Глава 4
Сияние ослепило Канешу. Даже сквозь крепко сомкнутые веки лучи неведомого света проникали в глаза; было страшно. Она не чувствовала собственного веса, не знала, где находится. Примет ли портал простую смертную, совсем не магичку? Может быть, эти волшебные штуки сжигают заживо таких, как она?
По счастью, полет длился не дольше нескольких секунд. Тело вдруг налилось привычной тяжестью, яркий свет померк, и Канеша брякнулась на землю. Ушибленный бок пронзило болью. Застонав, она все-таки решилась открыть глаза и осмотреться. Здесь все было незнакомым. Вместо леса до самого горизонта раскинулась бескрайняя степь с колышущейся травой. Ни возвышенности, ни отблеска ленты реки, ни дороги не было видно. И ни одной живой души разумеется.
– Что за черт!
Обернувшись, Канеша увидела давешнего красавчика. Он, судя по всему, приземлился вполне удачно и крепко стоял на ногах. Юноша смотрел на нее со смесью возмущения и изумления.
– Ты чего здесь делаешь?
Какого черта он о себе возомнил? Съязвить в ответ, однако, не удалось: неведомая доселе застенчивость накрепко связала язык. Она насупилась и, с трудом поднявшись на ноги, принялась отряхивать платье.
– Ты зачем в портал полезла? – спросил парень, решив, что неожиданная спутница не просто неуклюжа, но и глупа как суслик.
Отлично: красавчик принял ее за прислугу. Маскировка работала. Сам юноша, судя по одежде, тоже был не из знатных. Костюмчик добротный, но не более того – в лучшем случае, мелкая шушера из придворных.
– А ты чего ждал? Думал, я там останусь, за твои чары отвечать?
– Портал сразу бы закрылся, дура! – в сердцах выругался юноша и тут же покраснел.
– Не сразу он закрылся, раз я заскочить успела, – огрызнулась Канеша.
– Да, наверное, я что-то сделал не так… Перемещение должно было завершиться не посреди степи.
– А где?
– В Борске.
Парень ответил машинально, будучи занятым какими-то мысленными вычислениями; он тут же понял, что сболтнул лишнее, и подозрительно уставился на Канешу. Она и бровью не повела. В Борск и не такие придурки прибывали. За образованием, деньгами, властью – кому чего не хватало. Единицы добивались успеха; многие уезжали несолоно хлебавши, а большинство бесследно исчезало на пыльных улицах.
– Не слишком-то это, – она обвела рукой степь, – похоже на самый богатый город королевства.
– Потому что это не он! – а парень очень легко выходит из себя, – Портал был рассчитан на одного человека. К тому же ты… несколько крупновата. Вот издантия и не хватило на преодоление заданного расстояния.
– А на сколько хватило? – оскорбительную реплику в сторону собственного веса она великодушно пропустила мимо ушей.
– Точно не знаю. Степь занимает четверть территории королевства; скорее всего, мы где-то на полпути между Борском и исходной точкой. Логически рассуждая, из-за перевеса заданное расстояние должно было сократиться, а не увеличиться…
– Пожалуй.
Повисло молчание. Девушка украдкой рассматривала красавчика. И чем он ей так приглянулся при первой встрече? Совсем ведь задохлик: ножки тоненькие, ручки нежные. Такой разве залезет на Часовую башню, как это сделал Лудо? Или пройдет на руках по коньку крыши, как Фраст, сын мясника? Нетушки, этот будет только ахать снизу, дивясь чужой отваге.
Однако он явно был себе на уме: просто так никто не будет тайком открывать порталы. К тому же даже она знала, что этому искусству маги учатся годами. А красавчик совсем юн и слишком растерян для того, кто знал, что делает.
В любом случае ей грех жаловаться. Если юноша прав, то полпути до дома уже позади, что не может не радовать. Ему-то, конечно, не до радости.
– Тебя как зовут? – совсем мирно поинтересовалась Канеша.
– Крусан.
– Из герцогского замка бежал, небось?
– Верно… – парень вздохнул, – Я ученик придворного мага Эггенбергов, Силариона.
– А чем учеба у мага плоха была?
– Да он… – заколебался парень, – старый уже. Многое забывает, а меня чаще заставлял порошки от желудка себе смешивать, чем заклинаниям учил. Понял, что толку там не будет – и двинул.
