Лед. Кусочек юга. Глава 2 (П. Н. Корнев, 2017)

Глава 2

Перебраться через забор, поверху которого пущена колючая проволока, – обычно задача нетривиальная. Но если вы располагаете внедорожником и резиновым ковриком из багажника, все несколько… упрощается.

– Осторожней, кабан! – выругался Шурик Ермолов, когда я забрался на RAV4 его жены. – Крышу помнешь!

Я накинул резиновый коврик на колючую проволоку и ответил не менее резко:

– Вот на хрена мне вообще эти приключения, а? Нет, ты скажи!

– За входом люди Линева наблюдать могут. И не только они. Тут какая-то тема в разработке, я не вникал, – ответил Шурик, протягивая «вепрь» двенадцатого калибра. – А нам с Гельманом перетереть край надо!

– Нам?

– Именно нам! Лезь давай!

Я перевалился через забор и спрыгнул в высоченную кучу снега, не успевшего растаять в темном углу. Коврик рывком сдернули с забора, потом хлопнула дверца, и внедорожник укатил по переулку.

Не двигаясь с места, я накинул ремень дробовика на плечо и с помощью внутреннего зрения попытался уловить присутствие магической сигнализации, но таковой на заднем дворе пивоварни Славы Хмелева не оказалось. Большое упущение с его стороны.

Впрочем, кому придет в голову вламываться в пивоварню? Не банк, чай.

Как бы то ни было, бдительности я не терял и к задней двери бара на первом этаже пробрался вдоль стены дома. Через арку от черного хода питейного заведения располагались задворки оружейного магазина, а отстрел нарушителей частной собственности преступлением в Форте никогда не считался. Куда там штатовской «castle doctrine»!

Сделав глубокий вздох, я начал прислушиваться к биению магических полей, но тут приоткрылась задняя дверь бара. Помощник пивовара – высоченный громила с внешностью бывшего боксера при виде меня молча нахмурился, а вот Слава Хмелев от недоуменного возгласа не удержался.

– Что за на фиг? – повернулся пивовар за объяснениями к Ермолову.

– Забей, – хлопнул его в ответ по плечу Шурик и отправился в подвал. – Сейчас Гельман подъедет, его из оружейного запустят.

– Ну вообще! – выдохнул Хмелев.

Я усмехнулся и спустился вслед за Ермоловым.

Подвал оказался весьма обширным, с кирпичными стенами и сводчатым потолком. Большую часть помещения занимала печь с варочным котлом и емкость непонятного предназначения, от них за стену уходили шланги и трубы. В углу поместился солидный сейф. Дверь в соседнюю комнату оказалась заперта.

Я подергал ее за ручку и задумчиво взглянул на Ермолова.

– Брось! – махнул тот рукой. – И угольный люк не трогай, еще сигнализация сработает.

Шурик убрал куртку на вешалку и выложил на стол детектор прослушивающих устройств. На приборе горел зеленый диод.

– Видишь? Порядок!

Пришел помощник пивовара, принес кувшин и с ним какую-то немудреную закуску. Ермолов достал из шкафа три кружки, две из них наполнил и сразу снял пробу.

– Отлично! – расплылся он в улыбке и вытер губы тыльной стороной ладони. На запястье сверкнул золотом браслет «Архангела».

Я отпил светлого пива и пожал плечами.

– Пить можно.

– Попросить тебе темного принести?

– Мы сюда пить пришли? – огрызнулся я.

– И пить тоже, – усмехнулся Ермолов и закинул в рот сухарик.

Я беззвучно выругался, поставил карабин в угол и с кружкой пива в руке встал за дверью.

– Ты чего это? – насторожился Шурик.

– Гельман меня увидит, из подвала ломанется. Кто за ним побежит, ты?

– Только не напугай его до полусмерти. Он нам живой нужен.

– Ну я же убрал ружье.

– Ты и без ружья кого хочешь напугаешь.

Я только хмыкнул и вновь приложился к кружке с пивом. В этот момент дверь распахнулась и в подвал прошел невысокий господин, моложавый и слегка взъерошенный.

– Привет, Артем! – улыбнулся Ермолов.

Я оторвался от кружки и тоже поприветствовал заместителя начальника Патруля:

– Здравствуйте, товарищ Гельман!

Артем подпрыгнул на месте от неожиданности, стремительно развернулся и выругался:

– Ах ты ж мать твою!

Шурик обидно заржал и взялся за кувшин с пивом.

– Он со мной.

– Да что ты говоришь? – разозлился Гельман, убирая руку от пояса, а когда в подвал сунулся пивовар, сразу вытолкнул того за дверь. – Слава, не сейчас! Просто старого знакомого встретил, ничего серьезного.

– Нормально все?

– Да! Порядок!

Артем прикрыл дверь, задвинул засов и выложил на стол свой собственный сканер.

– Что за на фиг? – потребовал он объяснений, когда на приборе загорелся зеленый огонек. – Че ты ржешь, Ермолов? Откуда этот экспонат взялся?

– А вот это обидно было, – сказал я, усаживаясь за стол.

Гельман немедленно нацелил на меня указательный палец.

– Вот надо было в свое время денег на твое лечение не выделять.

– Так и не выделяли.

– Надо было вообще лечить запретить!

Шурик разлил из кувшина остатки пива и фыркнул:

– Да ладно, Артем. Тебя-то он когда достать успел?

Гельман махнул рукой, пригубил пива и сразу отставил кружку на стол.

– Ермолов, ты чего задумал? У нас вполне конкретная договоренность была!

– Все в силе. Просто новая схема нарисовалась.

– Да? – прищурился заместитель начальника Патруля. – А грохнуть тебя вчера за какую схему хотели? За старую? Или за новую? Ты смотри, мне от дружбы с покойником выгоды никакой.

Шурик набычился, с хмурым видом произнес:

– Следствие продолжается. – И перебил уже открывшего рот собеседника: – И если что-то случится со мной, Тополев останется в деле.

– Тополев-то останется! – всплеснул руками Гельман. – Да только даром он мне не сдался! От погранслужбы кто дела двигать будет? Юрченко или Лебедев? Кто из них? Никто?

– Это решаемо, – спокойно ответил Шурик, хоть обычно крыл своих новых заместителей, тех самых Юрченко и Лебедева, не выбирая выражений.

Гельман пригладил ладонью взъерошенные волосы и многозначительно произнес:

– Ты уж потрудись не покидать нас, пока замену не подберешь.

– Да уж постараюсь!

Я понятия не имел, о каких делах они ведут разговор, поэтому молча пил пиво.

– Ладно, Александр, – вздохнул Гельман. – Что у вас еще?

Ермолов нервно выбил пальцами по столу короткую дробь, но сразу взял себя в руки и в общих словах изложил поступившее от ведьмы предложение. Гельман заинтересовался, хоть виду постарался и не подать.

– Поправь меня, если ошибаюсь, – задумчиво произнес Артем, – Лига дает нам координаты окон, погранслужба тормозит северореченских на границе, а Патруль осуществляет силовое прикрытие. Знаешь, семнадцать процентов не кажется мне справедливым распределением доходов…

Шурик отпил пива и, не скрывая злорадства, заявил:

– Все несколько не так, Артем. Если бы я нуждался исключительно в силовой поддержке Патруля, то попросил бы об одолжении твоего шефа. Стас в такой малости не откажет.

Гельман при этих словах покривился и скептически хмыкнул:

– Ну да, ну да.

– Видишь ли, Артем, – продолжил Ермолов, – идея состоит в том, чтобы Патруль и погранслужба действовали строго в рамках своих полномочий. Слишком много там новых людей, чтобы удалось сохранить все в тайне.

– То есть отсекать северореченских на границе будут исключительно по формальным причинам. А если они вдруг просочатся и устроят проблемы, последует официальное обращение в Патруль?

– Именно. Плюс ведьмы закроют окна для чужих.

Я слышал об этом первый раз и остро глянул на Ермолова, но тот тему развивать не стал.

– Зачем тогда я? – прищурился Гельман.

– Кто-то же должен смазывать механизм, чтобы все работало как часы.

– Возможно… – Теперь уже Артем забарабанил пальцами по краю столешницы и вдруг указал на меня: – Какая роль отводится Льду?

– Ключевая, – усмехнулся Ермолов. – На нем поиск окон. Дальнейшего его участия в делах не предполагается.

– Ну не знаю…

– Это еще не все. Если на рынок выйдет новый поставщик, это вызовет ненужные вопросы. Опять же понадобится транспорт…

– О-о-о! – протянул Гельман. – Так вам нужна моя транспортная контора!

Неожиданно у меня по спине пробежался холодок, словно льдинку за воротник запустили, я вскинул руку и потребовал:

– Тише!

Ермолов и Гельман замерли, а я поднялся из-за стола и глянул на потолок. Откуда-то сверху пробивались стылые отголоски ведьмовских чар.

– Что такое? – прошептал Шурик.

Ощущение магического присутствия пропало столь же быстро, как и появилось; я передернул плечами, вновь уселся на табурет и сообщил:

– Кто-то неподалеку колдовал.

– Детектор ничего не показал, – постучал пальцем Гельман по прибору перед собой.

– Значит, не по нашу душу, – усмехнулся Ермолов и продолжил: – По документам товары, как и раньше, будут идти из Северореченска. Бумаги с отметками о прохождении таможенного контроля я обеспечу. Ты из своей доли трафика обеспечиваешь отчисления в фонды погранслужбы и Патруля и решаешь текущие вопросы. Фактически будешь оператором проекта. Взамен мы загружаем заказами твое транспортное предприятие.

– Придется создать контору-прокладку и заводить весь импорт на нее, – решил Гельман.

– Возможно, даже не одну, – кивнул Ермолов.

– Какой ожидается объем товарооборота?

– Проверим пропускную способность окон, станет ясно. В любом случае, пока от тебя никаких вложений не требуется. Так что скажешь?

– Предварительно я в деле, – подтвердил Артем Гельман. – Но все будет зависеть от оценки трафика. По рукам?

– По рукам!

Заместитель командира Патруля попрощался с нами и поднялся из подвала, а мы с Шуриком остались допить пиво.

– Ну и как тебе? – спросил под конец Ермолов, отряхивая с рук крошки сухариков.

Я пожал плечами.

– Пиво и пиво. Я больше по темному, ты же знаешь.

– Будет и темное, – усмехнулся Шурик, поднимаясь из-за стола. – Все будет.

Я закинул на плечо ремень «вепря» и спросил:

– А кондукторы у нас есть вообще?

Шурик потер подбородок и поморщился, но уходить от неудобного вопроса не стал.

– Есть у меня на примете один человечек, – сообщил он. – Думаю, сработаемся.

– Один? – опешил я. – Серьезно? На полтора десятка окон?

Ермолов отмахнулся.

– Давай вопросы поэтапно решать. Этот человек знает других людей, они третьих. Но сначала надо определиться с количеством окон. Яна обещала чужих кондукторов отсечь, так что с этим проблем не будет.

– Что еще она тебе обещала?

– Лед, завязывай!

– А мне-то что? Я в тень уйду и буду купоны стричь, правильно?

– Слушай, не придирайся к словам, а? – попросил Ермолов, сунул сканер в карман куртки и распахнул дверь. – Я сейчас на службу, в обед надо будет встретиться с ведьмой и подтвердить договоренность. Ты со мной?

– А куда я денусь?

– Вот и отлично, там по твоей части могут вопросы возникнуть. По карте, и все такое прочее…

Я только вздохнул. До этапа стрижки купонов еще предстояло сыграть в увлекательную игру – пойди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю что. Ну и остаться в живых тоже лишним не будет…

Чарофон молчал. Шурик не отписался ни за полчаса до встречи с Яной, ни за десять минут до нее. Подошло назначенное время – и вновь тишина.

Я нервничал все больше и больше.

У меня и в мыслях не было, что Ермолов решил встретиться с ведьмой в одиночку; скорее уж стряслось нечто из ряда вон.

Форс-мажор.

И форс-мажор этот, с учетом недавней стрельбы, запросто мог обернуться заездом моего приятеля в крематорий.

