Глава 4
Знакомства не всегда бывают приятными
Впечатляющее зрелище. Мне удалось попасть в число счастливчиков, которые не просто встретили шатара, а еще и остались при этом в живых.
Двое мужчин стояли около монстра, что-то тихо обсуждая, а третий, сидя на корточках, сосредоточенно ковырял ножом в пасти шатара.
Стоп. Трое, а где остальные два? Уже понимая, что сейчас увижу, я медленно повернулась.
Они даже винтовки не сняли, просто стояли рядом и наблюдали, как я рассматриваю место сражения, до проклятого спокойные и самоуверенные. А ведь я не услышала, как они подошли.
Ближе ко мне, опершись о ствол сосны, стоял парень на пару лет старше меня, не больше. Тоненькие рыжие усы над губой, светло-зеленые глаза. Симпатичное, чистое лицо, вот только взгляд острый как бритва, от него у меня сразу мурашки по коже забегали. Да и какая разница, сколько ему лет, когда в глазах холодная рассудительность убийцы.
Второй постарше. Круглое лицо в оспинах, тяжелый взгляд черных глаз, полоска шрама перебивает бровь.
– Сам встанешь или помочь?
Я молча потянулась за палкой. Северяне напряглись, затем заметили повязку на ноге и снова расслабились. Встала. Так же молча отстегнула кинжал, бросила на мох. Распахнула плащ, показывая, что ничего больше нет.
Старший не поверил. Прошелся хлопающими движениями по ногам и поясу, проверил сапоги. Удовлетворенно кивнул второму, затем подобрал и кинул ему кинжал. Тот поймал на лету, вытащил лезвие, удивленно присвистнул.
– Время, – одернул старший, и мне на плечо легла тяжелая ладонь.
Мы неспешно двинулись к тропе, пока рыжий собирал мои вещи. Я не дергалась, понимая, что бесполезно. Меня скрутят быстрее, чем я подумаю о бегстве, да и многое сейчас зависит от моего хладнокровия.
– А вот и наш спаситель! – Молодой успел нас догнать и даже опередить наше появление своим шутовским возгласом, когда меня вытолкнули на тропу.
Один из магов повернулся и шагнул к нам, второй лишь бросил искоса взгляд, не переставая ковыряться в пасти шатара. Что он там ищет? Золото? Третий мужчина без интереса мазнул по мне взглядом, его сейчас больше волновала собственная рука. Сквозь широкую прореху плаща была видна страшная рваная рана.
Маг подошел, и, кажется, я даже не вздрогнула и не закрыла глаза, когда лезвие меча сверкнуло у моего лица. Северянин поддел кончиком лезвия трилби и сбросил ее на землю.
– Спасительница, – поправил он.
Рыжий удивленно вздернул брови и ругнулся вполголоса, а мне осталось лишь проклинать про себя не в меру внимательного мага.
Рыжий тем временем скинул мои мешки, сверху бросил меч, кинжал, аккуратно пристроил револьвер.
– А она, случайно, не родственница тебе, командир? – уточнил он вдруг, беря кинжал в руки. Пусть даже не мечтает, все равно его не получит. – Смотри, как похожа.
Я напряглась. Последнее время любые намеки на мою внешность грозили неприятностями.
– Нет, Циркач, ты ошибся. – Маг скинул капюшон, и на меня с холодной ненавистью глянули голубые глаза. – Она не наша родственница, а что похожа, – к ненависти добавилось презрение, – так на то есть причины, не так ли, госпожа шпионка?
Я молчала и глупо хлопала ресницами, не в силах справиться с удивлением. Ледяной? Без сомнения, это он. Светлое серебро волос и до потусторонности яркие голубые глаза. Ледяной! Прямо передо мной! В груди потеплело от радости и облегчения. Я ведь рассчитывала добраться до них нескоро. Вот так удача!
– В ней действительно нет дара? – Второй маг подошел к нам, что-то заворачивая в ткань. На мгновение в складках мелькнула отливающая желтизной поверхность зуба. Как я могла забыть, что у шатара два ядовитых зуба, а яд в них крайне редкий и ценный.
– Нет, я проверил дважды. Она не может быть ледяной.