– А ты в курсе, что учеба в Борске денег стоит? – подняв брови поинтересовалась Канеша.
– Знаю, конечно. Деньги-то у меня есть… то есть, в банке лежат, в городе получу, – исправился Крусан, подозрительно взглянув на нее.
Девушка едва не прыснула со смеху. Парень-то еще и трусоват, и наивен вдобавок. Ну, пусть думает, что обвел ее вокруг пальца. Пухлый кошелек на поясе Канеша сразу приметила. На улицах большого города многому можно научиться. Красть чужие кошельки ей пока не приходилось, но острый глаз и ловкие руки никому не помешают.
– Кто же твои родители, если деньги есть, да при дворе герцога жил?
– Родители как родители, – замкнулся парень, – Много вопросов задаешь. Может, о себе расскажешь? Кто такая, как звать?
– Да без проблем. Звать меня Мирьяна. Служила у Гросверов, горничной у молодой госпожи.
– А в чужой лес по грибы пришла?
– На нем не написано, что чужой, – парировала девушка, – Я окрестностей замка хозяйского не знаю. Скучно мне там было, вот и пошла домой.
– Домой – это куда?
– В Борск!
– Стало быть, ты с новой графиней приехала? – он с неожиданным любопытством уставился на “Мирьяну”, – Так молодая госпожа у тебя как будто такая, что не заскучаешь! Слуги в герцогском замке болтали, что она того… с придурью.
Быстро, однако, слухи расходятся! Хорошо хоть, что ее портрета в герцогском замке не видели. Девушка вздохнула и ответила:
– Молодая хозяйка тоже обленилась – только учится, учится… Слухи врут все, какая там придурь. Просто ей там непривычно.
– И что, ты вот просто так, от скуки, решилась через полстраны пешком идти? – с недоверием спросил Крусан.
Что-что, а врать на ходу Канеша любила и умела.
– Не просто так… Замуж меня выдать хотели за местного. Дуб дубом, и старый вдобавок. А мне оно надо? У меня, может, свой жених в городе.
– А зачем тогда в Гросвершир с хозяйкой поехала, если жених?..
– Да мы поругались с ним, – на ходу выдумала девушка, – Сама дура виновата.
– Понятно. А что же ты в Борске будешь делать?
– Не знаю, – она как можно более беззаботно пожала плечами, – Работу найду, комнату – проживу как-нибудь.
Парень с сомнением поглядел на нее.
– Девушкам-то везде тяжелее, – заметил он, – На первое время есть что-нибудь?
– Не твоя забота! – вспыхнула Канеша, – Лучше скажи, когда другой портал наколдуешь. Мне тут скучновато становится.
– Новый портал! – горестно воскликнул юноша, – У меня издантия едва на этот хватило. Пять кусков извел, а их просто так не достанешь… Куча денег нужна, чтобы новый сделать.
Канеша в отчаянии огляделась. Они стояли посреди практически безжизненной равнины. Ее куцых припасов хватит лишь на пару дней, а воды с собой вовсе нет.
– Что ж нам делать теперь?
– Кабы я знал… До ближайшего жилища могут быть сутки ходу. Да и кому мы там сдались – такая компания где угодно вызовет подозрения.
Юный маг пошарил по карманам куртки и вынул мешочек с огнивом и раскладной нож.
– Я почти ничего не взял. Надеялся, что путешествие будет коротким, знаешь ли.
– Отлично! Теперь мы перережем всех волков в округе, а потом разведем огонь, чтобы зажарить добычу!
– Волки в степи не водятся. Хотя откуда тебе знать.
Вообще-то Канеша это прекрасно знала, просто удержаться от сарказма было тяжело. Она злилась больше на себя: только сейчас пришло понимание, насколько безрассудной была идея с побегом. Не хватало еще умереть от голода посреди степи!
Она вытащила из кармана юбки свои сокровища: серебряные нож с вилкой да завернутые в салфетку пирожное и кусок колбасы. По крайней мере, на пару дней провизии хватит.
Крусан вдруг ахнул:
– Ты что, украла хозяйские вещи?
– Зачем украла… – она не сразу сообразила, как это выглядит, – Какая ж это кража, просто взяла то, что причитается. Жалованье за месяц. Они все одно собирались за мной приданое дать, так что еще дешево отделались.
