ГЛАВА ПЯТАЯ
Появившаяся в квартире Антона милиция быстро перевернула все вокруг них совершенно вверх дном. Впрочем, очень скоро подруги поняли, что ищут они яд, с помощью которого был отправлен на тот свет Антон. Цвет лица покойника к моменту прибытия милиции приобрел настолько незабываемый оттенок, что всякая другая версия сразу же отпадала. Да и желтая пена в углах его рта тоже выглядела очень впечатляюще.
– Так вы говорите, что перед тем, как прийти сюда, обедали с погибшим в ресторане? – допытывался у Инны один из ментов.
– Хотели пообедать, – протестующе подняла руку девушка. – Но Антон внезапно плохо себя почувствовал. И я настояла на том, чтобы поехать домой.
– Что ж, видно, не помогло, – философски изрек опер, глядя на труп, над которым уже хлопотали его коллеги. – Скажите, а в последнее время вы ничего странного за своим знакомым не замечали?
– Понимаете, – проникновенно произнесла Инна, разводя руками, – мы с Антоном познакомились только вчера.
– Да, – закручинился парнишка. – Понимаю. Времена такие. Вчера познакомились, сегодня уже домой приехали. Понимаю.
Вид у него при этом был такой сокрушенный, что Инна даже покраснела от неловкости.
О вчерашнем отравлении бедного Сержа подруги еще заранее сговорились милиции не сообщать. Если уж им суждено стать подозреваемыми, решила Мариша, то пусть к ним относятся как к полным дурам, неспособным провести даже хиленькую аналогию. К таким убогим на Руси издавна снисхождение было.
– Но, может быть, ваш знакомый что-нибудь говорил о том, что ему угрожают, или жаловался на происки врагов, готовых его убить? – продолжал допытываться у Инны опер.
– Нет, ничего такого он мне не говорил, – с сожалением покачала головой Инна. – Вот только сказал, что вчера ночью конкуренты сожгли, верней пытались сжечь, одну из его торговых точек.
К этому времени, стараниями подруг, милиция уже знала имя и фамилию потерпевшего, род его деятельности. Больше об Антоне подруги и сами ничего толком не знали.
– И что? – заинтересовался опер. – Сожгли?
– Вроде бы нет, – задумчиво произнесла Инна. – Честно говоря, мы как-то сегодня об этом не говорили. Я спросила, все ли в порядке с магазином. Антон пробурчал, что беспокоиться не о чем.
– И все? – удивился опер. – Никаких подробностей возможного пожара? Честно говоря, это странно.
Инне и самой теперь показалось это странным. Но пытать Антона теперь было уже явно бесполезно. И Инна снова развела руками. Вскоре выяснилось, что из близкой родни у Антона были только брат и мать, которую опера известили о случившемся, и та обещала немедленно приехать.
Мамаша оказалась сухой дамой, фигурой и осанкой напоминавшей осиновую жердину. Подругам она сразу не понравилась. Губы у нее были скорбно поджаты, выкрашенные в светлый тон волосы забраны назад так туго, что светлые голубые глаза казались немного раскосыми. Одета женщина была в безупречного покроя строгий костюм, который сидел на ней просто идеально, словно она в нем и родилась.
– Я так и знала, что этим все кончится! – первым делом сообщила дама бдительно внимающим ей ментам. – Я не один раз предупреждала сына. Но он оставался глух к мольбам и слезам матери!
И женщина в самом деле попыталась промокнуть слезинку в уголке совершенно сухого глаза. Один из оперов подал ей воды, которую та приняла с величием вдовствующей королевы.
– Это ужасная драма всей нашей семьи! – напыщенным тоном продолжала свой монолог мать Антона. – Мой сын не пожелал пойти по стопам отца и стать ученым-антропологом. Он не пожелал пойти по моим стопам и стать химиком. Он даже отказался от карьеры врача, какую выбрал его старший брат, но я и с этим смирилась. Но когда в восьмом классе он заявил, что вообще не хочет продолжать обучение, а идет в это свое ПТУ, вот тогда я поняла, что мой сын – не мой.
– То есть? – удивился опер. – Чем вы недовольны? Я так вижу, ваш сын не бедствовал и не воровал.
