Где–то в недрах императорского дворца…
– Вы сейчас настолько подробно рассказали мне о жизни анклава, тан Шихои, как будто лично там присутствовали.
– Мое присутствие в анклаве вовсе не требуется, мой император – информацию доставляют многочисленные агенты службы имперской государственной безопасности, – чиновник почтительно склонил голову перед сидящим в кресле правителем. – К тому же пространство анклава до предела заполнено автоматическими следящими системами. Вся деятельность синдиката Камэни–Лерой находится под нашим неусыпным контролем.
– И каков вывод?
– Мы не обнаружили ничего противозаконного, мой император. В настоящее время и Камэни, и Лерой – обычные рядовые имперские кланы, каких миллионы. Более того – они прямо–таки до зубовного скрежета идеальны и законопослушны, даже не к чему придраться.
– А как же выставленные империи финансовые претензии?
– Абсолютно законны, мой император.
– То есть империя еще и должна будет заплатить?
– Совершенно верно, мой император. Империи придется заплатить, если вы не хотите получить в свой адрес обвинение в грубых финансовых нарушениях, допущенных в отношении ведущих имперских кланов. Совет кланов уже оповещен о сути финансовых претензий и находит их абсолютно обоснованными. Империя действительно не только не выполнила условия договора, но и самостоятельно, по собственной инициативе расторгла его. Нам еще повезло, что синдикат не потребовал для себя помимо компенсации прямых убытков выплаты штрафов, пени и неустойки, хотя имел на это полное право. Осмелюсь заметить, что даже в случае урегулирования финансовых споров подобное право за кланами сохранится в течение достаточно длительного периода – как минимум до момента погашения взятых ими кредитов.
– Оставим финансовые вопросы в покое, пусть ими занимается финансовое управление. Что вы мне предлагаете предпринять против анклава?
– Ничего, мой император.
– Как ничего? А вот у тана Хорукайяни совершенно противоположное мнение.
– Подозреваю, мой император, что у господина Тинитаро Хорукайяни имеются личные мотивы для мести клану Лерой – от рук бойцов этого клана погибло много его людей. Заодно мой коллега явно рассчитывает унизить и прибрать к рукам клан Камэни, за счет которого Хорукайяни, по–видимому, мечтают повысить свой клановый рейтинг – место в конце первой сотни их явно не устраивает и они хотят большего. Тут, скорее всего, просто бизнес – ничего личного.
– То есть вы утверждаете, что тан Хорукайяни пристрастен?
– Не утверждаю, мой император. Подозреваю. Кстати, я удивлен, что вы, мой император, не подозреваете того же, что и я – достаточно вспомнить, что практически любая встреча господина Рура Лерой с господином Тинитаро Хорукайяни грозилась перерасти в дуэль.
– Значит, вы предлагаете оставить синдикат в покое… А если мы активизируем сеть внедренных в клан Лерой шпионов, как мне это настоятельно предлагает тан Хорукайяни? У его ведомства уже подготовлен план по дискредитации клана Лерой руками засланных в него агентов.
– Хмм… Мой император, я бы назвал этот вариант достаточно непредсказуемым, плохо прогнозируемым, да и вообще опасным. Господин Хорукайяни, скорее всего, немного заигрался в шпионов и не полностью просчитал последствия своих шагов. Предположим, что у него получится все, что он задумал, и в результате действий его департамента мы получим определенную власть над входящими в синдикат кланами. Но почему вы полагаете, что люди, руководящие этими кланами, глупее нас? Камэни способны по плевку на дороге определить, кто плюнул, а тут в опытные руки ученых–исследователей попадут целые тела! Возможно, даже живые… Это сейчас полномасштабные исследования генома у солдат клана Лерой не проводятся, однако так будет далеко не всегда. Тайное станет явным или через пятнадцать–двадцать сол, когда Лерой решат провести со своими солдатами процедуру омоложения, или значительно раньше, когда этих же солдат задержат за противоправные действия. Потом – сыворотка правды, и информация попадает прямиком в совет кланов. Вы можете спрогнозировать, как поступит совет, когда узнает, что империя сознательно пошла на дискредитацию целого клана? А я не только не могу – я боюсь даже представить последствия подобного шага. В лучшем случае мы получим непредсказуемые волнения в клановой среде по всей империи, однако нельзя исключать и вероятность смены правящей династии, сопровождаемую гражданской войной. Вы этого хотите, мой император?
– Сыворотка правды незаконна!
– И это говорите мне вы? Мой император, когда доказательства получены, никого уже не будет интересовать законность их получения. Максимум, что в этом случае грозит клану – это его руководство сдаст одного из своих людей, выставив незаконные действия как самоуправство отдельных лиц.
– И все же – что нам делать с синдикатом? Вы предлагаете одно, Хорукайяни – совершенно другое…
***
Матриарх долгим внимательном взглядом ощупывала стоящего перед ней навытяжку молодого рослого полковника – одного из принятых на службу в клан Лерой десантников. Предварительно женщина подробно изучила его досье – оно оказалось выше всяких похвал и изобиловало множеством восторженных эпитетов. Молодой человек, носящий красивое и звучное имя Рилив, успешно постигал трудную науку управления войсками, начав с самых низов – со звания рядового десантника. Затем – изнурительные сверхурочные тренировки по стрельбе и физподготовке и заслуженное место снайпера. Далее – самостоятельное изучение курсов управления роботом–дроном и место водителя дрона. Следующая ступень – курсы пилота истребителя–штурмовика, которые Рилив освоил в рекордно короткие сроки, занимаясь не только в свободное время, но и по ночам, вместо сна… Затем – самостоятельное изучение литературы по навыкам управления войсками, младшие командирские курсы, командир отделения, взвода, роты, батальона. Впрочем, успехи неудивительны – ведь к поразительному упорству и трудолюбию полковника прилагался коэффициент генома аж в девятьсот семь баллов. Впору говорить спасибо неизвестным предкам–клановым…
Сейчас перед матриархом стоял уже не юноша, а взрослый мужчина, офицер–полковник, который без протекции, собственным потом заслужил свои погоны. И этот человек, рискнув обратиться напрямую к матриарху, минуя длинную цепочку своих непосредственных начальников, собирался сказать ей что–то очень важное… Возможно – действительно важное, если мужчина попросил о присутствии на приеме главы службы безопасности клана, тана Тувилани. Закрыв и положив на стол личное дело офицера, женщина сказала:
– Тан Рилив, вы просили о личной встрече с матриархом. Я вас слушаю.
– Госпожа матриарх, у меня действительно важная информация. Но, прежде чем сообщить ее, я хотел бы попросить вас принять меня в клан Лерой.
– Даже так? У вас серьезные запросы, офицер. Для них есть основания?
– Непосредственные, госпожа. От вашего решения будет зависеть не только моя служба, но, возможно, и сама моя жизнь.
– Вы заинтриговали меня, молодой человек. Я подумаю над вашей просьбой, но все же сначала хотела бы услышать причину, повлекшую нашу сегодняшнюю встречу.
– Причина, госпожа матриарх, заключается в следующем. Я не сирота – мои родители живы и я знаю свое полное имя. Мое имя – Рилив Хорукайяни…
Звуки этого имени заставили вздрогнуть главу службы безопасности клана, тана Тувилани, однако на неподвижной маске лица матриарха не дрогнул ни один мускул. Единственным признаком неожиданности данного известия явилось гробовое молчание в комнате. Прошло несколько дангов, прежде чем матриарх смогла нарушить это молчание, спросив:
– И что же заставило вас, тан Хорукайяни, нарушить данную клану присягу?
– Присягу я не нарушал. Пока не нарушал. Однако обстоятельства сложились так, что я не могу, да и не хочу быть шпионом. До этого мне казалось, что я выполняю нужное клану дело, собирая полезную для империи информацию. Однако я ошибался – меня просто использовали в своих целях чиновники моего клана. Никакой угрозы безопасности империи клан Лерой не представляет – идет обычная борьба за власть и ресурсы, где я выступаю мелкой разменной монетой. Моя работа не почетна, а подла и низка. Я не собираюсь ее выполнять, не хочу быть в клане, который взял на вооружение такие недостойные методы и желаю покинуть клан Хорукайяни. Выйдя из клана, я не нарушу присягу.
– Выйти из клана вы можете только с разрешения матриарха.
– Не совсем так, госпожа. Необходимо или разрешение, или уведомление матриарха. Просто вторым способом редко пользуются – те, кто решил самостоятельно покинуть клан, как правило, долго не живут. Для этого в каждом клане имеются специально обученные люди.
– А зачем вам вступление в наш клан?
– Членство в клане Лерой решит для меня главную проблему – оповещение матриарха Хорукайяни о том, что я вышел из этого клана. Если подобный факт озвучите вы – никто не сможет сказать, что матриарх Хорукайяни ничего об этом не знает. К тому же я окажусь под защитой клана – я допускаю возможность собственной гибели, но хотелось бы жить.
