Глава 3 (XII)
Стороны трудового договора
Раскрытие юридической сущности трудового договора предполагает исследование его элементного состава. Элементами любого договора являются субъектный состав (стороны) и содержание. Если предыдущая глава была посвящена общему понятию трудового договора в контексте современного законодательства и трудоправовой доктрины, то в настоящей и последующей главах исследуется сущность трудового договора с точки зрения особенностей его субъектного состава и содержания.
Следует напомнить читателю, что проблематика трудовой правосубъектности таких субъектов права, как работник и работодатель, уже являлась предметом исследования в рамках данного Курса.[210] Однако при единстве предмета содержание соответствующих разделов первого тома и настоящей главы довольно существенно различается. Прежде всего следует учитывать, что после выхода в свет первого тома Курса прошло более десяти лет, поэтому в данной главе не могли не быть учтены те весьма существенные изменения, которые произошли за этот период в законодательстве, правоприменительной практике и доктрине трудового права. Кроме того, если в первом томе Курса проводилось исследование особенностей фигур работника и работодателя как собственно субъектов права, т. е. в контексте общетеоретических построений категории правосубъектности, то здесь исследуется правовое положение этих лиц в более узком и конкретном плане – как сторон трудового договора.
Таким образом, в задачу настоящей главы входят:
1) исследование особенностей трудовой правосубъектности работника как стороны трудового договора, анализ отдельных видов этого субъекта права (§ 1);
2) выявление содержания, материальных и формальных условий правосубъектности работодателя как стороны трудового договора, исследование особенностей отдельных видов работодателей.
§ 1. Работник как сторона трудового договора
Признаки трудовой правосубъектности работника. – Общая характеристика работника как стороны трудового договора. – Как сторона трудового договора работник обладает свободой волеизъявления на заключение трудового договора, выбора контрагента, формирования содержания трудового договора и его расторжения. – Права и обязанности работника как стороны трудового договора. – Статутные права и обязанности работника. – Возникновение возможности заключения трудового договора. – Конвенция МОТ № 138. – Российский законодатель о минимальном возрасте как условии заключения трудового договора. – Сложный фактический состав как условие возникновения трудовой правосубъектности несовершеннолетних. – Ошибочность этой точки зрения. – Трудовая правосубъектность лиц в возрасте до 14 лет. – Учащихся, достигших возраста 14 лет. – Несовершеннолетних, достигших возраста 15 лет. – Лицо, признанное недееспособным, как сторона трудового договора. – Ограничение возможности заключения трудового договора. – Предельный возраст для заключения трудового договора. – Основные выводы.
Как известно, трудовой договор представляет собой двустороннее соглашение, заключаемое между работником и работодателем. Настоящий параграф посвящен исследованию теоретических и практических проблем, связанных с участием в трудовом договоре одной из сторон – работника. Не вызывает сомнений тот факт, что работник относится к числу основных субъектов трудового права. Поэтому прежде чем перейти к характеристике работника как стороны трудового договора, целесообразно вспомнить те основные выводы, которые были сделаны авторами настоящего Курса в первом томе в рамках исследования субъектов трудового права применительно к работнику. Эти выводы будут отправными тезисами при рассмотрении проблем, составляющих предметную область исследования в настоящем параграфе.
1. Работник – это, с одной стороны, человек, представитель биологического вида homo sapiens, применяющий в процессе производства свои способности к труду; с другой стороны, – физическое лицо, носитель юридических прав и обязанностей, т. е. субъект права. Особым свойством субъекта права является его правосубъектность, которая не является врожденным качеством человека. Она представляет собой общественно-юридическое свойство, которое придается людям, а равно их организациям в соответствии с потребностями развития общественных отношений и интересов общества. Правосубъектность следует рассматривать как предпосылку к правообладанию или как предпосылку участия лица в правоотношениях. Как категория юриспруденции правосубъектность служит целям определения круга субъектов, которые могут быть участниками общественных отношений, урегулированных правовыми нормами.