Я обреченно выругался и зашагал от Китая вниз по Терешковой к «дому с балконами», как именовалась в народе штаб-квартира погранслужбы. На основную базу Ермолов выбирался от случая к случаю, предпочитая не покидать Форт без особой необходимости.

Проходя мимо блошиного рынка, я намеренно замедлил шаг и прислушался к разговорам, но не услышал ничего интересного, только лишь вялое переругивание продавцов и покупателей. На перекрестке лузгала семечки парочка дружинников, на усиленный режим несения службы это нисколько не походило.

А в случае покушения на главу погранслужбы усиления было не избежать; вчера окрестности «Весны» шерстили – будь здоров.

Так что опять непонятно.

Я даже достал из кармана чарофон, но в последний момент решил еще немного подождать и набирать Ермолова передумал. Сунул руки в карманы, ссутулился и зашагал по едва просохшему тротуару к перекрестку с Южным бульваром, где и располагалась штаб-квартира пограничников.

Неладное заметил еще на подходе к «дому с балконами»; у главного входа замерли на тротуаре две «газели» традиционной для Дружины расцветки – белые с синей полосой вдоль борта. Там же прохаживались несколько бойцов в полной боевой выкладке и автоматами на изготовку. Все в шлемах, лица закрыты балаклавами.

Ого! Маски-шоу – это серьезно!

Чую, по душу Шурика прикатили. Выведут его под белы рученьки и увезут…

Тут в бок ткнули призрачной иглой, и не иглой даже ткнули, а скорее цепанули крючком с натянутой леской. Словно кто-то недобро глянул с другой стороны улицы в прицел. Зубы заломило, легкий отголосок непонятного заклинания тенью скользнул по мне и быстро ушел в сторону.

Я на миг сбился с шага, но сразу взял себя в руки и перебежал через проезжую часть на противоположную сторону улицы. Мой маневр никакого интереса у дружинников не вызвал: большинство горожан предпочитали обойти силовиков стороной, дабы не оказаться в случае перестрелки на линии огня.

Не останавливаясь, я пересек Южный бульвар, там развернулся и окинул внимательным взглядом дома на противоположной от штаб-квартиры погранслужбы стороне проспекта.

Очень уж не понравилось мне призрачное касание; ни на простую аномалию, ни на случайное колебание магических полей оно нисколько не походило.

Не заметив ничего подозрительного, я подошел к киоску с горячим питанием и выгреб из кармана куртки монеты, но мелочи там не оказалось – только золотые пятирублевки местной чеканки. Пришлось ссыпать их обратно и расплатиться за сэндвич с сыром мятой тысячей. Сдачи у продавца, разумеется, не оказалось.

Я отошел от киоска и прислонился к фонарному столбу, закрыл глаза и воспользовался внутренним зрением. Очень быстро удалось уловить движение потока магической энергии, неторопливое и размеренное, но на фоне этой всеобщей медлительности и невыразительности выделялись несколько зон турбулентности. Ничем иным, кроме как активностью мощных амулетов, они быть вызваны не могли.

Что интересно, одна из этих аномалий обнаружилась в пятиэтажке напротив «дома с балконами», откуда ко мне и протянулось цепкое щупальце странного заклинания.

Гимназисты прикрывают нагрянувших в пограничную службу следователей?

Я какое-то время обдумывал эту мысль, но в итоге отбросил ее и покачал головой.

Нет, не вариант. Возникни нужда у гимназистов до поры до времени действовать негласно, они бы укрыли свое присутствие от посторонних. А здесь, такое впечатление, фонит какой-то активный амулет. У пограничников колдовская защита помехи создает, немного дальше по Южному бульвару еще что-то искрит – но тоже ничего удивительного, там ювелирных салонов полно, их владельцы обычно на охрану не скупятся. А вот что за амулет могли разместить на верхних этажах жилого дома – не понимаю.

Все так же вслепую, ориентируясь исключительно на внутреннее зрение, я постарался как можно точнее определить местонахождение источника помех, потом открыл глаза и сразу отметил деталь, на которую не обращал внимания до того.

Одно из выходивших на улицу чердачных окон на крыше пятиэтажки было открыто. Только лишь одно.

Настроение враз опустилось ниже плинтуса.

Я выбросил недоеденный сэндвич в переполненную урну, отряхнул руки и обвел улицу уже куда более внимательным взглядом. За последние годы Форт заметно изменился в лучшую сторону и местами даже напоминал какой-нибудь захолустный городок из нормального мира, но это была лишь видимость.

Зазеваешься – сожрут.

Полагаю, сейчас кто-то всерьез вознамерился сожрать Ермолова. И вряд ли за этим стоял Воевода. Ему куда проще было избавиться от неугодного главы погранслужбы с помощью административного ресурса. И уж точно не похожа на действия всесильного руководителя Дружины вчерашняя стрельба у «Весны».

Явно чья-то самодеятельность.

Я потер переносицу, мысленно разбил улицу на секторы и принялся внимательно изучать их один за другим, выискивать любые странности.

Шли люди, ехали машины. Если кто-то из прохожих и останавливался поглазеть на автоматчиков, то надолго не задерживался. На газоне у дома напротив была припаркована старенькая «Лада» четвертой модели, но немного дальше бригада строителей пробивала в стене дверной проем для новой торговой точки; это они подъехали.

В остальном – все как обычно.

В кармане завибрировал поставленный на беззвучный режим чарофон, я достал его и прочитал сообщение:

«Выемка документов. 1649. Давай сам».

Я беззвучно выругался и зашагал через дорогу. Пятиэтажка с вызвавшим мое подозрение чердачным окном была выстроена на перекрестке, одно крыло углового дома тянулось вдоль Южного бульвара, другое выходило фасадом на проспект Терешковой. Я перебежал через проезжую часть и зашагал к ближайшей арке на бульваре, но та оказалась перекрыта решеткой; через нее попасть во двор не получилось.

Удивляться этому не приходилось: на Южном бульваре размещались самые дорогие и пафосные заведения Форта, а местные жители были людьми успешными и зажиточными, поэтому прилагали массу усилий, дабы отгородиться от попрошаек, коммивояжеров и жуликов.

Я отправился дальше и свернул в проход между домами, но он привел меня к высокому кирпичному забору, которым обнесли двор. Ворота были закрыты, между створками из профнастила и землей оставался зазор сантиметров в десять – не пролезть.

Тогда я вернулся к глухому торцу дома, натянул перчатки и принялся карабкаться по водосточной трубе, цепляясь за нее руками и упираясь носками ботинок в закрепленные на стене хомуты. Взбираться на пятый этаж не пришлось; с трубы я переполз на ограду, а оттуда шагнул на пожарную лестницу.

Железные перекладины изрядно проржавели, а сама лесенка пугающе скрипела, но мой вес выдержала. Я влез на крышу, присел у ближайшего чердачного окна и разложил «крысу». Взломать с помощью ножа рассохшуюся от старости раму не составило никакого труда.

Достав заткнутый за ремень пистолет, я взвел курок и осторожно, стараясь не шуметь, забрался на чердак. Это крыло пятиэтажки было выстроено вдоль Южного бульвара, а стрелок занял позицию за углом и меня увидеть не мог, но вот его напарник…

Я с минуту постоял, прислушиваясь к непонятным шорохам и доносившимся с улицы звукам, потом достал из кармана куртки глушитель и навернул его на ствол кольта. Постепенно глаза привыкли к полумраку, и я тихонько двинулся вперед с пистолетом в руке. Приходилось втягивать голову в плечи, чтобы не зацепить макушкой стропила, и тщательно выбирать, куда ставить ноги – латавшие кровлю ремонтники оставили после себя настоящие залежи строительного мусора.

В полумраке вытянутого помещения редкими светлыми пятнами выделялись слуховые окошки, но стекла уцелели не везде. Хватало и рам, заколоченных досками. В проникавших через щели лучах беспрестанно вспыхивали и снова гасли витавшие в воздухе пылинки.

Позицию стрелка я увидел сразу, как только заглянул за угол. Распахнутое настежь окно отлично подсвечивало его фигуру. Снайпер устроился на малярных козлах, сдвинутых в глубь помещения – так, чтобы ничего не было заметно с улицы. Что за винтовку с непривычно-толстым стволом он держал в руках, с такого расстояния было не разобрать.

Простенки с дверными проходами посередине разделяли чердак на несколько отсеков; при малой толике везения я вполне мог приблизиться к стрелку вплотную и зарезать его без всякого шума, вот только прямо передо мной зиял черный провал люка.

Оставлять его за спиной не хотелось. А ну как напарник пожалует? И тут я крадусь с ножом! Ниндзя-стайл, блин!

Нет, нож не вариант.

К тому же меня смущала винтовка. Разглядеть ее никак не получалось, но очень уж толстым казался ствол.

Вдруг у стрелка «Выхлоп»? Бред, конечно, но вдруг?

Там у некоторых патронов пуля за семьдесят грамм весом! Моя «Чешуя дракона» такую плюху точно не переварит!

Начну подкрадываться, спугну стрелка – и привет, поминай, как звали!

Опять же люк этот клятый…

– Фаза два! – прозвучало вдруг из стоявшей рядом со снайпером рации.

Я выдохнул беззвучное проклятие, быстро обошел люк и взял на прицел светлый затылок снайпера. Стрелять с расстояния в двадцать метров не стал, вместо этого перехватил кольт двумя руками и двинулся к убийце.

Мусор тихонько похрустывал под ногами, но приникший к винтовке стрелок был слишком увлечен высматриванием цели. Он долго ничего не замечал, а потом не встрепенулся даже и не дернулся, просто как-то враз подобрался, и я без всяких колебаний утопил спусковой крючок.

Клац! – негромко лязгнул затвор, и звук этот прокатился по чердаку куда громче самого выстрела. Тяжелая пуля сорок пятого калибра сбила снайпера на пол, на простенок плеснуло красным. Отлетевшая от стропил гильза со звоном заскакала по полу, и я ринулся к малярным козлам, но в контрольном выстреле уже не было нужды.

Светловолосый парень в рабочем комбинезоне за миг до выстрела начал поворачиваться на шум, пуля угодила ему в правый глаз и вышла через левый висок. Не могу сказать, что снесло половину черепа, но крови на стене и полу было предостаточно.

Отложив кольт на малярные козлы, я обшарил комбинезон покойника; те оказались пусты, а сама спецовка была надета прямо поверх термобелья.

Разложив «крысу», я выковырял кончиком ножа из дыры в простенке деформированную пулю, затем отыскал среди мусора блестевшую латунным боком латунную гильзу и вернулся к винтовке.

Это оказался не «Выхлоп», и даже не винтовка вовсе. Снайпер намеревался использовать чаромет неизвестной мне конструкции.

Ствол был коротким и толстым, словно объектив зеркального фотоаппарата, много толще, чем казенная часть. С одной стороны коробки был расположен предохранитель, с другой переключатель режимов стрельбы «Выкл – Мин – Авто – Макс». Вместо прицела сверху торчал чарофон. В сложенном состоянии он прижимался к ствольной коробке.

Сдвинув ползунок в левое положение, я утопил боковую кнопку, слегка повернул цилиндр ствола и легко отсоединил его от оружия. Убрать съемный приклад и сложить телескопические сошки никакой проблемы не составило, а в разобранном виде чаромет легко поместился в обнаруженный рядом с козлами рюкзак. Сбоку там был засунут непонятный алюминиевый цилиндр, его выкладывать не стал, решив проверить позже.

– Контакт! – неожиданно прозвучало из рации.

Я взял обычный китайский «баофенг», и динамик вновь прохрипел:

– Повторяю: контакт!

Выключив, я сунул рацию в рюкзак, добежал до люка и прислушался. С лестницы доносилась частая дробь шагов. Кто-то торопливо взбегал на верхний этаж.

Встав за простенок, я сунул кольт в боковой карман куртки рукоятью вперед, так что наружу остался торчать только глушитель, и вытянул перед собой руку. Представил, будто пальцы стискивают рукоять ножа, и вот уже вымышленная тяжесть сменилась реальным холодом камня. В руке возник обоюдоострый нож с темно-синим клинком, по которому змеился замысловатый зеленый узор.