– И вы, зная, что можете погибнуть, все равно решились на встречу со мной?
– Да, госпожа. Повторюсь – быть шпионом я не хочу. Тем более что есть возможность принятия вами положительного решения – все эти солы я стремился стать полезным клану Лерой. Здесь со мной обращаются как с человеком, и я в свою очередь рассчитываю оказаться нужным клану. А там… Там меня уже списали в расход, как отработанный человеческий материал. К тому же мое инкогнито не может продолжаться вечно – рано или поздно мне придется оказаться в клинике Камэни, хотя бы для того, чтобы пройти процедуру омоложения. Генетическая карта однозначно выявит мое истинное происхождение, и версия с неизвестными родителями брошенного на произвол судьбы сироты не пройдет – у Хорукайяни не бывает побочных отпрысков.
– Хорошо, тан Рилив, я подумаю над вашей просьбой. Однако я хотела бы услышать от вас еще одно – скажите, вы такой в нашем клане один или есть еще… хмм… люди Хорукайяни?
– На этот вопрос я отвечать не стану – не хочу быть не только шпионом, но и предателем. Однако могу сообщить следующее – в клане Хорукайяни нет людей с коэффициентом генома ниже девятисот. У подавляющего большинства клановых этот коэффициент превышает девятьсот шестьдесят. Я прошел очень тщательный отбор – мой коэффициент один из самых низких в клане. Информация не является секретной и размещена в официальных имперских справочниках, поэтому я вправе ее озвучить.
– То есть нам достаточно проверить генетическую карту всех курсантов с коэффициентом генома выше девятисот, которые были приняты на службу в клан Лерой?
– Прошу вас в случае необходимости официально подтвердить – я этого не говорил.
– Тогда последний вопрос – почему вы, долгие солы находясь на службе у клана Лерой, пришли ко мне только сейчас?
– Только сейчас я получил от руководства клана приказ, который не смогу выполнить по моральным соображениям.
– Можете его озвучить?
– Нет, госпожа матриарх. Пусть я и считаю, что покинул ряды Хорукайяни, но озвучивать ставший мне известным секретный приказ не стану даже под угрозой смерти – это тоже предательство. Какими бы бесчестными я не считал решения руководства собственного клана, однако я давал клятву, которую не нарушу.
– А если мы применим сыворотку правды?
– Вы имеете на это полное право в свете того, что я вам рассказал, однако прошу этого не делать – важной для клана Лерой информацией я не владею, мне ее просто никто не давал. Разумеется, я понимаю, что дача показаний под действием сыворотки правды не является предательством, так что моя совесть будет спокойна.
– Вам так дорога ваша совесть?
– И честь, госпожа матриарх. Наш инструктор говорит, что честь дороже жизни. Я с ним согласен.
– Хорошо, тан Рилив, можете быть свободны.
Дождавшись, пока молодой человек, вежливо поклонившись, выйдет из кабинета, женщина, устало выдохнув и расслабленно откинувшись на спинку кресла, спросила у сидящего напротив главы собственной службы безопасности:
– И что, тан Тувилани, мы будем со всем этим делать?
***
Он парил высоко в небе, устремляясь от одного восходящего воздушного потока к другому. Яркое солнце потоками золотистого света заливало расстилающийся под ним мир, искрясь светлыми бликами на проплывающих под его огромными крыльями белоснежных шапках редких облаков. Внизу, от горизонта до горизонта, раскинулась поросшая лесом земля, изрезанная неширокими голубыми петляющими лентами рек. Одна из таких рек прорезала лесной покров и, обогнув невысокий холм, вливалась в небольшой залив, узким извилистым языком рассекающий побережье материка. Или острова? Далее, за заливом, веселыми бликами на барашках набегающих волн убегало за горизонт сине–зеленое спокойное море, по которому в сторону видневшихся у берега покосившихся рыбацких хижин двигалось три судна – деревянных, с открытыми, увешанными тяжелыми круглыми щитами бортами, с простым прямоугольным парусом и высоким форштевнем, украшенным головой дракона. Широко раскинув руки, он спланировал на верхнюю перекладину мачты, чуть не задев маховыми перьями закрепленный на ней парус… Перьями? Ах, да, у него же не руки, а крылья… Привычным движением сложив их за спиной, он прочно ухватился когтями за перекладину и устремил свой взор в сторону приближающейся береговой кромки.
Вот из туманной дымки, медленно проявляясь одно за другим, начали выплывать небольшие покосившиеся домики и бегающие между ними люди – жители явно заметили корабли и сейчас пытались скрыться. Но поздно – у них ничего не получится! Берег быстро приближался, подгоняемый мощными гребками воинов. Отполированные жесткими мозолистыми ладонями весла мерно погружались в воду и выходили из нее в такт остальным веслам…
Форштевень уже уткнулся в прибрежную гальку, весло брошено, и вместо него в одной руке, сдернутый привычным движением с бортового крепления, оказался тяжелый, окованный медью и железом деревянный щит, а в другой – топор–клевец на длинной деревянной ручке. Нет, это не топор… Боевая секира. Прыжок – и ноги выше колен погружаются в соленую морскую воду, тут же залившуюся в прочные, сшитые из кожи северного тюленя и окованные медными накладками боевые сапоги. Еще несколько шагов–прыжков, и вода сменяется крупным прибрежным серым песком из перемолотых прибоем ракушек, на котором отчетливо видны следы пробежавших перед ним боевых товарищей. Придется догонять – ведь впереди уже началась потеха. Слышны боевые крики нападающих, яростная ругань обороняющихся, рев умирающих, визги испуганных женщин…
Вот на него с дубиной в судорожно зажатых руках неумело кидается заросший бородатый мужчина с выражением обреченности на пожилом изможденном лице. Мокрая прядь волос падает на широко распахнутые глаза. Отчетливо видны обломанные, грязные ногти на сжимающих допотопное оружие пальцах. Обманный подшаг, поворот, и топор разрубает плечо мужчины. Коротко вскрикнув, тот роняет дубину и, заваливаясь вперед, делает шаг, уходя за спину. Но оглядываться на подранка некогда – набегает следующий противник. Этот уже серьезнее – вооружен пусть плохоньким, но мечом. Принимаем на щит удар, взмах топора… Неожиданно топор запутывается в наброшенной на него сетке, и только своевременно выброшенный вверх щит заслоняет лицо от мощного удара трезубца. Полуголый загорелый воин тут же отдергивает трезубец и сразу же, сделав молниеносный перехват, наносит еще один удар, уже по ногам. Щит вниз, прыжок… Упавший на песок Колизея щит разбрасывает в разные стороны песчинки, но дает ему необходимые мгновенья для того, чтобы уйти перекатом от неминуемой смерти. Еще один перекат, разрыв дистанции, и он рывком поднимается, чтобы успеть в самое последнее мгновение заблокировать основанием меча летящий прямо в лицо смертельный удар. Меч в руке ощутимо тряхнуло, отсушив ладонь, и в разные стороны разлетелись ярко–оранжевые горячие искры–капли. Несколько раскаленных капель попало на руку, опалив загорелую обветренную кожу болью ожога. Стоящий в десятке шагов от него противник в странном сером балахоне, заметив, что удар не достиг цели, коротко размахнулся и, яростно ощерившись, метнул в него еще один шар огня, целясь уже не в лицо, а в грудь. Защититься мечом не удавалось – предыдущий сгусток пламени почти уничтожил оружие, расплавив клинок чуть ли не до рукояти. Поэтому он резко подпрыгнул, пропуская огненный поток под ногами, и резким движением развел руки в стороны. Хлопнули кожистые перепонки, ощутившие давление ставшего неожиданно упругим воздуха. Мощный взмах, поднявший с земли тучу прелых прошлогодних листьев – и земля с потрясающим кулаками противником, изрыгающим всевозможные проклятия на неожиданно сбежавшую с поля сражения добычу, начала стремительно удаляться.
Он разве умеет летать? По–видимому, да… Резкие мощные взмахи уносили его ставшее невесомым тело ввысь, все дальше и дальше от разгоравшейся на лесной поляне битвы…
Неожиданно резкая боль огнем опалила грудь. Что это? Как? Откуда? Да это тот самый оставшийся на земле незнакомец в сером балахоне все же достал его своим огненным шаром… Создатель, как же больно! А оставшийся на земле человек в бесформенном сером балахоне опять занес руку, намереваясь запустить в него очередной сгусток смертоносного огня…
– Арррхх! – из его пасти вырвался дикий яростный рев. Тело самостоятельно ушло в крутой вираж, и за мгновение до этого удаляющаяся земля вдруг стала стремительно приближаться. Его обидчик, увидев начало атаки, бросил изрыгать проклятья и, развернувшись спиной, поспешил скрыться, но не успел добежать даже до опушки густого леса – запутался в своем плаще, упал и заверещал от страха. Боишься? Правильно боишься – я никому не позволю себя убивать!!!