И настроение окружающих меня людей мгновенно изменилось. Исчезли даже крохи дружелюбия, которые проглядывали сквозь настороженный взгляд рыжего, а до меня наконец дошел смысл вопроса. Он назвал меня шпионкой…
А собственно, кто я в их глазах? Непонятная девица с обрезанными волосами, без дара, но с внешностью ледяных. Направляющаяся в сторону фронта, да еще и с оружием. Навряд ли они в курсе про охоту на ведьм. А если и в курсе, то кто поверит, что я не использую легенду о ведьмах как прикрытие? И что мы не коллеги, находящиеся по разные стороны линии фронта?
– Как твое имя? Откуда ты родом? Что ты делала здесь, в лесу? И куда идешь?
Вопросы, вопросы. Они окружали, давили, и паника поднималась снизу, не давая сосредоточиться. Казалось, любое мое слово будет выглядеть ложью, а ложь, выглядящую как правда, я придумать не успевала.
– Нечего сказать?
Насмешка в ледяных глазах становилась невыносимой.
– Может, она немая? – Второй маг скинул капюшон.
Сердце зашлось от восторга. Тоже ледяной, и, судя по внешности, младший брат первого.
– Меня зовут Лэриш. – Голос был хриплый и будто чужой. Тяжело обуздать эмоции, когда перед тобой мечта детства. Не так я представляла себе нашу встречу, совсем не так. В глазах ожидаемо защипало, и я опустила взгляд на тропу, скрывая слезы.
Умом я осознавала причины и следствия, но сердцем понимать не хотела. И оттого в груди болело и жгло. Сердце упрямо не верило, что ледяным, как и проверяльщикам, важен дар, а не я сама.
Пора взрослеть, княжна. Видишь ли, мечта и реальность – разные вещи. И хорошо, когда мечта остается лишь мечтой. Когда она разбивается о реальность – гораздо больнее.
– Лэриш? – вскинул брови маг.
Удивлен? Да, у меня два имени. Одно – северное, второе для таких, как ты, южное.
Мне стало легче дышать. И проще переносить ненависть в голубых глазах. А сердце… оно глупое, поболит и перестанет.
– Полное имя назвать не хочешь? – сделал попытку помочь мне младший. Он молод, чуть старше меня и не так быстр в осуждении других. Ему в самом деле хочется, чтобы я оказалась доброй и хорошей девочкой и прямо сейчас представила доказательства своей невиновности.
Прости, ледяной, но мои доказательства только для родни деда. Для остальных это лишь слова, а твой брат словам не верит.
Да и что мои доказательства против очевидного? Одинокая девушка пробирается в сторону фронта. Дара в наличии нет, значит, она лишь похожа на ледяных. Зачем тогда ей предпринимать столь опасный переход? С какой целью рисковать жизнью?
Я действительно ледяная лишь на четверть. Ирония заключается в том, что для Тайной канцелярии этой четверти достаточно, чтобы меня арестовать, а вот чтобы меня признали ледяные – нет.
И мелькнула тревожная мысль – а не было ли ошибкой пытаться пробраться к родственникам деда? Что, если меня встретят так же? Но ответить на этот вопрос я смогу еще не скоро, если вообще смогу. Случится худшее – уйду на вольные хлеба. Последние дни заставили многое пересмотреть в моих взглядах на жизнь. Я поняла, что вполне могу прожить без приемов, платьев и драгоценностей.
– Или у тебя нет родового имени?
Насмешка в голосе ледяного слишком явственна, чтобы ее можно было не заметить. Внутри всколыхнулась волна ненависти. Да как он смеет мне устраивать допрос? Мне, княжне Таль-Сорецки, указывать, что говорить?!
Я подняла голову, расправила плечи и твердо встретила его взгляд.
– Нет!
Не стану я пачкать родовое имя подозрениями в шпионаже. Пусть останется просто Лэриш, пока не найду способ доказать свою невиновность. Княжна уйдет в прошлое, все равно от титула сейчас никакого толку.
Ледяной кивнул, словно ожидал подобного ответа.
– Циркач, Сказочник, убрать шатара с тропы. Сойка, помоги Зеленому с рукой. – Он распоряжался так, будто меня здесь уже не было. – И быстрее, мы и так выбиваемся из графика.
– А что с ней? – кивнул на меня младший.
Маг подарил мне долгий взгляд, и на этот раз насмешки в нем не было. Сердце замерло, а в голове успела промелькнуть страшная мысль: все, добегалась. Ну не абсурдно ли будет погибнуть от рук своих?
– Возьмем с собой. Полковник захочет с ней поговорить.
– А если я не захочу?