Стук шагов сменился шумным дыханием, а только из люка высунулся коротко стриженный парень в новеньком рабочем комбинезоне, я подступил к нему сзади, схватил одной рукой за ворот, а другой со всего маху всадил нож в шею. Бил сбоку, клинок прошел насквозь, кончик острия вышел с другой стороны.

Наводчик дернулся и сорвался с лесенки, ворот комбинезона затрещал, но я уже отпустил рукоять ножа и перехватил обмякшее тело второй рукой. Заволок покойника на чердак и присел у люка с пистолетом, а там – тишина. Наводчика никого не сопровождал.

Захлопнув крышку люка, я наскоро обшарил комбинезон мертвеца и обнаружил в одном из карманов чарофон, а вот рации у парня с собой не оказалось.

Неужели был кто-то третий?

Это нехорошо. Совсем нехорошо.

Пусть сигнал я убийцам послал вполне однозначный, только дойдет ли он до заказчика? Или стоит ждать очередной попытки устранить Ермолова?

Я излишним оптимизмом никогда не страдал, поэтому ставил на второй вариант, но к строителям с первого этажа решил не соваться – судя по чистеньким комбинезонам, убийцы просто столь немудреным образом замаскировались под рабочих.

Ухватив покойника за ноги, я перетащил его на крышку люка и поспешил к взломанному окну. Забирать воткнутый в шею нож не было никакой нужды – он попросту исчез, оставив после себя широкую, но уже не кровоточащую рану.

Сняв «коммандер» с боевого взвода, я открутил глушитель и сунул его в карман куртки, а пистолет вновь заткнул сзади за ремень штанов. Потом осторожно выглянул из окна, не заметил ничего подозрительного и выбрался на крышу. Спустился по пожарной лестнице, внизу перебрался с нее на ограду, спрыгнул на улицу и зашагал прочь.

Никто не закричал и не засвистел вслед.

Я просто ушел.

Южный бульвар блистал и сверкал чистыми витринами и роскошными вывесками. Многочисленные бригады рабочих приводили в порядок фасады домов, подкрашивая их и замазывая трещины, латали крыши, ломали стены внутренних помещений, а кое-где даже возводили каркасы летних кафе. Одни дворники долбили ломами не успевшую растаять наледь, грузили обломки на тележки и увозили в подворотни, другие подметали тротуары и обновляли клумбы.

От остального Форта улица отличалась примерно так же, как отличается от уголовников случайно забредший в притон приблатненный мажор. Только этот мажор вполне мог постоять за себя: за порядком здесь приглядывали нанятые Торговым союзом боевики Цеха, а связываться с этими отморозками желающих было немного. Попрошайки обычно заходили сюда с прилегающих улиц набегами и стремительно, зачастую теряя на бегу костыли, уносили ноги при виде выряженных в одинаковую серую униформу цеховиков. И никаких граффити в переулках – одни только изображения увитых колючей проволокой шестерен.

На тротуаре здесь не было ям, на дорогах – выбоин. Дворники вовремя опорожняли урны, на столбах торчали наросты камер наружного наблюдения. Людно на Южном бульваре было даже в разгар рабочего дня, и никаких маргиналов – сплошь приличная публика. Даже уличные музыканты и те играли только в специально отведенных для этого местах!

Я редко сюда захаживал, поэтому не отказал себе в удовольствии поглазеть по сторонам. Лишь у SPA-салона «Аполлон & Афродита» ускорил шаг, поскольку это заведение выкупили Датчанин и Денис Селин, а мне встречаться с ними не хотелось.

Ничего личного, просто я попытался из системы выломиться, а парни оттуда могли выйти исключительно через заезд в городской крематорий. Вход – рубль, выход – перо в бочину, как-то так. И не важно, с кем сейчас Гамлет и Денис – с Воеводой или «Несущими свет», для них меня в Форте не было. Как-нибудь пересечемся еще, поговорим. В другой раз.

На парковке перед полукруглым пристроем «Толедо» оказалось непривычно пусто. После загадочного исчезновения Темы Жилина оружейный магазин переживал не лучшие времена, но думается мне – это ненадолго. Свято место пусто не бывает.

Глянув во дворы, где некогда базировалась Коммуна, я невольно поежился, достал из кармана чарофон, вбил накрепко зазубренный идентификационный номер и отправил короткое сообщение:

«По пельмешку?»

А только перебежал через дорогу, пришел лаконичный ответ «5 минут».

Вот и замечательно.

Я прошел мимо ювелирного салона «Золото Вселенной» и оказался у входа на рынок, который долгое время оставался единственной точкой на Южном бульваре, неподконтрольной Торговому союзу. Да и сейчас их управляющий был фигурой во многом номинальной, а делами, как и прежде, заправляли авторитетные люди из Луково. Рынок примыкал прямо к поселку, и торгаши не решались обострять ситуацию из опасений начать полноценную войну. Цеховики крови не боялись, но в конфликт могла вмешаться Дружина и под предлогом наведения порядка забрать спорную территорию себе.

Ворота рынка были гостеприимно распахнуты, а меж рядов бродили покупатели, но я двинулся прямиком к одноэтажному строению с вывеской «Пельменная», у крыльца которого курила компания молодежи. Одно время там располагалась хинкальная, потом хозяина убили, и вывески начали меняться с завидной регулярностью. «Чебуречная», «Шашлычная», «Блинная» и даже – «Пиццерийная». Теперь пришло время «Пельменной».

Распахнув массивную деревянную дверь, я прошел внутрь и занял стол в дальнем углу. Рюкзак убрал под ноги, дабы не мозолить глаза собеседнику, потом стянул с головы шапочку и огляделся по сторонам.

Узкие, немытые окна, печь и плиты в самом центре помещения. Душно, но запах стряпни аппетитный. Посетители в основном из рыночных торговцев, особняком пили водку жуликоватые молодчики, да только какой рынок без воров? Блатные мельком глянули на меня и тут же вернулись к прерванному разговору. Я был им не интересен.

Я – им, они – мне.

Подошел официант в не слишком чистом белом фартуке; я заказал двойную порцию пельменей с говядиной, хлеб и сметану.

– Пить что будете?

– Пока ничего, – ответил я. – Сейчас человек подойдет, решим.

Паренек кивнул и ушел за загородку к кипящим котлам. Зимой удобно – дополнительный обогрев получается, а вот летом ничего хорошего, приходится окна настежь распахнутыми держать.

В пельменную вошел невысокий худощавый человек в мешковатой ветровке, огляделся и направился ко мне.

– Всплыл, значит? – улыбнулся мой старый приятель по прозвищу Клим и протянул руку.

Я пожал широкую, жесткую словно доска ладонь и усмехнулся:

– Я и не тонул.

Климов уселся напротив и расстегнул молнию ветровки.

– Оно не тонет, – многозначительно заметил он.

– В курсе, – кивнул я, пропуская эту ремарку мимо ушей.

Климова я знал еще с тех времен, когда в компании приятелей захаживал в тренажерный зал Братства. С тех пор наши дорожки то расходились, то вновь сходились, но о полезном контакте я не забывал никогда. Сейчас Клим заведовал охраной колхозного рынка, а по сути, возглавлял силы быстрого реагирования Братства, еще остававшиеся в Форте. Не знаю, руководил ли он и разведкой, но какое-то отношение к резидентуре имел совершенно точно.

Вновь подошел официант, переставил с подноса на стол тарелки, заодно принял заказ у Клима.

– И чайник травяного настоя, – под конец попросил Климов.

– Две чашки! – крикнул я официанту и спросил: – Не пьешь?

– Печень, почки…

– Простата… – с ехидной ухмылкой продолжил я. – Стареешь?

Клим за последнее время и в самом деле заметно сдал. Он всегда выглядел моложаво, а тут лицо прочертили глубокие морщины, под глазами набухли мешки.

– Зато ты совсем не изменился. Подтяжки или ботокс?

– Сплю в морозильнике.

– И помогает?

– Как видишь. – Я наколол пельмень на вилку, макнул его в сметану и отправил в рот. Прожевал и со значением произнес: – Насколько знаю, Братство отказалось от прямого… влияния на политическую жизнь Форта?

– Это так, – подтвердил Клим. – А у тебя есть другая информация?

– Да тут главу погранслужбы вчера убить пытались.

Климов только фыркнул.

– Убить его зимой пытались. А вчера попугали только…

– Дороговато спецпулями на испуг брать, Клим. Не находишь?

Брат хмуро глянул на меня, начиная понимать, что разговор этот затеян вовсе неспроста. Он-то полагал, я буду просить об одолжении, а все повернулось совсем наоборот.

– Глава погранслужбы – это фигура, – прямо сказал я. – Даже по правилам местного паноптикума убить его без последствий не получится.

– Какое это имеет отношение ко мне?

– Было второе покушение.

– Ничего об этом не слышал.

Я улыбнулся.

– И не услышишь. Подумаешь, два неопознанных трупа нарисуются. Кому это интересно?

– И в самом деле – кому?

– Один с мелированными волосами, светленький. Второй на кавказца похож, со шрамом над переносицей. Никто на ум не приходит?

Клим ненадолго задумался, затем покачал головой:

– Нет, а что?

Тогда я зашел с козырей:

– И чаромет с толстенным стволом тоже ничего не напоминает?

Брат моментально переменился в лице и подался ко мне над столом.

– Он у тебя?

– На месте оставил, – соврал я не моргнув глазом. – Делать мне больше нечего, такое палево собой таскать.

Климов чуть не подпрыгнул на стуле.

– Где оставил?

Я указал на приближающегося официанта, и Клим поумерил свой пыл. Но стоило только нам вновь остаться наедине, повторил свой вопрос:

– Где ты оставил его, Лед?

– Готов выслушать твою историю.

– Какую еще историю?

– Насквозь правдивую историю о том, что Братство тут совсем-совсем не при делах.

– Лед! – оскалился Климов и нацелил на меня вилку. – Где чаромет?

Я отправил в рот очередной пельмень, спокойно прожевал его и усмехнулся.

– Заколоть меня хочешь? Клим, она алюминиевая.

Брат бросил вилку и спросил:

– Чего ты хочешь?

– Что происходит?

Климов немного поколебался, затем огляделся по сторонам и понизил голос:

– Пара ренегатов подломила склад с оружием и пустилась во все тяжкие.

История звучала вполне логично, случались подобные вещи и раньше, но я в ответ лишь вздохнул.

– Клим, я безмерно уважаю тебя, твою преданность Братству и нежелание выносить сор из избы, но либо выкладываешь все начистоту, либо разговор закончен.

– Все так и было!

– Бла-бла-бла!

– Лед, ты совсем охренел?! – прошипел взбешенный Клим. – Ты как себя ведешь вообще? Голову давно проверял?

Я с довольным видом рассмеялся и тоже подался к собеседнику.

– Я тебе, по крайней мере, лапшу на уши не вешаю. Двое их было, ага-ага…

Климов тяжело вздохнул и занялся пельменями. Я торопить его не стал и разлил по кружкам травяной настой. Отпил и сразу вспомнил службу в Патруле – в рейдах нас подобным частенько потчевали. Но неплохо, совсем неплохо.

– Трое их было, – произнес наконец Климов. – Третий их на блудняк и подбил. Сержант погоняло. С тебя ростом, но шире в плечах, короткая стрижка ежиком. На руке армейская татуировка. Эмблема ВДВ. Видел его?

Я перебрал в памяти попадавшихся на глаза у «дома с балконами» прохожих и покачал головой.

– Нет, не припомню.

– Откуда тогда знаешь? Или на понт взял?

– Тебя возьмешь! – фыркнул я. – Нет, у стрелка рация была. Думал, кавказец за наводчика, но у того с собой рации не оказалось. Значит, есть кто-то третий. Дедуктивный метод.

– Где ты оставил чаромет?

– На чердаке дома напротив погранслужбы.

– Угол Южного и Терешковой?