– Он торговал! – с невыразимой горечью произнесла женщина. – Вы можете себе представить этот кошмар! Мой сын – торговец.
Видимо, тот факт, что ее сын владел целой сетью магазинов, а не стоял на улице с лотком, ничуть дела не менял. Мамуля Антона была типичным снобом. Впрочем, она не гнушалась жить на те презренные деньги, которые добывал Антон. Но опера и не такое повидали. Поэтому лишь молча пожали плечами и деликатно промолчали. Их интересовало, были ли у покойного враги. Но об этом его мать ничего сказать не могла.
– Мы с моим младшим сыном не были особенно близки, – произнесла она, хотя могла бы и не говорить.
Это было понятно без слов. Вряд ли Антон был способен долгое время выдерживать свою мамулю.
– А его жена? Была у него жена?
– Слава богу, Антон не был женат! – заявила эта мегера, бросив испепеляющий взгляд на подруг, затихших в сторонке. – Так что все его деньги останутся в семье.
Вот как! Однако интересно рассуждает эта старая вешалка! Когда сын наживал свой капитал, торгуя, его можно было презирать и всячески уничижать. А когда он скончался и после него остались деньги, нажитые этой самой презренной торговлей, то, стало быть, денежки не пахнут, и их спокойно можно положить себе в карман.
– А уж не мамуля ли его и траванула? – прошептала Инна на ухо подруге. – Вроде бы она говорила, что химик? Значит, представление о ядах имеет? Да еще старший брат имеется. А врач, если он не настоящий гений да еще со связями, много никогда в нашей стране не зарабатывал. Так что братцу денежки могли бы тоже пригодиться. Да и в ядах врач разбирается не хуже химика.
– Так-то оно так, – прошептала в ответ Мариша. – И я бы тоже в первую очередь заподозрила в убийстве Антона его семью, но как тогда быть с трупом Катькиного художника? Его ведь тоже отравили. Причем очень похожим образом. Тебе не кажется, что эти два преступления могут быть связаны между собой?
– Да ты что! – не удержалась и фыркнула Инна, чем навлекла на себя еще один исполненный ненависти взгляд матери Антона.
– Офицер, кто эти девушки? – вдруг спросила она. – И по какому праву они находятся в квартире моего сына?
Свой вопрос она задала каким-то удивительно противным голосом. Тем голосом, какой способны издавать только матери, рожавшие и воспитывающие в своей жизни одних только мальчиков и потому свято уверенные в том, что все молодые женщины – это злейшие враги, только и мечтающие о том, чтобы отобрать их сокровище. И уже заранее ненавидящие их всех.
– Это свидетельницы, – произнес один из ментов. – Это они нашли вашего сына и…
– Так это они его и убили! – взвизгнула тетка.
– Ну вы вообще! – вытаращила на нее глаза Инна. – Говорите, да не заговаривайтесь. Зачем это нам убивать вашего сына? Ни одна из нас за него еще даже и замуж не вышла. За что же сразу травить?
– Вы слышали! – в злобном восторге воскликнула мать Антона. – Офицер, задержите ее! Она сама призналась, что с удовольствием убила бы родного мужа! Что уж говорить о моем бедном, невинном мальчике!
– Нет, вы это слышали! – возмутилась Инна. – Да я с вашим сыном и суток еще не была знакома.
– Она сама призналась! – твердила мать Антона.
Менты не знали, что и делать.
– Думаю, что вам сейчас лучше уйти, – наконец решил один из ребят, обращаясь к подругам.
Те и сами считали точно так же. Так что долго себя упрашивать они не заставили. И, быстренько схватив свои вещи, бросились прочь. А именно – домой к Марише, где их ждала уже проснувшаяся подруга.
– Ну и дела! – сказала Катька, когда Инна с Маришей изложили ей бурные события сегодняшнего вечера и двух своих неудавшихся свиданий. – Что же, Инна, мы теперь с тобой в одной лодке?
– Ага, – согласилась Инна. – И между прочим, посадила нас туда Мариша.
– Девочки, но вы же не думаете, что этих двоих убили в самом деле только потому, что они обратились в мое брачное агентство? – в полной растерянности воскликнула Мариша. – И за то, что я познакомила их с вами?!