2. Способность работника быть субъектом трудового права, т. е. способность иметь и лично осуществлять трудовые права и обязанности, а также нести юридическую трудоправовую ответственность, представляет собой его отраслевую трудовую правосубъектность. Содержанием указанной правосубъектности работника является его способность к труду, которая неотделима от человеческой личности и потому может быть реализована только лично работником. Соответственно в качестве работника может выступать только физическое лицо. Кроме того, личный характер правосубъектности работника не допускает какой-либо автономии ее составляющих – правоспособности и дееспособности. Иными словами, трудовая правосубъектность работника представляет собой единство трудовой правоспособности и трудовой дееспособности.
3. Следует различать материальное и формальное условия (признаки) трудовой правосубъектности работника. Материальным условием (признаком) этой правосубъектности является фактическая способность человека к труду, определяемая системой интеллектуальных и волевых факторов, которые обеспечивают лицу возможность, во-первых, осознавать смысл осуществляемых им действий (интеллектуальный момент), во-вторых, руководить ими (волевой момент) для достижения поставленной цели. Формальным условием трудовой правосубъектности физического лица является признание наличия способности данного лица к участию в трудовых правоотношениях со стороны внешнего правового авторитета, т. е. государства. Констатируя наличие или отсутствие правосубъектности у физического лица, государство руководствуется двумя критериями – возрастным и психическим.
4. Отраслевая трудовая правосубъектность физических лиц является равной, т. е. все они обладают равной возможностью применять свои способности к труду и иметь стандартный набор прав и обязанностей, предусмотренных законом. Однако социальные, физические, интеллектуальные, половые, квалификационные и другие особенности физических лиц различаются. Поэтому различны и их способности к конкретным видам труда или профессиональной деятельности. Следовательно, имея равную отраслевую трудовую правосубъектность, физические лица обладают различной специальной трудовой правосубъектностью. На объем специальной трудовой правосубъектности оказывают влияние такие факторы, как: гражданство, судимость, состояние здоровья, возраст, наличие соответствующего образования или специальной подготовки и др.[211]
Перейдем к характеристике работника как стороны трудового договора.
Общая характеристика работника как стороны трудового договора. Как отмечалось выше, в качестве работника может выступать только человек (физическое лицо), при этом он становится работником с момента заключения трудового договора, т. е. вступления в трудовые отношения с работодателем. Основания для такого вывода усматриваются и из содержания ч. 2 ст. 20 ТК РФ, в соответствии с которой работник – это физическое лицо, вступившее в трудовые отношения с работодателем. Вполне логично, что именно заключение трудового договора влечет за собой приобретение физическим лицом – субъектом права статуса работника как стороны указанного договора. При этом наличие в трудовом договоре условия о вступлении его в силу через определенный промежуток времени после подписания не исключает приобретения физическим лицом статуса работника как стороны этого договора с момента его заключения, а также обладания этим статусом в течение всего периода до момента вступления трудового договора в силу. Вместе с тем физическое лицо следует признавать работником как стороной договора даже в случае, если трудовой договор не оформлен надлежащим образом (не соблюдена форма договора), но трудовые отношения возникли посредством фактического допуска указанного лица к работе с ведома или по поручению работодателя или должностного лица, наделенного правом заключать трудовые договоры.