– Именно.

Климов кинул вилку на пустую тарелку и поднялся из-за стола.

– Верить мне или нет – твое дело, мы к стрельбе не причастны. Мы сами их искали…

– Ты садись, Клим! Чего вскочил? Это еще не все. Стал бы я тебя по пустякам беспокоить.

Брат опустился на стул, хрустнул костяшками сцепленных пальцев и глянул на меня мрачно, если не сказать – недобро.

– Ну что за человек ты такой, Лед? – вздохнул он. – Выкладывай!

– Мне нужен Сержант.

– Зачем?

– Хочу узнать, кто заказал Ермолова.

Клим ненадолго задумался, потом хлебнул травяного чая и кивнул.

– Хорошо. Когда найдем его, свяжусь с тобой и расскажу.

Я отпил травяного настоя и покачал головой.

– Клим, ты не понял. Я хочу сам его расспросить.

– Нереально.

– А если я знаю, как его отыскать? – прищурился я. – На твоем месте особо не рассчитывал бы перехватить его на чердаке. Да и чаромета там наверняка уже нет. Ну так что скажешь?

Климов шумно засопел и забарабанил пальцами по столешнице.

– Соглашайся! – улыбнулся я. – Возьмем его уже сегодня.

– Говори! – сдался брат.

– Я в деле?

– Да!

– Вот и чудно, – расплылся я в довольной улыбке и выложил на стол трофейный чарофон. – У кавказца забрал. Последний входящий вызов был за минуту до того, как я его… принял. Звонить мог только этот ваш Сержант.

Клим протянул руку и спрятал переделанный под магическое средство связи мобильник в карман.

– Не все так просто.

– Уверен, у вас есть свои люди среди гимназистов.

– Мне об этом ничего неизвестно, – официальным тоном произнес Климов, предупредил: – Оставайся на связи, – и направился на выход.

Я посмеялся ему в спину, перелил остатки травяного настоя из чайника себе в чашку и откинулся на спинку стула. Просто не хотел демонстрировать своему старому знакомому рюкзак. Лишние расстройства нам были совершенно ни к чему…

«1649. Давай сам».

Давай сам. Сам.

Встречаться с ведьмой откровенно не хотелось. Ни в компании с Шуриком, ни тем более одному. Нет, Яна девушка симпатичная и во всех отношениях приятная, да только с ведьмами расслабляться нельзя. У них приоритеты расставлены несколько иначе, чем у обычных людей и даже просто у людей нормальных.

Но деваться было некуда. Я немного постоял на крыльце пельменной, бездумно бренча в руке стреляной гильзой и деформированной пулей, потом зашвырнул их в грязь и перебежал через Южный бульвар. Дошел до пересечения с Красным проспектом и будто в другом мире очутился. В другом городе – так уж точно.

Под ногами зачавкала грязь, растрескавшийся асфальт местами вздыбился буграми, а местами провалился, давая приют глубоким лужам. Сворачивавшие с бульвара автомобили резко сбрасывали скорость и начинали прыгать на выбоинах, из-под колес у них летели брызги мутной воды. На черных газонах валялся вытаявший из-под снега мусор, хватало мятых сигаретных пачек, битых бутылок, одноразовых шприцев и презервативов. Использованных, само собой.

Мужик в дождевике и резиновых сапогах с огромным баулом на плече бродил по этому полю чудес и выбирал отбросы, которые можно было сдать на переработку как вторсырье.

Слева тянулась панельная девятиэтажка, оттуда весь этот мусор и скидывали. В доме хватало немало темных провалов выбитых окон, в основном на верхних этажах. Из занятых квартир наружу торчали трубы буржуек. «Цивилизация» понемногу подбиралась и сюда: на глаза попался небольшой магазин на первом этаже, еще один балкон уже переделали во входную группу, но вывеску сделать пока не удосужились.

С противоположной стороны картинка была ничуть не более жизнеутверждающей. Двухэтажные бараки, серые крыши, глухие заборы. Потом и вовсе начался заброшенный ГСК. Его понемногу обживали, некоторые выходившие на проспект боксы оборудовали под автомастерские, но в основном бетонные коробки гаражей так и стояли пустыми.

При взгляде на них у меня заломило шею.

Я поморщился и свернул во дворы. Срезал напрямик до Севастопольской, взглянул на экран чарофона и прибавил шаг. До озвученного Ермоловым времени встречи оставалось пятнадцать минут.

«1649». 16-49.

Шестнадцать часов ровно, точка номер сорок девять. Простейший шифр, который тем не менее невозможно взломать, не располагая информацией о заранее оговоренных адресах. Заверениям Гимназии о конфиденциальности общения посредством чарофонов я нисколько не доверял. Уверен – кого надо колдуны и читают, и слушают. И Дружине переговоры при необходимости сливают.

У делового клуба «777» я повернул на боковую улицу, дошел по ней до Тополиной аллеи и двинулся в сторону проспекта Терешковой. Под точкой «сорок девять» имелась в виду столовая в подвале пятиэтажки с противоположной от Китая стороны.

Нормально так кругаля дал – аж вспотел.

Когда шел через трущобы, на глаза попалась компания молодых пацанов на углу. Один из мальцов даже увязался за мной, но очень скоро отстал. Пьяным я не был, да и впечатление человека при деньгах тоже не производил. А шпана других и не задирает.

Потом на улицу из аварийных двухэтажек вывернула труповозка; под грязной дерюгой угадывались очертания двух тел.

– Подвезти? – хохотнул возница, придержав лошадь.

– Не заберут права за управление кобылой в нетрезвом виде? – усмехнулся я, продолжая шагать по тротуару.

Сидевший рядом с возницей грузчик в рваном ватнике, теплых штанах и резиновых сапогах заржал, хлебнул из горла бутылки и передал напарнику. Тот принял выпивку и тряхнул вожжами. Лошадь потрусила по дороге, увозя телегу к промзоне, где располагался крематорий.

Я двинулся следом. Через пару минут добрался до нужного дома, но сразу спускаться в столовую не стал и прошел мимо, к проспекту Терешковой. Встал там, окинул взглядом проезжую часть и квартал на другой стороне, именовавшийся Китаем, затем повернулся к зданию бывшего детского сада.

Ведьмы нигде видно не было, пришлось идти в столовую. Лестница в подвал располагалась с торца здания, а только я спустился по ней, в лицо сразу ударил густой дух жареной рыбы и квашеной капусты. С порога я окинул взглядом стоячие столики и потрепанного вида посетителей, развернулся и поднялся на улицу.

Яны в столовой не оказалось, да и было бы странно повстречать ее в подобном месте. Заведение для рабочих и служивых, где расплачиваются талонами на питание, с образом ведьмы у меня нисколько не вязалось.

Тогда зачем Шурик прислал меня сюда? И Шурик ли это был?

Сунув руку под куртку к заткнутому за ремень пистолету, я встал рядом с компанией курильщиков и настороженно осмотрелся.

Из распахнутого окна на третьем этаже донеслось:

– «Шумел камыш, деревья гнулись…» – И сразу нестройный хор голосов перекрыл просигналивший клаксоном черный «лендкрузер», который заехал на парковку, пока я ходил вниз. Дымившие папиросами работяги уставились на автомобиль с нескрываемым раздражением, но сигналили не им, сигналили мне.

Пришлось обратиться к внутреннему зрению. Энергетические потоки в округе оказались спокойны, лишь во вкруговую тонированной машине дрожал и бился тонкий отголосок магии.

Ведьма. Внутри была ведьма.

Не став больше тянуть время, я направился к внедорожнику, и тотчас ушло вниз боковое стекло. Пассажирское место оказалось пустым, Яна сидела за рулем.

– Прокатимся? – обворожительно улыбнулась она.

Я слегка наклонился, заглядывая через окно в салон, затем убрал руку от пистолета и распахнул заднюю дверцу.

– Здесь больше никого нет! – рассмеялась ведьма. – Садись вперед!

Я стянул со спины рюкзак и кинул его на заднее сиденье, а сам устроился рядом с ведьмой. Толком развалиться на удобном сиденье не получилось – в поясницу упиралась рукоять пистолета, пришлось сидеть с прямой спиной, будто штык проглотил.

Яна отметила мой напряженный вид и покачала головой.

– Расслабься, мы тут вдвоем!

Вот это меня и беспокоило.

На этот раз ведьма кожаным ботфортам предпочла удобные туфли на платформе, и стройные ноги оказались открыты до середины бедра, где начиналась символической длины мини-юбка. Еще и у блузки в отличие от вчерашней водолазки весьма откровенное декольте. Ясно, что это своеобразный камуфляж, но ведь работает же! Цепляет эмоциональными крючочками, сбивает с настроя, вызывает симпатию и несерьезное отношение. А это большая, возможно, даже фатальная ошибка.

К ведьмам несерьезно относиться никак нельзя.

– Куда едем? – с улыбкой поинтересовалась Яна.

Я сообразил, что слишком уж пристально разглядываю спутницу, и покачал головой.

– На твое усмотрение. – Но сразу передумал: – Нет, на Торговый угол!

– Как скажешь, – покладисто согласилась ведьма и включила заднюю передачу.

Дрогнувший «лендкрузер» выкатил с парковки, развернулся и поехал по Тополиной аллее напрямик через трущобы. Не самое обдуманное решение, но ведьмы частенько игнорировали инстинкт самосохранения, просто потому что могли себе это позволить. Впрочем, обошлось без происшествий. Местные оборванцы лишь провожали автомобиль злыми взглядами и ничего не предпринимали, а вскоре впереди показались «Тополя» – жилые высотки, обустроенные под служебное общежитие Дружины. Немного дальше золотом блестели на солнце церковные купола.

– Насколько понимаю, предложение вам интересно? – спросила Яна, не отрывая взгляда от дороги, где хватало скрытых грязными лужами ям.

– Интересно, – подтвердил я и ухватился за ручку над головой, когда автомобиль затрясло на выбоинах. – Что с картой?

«Лендкрузер» повернул на Красный проспект, ведьма переключила передачу и указала на бардачок.

– Открой.

Не ожидая подвоха, я заглянул внутрь и вытащил металлический цилиндр. С одной стороны его закрывала завинчивавшаяся крышка.

– Что это? – нахмурился я.

– Внутри.

Происходящее нравилось мне все меньше и меньше, но я все же послушался и свернул крышку. Та легко подалась и выдвинулась вместе с ложементом, в котором был закреплен стальной штырь, тонкий и острый, с ограничителем в верхней трети и каплей рубина в навершии. Драгоценный камень снимался вместе с креплением, сбоку располагалась кнопка фиксатора.

– Останови! – потребовал я, и ведьма послушно повернула с дороги на площадь Павших.

– Знакомая вещь? – предположила она, паркуя автомобиль у разрисованных граффити киосков.

Вещь и в самом деле была мне прекрасно знакома. Доводилось сталкиваться. С помощью подобных инструментов медиумы вытаскивали из мозгов покойников нужную им информацию.

Я задвинул ложемент обратно в цилиндр, закрутил крышку и спросил:

– И зачем мне это?

– Карта находится в голове человека. Не только там, но оттуда ее достать проще всего. Щуп выдергивать не нужно, просто скрути накопитель. Я… Мы расшифруем данные сами.

Ведьма говорила об убийстве как о деле насквозь обыденном и уже решенном, а вот меня покоробило. Я не привык убивать из-за денег и не собирался делать этого впредь. За деньги убивать случалось, из-за денег – нет.

Не видите разницы? А она есть.

Но предаваться рефлексии я не стал, расстегнул боковой карман куртки, с трудом уместил там цилиндр и только после этого спросил:

– Кто?

– Смирнов, заместитель начальника городского арсенала.

Я подумал, будто ослышался, и недоуменно уставился на ведьму.

– Кто?!

– Смирнов, – повторила Яна. – А что, с этим какие-то проблемы?

О моем знакомстве с предполагаемой жертвой она не имела никакого понятия, и я решил этот факт до поры до времени не афишировать.

– Заместитель начальника арсенала! – сделал я упор на должности Петровича. – Это не постового на углу зарезать, это городская номенклатура!

