Глава вторая
Что Люси нашла по ту сторону дверцы
– Здравствуйте, – сказала Люси. Но фавн был очень занят – он подбирал свои пакеты – и ничего ей не ответил. Собрав их все до единого, он поклонился Люси.
– Здравствуйте, здравствуйте, – сказал фавн. – Простите… я не хочу быть чересчур любопытным… но я не ошибаюсь, вы – дочь Евы?
– Меня зовут Люси, – сказала она, не совсем понимая, что фавн имеет в виду.
– Но вы… простите меня… вы… как это называется… девочка? – спросил фавн.
– Конечно, я девочка, – сказала Люси.
– Другими словами, вы – настоящий человеческий Человек?
– Конечно, я человек, – сказала Люси, по-прежнему недоумевая.
– Разумеется, разумеется, – проговорил фавн. – Как глупо с моей стороны! Но я ни разу ещё не встречал сына Адама или дочь Евы. Я в восторге. То есть… – Тут он замолк, словно чуть было не сказал нечаянно то, чего не следовало, но вовремя об этом вспомнил. – В восторге, в восторге! – повторил он. – Разрешите представиться. Меня зовут мистер Тумнус.
– Очень рада познакомиться, мистер Тумнус, – сказала Люси.
– Разрешите осведомиться, о Люси, дочь Евы, как вы попали в Нарнию?
– В Нарнию? Что это? – спросила Люси.
– Нарния – это страна, – сказал фавн, – где мы с вами сейчас находимся; все пространство между Фонарным столбом и огромным замком Кэр-Параваль на восточном море. А вы… пришли из диких западных лесов?
– Я… я пришла через платяной шкаф из пустой комнаты…
– Ах, – сказал мистер Тумнус печально, – если бы я как следует учил географию в детстве, я бы, несомненно, всё зал об этих неведомых странах. Теперь уже поздно.
– Но это вовсе не страна, – сказала Люси, едва удерживаясь от смеха. – Это в нескольких шагах отсюда… по крайней мере… не знаю. Там сейчас лето.
– Ну а здесь, в Нарнии, зима, – сказал мистер Тумнус, – и тянется она уже целую вечность. И мы оба простудимся, если будем стоять и беседовать тут, на снегу. Дочь Евы из далёкой страны Пуста-Якомната, где царит вечное лето в светлом городе Платенашкаф, не хотите ли вы зайти ко мне и выпить со мной чашечку чаю?
– Большое спасибо, мистер Тумнус, – сказала Люси. – Но мне, пожалуй, пора домой.
– Я живу в двух шагах отсюда, – сказал фавн, – и у меня очень тепло… горит камин… и есть поджаренный хлеб… и сардины… и пирог.
– Вы очень любезны, – сказала Люси. – Но мне нельзя задерживаться надолго.
– Если вы возьмёте меня под руку, о дочь Евы, – сказал мистер Тумнус, – я смогу держать зонтик над нами обоими. Нам сюда. Ну что же, пошли.
И Люси пустилась в путь по лесу под руку с фавном, словно была знакома с ним всю жизнь.
Вскоре почва у них под ногами стала неровная, там и тут торчали большие камни; путники то поднимались на холм, то спускались с холма. На дне небольшой лощины мистер Тумнус вдруг свернул в сторону, словно собирался пройти прямо сквозь скалу, но, подойдя к ней вплотную, Люси увидела, что они стоят у входа в пещеру. Когда они вошли, Люси даже зажмурилась – так ярко пылали дрова в камине. Мистер Тумнус нагнулся и, взяв начищенными щипцами головню, зажёг лампу.
– Ну, теперь скоро, – сказал он и в тот же миг поставил на огонь чайник.
Люси не случалось ещё видеть такого уютного местечка. Они находились в маленькой, сухой, чистой пещерке со стенами из красноватого камня. На полу лежал ковер, стояли два креслица («Одно для меня, другое – для друга», – сказал мистер Тумнус), стол и кухонный буфет, над камином висел портрет старого фавна с седой бородкой. В углу была дверь («Наверно, в спальню мистера Тумнуса», – подумала Люси), рядом – полка с книгами. Пока мистер Тумнус накрывал на стол, Люси читала названия: «Жизнь и письма Силена», «Нимфы и их обычаи», «Исследование распространённых легенд», «Является ли Человек мифом».
