Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга вторая: июнь 1942 – январь 1943. Глава первая. Всеволод Вишневский: «Враги у его стен, а город стоит» (июнь 1942 г.) (Г. Л. Соболев, 2015)

«1 июня. Ясное утро. Светит солнце, температура +10°. Днем до +20°. Сутки прошли спокойно. Отдаленная артиллерийская стрельба. В городе без перемен»[55], – записал в своем дневнике старший бухгалтер Института легкой промышленности Н. П. Горшков. Внимательный наблюдатель, педантично фиксировавший в своем дневнике все, что видел и слышал в осажденном городе начиная с сентября 1941 г., и плохо представлявший, что происходило за пределами блокадного кольца, мог лишь предполагать, что так ожидаемые всеми ленинградцами «перемены» наступят не скоро. Сложившаяся напряженная обстановка в результате неудачи Любаньской операции по прорыву блокады Ленинграда и впрямь не внушала оптимизма, и командованию Ленинградского фронта пришлось принимать неотложные меры по укреплению обороны города. 1 июня 1942 г. Военный Совет Ленинградского фронта принял постановление «Об организации работ на оборонительных рубежах», для выполнения которого Ленгорисполком принял на следующий день решение «О мобилизации населения города на завершение оборонительных работ». Продолжительность рабочего дня устанавливалась в 10 часов[56]. Десяткам тысяч ленинградцев пришлось снова взять в руки лопаты, топоры, кирки, ломы и носилки. Объектом напряженного труда стали хорошо известные населению пригородные дачные места и окраины города. В самом Ленинграде строились баррикады, доты, дзоты, сооружались противотанковые препятствия. Пытаясь сорвать оборонительные работы, противник обрушил на строителей артиллерийский огонь и бомбовые удары. «Итак, я опять строю доты, – записал 4 июня 1942 г. в своем дневнике главный инженер завода «Судомех» В. Ф. Чекризов. – Горячо взялись за них и, конечно, не справились бы, если бы не прислали краснофлотцев и красноармейцев. Среди них слесаря, разметчики, сварщики, резчики, самое главное, они крепкие, здоровые физически люди, чего нельзя еще сказать о большинстве наших рабочих. Отпечаток голодной зимы еще не у всех прошел»[57].

Еще одной важной мерой укрепления обороноспособности осажденного Ленинграда в июне 1942 г. стало всеобщее военное обучение второй очереди, которое развернулось в 26 районных военно-учебных пунктах. Для улучшения методического руководства военно-учебными пунктами был открыт общегородской учебно-методический центр – Дом всевобуча[58]. В помощь внутреннему гарнизону были организованы вооруженные рабочие отряды, основной задачей которых было уничтожение немецких войск в случае их вторжения в город. К 1 июля 1942 г. на предприятиях Ленинграда было организовано 77 таких отрядов общей численностью 8490 человек[59]. Постепенно была восстановлена и деятельность групп самозащиты при домоуправлениях. К концу июня 1942 г. насчитывалось 2733 группы самозащиты, в которых состояло 60 тыс. человек[60].

Проведенная в это время сверка домовых книг с фактически проживающим населением помогла выяснить реальную демографическую ситуацию в домохозяйствах. Всего было проверено 15945 домов и 1179 общежитий. В результате этой проверки было выявлено выбывших и не отмеченных 241687 человек (!), в том числе 112 757 выбывших по эвакуации, 33 029 ушедших в Красную Армию, 81305 умерших[61]. Как отмечал в справке на имя председателя Ленгорисполкома П. С. Попкова начальник Управления милиции Ленинграда Е. С. Грушко, «проверка показала, что управхозы и коменданты домов отметку выбывающих граждан производили несвоевременно ввиду их массового выбытия»[62].

Объективным показателем возрождения города после зимнего паралича и разрухи стало начавшееся весной 1942 г. восстановление городского хозяйства и улучшение его санитарного состояния. К середине июня 1942 г. Государственная санитарная инспекция Ленинграда проверила санитарное состояние всех домов города. Было обследовано более 11 тыс. домов, из них, по заключению комиссии, элементарный санитарный порядок был наведен в 9525 домах. Домовая канализация действовала в 7654 домах. Хотя вода подавалась в квартиры только 3,5 тыс. домов, еще более 3 тыс. домов были обеспечены водоразборами. Контроль за санитарным состоянием домов стали осуществлять практически полностью восстановленные санитарно-бытовые комиссии[63]. Разительные перемены в жизни города к лету 1942 г. отмечены во многих дневниках блокадников и в их письмах родным и близким.

Заметным событием в блокадной жизни ленинградцев стало расширение трамвайной сети: к пяти маршрутам (№ 3, 7, 9, 10, 12) с 15 июня добавился маршрут № 20, который пересекал почти весь город с севера на юг – от Политехнического института до площади Стачек. С 20 июня был продлен маршрут «десятки» на целых пять километров, и она пошла теперь от Расстанной улицы до Охтинского кольца. Обкатка нового участка совпала с сильным артиллерийским обстрелом: в этот день в городе разорвалось 189 вражеских снарядов, в результате чего было убито 13 и ранено 49 его жителей[64].

Наученное горьким опытом первой блокадной зимы, руководство обороной города принимает еще 11 июня 1942 г. совместное (бюро Ленинградского горкома партии и исполкома Ленгорсовета) постановление «О порядке организации работ по слому деревянных сооружений для создания зимнего запаса дров». Сносу подлежали в первую очередь строения, разрушенные бомбардировками и обстрелами, расположенные на участках, «нуждающихся в разрядке по санитарным и гигиеническим требованиям», а также недостроенные дома. Из предназначенных к сносу 6 тыс. деревянных домов предстояло расселить 90 тыс. жителей[65].

С наступлением погожих июньских дней многие ленинградцы впервые «выползли» во дворы своих домов, на улицы и в скверы, чтобы насладиться теплом и солнцем. «На улицах сидят и греются дистрофики и цинготные. Обнажили ноги, распухшие, покрытые цинготной сыпью, черные и тонкие, исхудалые,»[66] – отметил в июне 1942 г. в своем дневнике В.Ф.Чекризов. Хотя число «дистрофиков» к лету 1942 г. значительно сократилось, борьба с алиментарной дистрофией оставалась важной задачей органов власти и медицинских учреждений. На 15 июня 1942 г. в больницах и госпиталях находилось 16892 ленинградца с самой тяжелой формой дистрофии III степени, а еще 6989 человек с таким заболеванием нуждались в госпитализации. Ссылаясь на постановление Военного Совета Ленинградского фронта от 5 мая 1942 г., которым было предоставлено 7 тыс. коек для госпитализации гражданских больных в госпиталях Санитарного управления Ленфронта, председатель Ленгорисполкома П. С. Попков обратился к А. А. Жданову с просьбой обязать Санитарное управление «принять новых больных на освободившиеся в госпиталях койки в связи с выпиской гражданских больных и впредь не снижать установленного контингента в количестве 7000 человек…»[67]. Лечение более легких форм алиментарной дистрофии проходило как через столовые лечебного или усиленного питания, так и путем расширения и улучшения системы общественного питания в целом. К середине июня 1942 г. услугами столовых пользовались 850 тыс. ленинградцев, в том числе более 400 тыс. из них находились на полном рационе[68]. Так называемое рационное питание, когда взамен продовольственных карточек их владельцы получали в столовых завтрак, обед и ужин, позволяло распределять скудную блокадную норму на протяжении всего дня, лишая тем самым соблазна съесть ее за один раз.

Конечно, при таком широком охвате населения сетью общественного питания навести порядок в столовых было трудно, несмотря на проводившиеся проверки их работы различными органами власти. Факты хищения продовольствия работниками столовых неоднократно отмечались в спецсообщениях Управления НКВД по Ленинграду, что подтверждало многочисленные жалобы и подозрения питавшихся в столовых ленинградцев в том, что их обманывают. И все же привычные для блокадной зимы картины в столовых с их еле живыми посетителями, которые, отстояв огромную очередь, поглощали прямо в верхней одежде свою миску супа или каши в темном помещении, постепенно уходили из блокадного быта ленинградцев. «Сегодня первый раз после почти годового перерыва я ела в столовой в культурных условиях, – записала 5 июня 1942 г. в своем дневнике М. С. Коноплева. – Посетителей заставляют снимать верхнюю одежду, от чего за зиму мы отвыкли. В вестибюле приведен в порядок водопровод, можно перед едой вымыть руки – и от этого отвыкли. Удивительно быстро теряются привычки… Чистые скатерти на столах, цветы. Официантки вежливы. Из папуасов, в которых мы превратились зимой, мы снова возвращаемся к облику культурных людей» [69]. Хотя такой идеальный порядок был еще скорее исключением, работа столовых с лета 1942 г. не вызывала уже столько нареканий ленинградцев.

Стратегическое значение для обороны Ленинграда имело введение в строй Ладожского трубопровода, построенного в короткие сроки в сложных условиях, в непосредственной близости от позиций противника. Решение Государственного Комитета Обороны о строительстве трубопровода по дну Ладоги состоялось 25 апреля 1942 г., а 18 июня 1942 г. блокированный город получил первые тонны керосина. Перекачка топлива по трубопроводу, уложенному по дну Ладожского озера, не только высвобождала транспорт, но и делала снабжение Ленинграда горючим независимым от погодных условий, сводила на нет угрозу воздействия вражеской авиации и артиллерии, освобождала тыл фронта от необходимости строить новые наливные средства, экономила большое количество автоцистерн. Ладожский трубопровод был значительным инженерным сооружением, включавшим головную перекачивающую станцию, линейную часть трубопровода, приемную станцию и запасной наливной пункт. Головная станция, находившаяся на восточном берегу озера, на мысе Кареджи, состояла из резервуаров для горючего, двух насосных станций, двух электростанций и устройств для приема горючего одновременно с 12 железнодорожных цистерн. Линейный трубопровод общей длиной около 30 км в своей большей части (21,5 км) проходил по дну озера. Конечный пункт трубопровода включал приемную станцию в Борисовой Гриве и резервный наливной пункт в Ваганове. Хотя строительство Ладожского трубопровода велось большим коллективом военных и гражданских строителей и именовалось «особым строительством № 6 Наркомстроя», в его сооружении была и «доля» самого Ленинграда: Ижорскому заводу было поручено поставить 600 т 4-5-дюймовых труб[70].

С начала июня 1942 г. проходила дальнейшая эвакуация из осажденного Ленинграда несамодеятельного населения. По утвержденному 24 мая 1942 г. Государственным Комитетом Обороны предложению Военного Совета Ленинградского фронта намечалось вывезти в течение весенне-летнего периода 1942 г. 300 тыс. человек. Эвакуации подлежали в первую очередь 175 тыс. женщин, имевших двух и более детей, нетрудоспособные лица, члены семей рабочих и служащих, ранее эвакуированных с предприятиями; 75 тыс. членов семей военнослужащих; 25 тыс. детей из детских домов; 19 тыс. рабочих и служащих, которые по характеру своей деятельности не могли быть использованы в условиях блокированного города. Было также решено эвакуировать 30 тыс. раненых. С 1 июня 1942 г. планировалось вывозить 3 тыс. человек в день. Порядок эвакуации практически был таким же, как и при эвакуации по ледовой дороге. Начальным пунктом эвакуации был Финляндский вокзал, откуда эвакуируемые перевозились поездами до станции Борисова Грива. С 1 июня на вокзал подавались два состава в сутки. От Борисовой Гривы эвакуируемые автотранспортом доставлялись до мыса Осиновец или пристани Каботажная, где пересаживались на водный транспорт, доставлявший их в Кобоно-Кареджский порт на восточном берегу Ладоги[71].

При выезде из Ленинграда эвакуируемые сдавали по месту жительства или работы свои продовольственные и промтоварные карточки и взамен получали в районных эвакокомиссиях дорожные талоны и талоны на питание. Обед и сухой паек на дорогу выдавался на Финляндском вокзале и на восточном берегу – в Кобоне или Лаврове. В июне 1942 г. обед состоял из 500 г хлеба, 75 г мяса, 50 г крупы, 20 г жиров, 20 г муки и 20 г сухих овощей. Сухой паек на Финляндском вокзале состоял из 1 кг хлеба, а в Лаврове и Кобоне – из 1 кг хлеба, 1 пачки печенья и 200 г мясопродуктов. Дети до 12 лет получали дополнительно 100 г шоколада и 1 банку сгущенного молока[72].

Эвакуация ставила перед отъезжающими целый ряд болезненных проблем – как быть с квартирой, что делать с накопленным годами имуществом? «На остановках, перекрестках, уцелевших заборах пестрят объявления, – отмечал 20 июня 1942 г. в дневнике Б. А. Белов. – Срочно продаются мебель и вещи. Ниже следует перечисление, адрес и часы распродажи. Все как по уставу. Всевозможные почерка и печатные машинки… Объявления принадлежат эвакуирующимся из Ленинграда»[73]. Для определенной части ленинградцев, особенно представителей интеллигенции, эти проблемы казались неразрешимыми. Известная театральная деятельница, основательница первого в Советской России театра марионеток, художница и переводчица Л. В. Шапорина сделала 23 июня 1942 г. в своем дневнике такую протестующую запись: «Получила сейчас повестку явиться с паспортом в райсовет по эвакуации. Сейчас идет бешенная высылка, так как иначе нельзя же назвать насильственную эвакуацию. При эвакуации человек теряет право на свою площадь и имущество. Для меня эвакуация равносильна смерти, и лучше уж покончить с собой здесь, чтобы не умирать от сыпняка в вагоне. Чудовищно. Целую жизнь собирала книжку за книжкой, если что и ценно, это умственный уют, свой угол. И вдруг все бросить и с 50 рублями в кармане ехать неведомо куда, куда глаза глядят. Может ли быть что-нибудь ужаснее, нелепее в своей жестокости, циничнее наших нравов, правительственного презрения к человеку, к обывателю. Слов не нахожу. Пойду завтра в Союз композиторов и скажу Валерьяну Михайловичу (Богданову-Березовскому. – Г. С.), чтобы делал что угодно, чтобы отменить эвакуацию, а то я в самом деле повешусь; к сожалению, отравиться нечем»[74].

Разъяснительная работа и административные рычаги помогли органам власти преодолеть нежелание уезжать из города тех ленинградцев, которые считали, что, пережив самое трудное время, они заслужили право остаться в родном городе. В июне 1942 г. через Ладожское озеро было эвакуировано 99 тыс. человек. В обратную сторону в это же время было переправлено 58 тыс. воинов для пополнения Ленинградского фронта и Балтийского флота[75].

Сложнее оказалось с организацией перевозок по Ладоге продовольствия, боеприпасов и вооружения, военно-технического имущества и народнохозяйственных грузов. Темпы их перевозок в первое время значительно отставали от заданий ГКО и Военного Совета Ленинградского фронта. Это было связано с плохой организацией погрузо-разгрузочных работ. Введение натурального премирования всех рабочих, занятых на погрузке и разгрузке водного и железнодорожного транспорта, сыграло свою роль. Еще большее значение имело натуральное премирование членов судовых команд и работников портов и пристаней: пережившие в своем большинстве голодную зиму, они могли быстрее восстанавливать свое здоровье и переносить тяжелые физические нагрузки. В результате в июне 1942 г. на западный берег Ладоги было доставлено 105 тыс. т грузов, предназначенных для Ленинграда[76].

С самого начала весенне-летней навигации по Ладожскому озеру немецко-фашистское командование попыталось сорвать эвакуацию населения из осажденного города и транспортировку боеприпасов, вооружения и живой силы для его обороны. «Так как 2,5 млн жителей Ленинграда могло быть эвакуировано за 10 недель, – отмечалось 26 мая 1942 г. в дневнике верховного командования вермахта, – фюрер приказал воспрепятствовать всеми средствами этой эвакуации для того, чтобы в Ленинграде не улучшилось продовольственное положение. Это помешает также укреплению позиций на других участках фронта благодаря вывозу войск и оборонительным работам. Штабу группы армий “Север” указывается, чтобы финское командование провело те же мероприятия»[77]. В связи с этим командующий 1-м воздушным флотом генерал-полковник Келлер получил директиву из гитлеровской ставки сорвать эвакуацию всеми средствами и в первую очередь воздушными налетами на Ладожский район судоходства, чтобы не позволить усилить оборону блокированного города путем переброски войск, улучшить его продовольственное положение и тем самым укрепить его обороноспособность[78]. Однако выполнить эту варварскую директиву командованию группы армий «Север» не удалось. Ладожскую коммуникацию надежно прикрыли на западном берегу Ладожского озера Осиновецкая зенитная артиллерийская группа, а на восточном – Кобонская зенитная артиллерийская группа. Их совместная огневая мощь была довольно значительной: 150 зенитных орудий среднего калибра, 40 орудий мелкого калибра, 70 пулеметов, 25 станций «Прожзвук» и 65 прожекторных станций[79]. Авиационное прикрытие Ладожской коммуникации осуществляли 123-й истребительный авиаполк 7-го истребительного корпуса ПВО, 3-й и 4-й гвардейские истребительные авиаполки ВВС КБФ и три истребительных авиаполка Ленинградского фронта[80]. В результате эффективной противовоздушной обороны массированные удары фашистской авиации по ладожским портам, а также железнодорожным узлам, складам и другим объектам, как правило, не достигали своей цели, и фашистская авиация несла с первых же дней большие потери[81].

С введением в строй Ладожского нефтяного провода значительно расширились возможности оборонной промышленности осажденного Ленинграда. Если в апреле 1942 г. ленинградские предприятия вооружения практически не производили, в мае они смогли выпустить всего две с половиной сотни минометов, то к концу июня 1942 г., помимо минометов, пулеметов «Максим-ленинградец» и автоматов, были собраны из деталей и агрегатов старых заделов 10 танков и 54 полковые пушки[82]. Из 75 возобновивших военное производство предприятий 45 выполнили план выпуска оборонной продукции[83]. Подавляющая часть действовавших в июне 1942 г. предприятий изготовляла боеприпасы. Занятые их выпуском более 60 предприятий произвели в этот месяц свыше 235 тыс. снарядных и минных корпусов, более 2 тыс. стокилограммовых фугасных бомб, более 8 т взрывчатого вещества «АК» и еще много другой боевой продукции[84].