Мозг посетило удовлетворение от осознания правильности принятого решения и неотвратимости расплаты. Тело гудело от ощущения собственной силы, а крылья с басовитым гудением разрезали ставший необычайно тугим воздух. Раскрыв пасть, он прицелился и привычно плюнул прямо в замершего на земле и кричащего от ужаса противника, неожиданно ставшего дичью. Вырвавшаяся из его пасти длинная огненная струя протянулась до самой земли, мгновенно воспламенив пытающегося увернуться беглеца. Еще пару мгновений горящий шар, в который превратился истошно визжащий незнакомец, катился по земле, поджигая высокую густую траву, после чего замер неподвижно чадящей кучкой праха. Затем разворот, предельное, на грани возможностей, напряжение крыльев, свист ветра в перепонках, и резкое движение хвоста, позволившее ему отвернуть от пылающего на земле огня и рвущегося в небо роя раскаленных искр…
Земля вновь начала удаляться, и он резкими амплитудными взмахами направил свой полет в сторону солнца, устремив взгляд вдаль, за скрывающуюся в облаках линию горизонта, и не замечая бегущей за ним по земле и постепенно уменьшающейся крестообразной тени летящего дракона…
Кто он? Где он? В чем цель его существования? Куда и зачем он летит? От чего бежит и что ищет? Он не помнил, однако сохранившимися осколками сознания понимал – стоит ему вспомнить и осознать себя, как это вновь обретенное знание станет концом его поисков. Вот только сложно искать то, о чем ничего не помнишь…
***
Где–то в недрах императорского дворца…
– Тан Хорукайяни, вы просили о срочной аудиенции. Что–то случилось?
– Мой император, потеряна связь с моими людьми в клане Лерой. Необходимо срочно что–то предпринять.
– Что?
– Предлагаю высадить в анклаве десант и забрать оттуда моих агентов.
– И как вы себе это представляете? Высадка имперского десанта в суверенных землях клана? Вы случайно не сошли с ума? Стоит совету кланов узнать о подобной операции, и трон императора с этого момента уже можно считать вакантным!
– Но кроме людей Лерой на планете анклава больше никого нет! Мы вообще можем стереть с карты галактики всю эту звездную систему, а остальным сказать, что так и было – анклав синдиката находится на отшибе. За исключением Камэни, на сотни лучей вокруг нет ни одной населенной планеты. Никто ничего и не заметит…
– Вы не отдаете себе отчета в том, что сейчас сказали, тан Хорукайяни. Вы предлагаете мне уничтожить миллионы людей, чтобы вытащить с планеты нескольких своих агентов.
– Не нескольких, мой император, а почти сотню. Да и кто вспомнит о неклановых наемниках? Осмелюсь заметить, что численность клана Лерой по–прежнему не превышает триста тысяч человек, увеличившись за последние несколько сол не более чем на треть.
– То есть вы считаете допустимым уничтожение миллионов ради жизни сотни людей своего клана? Или неклановые граждане империи для вас вообще не люди?
– Клан превыше всего, мой император. Так меня учили.
– Хорошо, что меня учили другому. И Хорукайяни, и Лерой, и неклановые наемники – для меня все они граждане империи. Проводить войсковую операцию на клановых землях Лерой я вам запрещаю. Более того, если вы попытаетесь сунуться к ним без моего разрешения и получите соответствующий отпор, да к тому же у Лерой вдруг окажутся доказательства акта вашей агрессии – защищать вас я не стану, получите все, причитающееся вам по закону.
– Но, мой император, там же мои люди!
– Раньше надо было об этом думать, господин Хорукайяни. Вас переиграли. Смиритесь с потерей и продолжайте работать – рано или поздно это все равно должно было случиться. Или вы наивно полагали, что ваши агенты неуловимы и неуязвимы? Тогда вы значительно глупее, чем я считал…
***
Где–то в резиденции клана Лерой:
– И каковы итоги проверки, тан Тувилани?
– Мы выявили почти сотню внедренных к нам агентов Хорукайяни. Процедура заняла достаточно много времени – потребовалось составить подробную карту генома на каждого принятого на службу бойца. Именно по геному наши союзники Камэни и выявили всех шпионов. Сейчас имперские агенты изолированы, с ними проводятся определенные процедуры, призванные определить степень их лояльности клану Лерой.
– Итоги этих процедур озвучить можете?
– Пока итоги подводить рано – слишком мало прошло времени. Однако предварительно могу сказать, что примерно четверть этих людей беззаветно предана клану Лерой. Еще примерно пятая часть предана Хорукайяни. Остальные еще не определились. Аморфная серая масса, так сказать…
– Предположим, что предварительные итоги окажутся верными. Наши дальнейшие действия?
– Два десятка преданных клану Лерой бойцов мы можем постепенно интегрировать в клан. Конечно, безграничного доверия к ним у нас не будет никогда, но во многих случаях оно и не требуется – если эти люди будут постоянно находиться у нас на виду, и мы не станем задействовать их против родного клана, со временем они вживутся в наш клан и начнут приносить клану несомненную пользу. Рилив, по крайней мере, показался мне вполне здравомыслящим молодым человеком. Остальные два десятка тоже со временем обещают полностью влиться в клан.
– Что будем делать с теми, кто предан Хорукайяни?
– Они тихо исчезнут, и их больше никто и никогда не увидит.
– Согласна. Что с колеблющимися?
– То же, что и с теми, кто предан Хорукайяни.
– Не слишком ли жестоко? Быть может, попробуем выждать и посмотреть, как они поведут себя в дальнейшем? Все же еще совсем недавно эти люди были детьми. Их и сейчас можно считать взрослыми лишь с большой натяжкой.
– Нет, госпожа. Все эти люди должны быть уничтожены, даже если еще ничего не сделали или не успели сделать. Вопрос лояльности в данном вопросе уже вторичен – все эти люди Хорукайяни, и останутся Хорукайяни до самой своей смерти. Это война, госпожа, и не мы первыми ее начали. Выявленный в клане шпион другого клана подлежит казни. Никакой жалости. Никаких сомнений. Никаких сантиментов. Враг не имеет ни возраста, ни пола – он просто враг.
– Да будет так. Одобряю и эту акцию. Действуйте…
***
Где–то в резиденции клана Камэни…
– Госпожа матриарх, с телом образца номер один начали происходить необычные мутации, необъяснимые с точки зрения классической генной инженерии. Процесс не поддается контролю.
– И в чем он выражается?
– Организм объекта начинает активно забирать из окружающей среды энергию и трансформировать ее в излучение. Процессы метаболизма в его теле резко ускорились, организм начинает поглощать из питательного раствора ряд нехарактерных для жизнедеятельности человека элементов. Одновременно меняется внешний вид образца. Внешние изменения пока незначительны, однако их скорость нарастает. Постепенно тело объекта перестает быть телом человека.
– Вот как? Тан Сил, у вас должны быть очень веские основания, чтобы утверждать подобное. Что говорят последние исследования его генома?
– Образец номер один уже не человек – его гены не соответствуют изменениям в процессе эволюции человека как вида. Часть содержащегося в организме объекта углерода заменена на кремний, и подобная метаморфоза, по всей видимости, уже закреплена на генном уровне. У объекта появилось второе сердце и необычайно развитая, нехарактерная для человека кровеносная система, а также несколько новообразований, которые можно охарактеризовать как неизвестные органы. Появлялся, а потом исчез хвост. Меняются кости и кожный покров. Несколько ло назад у образца вместо ногтей отрасли когти, после чего все его тело покрыл сплошной покров из перьев. На это преобразование ушли почти все запасы микроэлементов из питательного раствора. Возникла реальная угроза жизни образца – его телу стало нечем питаться…
– Даже так? И какие действия вы предприняли для устранения угрозы жизни исследуемого объекта?