Инна переглянулась с Катькой. Нет, этот вариант им решительно не нравился. Если рассуждать в таком духе, то легко можно договориться до того, что они сами и прикончили этих бедолаг.
– Слушай, а, кроме этих двоих, кого-нибудь еще из твоих клиентов убивали? – осторожно спросила у Мариши Инна.
– Ну вы даете! – возмутилась Мариша. – Мы всего два месяца как работаем. Клиентуру только начинаем набирать. А тут такой удар по моему делу! Между прочим, лучшие женихи умирают. Элита.
– Не умирают, а кто-то их убивает, – рассудительно сказала Катька. – Если завтра выяснится, что и Кирилла убили, то, значит, все ясно. Дело не в них, женихах, а в нас с вами.
– Что ты имеешь в виду? – встревожилась Мариша. – Почему это моего Кирилла должны убить?
– Но наших с Инной женихов же убили!
– Это просто совпадение! – заявила Мариша. – Чудовищное, нелепое совпадение.
– Не знаю, как ты, а я в совпадения не верю, – заявила Инна. – Звони Кириллу.
– Зачем?
– Наш долг предупредить парня, – сказала Катя. – Ты должна сказать ему, что его жизни, похоже, угрожает опасность.
– Звони! – требовательно произнесла Инна, протягивая Марише телефонную трубку, которую та и взяла слегка дрожащей рукой.
– Девчонки, побойтесь неба! Что я ему скажу?! – взмолилась она.
– Скажешь правду! – произнесла Инна. – Скажешь, что уже двух клиентов «Казановы» убили. И он на очереди.
И Мариша смирилась. В конце концов, почему бы и не предупредить Кирилла? Если он такой трус, то наверняка не сможет уснуть после такого сообщения всю ночь. И таким образом подруги хоть отчасти окажутся отомщенными за ту скорость, с какой Кирилл покинул квартиру убитого Антона.
По набранному номеру Марише ответил автоответчик, однако девушку это не смутило. Подумаешь, какой пустяк! С автоответчиком было даже легче общаться. По крайней мере он не вибрировал и не задавал ненужных вопросов. Поэтому Мариша быстренько выпалила заготовленную речь на тему – будь предельно осторожен, опасайся смерти, двое клиентов «Казановы» уже отправились на тот свет, и есть некоторые основания думать, что он может быть в этой малоприятной очереди третьим.
– Вот и все! – очень довольная, сказала Мариша. – Он получит мое сообщение, и мне не придется с ним больше общаться.
Если бы она знала, насколько она права, то ей бы стало здорово не по себе. Но увы, узнать об этом Марише предстояло только на следующий день. А пока она с чувством выполненного долга положила на рычаг трубку и предложила подругам лечь спать.
– Как? – изумилась Катька. – Снова спать? Вы как хотите, а я уже за сегодняшний день выспалась. Предлагаю помянуть, как полагается, наших с Инной бедных женихов. Ведь если бы жизнь не была такой жестокой, то мы вполне могли благополучно выйти за них замуж и прожили бы за ними, как за каменной стеной, до глубокой старости, не зная ни бед, ни разочарований.
– Ну это ты, подруга, пожалуй, хватанула! – хмыкнула Инна. – Не знаю, как твой Серж, а Антон, я уверена, доставил бы мне массу разочарований. Для этого ему даже стараться не стоило, надо было всего лишь познакомить меня со своей родней.
Однако предложение достойно помянуть умерших Инне тоже пришлось по душе.
– Только если уж достойно поминать, то надо купить что-нибудь подходящее, – сказала она. – Не десертным же вином их поминать. Поминают всегда водкой. Мариша, у тебя дома есть водка?
Вот чего-чего, а водки у Мариши дома не оказалось. Остальные напитки были представлены в изобилии. Мариша недавно пополняла запасы. Но рюмку водки она опрокидывала в себя только в крайнем случае, в самые трескучие морозы или, наоборот, в жуткую промозглую слякоть, пробирающую до самых костей, которая не встречается нигде в мире, только в ее родном городе. Но сейчас была еще ранняя осень, причем погода просто на удивление держалась относительно теплой и солнечной. Так что для водки, по Маришиным понятиям, сезон еще не наступил.
Поэтому, не долго думая, девушки собрались и отправились в супермаркет, который работал круглосуточно и находился неподалеку от дома Мариши.