Как сторона любого договора работник обладает: а) свободой волеизъявления на заключение трудового договора; б) свободой в выборе контрагента (работодателя); в) свободой в формулировании условий договора (но с соблюдением требований, установленных законом); г) свободой расторжения договора. При этом свобода волеизъявления на заключение трудового договора и свобода расторжения договора вытекают из конституционного принципа свободы труда, предполагающего возможность каждого лица самостоятельно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию (ст. 37 Конституции РФ). Свобода выбора контрагента реализуется физическим лицом – потенциальным работником на рынке труда путем предложения своих способностей к труду работодателям, заинтересованным в установлении трудовых отношений с лицами, обладающими необходимыми для соответствующего вида деятельности профессионально-квалификационными качествами. Однако следует иметь в виду, что эта свобода является в определенной степени относительной. Нередко предложение на рынке труда значительно превышает спрос, что напрямую влияет на цену труда. Очевидно, что основным социально-экономическим интересом, с целью удовлетворения которого человек вступает в трудовые отношения, является получение материального вознаграждения, обеспечивающего достойное существование как самому работнику, так и его семье. Поэтому потенциальный работник «далеко не всегда может отказаться от реализации своей трудоспособности и тем самым подождать более выгодной для себя конъюнктуры…», ибо «поступив таким образом, он просто лишит себя, а зачастую и членов своей семьи, средств к существованию».[212] Свобода сторон в формулировании условий трудового договора (иными словами, в определении его содержания) является следствием признания за ним государством качеств реального регулятора трудовых отношений, позволяющего не только учитывать, но и оптимально сочетать противоположные по сути социально-экономические интересы конкретных субъектов – работника и работодателя. Установление законодателем перечня условий, которые обязательно должны быть включены в любой трудовой договор, а также минимального уровня прав и гарантий работников следует рассматривать не как ограничение указанной свободы, а как меру, направленную на обеспечение выполнения трудовым правом его основных функций – экономической и социальной.[213]
Обладая нереализованными способностями к труду и желая ими распорядиться с целью получения материального эквивалента, физическое лицо может выбрать различные варианты поведения: заняться предпринимательской деятельностью, самостоятельно обеспечивать себя работой на основе разовых гражданско-правовых договоров, предоставить свою рабочую силу в распоряжение другого лица, заключив трудовой договор, и др. Однако, в отличие от физического лица, реализующего свои способности к труду путем заключения гражданско-правового договора или же осуществления предпринимательской деятельности, работник как сторона трудового договора приобретает комплекс трудовых прав и обязанностей, предусмотренных нормами международного права, Конституцией РФ, ТК РФ, коллективным договором и соглашениями, локальными нормативными актами, индивидуальным трудовым договором. К правам и обязанностям работника как стороны трудового договора следует относить такие права и обязанности, которые: а) возникают в связи с заключением трудового договора; б) носят относительный характер, т. е. правам работника корреспондируют обязанности работодателя как стороны этого трудового договора и, наоборот, обязанностям работника корреспондируют права работодателя; в) составляют содержание индивидуального трудового правоотношения, возникающего между конкретными работником и работодателем на основании трудового договора. Если обратиться к перечню основных статутных прав и обязанностей работника, предусмотренному ст. 21 ТК РФ, то можно констатировать, что большинство из них принадлежит работнику именно как стороне трудового договора.[214] В числе таких прав следует, в частности, назвать:
право на изменение и расторжение трудового договора в порядке и на условиях, установленных ТК РФ и иными федеральными законами;
право на предоставление работы, обусловленной трудовым договором;
право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором;
право на своевременную и в полном объеме выплату заработной платы в соответствии с квалификацией, сложностью труда, количеством и качеством выполняемой работы;
право на отдых;
право на полную достоверную информацию об условиях труда и требованиях охраны труда на рабочем месте.
Из обязанностей работника, перечисленных в ст. 21 ТК РФ, необходимо особо отметить соблюдение правил внутреннего трудового распорядка, трудовой дисциплины, выполнение установленных норм труда. Указанные права и обязанности отражают специфику правового статуса работника как стороны трудового договора.
Практически общепризнанным является мнение о том, что для заключения трудового договора лицо должно обладать трудовой правосубъектностью. Следовательно, для того чтобы стать работником, физическое лицо должно отвечать указанным выше условиям трудовой правосубъектности – материальному и формальному.
Обратимся к правовым нормам, устанавливающим определенные требования к физическому лицу, при наличии которых оно может заключить трудовой договор, и соотнесем содержащиеся в этих нормах положения с приведенными выше отправными теоретическими посылками.
