини возмездия – Немезиды, ее часто изображали в колеснице, запряженной грифонами. При этом слова «гриф» и «грифон» имели общее происхождение от латинского «gryps» и восходили к древнеиндийскому «garutmant» – гриф. В восточной мифологии грифы считались прообразами птиц гаруда, а в греческой – грифонов. Отсюда и двойственный перевод слова «greif».
Стоит отметить, что на эмблеме эскадры KG55 «Грайф» был изображен именно грифон, а вовсе не гриф.
Взлет «Грифона»
Важный для развития германской авиации эпизод случился 26 сентября 1939 года. В тот день летающая лодка Do-18 из 2-й эскадрильи Aufkl.Gr.106, взлетевшая с базы на острове Нордерней, обнаружила в Северном море крупное соединение британского флота в составе линкоров «Худ», «Ренаун», авианосца «Арк Роял», крейсеров и эсминцев. Вскоре в воздух поднялись 9 бомбардировщиков Не-111 из I./KG26 и 4 новых Ju-88A из I./KG30.
По сути, это была первая серьезная операция немецких пикирующих бомбардировщиков. Одна 500-килограммовая фугасная бомба, сброшенная с «Юнкерса», попала в «Худ», но не взорвалась и попросту отрекошетила от его бронированной палубы. Вторая взорвалась в пяти метрах от правого борта авианосца. В результате на взлетную палубу «Арк Рояла» обрушилась огромная стена воды, он накренился на правый борт, а рули вышли из воды. Пролетевший затем над британскими кораблями самолет-разведчик не обнаружил в строю авианосца. Это позволило немцам тотчас объявить атаку успешной, а «Арк Роял» – потопленным. В итоге атаковавший корабль ефрейтор инженер Карл Франке по приказу Геринга был награжден одновременно Железными крестами I и II класса, а также повышен в звании до лейтенанта.
Франке не был профессиональным военным летчиком, а фактически проводил в недавно сформированной I./KG30 боевые испытания нового бомбардировщика. Летчик-испытатель и дипломированный инженер, хорошо знакомый с Удетом, он впервые прославился еще летом 1937 года. С 23 июля по 1 августа в Цюрих-Дюбендорфе проходил 4-й международный авиасалон, программа которого среди прочего предусматривала и соревнования военных самолетов. Немецкая команда во главе с Удетом отправилась на мероприятие с тремя прототипами истребителя Bf-109 – V7, V10 и V14. Окрашенный в ярко-красный цвет «четырнадцатый», оснащенный новейшим двигателем DB-601, должен был пилотировать сам Эрнст Удет, Карл Франке – Bf-109V7 с Jumo-211Ga, а майор Зайдеман – Bf-109V10. Правда, Удет разбил свою машину вдребезги в первом же полете, а вот Зайдеман и Франке выиграли несколько индивидуальных и командных гонок, причем последний поставил рекорды при наборе высоты и пикировании.
Не-177А-1
В августе 1939 года Удет уговорил Франке поступить добровольцем на службу в Люфтваффе, а потом стать руководителем программы технических и летных испытаний бомбардировщика Ju-88. И вот в сентябре этого года он фактически стал первым пилотом, который потопил крупный корабль противника! И соответственно стал национальным героем. Но ненадолго! Уже вскоре выяснилось, что «Арк Роял» не только не потоплен, но и не получил никаких повреждений. Часть пилотов после этого стала открыто надсмехаться над Франке, а тот, будучи человеком чувствительным, даже подумывал о повешении, дабы «смыть позор».
29 сентября летчик оставил I./KG30 и вернулся обратно в Рехлин. А уже вскоре поддержать друга в трудную минуту приехал генерал Удет, который сказал, что лучший способ снять депрессию – это заняться испытанием нового «чудо-самолета». 23 октября лейтенант Франке прибыл в Росток-Мариенехе, чтобы ознакомиться с самолетом Не-177. При этом за летные испытания нового «Хейнкеля» ему был обещан гонорар в 10 000 рейхсмарок.