Ледяной тонко усмехнулся, и сразу стало ясно, что мне озвучат очередную гадость.
– Сейчас осень. У всех животных подрастают детеныши.
Он намекает, что по округе бродит жаждущая отомстить за гибель отпрыска мамаша? В таком случае между шатаром и северянами я выберу северян.
Они действительно торопились. Пока убирали останки шатара, Сойка залечил рану Зеленому. Потом присел около меня.
– Твое? – Протянул флягу. Надо же, а я с ней уже попрощалась.
– Спасибо. – Я взяла и не смогла не улыбнуться. Даже не верится, что они братья. Старший напоминает застывший кусок льда, а младший – словно прохладный ветерок в жаркий летний день.
– Давай посмотрю, что с ногой.
Морщась, сняла повязку. Лес, я сижу на мху, а незнакомый мужчина, которому я даже не представлена, видит кусок обнаженной кожи бедра. Да моя преподавательница этикета в обморок бы грохнулась от такого зрелища! И плевать, что на коже надрез, я в штанах, и мужчина – целитель. Про́клятые приличия!
Нет, я точно неправильная княжна. Прикосновения прохладных пальцев приятны, и мне ни капельки не стыдно.
– Видишь, края багроветь начинают? – Он обвел пальцем рану. – Это заражение.
И почему я не удивлена? Сегодня не мой день. Дожить бы до вечера и не отправиться за грань.
– Я сейчас почищу рану, но закрывать не стану. Завтра проверим, а после заживим. Хорошо? А на командира не злись. Хоть ты нам и помогла, он не может доверять первому встречному.
Я понимала, но все равно злилась.
– И зря ты не стала с нами говорить.
Да, наверное, стоило попытаться. Но ненависть в голубых глазах плохой помощник откровению.
– Вот и все. – Он отнял руку. – Помочь перевязать?
– Спасибо, я справлюсь.
От одной мысли, что его руки будут еще ближе, мне стало плохо, а щеки загорелись румянцем.
– Вы закончили? – холодно осведомились за моей спиной.
Вымораживающий тон командира, и смущение испарилось как не бывало. Захотелось вскочить и сделать что-то такое… совсем непозволительное для княжны, но я сдержалась. Сжала зубы и представила себе, как вызываю ледяного на поединок. Эх, с каким наслаждением я бы попинала наглеца!
– Да, закончили. – Сойка поднялся и бросил на меня быстрый взгляд. Показалось, или в нем действительно промелькнуло сочувствие?
– Тогда нас ничто больше не задерживает, не так ли?
Мы шли по тропе в сторону фронта. Вечерело, и данное обстоятельство не могло не радовать. Ведь с закатом закончится этот проклятый день, а с ним мое невезение. Пройти столько по лесу, чтобы теперь наслаждаться прогулкой по собственным следам – «отличное» времяпрепровождение!
То-то удивятся господа из Тайной канцелярии, когда я выйду из леса им прямо в руки. «Простите. Передумала. Решила вернуться».
Принесло же северян на нашу сторону именно сегодня! И угораздило меня на них нарваться!
Магические наручники ничего не весили. Они почти не ощущались на руках, но запястья под ними все равно жутко чесались.
– Собьешь настройку, включится защита, – пригрозил, не оборачиваясь, командир.
Я оставила в покое запястья и переключилась на окружающие пейзажи. Знакомые холмы, поросшие зеленым и серебристым мхом, крупные ягоды ландышей, оранжевыми точками выделяющиеся на зелени мха, разноцветные шляпки грибов и стройные стволы сосен, тянущие к далекому небу пышные кроны. Лес был все так же величествен и прекрасен. Только сейчас мне было не до красот. Глаз цеплялся за вершины холмов, выискивая среди серебра и зелени черную тень шатара.
Глупейшее занятие. Монстр становится видимым только в момент атаки, до этого отлично мимикрируя под окружающую среду. И выглядывать его среди сосен так же бессмысленно, как пытаться угадать, когда за тобой придет смерть.
Я усилием воли перевела взгляд на тропу, долго рассматривала спину идущего впереди ледяного, но затем боковое зрение выхватило странную тень от куста. Сердце замерло, провалилось куда-то в желудок, а затем сорвалось в бешеный галоп. Я сбилась с шага и долгие несколько мгновений вглядывалась в ту сторону, пока не поняла – просто тень, просто куст, и ничего больше.
– Послушай, Лэриш! – Командир резко остановился и обернулся ко мне.