– Нравится мне, как теперь у нас в стране все стало просто, – заявила Инна. – Нужно тебе спиртное среди ночи – пожалуйста. Иди и приобретай, хоть элитное импортное, хоть отечественное подешевле. А помните, как раньше было? Ночью из-под полы у продавца в ларьке купят мужики паленый спирт «Рояль» и очень собой и жизнью довольны.
– С чего это ты про этот спирт вспомнила? – недовольно спросила Катька.
– Не знаю, – отозвалась Инна и тут же предположила: – Может быть, в связи с двумя отравленными покойниками?
– В таком случае я пить не буду! – заявила Катя.
Впрочем, особой убежденности в ее голосе не слышалось. Затем девушки забрели к прилавку со свежей рыбой. Тут в третьем часу ночи на мелкой ледяной крошке лежали охлажденная семга, розовато-янтарная форель, устрицы и жирные тигровые креветки.
Покупателей в этот поздний час почти не было. И подруги без проблем купили все, что им было нужно, у позевывающего, но безукоризненно вежливого продавца.
– Нет, что ни говори, а благодать, – вздохнула Инна. – Может быть, кому и не нравится, а только так завистливые люди думают. Дескать, раньше никому и ничего, так и не обидно. А теперь одни все могут себе позволить, а другие копейки считают. Но ведь это всегда так. Кто работает, не ленится, тот и имеет.
– Ты чего это в философию ударилась? – удивилась Катя.
– А что такого? – продолжала развивать тему Инна. – Вот у меня прадед до революции кулаком звался. А почему? Он сам работал с утра и до ночи, но и другим лениться не давал. Поэтому, когда вокруг него голытьба и пьянь всякая слюной от зависти исходила, у него в доме мясные пироги даже летом и в будний день пеклись. Конечно, я не говорю, если кто стар или немощен и поэтому работать не может. Но здоровый человек просто обязан сам для себя зарабатывать, а не ждать, что доброе государство ему в рот положит.
Мариша рассеянно покивала и заметила, что теперь Инне придется перенимать опыт собственного прадеда и идти работать, так как собственный муж ее и дальше кормить, как кормил все эти годы, вряд ли станет. Эта мысль Инне, несмотря на всю ее философию, здорово не понравилась. И подруги ее отлично понимали. Одно дело, рассуждать и упрекать в лени каких-то людей в принципе, а совсем другое, когда дело касается лично тебя, любимой.
– Но ничего, ты мне в своем агентстве еще какого-нибудь жениха найдешь! – быстро утешилась Инна.
– И не мечтай! – осадила ее Мариша.
– Как это? – растерялась Инна.
– До тех пор, пока мы не выясним, кто стоит за этими убийствами, не стану я больше женихов вам предлагать, – заявила Мариша. – А то вдруг это кто-то из ваших ревнивых поклонников их устраняет? Или твой муж, Инна.
– Чего? Чтобы Бритый ради меня человека убил? Да таких страстей от него и в лучшие наши годы не дождаться было! – хмыкнула Инна. – А теперь ему и подавно плевать, с кем я общаюсь.
– Ох, не стала бы я зарекаться, – покачала головой Мариша, – все-таки твой муж тебя сильно любит.
И Катька ей поддакнула.
– Но если виноват мой муж, то почему первым убили Катькиного Сержа? – воскликнула Инна. – Выходит, это кто-то из ее кавалеров постарался!
Полусонная кассирша, которая в этот момент пробивала подругам чек, неожиданно вздрогнула, услышав эти слова.
– Рада сообщить вам, что вы получаете пятипроцентную скидку, – испуганно прощебетала она.
Все еще сердитая Инна сумрачно посмотрела на девушку.
– И дисконтную карту в подарок! – быстро добавила вконец перепуганная кассирша. – И этот календарик. И карандашик с брелоком.
Наделенные кучей подарков, подруги побрели к выходу. Но даже дармовой брелок с логотипом магазина сегодня их что-то не радовал. Придя домой, они приготовили закуску, запихнули остальные свои покупки в холодильник и побыстрее сели за стол, чтобы ужинать и заодно держать военный совет.