He-177A-1 в полете
He-177A-02 W.Nr. 00 0017
Между тем упомянутый авиаудар по британскому флоту, а также два относительно успешных налета Ju-88A из I./KG30 на базы в Росайт и Скапа-Флоу, выполненные 16 и 17 октября, имели и другие последствия. В ноябре, во время очередного визита в Росток, Удет заявил Хейнкелю, что, по мнению командования Люфтваффе, пикирующий бомбардировщик вполне годится как для ударов по крупным кораблям, так и для налетов на порты и военно-морские базы. Посему «Юнкерса-88» вполне достаточно для «принуждения Великобритании к капитуляции». Однако опытный спорщик Хейнкель в ответ поставил недалекого Удета в тупик вопросом о том, что произойдет, если Королевский флот выйдет из радиуса действия Ju-88А? «Главный техник» Люфтваффе не нашел, что возразить, и в итоге в очередной раз согласился на предоставление Не-177 статуса приоритетного проекта. Незадачливый генерал инициировал подписание первого серийного контракта на 800 новых бомбардировщиков, которые требовалось поставить в Люфтваффе до конца апреля 1943 года. При этом первая опытная партия He-177A-0 была определена в 30 единиц. Чуть позже Удет решил, что этого все-таки мало, и попросил довести производство самолета до 120 штук в месяц уже к лету 1940 года. Обрадованный Хейнкель тотчас приказал готовить He-177V1 к первому полету, несмотря на то, что еще не были решены технические проблемы с установкой руля и сборкой шасси.
9 ноября He-177 W. Nr. 00 0001 «CB+RP», пилотируемый лейтенантом Карлом Франке, совершил свой первый 20-минутный полет. Он выполнялся с неубранными и закрепленными намертво стойками шасси на высоту до 2000 м. Франке отметил нормальную управляемость, уверенный набор высоты, при этом отметив плохую амортизацию шасси, неудовлетворительную вентиляцию кабины и плохое охлаждение двигателя. Вследствие последнего температура масла поднялась до 120 °C, и летчик вынужден был преждевременно прекратить полет. Так или иначе, тот факт, что самолет наконец поднялся в воздух и обрел реальные очертания, тогда выглядел оптимистически. Внешний вид Не-177 производил потрясающее впечатление, а на фоне привычных Не-111 и даже новых Ju-88 он выглядел как настоящий монстр, не говоря уже о тоненьких «летающих карандашах» Do-17 и их более старых собратьях.
Второй полет состоялся 20 ноября и продолжался 14 минут. На сей раз Франке отметил очень медленное втягивание шасси, а также внезапные колебания, вызванные одной неисправной заслонкой воздушного тормоза. При этом ранее выявленные неисправности были частично устранены. Во время третьего полета помимо Франке на борту находились инженер Науман и бортмеханик Вуппельман. Сначала полет проходил нормально, но на высоте 200 м «Хейнкель» внезапно начал вибрировать из-за того, что одна из створок шасси отказала и согнулась. С 6 по 18 декабря Не-177V1 выполнил еще семь полетов, в ходе которых была достигнута скорость 400 км/ч и выявлен ряд мелких дефектов. В целом результаты первых испытаний оказались удовлетворительными. 17 декабря Франке впервые столкнулся с серьезной проблемой, когда ему пришлось вернуться на базу вследствие полного отказа электросистемы.
Пока шли испытания, продолжалось строительство следующих прототипов «царя-пикировщика». Весной 1940 года совершили свои первые полеты He-177V2 W. Nr. 00 0002 «CB+RQ» и Не-177V3 W. Nr. 00 0003V3 «D-AGIG». Второй прототип отличался от V1 увеличенным хвостом, а третий усовершенствованным механизмом рулей высоты. Однако жизнь этих машин оказалась недолгой. 24 апреля Не-177V3 разбился в районе Гельдорфа, при этом экипаж во главе с летчиком-испытателем фирмы «Хейнкель» Риккертом погиб. А 27 июня во время испытаний на минимальную допустимую скорость из-за ошибочно выбранной установки шага пропеллера упал в Балтийское море Не-177V2. И снова погиб весь находившийся на борту экипаж.
Типичное зрелище: разбившийся из-за отказа мотора Не-177А-3
Эти трагедии стали лишь началом длинной цепочки бесконечных катастроф, происходивших с самолетом все последующие годы. Поскольку в тот момент первый прототип находился в ремонте, а V4 еще не был готов, в распоряжении испытателей остался только He-177V5 W. Nr. 00 0005 «PM+OD». Аварии стали причиной многочисленных совещаний и дискуссий о дальнейшей судьбе машины. Генерал Удет заявил, что с ней «явно что-то не так», а некоторые чиновники рейхсминистерства авиации и вовсе полагали, что дальнейшую разработку Не-177, как и некоторых других типов, к примеру Do-217, надо немедленно прекратить, заменив их на более перспективные самолеты, например Ju-288. Последний представлял собой развитие уже успешно зарекомендовавшего себя Ju-88 с увеличенной дальностью и бомбовой нагрузкой. И, по расчетам, тоже мог пикировать. Так к чему создавать совершенно новый двухмоторный пикировщик, если уже есть аналогичная испытанная конструкция, имеющая задел модернизации?