Он с недоверием покачал головой.
– Не знаю, сколько тебе платили, только вилка с ножом наверняка подороже выйдут.
– Я ж говорю, приданое! – огрызнулась Канеша, пряча добро обратно, – У меня времени не было придворного казначея дожидаться. Взяла, что получше, да ходу!
Он выглядел смущенным.
– Извини! Я, наверное, был не прав…
Юноша улыбнулся Канеше, и она тут же прикусила язычок. Да что с этим задохликом не так?! Даже когда ведет себя как придурок, рассердиться на него толком невозможно. Клоду она бы уже синяков понаставила, а на мага недоделанного просто рука не подымется. Стоит и глазищами своими хлопает. Девушка нахмурилась и почти миролюбиво сказала:
– Надо идти. Посреди степи Борск сам собой не вырастет.
– Это верно, – вздохнул Крусан, – Думаю, двигать нужно на север. Видишь тот холмик – с вершины можно оглядеться. Вдруг деревню или хотя бы реку увидим. Пить хочется ужасно!
– А воды ты наколдовать не сможешь, в случае чего? – спросила Канеша, шагая в сторону холма.
– Не смогу… Говорю же, Силарион ничему меня толком не учил…
– Портал-то сумел открыть!
– Это я сам… По старым книгам.
За разговором они приблизились к холму. Тот был совсем небольшим, но и этой возвышенности хватило бы, чтоб оглядеться посреди совершенно плоской равнины. Канеша едва успела ступить на склон, как холм зашевелился и она с воплем полетела в объятия Крусана.
Не холм, не гора – черт знает, что это было, но оно шевелилось, поднималось, разворачивалось – и обернулось громадной зверюгой. Канеша такого не видела даже на картинках в ученых книгах. Встав на четыре лапы, чудище угрюмо уставилось на путешественников налитыми кровью глазищами.
Размером оно было не меньше сарая для кур, спину и бока покрывала жесткая шерсть, которая переливалась всеми цветами пыльной степи. Немудрено, что неподвижный монстр практически сливался с поверхностью. Несмотря на устрашающий вид, он не проявляла агрессии. Стоял и смотрел, будто ждал чего-то.
– Что это за т-ттварь?! – пролепетала Канеша, повиснув на руках Крусана. Тот не без труда поставил ее на ноги.
– Это шпакр.
– Что за шпакр?! – спокойствие юного мага оказалось совсем не заразным, – Оно нас сожрет?
– Я не ем сырого мяса, – глухо ответил монстр, – Тем более жирного.
– Ах ты, скотина!
Позабыв о недавнем страхе, Канеша метнулась было к шпакру, чтобы отметелить его как следует. Предостерегающий крик Крусана не остановил ее. Однако монстр не стал дожидаться нападения. Вытянув толстые губы трубочкой, он смачно плюнул, и девушку сбило с ног комом жеваной-пережеваной травы.
Очевидно, свое секретное оружие чудище прятало за щекой. Морда сдулась с одного бока и перекосилась, производя жуткое впечатление. Крусан помог спутнице подняться и прошипел:
– Прекрати немедленно! Шпакры очень умны и миролюбивы. А своей жвачкой они защищаются от тех идиотов, кому хватит наглости напасть.
Канеша с ненавистью смотрела на чудище, которое тем временем невозмутимо уселось и почесало передней лапой за ухом.
– Значит, обзываться ему можно?
– Ты первая начала, – невнятно из-за наполовину набитой пасти ответил монстр, – Кому понравится, когда его называют тварью. Да еще спросонья…
– Простите мою спутницу. Мы не хотели тревожить вас и уж тем более – оскорблять. Боюсь, она попросту не слышала о существовании вашего замечательного народа.
– Оставь эти расшаркивания, мальчик. Для твоего языка шкура на моей заднице слишком толстая.
Крусан смущенно замолчал. Шпакр же выплюнул на землю остаток жвачки и принялся корчить рожи, разминая затекшие щеки. Путешественники как завороженные смотрели на это зрелище: мимика у чудища оказалась богаче чем у балаганных актеров, что развлекают публику на ярмарках.
Напоследок шпакр зевнул и смачно чавкнул, как огромный кот. Без любопытства он окинул взглядом изумленных зрителей и спросил:
– Кто такие? Куда путь держите?