– Милости просим, дочь Евы, – сказал фавн.
Чего только не было на столе! И яйца всмятку – по яйцу на каждого из них, – и поджаренный хлеб, и сардины, и масло, и мёд, и облитый сахарной глазурью пирог. А когда Люси устала есть, фавн начал рассказывать ей о жизни в лесу. Ну и удивительные это были истории! Он рассказывал ей о полуночных плясках, когда наяды, живущие в колодцах, и дриады, живущие на деревьях, выходят, чтобы танцевать с фавнами; об охотах на белого, как молоко, оленя, который исполняет все твои желания, если тебе удаётся его поймать; о пиратах и поисках сокровищ вместе с гномами в пещерах и копях глубоко под землёй; и о лете, когда лес стоит зелёный и к ним приезжает в гости на своём толстом осле Силен, а иногда сам Вакх, и тогда в реках вместо воды течёт вино и в лесу неделя за неделей длится праздник.
– Только теперь у нас всегда зима, – печально добавил он.
И чтобы приободриться, фавн вынул из футляра, который лежал на шкафчике, странную маленькую флейту, на вид сделанную из соломы, и принялся играть. Люси сразу захотелось смеяться и плакать, пуститься в пляс и уснуть – всё в одно и то же время.
Прошёл, видно, не один час, пока она очнулась и сказала:
– Ах, мистер Тумнус… мне так неприятно вас прерывать… и мне очень нравится мотив… но, право же, мне пора домой. Я ведь зашла всего на несколько минут.
– Теперь поздно об этом говорить, – промолвил фавн, кладя флейту и грустно покачивая головой.
– Поздно? – переспросила Люси и вскочила с места. Ей стало страшно. – Что вы этим хотите сказать? Мне нужно немедленно идти домой. Там все, наверное, беспокоятся. – Но тут же воскликнула: – Мистер Тумнус! Что с вами? – Потому что карие глаза фавна наполнились слезами, затем слезы покатились у него по щекам, закапали с кончика носа, и наконец он закрыл лицо руками и заплакал в голос.
– Мистер Тумнус! Мистер Тумнус! – страшно расстроившись, промолвила Люси. – Не надо, не плачьте! Что случилось? Вам нехорошо? Миленький мистер Тумнус, скажите, пожалуйста, скажите, что с вами?
Но фавн продолжал рыдать так, словно у него разрывалось сердце. И даже когда Люси подошла к нему и обняла его и дала ему свой носовой платок, он не успокоился. Он только взял платок и тёр им нос и глаза, выжимая его на пол обеими руками, когда он становился слишком мокрым, так что вскоре Люси оказалась в большой луже.
– Мистер Тумнус! – громко закричала Люси прямо в ухо фавну и потрясла его. – Пожалуйста, перестаньте. Сейчас же перестаньте. Как вам не стыдно, такой большой фавн! Ну почему, почему вы плачете?
– А-а-а! – ревел мистер Тумнус. – Я плачу, потому что я очень плохой фавн.
– Я вовсе не думаю, что вы плохой фавн, – сказала Люси. – Я думаю, что вы очень хороший фавн. Вы самый милый фавн, с каким я встречалась.
– А-а, вы бы так не говорили, если бы знали, – отвечал, всхлипывая, мистер Тумнус. – Нет, я плохой фавн. Такого плохого фавна не было на всём белом свете.
– Да что вы натворили? – спросила Люси.
– Мой батюшка… это его портрет там, над камином… он бы ни за что так не поступил…
– Как – так? – спросила Люси.
– Как я, – сказал фавн. – Пошёл на службу к Белой Колдунье – вот что я сделал. Я на жалованье у Белой Колдуньи.
– Белой Колдуньи? Кто она такая?
– Она? Она та самая, у кого вся Нарния под башмаком. Та самая, из-за которой у нас вечная зима. Вечная зима, а Рождества всё нет и нет. Только подумайте!
– Ужасно! – сказала Люси. – Но вам-то она за что платит?
– Вот тут и есть самое плохое, – сказал мистер Тумнус с глубоким вздохом. – Я похититель детей, вот за что. Взгляните на меня, дочь Евы. Можно ли поверить, что я способен, повстречав в лесу бедного невинного ребёнка, который не причинил мне никакого зла, притвориться, будто дружески к нему расположен, пригласить к себе в пещеру и усыпить своей флейтой – всё ради того, чтобы отдать несчастного в руки Белой Колдуньи?