Достигнутые в июне 1942 г. успехи в выпуске вооружения и боеприпасов будут тем более значимыми, если принять во внимание, что основную массу рабочих на оборонных предприятиях в это время составляли женщины и подростки, число которых возрастало с каждым месяцем. В июне 1942 г. только в системе трудовых резервов насчитывалось около 16 тыс. юношей и девушек, из которых 5 тыс. уже работали на заводах и фабриках города, 3 тыс. – в своих мастерских, выполняя заказы предприятий, 4 тыс. обучались строительным специальностям, около тысячи человек трудились на возведении оборонительных рубежей[85]. Учащиеся ремесленных училищ и школ фабрично-заводского обучения работали в это время на Невском машиностроительном заводе им. В. И. Ленина, на Сестрорецком инструментальном заводе, на Кировском заводе, на заводе «Красногвардеец», на Металлическом заводе и других предприятиях города[86]. Ученица ремесленного училища № 18 Вера Никитина, работавшая на трех токарных станках, перевыполняла задание на обточке снарядных гильз в 4–5 раз[87].

Не могу здесь не вспомнить с благодарностью своих старших товарищей, которые, оставшись без родителей и средств к существованию, не подались в воровской мир, а под влиянием комсомола, детских инспекторов, соседей и просто добрых людей пошли в ремесленные училища. В свои 14–15 лет они рано становились взрослыми, испытывая благотворное влияние мастеров и рабочих, с которыми бок о бок трудились на производстве. В нашем пролетарском (Володарском) районе самым известным было ремесленное училище № 12, которому в 1942 г. было вручено переходящее Знамя Главного управления трудовых резервов «за образцовую работу»[88]. Мы с восхищением встречали своих вчерашних товарищей по играм, которые иногда приходили по вечерам на наш пустырь и, скинув свои длиннополые черные шинели с эмблемой «РУ 12», гоняли вместе с нами мяч. Многие из них стали не только высокими профессионалами в своем деле – токарями, фрезеровщиками, слесарями-инструментальщиками и др., но и, закончив вечернюю среднюю школу, поступили в вузы и успешно учились в них. Они не искали себе славы, но заслужили добрую память вместе с медалью «За оборону Ленинграда».

22 июня 1942 г. исполнился год со дня нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, и эта дата стала для ленинградцев поводом к размышлению о том, как отнестись к тому, что принес им первый год войны. Камертоном официальной оценки итогов первого года войны должна была стать для ленинградцев речь А. А. Жданова на заседании Верховного Совета СССР 18 июня 1942 г. «Истекший год явился трудным экзаменом для каждого ленинградца, – говорил впервые за время войны выступавший публично Жданов. – Чем больше были трудности, которые возникали перед нами, тем выше были требования, которые предъявлялись каждому рабочему, инженеру, хозяйственнику, советскому работнику. Ленинградцы должны были найти в себе силы и умение для того, чтобы справляться с самыми непредвиденными и необычными трудностями и новыми задачами, которые вставали в ходе борьбы»[89]. Жданов выразил в заключение глубокую признательность «за братскую помощь Ленинграду», которая шла «со всех концов нашей великой Родины». Опубликованная на следующий день в «Правде», эта речь, лейтмотивом которой был тезис о том, что «жестокие трудности не сломили энергии и мужества ленинградцев», получила, таким образом, официальное одобрение со стороны политического руководства страны во главе с И. В. Сталиным. В появившейся 23 июня 1942 г. в «Ленинградской правде» прочувствованной статье Всеволода Вишневского «Родному городу», в которой, по мнению д-ра исторических наук, директора Архива АН СССР Г. А. Князева, у автора «не хватило красок на палитре, пришлось подливать подкрашенной водицы»[90], эта оптимистическая оценка была развита. «Город стоит величественный с потемневшим от пороха ликом, покрытый шрамами, – заключал статью В. Вишневский. – Враги у его стен, а город стоит»[91].

Размышления ленинградцев об итогах первого года войны нашли свое отражение на страницах их дневников, правда, с различной степенью откровенности. Главный инженер завода «Судомех» В.Ф.Чекризов закончил свое обозрение важнейших событий за прошедший год так: «Великий Ленинград выиграл битву и себя. Он победил. Он не будет побежден. Нога немца не ступила и не ступит на его чистые улицы»[92]. Более пессимистично был настроен в своем дневнике заведующий райздравотделом Кировского района И. В. Назимов: «Год войны – год страданий. Жаль наш народ – безропотно гибнущий и верящий в правоту своего дела»[93]. Г. А. Князев 22 июня 1942 г. записал в своем дневнике: «Пошел второй год войны! Позади 365 кровавых дней, наполненных ужасом, небывалым по размерам мировой истории. Мы в осажденном городе. Впереди, может быть, еще более страшные кровавые дни»[94].

Увы, оптимистические надежды на скорое избавление от вражеской осады в июньских записях ленинградцев, как правило, не присутствовали. Да и откуда им было появиться, если 2-я ударная армия, с которой и связывались в первую очередь эти надежды, в июне 1942 г. оказалась в отчаянном положении. 8 июня 1942 г. Ставка Верховного Главнокомандования, признавая фактически ошибочность принятого ею в апреле 1942 г. решения об объединении Ленинградского и Волховского фронтов в единый – Ленинградский, постановила «разделить войска Ленинградского фронта на два самостоятельных фронта». Командующим войсками Волховского фронта назначался генерал армии К. А. Мерецков, а Ленинградского – генерал-лейтенант Л. А. Говоров. Прежний командующий Ленинградским фронтом генерал-лейтенант М. С. Хозин был отстранен от этой должности «за невыполнение приказа Ставки о своевременном и быстром отводе войск 2-й ударной армии, за бумажно-бюрократические методы управления войсками, в результате чего противник перерезал коммуникации 2-й ударной армии и последняя была поставлена в исключительно тяжелое положение…»[95]. На вызванного 8 июня 1942 г. в Ставку нового командующего войсками Волховского фронта К. А. Мерецкова была возложена задача во что бы то ни стало вывести 2-ю ударную армию из окружения. Хотя эта задача оказалась практически невыполнима из-за отсутствия реальных сил, были предприняты отчаянные попытки спасти армию. 21 июня 1942 г. совместными ударами частей 59-й и 2-й ударной армий был прорван фронт противника на путях подвоза 2-й ударной армии и образован коридор шириною до 1 км, через который начали выходить части 2-й ударной армии[96]. На следующий день в результате ожесточенных боев удалось расширить коридор до 1,5 км на востоке и по нему эвакуировать 6400 раненых и 930 вооруженных бойцов. ВВС Волховского фронта в ночь на 23 июня сбросили войскам 2-й ударной армии 7 т продовольствия, 138 240 патронов и 1340 кг горюче-смазочных материалов. При этом транспортная авиация понесла большие потери: огнем противника и его истребителями было сбито 5 «Дугласов» и 5 самолетов У-2, в связи с чем доставку грузов по воздуху решено было больше не производить, а 6,5 т продовольствия, в котором так нуждались голодные бойцы 2-й ударной армии, направить под прикрытием автоматчиков на вьюках[97].

24 июня 1942 г. обстановка на фронте 2-й ударной армии резко осложнилась. Противник прорвал фронт армии на первом промежуточном рубеже и, овладев населенным пунктом Новая Кересть, оказался в районе ее командного пункта[98]. В эти критические часы Военный Совет Волховского фронта принял обращение к Военному Совету 2-й ударной армии: «Немедленно объявите всем командирам и политработникам о том, что на поддержку идут гвардейцы и танки. Уверены, что Военный Совет армии сделает все от него зависящее, чтобы геройски сражающиеся части 2-й ударной армии задержали движение противника и надежно прикрыли район сосредоточения боевой техники до выхода частей 59-й армии на р. Глушица»[99].

С утра 24 июня 1942 г. в соединения 2-й ударной армии поступил последний приказ на прорыв и вывод живой силы через р. Полисть на Мясной Бор. Атака была назначена на 22.30 24 июня. Все командиры были предупреждены командармом, что это будет последняя атака, и потому он требовал смелости и решительности – «не считаясь с потерями». Одновременно с рассылкой соединениям последнего приказа командарма был отдан приказ штабу армии о порядке его выхода в район Борисово. Военный Совет в сопровождении роты особого отдела и роты охраны должен был следовать самостоятельно. Приказ о порядке выхода штаба армии был отдан на последнем, третьем по счету командном пункте штаба армии утром 24 июня. На всех трех командных пунктах, которые последовательно пришлось сменить штабу армии, противник подвергал его бомбардировке с воздуха[100].

Днем 25 июня 1942 г. старший офицер Генерального Штаба при штабе 59-й армии Тарелкин сообщил начальнику Генерального Штаба Красной Армии Б.М. Шапошникову, что «в ночь на 25 июня 1942 г. из 2-й ударной армии вышло 6000 человек с оружием. С 9.30 движение прекратилось сильным обстрелом противника»[101]. К исходу 25 июня эта безрадостная информация получила подтверждение в донесении штаба Волховского фронта начальнику Генерального Штаба Красной Армии. В нем сообщалось, что в ночь на 25 июня под сильным артиллерийско-минометным огнем и нараставшим воздействием авиации противника из окружения, по предварительным оценкам, вышло около 6 тыс. человек, в том числе 1500 раненых. В донесении отмечалось, что «связи в течение дня с командованием 2-й ударной армией не было. Первоначальные сведения о выходе Военсовета армии на восточный берег не подтвердились. По словам командиров и комиссара 709-го батальона связи Пескова, двигавшихся в одной группе с командармом, они при подходе к р. Полисть попали под сильный минометный огонь, их группа расчленилась и они больше Власова не видели»[102].

В результате окончательно замкнувшегося 25 июня 1942 г. вокруг 2-й ударной армии кольца тысячи измученных многодневными боями в лесисто-болотистой местности и обессиленных голодом и болезнями бойцов оказались не по своей воле в немецком плену. Известные на сегодня данные достаточно противоречивы и нуждаются в уточнении. 28 июня 1942 г. по центральной сети германского радио было передано сообщение Верховного командования вермахта о победе на Волхове и пленении 32 759 солдат и офицеров Красной Армии[103]. В сообщении Советского Информбюро от 29 июня 1942 г. утверждалось, что потери 2-й ударной армии составили до 10 тыс. убитыми и около 10 тыс. пропавшими без вести. К. А. Мерецков приводил в 60-е годы в своих воспоминаниях данные о потерях в 6 тыс. человек убитыми и 8 тыс. пропавшими без вести[104].

В начале июля 1942 г. после выхода 2-й ударной армии из окружения в ней насчитывалось всего 10898 командиров и красноармейцев. Это все, что осталось от входивших в ее состав семи дивизий, шести бригад и одного батальона. В ходе операции по выводу из окружения 2-й ударной армии с 13 мая по 10 июля 1942 г. (2-я ударная армия, 52-я и 59-я армии Волховского фронта) безвозвратные потери составили, по опубликованным в 1993 г. официальным данным, 54774 человека, санитарные – 39977 человек, всего – 94751 человек[105].

Трагическая судьба 2-й ударной армии, оказавшейся в «Волховском котле» и отчаянно сражавшейся в течение 165 дней за свое выживание, не может бросить тень на ее воинов только потому, что командовавший ею в последнее время генерал А. А. Власов в июле 1942 г. был взят в плен и стал на путь предательства. Миф о том, что попавшие в плен воины 2-й ударной армии стали основой «власовской армии», не имеет под собой реальных оснований, и сегодня доподлинно установлено, что ни один из тех, кто попал в плен под Мясным Бором, не служил затем у Власова[106].

Воевавший под Ленинградом совсем молодым солдатом в составе группы армий «Север» Хассо Г. Стахов на основе собственных впечатлений, дневников других участников происходивших событий, используя сохранившиеся архивные документы, спустя многие годы попытался осмыслить «великую трагическую историю Волховской битвы». Подводя итоги своим наблюдениям и размышлениям в книге «Трагедия на Неве», он пишет: «Разумеется, это была немецкая победа. Хотя уже тогда это слово представлялось слишком большим преувеличением для тех, кто был в состоянии видеть все эти события глубже на перспективу. В действительности не было никаких причин для ликования. Это была бесцветная, хотя и успешная оборонительная операция с множеством критических ситуаций, сопровождавшаяся ужасными потерями с обеих сторон. Русские потерпели поражение, оставив многих из своих солдат в крайне бедственном положении. Но и немцы потеряли солдат. И эти потери они уже никогда не смогли восполнить. Так как обе стороны имеют совсем мало причин для ликования, то нет ничего удивительного в том, что историки по обе стороны фронта, оценивая происходившее, ограничиваются лишь общими и скупыми фразами. Ничего не говорится о русских ошеломляющих налетах и захватывающих дух рейдах их танков в тыл огневым позициям или базам снабжения немцев. Сегодня доказано, что русские извлекли для себя огромную пользу из изнурительных сражений на Волхове и под Погостьем»[107].

Дальнейшее развитие событий в осажденном Ленинграде и за его пределами показало, что политическое и военное руководство страны извлекло уроки из последней, особенно болезненной неудачи прорвать вражескую блокаду Ленинграда. Между тем Управление НКВД по Ленинграду сообщало своему московскому шефу Л. П. Берии самые оптимистические сведения: продовольственные карточки населению Ленинграда в июне отоварены полностью; целый ряд предприятий и учреждений имеет собственные огороды, с которых уже снабжают своих работников свежими овощами; смертность населения в июне, по сравнению с маем, снизилась на 32,4 %: если в мае в городе умерло 49 794 человек, то в июне – 33 668[108]. Резкое сокращение смертности населения в Ленинграде в июне 1942 г. позволило покончить с массовыми захоронениями на всех кладбищах города. С этого времени стали производиться только индивидуальные захоронения. Правда, массовое сжигание трупов еще продолжалось на кирпичном заводе № 1 вплоть до сентября 1942 г.[109]

Оптимистическим настроем все больше проникались и сами ленинградцы, готовые после пережитых ими ужасов блокадной зимы довольствоваться немногим. Известный литературовед-пушкинист Б. П. Городецкий, исполнявший в это время обязанности директора Института русской литературы АН СССР, писал своим родным 25 июня 1942 г.: «Я очень бы хотел, чтобы вы представили себе Ленинград сегодняшнего дня. Он очень красив. Прежде всего – очень много зелени. Это объясняется тем, что прежние посадки, которые в прошлом году были еще молодыми, сейчас густо принялись, а во-вторых, еще и тем, что перестали подстригать деревья и кустарники и они густо и буйно разрастаются. Много зелени и на нашей улице. И еще, о чем я уже не раз писал, – это много музыки, передаваемой по радио. В магазинах очередей совсем нет, так как того, что выдается по карточкам, достаточно для удовлетворения оставшегося населения. Точно так же нет очередей и в булочных, так что спуститься и взять хлеб в нашей булочной занимает минут десять, не более»[110]. Б. П. Городецкий заканчивал это письмо признанием, что у него «очень хорошее и спокойное настроение» и что ему «более всего хочется встретить окончание войны именно в Ленинграде…»[111]. Но судьбе было угодно распорядиться иначе, и многие из тех, кто так хотел встретить окончание войны в Ленинграде, будут вынуждены в скором времени отправиться в эвакуацию, которой, как им казалось, они уже избежали.

Документы

Из блокадного дневника старшего бухгалтера Института легкой промышленности Н. П. Горшкова 1942 год. Июнь.

1 июня. Ясное утро, светит солнце, температура +10°. Днем до +20°. Сутки прошли спокойно. Отдаленная арт. Стрельба. В городе без перемен.

2 июня. Солнечное ясное утро. В 6 ч утра температура +11°. Тихо. Ночь прошла спокойно. Днем редкая отдаленная орудийная стрельба. Тепло. Небольшая облачность. Температура +16°. В городе без перемен.

3 июня. Утро ясное, солнечное. Температура +9°. Днем сплошная облачность. В 15 ч пасмурно – шел дождь. С раннего утра слышны одиночные орудийные выстрелы с фронта. Днем стрельба усилилась, временами до ураганной. Где-то вдали часто стреляли зенитки. Объявлена мобилизация населения в порядке трудповинности для работ на оборонных рубежах с оплатой 10 руб. выполняющим норму и 12 руб. перевыполняющим.

Хлеб по 600 грамм в сутки. Рабочий день 10 часов.

В городе без перемен.

Ночь прошла спокойно.

4 июня. В 6 ч утра температура +9°. Пасмурно. Тихо. Не слышно ни единого выстрела. День и ночь прошли спокойно. Иногда слышны были отдельные выстрелы вдалеке.

Погода днем ветреная, переменная облачность, t +15–16°.

5 июня. В 6 ч утра шел небольшой дождь. Температура до +15°. В течение дня в городе тихо, издалека слышна арт. пальба, иногда очень сильная. Ночью сильная пальба зениток.

6 июня. В 6 ч утра очень пасмурно. Идет мелкий дождь. Сыро. Темпер. +10°.

В ночь на сегодня, около 1 часу, противник пытался сделать воздушный налет, но сильным зенитным огнем нашей зенитной артиллерии враг допущен не был. Воздушн. тревога не объявлялась. Пальба продолжалась 15–20 минут.

Сегодня днем свежо. С перерывами шел дождь. Большая облачность, проходящие серые тучи. К вечеру несколько прояснилось. Темпер. +12°.

В городе без перемен. Ночь прошла спокойно.

7 июня. Воскресенье. Ясное солнечное утро. Свежо. Прохладный северо-западный ветерок. Температура в 6 ч утра +5°.

Изредка доносятся издалека глухие одиночные орудийные выстрелы. В 15 ч 15 мин объявлена воздушная тревога. Отбой дан в 16 ч 05 мин. Налет врага на город не состоялся, было тихо, только прогудели высоко в воздухе наши самолеты. Ни единого выстрела.

Днем небольшая переменная облачность, временами солнечно. Температура держалась +15°. В городе без перемен.

Ночью была воздушная тревога, но, как и днем, прошла спокойно. Ни взрывов, ни стрельбы не было.

8 июня. Переменная облачность. Проясняется. В 6 ч утра температура +8°. Днем солнечно, тепло. В тени до +20°.

Иногда слышна арт. пальба на фронте. Вечером, в особенности ночью, около 23 ч и позже, сильная пальба из крупных орудий.

В жизни города никаких существенных перемен нет. Много населения мобилизовано на оборонные работы и вывезено за город на ближние рубежи для исправления и постройки новых укреплений. Многие также уезжают в окрестности города на огороды для устройства грядок и посадки овощей.

9 июня. Пасмурно. Идет мелкий дождь. Температура в 6 ч утра +12°. На фронте и в городе тихо.

Днем доносится отдаленная пальба. Погода прояснилась, светит солнце. Температура в тени +20°.