– Я Мирьяна, а этот блондинчик – Крусан. Идем в Борск.
– Чего там забыли?
– Он учиться будет, а я…
– Понятно. Лучшей доли захотелось, – махнуло лапой чудище. Оно, похоже, утратило всякий интерес к ошалевшей парочке.
– А что плохого в лучшей доле-то?
– Да ничего, собственно. Я вот траву жру посреди степи, а мог бы пирожные с колбасой.
Канеша растерянно заморгала, а шпакр хмуро уставился на нее и рявкнул:
– Выворачивай карманы!
Она оглянулась на Крусана. Тот вздохнул:
– У шпакров очень тонкое обоняние. Еду они чуют издалека.
Канеша неохотно подчинилась. Она расстелила на траве перед монстром салфетку и положила туда припрятанные деликатесы.
– И вилку с ножом тоже!
– Да ладно, серебро шпакры тоже чуют?! И потом, ты ж их своими лапищами не удержишь!
– Ты же как-то справляешься.
Шпакр уселся на травке, вооружился приборами и ловко принялся за еду. Девушка как завороженная наблюдала, как кусочек за кусочком исчезают ее припасы в пасти чудовища. О том, чтобы сердиться, она уже и думать забыла. Вообще за всю свою короткую и в основном городскую жизнь она видела крайне мало чудес. И даже толком о них не слышала: среди жителей Борска не были в ходу байки о дивных существах, населяющих королевство. Там больше говорили о насущном: о ценах на хлеб, дорогих тряпках, фаворитах на ближайшем рыцарском турнире…
Во время немногих уроков, которые успела получить Канеша в Грос-ан-Роке, учителя рассказывали о каких-то зверях вроде этого шпакра… Но, честно говоря, она была уверена, что это все чушь собачья. Мало ли врунов среди путешественников, которые пишут все эти учебники! Она б и сама могла такой сочинить, не выходя из замка.
Но вот теперь перед Канешей сидел и громко чавкал настоящий, живой, весьма хамоватый шпакр. Крусан достал маленькую записную книжку и что-то там чиркал огрызком карандаша.
– Ты чего там рисуешь? – шепотом спросила Канеша.
– Так, делаю заметки… – шепотом же отозвался юноша, – Шпакров очень редко удается встретить. Это настоящая удача. Я должен записать о нем все, что узнаю.
– Тут завещание впору писать! Он сожрал все мои запасы. И серебро забрал, разбойничья рожа!
– Не переживай, что-нибудь придумаем. Они вполне дружелюбны, если верить книгам. Надеюсь, после обеда даже этот экземпляр станет любезнее.
– Серьезно? По-моему, он предельно ясно сказал, что думает о любезностях…
Парень пожал плечами. Он погрузился в записи и совершенно утратил интерес к происходящему.
Закончив с трапезой, шпакр спрятал столовое серебро с клеймом Гросверов в карман на брюхе. От удивления Канеша приоткрыла рот. О существовании сумчатых животных она слыхала, но видела такое впервые. И чтобы животные использовали такие сумки для краденого серебра – это точно что-то новенькое!
Монстр прокашлялся и неодобрительно оглядел путешественников с ног до головы.
– Значит, в Борск направляетесь… А чего тут забыли?
– Портал не сработал… – начал объяснять Крусан.
– Ну, конечно! Где ж вам ножками-то ходить, все на порталах привыкли, – протянул шпакр, – Я вот по молодости двадцать миль в день мог отмахать, помощи у магов не просил.
– По-моему, он просто старый нытик, – шепнула девушка.
– А по-моему, ты просто глупая корова! Пять минут с вами знаком, а надоели хуже горькой редьки. Честь имею! – монстр повернулся к собеседникам широким задом и зашагал прочь.
– Постойте! Пожалуйста, укажите нам дорогу до ближайшего поселения. Предгорная степь огромна, мы просто пропадем здесь!
– Мне что за дело?
– Да пусть идет на все четыре стороны, – возмутилась Канеша, – Этот хмырь тебя с грязью мешает, а меня хорошим манерам будет учить… Видала я таких! Цаца травозадая!
– Как ты сказала? – шпакр круто развернулся и уставился на обидчицу, – Как? Цаца травозадая?!
– Угу. А до кучи хмырь и разбойничья рожа. И чего? Мне подождать, пока ты еще травки нажуешь?