Стоит отметить, что эти выводы были в целом правильными. Кроме того, с лета 1939 года германские авиационные фирмы уже вели работу согласно спецификации RLM о разработке двухмоторных бомбардировщиков для замены Ju-88A и Не-111. Они должны были иметь дистанционно-управляемое вооружение, дальность 3600 км и бомбовую нагрузку в 2000 кг. Помимо упомянутого Ju-288, по этой программе разрабатывались Ar-340, Do-317 и FW-191.
Тем временем война в Европе разгоралась, охватывая все новые страны и пространства. Летом 1940 года Люфтваффе начали первые налеты на территорию Англии. Вопреки пессимистическим прогнозам, имевшиеся бомбардировщики, получив удобные базы на побережье Франции, оказались в состоянии наносить удары практически по всей территории острова. При этом массированные налеты и авиаудары небольших групп Не-111 и Ju-88A дополнялись рейдами одиночных «самолетов-разрушителей», бомбивших точечные цели. Одновременно с этим немецкие бомбардировщики успешно атаковали порты и торговые суда в открытом море, на реках и ставили мины на фарватерах. Недостаточная численность при этом компенсировалась ударной работой экипажей, высокой интенсивностью и применением различных новых технических средств и боеприпасов. Все складывалось не так уж плохо, посему работу над новыми самолетами никто особо не торопил.
Не-177А-08 «СА+QQ» из E-Staffel 177
В декабре 1940 года был снова готов к полетам He-177V1, у которого был полностью заменен хвост, но в то же время вышел из строя V5, у которого во время посадки заблокировало шасси и повредило блоки двигателей. Первый прототип решили беречь, используя только для тестирования различного оборудования, а He-177V4 W. Nr. 00 0004 предназначался для испытаний элеронов во время усиленных нагрузок, вследствие чего он был оборудован специальными сиденьями для экипажа и большим тормозным парашютом. 18 декабря совершил первый полет He-177V6 W. Nr. 00 0006 «BC+BP». Этот прототип использовался для испытаний створок бомбоотсека и определения оптимальных позиций для оборонительного оружия, в том числе 20-мм пушки MG-FF, установленной снизу в носовой части фюзеляжа. А в начале 1941 года был завершен в постройке седьмой прототип – He-177V7 W. Nr. 00 0007 «SF+TB».
Постройка новых прототипов по-прежнему тормозилась проблемами с моторами. В частности, DB-606 V7 – V11 пришлось вернуть на завод-изготовитель для устранения неполадок. В итоге количество предсерийных образцов пришлось сократить до восьми, а в начале 1941 года был построен первый серийный He-177A-01 W. Nr. 00 0016 «DL+AP». Он отличался от предшественников сильно измененными кабиной и хвостовым оперением и начал испытательные полеты без вооружения. Затем к нему добавился He-177A-02 W. Nr. 00 0017 «DL+AQ». Всего же заводы Хейнкеля в Росток-Мариенехе и Ораниенбурге, а также фабрика фирмы «Арадо» в Бранденбурге-Нойендорфе изготовили 35 Не-177А-0. Первый построил «Хейнкели» с номерами 0016–0035, второй – 32001–32015, третий – 335001–335005.
19 мая 1941 года первый серийный бомбардировщик прибыл для испытаний в испытательный центр «Рехлин». К тому времени быстро менявшаяся ситуация приобрела новые формы. Бомбардировки Англии, длившиеся почти беспрерывно с 1 июня 1940 года, хотя и привели к значительным разрушениям британской промышленности, портов и городов, большим жертвам среди населения (43 тыс. убитыми и 50 тыс. тяжелоранеными), не сломили моральный дух населения и не смогли фатально подорвать промышленный потенциал страны. В то же время они показали, что и двухмоторные «средние» бомбардировщики при грамотном использовании вполне способны наносить большой ущерб и выполнять стратегические задачи.