В 16 ч 30 мин неприятель обстреливал город арт. снарядами. Штаб МПВО по радио предупредил население о необходимости укрытия в убежища и щели и прекращении движения по улицам обстреливаемых районов города.

Обстрел продолжался около 15 минут.

Ночью, около 3 часов, враг произвел еще обстрел. В тишине ночи хорошо слышен свист пролетающих над городом снарядов и разрывы их громкие и глухие на близких и дальних расстояниях. Неприятель бьет больше по Неве – по стоящим там кораблям.

В городе никаких особых перемен не заметно. Вечером шел дождь.

10 июня. Утром в 6 ч переменная облачность. Температура +8°.

В 7 ч 15 мин открылась сильная пальба зениток, изредка стреляют и тяжелые орудия. Зенитки после пальбы в течение 15 минут смолкли. Воздушной тревоги и налета не было. Небо было покрыто легкими облаками. День прошел спокойно. Изредка слышна отдаленная арт. пальба.

Несколько раз шел очень сильный дождь, даже с градом. Большая облачность к вечеру прояснилась. Дует восточный ветер. Очень прохладно. Температура упала до +9° вечером с +12° днем. В городе перемен нет. Ночь прошла спокойно.

11 июня. Пасмурно. Густая темная облачность. Ветер холодный, с запада.

В реках и каналах вода поднялась выше нормального уровня. Температура в 6 ч утра +6°, до +14°, но от холодного беспрерывно дующего ветра – холодно.

Сегодня весь день очень тихо, выстрелов почти не слышно.

Иногда доносится далекий гул. В жизни города перемен нет.

12 июня. Ясное утро. Редкие светлые облака. Температура в 6 ч утра +8°. Весь день дует холодный северо-западный ветер.

Температура в тени выше +16° не поднимается. С фронта и в городе не слышно ни единого выстрела, но в 16 ч 30 мин – обстрел.

Сегодня опубликован договор с Англией о совместной борьбе с Гитлером и о поездке наркома иностранных дел В. М. Молотова в Англию и Соединенные Штаты Америки.

Обстрел города, начатый неприятелем в 18 ч 30 мин, прекратился через 15 минут. Было предупреждение штаба МПВО об укрытии населения в убежища.

В городе без перемен.

Вечером шел дождь. Температура падает. Ночь прошла спокойно.

13 июня. Холодно. Пасмурно. Температура в 6 ч утра +5°. Днем холодно и ветрено. Температура выше +10° не поднималась. Облачно. В городе перемен нет. С фронта изредка слышна редкая арт. стрельба.

14 июня. Воскресенье. Ночью, в 0 ч 45 мин, наши зенитки, находящиеся на обороне в городе, открыли частый огонь по воздушным пиратам, пытавшимся сделать налет. Звуки воздушной тревоги по радио раздались около 1 часа ночи. Отбой дан примерно через час.

После был обстрел.

Погода сегодня с утра пасмурная, свежая. Температура в 6 ч утра +5°. Тихо.

Днем переменная облачность, большею частью солнечно. Ветрено. Температура +15°. День и ночь прошли спокойно. В городе без перемен.

15 июня. С утра солнечно, но холодно. Температура в 6 ч +5°. Небо чистое.

Днем облачно. Температура +16°. С фронта иногда слышна сильная арт. пальба. Мобилизованное население и работники предприятий и учреждений строят на ближайших рубежах города огневые точки и разные полевые укрепления. В городе ничего существенного не произошло. Ночь прошла спокойно.

16 июня. Ясное солнечное утро. Температура +8°. Тихо. Днем температура до +18°. С фронта редкая, но мощная арт. пальба. В городе без перемен.

17 июня. Пасмурно. В 6 ч утра температура +9°. Тихо. Днем прояснилось. Температура до +20°. Небольшой, но порывистый ветер. Пальбы не слышно в течение всего утра и части дня. Около 24 ч ночью отдельные залпы из крупных орудий. На окраинных улицах города вблизи открытых мест силами населения под руководством военных строятся огневые точки в окнах зданий и отдельные укрепления и блиндажи. В некоторых местах, в самом городе, устраиваются пулеметные гнезда в окнах домов перед открытыми пространствами улиц и площадей.

18 июня. Солнечное утро, t +11°. Тихо. Днем, в начале 14-го часа, неприятель обстреливал город снарядами, которые рвались где-то очень далеко, так как был хорошо слышен только свист во время их полета. Штаб МПВО предупреждал по радио население о необходимости укрытия в убежища и щели и прекращении движения по обстреливаемым улицам.

Обстрел продолжался минут 15–20.

В остальной части дня тихо, кроме редкой очень отдаленной арт. стрельбы.

Ночь прошла спокойно. В городе никаких существенных перемен нет.

19 июня. С утра пасмурно, идет мелкий дождь. Очень сыро. Температура в 6 ч утра +13°. Без ветра.

Около 14 ч противник произвел обстрел. Всего было дано три выстрела. Свист пролетающих снарядов был хорошо слышен. Разорвались они примерно в Московском районе. При большой густой серой облачности беспрерывно идет дождь, весь день. Температура держалась +15–16°.

В городе без перемен. Ночь прошла спокойно. В народе идут разговоры о предстоящем наступлении немцев на Ленинград в годовщину войны 22/VI и о том, что наши войска готовы к отпору и сокрушительному удару.

20 июня. Утром легкая редкая облачность. Светит ярко солнце. Температура в 6 ч утра +10°. Днем до +20°. Густые темные облака, без осадков.

После 18 ч враг произвел сильный обстрел Октябрьского района близ завода «Марти». Снаряды попали в жилые дома, есть жертвы. В частности, снаряд попал в дом № 4 по Дровяному пер., в кв. № 6 в окно с фасада. Никто не пострадал, так как никого не было дома. Две комнаты и обстановка разбиты. Обстрел продолжался около 20 минут.

С фронта иногда слышна отдаленная пальба.

Ночь прошла спокойно. В городе за сутки особых перемен нет. С 21-го июня начинает функционировать на Литовской ул. трамвайный маршрут № 10 (Ржевка – Волково кл.).

21 июня. В 6 час утра редкая облачность. Температура +13°.

Днем переменно, иногда идет дождь, иногда облачность проясняется.

С фронта с утра не слышно ни единого выстрела.

В городе во всех районах спешно возводятся в окнах домов пулеметные точки и амбразуры для стрелков. Идут разговоры, что немцы в годовщину войны могут начать штурм Ленинграда.

Сегодня пошел трамвай № 10 по Литовской ул. Маршрут продолжен с Охты до Волкова кладбища.

Вечером была слышна редкая отдаленная стрельба. В городе особых перемен нет. Ночь прошла спокойно.

22 июня. Сегодня годовщина начала войны и почти ровно 10 месяцев, как наш Ленинград находится в блокаде. В течение этого срока враг пытался неоднократно прорваться в город, но все попытки были отбиты, и недалеко то время, когда враг будет отброшен, так как силы наших войск растут. Приказ тов. Сталина о разгроме гитлеровцев в 1942 году будет выполнен.

Сегодня с утра пасмурная погода. Температура в 6 ч утра +13°. В 8 часов утра слегка побрызгал дождь. Днем погода прояснилась. Солнце ярко светит. Температура в тени до +26°.

Сегодня с фронта почти не слышно ни единого выстрела. Редко-редко где-то в отдалении бухнет одиноко отдельный выстрел. И снова тихо надолго.

Но вот в 21 ч 17 мин завыла сирена воздушной тревоги. Отбой дан в 21 ч 57 мин. Все прошло тихо и спокойно, только высоко в небе гудели наши самолеты. Враг над городом не появлялся. Днем был обстрел. В городе перемен нет. Ночь прошла спокойно.

23 июня. С утра отдельные легкие облака. Температура в 6 ч утра +14°. Днем редкая облачность, большею частью солнечно. В тени до +25°. В течение дня с перерывами доносится отдаленная арт. пальба на фронте. В 15 ч 15 мин начался обстрел города и продолжался в течение 15 минут. Хорошо был слышен свист пролетающих снарядов и разрывы их в городе. Ночью спокойно.

24 июня. Ясное тихое солнечное утро. В 6 ч температура +15°. Тихо. Днем жарко. В тени +26°. На солнце +35°. После полудня враг обстреливал город.

Вчера снаряды упали в районе б. Обуховской больницы – Институт путей сообщения и в др. местах.

В городе перемен нет.

25 июня. Утром точно такая же погода. Температура – как и вчера. Днем солнечно и очень жарко. Враг произвел короткий обстрел. Перемен нет.

26 июня. Солнечное утро, t в 6 ч утра +16°. Днем большею частью солнечно, проходящие крупные облака. Очень жарко – в тени +28°. Днем отдаленная канонада артиллерии. В воздухе гудели наши самолеты. В 11 ч был обстрел города. По радио было предупреждение Штаба МПВО об укрытии и проч. Ночью бухала вблизи города наша батарея из тяжелого орудия.

27 июня. Ясная солнечная погода. В 6 ч утра t +16°. Издалека доносятся одиночные арт. выстрелы. В 15 часов снова артобстрел, прекратился он через 35 минут. Было предупреждение по радио об укрытии.

Днем жарко, до 26° в тени, но дует прохладный ветерок. Около 13 ч и 18 ч появлялись вражеские самолеты-разведчики, которые отгонялись огнем наших зениток. Воздушной тревоги не было.

28 июня. Воскресенье. В 6 ч утра t +16°. Небольшая легкая облачность. Рано утром одиночные глухие арт. выстрелы. Около 7 ч стреляли наши зенитки. В 15 ч 30 мин обстрел врагом города с бронепоезда, подошедшего, по-видимому, очень близко, т. к. хорошо слышны выстрелы из орудий, свист снарядов и разряды их в городе.

Обстрел прекратился в 16 ч. Было предупреждение Штаба МПВО об укрытии. В 23 часа противник вновь очень сильно обстреливал город с близкого расстояния. Снаряды свистели.

29 июня. Ясное утро. Солнце ярко светит. В 6 ч утра t +16°. Дует легкий ветерок. Днем жарко, безоблачно. На фронте тихо. Вечером обстрел.

Ночью далекая орудийная стрельба. В городе никаких происшествий нет.

30 июня. Утро солнечное, t +17°. На фронте и в городе тихо. В начале 9-го часа противник начал обстрел Московского района (Смоленская ул.), больница Коняшина, Международный проспект. Много жертв: раненых и убитых.

За июнь месяц выдано населению по продкарточкам в кг:

мясо, мясопродукты и сельди – рабочим 1.8, служ. 1.0

кондитерских изделий – рабочим 0.9, служ. 0.5

крупа – рабочим 2.0, служ. 1.5

сухофрукты – 0.15 всем

мыло – по 34 куска всем

масло – разн. рабочим 0.8, служ. 0.4

молоко соевое по 1 литру

чай по 25 гр всем

хлеб ежедневно – рабочим 0.5, служ. 0.4, ижд. 0.3.

Все нормированные продукты выданы аккуратно в назначенные сроки, кроме спичек и соли, которые в июне не выданы.

Днем был вторично обстрел, а к вечеру была стрельба зениток.

Ночью спокойно. В городе без перемен.

Архив Большого Дома. Блокадные дневники и документы / сост. С. К. Бернев, С. В. Чернов. СПб., 2004. С. 111–118.

Справка Управления милиции г. Ленинграда председателю Ленгорисполкома о результатах проверки домовых книг

Совершенно секретно. Серия «К» 5 июня 1942 г.

Во исполнение решения исполкома Ленгорсовета от 3 мая 1942 г. сообщаю о проделанной работе по сверке домовых книг с фактически проживающим населением в домах.

Всего проверено 15 945 домов и 1179 общежитий. Выявлено выбывших и неотмеченных 241 687.

Из них:

а) выбывших по эвакуации 112 757 ч.

б) выбывших в РККА 33 029 ч.

в) умерших 81 305 ч.

г) арестованных 2959 ч.

д) по другим причинам 11 637 ч.

Выявлено нарушителей паспортного режима 1459 ч.

Из них:

а) проживавших без прописки 437 ч.

б) с просроченной пропиской 991 ч.

в) уклоняющихся от военного учета 24 ч.

г) уклоняющихся от призыва 7 ч.

Райисполкомами для оказания практической помощи управхозам было выделено 376 чел., фактически работало 213 чел.

Октябрьский, Смольнинский, Выборгский, Фрунзенский, Володарский и Свердловский райисполкомы надлежащей помощи в проводимой работе не оказали. В этих районах работа проходила силами актива домохозяйств.

Красногвардейский райисполком по сверке домовых книг на территории 21 отделения милиции выделил 24 чел., фактически работало 6 человек малограмотных рабочих с производства.

Петроградский райисполком выделил из числа граждан, проходящих всевобуч, 31 чел., которые могли принимать участие в работе по сверке домовых книг с 15 ч. до 17 ч. 30 мин.

Проверка показала, что управхозы и коменданты домов отметку выбывающих граждан производили несвоевременно ввиду массового выбытия.

В некоторых домах длительное время были вакантные должности управхозов, а со стороны райжилуправлений внимания этой работе не уделялось. В целях улучшения работы в настоящее время, в соответствии с указаниями НКВД СССР, проводится инструктаж управхозов и комендантов и от последних отбираются расписки об объявлении им установленной законом ответственности за нарушение паспортного режима, а вновь назначаемые управхозы к работе будут допускаться только после проведенного с ними инструктажа в органах милиции.

Начальник Управления милиции города Ленинграда

Инспектор милиции Е. Грушко

О блокаде Ленинграда в России и за рубежом / отв. ред. А. Р. Дзенискевич. СПб., 2005. С. 31.

Справка государственной санитарной инспекции Ленинграда о санитарном состоянии домохозяйств города

16 июня 1942 г.

Государственная санитарная инспекция г. Ленинграда совместно с санитарной общественностью (212 чел.) с 11 по 13 июня с. г. произвела проверку санитарного состояния всех домов города.

Из 11 307 номерных домов системы Ленжилуправления обследовано было 11190 – 98,5 % (на один номерной дом в среднем падает 2 строения).

Большинство из обследованных домов – 9747 (84 %) имеют очищенную дворовую территорию и лестничные клетки (92 %). Элементарный санитарный порядок еще не наведен в 1716 домах (15,5 %), в 2502 домах (22,5 %) обнаружены переполненные мусороприемники. Дезинфекция мусороприемников производится в 3451 доме (30 %).

Водоразборами обеспечены 3023 дома (27 %), кроме того в 3464 строениях вода подается в квартиры, что составляет 37,5 % к 9486 домам, имеющим внутридомовой водопровод. Из 2760 домохозяйств города [в] 583 (19 %) имеются кипятильники, из них в действующем состоянии 334 (62 %).

Домовая канализация работает в 7654 строениях (79,6 %).

В действующем состоянии находятся 3553 домовые прачечные (67 %), в 1804 домах (33 %) домовые прачечные требуют производства ремонтных работ по различным техническим причинам (неисправность печного отопления, оборудования и проч.).

Домовые убежища в должный порядок еще не приведены, хотя из имеющихся 2864 убежищ 1833 убежища (63,5 %) содержатся чисто, 724 убежища (25,5 %) оказались к эксплуатации непригодными, ввиду затопления их водой.

Из имеющихся 2444 домовых санитарно-бытовых комиссий (80 % к общему числу домохозяйств) работают 2282 (84 %).

Начальник Государственной санитарной инспекции г. Ленинграда

Никитин

О блокаде Ленинграда в России и за рубежом / отв. ред. А. Р. Дзенискевич. СПб„2005. С. 32.

Б. П. Городецкий – А. Городецкой

5 июня 1942 г. Ленинград.

Мои милые, родные и близкие! Пишу вам почти каждый день, потому что очень скучаю без вас. И чтобы не очень тосковать, я весь ухожу в работу. Моя работа по институту вся на виду – исчезли прежние склоки (когда после посещения института хотелось, придя домой, вымыться в ванне), организовался тесный, сплоченный коллектив сотрудников. Третьего дня на Главном Ученом Совете всех ленинградских институтов утвержден наш годовой план. Меня слушаются, верят мне, и никогда я не чувствовал себя таким нужным, как сейчас.

Завтра, в субботу, 6-го июня – день рождения Пушкина. Помните, как я последние годы ездил на Пушкинские торжества в Михайловское, помните – я рассказывал вам о том, что там мне приходилось делать доклад для 12000 слушателей, расположившихся на берегу Сороти и в радиофицированных лесах. Сейчас, по условиям военного времени, в Михайловское ехать нельзя, и мы проводим эти традиционные торжества в Ленинграде. В прошлом письме я послал вам пригласительный билет на наш завтрашний вечер. Начинается он в шесть часов моим кратким вступительным словом, затем В. А. Мануйлов сделает доклад «Пушкин с нами!» (под этим лозунгом проходит весь вечер) и, наконец, концерт. Концерт обещает быть интересным, так как нам дали согласие участвовать в нем такие крупные артистические силы, как Касторский, Ваграм Папазян, Лидия Вырлан, Студенцов, Железнова и другие. Зал, где будет проходить заседание, будет убран и декорирован свежей весенней зеленью, полевыми цветами. Но вряд ли мне придется послушать этот интересный концерт, так как в этот же вечер в 9.45, в ленинградском радиоцентре, начинается общегородской радиомитинг, участвовать в котором меня пригласили. По всей вероятности, мне придется уехать из института в полвосьмого, чтобы попасть в радиоцентр, даже если придется долго ждать трамвая.

В Ленинграде сейчас очень чисто, никаких очередей нет, работает много театров, кино, идут концерты в филармонии, но я никуда не хожу, нет сил, времени и особенной охоты. Зато я с удовольствием слушаю хорошую музыку по радио, которой передают очень много: по нескольку больших концертов в день. Передаются концерты Шаляпина, Собинова, целые оперы (например, «Князь Игорь»), джаз Утесова и так далее…

Городецкий С. Письма времени. СПб., 2005. С. 138–139.

ТЕЛЕГРАММА ЗАМЕСТИТЕЛЯ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВНАРКОМА СССР А. Н. КОСЫГИНА В ЛЕНГОРИСПОЛКОМ

12 июня 1942 г.

Сообщаю, что из Ивановской области на 9 июня отгружено Ленинграду картофеля 1200 тонн, подготовлено к отгрузке 200 тонн. Из Рязанской области отгружено Ленинграду картофеля 25 мая 50 тонн, 26 мая 32 тонны, 29 мая 100 тонн, 31 мая 15 тонн, 5 июня 30 тонн, 9 июня 137 тонн. Намечено к отгрузке 11 июня 60 тонн.