– Сейчас пациент перемещен из бокса в саркофаг высшей степени защиты и лежит там, раскинув в стороны не руки, а настоящие перепончатые крылья. Их концы не вмещаются в саркофаг, а когти на концах крыльев уже оставили несколько глубоких царапин на казавшемся ранее нерушимым пластике крышки контейнера. Размер когтей также внушает уважение – ими можно сражаться даже против рурха. Вместо кожи тело объекта периодически покрывается чешуей, которая вскоре исчезает. Нам удалось взять на экспертизу несколько чешуек – материал, из которого они состоят, неизвестен в империи. Наиболее близкий аналог – объемно–структурированное углеродное нановолокно…
Докладчик ненадолго замолк, собираясь с мыслями, и, после брошенного на него недовольного взгляда матриарха, продолжил:
– Несколько раз самопроизвольно отключалась контрольная и диагностическая аппаратура – объект каким–то непонятным нам образом просто высасывал из нее энергию, пока мы не догадались установить возле саркофага мощные источники энергии, излучающие в различных областях диапазона. По–видимому, время от времени объект переходит на чисто энергетическое питание. Сейчас специальная группа выясняет, какой спектр излучения поглощается образцом номер один интенсивнее всего – именно такой источник и будет установлен рядом с саркофагом. Работать приходится в скафандрах высшей степени защиты – тело образца не только поглощает, но и излучает смертельно опасные для организма человека волны. Да и не только волны – над саркофагом зафиксированы спонтанно образовывающиеся сгустки высокоэнергетической плазмы. Их природа неизвестна, а энергия такова, что при попытке измерения параметров плазмоидных образований контрольно–диагностические приборы вышли из строя. Через некоторое время энергетические сгустки самопроизвольно исчезли, просто растворившись в воздухе и оставив после себя свежий ионизированный воздух, но ведь появившись один раз, подобные явления могут происходить и далее!
– Что вы предлагаете?
– Усилить меры безопасности, госпожа матриарх. Крайне желательно было бы перевезти саркофаг с образцом номер один в какую–нибудь пустынную местность, к примеру, в горы, для чего построить там отдельную лабораторию. Ведь, по сути, мы уже давно ничего не делаем с объектом, а просто фиксируем происходящие в нем изменения. Опустим саркофаг в построенный глубоко в горах бункер, обеспечим постоянный приток питательных веществ и микроэлементов, подпитку энергией, раз этому существу она для чего–то требуется. Разместим рядом с саркофагом необходимую диагностическую аппаратуру, обеспечим постоянное круглосуточное дежурство. При необходимости в зоне расположения лаборатории можно установить телепорт, чтобы иметь возможность мгновенного перемещения.
– Не слишком ли суровые меры безопасности? Вы боитесь, что может случиться что–то серьезное?
– Именно поэтому я попросил о внеплановой аудиенции. Вот графики потребления образцом номер один питательных веществ и энергии – вы видите, что они неуклонно растут на протяжении последних сол. Сначала рост был невелик и характеризовался практически прямой линией. Потом эта прямая стала медленно изгибаться вверх. Сейчас и изменения с телом образца, и потребляемые им ресурсы растут по экспоненте. Госпожа, я уже давно задаюсь вопросом – а куда девается потребляемая нашим объектом энергия? Пока потребление было незначительным, можно было списать несоответствие на погрешности измерения и на тепловой баланс – в процессе жизнедеятельности тело человека производит много тепловой энергии. Сейчас простыми процессами жизнедеятельности организма выявленный дисбаланс объяснить уже нельзя. Я подключил к расчетам физиков – они провели необходимые измерения и выдали фантастические результаты. Ученые утверждают, что наш образец начал игры с пространством – вокруг саркофага корежится метрика, энергия уходит именно туда.
– Это для меня не новость, тан Сил. Образец номер один, еще будучи человеком, умел влиять на пространственно–временные характеристики континуума. Я лично зафиксировала подобный результат.
– Но не в таких же масштабах, госпожа. Да, в происходящих с объектом изменениях есть некоторое влияние наших экспериментов – запланированная нами программа направленных мутаций как раз и предусматривала развитие подобных способностей у образца номер один. Однако мы никак не рассчитывали на получившийся результат – уже сейчас исчезнувшая в никуда энергия, будучи освобожденной, способна стереть с лица земли все здание научно–исследовательского центра. А что будет через ло, кун, сол? Повторюсь, госпожа – интенсивность процесса нарастает по экспоненте.
– Хорошо, я дам разрешение на строительство отдельной лаборатории в горах. Но вы, тан Сил, лично ответите за обеспечение объекта всем необходимым – питанием, энергией, постоянным круглосуточным контролем.
– Как прикажете, госпожа…
***
Окаана, императорский дворец…
– Тан Хорукайяни, почему я постоянно слышу от вас ничем не мотивированные нападки в адрес клана Лерой? Прошло уже более пяти сол с тех пор, как был разорван договор между этим кланом и империей, и ни у кого, – обратите внимание – ни у кого, кроме вас, не появилось к Лерой ни одной претензии, ни одного замечания. Клан идеально чист перед законом.
– А то, что количество воинов–наемников Лерой в течение всех этих пяти сол постоянно увеличивалось и скоро превысит сто миллионов бойцов, вас разве не смущает? Лерой продолжают перетряхивать империю на предмет поиска кандидатов для вступления в свой клан.
– Да пусть хоть миллиард – даже в этом случае их численность не превысит численности рядовой имперской планеты, которых у нас десятки миллиардов.
– А то, что каждый рядовой воин Лерой подготовлен лучше, чем элитные десантники империи, вас не смущает?
– Абсолютно. Все войска Лерой сосредоточены на планетах анклава и находятся под нашим неусыпным контролем. На своих планетах они вообще могут размножиться, как тараканы – вне зависимости от их численности мы всегда сможем уничтожить весь анклав одним ударом палубных орудий имперских крейсеров из глубокого космоса.
– А если они решат перебросить свои войска на Окану? Лерой по–прежнему владеют значительными земельными участками на сотнях имперских планет.
– Тан Тинитаро, я полагал, что вы значительно умнее, чем пытаетесь мне сейчас продемонстрировать. Вы вообще–то способны представить в реальности процедуру перемещения ста миллионов человек? Как вы станете их перемещать? Через телепорт? Вереница людей растянется на тысячи ши. Колонны марширующих бойцов Лерой будут проходить через телепорт до следующей вашей операции по омоложению, хотя она вам, по–видимому, не грозит… Или вы полагаете, что будет быстрее перевезти такую массу народа через космопорт? Тан Тинитаро, поинтересуйтесь ради интереса, какой поток пассажиров проходит через космопорт Окааны? Рекомендую узнать сразу за сол, что уж тут мелочиться!
– Мой император, возможно, я неправильно выразился – я не имел в виду мгновенную переброску ста миллионов человек. Я лишь хотел сказать, что воины Лерой – грозная боевая сила. В сухопутных сражениях они очень сильны и крайне опасны. Особенно теперь, когда их численность сравнима с численностью войск милитари–кланов из первой десятки кланового рейтинга.
– Вы не сказали мне ничего нового, тан Хорукайяни.
– Я также хотел довести до вашего сведения, что Родарина Тэя, бывшего капитана звездолета Омега, нам задержать так и не удалось. Он исчез…
– Постойте, а при чем тут это?
– При том, мой император, что без координат родной планеты тана Рура мы опять возвращаемся к вопросу о получении секретных знаний клана Лерой. Воины Лерой продолжают заниматься по секретным методикам, успешно подготавливая для себя и пилотов, и бойцов, и охранников. Империя кровно заинтересована в получении этих сведений.
– Тан Рур Лерой, насколько я в курсе, уже не может дать никакой информации – почти шесть сол он в бессознательном состоянии находится в медицинском центре Камэни на одной из планет анклава.
– Зато есть его сын, Аруми Лерой, и его дочь Ярината. Причем если его дочь просто талантлива, то сын, по имеющейся у нас информации, в некоторых паранормальных способностях даже превзошел своего отца. Тан Аруми Лерой является, по неподтвержденным данным, действующим телепатом. Единственным воином–телепатом в империи! В клане как воин он считается непобедимым.
– И что же вы хотите от меня?
– Разрешения на проведение операции по привлечению тана Аруми Лерой к работе на имперскую контрразведку. Такой человек нам крайне необходим – ведь со своими способностями телепата он без труда может выявить шпиона, как бы тот ни маскировался, и, используя свои воинские умения, захватить его живым. Допрос с помощью телепата, кстати, значительно более эффективен, чем все имеющиеся у нас методики – в первую очередь тем, что телепату невозможно соврать.
– И как вы планируете привлечь его к работе на ваше ведомство?
– Стандартная операция по вербовке, мой император, ничего необычного. Пригласим к себе, поговорим.
– А если он откажется?
– Откажется от чего?
– Для начала – откажется посетить ваше ведомство.
– А вот тут нам как раз и необходима ваша помощь. Если приглашение будет исходить от императора, отказаться тан Аруми Лерой не сможет.
– А если, посетив вас, он откажется с вами сотрудничать?
– Не волнуйтесь, мой император, это уже будут наши проблемы. Уверяю вас – ничего незаконного предпринимать мы не собираемся.
– Я очень на это надеюсь. Не подведите меня, Тинитаро, у империи наконец–то стали налаживаться нормальные отношения с кланами Камэни и Лерой. Финансовые претензии урегулированы, однако разрыв договора еще не забыт. Пройдут десятки сол, пока эта нелицеприятная страница в истории взаимоотношений империи с кланами канет в историю. Мне до сих пор иногда напоминают об этом – никогда ранее империя так открыто не нарушала взятые на себя обязательства.