В конце 1940 – начале 1941 года Люфтваффе развернули операции уже на Средиземном море, где «старые добрые» Не-111 смогли достичь Суэцкого канала и забросать его минами. Вместе с тем начавшееся 6 апреля вторжение в Югославию, а затем и в Грецию в целом подтвердило предвоенные предположения о том, что именно «средние», а вовсе не «тяжелые» бомбардировщики способны оказывать наиболее эффективную поддержку наступающим танковым дивизиям. Однако все это были лишь тактические успехи. Война постепенно разрасталась, а расстояния, которые приходилось преодолевать самолетам, растягивались по необъятным пространствам. Поскольку Англия не собиралась сдаваться, впереди маячило вступление в войну США, было ясно, что без новых стратегических бомбардировщиков продолжать воевать будет очень трудно. Ну а когда Германия напала на СССР, представления о пространстве войны претерпели еще большие изменения!
Начавшимся испытаниям снова мешали постоянные задержки из-за отказов двигателей и других технических сбоев. Летом 1941 года из Рехлина эта работа была переведена в другой испытательный центр Люфтваффе, в Линебурге. Там же был организован центр отбора и обучения пилотов и членов экипажей для He-177. Но и там работа пошла вяло из-за банальной нехватки свободных самолетов. Тем временем 8 июля произошла новая авария. Не-177V8 W. Nr. 00 0008 «SF+TC», который прибыл в испытательный центр Тарневиц для испытаний бомбового прицела – во время взлета столкнулся с припаркованным Ju-52 и получил тяжелые повреждения.
15 августа He-177V7 прилетел в Париж, где в это время находился рейхсмаршал Геринг. Последний нередко спрашивал, особенно во время «битвы над Англией», «что там с этим чертовым Не-177?» И вот теперь главнокомандующему Люфтваффе, находившемуся, как казалось, в зените славы (на Востоке его асы вовсю громили Советы), решили, наконец, продемонстрировать новый самолет. При этом «царь-пикировщик» пилотировал опытный летчик майор Петерсон из KG40. Он сделал показательный полет максимально эффектным, чтобы рейхсмаршал смог оценить всю мощь и грациозность машины. Но немного перестарался, совершив чересчур грубую посадку с быстрым снижением. Геринг уже подумал было, что шасси Не-177 разлетится на куски, однако самолет преодолел ошибку пилота без каких-либо повреждений. В общем, главнокомандующий был впечатлен. «Вот с этими штуками мы и возьмемся вновь за проклятых несговорчивых англичан!» Возможно, Геринг даже представил, как тучи Не-177 в скором времени полетят над Ираном, Египтом, а потом даже над Индией. Победа над СССР, как тогда казалось, была не за горами, а следовательно, вскоре должны были начаться операции, намеченные на «период после «Барбароссы».
Сборка Не-177 на заводе Хейнкеля в Чехии
Однако, несмотря на все усилия Хейнкеля и желание быстрее запустить самолет в серию, ситуация с его производством по-прежнему оставалась неудовлетворительной. Задерживались поставки комплектующих, моторов, вооружения с дистанционным управлением и даже деревянных и алюминиевых четырехлопастных пропеллеров. К началу августа на заводе в Ростоке-Мариенехе имелось только 12 деревянных винтов, а в Бранденбурге-Нойендорфе не было ни одного. Невозможно было даже достать запасные пропеллеры для V6, V7 и V8. Последний был восстановлен после аварии в начале осени. Постоянные поломки двигателей тоже продолжались. После очередных проверок, проведенных специалистами компании «Даймлер-Бенц», выяснилось, что проблемы были вызваны тем, что установка охлаждающей жидкости не обеспечивала нормальную циркуляцию, при этом сам силовой агрегат не вызывал серьезных нареканий. На He-177V8 и A-02, оснащенных новыми увеличенными блоками двигателей, срок службы DB-606 стал более продолжительным.
В итоге новая серия испытаний «Грифона» началась в сентябре 1941 года. 3 октября сильные повреждения при посадке в Ростоке получил первый прототип He-177V1. У самолета подломились стойки шасси, правда экипаж во главе с заводским пилотом фирмы «Хейнкель» Шуком не пострадал.
Сборка Не-177А-3 на заводе в Росток-Мариенехе
Тем временем ситуация на фронте снова изменилась. Вермахту не удалось добиться быстрого разгрома Красной армии, в то же время на Западе британские бомбардировщики стали все чаще совершать налеты на немецкие города. Было ясно, что война принимает затяжной и тотальный характер, следовательно, срочное принятие на вооружение нового бомбардировщика снова стало актуальным.
И в середине ноября 1941 года был сделан первый серьезный шаг к перевооружению. Два «Хейнкеля» – V6 и V7 – были переданы в качестве учебных самолетов в эскадру KG40, в основном действовавшую над Атлантикой. Предполагалось, что в первую очередь новый самолет заменит в войне с судоходством FW-200, производство которого едва позволяло покрывать потери. В то же время 12 ноября Не-177-V5, наконец, начал давно откладывавшиеся испытания на пикирование.