Зампредсовнаркома СССР Косыгин

Страна – Ленинграду. 1941–1945. Сб. документов / отв. ред. В. М. Ковальчук. СПб., 2002. С. 140.

Из воспоминаний блокадницы о работе в совхозе в июне 1942 г.

Каждый из нас мечтал о работе, связанной со столовой, магазином продовольствия, а люди, работающие там, казались избранниками, попасть туда не представлялось возможным.

Голодная и унылая бродила я по городу в поисках работы, временами свет мерк в моих глазах и страшное бессилие и безразличие охватывали тело и разум.

Я мечтала о «хлебной работе». В поиски эти я втянула свою приятельницу В. Она где-то читала историю, но к весне ее преподавание кончилось, да и было, кажется, не особенно удачным. Это была ее первая после окончания университета работа, совпавшая с периодом ужасающей дистрофии, когда мысли о пище заслоняли все остальное.

Помню, как мое голодное внимание привлекло объявление, написанное большими красными буквами на куске полинялых обоев голубого цвета: оно приглашало жителей города отправиться на работу в совхоз, плата в котором была обещана натурой. Вмиг в моем мозгу возникла соблазнительная картина всевозможных овощей в виде картошки, редиса, лука, огурцов и пр. Это обещание имело чрезвычайно большую силу.

Уже ни о чем другом неспособная думать, начала я соблазнять В. отправится со мной работать в совхоз. Там будет много неистоптанной и незапачканной травы любых сортов и пород. Там будет свежий воздух, живительная и целительная близость природы, а потом, потом пойдут огурцы, картошка и пр. Этого оказалось достаточно, чтобы, недолго думая, собрать свои скудные пожитки в рюкзаки и двинуться в путь.

По дороге произошло трагическое происшествие. В. несла в своем рюкзаке бутылку с олифой, заменяющей в ту пор нам жиры. В пути пробка выпала, а бутылка, съехав набок, оставила свое содержимое на спине владелицы в виде огромного маслянистого пятна. При обнаружении этой потери

В. пришла в глубокое отчаяние и разразилась гневными упреками по моему адресу – как это я, идучи сзади, вовремя не обнаружила эту катастрофу. Этот прискорбный случай вызвал одну из тех ссор, которые почти беспричинно возникали среди раздраженных голодом людей.

Мы почему-то воображали, что будем почти в одиночестве. К нашему немалому удивлению, к месту сбора прибыла огромная разношерстная толпа голодных жителей города. Большинство из них были худые женщины с потемневшими лицами с массой орущих и беспокойных ребят.

Нас поместили в какой-то большой полуразрушенный дом с огромной кухней на первом этаже при входе, в которой помещалась большущая плита. Поселились мы, к несчастью, в комнатушке рядом с кухней, и отсюда пошли наши беды.

Голодная ленинградская орава мгновенно, как саранча, набросилась на окрестные травы, и очень скоро в близлежащем районе не оказалось ни листочка более или менее съедобной травы.

День и ночь топилась на кухне огромная плита. День и ночь шла борьба за лучшие места на плите, за дрова, за украденные травы и т. д и т. п. Ночью через тонкую перегородку из кухни раздавался непрерывный, разноголосый человеческий вой, который был отвратителен, жалок и совершенно непереносим.

Сварить на плите что-либо было очень трудно и почти что невозможно, люди всегда хотели есть, всегда что-то варили и всегда ссорились при этом. Сон в таких условиях был совершенно невозможен. И мы решили найти индивидуальное жилище, сколько бы оно ни стоило. Очень скоро мы покинули этот страшный дом, так похожий на дом умалишенных, помешанных на траве людей.

Ничего, кажется, неспособно было радовать нас. Работа в совхозе была непосильна. Требовалось целыми днями, наклоняясь, сажать рассаду капусты и потом поливать ее, таская для этого большие ведра с водой из далекого грязного озера, расположенного не меньше чем за полкилометра. Не могу сказать, что работа шла быстро, но она все же подвигалась вперед.

Командовали нами местные жители, мимо которых прошла ужасная голодная смерть и которые поэтому не могли понять наших нечеловеческих страданий. Между нами возник естественный антагонизм. Они с полупрезрением смотрели на наши кости, обтянутые серой кожей, и мы внушали им страх и отвращение своими все поедающими желудками. Наш потрясающий и ненасытный аппетит был им непонятен. Сытый не понимает голодного! Они ничем не могли пресечь нашу пожирательную способность.

Мы ели рассаду капусты, благо ее было очень много, ели как зайцы, хрустя и наслаждаясь. Мы ели, вернее пожирали, сырую картошку, которая лежала, обнаженная, на полях при машинной посадке, не всегда одинаково закрытая землей, мы ели ее с землей, приставшей к ее поверхности, и трудно было представить большего наслаждения. Как хотелось унести ее с поля с собой, но это не всегда удавалось. За нами следили. Одна горожанка умудрилась положить пару картошек в свою пышную прическу, я клала несколько картошек в рукава небрежно наброшенной на плечи фуфайки и т. д.

Полуживые от усталости, возвращались мы домой, на ходу набивая мешки травой, это был главным образом клевер. Дома варили эти травы, иногда подправляя их украденной картошкой или кусочком хлеба, и падали замертво на свое ложе, на минуты испытывая ощущение утоленного, заглушенного голода.

Блокада. Воспоминания очевидцев. М., 2014. С. 443–446.

Из дневника директора Архива Академии наук СССР Г. А. Князева

361[-й] день войны.

1942. 17 июня. Среда.

Все-таки, несмотря на свои затруднения при передвижении, решил пойти на заседание Ученого совета. Доктор истории Ковалев делал смелый доклад о том, чем должна быть история. Главный его тезис – история должна стимулировать наш патриотический подъем и воспитывать в этом духе молодежь. Для этого нужны этические и эстетические подходы при изложении фактов истории. Если искусство никак не отображает действительность как она есть, то история максимально приближается к отображению этой действительности. В этом принципиальная разница между историческим трудом и произведением искусства. Но история должна быть эмоциональна и обязательно со страстью. История должна быть партийна, и если партийность формально субъективна, то советская партийность, как ее понимают марксисты-историки, – по существу объективна.

Передаю прослушанный доклад, быть может, не совсем точно, не в формулировках автора, а так, как он дошел до моего сознания. Вопросы, поставленные докладчиком, очень спорные и волнующие. Не есть ли это возвращение к формуле Покровского: «История – это политика, обращенная к прошлому»? У докладчика – этика, эстетика, воспитание, патриотизм.

Многострадальные мои родные предметы работы всей моей жизни – история и вспомогательная историческая дисциплина архивоведение. Если естественники никогда не спорят, наука ли тот предмет, которым они занимаются, то мы, многострадальные «гуманитарии», время от времени возвращаемся к этому вопросу.

Я спросил докладчика – сказанное им относится вообще к историческим исследованиям – монографиям, диссертациям и т. д., или к учебной литературе? Вразумительного ответа не получил; докладчик уклонился от прямого ответа.

Прения были отложены.

Заседание происходило в старом кваренговском, бывшем Главном здании Академии наук, на третьем этаже, там, где раньше помещался Физико-математический институт, а потом Археографический институт, и где теперь, с 1938-го г[ода], разместился Институт истории материальной культуры. Поднимался по внутренней лестнице мимо прежнего входа в Секретариат, теперь наглухо закрытого. На лестнице, крутой и мало удобной, спасали меня перила. В окнах ни одного стекла и сквозной ветер обдувал меня все время, покуда я поднимался по бесконечным ступенькам. В передней третьего этажа темно и нестерпимое зловоние. Заседание было назначено в «комнате палеолита и неолита». Пришлось искать таковую. В коридоре на столах и прямо на полу сушились вымокшие в подвальном помещении при разрыве трубы книги. Наконец, мне показали комнату… Она оказалась рядом с той, где я две недели назад делал доклад на очередном заседании Ученого совета о плане работ Архива. Та комната почему-то имела номер пятнадцатый, эта была без номера. По стенам шкафы. Один с деревянными скульптурными украшениями на евангельские темы… Совсем не палеолит!… На стенах портреты Маркса и Энгельса. Между ними – открытые полки. На них черепа и реконструкции человеческих голов древнего человека из гипса. Глядел во время доклада на полулицо одного такого звероподобного предка и сравнивал его с львиной головой Карла Маркса. На другой стене – портрет Ленина и рядом на шкафу бюст какого-то опять далекого предка (реконструкция). В комнате неуютно, нет жизни, души. Стекла целы; вместо вторых рам деревянные ставни.

Несмотря на середину июня, все в пальто. Присутствовало человек 20 историков, оставшихся в Ленинграде. Председательствовал Ив. Ив. Толстой. Не видел его более 30-ти лет. В 1910 году я работал в его просеминарии по греческому языку, и он обворожил меня своей воспитанностью, культурностью, эрудицией. Сейчас ему за 60, но он сохранил еще бодрость и ясность ума. Только, принимая председательствование, почему-то немного волновался, и первые его слова были нервны и напряженны. Потом он овладел собой. В рядах остался сидеть доктор А. И. Андреев, который, вероятно, предполагал, что ему будет предложено председательствовать, т[ак] к[ак] Ковалев, заместитель] больного председателя Ученого совета акад. Крачковского, был сам докладчиком. А. И. Андреев кисло и скептически улыбался, жался в углу талантливый, но леноватый В. Г. Гейман, жмурился как кот и, по-видимому, скучал. Предо мною сидели доктор истории И. И.Любименко и ученый секретарь Института востоковедения Пигулевская; они все время наклонялись друг к другу и что-то говорили шепотом. Пигулевская – очень нервный, напряженный, неспокойный человек, но, кажется, в И[нститу]те сейчас единственный деятельный, не утративший если не трудоспособности, то нервной энергии. Смотрел на все время курящую М.А.Тиханову, ученого секретаря ИИМКа, бойкую, но, по-видимому, умную, хотя и своеобразную женщину… А докладчик все бубнил и бубнил, читая слово в слово свой написанный доклад. Оказывается, он читал уже его неоднократно в своем Институте. Сотрудники не раз уже обсуждали выдвинутые им тезисы. Этим и объясняется, по-видимому, почему В. Г. Гейман сидел с таким скучающим видом. Но было и приятно то, что собравшиеся говорили не о делах столовой, не о том, где бы достать крупу или масло, не просто сидели, обязанные по службе, а добровольно и честно выполняли свой долг советского ученого.

«Самоуничижение паче гордости». Забраться на верхний этаж старинного здания мне, например, с моими ногами было нелегко… Около меня сидела молодая женщина, только что недавно защитившая кандидатскую диссертацию, в чистенькой кофточке, с вымытой шеей, миловидная и женственная. Даже А. И. Андреев подтянулся, побрился, почистился и «помолодел», если можно так выразиться. И. И.Толстой старался сохранить свою культурную привычку вежливости и деликатности, что, к сожалению, у него выходило не так легко; чувствовалась некоторая напряженность, к которой нужно было привыкнуть. На заседании курили. Так как нет спичек, то закуривали друг от друга, переходя для этого, даже во время самого доклада, через всю комнату. Курильщики не могут обойтись без возбуждающего из курева. И эту сторону нельзя забывать и ставить им в вину… Многим курево заменяет недостаток еды.

Сам докладчик с оживлением и горячностью относился к своей теме… И порой забывалось, что мы в осажденном городе, что на расстоянии пушечного выстрела где-то закопался и палит по Ленинграду враг…

Нарочно остановился так подробно на этом заседании, чтобы будущему историку Академии наук было легче представить себе «конкретную действительность». Как всегда, она диалектична, имеет лицевую и оборотную сторону и много-много оттенков. Но судить надо в целом, и для итога могу сказать одно – как важно, что ленинградцы, и в частности ленинградские ученые, сохранили такую волю к своему труду.

Князев Г. А. Дни великих испытаний. Дневники 1941–1945. СПб., 2009. С 741–744.

Из решения Ульяновского горисполкома «О мероприятиях по приему эвакуированного населения из Ленинграда»

18 июня 1942 г.

1. Установить, начиная с 21 июня с. г. дежурство ответственных лиц на пристани Ульяновск и ст. Ульяновск-1. Возложить на ответственных дежурных по пристани: прием и переотправку эвакуированных на ст. Ульяновск, а также организацию временного размещения в зданиях, отведенных для этой цели, и отправку в больницы заболевших по указанию горздравотдела. На дежурных по ст. Ульяновск-1 возложить ответственность за прием эвакуированных, посадку их в вагоны и отправку по назначению.

2. Обязать начальника пристани т. Декалина в суточный срок подготовить для временного размещения эвакуированных клуб речников и помещение бывшей столовой Речторгтранса, обеспечив указанные помещения оборудованием и посудой для кипяченой, остуженной воды. Для детей, как направляемых в районы, так и подлежащих размещению в г. Ульяновске, отвести и оборудовать особые комнаты на водном вокзале.

3. Обязать зав. горздравотделом т. Ефремову организовать и оборудовать на пристани и станции Ульяновск медицинские комнаты и изоляторы с дежурством врачебного персонала на все время пребывания на этих пунктах эвакуированных, обеспечить прием и размещение заболевших в лечебные учреждения города, оказание медпомощи эвакуированным, следующим транзитом.

4. Обязать зав. горторготделом т. Дементьева организовать на пристани Ульяновск общественное питание и снабжение хлебом и продуктами на пути следования эвакуированных, направляемых в районы области.

5. Обязать начальника автотранспортной конторы т. Калякина обеспечить по требованию ответственного дежурного бесперебойную доставку детей, не могущих следовать пешком.

6. Обязать зав. гороно т. Марунову размещение детей в г. Ульяновске производить по заранее утвержденному плану.

Председатель исполкома Ульяновского городского Совета депутатов трудящихся Давыденко

Секретарь исполкома Ульяновского городского Совета депутатов трудящихся Анисимов

Ульяновская область в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.). Саратов, 1974. С. 236–237.

Из речи депутата А. А. Жданова на заседании Верховного Совета СССР об обороне Ленинграда за год войны

18 июня 1942 г.

…Когда в сентябре прошлого года был сорван гитлеровский план захвата города штурмом, и в ожесточенных боях под Ленинградом нашли себе могилу немало лучших кадровых фашистских дивизий, коварный враг замыслил сломить сопротивление ленинградцев голодной блокадой, бомбежкой с воздуха и артиллерийскими обстрелами. 10 месяцев город находится в обстановке вражеской блокады, в непосредственной близости к фронту, сам является фронтом…

Нет необходимости здесь подробно рассказывать о всех тех трудностях и лишениях, которые выпали на долю Ленинграда в условиях вражеской блокады. Одно только должен сказать: как провалился навсегда гитлеровский план захвата города штурмом, так не удался и его человеконенавистнический план удушения города голодной блокадой. Жестокие трудности не сломили энергии и мужества защитников Ленинграда. Ни бомбежки с воздуха, ни артиллерийские обстрелы, ни трудности со снабжением города, ни попытки врага расстроить наши боевые ряды морально при помощи отравленной ядом пропаганды через фашистские листовки, через своих шпионов и лазутчиков, ни разрушение врагом мировых культурных ценностей Ленинграда не достигли цели, которую поставил враг. Наоборот, суровые испытания, выпавшие на долю ленинградцев, еще более закалили нашу волю к борьбе и победе, еще выше подняли наш боевой дух и готовность идти на преодоление любых трудностей во имя победы над гитлеровской Германией, еще сильнее разожгли ненависть к врагу, ярость в борьбе за истребление немецко-фашистских захватчиков всех до единого. (Аплодисменты).

В огне священной отечественной войны против гитлеровских захватчиков окреп и закалился Ленинград и его защитники, стали крепче и опытнее войска Ленинградского фронта. Непрерывно совершенствуется артиллерийская, инженерная и противовоздушная оборона Ленинграда.

Истекший год явился трудным экзаменом для каждого ленинградца. Чем больше были трудности, которые возникали перед нами, тем выше были требования, которые предъявлялись каждому рабочему, инженеру, хозяйственному, советскому работнику. Ленинградцы должны были найти в себе силы и уменье для того, чтобы справляться с самыми непредвиденными и необычными трудностями и новыми задачами, которые вставали в ходе борьбы. Вокруг неотложных задач помощи фронту закипела ключом инициатива работников ленинградской промышленности. Работа важнейших военных предприятий не прекращалась и в дни, когда Ленинграду приходилось особенно тяжело – не хватало топлива и электроэнергии, а недостаток питания подрывал силы людей.

Никогда еще ленинградская промышленность, ее кадры не проявляли такой маневроспособности, такого большевистского уменья выйти из самых трудных положений и выполнить во что бы то ни стало свою задачу, как это было в самые суровые месяцы прошлой зимы, в условиях блокады.

Танки, пушки, минометы, автоматическое оружие, снаряды, мины, гранаты и многое другое давала и продолжает давать фронту ленинградская промышленность. (Аплодисменты).

В Ленинграде нет грани между фронтом и тылом… Каждый ленинградец, мужчина или женщина, нашел свое место в борьбе и честно выполняет свой долг советского патриота.

Товарищи депутаты! Как ни пытался враг оборвать связи Ленинграда со страной, ему этого сделать не удалось. Ни на минуту Ленинград не чувствовал себя оторванным от своей Родины. Вся страна любовно заботилась и заботится о Ленинграде. Со всех концов нашей великой Родины, из всех союзных республик, краев и областей нашей страны шла и непрерывно идет братская помощь Ленинграду. Она не прерывалась в самые трудные дни. За эту помощь разрешите от лица Ленинграда выразить глубокую признательность. (Продолжительные аплодисменты)…

Правда. 1942. 19 июня.

Из дневника профессора Д. Н. Альшица

21 июня 42 г. Вчера сходил в Музкомедию на «Баядеру». Знакомый зал Александринки. Красное, красное, золотое, белое. Довольно обычного вида публика. Немного странно, что люди ходят в пальто и шапках. Многие вслух скучают по буфету.

– Эх, пива бы бутылочку сейчас!

– Недурно бы пирожных штук 10–20 скушать, на двоих, конечно!

– Петя, иди, купи шоколаду, – веря в то, что это очень остроумно, говорит тощая блондинка и смеется.

Я по буфету не скучаю. Вернее, я не вижу в его отсутствии отсутствия чего-то обязательного для театра. Я и до войны, если пришел в театр, значит, и так сильно потратился и в буфет обычно не ходил.