Шпакр уселся на траву, а после откинул голову назад и расхохотался. Смех его громыхал, как ведро, брошенное в каменный колодец. Чудовище колотило по земле передними лапами, сминая траву. Из глаз катились слезы, но хохот не прекращался.
– Не могу! Ой, подождите! Я должен это записать, – простонал шпакр и вынул из кармана на брюхе блокнотик. Он послюнявил огромный палец и близоруко прищурился, чиркая карандашом по чистой страничке.
Канеша и Крусан лишь недоуменно переглянулись. Закончив с записями, монстр спрятал карандаш и блокнот на место и весело уставился на них.
– Ну, ребята, повеселили старика! Особенно ты, – ткнул он лапой в сторону Канеши, – Давно моя коллекция не пополнялась такими перлами!
– Что еще за коллекция?
– Я много лет записываю в блокнот, как меня называют люди. Не поверишь, но твое оскорбление – одно из лучших, – шпакр даже зажмурился от удовольствия, – Так что вы там говорили? Дорогу потеряли?
– Портал не сработал… – завел было старую песню Крусан.
Монстр лишь фыркнул в его сторону. Он поднялся на четыре лапы и повернулся к закату.
– Вон туда идите. До реки доберетесь к вечеру, а там вниз по течению – и деревня недалеко. Южный тракт аккурат через нее проходит.
– А это точно? – недоверчиво спросила Канеша, – Может, ты нас из вредности на смерть посылаешь.
Крусан пребольно ткнул ее локтем в бок, а шпакр снова развеселился.
– Деточка! Если бы я хотел твоей смерти, то мы бы сейчас не разговаривали. Шпакры живут сотни лет не оттого, что такие обаятельные.
– Сотни лет! – ахнул юный маг, – Но отчего же вас так мало?
– Потому что одиночки. Мы даже по любви дольше года вместе продержаться не можем.
– А как же семья, дети?
– Детеныш до десяти лет живет с матерью, а потом уходит от нее подальше. Я-то свою бросил в шесть – ух и вредная была, зараза!
– А у самого-то малявки есть? – полюбопытствовала Канеша.
– Да ну их! Всю траву пожрут. Ладно, бывайте, ребята.
Шпакр махнул лапой на прощание и тяжело зашагал прочь.
– Знаешь, что я думаю? Наврал он тебе все. Одиночками шпакры живут вовсе не потому, что еды не хватает. Просто они натуральные занозы в заднице, вот и не могут ужиться друг с дружкой.
– Может быть, ты и права. Но я просто счастливчик. Нормально поговорить с живым шпакром удавалось немногим.
– Зачем тебе это вообще? Разве в магической академии оценят заметки о степных чудозверях?
– Нет, конечно. Мне самому интересно, – Крусан улыбнулся, – По правде говоря, я в маги-то иду только потому, что у них знаний больше всего. Других академий в королевстве нет. А я учиться хочу.
– Вон как…
– Вот так. В наш замок одна травница каждый месяц захаживала, всякие порошки-настойки продавала – так я у нее многому научился. Например, знаешь, что это за цветок? – юноша сорвал тонкий стебель с невзрачным бутоном и показал Канеше, – Это крапсин! Из его корней варят микстуру от кашля, а лепестки добавляют в сливки, чтобы приготовить голубую глазурь для тортов. И упаси тебя бог выбрать такой цветочек для букета: от его запаха тошнит даже бывалого моряка.
Путники добрались до реки задолго до заката. Там они напились чистой воды и пошли вдоль берега. Крусан явно оседлал своего конька: он оживленно жестикулировал и рассказывал обо всем, что попадалось на глаза: о рыбе, плеснувшей в реке, о белых облаках над горизонтом, о самом горизонте…
Девушка следовала за спутником, с улыбкой слушая малоинтересную, в общем-то, болтовню. Вот ведь чудак! Дурная голова покою не дает – так, кажется про таких говорят. Все-то им интересно, все-то нужно разнюхать, разузнать. Лудо, сын лавочника, таким когда-то был: самый веселый и заводной ее товарищ по детским играм. За годы дружбы много чего было пережито вместе. Одно время она даже чуть не влюбилась! Только после известия о наследстве Лудо как будто стал избегать встреч; они даже не попрощались.
Конец ознакомительного фрагмента.