К концу года в распоряжении испытательного центра в Рехлине было уже 11 бомбардировщиков, четыре из которых использовались для тестирования двигателей, пилотирования, автопилота и т. д., три – для испытаний наступательного и защитного вооружения и четыре для других целей. 27 января 1942 года He-177A-07 W. Nr 00 0022 «GA+QP» успешно завершил испытания на перегрузку. Вскоре после этого гауптман Рудольф Монс из недавно сформированной 177-й экспериментальной эскадрильи (Erprobungsstaffel) E-Staffel 177 получил приказ провести первый полет на полный радиус продолжительностью 12 часов. He-177A-07 пролетел по маршруту Рехлин – Бордо – Варшава – Мюнхен и обратно, преодолев расстояние в 4700 км. А 11 февраля был проведен учебный бой между He-177A-06 и трофейным истребителем «Спитфайр», который показал высокие боевые возможности бомбардировщика против одиночных истребителей противника.
Командир E-Staffel 177 Рудольф Монс
Однако, несмотря на отдельные успехи, самолет продолжали преследовать неприятности. В январе 1942 года рейхсминистерство авиации внезапно, как сейчас выражаются, «отозвало» большую часть «Хейнкелей» в связи с тем, что один из субподрядчиков компании «Daimler-Benz» случайно использовал алюминиевые заклепки вместо дюралюминиевых на стыках между редукторами и карданными валами. В итоге вся программа летных испытаний должна была быть снова приостановлена до полной замены валов.
Эти события совпали с реорганизацией самого RLM. Дело в том, что генерал Эрнст Удет к концу 1941 года окончательно утратил интерес к работе, начал злоупотреблять алкоголем и наркотиками, а 15 ноября 1941 года застрелился. «Он полностью развалил нашу программу развития Люфтваффе, – заявил на похоронах рейхсмаршал Геринг (будто не он назначил Удета на этот пост!), забывший поговорку «о мертвых или хорошо, или никак». – Будь он жив, я бы сказал ему, что он ответственен за большие потери, которые мы несем». Отныне руководить новыми разработками стал другой друг Геринга – генерал-фельдмаршал Эрхард Мильх. Он реорганизовал Технический отдел, фактически разваленный Удетом, заменил всех ключевых руководителей в рейхсминистерстве, а заодно заново пересмотрел всю программу перевооружения.
Среди прочего Мильх снова усомнился в необходимости выпуска Не-177. Перед ним возникла сложная дилемма. С одной стороны, Люфтваффе требовался новый мощный бомбардировщик, и он был «почти готов», с другой – у того постоянно обнаруживались дефекты, производству все время что-то мешало, и в конце концов самолет мог просто устареть.
И тут с Не-177 случилась новая серия неприятностей. Сначала были обнаружены дефекты в механизме смены шага пропеллера, а потом произошло несколько возгораний двигателя. 24 марта летчик-испытатель Питер и бортмеханик Дауб должны были провести очередное испытание с пикированием. На высоте 5000 м обороты одного двигателя их «Хейнкеля» внезапно и резко упали, как и давление масла. Потом параметры работы вроде как восстановились, после чего экипаж начал заход на Росток-Мариенехе для срочной посадки. Однако Питер, видимо, перенервничал, поэтому не заметил взлетно-посадочную полосу. А когда он повел Не-177 на новый заход, правый мотор опять отказал, после чего самолет потерял управление и упал прямо на территорию завода, где в это время находился сам Эрнст Хейнкель. Можно сказать, детище едва не свалилось на голову своему «отцу».
Следующие два с половиной месяца прошли без серьезных инцидентов. 13 июня в 11.48 Не-177А-05, в экипаж которого входили летчик-испытатель Ахлхорн, инженеры-измерители Ярмац и Пьяченца, а также бортмеханик Шторр, в очередной раз поднялся в воздух. Однако вскоре на малой высоте у него отказал один из двигателей. «Хейнкель» не смог удержаться в воздухе и упал. Весь экипаж из опытных специалистов при этом погиб. Расследование показало, что причиной аварии стал дефект заклепочного кожуха муфты двигателя.