Началось действие. Оркестр. Он невелик. На прежние оркестры не похож. Много женщин. Все музыканты одеты по-разному. Многие в шляпах. На барабанах и литаврах гремит женщина. На сцене играют хорошо. По-прежнему. Оставшиеся здесь в Ленинграде артисты – Кедров, Свидерский, Янет, Колесникова и все другие – это настоящие народные артисты. Они заслуживают это звание. Жуткие трудности Ленинграда они не променяли на безмятежную жизнь тыла с ее овациями довоенного манера. Они остались там, где гром снарядов, рвущихся у театра, громче рукоплесканий ослабевших зрителей. Они поют, они смешат, после того, как пережили вместе с нами страшную зиму без света, без воды, без нормального питания, без трамваев. Слава им. Статисты выглядят хуже. Вернее, худо. «Баядера» прошла хорошо. Пельтцер танцует прекрасно. Янет и Свидерский веселят – забываешься.

«Мы знаем, что значит война…». Воспоминания, письма, дневники универсантов военных лет. СПб., 2010. 589–590.

Из дневника заведующего райзравотделом Кировского района Ленинграда И. В. Назимова

21 июня. Воскресенье.

Час тому назад на трех автобусах отправил 91 ребенка в Юкки. Итак, всего 255. Там хорошо, спокойно, и дети здорово поправляются. Накануне на двух машинах вывезли имущество. Через пару дней выеду туда сам.

18 июня проводил совещание районной противоэпидемической комиссии по вопросу об эпидемиологическом состоянии района. На совещании присутствовал новый гарнизонный врач… <вырезана часть страницы>

Как-то на днях был на докладе лектора ЦК партии Городецкого. После доклада демонстрировался фильм «Ленинград в борьбе». На экране ленинградцы увидели все ужасы пережитой зимы. Несмотря на то, что картина довольно бледно воспроизвела все лишения и горе пережитого периода, многие плакали, вспоминая до мелочей этот, унесший в могилу сотни тысяч жизней, период. Те, кто здесь не был, кто не являлся живым свидетелем и участником всех событий, не все поймет и воспримет, но и на них этот фильм произведет тяжелейшее впечатление: холод, грязь, остановившийся транспорт, голод, бездорожье и смерть – всюду смерть. Вражеские бомбы, артиллерийские обстрелы, разрушенные дома, памятники культуры, падающие от голода люди, кровь, развороченные внутренности, снесенные черепа, оторванные руки, ноги – таковы воспоминания и такова на сегодня действительность.

А завтра готовимся к худшему. У Ленинграда сосредоточено большое количество немецких дивизий. Враг готовится к захвату города. Он приложит все силы для этого. Ему нужно поднять свой престиж. Какие козни он готовит? Сколько еще потребуется жертв? Ленинград ему не взять, но еще много жизней поглотит эта жестокая война. Кто из нас будет праздновать победу? Кто из нас ощутит радость встречи со своими близкими? Как пока это еще все далеко и проблематично. Напряжение сил достигает своего предела.

Днем на работе как-то забываешься, а ночью, оставшись один, тяжело переживаешь.

Белые ленинградские ночи, распустившиеся липы и тополя, цветущая черемуха и сирень, – как все прекрасно вне войны и как грустно, особо печально видеть эти красоты природы на фоне тяжких испытаний.

Год войны – год страданий. Жаль наш народ – безропотно гибнущий и верящий в правоту своего дела.

Вновь сбрасывают листовки – грубо, недоходчиво составленные. Немцы далеко не культурный народ. Это фанатики, воспитанные Гитлером за период его главенства. Они живут лишь одним желанием – покорить весь мир. Старая погудка – "Deutschland über alles". Как они наивны! Скоро в этом им будет доказано.

В поликлинике организован цикл лекций силами профессорско-преподавательского состава Института усовершенствования врачей, организовали утренние конференции, на которых я часто бываю. Основная задача дня – профилактика заразных болезней.

Ленинградцы. Блокадные дневники из фондов Государственного мемориального музея обороны и блокады Ленинграда. СПб., 2014. С. 185–186.

Из дневника главного инженера завода «Судомех» В.Ф.Чекризова

22. VI [19]42

Прошел год. Вспоминаю литейный цех, где слушал речь Молотова. Сколько пережито за этот год. Сколько изменилось. Первое воодушевление, уверенность у многих (недальновидных) в скорой победе сменились разочарованием после широкого наступления немцев по всему фронту (виновата в этом отчасти и наша предвоенная успокоенность, в том числе неосторожно брошенные слова руководителей, вроде «воевать будем только на чужой территории»). Это поселило уверенность у многих в непобедимости и крепости наших границ и как следствие – самоуспокоенность. Мне кажется, что командный состав Кр[асной] Армии также был проникнут намного этой самоуспокоенностью и самомнением и даже бахвальством.

За это расплачивались первые месяцы войны.

Июль – начало августа. Формирование добровольческих полков ленинградцев. Народная армия, ударные батальоны, истребительные батальоны. Первые слухи о разгроме их. Некоторая растерянность слабых в плане пьяного парня (честного, хорошего парня) на улице: «неужели мы такие неспособные, что немцы нас бьют».

А вместе с тем лихорадочные работы по обороне Л[енингра]да. Впервые женщина Л[енингра]да выходит на авансцену героики обороны.

Начало сентября – первые бомбежки и обстрел города и…

Немцы остановлены под Л[енингра]дом. Меняют тактику. Блокада Ленинграда. Результат: остановлен трамвай, заводы, фабрики. Сели на голодный паек. Голод. Холод. Смерть начинает гулять по домам Л[енингра]да. Исчезли собаки, кошки. И вместе с тем отрадное явление – уверенность в победе. Эта уверенность не покидает даже умирающих.

Враг под Москвой. Родина в смертельной опасности, и парад войск на Красной площади 7/XI 41 г. Разве можно не быть уверенным в победе?

Наше к[онтр]наступление. Враг побежал. Уверенность крепнет.

Все больше и больше мрут в городе. Трупы валяются на улицах. Не успевают убирать. Хоронят в траншеях, взрываемых аммоналом.

250 и 125 грамм хлеба наполовину из дуранды и 8-копеечный суп в столовой.

И в это время ремонт кораблей. Голодные моряки делятся с голодными рабочими и ремонтируют корабли.

Ледовая дорога через Ладогу.

Март – впервые отоварены продовольственные карточки. Появились сахар, масло. Эпопея очистки города. Предотвратили эпидемии.

Апрель – улучшение питания.

Май – лечебное питание. Люди восстанавливают силы.

Оживление заводов. Ремонт закончен. Новые заказы.

Попытки фрицев опять бомбить город. Но… не то. Не сентябрь.

Все больше и больше производственной работы. Не хватает людей. Женщины на помощь. Красноармейцы и краснофлотцы помогают.

Уверенность растет. Дистрофиков все меньше и меньше. Цинга еще мучает.

Июнь. Теплые дни. Год пережили. Тяжелый, суровый год. Многих не стало, не вынесли невзгод и голода. Сколько их. Не сосчитаешь. Вечная память героям и великим труженикам.

Великий Ленинград выиграл битву и себя. Он победил. Он не будет побежден. Нога немца не ступила и не ступит на его чистые улицы. Не для них чистили улицы города даже в суровые декабрьские-февральские дни. Теперь немцу не сломить упорства. Ему в пору думать о своей шкуре, и он думает. Думает и говорит. Говорит даже Гитлер. Ему месяц, два, три месяца – не так заговоришь. Наполеон был велик и нашел гибель в России. Гитлер – ничтожество и хотел перещеголять Наполеона.

Чекризов В. Ф. Дневник блокадного времени // Труды Государственного Музея истории Санкт-Петербурга. Вып. 8. СПб., 2004. С. 85–86.

Из дневника Л. В. Шапориной

1942 г.

22 июня. Год войны, год блокады, год голода – и все-таки мы живы. Но в каком виде, в каком состоянии. Страшны те, которых видишь на улице, а которые умирают дома, в больницах? Елена Ивановна поступила в госпиталь на Васильевском острове, там главным образом дистрофики с дизентерией и без нее, с колитом и т. п. Она говорит, что у многих такие отеки, что тело превратилось уже в бесформенную груду с вздутым животом. Они умирают в полном сознании и очень тяжело.

Нужна эта жертва многомиллионным населением политически или стратегически? Может быть – да, нужна. Но все же это единственный, первый случай в мировой истории годовой блокады и подобной смертности. Конечно, совершенно неправильно, а для социалистического государства преступно, что одни слои населения питаются за счет других. Сегодня в столовой две женщины за моим столиком, две «иждивенки», рассуждали: дали бы нам поесть, да полкилограмма хлеба – и мы тоже пойдем работать. «Я была рабочей, заболела, ослабла и не смогла работать, стала иждивенкой, а уж на иждивенческой карточке на ноги не подняться».

Поехали сегодня с Еленой Ивановной в Лесной, хотели в Удельнинском парке погулять. Не тут-то было. Ну, мы пошли вдоль дач, воздух чудесный. Встретили мужчину, который нес в сетке редиску. Где купили? Сам продаю. Сколько? 100 грамм хлеба или 45 рублей. При всей моей бедности вытащила 45 рублей. Какая редиска! Больше года не ели сырых овощей или фруктов. В пучке было 15 редисок, очень крупных, с грецкий орех, сочных, крепких, чудесных. Хлеб у нас с собою был. Мы дошли до какого-то обмывочного пункта, где во дворе стояли скамейки, уселись и чудно позавтракали на солнышке под грохот артиллерийского обстрела. Где-то бухало и разрывалось. Не очень далеко, но длился обстрел, как всегда, недолго.

Эти дни я занималась товарообменом. Два кожаных чемодана и брезентовый портплед отдала за один кг хлеба, один кг пшеничной муки, грамм 200 гороха, 600 ржаной муки и 300 рублей денег. По рыночным ценам это выходит тысячи полторы. Хлеб, конечно, съела в первые же три дня.

Вчера Аннушка сварила суп из травы и пшеничную кашу. Я вернулась из столовой и с жадностью поела второй ужин. Сегодня после ужина пошла к Животовым, съела там блюдечко каши, вернулась домой, разогрела суп и сварила целую глубокую тарелку каши. Съела ее с маслом. Когда получаешь какую-то добавочную пищу, сразу же сознаешь, как хочется есть и как мало, как недостаточно того, что мы получаем. Только-только чтобы не умереть.

Чтобы досыта наесться, нам много надо. Столовая моя на Симеоновской находится рядом с бойким букинистом, а через улицу, на Литейном, Лавка писателей. Сцилла и Харибда, о которые разбивается мой финансовый корабль. Это совершенное безумие при моей нищете покупать книги. Но нахождение и покупка книг доставляют мне такое большое удовольствие, что я не удерживаюсь и утешаю себя тем, что надо будет – и продам.

Купила вчера «Записки» С. Порошина (10 рублей), первый сборник статей Ключевского, «Ранний итальянский гуманизм» Корелина, «Из истории русской интеллигенции» Милюкова, «Русский некрополь в чужих краях» вел. кн. Николая Михайловича, Послание шведского полковника Александра Лесли к царю Михаилу Федоровичу – шесть крайне интересных книг по русской истории стоили 26 рублей, а 15 редисок – 45!

Сейчас около 12 часов ночи. Пишу без всякого освещения, у окна.

Ни одной спички! Не выдают.

Шапорина Л. В. Дневник: в 2 т. T. 1. М., 2012. С. 332–334.

Всеволод Вишневский. «Родному городу»

Ленинград. Город с железной волей, глубоким, сильным умом, город с широкой, знаменитой историей, город, к которому тянутся сердца, души миллионов людей на советской земле, во всем Старом и Новом Свете. Последний год, год войны, обострил стократно все наши чувства по отношению к городу. Он стоит непоколебимо, гранитный, железный и бронзовый. Он раскинулся сейчас, как величайшая крепость в мире. Он вобрал в себя историю всех осад, по-своему прочел их, смял, как глину мнет скульптор, и стал творить свой осадный год, свою оборону. И каждый вспоминает: ядром, основой города была именно крепость на Неве, где река широка, как озеро, и прекрасна. Заложенная в 1703 году, подняла сигнальный огонь восстания в октябре 1917 года.

Город стоит величественный, с потемневшим от пороха ликом, покрытый шрамами… Враги у его стен, а город стоит. Над арками и воротами его бешенные квадриги и шестерки бронзовых коней, летящих на Запад и Север. Бурно дышат эти кони, летящие в будущее.

Копыта коней раздавят фашистских карликов…

Не оглянутся воины города, сверкнут бешено мелькающие спицы колес, история помчит дальше – вперед и вперед.

Ленинградская правда. 1942. 23 июня.

Письмо Ярославского обкома ВКП(б) Ленинградскому обкому ВКП(б)

23 июня 1942 г.

Колхозники и колхозницы Ярославской области направляют трудящимся героического города Ленина свой подарок в качестве: 49 вагонов. Подарок состоит из продовольственных продуктов: картофель – 138118 кг, масло сливочное – 1545 кг, яйца – 261199 шт., клюква – 19926 кг, огурцы соленые – 53 725 кг, крупа разная – 15 261 кг, мука – 153 625 кг, пшеница – 8495 кг, рожь – 5708 кг, лук репчатый – 1675 кг, сухой картофель – 4928 кг, грибы сушеные – 1285 кг, ягоды – 12 кг, посылки разные – 2310 кг, брынза – 393 кг, мясо соленое – 3376 кг, варенье – 112 кг, творог – 5280 кг, глюкоза сахарная – 2769 кг, сухари хлебные – 909 кг, овощи сушеные – 1678 кг, сыр – 2134 кг, сахар – 14 кг, колбаса – 103 кг, соль – 60 тонн.

45 вагонов направляем специальным эшелоном, который сопровождает тов. Егоров – секретарь обкома ВКП(б) по транспорту, а четыре вагона продуктов отправлены непосредственно в Ленинград отдельными вагонами.

Секретарь Ярославского обкома ВКП(б) М. Канунников

Ярославцы в годы Великой Отечественной войны. Сб. документов. Ярославль, 1960. С. 275–276.

ДИРЕКТИВА

командующего войсками Волховского фронта № 00333/Оп командующему 2-й ударной армией о порядке вывода армии в резерв фронта

Копия: Командующим 59-й, 52-й армиями Начальнику Генерального Штаба Красной Армии 9 июня 1942 г. 14 ч 00 мин

На основании директивы Ставки № 170450 сего числа вступил в командование Волховском фронтом.

Приказываю:

1. Совместным ударом с 59-й армией в 2.00 10 июня открыть и надежно обеспечить с флангов проход на Мясной Бор.

Фланги обеспечить: а) с юга – на рубеже отм. 40,2 и отм. 43,1 силами двух бригад, 191 сд, части сил 305 сд и танковым батальоном; б) с севера – на рубеже Поляна, отм. 40,3 силами 46 и 382 сд и 53 сбр.

2. По создании и обеспечении прохода начать планомерный отвод всех сил 2-й ударной армии в район Ямно, Лобково в резерв фронта. Для обеспечения отвода армии создать промежуточные рубежи: а) отм. 38,4 устье руч. Омутный, р. Кересть до руч. Овсянский, Малое Замошье; б) отм. 39,8 юго-восточный берег болота Михайловский Мох, отм. 40,9, Кречно (южное), отм. 43,5, отм. 47,7, истоки р. Глушица; в) по восточному берегу р. Глушица от отм. 39,8 до отм. 40,3.

3. Промежуточные рубежи занять заблаговременно: рубеж № 1 (по р. Кересть) – 949 сп 259 сд, одним полком 92 сд и 1240 сп; рубеж № 2 (между р.р. Кересть и Глушица) – за счет отводимых войск; рубеж № 3 (на р. Глущица) за счет войск 2-й ударной армии, осуществляющих прорыв на р. Полнеть. Назначить командиров, ответственных за оборону на каждом рубеже, с указанием точного времени занятия рубежа и сроков обороны на нем.

4. После отвода войск армии за рубеж № 3 иметь в виду отвод прикрывающих войск за основной оборонительный рубеж по восточному берегу р. Полнеть, который будет подготовлен и занят войсками 59-й армии.

5. Все выводимые войска 2-й ударной армии на рубеж железной дороги будут встречаться командирами штаба фронта и по их указаниям направляться в отведенные войскам районы сосредоточения.

6. Особо предупреждаю Военный Совет 2-й ударной армии о персональной ответственности за планомерность и четкость проведения операции по выводу войск в резерв фронта. Принять все меры к тому, чтобы все войска выходили организованно в составе своих частей и подразделений, чтобы все оружие, вся боевая техника и все военное имущество были выведены и вывезены с оставляемой территории. Ничего врагу не оставлять. Предупредить об ответственности за военное имущество и боевую технику всех командиров и комиссаров частей.

7. Одновременно с отводом арьергардов провести заграждения, обратив особое внимание на разрушение дорог.

8. Лично вам руководить операцией войск 2-й ударной армии по прорыву, очищению прохода и обеспечению его флангов в пределах поставленной задачи. Руководство подготовкой промежуточных рубежей, контроль за своевременностью занятия их войсками прикрытия и обороны на них в пределах установленных вами сроков персонально возложить на заместителя командующего армией генерал-майора Алферьева.

9. Особое внимание уделить организованному выводу населения, не допуская движения населения с войсками и в составе войсковых колонн. Назначить ответственных командиров за организацию вывода населения.

10. В вопросах связи и взаимодействия с 59 А, со штабом фронта и родами войск руководствоваться высланной вам штабом фронта таблицей взаимодействия.

11. По выводу войск в назначенный район КП армии развернуть в районе Ямно.

12. Получение подтвердить. План действий представить не позднее 10.00 10 июня 1942 г.

Командующий войсками Волховского фронта генерал армии

МЕРЕЦКОВ

Член Военного Совета фронта армейский комиссар 1-го ранга

ЗАПОРОЖЕЦ

Начальник штаба фронта генерал-майор

СТЕЛЬМАХ

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. М.; СПб., 2005. С. 492–493.

УКАЗАНИЕ

Военного Совета Волховского фронта Военному Совету 2-й ударной армии

9 июня 1942 г.

Директивой фронта № 00333/Оп. на вас возложена исключительно важная задача, за выполнением которой лично следит товарищ Сталин. Операция, выполняемая вами, будет проведена успешно только тогда, когда каждый командир и политработник будут на своих местах, будут жестоко держать подчиненные войска в своих руках, будут спокойно, твердо и уверенно управлять ими.