– Я сделаю все, как вы прикажете, мой император…
***
Где–то в резиденции клана Камэни…
– Госпожа матриарх, я хотел попросить у вас санкцию на подключение саркофага с образцом номер один к термоядерной энергостанции – мощности имеющихся источников энергии недостаточно.
– Тан Сил, совсем недавно я выполнила все ваши пожелания, касающиеся порученного вам проекта. Сейчас в вашем распоряжении имеется расположенная в горном массиве отдельная подземная укрепленная лаборатория, оснащенная собственной энергетической установкой, мощности которой хватает и на телепорт, и на круглосуточную дежурную службу. Зачем вам такая мощная энергостанция?
– Объект стал потреблять значительно больше энергии, госпожа.
– Но вы же недавно заверяли меня, что ситуация стабилизировалась!
– Я не отказываюсь от своих слов, госпожа. Действительно, ситуация достаточно стабильна – никаких новых сюрпризов наш объект больше не подкидывает. После установки нового, значительно более просторного саркофага все изменения тела образца проходят безболезненно для него. Мы даже смогли нащупать некоторую закономерность между сменяемыми им обликами, используемыми из питательного раствора веществами и потребляемой энергией. Кремниевая основа для тела требует больше энергии для трансформации, углеродная – значительно меньше. Если для создания нового тела используются металлы – идет повышенный расход микроэлементов из раствора.
– А откуда рост потребляемой энергии?
– Во–первых, находясь в городском медицинском центре, объект, скорее всего, имел доступ к неучтенным нами источникам энергии. Будучи перемещенным в специальную лабораторию в пустынных, необжитых горах, объект оказался отрезан от знакомых источников и оказался вынужден потреблять ее только от лабораторного генератора. К тому же образец стал экспериментировать с материей, госпожа. Посмотрите вот на это…
Мужчина выложил на стол перед матриархом небольшой, неровно отлитый, похожий на палец металлический брусок желтого цвета. Женщина взяла слиток, слегка удивившись его тяжести, повертела в руках, внимательно осмотрела со всех сторон и положила обратно на стол, произнеся:
– Очень похоже на золото. Слиток как будто из древних раскопок…
– Это именно оно и есть, госпожа. Золото. Причем ископаемый внешний вид никак не вяжется с его внутренним содержанием – перед вами идеально чистое золото, абсолютно без примесей. Синтезированное, а не добытое из физраствора. Все атомы в этом бруске относятся к одному изотопу, ни малейшего отклонения. Как вы знаете, только один изотоп золота стабилен, остальные имеют различные периоды полураспада, причем в природном золоте всегда имеются незначительные примеси нескольких изотопов. Однако перед вами уникальный образец, в природе не встречающийся.
– Интересно, для чего объекту понадобилось золото?
– Я, кажется, догадываюсь, госпожа… Правда, мои догадки прозвучат слишком странно, возможно, даже дико, чтобы озвучить их при вас. Я боюсь, что вы, госпожа, можете объявить меня сумасшедшим.
– Самая невероятная теория тоже имеет право на существование, тан Сил. Говорите.
Мужчина немного помялся, прокашлялся, и, собравшись с мыслями, ответил:
– Я рискну предположить, госпожа, что наш объект спит…
– Не поняла… Поясните, при чем тут это? Какая связь между снами и золотом?
– Объект спит, госпожа… И видит сны – по крайней мере, именно так мы можем трактовать необычайно сильную активность головного мозга нашего объекта, характерную преимущественно для фазы быстрого сна. Сны, грезы, бред – назовите как угодно, суть от этого не изменится. Ими объект подменяет реальность и в них живет. По–видимому, у образца очень богатая фантазия. В своих снах объект обретает способность летать – и в реальности у него отрастают крылья. Он, словно бог, наделяется в своих грезах возможностью творить, и словно ниоткуда в лаборатории появляются и исчезают непонятные предметы. Золото, в силу своей химической инертности, в древности имело функцию платежного средства. По–видимому, образец когда–то видел подобные золотые бруски и в своих грезах для чего–то их применял – вот и появились в саркофаге натуральные слитки химически чистого золота. Почему химически чистые – тоже легко объяснимо, ведь в повседневности люди не задумываются о процентном содержании посторонних примесей в вещах, попавших к ним в руки. В самих грезах нет ничего удивительного – многие дети видят сны, в которых они летают и способны делать все, что угодно.
– Многие дети в своих снах всемогущи, вот только крылья у них не отрастают и золото не появляется. Да и наш объект, насколько я знаю, уже далеко не ребенок.
– Это неважно, госпожа. Важно другое…
– Не молчите, тан Сил. Договаривайте.
– Я рискну предположить, госпожа, что критический период мутаций у образца номер один уже прошел – его тело завершило все необходимые изменения генома и достигло совершенства. Начало этого процесса мы зафиксировали достаточно давно – помните, когда у образца резко повысилась регенерация тканей? По–видимому, основной целью направленной мутации генома была не просто ускоренная регенерация, как мы изначально программировали в рамках научно–исследовательской программы, а пластичность, или метаморфизм – способность тела по приказу мозга принимать различные внешние облики. У объекта значительно усилилась способность работать с разными видами энергии, а преобразование энергии в вещество и обратно стало дополнительным бонусом – мы эту способность у объекта не программировали, по–видимому, она явилась следствием уже заложенных умений. С подобными умениями опасность погибнуть во внешнем мире ему больше не грозит – тело само возьмет из окружающей среды то, что ему требуется, а чего в мире нет – синтезирует из окружающей его энергии. К тому же я несколько погорячился, сказав вам ранее, что у объекта нечеловеческий геном. Тщательные последующие исследования в области перспективного прогнозирования показали, что объект все же является человеком – таким, каким он мог бы стать через сотни тысяч, миллионы сол, если бы не вмешались мы со своими экспериментами, и эволюция его тела шла естественным порядком. Именно на это обстоятельство прошу обратить особое внимание – практически вся наша исследовательская группа убеждена, что все кровные родственники образца номер один обладают подобными скрытыми возможностями и на конечном этапе естественной эволюции рано или поздно достигнут тех же выдающихся результатов. Правда, их собственный путь к совершенству, если мы не поможем, может затянуться значительно дольше, чем теоретически рассчитанные для образца номер один сотни эонов. Выдвинутая некоторыми нашими учеными теория эволюции человеческой расы звучит еще более фантастически – они не без оснований утверждают, подобные способности имелись изначально у всех людей. Так что перспективы перед нашими дальнейшими исследованиями открываются весьма широкие – мы уже получили уникальную информацию, и получим еще больше, если образец номер один проснется. Так что теперь перед нами стоит самая главная задача – разбудить объект. Вернее, не так – дать ему возможность проснуться самостоятельно, ведь попытку насильственного вывода из сна образец номер один может воспринять как акт направленной против него агрессии с соответствующими для окружающих последствиями. С учетом того, что нам до сих пор неясно, что же ему снится – я бы не рискнул будить это существо. Дадим ему все, что он пожелает, и подождем – рано или поздно наш объект должен проснуться самостоятельно.
– А нужна ему, как я понимаю, энергия?
– Совершенно верно, госпожа. Все остальные ресурсы объект в настоящее время потребляет в ограниченном объеме, в котором, кстати, даже наметилась тенденция к снижению.
– Подключение к объекту мощного источника разрешаю. Дайте ему столько энергии, сколько захочет. Второй вопрос – когда можно ожидать его пробуждения?
– Сложно сказать, госпожа. Может быть, сегодня, а, может быть, и через тысячу сол. Объект сам должен захотеть проснуться, а что для этого необходимо сделать, мы не знаем. Остается только ждать – не вечно же он будет блуждать в своих грезах…
***
Где–то в резиденции клана Лерой…
– Госпожа матриарх, из канцелярии департамента контрразведки пришел вызов на тана Аруми.
– Уничтожьте – к Хорукайяни Аруми не пойдет. Это аудиенция для него слишком опасна.
– Вызов подписан императором, госпожа…
– Даже так? Что ж, это обстоятельство в корне меняет дело – игнорировать волю императора все равно, что признаться в государственной измене. Однако подпись императора в наше время стоит так мало – мы с вами отлично знаем цену обещаниям властителя империи. Тан Тувилани, у вас есть какие–нибудь предложения на этот счет?
– Аналитикам уже дано указание проработать все возможные сценарии предстоящего визита, но пока прорисовывается один неприятный факт – полностью защитить тана Аруми мы не сможем. В стенах собственного департамента Хорукайяни всесильны. Итоговый прогноз встречи негативен.
– Тогда поступим следующим образом. Вы немедленно связываетесь с имперской канцелярией и оставляете заявку на мою аудиенцию у императора. Также оставляете в канцелярии уведомление, что посещение таном Аруми департамента имперской контрразведки состоится после моего визита к императору.