После этого случая оберст-лейтенант Петерсен из Технического отдела RLM потребовал от Мильха отдать под суд доктора Хейнкеля с тем, чтобы найти виновных. Однако изменников в Рейхе тогда еще на каждом углу не искали, и все ограничилось очередной приостановкой полетов. 23 июня Хейнкель сам встретился с Мильхом и обещал немедленно расследовать все причины катастроф и отказов Не-177. Так или иначе, программа испытаний снова затянулась.
Не-177А-3 V24 W.Nr. 135 024 на аэродроме Росток-Мариенехе. Лето 1943 г.
С пикированием тоже все оказалось «не слава богу». Первое испытание Не-177V5, проведенное 14 апреля 1942 года, сорвалось из-за отказа измерительных приборов. Следующая попытка, девять дней спустя, тоже провалилась, так как летчик-испытатель Питер, пикируя, не смог разогнаться больше 705 км/ч. Третий тест также не достиг ожидаемых результатов. Затем во время очередного пикирования отвалилась крышка бомбоотсека и прорезала недавно установленный новый горизонтальный стабилизатор. А 16 июля во время пикирования у He-177A-013 W. Nr. 00 0028 «GA+QV», который пилотировал летчик-испытатель Шерлинг, над озером Плауэр, недалеко от Рехлина, отвалилось крыло. Лишь чудом всему экипажу, кроме одного летчика, удалось выпрыгнуть из падающего самолета с парашютами.
После этой аварии Технический отдел RLM не нашел ничего лучше, чем установить ограничения скорости для всех He-177. Отныне и до выяснения причин разрушения конструкции максимальная допустимая скорость на высотах до 3000 м была ограничена 500 км/ч, а на высотах более 6000 м – 400 км/ч. Когда прототип V5 был снова подготовлен к полетам, выполнение пикирований в районе Рехлина оказалось невозможным из-за низкой облачности. Итогом стал очередной двухнедельный перерыв в программе испытаний.
13 августа 1942 года RLM представило рейхсмаршалу Герингу всеобъемлющий отчет, в котором был подробно описан ход испытаний He-177A-1. Резюме этого документа гласило: «Вследствие конструктивно недоработанных и ненадежных силовых установок нельзя ожидать каких-либо серьезных операций с участием самолета до августа 1943 года». Главнокомандующий, потрясенный множеством технических деталей и длинным списком трудностей с освоением силовой установки, пришел в ярость. «Что вы мне за самолет сделали, сволочи? Почему вдруг появился этот дурацкий двигатель, который так идиотски сделан? – заявил он. – Раньше они сказали мне, что будут два двигателя, соединенные друг с другом, а вместо этого внезапно появляется этот запутанный монстр из сварных двигателей, на которые нельзя рассчитывать!» Более того, Геринг был уверен (то ли кто-то ввел его в заблуждение, то ли он ввел себя сам), что двухмоторная «модификация» является лишь переходной к созданию полноценного четырехмоторного бомбардировщика. Когда же он узнал, что последнего нет и в помине, он так же был потрясен: «Я с самого начала говорил Удету, что хочу этого «зверя» с четырьмя двигателями. У этого «ящика» должно было быть четыре мотора через какое-то время! Никто не рассказывал мне об этом «фокусе» со сварными двигателями».
В это время война приобретала все больший размах. На Западе англичане постоянно бомбили немецкие города (немцы пока еще отвечали им относительно сопоставимыми по мощи ударами), на Востоке Советы разворачивали невиданное доселе производство танков на Урале, а через Ледовитый океан и пустыни Ирана шли бесконечные караваны союзных поставок в СССР. Люфтваффе, как никогда, нуждались в новом тяжелом бомбардировщике с большим радиусом действия. Однако его по-прежнему не было!
Предполагалось, что крупномасштабное производство He-177A-3 с усовершенствованными двигателями DB-610 начнется в октябре 1942 года, но к тому времени агрегат еще даже не был как следует проверен. А это означало, что история с DB-606 может повториться по второму кругу. Из-за более высокой рабочей температуры возникнут неизбежные трудности с охлаждением, циркуляцией масла, которые потребуют многочисленных конструктивных изменений как самого двигателя, так и самолета. А затем новые бесконечные испытания…
Стремясь максимально ускорить программу испытаний, было принято решение все Не-177А-3, построенные с октября 1942-го по январь 1943 года, по-прежнему оснащать DB-606. В конце 1942 года комиссаром программы Не-177 был назначен инженер Хайнрих Хертель, бывший технический директор и начальник отдела развития фирмы «Хейнкель», покинувший компанию в марте 1939 года. Человек, некогда занимавшийся разработкой этого бомбардировщика, был поражен предоставленными ему данными. Хертель сразу же заявил, что нет никаких сомнений в том, что слишком частое возгорание двигателей связано прежде всего с ошибками в расчетах и неправильной установкой силовых установок на заводах. «Всё заброшено и не имеет никакой заботы и внимания. В мирное время самолет был бы забракован сразу же!» — заявил он.