Всеми мерами, не считаясь ни с чем, не допускать возникновения паники. И, наоборот, всех бойцов, командиров и политработников, отличившихся в деле организации и осуществления отвода войск, брать на учет и немедленно представлять к правительственной награде.

Я, совместно с генерал-полковником Василевским, буду находиться на КП 59-й армии.

По ознакомлению уничтожить.

МЕРЕЦКОВ, ЗАПОРОЖЕЦ, СТЕЛЬМАХ

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. М.; СПб., 2005. С. 495.

ДОНЕСЕНИЕ

Начальника штаба Волховского фронта в Генеральный Штаб Красной Армии

11 июня 1942 г.

1. Сегодня боевые действия войск фронта происходили в прежних направлениях 2-й ударной и 59-й армий. Каких-либо существенных результатов по ликвидации противника на путях отвода 2-й ударной армии войска не добились.

2. 2-я ударная армия 11 июня 1942 г. продолжала бой в районе Ольховка, Любань, Глухая Кересть, р. Полнеть и удержала свои позиции. В ночь на 11 июня 1942 г. ночными истребителями противника было сбито 3 транспортных самолета «Дуглас» и 4 самолета У-2.

3. Командующий фронтом и товарищ Василевский находятся на ВПУ 59-й армии в районе Мясной Бор.

СТЕЛЬМАХ, РЯБЧИЙ

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. М.; СПб., 2005. С. 495.

ДОНЕСЕНИЕ

Начальника штаба 2-й ударной армии в штаб Волховского фронта

Копия: Начальнику штаба 59-й армии 12 июня 1942 г. 22 ч 30 мин

Изменений в положении войска на фронте обороны к 15 ч 00 мин 12 июня 1942 г. нет. Восточная группа войск, возобновив 12.30 12 июня 1942 г. атаку, продвижения не имеет ввиду сильного огня противника и ведет бой на рубеже реки Полнеть.

Прошу сообщить, прибыл ли Фишилевич, вылетевший в 00 час 15 мин сегодня с планом операции.

ВИНОГРАДОВ, СВИРИДОВ

Резолюция: Т. Виноградову.

Фишилевич и летчик погибли в районе Шевелево. Документ будет доставлен мне.

СТЕЛЬМАХ, РЯБЧИЙ

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. М.; СПб., 2005. С. 495.

РАСПОРЯЖЕНИЕ

Начальника штаба Волховского фронта командующему 54-й армией на ведение демонстрационных действий с целью обеспечения отвода

2-й ударной армии

13 июня 1942 г. 03 ч 00 мин

За последние дни авиаразведкой установлено выдвижение противника из Бабино через Апраксин Бор в районе Ольховка, откуда противник пытается действием вдоль реки Кересть расколоть боевой порядок 2-й ударной армии. Положение армии исключительно серьезное, тем более, что действиями 59-й и 52-й армий до сего времени не удалось пробить проход на путях подвоза 2-й ударной армии.

Комфронтом приказал:

В целях отвлечения на себя противника подготовить 14 июня 1942 на фронте Кородыня – Дубовик (на 3–4 направлениях одновременно) демонстрацию наступления, для чего использовать местные войска, поддержав их сильным огнем артиллерии и минометов. Крупных перегруппировок не производить.

План проведения намеченных мероприятий представить не позднее 20.00 13 июня 1942. Заявку на покрытие расхода боеприпасов представьте 13 июня 1942.

СТЕЛЬМАХ

РЯБЧИЙ

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. М.; СПб., 2005. С. 495.

ИНФОРМАЦИЯ

Начальника штаба Волховского фронта командующему 2-й ударной армией

14 июня 1942 г. 14 ч 15 мин

25 кд с 7 гв. танковой бригадой находятся 300 метров восточнее р. Полнеть на южной дороге. Противник ослабил сопротивление. Появились отдельные бойцы и мелкие группы ваших войск. Требуется решительное усилие для ускорения соединения.

СТЕЛЬМАХ

РЯБЧИЙ

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. М.; СПб., 2005. С. 495.

ДОНЕСЕНИЕ

Начальника штаба Волховского фронта в Генеральный Штаб Красной Армии

22 июня 1942 г. 00 ч 50 мин

1. 21 июня 1942 г. совместными ударами частей 59-й и 2-й ударной армий фронт противника на путях подвоза 2-й ударной армии прорван и образован коридор шириною на р. Полнеть до 1 км. Фланги коридора с севера и юга обеспечиваются пехотой и танками. Противник оказывает упорное сопротивление, ведет контратаки с юга силою до двух батальонов и до батальона с севера. Бой принимал характер рукопашных схваток, все контратаки отбиты.

2. В образовавшийся проход начали выходить части 2-й ударной армии (46 сд и сводные пешие батальоны артиллерийских частей). Организован прием и питание. Ввиду плохих метеоусловий транспортировка продовольствия самолетами не производится. Направлено 7 тонн сухарей подносчиками продовольствия. Приступили с двух сторон к восстановлению узкоколейки и деревянной дороги, а также проводной связи.

3. На северном участке 2-й ударной армии противник возобновил атаки и силами до полка с танками наступает на отм. 35,8 в направлении Новая Кересть. Положение здесь недостаточно устойчивое, бой идет в 4 км севернее и северо-восточнее Новая Кересть. На стыке 305 и 19 гв. сд бой идет в районе слияния рек Горенка и Кересть, где захвачен один пленный – испанец. На участках 267, 259 и 327 сд противник ограничивался сильным артиллерийско-минометным огнем.

4. Решено всемерно ускорять вывод тылов, боевой техники и войсковых частей 2-й ударной армии. Одновременно вести наступление на флангах прохода для расширения прорыва. Для обеспечения успеха операции на западный берег р. Волхов переброшена 4 гв. сд в составе двух сп и на подходе 87 кд.

СТЕЛЬМАХ

РЯБЧИЙ

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. М.; СПб., 2005. С. 502.

ДОНЕСЕНИЕ

Начальника штаба Волховского фронта № 18/781/Оп в Генеральный Штаб Красной Армии

23 июня 1942 г. 24 ч 00 мин

1. Обстановка на оборонительных участках 2-й ударной армии осложнилась. Войска оставили Новая Кересть и ведут бой на первом промежуточном рубеже по восточному берегу р. Кересть. В районе Малое Замошье части 305 сд отразили б атак противника, прочно удерживая свои позиции. Захвачены при этом трофеи и один пленный.

На участке прорыва существенных перемен не произошло. Боями за день коридор немного расширен в восточной его части и стороны его упрочены. Ширина образованного коридора с востока составляет 1,5 км, с запада – около 1 км. По этому коридору до 12.00 было эвакуировано 6400 раненых и 930 вооруженных бойцов и командиров из 2-й ударной армии. В узкой части прохода по р. Полнеть поставлен отборный отряд с 5 танками, обеспечивающий надежность ее удержания и нормальную эвакуацию.

2. Завтра для расширения коридора вводится в бой 4 гв. сд и пополненная танками 7 гв. тбр. Для обеспечения северо-западного сектора обороны 2-й ударной армии будет использована вся авиация фронта.

Вышедшие 23 июня 930 бойцов приведены в порядок, организованно направляются в резерв 2-й ударной армии для усиления ее обороны.

3. 2-я ударная армия провела следующие подготовительные мероприятия к выводу материальной части и автотранспорта. Артиллерия частью погружена на площадки узкоколейной ж.д., частью обеспечена прицепами, автотранспортом и горючим. Автотранспорт в составе 1300 машин разбит на эшелоны (из них 75 % снабжены горючим). Подготовлены щиты для перекрытия разрушенных участков дорог при следовании в пути.

Эвакуация обеспечивается: а) постановкой танкового десанта вдоль дороги; б) район, занятый противником, прилегающий к сторонам дорог, будет подвергнут сильной огневой обработке гвардейских минометных полков и артиллерией.

4. ВВС фронта в ночь на 23 июня сброшено войскам 2-й [уд] армии 7 тонн продовольствия, 138 240 шт. патронов, 1940 кг горюче-смазочного материала. При этом транспортная авиация понесла большие потери. Огнем и истребителями сбито 5 «Дугласов» и 5 самолетов У-2. В связи со сложившейся обстановкой транспортировка по воздуху больше производиться не будет. Под прикрытием автоматчиков направлено на вьюках 6,5 тонн продовольствия.

Истребительная и бомбардировочная авиация наносила удары по противнику на участке 2-й [уд] армии в районе Новая Кересть, Ольховка. Произведено 76 боевых вылетов. В воздушных боях сбито 5 самолетов противника. Наши потери: 5 самолетов не вернулись.

5. Авиация противника с рассветом до 12.00 особо активно действовала по боевым порядкам войск 2-й [уд] А и на участке прорыва, где противник произвел 294 самолето-вылета.

СТЕЛЬМАХ

РЯБЧИЙ

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. М.; СПб., 2005. С. 505–506.

ДОНЕСЕНИЕ

Штаба Волховского фронта начальнику Генерального Штаба Красной Армии

22 июня 1942 г. 02 ч 00 мин

Соединение частей 59-й и 2-й ударной армий произошло. Пробит коридор шириной 700–800 метров. 24 сбр получила задачу разворота на северо-запад, 374 сд – на юго-запад. Для частей Власова направлен караван в 200 человек с сухарями.

Приступили к ремонту узкоколейки, которая проходит примерно в середине коридора. 4 гв сд в составе 4 батальонов сосредоточена в лесу в районе высоты 40,8 (10 км северо-восточнее Мясной Бор). В течение дня сегодня артиллерия противника была исключительно активна, авиации не было, кроме корректировщиков.

ГРЫЗЛОВ

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. М.; СПб., 2005. С. 503–504.

ИНФОРМАЦИЯ

Начальника штаба Волховского фронта командующему 2-й ударной армией

Копия: Командующим 59-й и 52-й армиями Начальнику Генерального Штаба Красной Армии 23 июня 1942 г. 04 ч 00 мин

1. С 10 июня войска 59-й и 52-й армий почти непрерывно ведут ожесточенные бои. В этих боях участвовали 58-я и 24-я стрелковые бригады, 2, 374 и 165 сд (одиннадцатитысячная), 25 кд, один кп 97 кд, по одному полку 372 и 191 сд, пять полностью укомплектованных батальонов от 378 и 4 гв. сд, курсы лейтенантов 59-й армии, резерв политсостава ПУ фронта, 7-я гвардейская и 29 танковые бригады, не менее 60 танков. Наступление поддерживалось 207 орудиями, 144 минометами и тремя гвардейскими минометными дивизионами.

В ходе этих боев войска понесли большие потери, но, не прекращая атак, настойчиво наносили удар за ударом. 19 июня сопротивление врага было надломлено. В направлении узкоколейки стрелковые подразделения 24 сбр с танками, проделав узкий проход, подошли к р. Полнеть, причем танки с небольшим десантом, как об этом стало известно по вашим донесениям, соединились с частями 46 сд и 25 и 57 сбр. На следующий день эти танки поддерживали наступление 46 сд.

21 июня ценой исключительного напряжения войск прорыв был закреплен. Части 53-й армии, выйдя на р. Полнеть, одновременно образовали стенки коридора и 22 июня развернулись: на север – силами 25 кд, 2 сд, стрелковых полков 191 и 372 сд и 58 сбр и на юг – силами 24 сбр, 374 сд. Одновременно 165 сд (52-я армия) содействует 374 сд, действуя вдоль южной дороги. Узкоколейка и дорога будут восстановлены 23 июня.

Для обеспечения пропуска по дороге автотранспорта 2-й ударной армии в ночь на 24 июня подготавливается массированный огонь PC и артиллерии по обе стороны от дороги.

2. В образовавшийся и закрепленный прорыв 22 июня (по данным на 22.00) вышло около 3500 раненых и 800 бойцов и командиров 2-й ударной армии. Эвакуация продолжается.

3. 59-я и 52-я армия продолжают 23.6 с 8.00 наступление с задачей расширить прорыв до 3 км.

4. КП комфронта и его заместителя по АБТВ – шоссе севернее Мясной Бор.

СТЕЛЬМАХ

РЯБЧИЙ

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. М.; СПб., 2005. С. 503–504.

РАСПОРЯЖЕНИЕ

Начальника штаба Волховского фронта начальнику штаба 2-й ударной армии

23 июня 1942 г. 12 ч 00 мин

Немедленно сообщите, где находится 4 сд. В прорыве (коридоре) ее частей не находят. Шлите офицеров связи, чтобы избежать внезапного обстрела своих войск.

СТЕЛЬМАХ

РЯБЧИЙ

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. М.; СПб., 2005. С. 503–504.

ОБРАЩЕНИЕ

Военного Совета Волховского фронта к Военному Совету 2-й ударной армии

24 июня 1942 г. Об ч 50 мин

Военный Совет фронта знает и учитывает всю сложность положения 2-й ударной армии. Для вывода армии принимаются все возможные меры. 24 июня для расширения прохода на р. Полнеть и занятия рубежа на р. Глушица вводятся в бой гвардейские части и танки. С 25 июня будет значительно усилено прикрытие прохода авиацией.

Немедленно объявите всем командирам и политработникам о том, что на поддержку идут гвардейцы и танки. Уверены, что Военный Совет армии сделает все от него зависящее, чтобы геройски сражающиеся части 2-й ударной армии задержали движение противника и надежно прикрыли район сосредоточения боевой техники до выхода частей 59-й армии на р. Глушица.

Военный Совет фронта надеется на ваш опыт и знание дела, которые помогут вам выйти с честью из трудного положения, в котором находятся войска армии. Командиров и комиссаров частей призвать к стойкому и твердому руководству и организованному выводу людей и боевой техники.

МЕРЕЦКОВ, ЗАПОРОЖЕЦ, СТЕЛЬМАХ

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. М.; СПб., 2005. С. 507.

ДОНЕСЕНИЕ

Штаба Волховского фронта № 19/782/Оп Начальнику Генерального Штаба Красной Армии

24 июня 1942 г. 04 ч 00 мин

1. Обстановка на фронте 2-й ударной армии резко осложнилась. Противник, по овладении Новая Кересть, прорвал фронт армии на первом промежуточном рубеже, продолжает развивать наступление вдоль узкоколейной ж.д. и жердевой дороге в восточном и юго-восточном направлении и занял [евх] Кречно (3 км юго-восточнее Новая Кересть).

К исходу дня бои происходили в районе КП штаба 2-й ударной армии. Рации дали сигнал о перемене места. На участке 305 сд до двух батальонов противника с танками вклинились в оборону дивизии до 1,5 км юго-западнее Малое Замошье. Для обеспечения тыла 305-й дивизии ее 1002 сп развернут фронтом на север в 4 км южнее Новая Кересть, седлая дорогу.

СТЕЛЬМАХ, РЯБЧИЙ

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. М.; СПб., 2005. С. 507–508.

ДОНЕСЕНИЕ

старшего офицера Генерального Штаба начальнику Генерального Штаба Красной Армии

25 июня 1942 г. 13 ч 30 мин

В ночь на 25 июня 1942 г. из 2-й ударной армии вышло до 6000 человек с оружием. С 9.30 движение прекратилось сильным обстрелом противника. Техника, приготовленная для эвакуации, в большинстве уничтожена авиацией противника. Южная группировка войск 59-й армии удерживает образовавшийся проход. Готовится решение переходу к обороне.

Старший офицер Генерального Штаба при штабе 59-й армии

ТАРЕЛКИН

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. М.; СПб., 2005. С. 507–508.

ДОНЕСЕНИЕ

Начальника штаба Волховского фронта 23/785/Оп в Генеральный Штаб Красной Армии

25 июня 1942 г. 24 ч 00 мин

1. Выход частей 2-й ударной армии в проход на р. Полнеть, начавшийся в ночь на 25 июня, прекратился к 9.30. По предварительным данным, вышло около 6000 чел., в том числе до 1500 раненых. Выход происходил под сильным артиллерийско-минометным огнем, а с рассветом – под нараставшим воздействием авиации противника. После 9.30 выход прекратился. Связи в течение дня с командованием 2-й ударной армии не было. Первоначальные сведения о выходе Военсовета армии на восточный берег не подтвердились. По словам командиров и комиссара 709-го батальона связи Пескова, двигавшихся в одной группе с командармом, они при подходе к р. Полнеть попали под сильный минометный огонь, их группа расчленилась и они больше Власова не видели.

2. С 5.00 возобновилась связь с 305 сд, командир которой донес, что он сосредоточился в районе квадрат 2605 (карта 50000) и намечает выход через северную часть Болото Замошское в 1 км севернее отм. 43,1; 40,2. Командиру 305 сд было приказано выходить по узкоколейке на р. Полнеть. На это последовал ответ – сюда выйти не могу. В 20.00 он донес, что связался с Власовым, который план выхода одобрил. Для обеспечения прорыва 305 сд привлечена артиллерия 52-й армии.

3. Все радиостанции 2-й ударной армии сожжены. По словам связистов, при группе командарма оставлен приемник. В течение дня для командарма-2 было несколько раз передано: продолжать выход с 23.00. Для обеспечения выхода с 23.00 артиллерией и PC 59-й армии повторяется огневое окаймление коридора по плану, как это было сделано 24 июня.

4. В течение дня ВВС противника проявляли повышенную активность, действуя не только по боевым порядкам, но и по тылам и переправам через р. Волхов. Впервые за последний месяц противнику удалось повредить мосты у Селищенского поселка и Шевелево. Мост у Шевелево восстановлен, мост у Селищенского поселка будет восстановлен к утру 26 июня.

Наша истребительная авиация успешно противодействовала ВВС противника и в воздушных боях за сегодняшний день сбила семь Ю-88, два Ю-87, шесть МЕ-109. Всего 15 самолетов. Кроме того, огнем с земли сбито 4 самолета. Летчик одного из самолетов взят в плен.

5. На киришском участке 4-й армии противник при поддержке 15 самолетов в 20.00 перешел в наступление двумя группами из района химкомбината и северо-западнее Кириши (южная). К 22.00 противнику удалось овладеть Кириши, бой продолжается.

Сегодняшняя активность авиации противника на Волховском плацдарме, охватившая большую глубину, а также подход вслед за 2-й ударной армией 254, 291 пд и других частей противника не исключают возможной его попытки перехода в наступление. Из захваченных документов известно, что действовавшие на р. Полнеть войска противника (1 пд, 58 пд, 20 мпд) были пополнены. Так, например, на 22 июня в ротах 1 пд имелось по 140–170 человек.

В резерве фронта на плацдарме остается два полка 87 кд и пять батальонов 378 сд (снят во второй линии на направлении Спасская Полнеть, Селищенский поселок).