– Что вы попытаетесь выяснить у императора, госпожа?
– Я попытаюсь получить у императора гарантии неприкосновенности Аруми.
– А если он их не даст?
– Все же попытаюсь. А если император станет под различными предлогами отказываться, значит, Аруми на встречу идти нельзя – ничего хорошего его там не ждет.
– Вы осмелитесь нарушить волю императора?
– Волю императора нарушать нельзя. Однако ее можно трактовать в широких пределах. Вы уже ознакомили Аруми с предстоящим визитом?
– Нет, госпожа.
– И не торопитесь. Лучше вообще через одного из ваших подчиненных передать Аруми приказ покинуть ненадолго пределы Леры и отправиться в продолжительную инспекционную поездку по объектам анклава, расположенным на землях Лерой. Имя этого вашего подчиненного я знать не хочу, можете мне его не сообщать. В случае, если возникнут какие–нибудь непредвиденные проблемы – придумайте себе нужное дело, издайте соответствующий приказ и отправьтесь на его выполнение, также исчезнув из Леры. Вместо себя оставите заместителя.
– То есть вы хотите сказать…
– Я хочу сказать, что только вы будете знать, где находится Аруми, а вас самих в резиденции клана не будет. Ваше же местоположение для меня останется тайной. Таким образом, поиски тана Аруми можно будет затянуть на неопределенный срок. Нам нужно выиграть время до моего разговора с императором.
– Я согласен с вашим решением, госпожа. Давайте так и поступим…
***
Где–то в недрах императорского дворца…
– Госпожа матриарх, вы желали меня видеть. Настолько сильно, что даже попросили о внеочередной срочной аудиенции. Несомненно, для этого поступка у вас должен иметься весьма веский повод.
– Разумеется, мой император. Я крайне обеспокоена вызовом одного из моих людей в резиденцию имперской контрразведки, и прошу ознакомить меня с материалами обвинительного заключения – я их до сих пор не получила. А ведь это прямая обязанность названного мною департамента.
– Никаких обвинений, госпожа. Просто некоторые люди в департаменте желают в приватной обстановке пообщаться с господином Аруми Лерой.
– Эти люди могли записаться на аудиенцию в канцелярию клана, мой император.
– Видите ли в чем дело, госпожа матриарх, люди Хорукайяни сильно заняты и не могут тратить свое драгоценное время на посещение вашей резиденции.
– Видите ли в чем дело, мой император, тан Аруми Лерой не менее занят клановыми делами, чем люди Хорукайяни, и не имеет возможности тратить свое драгоценное время на посещение сторонних резиденций. Если он так необходим людям Хорукайяни – пусть они тратят свое время и записываются на прием к нам. До тех пор, пока мы чисты перед законом, у Хорукайяни нет власти указывать Лерой, что они должны делать, а что – нет.
– А у императора есть такая власть, госпожа?
– У императора такая власть, разумеется, есть, но в этом случае именно император будет нести персональную ответственность за жизнь тана Аруми Лерой. И я хочу, чтобы меру этой ответственности вы мне озвучили. Здесь и сейчас.
– Госпожа, поверьте, вам не о чем волноваться. С господином Аруми ничего не случится.
– У меня другая информация, мой император. Я небезосновательно опасаюсь, что как только тан Аруми окажется внутри резиденции имперской контрразведки, против него будет предпринята провокация, ставящая своей задачей или его убийство, или дискредитацию. Осмелюсь напомнить, что у клана Лерой достаточно натянутые взаимоотношения с кланом Хорукайяни, и доверия к этим людям у меня нет – ради достижения своих целей Хорукайяни пойдут на любую подлость. Поэтому, раз именно вы являетесь инициатором этого вызова, я хотела бы услышать от вас гарантии того, что тан Аруми выйдет из имперской резиденции живым и здоровым… Скажем, не позже чем через десять нун.
– Я не могу дать гарантии того, что с ним ничего не случится, госпожа. Это не в моей власти.
– Даже так?! То есть вы уже заранее предполагаете, что тан Аруми не выйдет из казематов имперской контрразведки живым? Фактически, вы только что сознались, что считаете возможным подобный исход визита, а, следовательно, моя информация подтверждается. В этих условиях, мой император, я не смогу передать тану Аруми ваше приглашение.
– Вы отказываетесь подчиниться приказу императора? Вы не находите, что это можно расценить как измену империи?
– Не отказываюсь, и не нахожу. Вы вызывали тана Аруми? Вызывайте, это ваше право. Как только он получит ваш вызов, он сразу же прибудет в указанное вами место. Нарушением станет считаться случай, когда тан Аруми был извещен, но не явился, и вы прекрасно об этом знаете. А вот то, что именно вы, мой император, заставляете невиновного человека прийти в самое логово имперской контрразведки и одновременно не даете гарантий безопасности человеку, против которого, повторюсь, не выдвинуто никакого обвинения, заставляет меня задуматься о вашей причастности к готовящемуся действию.
– Против тана Аруми ничего не готовится. Вам незачем волноваться, госпожа.
– Докажите это, мой император. Дайте гарантии.
– Какие гарантии от меня вы хотите?
– Всего лишь ваше слово, мой император. Слово императора, что в резиденции имперской контрразведки с таном Аруми ничего не случится, и он выйдет оттуда живым и здоровым через десять нун.
– Десять нун – это слишком мало.
– Для чего мало, мой император? Тану Аруми от Хорукайяни ничего не нужно. А им для того, чтобы изложить суть своей просьбы, названного мною времени вполне достаточно.
– Но ведь не в коридорах же с ним станут разговаривать! Пока дойдут до кабинета, пока вернутся обратно… Этикет, опять же – сразу о деле разговор не ведется. Десяти нун недостаточно.
– Мой император, меня вели до вашего кабинета чуть более трех нун, а здание имперской контрразведки намного меньше вашего дворца. Нуна туда, нуна обратно. За восемь нун вполне можно сказать все, что нужно. От церемоний моего человека прошу освободить – у него и так слишком мало свободного времени.
– Все равно, госпожа, давайте продлим время визита хотя бы до пары ри.
– Даже одного ри, мой император, будет слишком много. Однако я согласна передать тану Аруми императорское приглашение, если вы, мой император, дадите сейчас свое слово, что тан Аруми, зайдя в здание имперской контрразведки, выйдет оттуда не позднее чем через один ри живым и здоровым.
– Хорошо, госпожа матриарх Лерой. Я даю вам такое обещание.
– Ваше обещание услышано и записано, мой император. Тан Аруми придет в канцелярию имперской контрразведки безоружным, и должен, согласно данному вами обещанию, выйти оттуда живым и здоровым не позднее, чем через один ри. Вы, мой император, даете гарантию, что против него не будут применены никакие из существующих в империи средств принуждения, в том числе силовые и медикаментозные. Вы подтверждаете сказанное мною?
– Подтверждаю.
– У вас есть ко мне какие–нибудь вопросы?
– Нет, госпожа, можете быть свободны…
***
Где–то в резиденции клана Лерой…
– Аруми, проходи, садись. У нас возникла одна большая проблема – с тобой хотят встретиться чиновники Хорукайяни из имперской контрразведки. Приглашение подписал император лично, отказаться нельзя.
– Значит, придется идти, госпожа.
– Не все так просто, Аруми. У меня нехорошие предчувствия – тебя попытаются использовать в каких–то грязных играх, а в случае твоего несогласия попытаются всеми законными и незаконными способами задержать.
– Сомневаюсь, что это у них получится, госпожа.
– При попытке сопротивления существует реальная возможность твоего физического устранения – Тинитаро Хорукайяни, который, по слухам, стоит за этим вызовом, стремится подгрести под себя все, представляющее хоть какую–то ценность для разведки, а ты, мой мальчик, представляешь для них очень большую ценность. То, что Хорукайяни не могут прибрать к своим липким рукам, они, как правило, уничтожают.
– Госпожа, вы уверены, что предстоящий визит несет для меня опасность?
– Недавно мы раскрыли в своем клане целую сеть глубоко законспирированных шпионов Хорукайяни. Часть переманили к себе, часть уничтожили, но определенная информация о клане и о тебе лично в империю, скорее всего, все же ушла. Император в курсе происходящего в недрах имперской контрразведки, и он очень сильно не хотел давать мне гарантии твоей личной безопасности в предстоящем визите. Крайне тревожный симптом… Поэтому тебе необходимо быть предельно корректным – ни одно твое слово, ни один жест не должны быть расценены как акт агрессии. К тому же мы повесим на тебя следящие и контролирующие устройства. Подходы к зданию также будут контролироваться нашими людьми. На встречу ты пойдешь безоружным, в легкой обтягивающей одежде, чтобы даже с одного взгляда было понятно – под ней спрятать оружие невозможно.
– Оружие с собой я и так не собирался брать, а любое закрепленное на мне следящее устройство можно заглушить.