– Так сделай все чисто.

– А сами чего?

Яна ответила предельно честно:

– Считай это вступительным взносом в проект.

– Охренеть у вас расценки! – выдал я. – Что это еще за дела такие? При чем здесь Смирнов?

– Это имеет значение?

– Да, блин, имеет! Я не позволю использовать себя втемную! Либо выкладывай все начистоту, либо сделке конец. И плевать, о чем вы там с Ермоловым договорились! Я на заказные убийства не подписывался!

– Это не заказное убийство!

– Да ладно?

Ведьма разрумянилась от досады, но все же снизошла до объяснений:

– Смирнов имел какое-то отношение к геологоразведке, поэтому его привлекли к расшифровке нужной нам карты.

– Кто привлек, и что за карта?

– Кто – к делу не относится.

– Дружина?

Яна немного поколебалась и весьма обтекаемо ответила:

– Группа лиц, курируемая контрразведкой.

– Линев, значит… – протянул я. – Ладно, что за карта? Откуда она вообще взялась?

Окна отыскать не так-то просто. Никто ради этого не станет бродить наугад по всему Приграничью. Да и без толку это. А если раскололся кто-то из кондукторов Хозяина, то привлекать к расшифровке Смирнова и вовсе не было никакого смысла. Как и в самой расшифровке, к слову.

Ведьма поняла, что полуправдой от меня не отделаться, и досадливо поморщилась.

– Пристал как клещ!

– Общее дело делаем, нет? – пошутил я. – Что за карта?

Яна тяжело вздохнула, но запираться не стала.

– Один человек несколько лет подряд анализировал динамику изменения магических полей. Скорость изменения их насыщенности и не только. Там все очень сложно, несколько слоев, но для нас важно, что на основании исходных данных можно вычислить примерные координаты окон. До самой карты нам не добраться, но Смирнов расшифровывал ее, она сохранилась в его голове. Вытащи исходные данные, и мы проведем нужные расчеты.

– А сами что?

– Слишком сложная политическая ситуация. Но ты – другое дело. Ты вне системы.

– Ясно… – задумчиво протянул я, полагая, что узнал если не всю правду, то немалую ее часть.

– Сделаешь это?

– А куда деваться? – хмыкнул я, распахнул дверцу и выбрался из салона.

– Как же Торговый угол? – напомнила ведьма.

– Сам дойду. – Я забрал рюкзак с заднего сиденья и предупредил: – Ермолов сообщит, когда все будет готово.

– Не тяни с этим.

«Лендкрузер» тронулся с места, переехал через Красный проспект и, мягко переваливаясь на выбоинах, укатил по направлению к штаб-квартире Лиги.

Я немного постоял на площади, глядя ему вслед, потом отправился домой.

Слежки не было. И в самом деле – ну кто станет за мной следить? Сразу грохнуть попытаются, как наткнутся, без вариантов.

Когда свернул во двор, Михалыч дымил самокруткой и делал вид, будто чистит наледь на пешеходной дорожке. Он нисколько не напрягался, резонно полагая, что вскоре снег растает сам собой.

– Помню! – встрепенулся он при моем появлении. – Сегодня сильнее протоплю!

Врал, разумеется.

– Протопи, – кивнул я, проходя мимо.

– А на шкалик?

– Так экономия же! – фыркнул я, не став поддаваться на столь безыскусный шантаж, и прошел в подъезд. Поднимаясь по лестнице, достал из кармана чарофон, поднес его к двери и ввел пин-код в загоревшееся на экране окошко. В ответ высветилась цифра «0» – никто за время моего отсутствия внутрь не вламывался. Ну это в теории…

Отперев пару замков, я прошел в квартиру, разулся и первым делом разрядил трофейный чаромет. Просто повернул ручку на шарнире, и скользнувшая в сторону крышка затвора открыла гильзу длиной с карандаш и немного толще оного. На месте пули стоял фокусирующий энергию кристалл.

Вынув патрон, я осмотрел на предмет повреждений серебристую пломбу-капсюль и убрал в пенал к четверке аналогичных зарядов.

Когда чарометы только появились, боевые заклинания заливались в кристаллические батареи, но гимназисты очень быстро научились разрушать их с помощью резонирующих заклинаний. Сейчас подобные аккумуляторы, только уменьшенной мощности, использовались в чарофонах.

Что же касается вынутого мной патрона, то в нем алхимические реагенты вступали в реакцию непосредственно в момент выстрела. Это серьезно уменьшало боекомплект, зато не оставляло колдунам шансов вывести оружие из строя.

Установив приклад, я после нескольких неудачных попыток все же вернул на место непривычного вида ствол, затем сдвинул ползунок в положение «Авто», и сразу раскрылся установленный на ствольной коробке экран. Питавшая его батарея скрывалась в полой пистолетной рукояти.

Сенсорный экран позволял приближать и удалят объекты; я устроил сошки на подоконнике и взял на прицел стоявшего на углу дома Михалыча. Вокруг фигуры дворника немедленно возник красный контур. Тогда я слегка притопил спусковой крючок, изображение дернулось и задрожало, загудели приводы странного ствола, словно там шла фокусировка каких-то линз. Когда экран вновь обрел былую резкость, оказалось достаточно совсем небольшого усилия, чтобы крючок с тихим щелчком зафиксировался на месте. Теперь, куда бы ни поворачивался ствол, фигура Михалыча вновь подсвечивалась красным, стоило только вновь взять его на прицел.

Интересное решение, но свечение экрана в темное время суток демаскирует стрелка. Приближать-удалять неудобно опять же, да и в перчатках нельзя с ним работать. И баланс оружия ни к черту…

Но вернуть чаромет Климу у меня даже мысли не возникло. Неспроста ведь он так стремился заполучить его обратно. Аж кипятком писал. Нет, вещь полезная, в хозяйстве точно сгодится.

Ногтем я подтолкнул спусковой крючок, возвращая его в исходное положение, разобрал чаромет и убрал его в рюкзак. Подумал, куда понадежней запрятать, но в итоге решил, что дружинники или взломщики отыщут, куда ни положи, и попросту задвинул под кровать. В глаза не бросается – и ладно.

Разобравшись с оружием, я заглянул на кухню и утолил жажду – после пельменей и пеших прогулок по городу пересохло в горле. Воды в пятилитровой бутылке оставалось на самом донышке, и стоило бы сходить до колонки, а заодно выплеснуть в помойную яму отхожее ведро, а вместо этого я плюхнулся на кровать и уставился в потолок. Неприятности с законом у Ермолова и поручение ведьмы порядком выбили меня из колеи.

Неожиданно завибрировал поставленный на беззвучный режим чарофон, я поспешно вытащил его из кармана куртки, но вопреки ожиданиям звонил не Шурик, а Клим.

– Да? – ответил я на вызов.

– Мы нашли его, – без предисловий заявил брат. – Ты в деле?

– Да!

– Откуда тебя забрать?

– Прямо сейчас?

– Нет, в следующую пятницу! Сейчас, конечно!

– Через пять минут буду на площади Павших.

– Понял.

Пришлось собираться и бежать на улицу. День выдался на редкость суматошный и предельно нервный.

Напиться бы, да не вариант…

Клим прикатил на стареньком зеленом уазике, с намертво убитыми рессорами. Сам он сидел рядом с хмурым и молчаливым водителем, а мне пришлось лезть на заднее сиденье, где трясло просто неимоверно.

– Отследили чарофон, он на северной окраине окопался, – повернулся ко мне Клим.

– Окопался?

– Фигурально выражаясь, – пояснил брат и как-то очень уж неуверенно добавил: – Наверное…

– Будет кто-то еще?

– Да, наблюдение за домом уже установили, – подтвердил Клим и протянул мне круглую медную пластину размером с серебряный рубль. В центре кругляша был закреплен кусочек янтаря, внутри него темнела металлическая пластинка, от которой наружу выходило три пары посаженных на припой ножек. Все это отдаленно напоминало какую-то странную микросхему.

– Это что? – удивился я.

– Чип.

– Энд Дэйл? – пошутил я.

– Аналог блях дружинников, но блокирует только чарометы и жезлы «свинцовых ос». Не важно, сертифицированы они или нет. Только сдать не забудь.

– Ожидаешь неприятностей?

– Лучше подстраховаться.

И вот с этим я спорить не стал.

Водитель высадил нас за два квартала от нужного дома, но блуждать по дворам не пришлось – тут же прибежал один из братьев, повел нас на место и принялся на ходу вводить Клима в курс дела.

– Квартира на втором этаже, окна выходят на противоположную от парадного сторону, – сообщил не слишком высокий, но плечистый парень с черной бородкой и горбатым из-за неправильно сросшегося перелома носом. – Опросили соседей с первого этажа, описание совпадает.

– Не насторожится он, Стас? Как думаешь?

Стас пожал плечами:

– Пока все тихо.

Мы оставили за спиной здание СЭС и свернули во двор.

– Вон тот дом, – указал брат на одну из обветшалых двухэтажек. – Группа уже во дворе, коридор контролируется. Наш контакт о передвижениях чарофона не сообщал. Высота нахождения совпадает с высотой второго этажа.

– Еще и высота отслеживается? – присвистнул я.

Клим досадливо глянул на меня и промолчал. Мы прошли во двор, но там никого из братьев не оказалось. Не желая мозолить глаза случайным прохожим, они укрылись в подъезде. Я прошел внутрь и порадовался, что группа захвата пожаловала не по мою душу.

Рыцарских шлемов-ведер, латных доспехов, ржавых кольчуг и мечей и тому подобных анахронизмов не было и в помине; трое штурмовиков напоминали скорее экстремалов-мотоциклистов, непонятно зачем напяливших на себя поверх экипировки бронежилеты. Щитки, наколенники, перчатки со стальными вставками, шлемы с забралами из бронестекла.

А вот оружие подкачало. Один из братьев держал ростовой щит, весь испещренный чародейскими письменами, сзади к нему пристроился арбалетчик. Наконечник болта был не заостренным, а круглым; воздух вокруг него заметно дрожал. Последний из троицы держал в руках банальную дубинку, да еще с пояса свисали две пары наручников.

Зато группа поддержки оказалась вооружена просто до зубов. Чарометы внушали опасливое уважение одним лишь своим видом. И что совсем из ряда вон – вскочивший при нашем появлении со ступеней брат держал в руках помповый дробовик, при том что использование огнестрельного оружия правилами Братства категорически запрещалось.

– Они так и пойдут с одним арбалетом? – удивился я.

– Наделать в человеке дырок много ума не надо, он нам живым нужен, – ответил Клим и скомандовал: – Выдвигаемся!

Брат с дробовиком первым поднялся на второй этаж, заглянул в коридор и жестом разрешил присоединиться к нему остальным.

– А чем-нибудь нелетальным долбануть? – прошептал я, последовав за Климовым.

– Блокираторы они тоже уперли! – раздраженно произнес Клим и потребовал: – Все, умолкни! Стас, начинаем!

Бородатый брат кивнул и дал отмашку.

– Гарик, пошел!

Черноволосый усатый парень подступил к нужной двери и принялся водить вдоль нее чарофоном. Потом прикрепил к петлям и замку вышибные заряды и отступил, освобождая дорогу штурмовикам.

– Сигнализацию отключил, – прошептал он.

Я шагнул вслед за группой захвата, но меня придержал Климов.

– Ты куда?

– Интересно же! – столь же тихо ответил я, двинулся дальше, и тотчас слетела с петель сорванная взрывом дверь. Штурмовики перескочили через нее и ринулись в квартиру.

Я глянул в дверной проем и успел заметить сидевшего за столом в комнате человека. Тот резким движением швырнул что-то лежавшее перед ним в братьев, и раздался новый взрыв, куда сильнее предыдущего. Вспыхнуло и тут же опало алхимическое пламя, один из штурмовиков выкатился наружу, повалил густой дым.

Меня ударная волна едва зацепила, но и так зазвенело в ушах.