Все войска, втянутые в бой на р. Полнеть, понесли большие потери, истощены многодневными боями.

Прошу:

1. Ускорить отправку хотя бы трех-четырех пулеметных батальонов для занятия подготовленных на плацдарме позиций, прикрывающих ж.д. и Ленинградское шоссе, что позволит вывести в резерв для восстановления малочисленные части 59-й армии.

2. Ускорить отправку и прибытие запланированного пополнения (из 1300 человек прибыла половина) и дать фронту дополнительно 30000 человек.

СТЕЛЬМАХ

РЯБЧИЙ

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. М.; СПб., 2005. С. 508–510.

ДОНЕСЕНИЕ

Начальника штаба Волховского фронта № 23/784/Оп в Генеральный Штаб Красной Армии

26 июня 1942 г. 24 ч 00

1. В течение дня 26 июня каких-либо сигналов и донесений от частей 2-й ударной армии не получено, за исключением радиодонесения 305 сд, связь с которой с 13.00 также прекращена. Рация дивизии подтверждала местонахождение частей в окружении в районе отм. 40,3. В ночь на 26 июня на участке 59-й и 52-й армий всего вышло 552 человека, и них 200 человек просочились через боевые порядки на правом фланге 165 сд. В первой половине дня был слышен шум боя в западном направлении между р. Глушица и р. Полнеть.

Для установления связи с частями и выяснения обстановки на участке 2-й ударной армии в ночь на 25 июня за линию фронта было выброшено 3 активных группы, одна из них с радиостанцией. В ночь на 27 июня будет выброшена еще одна группа. От ранее действующих групп радиодонесений пока не поступало. Дневная воздушная разведка на закрытой лесистой местности частей 2-й ударной армии не обнаружила.

2. Очистив восточный берег р. Полнеть, части 59-й армии (24 сбр, усиленная танками), выйдя к реке, установили наличие противника на западном берегу р. Полнеть. В целях установления связи с частями 2-й ударной армии и разведки района западного берега р. Полнеть, с утра 27 июня выбрасываются отряды 59-й армии, поддержанные танками. Одновременно с правого фланга 165 сд 52-й армии навстречу просачивающимся частям 305 сд южнее южной дороги направляются отряды при поддержке огнеметных танков. В резерв фронта и для пополнения выведены 58 сбр и 546 сп 191 сд.

3. На участке 4-й армии в районе Кириши в результате контратаки наших частей противник был выбит из Кириши. Бой продолжается за западную часть Плавницы.

4. Авиация противника 26 июня несколько раз снизила свою активность, однако произведено 284 вылета. ВВС фронта произвели 68 вылетов. В воздушных боях сбито два Ме-109. Из наших самолетов не вернулись с боевого задания два истребителя и один Ил-2.

СТЕЛЬМАХ

РЯБЧИЙ

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. М.; СПб., 2005. С. 508–510.

ВЫПИСКА

Из доклада начальника штаба Волховского фронта

25-26 июня 1942 г.

В соответствии с директивой Ставки № 170406 от 21 мая 1942 г. 2-я ударная армия должна была, прочно прикрывшись на рубеже Ольховка, р. Рогавка, Финев Луг, подготовить удар совместно с войсками 59-й и 52-й армий с целью ликвидации выступа, занимаемого противником в районе Приютино, Спасская Полнеть.

Процесс подготовки к выводу войск 2-й ударной армии на рубеж Ольховка, р. Рогавка, Финев Луг начался еще до получения вышеуказанной директивы Ставки, на основании директивы Ленинградского фронта № 00120 от 13 мая 1942 г. Этой директивой фронта требовалось последовательно вывести войска 2-й ударной армии на рубеж Ольховка, р. Рогавка, Финев Луг, занять этот рубеж обороны силами двух стрелковых дивизий и двух стрелковых бригад, а остальными силами армии в составе двух сд и четырех сбр с двумя полками РГК, сосредоточиться в районе Кречно, отм. 43,7, отм. 39.8, отм. 40,3 с готовностью нанесения удара в направлении на Лесопункт. Вывод войск должен был начаться по сигналу «Вперед». В первую очередь должны были быть отведены тыловые учреждения, не дожидаясь сигнала «Вперед» в районы: Александровская Колония, Горелово, Оттенский, Александровское. Для выполнения директивы № 00120 штабом 2-й ударной армии был разработан план вывода войск.

Несмотря на то, что командование фронта неоднократно требовало от командования 2-й ударной армии ускорения вывода войск и главным образом техники армии, все же вывод задержался. Задержки в выводе 2-й ударной армии в основном объяснялись следующими причинами:

а) в связи с дождливой погодой дороги как в дивизионных тылах, так и армейском тылу были в плохом состоянии и значительной частью совсем негодны, особенно на участках Вдицко, Финев Луг; Новая Кересть; Мясной Бор. Значительная часть дорог требовала ремонта, а местами и постройки вновь, без этого нельзя было вывести технику и имущество.

б) предшествующим выводом из состава 2-й ударной армии за р. Волхов 13-го кавалерийского корпуса, а также отводом соединений 59-й армии (4 гв, 24 гв и 378 сд) были заняты дороги, по которым должна была выходить 2-я ударная армия (см. приложение № 1 – копия ленты переговоров командования фронтом с командованием 2-й ударной армии).

Отвод 2-й ударной армии был начат с явным опозданием, что повлияло в худшую сторону на весь дальнейший ход операции по выводу армии.

События но коммуникациях 2-й ударной армии с 30 мая до 10 июня 1942 г.

В ночь с 30 на 31 мая 1942 противник, наступая с севера и юга, оттеснив на запад и восток обеспечивающие коридор части 59-й и 52-й армий, и, перехватив коммуникации 2-й ударной армии, вышел в район отм. 40,5 и на линию р. Полнеть.

Войскам ставилась задача уничтожения противника на коммуникациях и выход на р. Полнеть для соединения с войсками 2-й ударной армии.

Наступление войск 59-й армии 5 июня 1942 года также успеха не имело. Войска понесли большие потери и своих задач не выполнили. Причинами неуспеха этого наступления были:

а) слабое управление войсками соединений. В 165 сд было совершенно утеряно управление, и части подверглись панике;

б) слабая организация взаимодействия между родами войск;

в) в воздухе господствовала авиация противника, которая непрерывно бомбила боевые порядки наступающих войск;

г) оставался неподавленным хорошо организованный перекрестный артиллерийский и минометный огонь противника, от которого наши части несли большие потери.

После неудачного наступления 5 июня 1942 года войска 59-й армии начали подготовку к новому наступлению, которое было назначено на 10 июня 1942 г.

Командующим войсками западной группировки армии был назначен заместитель командарма 2 генерал-майор Алферьев, которому была выделена группа работников различных отделов штарма, а командующий 2-й ударной армией генерал-лейтенант Власов непосредственно руководил операциями войск восточной группировки по очищению прохода для вывода войск армии. Оборону на данном рубеже заняли все те же соединения.

Рубеж обороны заранее подготовлен не был, за исключением некоторого количества построенных ДЗОТов, укрепление рубежа происходило непосредственно под огнем противника.

В действиях противника произошли следующие изменения: а) со стороны Ольховка наступление вели 504, 505 и 506 пп 291 пд (эта дивизия была спешно переброшена из района Каменка, Глубочка, Дубовик). На этом же направлении наступал и 454 пп 254 пд. Вся эта группировка поддерживалась 50 танками и значительным количеством авиации. Было ясно, что противник намерен овладеть районом Новая Кересть.

В полосе обороны 327 сд противник свои основные действия направлял на Глухая Кересть, Любань с целью выхода в район Новая Кересть. В наступлении, кроме ранее действующих частей противника, принимали участие три отдельных ополченских батальона.

Перед фронтом 305 сд в район Большое Замошье подошли подразделения 250-й испанской дивизии, и происходила перегруппировка легионов «Фландрия» и «Нидерланды». Перед фронтом 259 и 267 сд особых изменений в группировки и действиях противника не произошло. В тактике действий противника на этом рубеже была выявлена организация отрядов автоматчиков с целью проникновения в наши тылы по лесам и болотам. Усилилась деятельность бомбардировочной авиации противника, отмечалось по 180–200 самолето-вылетов в течение дня.

Наши части, изнуренные предыдущими боями, испытывавшие недостаток снарядов, а некоторые части даже и недостаток патронов, не имели продовольствия, но все же продолжали оказывать противнику упорное сопротивление и наносили ему потери, только на ольховском направлении было уничтожено свыше 1000 солдат и офицеров и подбито 17 танков.

В результате активных действий противника в лесисто-болотистой местности путем охвата наших флангов, а также активными действиями авиации противнику удалось подавить на некоторых участках нашу огневую систему, вклиниться в нашу оборону и вынудить обороняющихся к 22 июня 1942 отойти на новый рубеж обороны, на р. Кересть.

Оборона на промежуточном рубеже р. Кересть с 22 июня по 23 июня 1942 г.

Отход наших войск на промежуточный рубеж обороны по линии р. Кересть значительно ухудшил все положение армии. Артиллерия противника стала уже простреливать перекрестным огнем всю глубину армии и была потеряна последняя авиаплощадка в Нов. Кересть, на которую, до самого последнего момента, сбрасывались продовольствие и боеприпасы. Рубеж обороны занимался под давлением противника, и даже группы автоматчиков противника просочились дальше этого рубежа. Автоматчики прорвались вдоль жердевой дороги и узкоколейки. В тылах наших войск происходила ожесточенная перестрелка с автоматчиками, которые порывали связь и нарушали управление войсками. В связи с чем в тылах наших войск некоторые части без всякого приказания уничтожали свою технику.

Оборона на данном рубеже была кратковременной, наши части вынуждены были отходить на последний промежуточный рубеж обороны на линии р. Глушица.

В итоге боя на р. Кересть и потери этого рубежа уже ясно вырисовался неудачный исход операции войск западной группировки 2-й ударной армии.

С началом отхода войск западной группировки 2-й ударной армии с рубежа р. Кересть с 23 июня 1942 г. на рубеж р. Глушица руководивший этой группировкой генерал-майор Алферьев управление соединениями потерял. Не было связи также и у штаба армии с генерал-майором Алферьевым.

Последний этап операции 2-й ударной армии с 23 июня по 26 июня 1942 г.

Войска западной группировки 2-й ударной армии отходили с рубежа обороны по р. Кересть на рубеж р. Глушицы, а отряды автоматчиков противника уже просочились вдоль жердевки и узкоколейки далеко восточнее р. Глушица.

Связи со штабом фронта не было. Только днем 24 июня через одну из оставшихся раций удалось на короткое время связать со штабом фронта и согласовать общее время для совместной атаки с войсками 59-й армии на 22.30 24 июня 1942 г. Управление войсками 2-й ударной армии в значительной части было утеряно.

Последние приказы командарма [2-й ударной армии]

В ночь с 23 на 24 июня 1942 г. командованием армии был отдан последний приказ войскам 2-й ударной армии на вывод живой силы через р. Полнеть на Мясной Бор. Согласно этому приказу вдоль настила должны были наступать 22 и 59 сбр, вдоль жердевой дороги – 57 и 25 сбр, а вдоль узкоколейки – 46 сд, 53 сбр и 382 сд. Вслед за ними должны были выходить войска западной группировки армии. Атака была назначена на 22.30 24 июня. Артподготовки не было из-за отсутствия снарядов и даже матчасти. Все командиры соединений были командармом предупреждены, что это будет последняя атака, и поэтому она требовала смелости и решительности в движении вперед, не считаясь с потерями. В соединения были влиты все артиллеристы, саперы, танкисты, шофера и другие специалисты, освободившиеся в результате уничтожения техники. Соединения первой линии значительно пополнились.

После того, как в войсках армии началось стихийное уничтожение техники, обстановка продолжала ухудшаться. С 23 июня 1942 г. командарм отдал устное распоряжение всем начальникам родов войск и командирам соединений уничтожить всю технику армии. С получением этого распоряжения начались массовое уничтожение и порча матчасти, вооружения, автотранспорта, средств связи и оставшихся боеприпасов и разного имущества. В течение 23 и 24 июня 1942 г. всюду наблюдались пожары и взрывы. 24 июня начальники родов войск доложили командарму о том, что техника армии была уничтожена. Только незначительная часть орудий или автомашин попали в руки врага в исправном виде.

Одновременно с рассылкой соединениям последнего приказа командарма на прорыв и вывод живой силы в ночь с 24 на 25 июня был отдан приказ штабу армии о порядке выхода штаба в район Ямно, Борисово. Весь начсостав штарма был разбит на три группы, назначены старшие, которые и должны были вести эти группы совместно со штабами соединений вторых эшелонов восточной группы армии. Военный Совет армии, сопровождаемый ротой особого отдела и ротой охраны, следовал самостоятельно. Приказ о порядке выхода штарма был отдан утром 24 июня 1942 г. на последнем КП штарма. На всех трех КП (севернее Новая Кересть, севернее р. Глушица и в районе р. Глушица), которые были последовательно сменены штабом армии, противник подвергал штарм бомбардировке с воздуха. В результате этих бомбардировок из строя вышли начальник артиллерии, заместитель начальника ВВС, начальник 8-го отдела, комиссар разведотдела и много других командиров штаба армии. Следует отметить случай перехода на сторону противника уже в период вывода 2-й ударной армии одного из работников 8-го отдела штарма – Малюк, который кроме других данных, переданных противнику, нарисовал ему на карте квадрат размещения КП штарма – сев. Нов. Кересть, но не совсем точно, и поэтому действия бомбардировщиков противника на этом КП большого ущерба не принесли, пострадал только один отдел связи.

Оборона р. Глушица войсками западной группы с целью прикрытия операции по выводу живой силы с 24 июня на 25 июня 1942 г.

Вследствие потери управления в западной группе войск при отходе на р. Глушица возникли элементы паники и значительные группы бойцов самовольно двигались к р. Полнеть. Однако генерал-майору Алферьеву и его составу ВПУ при помощи заградотряда все же удалось на время остановить бегущих на последнем оборонительном рубеже. Передовые части противника вышли к р. Глушица раньше некоторых наших штабов соединений, которые должны были организовывать оборону. В качестве представителей штабов на р. Грушица были по 1–2 средних командира из тылов соединений, которым и было приказано руководить обороной на р. Глушица. Несмотря на действия заградотрядов, значительная часть бойцов передовой линии, не задерживаясь на оборонительном рубеже, различными окольными путями ушла к р. Полнеть. Дальнейший процесс выхода всех обороняющихся соединений (267, 258, 327, 92, 19 гв. и 305 сд, 23 сбр) остался неизвестным, ясно только, что начиная с 23 июня управление войсками западной группы было потеряно и никакого порядка при отходе этих соединений не было.

Судьба Военного Совета 2-й ударной армии

На рассвете 25 июня 1942 г. Военный Совет находился непосредственно зап. р. Полнеть около узкоколейки. В дальнейшем, по данным вышедших командиров, стало известно, что ВС (генерал-лейтенант Власов, дивизионный комиссар Зуев, нач. ВВС Белищев и нач. штаба полковник Виноградов) продвигались в направлении Ольховка с намерением пробраться на восток к нашим войскам. Для розыска Военного Совета 2-й ударной армии разведотделом фронта были высланы радиофицированные армейские группы 28 июня 1942 г., две группы, в районе Глушица, обе группы были рассеяны огнем противника, и связь с ними была утеряна. В период с 2 по 13 июня 1942 г. с самолета были выброшены 6 групп по три-четыре человека в каждой. Из этих групп одна была рассеяна при сбросе и частью вернулась обратно, две группы, успешно выброшенные и наладившие связь, но [они] необходимых данных не дали и три группы дают регулярные сообщения о движениях мелких групп командиров и бойцов 2-й ударной армии в тылу противника. Все попытки розыска членов Военного Совета до сих пор успеха не имеют.

Положение войск 2-й ударной армии, оставшихся зап. р. Полисть к 25 июня 1942 г.

В связи с тем, что западная группа войск 2-й ударной армии к утру 25 июня фактически уже не существовала, а противник имел возможность свободно продвигаться к р. Полисть, поэтому для части войск восточной и западной групп армии, не успевших выйти в коридор в ночь на 25 июня 1942 г., создалась тяжелая обстановка, в условиях которой не могло быть и речи об организации повторного штурма для прорыва на следующий день, а для всех их оставалось только отстреливаться от противника до последнего патрона или укрываться в лесах с тем, чтобы в дальнейшем мелкими группами в различных направлениях прорываться к нашим войскам, и тем более, что с 4.00 25 июня в этом районе появилась авиация противника, которая бомбила и обстреливала из пулеметов всех замеченных людей. Все раненые командиры и бойцы, оставшиеся на пути к р. Полисть, на рассвете 25 июня были добиты авиацией или автоматчиками противника или попали в руки противника. Начиная с 26 июня отдельные группы командиров и бойцов стали выходить к нашим войскам, и этот выход продолжается до настоящего времени.

Начальник штаба Волховского фронта генерал-майор СТЕЛЬМАХ Военный комиссар штаба дивизионный комиссар РЯБЧИЙ

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. М.; СПб., 2005. С. 511–517.

Докладная записка начальника Ленинградского управления трудовых резервов Ленгорисполкому

27 июня 1942 г.

Списочный состав учащихся ремесленных училищ, железнодорожных училищ и школ ФЗО с. г. составлял:

1. По ремесленным и железнодорожным училищам:

Призыва 1940 г……………………5749 чел. чел.

« 1941 г…………………..3038».»

« 1942 г…………………..5243».»

Итого…………………..14030 чел. чел.

2. По школам фабрично-заводского обучения:

Призыва 1940 г……………………..158 чел. чел.

« 1941 г…………………….434».»

« 1942 г…………………..2854».»

Итого…………………….3446 чел. чел.

Всего по ремесленным училищам, железнодорожным училищам и школам ФЗО – 17 476 чел.

Указанное количество учащихся за июнь месяц уменьшится ориентировочно на 1300–1500 чел. (призыв в РККА, эвакуация с родителями, отчисление за нарушения и т. д.).

Следовательно, списочный состав учащихся на 1 июля с. г. будет составлять 16 тыс. чел.

Из этого количества необходимо исключить 1300 чел., выпускаемых из ремесленных училищ и школ ФЗО до 1 июля, согласно решений бюро Ленгоркома и горисполкома от 19 июня с. г. за № БГ 60/39, для нужд жилищного и коммунального хозяйства города (сантехники, слесари-водопроводчики).