– Мы предусмотрели подобную возможность. У тебя будет одноразовый импульсный передатчик – в случае его активации он самоуничтожится, но мощности импульса хватит, чтобы пробить любой защитный контур. Передатчик будет связан со всеми надетыми на тебя записывающими устройствами, так что даже если их передающие каналы окажутся заблокированными, всю записанную информацию ты сможешь нам скинуть. Правда, момент активации устройства придется выбирать очень тщательно – после передачи информационного пакета связь с тобой окажется потеряна. Но мы все равно постараемся сделать все возможное, чтобы тебя подстраховать.
– Госпожа, мне не впервой класть голову в пасть рурха. Я пойду на эту встречу…
***
Здание имперской контрразведки в центре Окааны, недалеко от императорского дворца, поражало своей монументальностью. Выполненное в виде шарообразного купола, оно возвышалось над окружающими его деревьями как исполинский гриб, бросая короткую полуденную тень на темно–зеленое лесное покрывало. К зданию вела отдельная дорога, заканчивающаяся стоянкой для флаеров. Невдалеке располагалось здание со стационарным телепортом – обеспеченные оканийцы, к числу которых относился и клан Хорукайяни, предпочитали мгновенный способ перемещения.
Аруми, прибыв к зданию министерства строго к назначенному времени на невзрачном клановом флаере, припарковал его рядом с множеством подобных машин, ровными рядами стоящих на стоянке, и не спеша пошел ко входной двери в здание – спешить было некуда, до контрольного времени оставалось еще несколько нун. Юноша знал – сейчас его передвижение снимают сразу несколько страхующих его сотрудников клановой службы безопасности Лерой, и видеоинформация о нем тут же в режиме реального времени передается на монитор матриарха. Обтягивающий легкий комбинезон прорисовывал каждую мышцу его спортивной фигуры, показывая, что кроме собственно тела, под ним ничего нет. Именно отсутствие оружия окажется решающим аргументом в случае возможного конфликта…
Автоматические входные двери в здание услужливо распахнулись, пропуская посетителя в прохладный коридор, коротким отрезком соединяющийся еще с одними дверями – уже не декоративными, а бронированными. Пройдя и их, юноша оказался в небольшом зале с рядом стоящих вдоль стен кресел и невысокой ленточной балюстрадой по периметру зала, на высоте второго этажа – там вдоль трех стен, за исключением находящейся прямо перед Аруми, шла отдельная галерея. Зал оказался практически пуст – в нем находилось не более десятка людей Хорукайяни, за спинами которых прятался человек в форме имперского офицера. Однако идущая вокруг зала галерея оказалась забита вооруженными людьми, направившими на вошедшего посетителя свое оружие.
Спокойно оглядевшись по сторонам, Аруми медленно повернулся, дав скрытой в одежде миниатюрной видеокамере возможность снять всю панораму зала со множеством вооруженных людей, нацеливших на него оружейные стволы. Встречающий юношу офицер, не собираясь приближаться к посетителю и предпочитая говорить из–за спин своих людей, коротко усмехнулся, после чего проговорил:
– Не старайтесь, тан Аруми, это вам не поможет. Передача любой информации из этого зала невозможна, все здание надежно экранировано. О нашем с вами разговоре, если вдруг мы не сможем договориться, никто не узнает.
– Я пришел к вам безоружным. Напомню, что гарантии моей личной неприкосновенности дал император. Ровно через один ри я должен выйти из этого здания живым и здоровым. Вне зависимости от того, сумеем ли мы, как вы сказали, договориться.
– Не будьте таким наивным, тан Аруми. Император не станет связываться с целым кланом ради одного человека, так что сейчас вы полностью в нашей власти. Прошу это запомнить, повторять дважды я не люблю.
– Я запомнил ваши слова. И не только запомнил, но и записал. Вы подтверждаете, что не собираетесь выполнять обещание императора?
– Не надо пытаться поймать нас на словах, тан Аруми. Мы хотели бы поговорить о вашем добровольном сотрудничестве во благо империи.
– С империей я готов сотрудничать. С вами – нет.
– И вы можете озвучить причины вашего отказа? Они должны быть очень серьезными, чтобы вы так говорили.
– Они более чем серьезны. Клан Хорукайяни – убийцы. Вы убили моего брата. Факт неоправданного убийства подтвержден императором лично.
– Смелое заявление. Напомните мне, пожалуйста, факты. Имя убитого, дату, кто убил.
– Имени не было – женщина была беременна, ребенок еще не родился. Убийца – Тинитаро Хорукайяни. Имя отца – тан Рур Лерой. Имя матери – матриарх клана Камэни госпожа Айлинэри Камэни. Факт убийства подтвержден императором. Будете проверять эту информацию?
– Нет, я знаю про этот случай. Но с госпожой матриархом Камэни все улажено, она не имеет к нашему клану никаких претензий.
– Зато имею я. Убитый – мой брат. Вы – убийцы.
– Я не собираюсь договариваться лично с каждым из вашей многочисленной и плодящейся, как енги, семейки. Достаточно, что претензий к нам не имеет мать ребенка.
– Возможно, достаточно для вас, но не для меня.
– Мы так и будем спорить о давно минувших и покрывшихся пылью событиях? Лерой, кстати, тоже небезгрешны.
– Среди Лерой нет ни одного убийцы, в отличие от Хорукайяни. А по поводу спора – почему бы не поспорить? Пятнадцать нун уже прошло, осталось сорок пять. После этого времени я буду вынужден вас покинуть – таковы условия договора с императором.
– Вы пробудете здесь ровно столько, сколько будет нужно нам. Покинуть здание самостоятельно вы не сможете – двери заблокированы. А сейчас я попрошу вас следовать за мной.
– Буду вынужден отказаться от этого предложения. Мне и здесь хорошо.
– Я могу вас заставить.
– Не имеете права.
– Права здесь устанавливаю я. Взять!
Эта команда была отдана уже стоящим рядом людям, которые не спеша двинулись к Аруми и стали его окружать. Взяв юношу в плотное кольцо, двое бойцов Хорукайяни схватили Аруми за руки, видимо, посчитав, что теперь он полностью находится в их власти. Это было их первой и последней ошибкой – взорвавшись серией молниеносных ударов, Аруми за несколько мгновений разбросал десяток окруживших его людей. Подняться из них смогли только двое – согнувшись и скрипя зубами от боли в перебитых ребрах и отбитых внутренностях. Остальные замерли на полу изломанными куклами, не подавая признаков жизни. Под некоторыми из них начали расплываться кровавые пятна. Аруми успел сделать всего шаг по направлению к стоящему в отдалении перед ним офицеру, как тот издал резкий, душераздирающий крик:
– Что же вы стоите! Стреляйте! Быстр… – крик перешел в хрип, сменившийся бульканьем, доносящимся из перебитой гортани – при первых же словах офицера Аруми, распластавшись в стремительном броске, резко сократил дистанцию и нанес костяшками фаланг пальцев резкий удар под кадык. Рывок – и тело офицера перемещается за спину Аруми, чтобы там расцвести фонтаном красных брызг – выполнив роль щита, тело уже мертвого офицера окровавленным мешком свалилось на пол, и из–за него к стене, на верху которой засели стрелки, смазанной тенью метнулся Аруми. А вмонтированные в костюм видеокамеры продолжали снимать…
От второго залпа юноше удалось увернуться, уйдя перекатом с линии обстрела. Поднявшись, он опять рванулся к стене, однако был вынужден снова броситься на пол и откатиться в сторону – прямо перед ним поверхность пола взорвалась градом каменного крошева. От третьего залпа юноша ушел не совсем чисто – ногу и бок пронзило острой болью от впившихся в тело острых каменных осколков, рука нащупала под собой что–то липкое, пол под ним начал окрашиваться красным…
Понимая, что сейчас его, как в тире, просто расстреляют с верхней галереи прячущиеся за балюстрадой стрелки, Аруми рванулся к уже близкой стене, качая маятник. Выстрелы стали следовать хаотично, вздымая фонтанчики каменной пыли по сторонам. Мгновение – и перед ним возникла стена зала. Короткий, сбивающий прицел рывок влево, затем вправо, разбег в два шага, и юноша взлетел по отвесной стене, чтобы, зацепившись за вершину балюстрады, перебросить свое гибкое тело на проходящую кольцом вокруг всего зала галерею. Юноша отчетливо слышал все мысли солдат – панические, наполненные страхом неминуемой смерти. Он видел, куда последует выстрел каждого из них, и знал, что успеет увернуться. Наполнившее сознание юноши ощущение всемогущества растянуло его рот в зловещей ухмылке. Левая рука отвела нацеленное в него ружье в сторону, а правая тут же метнулась вперед, целясь в незащищенное горло стоящего перед ним противника… Как вдруг тело Аруми пронзила непереносимая волна всепожирающей боли, из груди вырвался красный кровавый фонтан, и последнее, что юноша успел сделать неимоверным усилием затухающего разума – нажать на кнопку передатчика, активируя свое последнее послание клану…
Падая окровавленным комком под ноги отшатнувшегося от него солдата с бледным от страха лицом и трясущимися руками, Аруми уже не увидел стоящего в отдалении обезумевшего от ужаса бойца с закрытыми глазами, судорожно нажимающего на спуск штурмового ружья и палящего во все стороны наугад. Перед солдатом с помутившимся рассудком уже лежало несколько трупов своих же коллег, застреленных случайными, шальными выстрелами. Аруми ошибся, самонадеянно уверовав в собственную неуязвимость и забыв, что случайного выстрела, сделанного бездумно, наугад, потерявшим от страха рассудок солдатом, он просто не почувствует и увернуться от него не сможет. Это была его первая и последняя ошибка…
***
Где–то в резиденции клана Хорукайяни…
– Госпожа матриарх, к сожалению, планируемая нами операция окончилась неудачей. Объект погиб.