– Пошли! Пошли! – заорал Клим, и я вслед за группой поддержки ринулся в облако дыма. Чуть не упал, наступив на валявшегося на полу штурмовика, проскочил короткий тамбур и забежал в залитую кровью комнату.

Первым вломившийся в квартиру брат лежал у стены и не двигался, бронестекло его шлема лопнуло, голова была вывернута под неестественным углом. В оплавившемся щите зияла прожженная алхимическим зарядом дыра. А вот ренегат еще хрипел. Куски взрывного устройства перебили ему ноги, кровь обильно текла из рваной раны в животе.

Один из братьев поспешно вколол ему дозу «Лазаря», но безрезультатно. Сержант дернулся и затих.

Климов выругался и скомандовал подчиненным:

– Выносите их и ждите на улице!

Штурмовик, которому посчастливилось отделаться контузией, побрел к лестнице самостоятельно. Не знаю, насколько серьезные ранения оказались у второго, его подхватили под руки и утащили.

– Собираем все! Быстро! – приказал Клим и кинул мне баул, вроде тех, что пользуются популярностью у базарных торговцев. – Помогай!

– Что собирать?

– Все алхимическое! Все забирайте!

Стас и Гарик принялись помогать мне, а Климов осмотрелся и выругался:

– Гадство! Да здесь даже пятой части нет того, что они украли! Ни дозатора, ни блокираторов!

– Надо уходить! – забеспокоился Стас.

Я забежал на кухню, распахнул ящики, посмотрел под столом. На обратном пути заглянул в совмещенный санузел, но ничего «алхимического», как выразился Клим, не заметил.

– Бомбы брать? – спросил Гарик. – Здесь еще две, не вскрытые.

– Одну оставь! – приказал Климов. – Пусть думают, что сам подорвался.

Я взглянул на металлические цилиндры у стены и вдруг сообразил, что нечто подобное лежало в рюкзаке, куда я убрал чаромет после убийства снайпера. Как бы на воздух не взлететь…

– Все, уходим! – скомандовал Климов. – Еще не хватало на дружинников нарваться! И так по уши в дерьме! Да меня распнут просто!

Я задумчиво взглянул на покойника и отдал баул с трофеями Гарику.

– Клим, есть вариант. Можно использовать мозговой щуп.

Климов только отмахнулся.

– Пока из Пентагона привезут, мозги протухнут уже. Не расшифруем.

– Есть медиумы у вас?

– Есть, а что?

– Должен будешь. – Я достал из кармана металлический цилиндр, свинтил крышку и вытащил стальной штырь с рубином на конце.

– Охренеть, – только и выдохнул Клим.

Зажав в руке зловещий инструмент, я склонился над трупом, примерился и одним резким решительным ударом вбил острие точно в темечко. Хрустнуло, штырь глубоко вошел в голову мертвеца, и я навалился, загоняя его до упора.

Рубин в навершии начал пульсировать, мигая все чаще и чаще, а потом вспыхнул и погас. Я утопил кнопку фиксатора, открутил камень с креплением и отдал его Климу. Брат сразу сунул его в карман.

Тогда я ухватился за штырь и попытался выдернуть из головы мертвеца, но он никак не подавался.

– Брось, уходим! – поторопил меня Клим.

Но оставлять щуп в башке мертвеца категорически не хотелось, пусть даже и работал с ним исключительно в перчатках. Мало ли куда приведет эта ниточка следователей?

Я уперся ногой в плечо Сержанта, поднатужился и все же высвободил штырь. Выглядел тот отвратительно – весь был перепачкан кровью и чем-то серым.

Чем-то серым? Мозги это! Мозги!

Вытерев щуп о простыню, я побежал вслед за Климом, который на пару с подчиненным уже выволок из квартиры погибшего штурмовика. Нагнал их на первом этаже, помог погрузить тело в стоявшую у подъезда «буханку», а только запрыгнул следом, и та под визг покрышек сорвалась с места. Проскочив через газон, УАЗ вывернул со двора и помчался в сторону Комсомольской. Раненых с нами не было, их увезли на другой машине.

– Сейчас в Пентагон? – спросил я, когда Клим перекинулся парой слов с водителем и опустился на лавку напротив.

Смотревший на тело подчиненного Климов не сразу расслышал вопрос, потом кивнул.

– Да, в Пентагон.

– Не забудь, – напомнил я, – мне нужен человек, заказавший Ермолова.

– Будет тебе заказчик, – вздохнул Клим. – Все будет…

Я не стал спрашивать, что именно он надеялся обнаружить на квартире ренегатов, вместо этого поинтересовался:

– Что за дрянь рванула? В щите дыру прожгло, а он рунами усилен был.

– Алхимия, – поморщился Клим и вздохнул. – Повезло еще, что оболочка вскрыта была. Так бы все там остались.

– Мощная штука?

– На открытом пространстве – радиус уверенного поражения пять метров. В помещениях – сам считай, докуда пламя дотянулось бы.

– А внутрь Сержант твой зачем полез?

Клим пожал плечами и предположил:

– Что-то более мощное собрать хотел, думаю.

Я кивнул и спросил:

– Долго расшифровка воспоминаний занимает?

– Полная? Около недели. Имя нанимателя за час – полтора выдернут.

– Подожду тогда.

В Пентагон меня не запустили. Да и сам не рвался попасть в главную крепость Братства – девятиэтажный жилой дом, стены которого образовывали квадрат. Честно говоря, от визита туда отказался бы при любом раскладе. Руками и ногами отбивался бы.

Я лежал на лавке во все той же «буханке» и смотрел на улицу через распахнутую заднюю дверь. Тело погибшего штурмовика унесли, пятна крови на полу протерли смоченной дезинфицирующим составом тряпкой, и в машине стоял химический аромат хвои.

Время от времени я доставал чарофон и порывался позвонить Ермолову, но всякий раз уговаривал себя еще немного подождать. Да и какой смысл? Если Шурика закрыли, то на звонок ответит кто-то совсем другой, а если дело кончилось лишь выемкой документов, рано или поздно он наберет меня сам. В любом случае, новой информации пока не было.

С картой так и вообще нехорошо получилось. Да и существует ли она вовсе? Лично у меня в искренности ведьм возникали очень большие сомнения. Возможно, они по своей паскудной привычке хотят повязать партнеров кровью, но могут и вести какую-то хитрую игру, где мы с Шуриком всего лишь разменная монета. Я так уж точно.

Клим вернулся, когда солнце скрылось за крышами домов и Форт накрыли плотные сумерки. Сразу похолодало, я уселся на лавке, но прежде чем успел захлопнуть дверцы, в салон забрался брат.

– Есть имя? – с ходу спросил я.

– Валентин Лебедев.

– Лебедев?

– Заместитель Ермолова.

Я задумчиво глянул на собеседника.

– Клим, – очень осторожно начал после этого, – я тебе безмерно доверяю…

Климов только усмехнулся.

– Хочешь – верь, хочешь – проверь, – развел он руками.

– Я проверю, – кивнул я. – Только это достаточно непросто…

– А кому сейчас легко?

Я кивнул, напряженно обдумывая услышанное. Ермолова заказал собственный заместитель? Может такое быть? Может, чего уж греха таить. Но едва ли дело только в стремлении ускорить карьерный рост. Нет, должно быть что-то еще…

И уж точно ничего не закончилось со смертью наемников. Человеку с нужными связями нанять убийц в Форте не так уж и сложно. Были бы деньги.

В кармане задергался чарофон, я быстро вытащил его и прочитал сообщение от Ермолова:

«Почти закончили. Будь на связи».

Я перевел взгляд на Клима и напомнил:

– За тобой должок.

– Лебедев сейчас в «Серебряной подкове».

– Поможешь?

– Блин, Скользкий, ну ты как всегда!

– Клим, очень надо.

– Ладно, фиг с тобой. Какой план действий?

– По обстоятельствам.

– Как всегда, значит, – вздохнул Климов и забрался за руль.

Я захлопнул задние дверцы и уселся рядом с ним. «Буханка» вывернула на Южный бульвар и покатила по направлению к Красному проспекту, но на перекрестке поворачивать не стала и проехала дальше.

– Здесь дорога лучше, – пояснил свое решение Климов. – Да и светлее.

И в самом деле – с наступлением темноты на обочинах зажглись многочисленные уличные фонари, они освещали и проезжую часть, и тротуары, людей на которых к вечеру только прибавилось. Больше стало и охранников, а время от времени на глаза попадались припаркованные в переулках машины в бело-синей раскраске Дружины.

Но только повернули на боковую улицу – и как отрезало, сразу въехали во мрак кромешный. Высвечивая обшарпанные стены домов и ямы в дорожном полотне, фары словно пробивали тоннель во тьме, по которой катил наш автомобиль.

– Выяснили, куда они украденное дели? – поинтересовался я между делом.

– Выясняют.

– А из-за чего весь сыр-бор вообще?

Климов поморщился, словно тема была ему неприятна, но отмалчиваться не стал.

– Несколько прототипов утащили, недоумки.

– Чаромет, кстати, нашли?

– Нет, на чердаке его не было.

– Тоже прототип? Я с такими не сталкивался раньше.

– Рабочее название «Калейдоскоп», разработан в рамках проекта «Один к одному». Тебе это о чем-нибудь говорит?

– Нет, – усмехнулся я. – Что за «Один к одному»?

– Один выстрел – один труп.

Я вспомнил длинный патрон и не сдержал удивления:

– Не слишком накладно получается?

– Смысл в том, чтобы гарантированно поразить любую цель с первого выстрела, – сообщил Климов. – Там в цилиндре блок из десяти дисков на двадцать секторов. В каждом секторе своя фокусирующая линза. Представляешь количество комбинаций? Из «Калейдоскопа» по человеку стрелять все равно что из пушки по воробьям палить! Придурки!

Десять дисков на двадцать секторов каждый? И чарофон подбирает оптимальную комбинацию для выстрела? Значит, шум привода не послышался. И ясно теперь, что за призрачный крючок цепанул на подходе к «дому с балконами». То ли стрелок от скуки развлекался, целясь в прохожих, то ли просто работоспособность оружия проверял. Или даже сам чарофон в автоматическом режиме настраивался. Случайность. Простая случайность.

Но если я постороннее воздействие уловил, то любой колдун почувствует его и подавно. Недоработка.

Впереди засияла огнями «Серебряная подкова». Переливалась всеми цветами радуги вывеска, ярко светились окна. Не доезжая до трехэтажного здания бывшего Дворца культуры железнодорожников, Клим свернул во дворы и погасил фары.

– Жди, – коротко бросил он, выбрался из кабины и тихонько прикрыл за собой дверцу. Потом накинул на голову капюшон темной толстовки и направился к «Серебряной подкове».

Я достал кольт и заранее накрутил на него глушитель – просто так, на всякий случай. Заодно поменял магазин на запасной. Как раз управился, когда вернулся Климов.

– Лебедев здесь, его «ренджровер» на парковке. Крайний с той стороны.

– Слушай, Клим, а как ты так быстро его вычислил? Еще и машину знаешь.

Брат только фыркнул и принялся натягивать на свои лапищи черные нитяные перчатки, прорезиненные со стороны ладоней.

– Лед, ты как маленький, честное слово. Думаешь, у нас на заместителя начальника погранслужбы досье могло не оказаться? Мы таких персонажей со всем тщанием отслеживаем.

– Не нравится он тебе? – прищурился я.

– У нас грузы из Туманного и в Туманный постоянно отправляются, пытался доить поначалу.

– И что? Как все разрешилось?

– Урегулировали вопрос, – коротко ответил Климов, достал странного вида окуляры и уставился через них на парковку. – Но до сих пор взбрыкивает время от времени.

Я потер подбородок:

– Ты и помочь согласился только из-за этого, так? Если Ермолова снимут, главный кандидат как раз Лебедев. Юрченко никто не поставит, он базой заведует.

Климов убрал от лица алхимический прибор и развернулся ко мне.

– Хочешь, бросим все и пиво пить поедем? Сам потом с ним раздерешься. Делов-то.

– Ты смотри давай, – указал я на парковку. – Еще упустим.