Затормозить я не успела и врезалась в его грудь. Ойкнула и шагнула назад. Ледяной окинул меня злым взглядом. Ему есть от чего прийти в ярость. За последние десять минут я второй раз наступаю ему на пятки. И во всем виновато чувство самосохранения. Оно решило, что чем ближе я буду к ледяному, тем больше шансов у меня выжить.
– Пусть ты не умеешь ходить по лесу, да еще сопишь так, что за сотню метров слышно, но хотя бы соблюдать дистанцию в отряде ты можешь?
Я почувствовала, как запылали уши. Последний раз меня так отчитывали в детстве, когда я опрокинула вазу с цветами на классную даму.
– Не лучше ли тогда оставить меня здесь?
Руки сжались в кулаки. Я не позволю всяким ледяным сравнивать меня с пыхтящим ежиком. И хожу я нормально. И на ветки стараюсь не наступать, но когда ты целый день на ногах, а за плечами нелегкий мешок, попробуй при этом еще неслышно дышать!
– Отшельник, ты несправедлив к девушке, – вступился за меня младший. – Сначала запугал, а теперь ругаешься.
Старший смерил его тяжелым взглядом. Ему явно не понравилось заступничество брата. Мне отвечать он не счел нужным, просто повернулся и пошел дальше.
– Не бойся, – подмигнул Сойка, – шатары рождаются сразу самостоятельными и уходят жить отдельно. Да и пары не образуют. Они им не нужны для размножения.
Вот же пакость! Этот… я даже слово не могу подобрать, меня нагло обманул! А я, как ребенок, поверила.
Двадцатку мы проходили еще в школе, но подробности размножения тварей в женской гимназии давать не считали нужным.
Шатар был забыт. Я шла, сверля спину ледяного ненавидящим взглядом. Спина оставалась абсолютно спокойной и никак не реагировала на мою ненависть, отчего к злости примешивалась обида.
Злилась и обижалась я недолго. Очень скоро мы увеличили темп, и усталость начала давить на плечи, спина вспотела, а рубашка неприятно липла к коже. И весь мир сузился до тропы, шагов и тяжести мешков.
Командир смотрел на небо, на уходящее за горизонт солнце, ругался сквозь зубы и ускорял шаг.
Мы свернули с тропы, идти стало труднее. С меня сняли мешки, чтобы я не тормозила отряд, и все равно во взглядах, которые кидал на меня Отшельник, читалось огромное желание прибить пыхтящую за спиной девицу и бросить в лесу.
Последние часы я шла на чистом упрямстве. Считала шаги, уговаривая себя продержаться еще одну сотню, а потом все – пусть убивают, пусть бросают, я с места не сдвинусь.
На мох легли глубокие сиреневые сумерки, а от красного шара солнца остались лишь розовые перистые облака на горизонте, когда мы наконец пришли. На поляне уютно горел костер, бросая на стволы сосен желтые отблески, вкусно пахло мясной похлебкой.
При нашем появлении люди, сидящие у костра, повскакивали с мест, хватаясь за оружие. Северные же стояли спокойно, не делая резких движений. Одна я оперлась о ствол сосны, раздумывая, сползать вниз или продержаться еще немного.
– Мир вашему крову и покой вашему сердцу, – шагнул вперед командир.
– Наконец-то. – Ближе всех стоящий к нам мужчина опустил меч и облегченно вздохнул. – Мое сердце переполняет радость от нашей встречи, – произнес он ответную фразу.
Этот приятный баритон с четко поставленной речью я уже слышала вчера и не могла не узнать.
От неожиданности даже усталость отступила. С другой стороны, если рассмотреть ситуацию в целом, все очень логично. Мальчика вывозят из страны, северные согласились помочь и обеспечить прикрытие. Выводы… на выводах усталый мозг споткнулся и запросил пощады.
Я вместе с отрядом вышла из-под укрытия сосен.
Пьетро мазнул по мне взглядом и слегка склонил голову, услышав имя, но тут же перевел взгляд на остальных членов отряда. Внутри потеплело. Осторожный. Не разобравшись, не стал кидаться с криком: «Я вас знаю!»
Командир представил нас всех, и под уютный треск костра позывные членов отряда звучали весьма органично: Сойка, Зеленый, Сказочник и Циркач.