Однако то ли верна была поговорка, что утро вечера мудренее, то ли подруги слишком вымотались, но ничего толковей, как позвонить Бритому – пока еще мужу Инны – и прямо у него спросить, за что он прикончил Антона, девушки не придумали. Поэтому, не долго думая, Инна набрала номер сотовой трубки мужа и, дождавшись, когда он возьмет ее, выпалила:
– Ты зачем, гад, Антошку на тот свет отправил? Чего он тебе плохого сделал?
– Инна, – услышала она виноватый голос мужа. – Но я не виноват, честное слово. Это в самом деле случайно как-то вышло.
– Что? – помертвевшими губами прошептала Инна. – Так это правда! Господи! Говорили мне добрые люди, а я верить не хотела.
И в это время до ее слуха донесся женский хохот, звон чего-то бьющегося и музыка. Музыка! Женщины! Пьяные голоса! Муж был не дома!! И это в три часа ночи!!! Какой кошмар!!!
– Бритый! – взвизгнула Инна. – Ты где это сейчас находишься? Впрочем, можешь не говорить, я и сама все слышу! Ты там развлекаешься вовсю! Подлец!
И она бросила трубку, заливаясь горючими слезами. Нет, просто удивительно, какой она была дурой. Подарить лучшие годы своей жизни человеку, который это совершенно не ценит и не нуждается в ней. Не успело еще остыть их супружеское ложе, а этот кобель уже таскается за другими юбками. Тот факт, что сама она не валяется в чужой постели только потому, что хозяин этой постели скоропостижно скончался, Инна во внимание даже не стала принимать. Ведь не валяется же, не валяется. Ну и нечего тогда зря языком трепать.
– Ну, не плачь так, – пытались утешить ее Мариша с Катей, но Инна оставалась безутешной.
– Мало того, что он мне изменяет, так он еще и моих кавалеров взялся устранять, – рыдала она. – Теперь я понимаю, это вполне в его духе, поступить подобным образом. Сам не ам и другим не дам. Собака на сене. Ничтожество!
– Может быть, вы друг друга не поняли? – утешала ее Катька.
– Чего там не понять, если он сам признался!
У нее хватило душевных сил лишь на то, чтобы доплестись до выделенного ей Маришей раскладного диванчика, рухнуть на него и забыться в тяжелом сне, прерываемом редкими всхлипами. А ее подруги продолжали держать совет.
– Лично я не очень-то верю, что Бритый отравил Сержа и Антона, – сказала Мариша. – Это не в его манере. Если бы он уж захотел кого-то устранить, то не стал бы действовать так деликатно, а просто застрелил бы.
– А зачем же сказал?
– Может быть, просто пошутил неудачно, – предположила Мариша. – Инна сказала, что он совсем пьяный.
– Надо нам с ним поговорить, – решила Катька.
– Только осторожно! – взмолилась Мариша. – А то вдруг у него на почве предстоящего развода с Инной нервный стресс. Приедет сюда, да и перестреляет нас всех.
– Буду предельно с ним деликатна, – заверила ее Катька.
И, набрав номер трубки мужа подруги, закричала в нее:
– Слушай, ты, козел! Ты чего себе позволяешь? Инна и так расстроена, а ты еще ее мужиков убивать наладился! А это, между прочим, прямая угроза процветанию Маришиной фирмы.
В трубке на некоторое время воцарилось молчание. И когда Катька уже решила, что Бритый просто заснул, он внезапно подал голос.
– Я никого не убивал, – заявил Бритый странным голосом. – А что, у Инны уже кто-то есть?
– Уже нет! – рявкнула Катька. – И если ты его не убивал, то чего Инна сказала, что ты признался в убийстве Антона?
– Антон? Ну верно, его я шмякнул, – помявшись, признался Бритый, и у Кати перехватило дыхание, настолько обыденно прозвучало это признание.
Но не успела она толком побледнеть, как муж Инны виноватым голосом добавил:
– Только я ведь не специально. Не видел в темноте, как он мне под колеса вынырнул. Да и не насмерть я его, врачи сказали, что вполне оправится. Эти старые деревенские коты, они, гады, жутко живучие. Только одного я не пойму: откуда Инна об этом случае узнала, если она в городе, а я в поселке? Или она что, следит за мной? Ничего не скажешь, оперативно ей докладывают.
Конец ознакомительного фрагмента.