Брат оттянул рукав толстовки и взглянул на наручные часы.

– Раньше десяти он точно не выйдет. – Клим вновь приставил к глазам окуляры и удивленно хмыкнул. – Идет! Что-то рано сегодня!

– У них выемка документов была, может, поэтому?

– Я тебя умоляю! – фыркнул Климов, заводя двигатель. – Война войной, а обед по расписанию!

Фары брат включать не стал, но лобовое стекло вдруг мигнуло зеленым отблеском и улица раскрасилась оттенками серого, темень отступила.

– Как так? – поразился я.

– Новая разработка! – похвастался Клим. – Гимназисты в голимое теоретизирование ударились, а мы чародеев в ежовых рукавицах держим, они на практический результат заточены. Целый институт в Туманном организовали.

– Как там вообще?

– В Туманном? – переспросил Климов. – Нормально в Туманном. Живут люди.

– Но ты здесь?

– Я здесь, – кивнул брат и замолчал.

В этот момент серебристый «ренджровер» задом сдал с парковки, развернулся и покатил по направлению к центру. Климов немного отпустил его, а потом «буханка» выехала со двора и пристроилась сзади. С выключенными фарами и без габаритных огней наш автомобиль полностью растворился в ночи. Как бы случайно не въехал кто…

Сияние «Серебряной подковы» осталось позади, на перекрестке «ренджровер» законопослушно помигал поворотником и повернул налево, в сторону Красного проспекта.

– Домой поехал, – определил Клим. – Как действовать будем?

На меня накатило ощущение дежавю, вырвался нервный смешок.

– Догоним и тормознем, – начал я излагать свой план, поправляя перчатки. – Дома заброшенные в округе еще встречаются, там и расспросим. Потом грохнем.

– Начало и финал нормальные, а вот середина так себе, – прямо ответил Климов. – Наткнемся на бомжей, и что – убивать? Да и мобильные группы по району ездят.

– Твои предложения?

– Увезем в гаражи, за Красный. Там никто не помешает.

– Туда, значит, возите?

– И не только мы, – хмыкнул брат. – Почему, думаешь, там до сих пор крысы водятся? Подкармливают. Уже популяцию натуральных людоедов вывели…

– Прибавь!

– Не суетись.

Климов начал поворот и тут же отпустил педаль газа, «буханка» покатилась, шурша шинами по гравию, потом дрогнула и стала медленно сдавать назад.

– Что за на фиг?! – вырвалось у меня.

Выскочившая из переулка «Лада» двенадцатой модели с вызывающе задранным клиренсом заблокировала дорогу «ренджроверу», и Лебедев не придумал ничего лучше, как остановиться. Он даже распахнул дверцу, намереваясь разобраться с лихачами, когда те сами выпрыгнули из машины. У одного в руках был короткий пистолет-пулемет, у другого бейсбольная бита. Битой заместителя главы погранслужбы и приложили. Лебедев осел на четвереньки, получил по хребту и упал.

– Что делаем? – спросил Клим, когда налетчик с дубинкой ухватил жертву за ворот и поволок к «Ладе», а второй бандит сунулся в «ренджровер». Замершую на перекрестке «буханку» не заметил ни тот ни другой.

Я молча распахнул дверцу и выпрыгнул из кабины в дорожную грязь. Донесся отзвук нового удара и вскрик, за ними последовала команда:

– Лезь в багажник! Лезь, ишак!

– Не надо!

И снова – удар.

Я обежал «буханку» и двинулся по протоптанной на газоне дорожке. От налетчиков меня прикрывали разросшиеся вдоль обочины кусты. Да и темно…

– С битой мой, – шепнул Клим; в руке его возник хищный клинок кукри.

В «ренджровере» заиграла музыка, и забравшийся за руль чернявый мужичок требовательно просигналил напарнику. Смуглолицый парень в спортивном костюме взял Лебедева на прицел.

– Лезь в багажник, шакал! – заорал он с явственным акцентом. – Лезь! Застрелю!

Пинком в бок он повалил пленника на землю и картинно передернул затвор.

– Убью!

Думаю, мог и убить, но Лебедев сдался и влез в распахнутый багажник. В этот момент Климов скользнул из кустов к распахнутой дверце «ренджровера», а я двинулся к «Ладе». Стук крышки багажника совпал с коротким всхрапом у меня за спиной; Клим свое дело знал туго.

Похититель только начал выпрямляться, когда я подступил к нему, приставил глушитель к затылку и спустил курок. Лязгнул затвор, молодчик рухнул на землю с простреленной головой. Из-за ворота мастерки вывалилась цепочка с отводящим пули амулетом, но при выстреле в упор не поможет никакой оберег.

Клим выволок покойника с перехваченной от уха до уха глоткой из-за руля «ренджровера» и потащил его с дороги в кусты, а я выудил из лужи стреляную гильзу и вдруг заметил, что затвор не встал на место до конца. Попытался передернуть его, но тщетно – пистолет заклинило намертво.

Ну что за гадство? Нет, механизм кольта с установленным глушителем работал отнюдь не идеально, но такой подставы от китайца я не ожидал!

– Лед! – окликнул меня Климов и кинул матерчатый пакет с горловиной на шнурке. – Пакуй клиента, я машину подгоню!

Стоило только открыть крышку багажника, скорчившийся там в три погибели Лебедев немедленно попытался выбраться наружу; пришлось успокоить его ударом в переносицу. Голова пленника мотнулась, он вскрикнул от боли и закрылся руками, позволив зафиксировать запястья пластиковой стяжкой одноразовых наручников. После этого я натянул ему на голову мешок и распахнул куртку, но поясная кобура оказалась пуста. Пистолет уже забрал кто-то из похитителей.

Подъехала и остановилась рядом «буханка», Клим что-то вколол Лебедеву и помог вытащить из багажника обмякшее тело и перенести его в нашу машину. Потом я уволок в кусты труп с простреленной головой, а брат поставил «Ладу» на нейтральную скорость и оттолкал ее с дороги.

– Давай за мной! – крикнул он, запрыгивая в «буханку». – Погнали!

Погнали?! Хорошо ему говорить!

Схватив тряпку, я кое-как оттер забрызганное кровью лобовое стекло, приборную панель и дверцу, потом уселся за руль «ренджровера» и попытался тронуться с места, но двигатель немедленно заглох. Спина враз взмокла от пота. К счастью, полученные когда-то навыки управления автомобилем вспомнились сами собой, и очень скоро внедорожник покатил вслед за «буханкой».

Поначалу все шло неплохо, мы ехали и ехали, а вот когда на пересечении с Красным проспектом замельтешили синие всполохи проблесковых маячков, я так и обмер.

Дружинники! А у меня угнанный автомобиль и заклинивший пистолет!

Вот ведь попал!

Но обошлось. «Газель» с включенными проблесковыми маячками просто стояла на тротуаре, рядом курили двое дружинников, один с автоматом, другой с дробовиком. Они проводили наши автомобили безразличными взглядами и ничего предпринимать не стали.

Климов проехал на перекрестке прямо, миновал вереницу автосервисов и повернул в заброшенный ГСК. Сейчас почти весь снег уже стаял, и мы худо-бедно пробрались по разбитой дороге меж однотипных бетонных коробок гаражей, с темными провалами снятых дверей, закопченными стенами и узкими боковыми проездами. Местами на покоившихся крышах росла чахлая трава, хватало и кустов. Было темно и безлюдно. Мрачно.

Наконец «буханка» остановилась, я тоже припарковался рядом.

– Скоро он очнется? – спросил, опустив боковое стекло.

– Через полчаса примерно, – сообщил Клим и махнул рукой. – Да оставляй машину прямо здесь. Никто ночью не сунется.

Я выбрался из внедорожника, оглядел ряды гаражей и поежился. В здравом уме сюда в темное время и в самом деле никто не полезет. А даже если случится облава, здесь столько закутков и проходов – в жизни не найдут. Машины бросим и уйдем.

Заглянув в «буханку», я ухватил Лебедева за ноги и подтащил к дверям.

– Чего ты? – удивился Климов.

– Давай в гараж оттащим. Мало ли, дружинники завернут?

– Брось! Про крыс-людоедов это не шутка была.

– Серьезно?

Клим протянул фонарь.

– Хочешь, сам посмотри.

– Да ну тебя!

– Как хочешь, – пожал плечами брат, забрался в «буханку» и нащупал пульс пленника. – Нормально! Состояние стабильное.

– Да уж надеюсь.

Я в очередной раз попытался перезарядить кольт, из окошечка экстрактора которого торчала замятая гильза, не смог и вынул магазин. Стиснул кожух затвора всей ладонью, потянул, и тот наконец подался; на колени упал перекошенный при подаче патрон. Сунув его в патронник, я снял затвор с задержки и вернул в рукоять магазин.

Порядок.

Потом я вспомнил о пропавшем пистолете Лебедева, включил в салоне свет и осмотрелся. Табельный «Грач» обнаружился на коврике перед пассажирским сиденьем – не иначе упал с сиденья, когда Климов вытаскивал из машины зарезанного похитителя.

– Клим! – окликнул я напарника. – А что это за типы были? Китайцы вроде? Не разглядел толком.

– Не китайцы точно. Средняя Азия скорее. Темно было.

В кармане задергался чарофон; судя по настойчивости, это был голосовой вызов.

Неужто Ермолов прорезался? Так оно и оказалось.

– Отойду ненадолго, – предупредил я Клима и зашагал меж гаражей, потом ответил на вызов и поднес трубку к уху. – Пожар?

– Ты где, блин? – с ходу выдал Шурик.

– А че такое?

Адреналин схлынул, меня начало явственно потряхивать.

– Поговорить надо.

– Проблемы?

– Они самые.

– Точку за номером тринадцать помнишь? – уточнил я.

– Че там забыл? – удивился Шурик.

– Увидишь. Только приезжай один.

– Загадками говоришь, – пробурчал Ермолов и отключился.

Я убрал чарофон в карман и вернулся к автомобилям.

– Что случилось? – заинтересовался Клим.

– Шеф клиента сейчас подъедет.

Брат глянул на меня с откровенным недоумением.

– Серьезно?

– А что такого? – развел я руками. – Пусть сам и валит его. Нам зачем грех на душу брать?

Но Климова этот вариант не устроил.

– Ну уж нет! – покачал он головой. – Тебе я доверяю. С тобой я в разведку пойду. А Ермолова не знаю. Мало ли где он лишнего сболтнет? Убийство или соучастие – один черт вышка.

– И что ты предлагаешь?

– Выгружаем его, и я поехал.

– Он сам очнется?

– Да, ничего колоть не надо.

– Тогда давай так и поступим. Спасибо, что помог.

– Как кончите его, через два гаража смотровая яма. Там не найдут.

Мы выволокли Лебедева из кузова и бросили на землю. Клим захлопнул дверцы и уселся за руль, а я оттащил пленника к гаражам, чтобы он не угодил под колеса «буханки».

– В расчете, – сказал брат, прежде чем укатить прочь.

Я кивнул, забрался в «ренджровер» и кое-как развернул его к выезду. Потом проверил пульс Лебедева, и почти сразу вдалеке мелькнул отблеск фар. Решив не полагаться на проблемный кольт, я снял с предохранителя «Грач» и дослал патрон. Но сразу задергался чарофон.

– Ты где? – потребовал объяснений Ермолов. – Ехать куда?

Я помигал дальним светом и уточнил:

– Видел?

– Да.

Шурик отключился, а я фары выключать не стал и с пистолетом в руке укрылся в тени соседнего гаража. Мало ли…

Но обошлось. Подъехал уже знакомый RAV4; Ермолов выбрался из него и зашагал, ладонью прикрывая глаза от светивших в лицо фар «ренджровера».

– Выключи! – потребовал он.

Я подошел к автомобилю и погасил свет.

– Чего у тебя здесь? – огляделся Шурик, заметил валявшегося на земле человека с мешком на голове и охнул: – Охренеть! Это кто такой? И тачка вроде знакомая…

Я прищелкнул пальцами, отвлекая Ермолова, и спросил:

– Ты расскажи, у тебя как дела.