Пьетро в свою очередь назвал себя и своих спутников: Литорн и Вайкард. Он тоже не стал озвучивать титулы и полные имена, хотя мне было любопытно, кто числится у меня в должниках. Такая плавная и правильная речь была характерна для жителей столицы, а если учитывать мое внутреннее ощущение от этого человека, я бы предположила, что он очень часто бывает во дворце.
Внезапно зашевелился плащ, брошенный около костра, из-под складок высунулась светлая головка. Мальчик оглядел нас, сонный взгляд остановился на мне.
– Вы! – Он попытался вскочить, запутался, упал, встал на четвереньки и наконец выбрался из-под плаща. – Дядя Пьетро, я же говорил, что она вернется, а ты не верил!
На северных я старалась не смотреть. И так понятно, что это мое знакомство для них полная неожиданность.
– Тише, малыш, всех птиц в лесу разбудишь, – попытался Пьетро урезонить мальчугана, но тот легко вывернулся из его рук и подбежал ко мне.
Я присела на корточки, заглянула в лицо ребенка. На меня с восхищением глянули голубые глаза, и сердце тревожно сжалось.
– Ты так здорово дралась! – Он быстро перешел на «ты». – Даже лучше моего кузена, а ему уже пятнадцать. Научишь?
Я беспомощно взглянула на Пьетро, тот улыбнулся и качнул головой.
– Знаешь, мужчину должен учить мужчина. – Я взяла мальчика за руку, поразившись, какие тонкие и длинные у него пальцы. – Уверена, лучше учителя, чем дядя Пьетро, тебе не найти, а если хочешь научиться ходить по лесу, попроси Отшельника. Он ходит тише мыши.
– Да? – Мальчик бросил заинтересованный взгляд в сторону ледяного, а я мстительно улыбнулась.
– Думаю, здесь не только ему стоит поучиться ходить по лесу, – заметил в ответ командир, и улыбка померкла, стоило мне представить одну только возможность наших совместных занятий.
– А давайте пройдем к костру, – вмешался Пьетро. – Мы вас ждали, еды на всех хватит.
Они отошли в сторонку, чтобы без помех поговорить. Встали боком, не выпуская из виду костер и поляну.
– Что у вас произошло? – сразу перешел к делу Отшельник.
– Нас потрепали по пути сюда, – скривился Пьетро, потирая бок, куда достал клинок гвардейца. – Сначала нарвались на одних, ушли, потом встретились лоб в лоб еще с десятком. Пришлось принять бой.
– Что за сказки вы мне рассказываете? – сузил глаза ледяной. – Какие отряды? Откуда здесь взяться гвардейцам? Вас пустили по самому безопасному маршруту. Ваша задача была, не привлекая внимания, добраться до леса и выйти к назначенной точке. Вы понимаете, сколько усилий было потрачено на разработку этого прохода? Сколько людей мы вывели через эти места и планировали вывести! А теперь все проклятому под ноги.
– Не орите на меня, капитан! – На щеках Пьетро заиграли желваки. – На том холме остался мой человек, мы даже похоронить его по-человечески не успели. И в вашем так называемом безопасном проходе было полно гвардейцев, как мышей в амбаре.
– Ладно, не кипятитесь. – Северянин в раздражении пнул шишку, и та стукнулась о ствол, отскочила и, подпрыгивая, покатилась по мху. – Теперь уже не важно, где произошла утечка. Пойдем запасным маршрутом. Что с девчонкой?
– Не знаю, кто она. Вышла на нас сама, двоих положила из револьвера, третьего проткнула мечом. Дерется действительно хорошо. И школа необычная, чем-то на вашу похожа.
– Похожа, – недовольно качнул головой Отшельник, – вот именно, что похожа. И внешне и оружие, а как оно на самом деле…
– Не знаю, что у вас там за дела, но она спасла нам жизнь и…
– Не вмешивайтесь, – резко осадил его Отшельник, – это наши внутренние дела. Разберемся сами. Лучше готовьте своих людей. Выходим через шесть часов. Пойдем ночью.
– А как же ребенок?
– Понесем по очереди. У меня в отряде целитель. Он осмотрит всех раненых.
– Хорошо. – Пьетро склонил голову, соглашаясь. Кинул внимательный взгляд на северного, хотел добавить что-то, но не стал.
Не время сейчас устраивать разборки, выберутся, тогда можно подумать, как помочь девчонке. Не верил он, что она виновата в чем-то серьезном, скорее всего Лэриш такая же жертва этой войны, как и они сами.