Между тем в начале сентября 1942 года появились новые проблемы, касающиеся прочности крыльев самолета при пологом пикировании и пикировании под большими углами. Например, у He-177A-1 W. Nr. 15191 «BL+FU» значительная деформация крыла была выявлена после всего 20 испытательных полетов. Она проявилась особенно сильно в центральной части концевого лонжерона, внешних частях крыла вдоль передней кромки плоскостей, а также вблизи воздушных тормозов. Тем не менее, несмотря на очевидную неспособность бомбардировщика пикировать, соответствующие испытания продолжались вплоть до конца сентября 1942 года с участием до пяти самолетов: He-177V5 и Не-177A-0/V15, Не-177A-1/V27 W. Nr. 15203 «VG+UC» и Не-177A-1 W. Nr. 15216 «VE+UP» и He-177A-1 W. Nr. 15191 «BL+FU». Кстати, последние три самолета были позже переоборудованы, как и многие другие, из He-177А-1 в A-3. Конструкторам пришлось ударно провести обширную и дорогостоящую программу по укреплению крыла, которая в конечном счете полностью решила проблему деформации.
Но она в итоге оказалась ненужной, так как 15 сентября 1942 года Хейнкель получил уведомление от Геринга о том, что требование о пикировании для Не-177 больше не действует. Рейхсмаршал назвал его полным безумием и запретил. «Никакого пикирования! – кричал рейхсмаршал в разговоре с Мильхом. – Лично запрещаю Не-177 пикировать, всех, кто вспомнит про пикирование, отдавать под трибунал!» Отныне конструкторы могли спокойно работать и наверстывать упущенное на ненужные работы и испытания время.
Кстати, в тот же период Не-177 потерял не только пикирование, но и часть дальности. Дело в том, что масса конструктивных изменений и дополнений, проведенных за долгие годы работы над самолетом, привели к тому, что его общий взлетный вес возрос уже до 34 тонн. Чтобы облегчить массу, пришлось сэкономить на бензине, то есть уменьшить емкость топливных баков. В результате He-177A-3, как и его следующая модификация, по дальности оказался меньше, чем машины первых серий.
Тем временем в заводском испытательном центре Вена-Швехат (там находилась штаб-квартира «Хейнкель-Зюд») начались летные испытания He-177A-3. Еще в июле 1942 года по решению RLM и Генерального штаба Люфтваффе конструкторское бюро Хейнкеля и производство прототипов самолетов было перенесено из Ростока в Австрию, в глубь Третьего рейха, границы которого тогда простирались до Дона и Азовского моря. Одним из первых на новой базе начал полеты He-177A-1/V25 W. Nr. 15153 «GI+BN», который имел удлиненный на 1,6 м фюзеляж. Этот образец показал заметное улучшение устойчивости самолета вокруг нормальных осей и впоследствии стал образцом для всех вновь выпущенных He-177.
E-Staffel 177
1 февраля 1942 года на аэродроме Рехлин-Ларц была сформирована испытательная эскадрилья E-Staffel 177 под командованием майора Рудольфа Монса. Первоначально она получила несколько He-177A-0, в дополнение к которым затем поступили Не-177А-1. Первым делом подразделение занялось учебными воздушными боями. Полеты, проведенные совместно с тяжелыми истребителями Me-210A-1, а также трофейными «Бофайтерами» и «Харрикейнами», показали, что те попросту не могли догнать «Грайф». Настичь его были в состоянии только самые последние модификации «Спитфайров». 14 мая 1942 года гауптман фон Холтхей провел учебные атаки Не-177, которым управлял Монс, на истребителях Bf-109 и FW-190. После этого было рекомендовано усилить хвостовую стрелковую точку.