Таким образом, фактическое наличие учащихся ремесленных училищ, железнодорожных училищ и школ ФЗО всех призывов и всех специальностей на 1 июня будет 14 700 чел. Весь этот состав учащихся, за исключением слабых и больных, в количестве 1500–1700 чел. в данный момент проходит производственное обучение, а по существу работает на следующих основных объектах:

а) на заводах им. Ленина, им. Воскова, Металлическом, им. Кирова, Кировском заводе, «Красногвардеец», «Красный металлист», трампарках, ГЭС и т. д. – 5000 чел.;

б) в мастерских ремесленных училищ и школ ФЗО на выполнении заданий горкома, а также заказов предприятий управлений Ленгорсовета по изготовлению отдельных деталей, боеприпасов, вооружения и изделий для нужд жилищного и коммунального хозяйства города – 3000 чел.;

в) обучаются строительным специальностям: плотники, столяры, штукатуры, маляры, каменщики, бетонщики и др., согласно решений горкома и горисполкома, – 4000 чел. (обучение проходит на выполнении конкретных работ в система городского хозяйства: восстановление водопровода, зданий, ремонт госпиталей, строительство бомбо- и газоубежищ и т. п.);

г) на огородных работах и строительстве оборонительных рубежей – 1000 чел.

Таким образом, весь работоспособный состав учащихся ремесленных училищ, железнодорожных училищ и школ ФЗО в количестве 13 тыс. чел. по его фактическому состоянию на сегодняшний день размещен по вышеуказанным объектам работ.

Кроме того, Управление трудовых резервов имеет большое количество заявок от предприятий города на откомандирование в распоряжение последних учащихся училищ и школ в количестве свыше 4500 чел.

В связи с предполагаемой эвакуацией учащихся ремесленных училищ и школ ФЗО считаю необходимым доложить вам о вышеизложенном.

Начальник Ленинградского управления трудовых резервов

Лаврентьев

900 героических дней. Сб. документов и материалов о героической борьбе трудящихся Ленинграда в 1941–1944 гг. М.; Л., 1966. С. 166–167.

Из воспоминаний В. Д. Гончаровой

…К весне я поступила в ремесленное училище и пошла навестить сестру, которая жила на Кировском проспекте. У нее был мальчик Ваня, 1934 года рождения. Я осталась у них переночевать. Мы с сестрой легли на одну небольшую кровать – я у стены, она с краю. Вдруг ночью меня будит племянник и говорит: «Зиночка, мама умерла». Она, как лежала с краю, так и осталась лежать в таком положении, пока не пришла свекровь. Мы отвезли сестру на Серафимовское кладбище.

Мое училище находилось на проспекте Энгельса. Меня поселили в общежитие, там я немного поправилась. В училище меня посадили за шлифовальный станок, я выучилась точить инструменты. Когда мне было 15 лет, наш завод перевели на выполнение заказов действующей армии. После термической обработки я точила штыки. Меня признали участником Великой Отечественной войны.

В блокаду я выжила только за счет училища. Утром все группы завтракали в столовой и ехали на завод, там мы работали четыре часа, а потом возвращались в училище. Во второй половине дня мы проходили теорию. Так как я была одна, мне давали талоны на щи из хряпы, то есть из темной капусты. Позже стали давать молоко. Вечером мне давали ужин.

Сытой я почувствовала себя еще очень не скоро, даже не в 1946 году.

Блокада Ленинграда. Народная книга памяти. М., 2014. С. 151.

Из воспоминаний К. В.Жиронкиной

…В марте я встала, а в июне уже пошла на работу на военный завод, мне еще не было 16-ти лет. Он назывался завод револьверных станков и автоматов. Там и сестра моя работала, и моя подружка. Мы делали снаряды. Меня поставили на фрезерный станок, на третью операцию. Снаряд весил 23–24 килограмма. А я маленькая, худенькая, бывало, чтобы снаряд поднять, сначала укладывала его на живот, потом вставала на цыпочки, на фрезерный станок ставила, потом заверну, проработаю, потом опять на живот и обратно. Норма за смену была 240 снарядов. Вся куртка на животе у меня была рваная. Сначала, конечно, было очень тяжело, а потом я их швыряла как картошку и делала тысячу снарядов за смену. Смена была 12 часов. Домой шли грязные, мыться было негде. В 1943 году меня наградили медалью «За оборону Ленинграда». На этом заводе я проработала семь с половиной лет. Тем, кто работал на заводе, хлеба давали 700 грамм, чтобы такую тяжелую физическую работу выполнять, силы были нужны. Чуть позже стали желудочникам давать белый хлеб.

Блокада Ленинграда. Народная книга памяти. М., 2014. С. 244.

Справка о нормах снабжения населения Ленинграда продовольственными товарами за период с 18 июля 1941 по 1 июля 1942 г.

900 героических дней. Сб. документов и материалов о героической борьбе трудящихся Ленинграда в 1941–1944 гг. М.; Л., 1966. С. 289.

Из воспоминаний 3. Ф. Григорьевой

…На поход в больницу у меня уходил целый день. Последний раз я была у мамы 17 мая 1942 года. Был теплый весенний день. Проходя мимо рынка у Фрунзенского универмага, я обменяла мамино обручальное кольцо на бутылку морса, ведь надо было хоть раз принести маме что-нибудь. В больнице меня уже знали в лицо. Ко мне вышла сестра, посадила меня на скамейку и сказала, что мама недавно умерла. Она оставила мне записку и кусочек хлеба. Я сильно плакала, просила разрешения похоронить ее на Серафимовском кладбище. Рассказала, как мы хоронили в январе папу, говорила, что знаю, как это нужно делать. Мне отказали, сославшись на мой возраст. Мне сообщили, что все трупы они увозят в Московский район на кирпичный завод и там сжигают.

В записке мама писала, чтобы я с Геной пошла в детский дом, что она написала письмо своей сестре Гагариной Марии Александровне с просьбой разыскать нас и взять на воспитание взамен двух сыновей, погибших в 1938 году во время ее ареста. Я показала мамино письмо женщинам, которые жили в квартирах на нашей лестнице. Они сказали мне, что кирпичный завод находится почти напротив нашего дома.

Я решила посмотреть, как происходит сжигание трупов. Скажу откровенно, что более жестокого зрелища я в своей жизни не видела. Прошло уже более 50 лет, а в зрительной памяти сохранились даже мелочи. Деревянный забор почти полностью разобрали на дрова, поэтому подойти к печам можно было довольно близко. Во дворе завода стояла вереница машин струпами, они ждали разгрузки. Рабочие укладывали покойников на транспортер, включали машины, и трупы падали в печь. Создавалось впечатление, что они шевелят руками и ногами и таким образом противятся сжиганию. Я простояла в остолбенении несколько минут и пошла домой. Такое у меня было прощание с мамой.

Блокада Ленинграда. Народная книга памяти. М., 2014. С. 164.

Из воспоминаний главного садовода Летнего и Михайловского садов П. К. Лобанова

…Весной 1942 года начали производить очистку дворов и улиц. 10 апреля директор Летнего сада Н. Я. Крылов предложил мне восстановить разрушенный сад Дворца пионеров и подготовить его к гуляниям и проведению спектаклей. Я согласился. Утром следующего дня я отправился в сад Дворца пионеров и увидел, что в него попало несколько бомб, разбито и поломано много деревьев и кустарников. Большой летний круглый театр был разрушен, на его месте находилась огромная воронка. В саду стояли снятые с Аничкова моста две скульптуры коней со всадниками.

Работы по восстановлению надо было выполнять спешно. Я тут же набросал в блокноте план восстановления. Вскоре из дворца вышла комиссия по восстановлению сада в составе зампредседателя Ленгорсовета тов. Федоровой Е.Т., замначальника Культурно-просветительного управления тов. Рачинского П. И., директора Дворца пионеров Штейнгарда H. Н. и директора Летнего сада Крылова Н.Я. Комиссия одобрила и утвердила составленный мною план.

Разбитый театр был разобран на топливо для будущего ресторана, а в воронку собран весь валявшийся в саду мусор, и сверху разбита клумба. Эта клумба существует и по сей день, она находится напротив буфета. Затем были убраны поломанные и разбитые деревья и кусты, залечены и приведены в порядок оставшиеся. Мы привели в порядок садовые дорожки, выровняли и засеяли травой газоны, устроили и засадили цветами клумбы. Скульптуры коней Клодта обмазаны тавотом, зашиты досками и спущены в специально вырытые ниши, а затем засыпаны землей. Когда сверху взошла трава, эти укрытия выглядели как естественные курганы, так что гуляющие в саду и не подозревали, что в них скрыты скульптуры.

Работы по восстановлению сада проводились военными под моим руководством. Работали дружно, стремясь к поставленной цели – восстановлению сада отдыха. Садовые постройки восстанавливали учащиеся ремесленных училищ под руководством директора сада Барского. Из-за обстрелов работы прекращались по нескольку раз в день, но сад был готов к открытию к назначенному сроку. За успешное проведение работ всем участникам подготовки сада в приказе управления по делам искусства Исполкома Ленгорсовета от 20 июня 1942 года была объявлена благодарность.

В начале лета 1942 года воинские части вывели из Летнего сада. И в Летнем и Михайловском садах работникам учреждений было разрешено сажать овощи. Трудно было совладать с огородниками: хотя им и были отведены места для посадок, они самовольно лезли копать где попало, портя при этом корни деревьев и кустов. Народ был голодный, злой и на всякие замечания чуть не каждый раз угрожали лопатой. Круглую клумбу на главной аллее Летнего сада вблизи памятника Крылову засеяли овощами: в середине клумбы – три кочана капусты, далее несколько рядов свеклы и окаймление бордюром из моркови. В сентябре и октябре 1942 года в сады приходили рабочие табачной фабрики им. Урицкого, собирали листья и увозили их на фабрику для того, чтобы добавить в смесь с табаком.

Блокада Ленинграда. Народная книга памяти. М., 2014. С. 404–405.

СОВ. СЕКРЕТНО

Управление НКВД СССР по Ленинградской области и городу Ленинграду 2 июля 1942 г. № 10846

НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР ГЕНЕРАЛЬНОМУ КОМИССАРУ ГОС. БЕЗОПАСНОСТИ

тов. Л. П. Берия

СПЕЦСООБЩЕНИЕ

В июне месяце продовольственные карточки населению Ленинграда отоварены полностью.

Кроме продуктов по установленным нормам, населению в июне выдавались сухофрукты, соевое молоко и чай.

Ряд предприятий и учреждений города имеет собственные огороды, с которых уже снабжают работающих у себя свежими овощами.

В связи с улучшением продовольственного положения смертность населения в июне, по сравнению с маем месяцем, снизилась на 32,4 %.

Умерло

в мае 49.794 чел.

в июне 33.668 чел.

В числе умерших:

Если в мае в среднем в день умирало 1606 человек, то в июне месяце – 1122 человека, а в последней декаде июня смертность в среднем составляет 807 чел.

Скоропостижно скончалось на улицах города от истощения: в мае – 9 чел., в июне – 4 чел. В июне случаи скоропостижной смерти от истощения на улицах города зарегистрированы только в первой декаде месяца.

В июне месяце арестовано и предано суду за убийство с целью завладения продуктами и продуктовыми карточками – 32 человека.

17 июня работница совхоза им. 1-го мая Н., 18 лет, похитила продовольственные карточки у домохозяйки П., 48 лет, и с целью скрытия преступления убила П. топором. Н. арестована, в преступлении созналась.

19 июня санитарка эвакогоспиталя Н., 25 лет, и ее знакомая Г., 27 лет, с целью похищения продуктовых карточек убили служащую почтового отделения Ш. 17 лет. Преступницы в убийстве сознались, преданы суду.

Работница гаража госпиталя № 927 Ю., 32 лет, с целью похищения продовольственных карточек пыталась убить сторожа гаража П., 58 лет, и нанесла ему тяжелые ранения. Ю. арестована.

20 июня на улице города была задержан безработный Р., 18 лет, который пытался продать хлебную карточку. Расследованием установлено, что Р. похитил хлебную карточку у служащей артели С., 33 лет, и с целью сокрытия преступления убил С. Р. в преступлении сознался и предан суду.

Случаи употребления в пишу человеческого мяса резко сократились. Если в мае за эти преступления было арестовано 226 чел., то в июне арестовано – 56 чел. <…>

Начальник Управления НКВД/10 Комиссар государственной безопасности 3-го ранга

КУБАТКИН

Ломагин Н. А. В тисках голода. Блокада Ленинграда в документах германских спецслужб и НКВД. СПб., 2000. С. 236–238.

Из книги Николая Тихонова «Ленинградский год»

1942

Ленинград в июне

Сияющее синее небо. Облака от залива – белые, пушистые, летние. В трамваях, идущих из пригорода, на коленях у женщин – охапки цветущей черемухи, в руках – лопаты. Но эти загорелые руки роют не только окопы. Они работают сейчас на трудовом фронте – весь город занялся огородами. И девушки в кокетливых платочках, и старые работницы, с лиц которых постепенно сошли тени голодной зимы, и мужчины, не ушедшие еще в армию, старики-бородачи, – все с лопатами, все говорят о рассаде, о скороспелой картошке, моркови, капусте.

В самом городе гряды вырастают на бульварах, на газонах, в крошечных садовых уголках, на пустырях между огромными безоконными задними фасадами домов, рядом с памятниками в общественных садах. Везде начинают зеленеть грядки.

Мальчишка худой, как вороненок, с отеками на впалых щеках, швыряет в девчонку комьями земли с травой. И девчонка, встав во весь рост, кричит ему звонким голосом:

– Ах, ты, дистрофик поганый, как дам тебе, так ты узнаешь!

Девчонка – сильная, крепкая, краснощекая. Слово «дистрофик», жалобное, унылое зимнее слово, стало ругательным даже у детей.

С однообразным, привычным и скучным грохотом рвутся за два квартала от них немецкие снаряды. Облака дыма и пыли взлетают к небу. На

остановке трамвая стоят люди. Они даже не обращают внимания на эти надоевшие гулкие разрывы. Все обстреляны уже достаточно, все старые ленинградцы. Их не запугаешь.

Город знает, что он должен сейчас, помимо всего другого, помочь себе в снабжении. Огороды! Вот сигнал новой работы. Огороды – это тоже фронт.

За городом учатся молодые красноармейцы. Бросаются в атаку, окапываются, взаимодействуют с минометами и артиллерией. Строгий командир кричит бойцу:

– Ты что идешь как на даче. Тебя уже немец три раза убил бы, а ты бы и не заметил!

Смущенный боец ныряет в ход сообщения.

По дороге идут огородницы, в поле пасутся лошади и коровы, ходят, жуя свежую траву. На небе вспыхивают облачка разрывов, и грохот зенитных орудий сопровождает «мессершмитты», летящие вразброд, отброшенные от города. За ними мчатся наши истребители. Начинается воздушный бой.

…За самолетами следят и с территории большого завода, где в громадных цехах работают женщины. Они сменили мужчин. Молча и напряженно они трудятся.

Им нелегко исполнять работу, требующую большой физической силы, уменья и страшной выносливости. Но они по-женски усидчивы и аккуратны. Женщина с надвинутыми на глаза синими очками обтачивает снаряд. Все ее тело напряглось, но по уверенным, сильным движениям вы видите, что она уже не новичок. Белые полосы крупных искр бегут под ее руками в толстых рукавицах. Снаряд тяжел, она поворачивает его с легкостью. Она вся ушла в работу. Иногда она отирает пот с лица и прислушивается к грому наших орудий. Ее ободряет этот гром. Может быть, это ее снаряды летят туда – в немцев, и она с новым ожесточением берет следующий снаряд сильными руками мастера.

Женщины сидят молчаливой группой, и кругом них черная и серая земля опок. Их рукава закатаны, чтобы удобнее было работать, их руки до локтей покрыты серебряным налетом металлической пыли. В прохладной полумгле большого помещения эти руки светятся. Серебряные пальцы с проворством погружаются в серую землю, и вы не можете отвести глаза от этих рук, от этих молчаливых женщин, работающих для фронта.

Они ничего больше не хотят знать кроме того, что Ленинград должен иметь снаряды – и надо работать день и ночь. Их лица суровы, движения сосредоточены, как и мысли. За несколько километров от них стоят в окопах их близкие с оружием в руках. Пишут оттуда короткие письма и записки, которые приходят на завод, и женщины берут их серебряными руками, покрытыми налетом небывалой войны.

Эти женщины были раньше мирными работницами. Среди них есть и молодежь, пришедшая сюда со школьной скамьи, есть очень пожилые – сейчас они единая боевая семья.

Директору звонят из литейной, что снаряды ложатся все ближе. Как быть? Прекратить литье – об этом никто не думает. Он велит оставить минимальное количество добровольцев, а остальным уйти в укрытие. «Есть, уйти в укрытие всем, кроме добровольцев!». Через час обстрел прекращается. Директор звонит: «Ну, как? Все в порядке? Кто оставался добровольцем?». «Кто оставался? Все оставались!». Никто не ушел. Работали нормально.

…Город блестит небывалой чистотой. Каналы пустынны, все зимовщики – катера, лодки, буксиры – ушли на работу. Они ушли вслед за льдинами, и белой ночью, как в мирные времена, вы слышите крик буксиров и пароходов у разведенных мостов. У бывшего Египетского моста лежат по-прежнему два сфинкса. Осколок снаряда отбил у крылатого зверя лапу и унес в воду. Но все так же, прищурив глаза, смотрит сфинкс на простор набережной, и только шрам от раскаленного удара прошелся по его железному лицу.

В огромной гостинице, видавшей в своих стенах тысячи самых выдающихся людей разных эпох, пусто и прохладно.

За месяцы зимы дом пришел в такое состояние, что потребовал огромного кропотливого ремонта и восстановления вышедших из строя ванн, стен, дверей, окон, полов. Дом отремонтирован. Все сделано руками докторов, медицинских сестер, дружинниц, санитаров, добровольцев из комсомола, госпиталь сверкает чистотой.

Доктор стоит с кистью в руке и масляной краской наводит последний глянец на отремонтированное окно. Он отходит и смотрит на голубую сияющую комнату с видом знатока. Все здесь приобрели вторую специальность: стали плотниками, полотерами, малярами, грузчиками, чернорабочими. Работы было много, делать ее было некому, кроме них. И они без различия пола и возраста трудились так, что теперь дом сияет, и по его блеску можно видеть, сколько сил положили эти люди и как они беззаветно работали.

Тихонов Николай. Ленинградский год. Л., 1943. С. 15–19.