– Нет, – сказала Люси. – Я уверена, что вы не способны так поступить.
– Но я поступил так, – сказал фавн.
– Ну что ж, – отозвалась Люси, помедлив (она не хотела говорить неправду и вместе с тем не хотела быть очень уж суровой с ним), – что ж, это было нехорошо с вашей стороны. Но вы сожалеете о своём поступке, и я уверена, что больше вы никогда так не сделаете.
– О, дочь Евы, неужели вы не понимаете? – спросил фавн. – Я не когда-то раньше поступил так. Я делаю так сейчас, в этот самый миг.
– Что вы хотите сказать?! – вскричала Люси и побелела как полотно.
– Вы – тот самый ребёнок, – проговорил мистер Тумнус. – Белая Колдунья мне приказала, если я вдруг увижу в лесу сына Адама или дочь Евы, поймать их и передать ей. А вы – первая, кого я встретил. Я притворился вашим другом и позвал к себе выпить чаю, и всё это время я ждал, пока вы заснёте, чтобы пойти и сказать обо всём ей.
– Ах, но вы не скажете ей обо мне, мистер Тумнус! – воскликнула Люси. – Ведь правда, не скажете? Не надо, пожалуйста, не надо!
– А если я ей не скажу, – подхватил он, вновь принимаясь плакать, – она непременно об этом узнает. И велит отрубить мне хвост, отпилить рожки и выщипать бороду. Она взмахнет волшебной палочкой – и мои хорошенькие раздвоенные копытца превратятся в копытища, как у лошади. А если она особенно разозлится, она обратит меня в камень, и я сделаюсь статуей фавна и буду стоять в её страшном замке до тех пор, пока все четыре трона в Кэр-Паравале не окажутся заняты. А кто ведает, когда это случится и случится ли вообще.
– Мне очень жаль, мистер Тумнус, – сказала Люси, – но, пожалуйста, отпустите меня домой.
– Разумеется, отпущу, – сказал фавн. – Разумеется, я должен это сделать. Теперь мне это ясно. Я не знал, что такое Люди, пока не повстречал вас. Конечно, я не могу выдать вас Колдунье теперь, когда с вами познакомился. Но нам надо скорее уходить. Я провожу вас до Фонарного столба. Вы ведь найдете оттуда дорогу в Платенашкаф и Пуста-Якомнату?
– Конечно, найду, – сказала Люси.
– Надо идти как можно тише, – сказал мистер Тумнус. – Лес полон её шпионов. Некоторые деревья, и те на её стороне.
Они даже не убрали со стола. Мистер Тумнус снова раскрыл зонтик, взял Люси под руку, и они вышли из пещеры наружу. Путь обратно был совсем не похож на путь в пещеру фавна: не обмениваясь ни словом, они крались под деревьями чуть не бегом. Мистер Тумнус выбирал самые тёмные местечки. Наконец они добрались до Фонарного столба. Люси вздохнула с облегчением.
– Вы знаете отсюда дорогу, о дочь Евы? – спросил мистер Тумнус. Люси вгляделась в темноту и увидела вдали, между стволами деревьев, светлое пятно.
– Да, – сказала она, – я вижу открытую дверцу платяного шкафа.
– Тогда бегите скорее домой, – сказал фавн, – и… вы… вы можете простить меня за то, что я собирался сделать?
– Ну конечно же, – сказала Люси, горячо, от всего сердца пожимая ему руку. – И я надеюсь, у вас не будет из-за меня больших неприятностей.
– Счастливого пути, дочь Евы, – сказал он. – Можно я оставлю ваш платок себе на память?
– Пожалуйста, – сказала Люси и со всех ног помчалась к далёкому пятну дневного света. Вскоре она почувствовала, что руки ее раздвигают не колючие ветки деревьев, а мягкие меховые шубы, что под ногами у неё не скрипучий снег, а деревянные планки, и вдруг – хлоп! – она очутилась в той самой пустой комнате, где начались её приключения. Она крепко прикрыла дверцу шкафа и оглянулась вокруг, всё еще не в силах перевести дыхание. По-прежнему шёл дождь, в коридоре слышались голоса её сестры и братьев.
– Я здесь! – закричала она. – Я здесь. Я вернулась. Всё в порядке.