Самолет E-Staffel 177 выполняет полет на малой высоте
Деятельность E-Staffel 177, как и все освоение самолета, сопровождалась многочисленными трудностями. К середине года три из восьми машин были разбиты (две с полной потерей экипажей), еще три вышли из строя. В итоге к середине года эскадрилья располагала только двумя пригодными для полетов «Грайфами». Вследствие этого значительную часть из запланированной программы испытаний провести не удалось. Более того, достигнутые результаты показывали, что бомбардировщик по-прежнему далек от показателей, заложенных в проект. Реальный радиус действия с бомбовой нагрузкой в 2 тонны составлял всего 2100 км, а максимальная скорость всего 460 км/ч. А учитывая тот факт, что Не-177 в то время рассматривался в первую очередь как замена FW-200 в операциях против судоходства, было ясно, что машина еще очень сырая. Майор Монс и вовсе считал, что использовать такой самолет с ненадежными двигателями над морем нельзя. Кроме того, расчеты показывали, что на полную переподготовку одной бомбардировочной эскадрильи потребуется не менее полугода. Тем не менее рейхсминистерство авиации было твердо убеждено, что He-177 является «летательным аппаратом высокой боевой ценности, несмотря на все еще существующие недостатки».
Рейхсмаршал Геринг любил бывать в Париже. Именно там он впервые увидел Не-177
К октябрю 1942 года майор Рудольф Монс смог подготовить подробный отчет о боевых возможностях Не-177. Оказалось, что наибольшая точность бомбометания достигалась при атаках с пологого и крутого пикирования под углом от 70 до 40°, в то время как точность попаданий при горизонтальном бомбометании была из ряда вон плохой. И это при том, что как раз в это время от использования «Хейнкеля» в роли пикирующего бомбардировщика было решено отказаться! Атаки с малой высоты давали хорошие результаты, однако из-за отсутствия бронирования на силовых установках, топливных баках и кабины, а также больших размеров самолета удары по объектам, защищенным сильной ПВО, были невозможны.
Особые нарекания вызывало необычайно сложное техническое обслуживание машины. В отличие от неприхотливых Не-111, Ju-88 и даже FW-200, Не-177 требовал точного и строго соответствующего заводской инструкции обслуживания. Достаточно сказать, что после каждого дальнего вылета требовалось 25 нормо-часов обслуживания! И это в то время, как двухмоторные бомбардировщики порой совершали по 3–4 вылета в день при минимальном обслуживании. Особенно тщательно надо было следить за двигателями, необычайно чувствительной электрогидравлической системой, электропроводкой и пушками с дистанционным управлением. Последние также надо было тщательно и кропотливо проверять с короткими интервалами. Первые He-177A-3, которые прибыли в E-Staffel 177, получили высокую оценку, в особенности за их улучшенное вооружение, состоявшее из двух пушек MG-151, трех MG-131 и одного MG-81. Также улучшилась точность бомбометания с горизонтального полета. Но в остальном машина сохранила те же особенности, что и Не-177А-1.
В июне 1943 года в Рехлине был впервые испытан He-177A-3/V24 W. Nr. 135024 «ND+SS», оснащенный двигателями DB-610. А в следующем месяце туда прибыл первый He-177A-5/V22 W. Nr. 332104 «VF+QD». Правда, это был вовсе не новый самолет, а переделанный соответствующим образом А-3. После многочисленных летных испытаний в ноябре было выполнено несколько полетов с макетами 1800-килограммовых бомб на внешней подвеске. Эти эксперименты фактически предваряли последующие опыты по использованию на Не-177 различного нового «чудо-оружия». В декабре 1943 года были проведены опыты по погрузке и выгрузке особо мощных бомб SC2500. Тем временем E-Staffel 177 в конце 1943 года была расформирована.
«Когда он уже появится?»
Приоритеты нацистского руководства менялись в зависимости от ситуации на фронте, точнее ее эмоциональных оценок. В июле 1940 года RLM присвоило проекту Не-177 высший приоритетный рейтинг наравне с Ju-88. Однако уже через месяц появились инструкции фюрера по приоритетной военно-производственной программе, в которой был упомянут бомбардировщик He-111, а He-177 не фигурировал вовсе. В сентябре бомбардировщику был присвоен очень низкий рейтинг: «Приоритет 1А». В тот момент Люфтваффе каждый день совершали массированные налеты на Лондон, результаты которых оценивались оптимистически. Казалось, еще немного, и «Морской лев» падет даже без высадки десанта. Однако уже в ноябре, когда стало ясно, что он не падает и падать не собирается, Не-177 вновь был присвоен «особый приоритет». Впрочем, окончательно «приоритетным» проект стал лишь 7 февраля 1941 года, когда нацистское руководство осознало, что война с Англией может продлиться еще долгое время, а то и годы. Однако к тому моменту много времени было безвозвратно упущено, а наверстать его можно было лишь авральными работами.
Конец ознакомительного фрагмента.