Но так просто сбить Шурика с толку не получилось.

– Не, – заупрямился Ермолов. – Давай сначала с тобой разберемся! Ты че творишь?!

– Шурик, алле! – повысил я голос. – Тебя закрывают, нет?

Проняло. Здоровяк зябко поежился и как-то слишком уж неуверенно произнес:

– Никто меня не закрывает. Просто неучтенную наличку в сейфе нашли, пришлось объяснения давать.

– И что тебе за черный нал светит?

– Да ерунда! – отмахнулся Ермолов. – Ничего не будет. Просто отстранили на время следствия.

– Это надолго?

– Да хрен его знает, – честно признался Шурик. – Наверное, ждут, что я к «Несущим свет» жаловаться побегу.

– А ты побежишь?

– Знаешь, что Доминик скажет? Он скажет: твои проблемы, сам и разбирайся. А если не стану дергаться, проявлю лояльность Воеводе, может, и забудут ту историю.

– Держи карман шире! – усмехнулся я. – Шурик, тебя взорвать хотели!

– Скорее тебя, а не меня, – упрямо нахмурился Ермолов. – На мне вся погранслужба держится.

– Незаменимых нет.

– Да не вовремя просто! – резко вскинулся Шурик. – Блин, как не вовремя-то все это! Исполнять обязанности Лебедева поставили, а с ним каши не сваришь. И северореченских теперь не отсечь, и с левыми таможенными декларациями облом. Даже не знаю, что теперь делать. – Он посмотрел на меня и спросил: – Кстати, что с картой? Забрал? – Но тут же махнул рукой. – Нет, давай сначала с этим типом разберемся. Кто это вообще?

Я поскреб подбородок.

– Вычислил я товарища, который тебя заказал. Сначала исполнителей, потом его самого.

– О как! – поразился Ермолов. – Ништяк! И кто все это замутил? Я его знаю?

– Да Лебедев твой все это и замутил. Уж не знаю, на кой черт только.

Шурик очень внимательно посмотрел на меня, потом подошел к пленнику и легонько ткнул его ботинком под ребра.

– В отключке пока, – подсказал я.

Ермолов ослабил шнуровку мешка, оттянул его и сразу выпрямился. Походил от гаража к гаражу, потер лоб.

– Засада! – выдохнул он, потом повернулся ко мне. – Доказательства есть?

– Все со слов исполнителей. Но они показаний не дадут. По техническим причинам.

Шурик обреченно махнул рукой и разрешил:

– Рассказывай!

Я ввел приятеля в курс дела, и тот в сердцах хлопнул дверцей «ренджровера».

– Черт! Вот это встрял! Одно к одному!

– Да ладно! – попытался я успокоить Шурика. – Грохнем его, и все дела.

– Ты не понимаешь, что ли? – резко обернулся Ермолов. – Человека назначают на мое место, и он тут же пропадает. На кого подумают, сам посуди? Доказать ничего не докажут, но осадок останется. Воевода такого неуважения не стерпит. Думаешь, чудака этого случайно из машины вытряхнули? Наверняка ведь меня подставить хотели!

– И что делать?

– Думать! Ду-у-умать!

Я протянул кольт.

– На этом стволе жмур висит.

Ермолов поморщился.

– Отмажется. Впрочем… на безрыбье и рак рыба. Организуй его пальчики, потом под запись снимем показания. Хоть что-то на этого козла будет.

Моих отпечатков на кольте оказаться не могло – даже заряжал его в перчатках, и все же я протер пистолет ветошью, потом выщелкнул магазин и прошелся тряпкой и по нему. После этого опустился на корточки к Лебедеву и принялся прикладывать его пальцы к оружию, не забыв и о магазине с глушителем.

Затем я убрал кольт в протянутый Шуриком пластиковый пакет, и тот унес его к себе в машину.

– Лед, балаклава есть с собой?

– Есть.

– Тогда я снимаю, ты задаешь вопросы.

– Давай так.

Мы вкратце обсудили ход интервью, а когда Лебедев начал подавать признаки жизни, я натянул балаклаву, оттащил его к «ренджроверу» и усадил на землю, привалив спиной к бамперу. Шурик включил фары собственного автомобиля, их яркий свет полностью скрыл его, не позволяя разглядеть даже темный силуэт фигуры.

– Готово! – сообщил Ермолов, и послышался тонкий писк включенного чарофона.

Лебедев попытался завалиться набок, я удержал его на месте и слегка придушил, а потом одним рывком сорвал с головы мешок. Пленник застонал и закрылся сцепленными руками от бивших в глаза ослепительных лучей. Продолжая удерживать его за ворот, я несильно пихнул коленом, попал по уху, и Лебедев взвыл:

– Не надо! Я все сделаю! Дайте мне еще два дня, и я все сделаю!

От неожиданности я на миг опешил, а потом рыкнул:

– Руки! Руки опусти!

Пленник послушался и перестал закрывать ладонями лицо. Переносица его распухла, под глазами набухали синяки.

– Я все сделаю! Все как обещал! – продолжил Лебедев, понемногу успокаиваясь. – Через два дня я вывезу груз со склада конфиската! Все две тонны! Я клянусь!

Шурик промычал что-то нечленораздельное, но я и сам понял, что надо потянуть время, дабы хоть как-то прояснить ситуацию.

– За дураков нас держишь?! – выкрикнул я прямо в ухо пленника.

Тот вздрогнул и вновь попытался закрыться ладонями.

– Руки убрал!

– Да все решено уже! – тоже сорвался на крик Лебедев. – Я теперь в погранслужбе главный! Теперь уже никто не помешает!

– Не гони! Твои люди Ермолова упустили! Стреляли и не застрелили!

Лебедев пропустил обвинение в организации заказного убийства мимо ушей.

– Ермолова сняли! Я все организую, все документы оформлю! Так и передайте Душману! На этот раз без накладок обойдется!

Опа! Лебедев подрядился провернуть какое-то дельце для Душмана?

Вот это поворот!

Душман был не последним человеком в Семёре, под ним ходило большинство среднеазиатских членов этого разношерстного преступного сообщества.

Выходит, Лебедев знал тех, кто погрузил его в багажник! Немудрено, что он соловьем заливается! О том, как Душман расправлялся с проштрафившимися подручными, ходили настоящие легенды.

– Все вывезут? – уточнил я, собираясь с мыслями.

– Все!

– А исполнители, которым Ермолова заказал, болтать не начнут?

– Вам какая разница? Они о вас не знают! Вы вообще не при делах!

– Ты о нас знаешь, а они о тебе!

– Я обо всем позабочусь!

– Сиди! Дернешь, ноги поломаю! – прорычал я, отошел к Шурику и прошептал: – Ну и что делать будем?

– Вербовать! – тихонько выдохнул в ответ Ермолов. – Давай, раскручивай его дальше…

Я вернулся к Лебедеву и встал сбоку, чтобы не мешать съемке.

– Как груз вывезешь?

– Всю алхимию отправляют на утилизацию, я выпишу направление. Останется только подогнать грузовик…

После нескольких наводящих вопросов Лебедев рассказал не только о своих шашнях с бандитами, но и о неудачной попытке избавиться от начальника с помощью наемных убийц. Более того – инициатором устранения Ермолова был лично он; Душман узнал обо всем уже постфактум, после перестрелки у «Весны».

По сути, Лебедев наговорил даже не на отправку в штрафной отряд, а сразу на высшую меру. Покушение на Ермолова еще могли спустить на тормозах, и даже за простую контрабанду лишь пожурить и взять на заметку. Но ввоз двух тонн алхимических несертифицированных амулетов – это серьезно. За такое сразу ставят к стенке, невзирая на чины и звания.

Вновь пикнул чарофон, и Шурик вошел в полосу света.

– Ты?! – охнул Лебедев и немедленно заработал ногой под дых. От удара его скрючило, но присутствия духа заместитель начальника погранслужбы не потерял и просипел: – Не докажешь! Скажу, заставили себя оговорить! Что пытали! Тебе никто не поверит!

Ермолов опустился на корточки и легонько, тыльной стороной ладони хлопнул подчиненного – уже бывшего? – по разбитому носу. Из глаз Лебедева потекли слезы.

– Валентин! – с довольной улыбкой людоеда произнес после этого Шурик. – Ты же знаешь, что поверят. И знаешь, что я не побегу жаловаться контрразведке. Я даже убивать тебя не стану, хотя и надо бы. Просто прикажу продержать здесь до завтра. А сам поеду на работу и задним числом оформлю отправку твоего драгоценного груза на утилизацию.

– Сука! – вырвалось у Лебедева.

Шурик не без удовольствия хлопнул его по носу второй раз и продолжил нагонять жуть:

– Груза не будет, но это еще не самое худшее. Ты ведь людей Душмана убил.

– Я никого не убивал!

– Как не убивал? А помнишь тех, кто тебя в багажник запихнул? Вот их ты и убил. У нас и пистолет с твоими отпечатками пальцев имеется. Дружине до бандитов дела нет, а Душман такого не спустит. Не по понятиям это.

– Нет!

– Может, сам повесишься? Мучиться меньше будешь, – предложил Ермолов и рассмеялся. – Шучу! Ты мне живым и здоровым нужен. Если договоримся.

– Чего ты хочешь?

– Будешь подписывать нужные бумажки. Людей моих гнобить не станешь. И не полезешь куда не надо. А взбрыкнешь, запись в контрразведку уйдет. Не знаю, кто тебя двигает, но свое мнение он после этого точно переменит. Идиотизм – верный признак профнепригодности.

Лебедев шумно засопел разбитым носом, обдумывая услышанное, потом спросил:

– А мне с этого что?

– Не бойся, по деньгам не обидим – на бутерброд с маслом хватит и еще немного сверху останется. И с Душманом твою сделку закроем. Тебя как с ним вообще связаться угораздило?

– Не тому человеку в карты проиграл, – признался Лебедев после недолгих колебаний и поежился. – А те двое костоломов? Которых убили? С ними как?

– Никак. Бандиты мрут как мухи, – пожал плечами Шурик. – Тормознули не ту машину, их и порешили. Ты ничего не видел. Но помни – пистолет у нас.

– Руки освободи! – потребовал Лебедев.

– Мы договорились?

– А у меня есть выбор?

– Да или нет?

– Да!

Я разрезал пластиковую стяжку «крысой», сложил нож и спрятал в карман, потом указал на разбитое лицо пленника.

– А с синяками что?

– О! – рассмеялся Ермолов. – Это самое приятное! Сейчас, друг мой Валя, мы поедем в Центральный участок, и там я прилюдно начищу тебе физиономию. Никто ведь не должен подумать, что мы действуем заодно. Идет?

– Идет, – нехотя согласился Лебедев.

Шурик протянул ему руку и помог подняться, а потом вдруг повалил на капот «ренджровера».

– Дурканешь, сам тебя закажу. Понял?!

– Понял! – сдавленно прохрипел Валентин.

Ермолов оставил его в покое и зашагал к своей машине.

– Ствол ему верни, – попросил он. – Все же табельный.

Я разрядил «Грач» и кинул на заднее сиденье внедорожника. Туда же выщелкнул патроны из магазина, затем проделал это со вторым магазином и захлопнул дверцу.

– С Душманом сам вопрос решишь? – спросил Лебедев, отплевываясь кровью.

– Решу, – подтвердил Ермолов и засомневался: – В столб не въедешь по дороге?

– Не въеду, – ответил Валентин, забрался за руль, откинулся на спинку сиденья и часто задышал.

Ермолов покачал головой и понизил голос:

– Лед, тебя подвезти?

– Дойду, – отказался я.

Шурик кивнул и забрался во внедорожник, в два приема развернул его на узеньком проезде и поехал на выезд. Лебедев немного замешкался, потом тронулся с места и покатил следом. Оставалось лишь надеяться, что крючок засел достаточно глубоко и он не сорвется. Иначе могут быть проблемы.

Я покачал головой и потопал домой, благо жил неподалеку.

Набрать воды у колонки, разумеется, забыл…