Посвящается моей маме.
Дизайнер обложки Соснина Елизавета (@deef_13)
Иллюстратор Шамхалова Софья (@shamhalovart)
© Анастасия Герда, 2017
© Соснина Елизавета (@deef_13), дизайн обложки, 2017
© Шамхалова Софья (@shamhalovart), иллюстрации, 2017
ISBN 978-5-4485-1194-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1. Возвращение
Настойчивый громкий стук разбудил дремавшего в своем углу лабрадора Чарли, и он побежал посмотреть, что стряслось.
– Вера, немедленно открывай! Я позову отца, он выбьет эту чертову деревяшку. Ты слышишь меня?
Женщина с короткими каштановыми волосами и в толстом домашнем халате прислонила ухо к двери. Недавно ей исполнилось пятьдесят три, но из-за усталого лица она выглядела старше.
– Я приготовила твой любимый рулет с яблочным джемом. Оставлю его под дверью, – сказала она, успокоившись. – Ты уже неделю ничего не ешь, так нельзя. Ты убиваешь нас своим поведением.
Так и не получив ответа, женщина пошла на кухню, а теплый кусок рулета, щедро посыпанный сахарный пудрой, был съеден благодарным псом.
По ту сторону двери в неподвижной позе на подоконнике сидела виновница семейного беспокойства – двадцатитрехлетняя Вера с копной кудрявых волос пшеничного цвета, собранных в пучок. Уже второй месяц девушка пребывала в депрессии и, кажется, совершенно потеряла интерес к жизни. За окном бродяга-ветер поднимал пыль с дороги и, словно играя, катал по земле рваный целлофановый пакет.
– Полюбуйся, ты и есть этот пакет, – подумала Вера. – Ущербная, незаметная, уязвимая и не нужная. Никому.
Она вздохнула, спустила ноги на пол и стала следить за секундной стрелкой висевших на стене часов. Ровно одну тысячу четыреста сорок один час назад ее предал Сергей. Человек, который был для нее больше, чем друг. Они были неразлучны два года, а потом на своем дне рождения она познакомила его со своей подругой Женей. Общие знакомые намекали ей, что Сергей проявляет интерес к Евгении, но Вера закрывала на это глаза, пока не решила преподнести ему сюрприз: без приглашения приехала к нему на дачу. Радуясь близкой встрече, она вбежала на крыльцо дома и вдруг заметила женский силуэт в окне. Всмотревшись, она застыла: ее подруга, в рубашке Сергея на голое тело, готовила завтрак у плиты. Потом он подошел к ней и поцеловал ее в шею.
На месте прекрасной первой любви образовалась бездонная дыра, в которой гулял холодный ветер и сгущалась тьма. Два предательства, как два выстрела, лишили ее жизни. Со временем слезы кончились, боль приутихла, а разочарование в людях убило в ней желание общаться с кем бы то ни было. Тихая, незаметная прежде девушка стала и вовсе невидимкой.
Разрядившийся телефон так и не был включен. Интернет на пару с ноутбуком прекратили для нее свое существование. Освободившееся в душе место она заполняла тишиной, рисованием и сном. Изредка, под утро, Вера спускалась на кухню, брала несколько толстых вафель, кружку молока и снова закрывалась у себя.
Повторный стук в дверь отвлек ее от горьких раздумий.
– Вера, там к тебе пришли, – сказала мама.
На лице Веры появилась ухмылка: мамины уловки были ей хорошо знакомы. Но мать не обманывала, и Вера убедилась в этом, выглянув в окно: внизу стояла невысокого роста девушка в обтягивающей голову тонкой шапочке, просторном свитере, джинсах и кедах. Кончики ее темных волос были выкрашены в синий цвет, а маленький приподнятый нос и пухлые губы придавали ее лицу бесспорную миловидность. Она подняла голову, и два взгляда встретились. Сердце Веры заколотилось.
– Лина, – прошептала она. – Но как?
Она побежала вниз, дернула входную дверь и заключила нежданную гостью в объятия.
– Где ты была все эти четыре года? – вскрикнула Вера, всхлипывая от радости. – Уехала в Лондон и пропала. Мне было очень тяжело без тебя. Смотри, что со мной случилось.
Лина гладила рукой ее волосы и рукавом кофты вытирала слезы на ее лице.
– Я больше не оставлю тебя, – прошептала она.