– Вы имеете в виду тана Аруми Лерой, тан Тинитаро?
– Да, госпожа.
– И как вы это допустили?
– Объект отказался с нами сотрудничать, госпожа. Мы попытались применить силу, но объект в ответ оказал жесткое сопротивление, и мы были вынуждены его ликвидировать.
– Каким образом вы его убили?
– По объекту был открыт огонь из армейских тяжелых винтовок, госпожа. И даже этого оказалось недостаточно – объект прорвался из зала на галерею второго этажа и был убит только четвертым залпом, унеся с собой жизни десятков наших людей.
– Он тоже был вооружен?
– Нет, госпожа, объект пришел на встречу безоружным. Ему даже некуда было спрятать оружие – одетый на него легкий обтягивающий комбинезон не позволил бы его спрятать. Но вы же знаете, что Лерой способны убивать голыми руками! Отсутствие оружия для них не помеха!
– Итак, Тинитаро, давайте подведем итоги проведенной вами операции. Вы, не сумев договориться, залпом из тяжелых армейских ружей убили безоружного человека. Человека, которого лично пригласил к вам император, дав матриарху Лерой гарантию его неприкосновенности. Человека, против которого не было выдвинуто ни одного обвинения. Я ничего не пропустила? Изложила ситуацию правильно?
– Да, госпожа. Я действительно виноват в этом происшествии, это моя личная недоработка. Однако в свое оправдание хочу сказать, что мы не были готовы к столь категоричному отказу от наших предложений – объект даже не стал нас слушать, в ультимативной форме отказавшись от сотрудничества. Единственным оставшимся в нашем распоряжении способом принудить объект к сотрудничеству являлось силовое давление, но убивать объект мы не планировали. Скорость расправы объекта с нашими бойцами оказалась для руководящего операцией офицера полной неожиданностью, и он под угрозой собственной смерти был вынужден отдать приказ на ликвидацию объекта. В конце концов, объект сам виноват – если бы он согласился на наши предложения, то остался бы жив. Так что в своей смерти человек Лерой должен винить исключительно самого себя. Не стоило убивать наших людей…
– Тинитаро, вы плохо представляете сложившуюся ситуацию. Матриарх Лерой успела подстраховаться и выбила у императора гарантии личной безопасности для своего человека. Своими действиями вы в первую очередь подставили императора. Как вы думаете, что я сейчас должна предпринять? Вы же не столь наивны, чтобы пустить эту ситуацию на самотек?
– Может, имеет смысл попросить императора об аудиенции?
– Хорошо, предположим, что император меня примет. И о чем я должна его попросить? Чтобы он извинился перед Лерой?
– Тогда, быть может, стоит встретиться с матриархом Лерой? Объяснить, что случившееся – лишь досадная ошибка, и предложить клану солидную компенсацию? Можно, например, пообещать передачу Лерой каких–нибудь выгодных госконтрактов. В конце концов, погибший – это всего лишь один человек…
– Возможно, я так и поступлю. Подумаю… А сейчас, Тинитаро, можете быть свободны. Да, и имейте в виду – я вами крайне недовольна…
***
Где–то в резиденции клана Лерой…
– Госпожа, матриарх Хорукайяни просит вас о незамедлительной встрече. Извещение помечено как «очень срочное».
– Назначьте ей время на завтра, ближе к вечеру. Скажем, на шестой ри.
– Будет исполнено, госпожа.
– Тан Тувилани уже подошел?
– Да, госпожа.
– Приглашайте…
Вошедший в кабинет представительный мужчина в светло–сером армейском кителе, доложив о своем прибытии, почтительно склонил голову в традиционном поклоне.
– Проходите, тан Тувилани, садитесь.
Дождавшись, пока вошедший мужчина спокойно и с достоинством сядет перед ней за стол, женщина продолжила:
– Случилось то, чего мы опасались – Хорукайяни убили Аруми. Имеющиеся у нас видеозаписи однозначно это доказывают. Они заманили Аруми в зал и расстреляли его из армейских тяжелых ружей. Случившееся – тщательно спланированное подлое убийство, и прощать его я не намерена. Что мы планируем предпринять?
– Объявлять войну клану Хорукайяни было бы крайне опрометчиво – их защищает император.
– Император дал гарантии неприкосновенности Аруми. Личные гарантии.
– Вы собираетесь предъявить претензии императору?
– Я не настолько безрассудна, тан Тувилани, и еще не выжила из ума. Но Хорукайяни надо отомстить. Отомстить так, чтобы больше никто в империи не смел даже помыслить о попытке убийства человека Лерой. Если мы сейчас этого не сделаем, то впоследствии даже самый захудалый клан из сотой тысячи посчитает себя вправе вытирать о Лерой ноги. А ведь Хорукайяни убили далеко не рядового члена клана – Аруми был лично назначен таном Руром руководителем клановой школы боевых искусств… И единственным человеком, о котором тан Рур сказал, что тот знает столько же, сколько и он сам. Я в курсе известных всей школе слов тана Рура – тех самых, в которых он признался перед своими учениками, что больше не может ничему научить своего сына. Я возлагала на Аруми большие надежды – мальчик был настолько талантлив, что со временем имел все шансы занять место самого Рура, который фактически на протяжении ряда сол являлся теневым патриархом клана Лерой и руководителем синдиката – право принятия самостоятельных решений за весь анклав за ним признала даже стальная госпожа. Вы не забыли, что в отсутствие тана Рура Аруми фактически являлся единственным нашим действующим телепатом, который в перспективе должен был стать родоначальником новой генетической ветки Лерой – ветки телепатов? Кем я его теперь заменю? Аруми был уникален – единственный в своем роде, других таких в империи больше нет. Хорукайяни убили не Аруми – они убили будущее Лерой.
– Госпожа, но у нас Ярината…
– Ярината – женщина! Сколько детей она родит? Двух? Трех? Четырех? У тана Рура двести детей, которых он наплодил, извиняюсь за выражение, походя, в свободное от работы время. Женщина вынашивает ребенка семь кун, а потом еще сол ее организм должен восстанавливаться перед следующей беременностью. От Аруми клан мог получить сотни, тысячи детей, которых Ярината дать нам просто не в состоянии по физиологическим причинам. К тому же Аруми обучал лично тан Рур. Юноша знал секретные методики развития дара. Женщин тан Рур не обучал принципиально. И пусть для Яринаты отец сделал исключение – вряд ли она знает столько же, сколько знал Аруми. Я вынашивала далеко идущие честолюбивые планы – в будущем, если бы Аруми научился работать головой не хуже, чем руками, он стал бы моим заместителем, а в перспективе – патриархом. Теперь у меня опять нет замены…
Женщина ненадолго умолкла, задумавшись, и продолжила, явно развивая высказанную последней мысль:
– Кстати, исправить это никогда не поздно. Как сказал один из великих – осознанное намерение уже есть будущее решение. Тан Тувилани, для вас имеется срочное задание – поднимите архив всех моих приказов с момента, когда тан Рур лег в медицинский центр Камэни. Найдите ближайший от этой даты, что уже потерял свою актуальность и может быть безболезненно уничтожен, и замените его на другой приказ – подобная замена полностью скроет несоответствующую дату нового приказа и иные мелкие нестыковки. Суть этого приказа должна быть следующей: члена клана Лерой тана Аруми Лерой я, матриарх клана Лерой, госпожа Литэйла Лерой, назначаю своим заместителем и преемником с правом принятия самостоятельных решений от имени клана Лерой, а также правом самостоятельной подписи любого документа клана Лерой. С вручением клановой печати…
– То есть вы назначите Аруми патриархом? А смысл? Аруми уже мертв…
– О, тан Тувилани, в этом решении сокрыт большой смысл! При убийстве патриарха у меня окажутся развязаны руки…