Девушки зашли в дом, купленный отцом Веры на окраине Всеволожска пару лет назад. Жизнь в пригороде Санкт-Петербурга имела свои плюсы и минусы. Со временем члены семьи привыкли закладывать лишний час на дорогу до большого города, зато в награду каждый получил отдельную комнату, просторную гостиную и кухню. И Лина поняла причину их переезда, как только переступила порог: в доме было светло и уютно.
В просторной прихожей их встретили радостный Чарли и довольная мама.
– Я не знаю, кто вы, но уже вас люблю, – улыбнулась женщина и, заметив смятение на лицах подруг, поспешила добавить: – Исчезаю, ужин на плите.
Девушки уселись на диване в гостиной.
– Я в Питере уже два месяца. Приезжала к тебе в Купчино, но мне сказали, что вы уже год как там не живете, – говорила Лина. – Потом я вспомнила, как ты рассказывала про свою маму, которая работает в швейном цехе на Есенина. Я поехала туда. На проходной мне сообщили, что она в отпуске. Я выдала себя за ее племянницу, потерявшую телефон. Еще трижды я приезжала туда, и после долгих уговоров мне сообщили ваш адрес.
Вера улыбнулась и опустила голову на подушку дивана.
– Тебе, наверное, интересно узнать, что я тут делаю. В Лондоне я поступила на продюсерский факультет, проучилась два года, потом у меня закончились деньги, которые достались по наследству от деда. Помнишь, мы продавали дом?.. Ну вот, деньги кончились, и я решила самостоятельно становиться на ноги, начала работать. Мы с друзьями сняли небольшую комнату на окраине и креативили там. В основном выполняли функции рекламного агентства, снимали редко. Денег нам постоянно не хватало, и мы вернулись в Россию. Сначала год работали в Москве, весьма удачно обкатывая все то, что уже лет десять активно применяется за бугром. Наконец мы отсняли пару рекламных сюжетов для известного детского центра, и нас заметил один важный человек, который предложил нам подумать над другим форматом работы. Его интересуют реалити-шоу, с настоящими людьми, не актерами, и все такое. Мы загорелись идеей, а он выделил нам комфортный офис и дал гарантии хороших инвестиций в достойный проект. Но с условием: нужно переехать в Питер, что мы и сделали. В моей команде шесть улетных ребят, я тебя с ними познакомлю.
Вера с удовольствием смотрела на Лину. Девушки познакомились на первом курсе художественного факультета пять лет назад. Лина последней из первокурсников зашла в аудиторию. На ней был свободный красный сарафан, белые спортивные тапочки, очки с широкой черной оправой и множество цветных браслетов на правой руке. А еще у нее были длинные черные волосы, собранные на затылке в конский хвост, и массивный рюкзак из коричневой кожи. Все места в аудитории были заняты другими студентами, но на заднем ряду поднялась робкая девичья рука.
Подойдя ближе, Лина увидела худенькую девочку в сером льняном платье. Ее зеленые глаза выделялись на фоне белой кожи, светло-коричневых бровей и ресниц. Длинные пальцы вертели в руках ручку. Множество кудряшек песочного цвета спускались, как водопад, на ее плечи.
– Ты можешь сесть рядом, видно отсюда не очень, но боюсь, больше некуда, – сказала Вера.
– Меня зовут Лина Мирная, я не поступила на факультет продюсирования и решила скоротать время здесь. И между прочим, ты заняла самое отпадное место в этой скверной аудитории! – с улыбкой ответила Лина, швырнула рюкзак на стол и присела на свободный стул.
Они сразу подружились и много времени проводили вместе. Эмоциональная Лина, как истинный экстраверт, много говорила, а Вера слушала. Подруги дополняли друг друга, как два полюса. В отличие от Веры, Лина не относилась к коренный питерцам, она родилась в Екатеринбурге, и учеба на художественном факультете ей была необходима для получения места в общежитии.
– Я всегда хорошо рисовала. У меня просто не было другого выбора. Моя мама пишет натюрморты и зарабатывает этим на жизнь. А отец… Я не знаю, кем он был. Мама познакомилась с ним в аэропорту, они пили кофе в лобби-баре за одним столиком. Он оказался очаровательным китайским студентом и сразу понравился ей, любительнице экзотики. После пятиминутной беседы она сказала ему: «Я хочу от тебя ребенка». От неожиданности у парня выскользнула кружка из рук. Он не принял всерьез ее предложения, но мама своего добилась. Они начали встречаться. Потом вместе перебрались в Москву. Через полгода у них произошла большая ссора, и они поняли, что это конец. Спустя несколько дней мама узнала, что беременна. Не сказав ему ни слова, она собрала вещи и уехала обратно в Екатеринбург. На тот момент ей было двадцать шесть, она уже сама зарабатывала себе на жизнь. В детстве она мне часто говорила, что я была ее музой, вечным вдохновением и смыслом жизни. Я знала, что ей было со мной нелегко. Никакой помощи со стороны. Родители жили слишком далеко, и их здоровье не позволяло приехать на помощь к дочери. А ребенок, как ни крути, это обуза, твои планы кардинально меняются, ты больше себе не принадлежишь. Для творческого человека это подобно смерти. Но она смогла устоять, и я любила ее за это еще больше. Она всегда учила меня выживать в этом мире и следовать за зовом сердца. Если ты не любишь свою работу, свое дело, то баста, у тебя не будет ни счастья, ни любви, ни денег. Я обожаю придумывать, планировать. Продюсирование моя страсть, удовольствие и денежный поток. В этом году был бешеный конкурс, я попробую пробиться в следующем, – рассказывала Лина, когда они с Верой прогуливались по Невскому проспекту.
Однако сколько Вера ни зазывала Лину к себе в гости, та отказывалась приходить. Знакомиться с другими семьями ей не хотелось.
– Ты не можешь войти в мой дом, а значит, я не могу в твой. Иначе получается нечестно, я не хочу тобой пользоваться, – призналась как-то Лина, объясняя свой отказ.
Вера приняла выбор подруги и больше не настаивала. Будучи мягким и закомплексованным человеком, ей было сложно спорить с уверенной в себе Линой. Иногда она уставала от ее активности и под предлогом головной боли уходила домой. Впрочем, в одном подруги были схожи: обе учились в университете не по своей воле. Но если Лину заставили обстоятельства – нужна была крыша над головой, то Веру – возможность уйти от маминого контроля. Маргарита Александровна поздно родила единственную дочь и решила, что та реализует ее мечты, если станет известным и уважаемым человеком.
В четыре года Веру отдали в художественную гимнастику, но уже через шесть месяцев родители услышали вердикт: «У ребенка нет спортивного интереса, гимнастика не для нее». Вокал, плавание, иностранные языки, курсы шитья, балетная студия – Верин день был расписан по часам. Случались дни, когда девочка настолько уставала, что начинала придумывать себе болезни. Она так умело это делала, что в итоге болезнь приходила к ней самая настоящая. В такие дни Вера подолгу сидела в своей комнате и рисовала в тетради в клеточку. Мама часто заходила к ней в комнату, целовала в лоб, чтобы проверить температуру, и приносила теплый чай с вареньем. Иногда она заходила и перед сном, читала ей несколько страниц из сказок братьев Гримм и долго гладила ее волосы, пока она не засыпала. Эти моменты Вера любила больше всего на свете.
Ей было пятнадцать лет, когда за семейным ужином она сделала заявление:
– Я хочу вам кое-что сказать, – в волнении произнесла она, теребя салфетку на столе. – Мне не нравится петь и танцевать, я ненавижу спорт и иностранные языки. Я хотела угодить вам, но сейчас понимаю, что переступаю через себя. Каждый раз, посещая все эти занятия, я иду против своего желания.
– Чего же ты хочешь? – поинтересовалась Маргарита Александровна. – Через полтора года тебе нужно поступать в университет. Куда ты пойдешь?
– Пока не знаю, что-нибудь придумаю, – ответила Вера.
Художественный факультет она выбрала с надеждой, что мама перестанет лезть в ее жизнь. К живописи Маргарита Александровна была равнодушна.
Голос Лины оторвал Веру от размышлений о прошлой жизни и вернул в реальность:
– А пойдем со мной в студию? Прямо сейчас! – предложила она.
– Посмотри на меня, я два месяца никуда не высовывалась. Сначала нужно привести себя в порядок. Я пока не готова, – ответила Вера, натягивая свитер на колени.
– Ты шутишь! Два месяца это очень много. Хорошо, я дам тебе время, но завтра вечером в восемь заеду за тобой. И не вздумай отказываться. Поможешь нам переехать из пункта А в пункт Б, – подытожила Лина. – Теперь я побегу, мне нужно успеть заскочить в пару мест.
Подруги попрощались, Лина уехала на синем «Пежо», а Вера еще долго сидела на диване, потом поднялась наверх и заперлась в своей комнате.