Возникновение возможности заключения трудового договора. В международно-правовых актах, которые являются составной частью системы источников российского трудового права, возможность заключения трудового договора связывается с достижением физическим лицом определенного возраста. Основным международно-правовым актом по данному вопросу является Конвенция МОТ № 138 о минимальном возрасте для приема на работу от 6 июня 1973 г.[215] Согласно ст. 1 указанной Конвенции государство обязуется осуществлять национальную политику, имеющую целью обеспечить эффективное упразднение детского труда и постепенное повышение минимального возраста для приема на работу до уровня, соответствующего наиболее полному физическому и умственному развитию подростков. В силу ст. 2 Конвенции минимальный возраст не должен быть ниже возраста окончания обязательного школьного образования и, во всяком случае, не должен быть ниже 15 лет. Вместе с тем Конвенция допускает установление в национальном законодательстве возможности приема на работу лиц в возрасте от 13 до 15 лет для выполнения легкой работы, которая: а) не кажется вредной для их здоровья или развития, и б) не наносит ущерба посещаемости школы, их участию в утвержденных компетентными органами власти программах профессиональной ориентации или подготовки либо их способности воспользоваться полученным обучением (ст. 7). Кроме того, Конвенция предусматривает, что компетентный орган власти, после консультаций с соответствующими организациями работодателей и работников, может путем выдачи разрешений допускать в отдельных случаях исключения из запрещения приема на работу по найму или на другую работу, предусмотренного ст. 2 Конвенции, для таких целей, как участие в художественных выступлениях. Выдаваемые таким образом разрешения ограничивают продолжительность рабочего времени и устанавливают условия, в которых может выполняться работа по найму или другая работа (ст. 8). Учитывая необходимость особой заботы о физическом и нравственном развитии несовершеннолетних, Конвенция определяет, что минимальный возраст для приема на любой вид работы по найму или другой работы, которая по своему характеру или в силу обстоятельств, в которых она осуществляется, может нанести ущерб здоровью, безопасности или нравственности подростка, не должен быть ниже 18 лет (ст. 3).
Российский законодатель, признавая за физическим лицом способность быть стороной трудового договора, также ограничивается определением минимального возраста, достижение которого обусловливает возникновение способности к правообладанию, правореализации и деликтоспособности. В соответствии с ч. 1 ст. 63 ТК РФ этот возраст составляет 16 лет.
Однако из указанного правила в той же ст. 63 ТК РФ предусмотрены три исключения.
Во-первых, право заключения трудовых договоров для выполнения легкого труда, не причиняющего вреда здоровью, предоставлено лицам, достигшим 15 лет, в случае получения ими основного общего образования, либо продолжения освоения программы основного общего образования по иной, чем очная, форме обучения, либо оставления в соответствии с федеральным законом общеобразовательного учреждения.
Во-вторых, трудовой договор может быть заключен с учащимся, достигшим возраста 14 лет, для выполнения в свободное от учебы время легкого труда, не причиняющего вреда его здоровью и не нарушающего процесса обучения, при наличии согласия одного из родителей (попечителя) и органа опеки и попечительства.
В-третьих, в организациях кинематографии, театрах, театральных и концертных организациях, цирках допускается с согласия одного из родителей (опекуна) и разрешения органа опеки и попечительства заключение трудового договора с лицами, не достигшими возраста 14 лет, для участия в создании и (или) исполнении (экспонировании) произведений без ущерба здоровью и нравственному развитию. При этом трудовой договор от имени работника подписывается его родителем (опекуном), а орган опеки и попечительства, выдавая разрешение на заключение трудового договора с малолетним, определяет максимально допустимую продолжительность ежедневной работы и другие условия, в которых она может выполняться.
Таким образом, российское трудовое законодательство в части установления минимального возраста для приема на работу основано на требованиях Конвенции МОТ № 138 и соответствует им.
Установление законодателем исключений из общего правила о минимальном возрасте для заключения трудового договора привело к появлению в литературе мнения о том, что физические лица приобретают трудовую правосубъектность по достижении 14-летнего возраста, который является общим условием возникновения у них трудовых прав и обязанностей. При этом трудовая правосубъектность лиц в возрасте от 14 до 15 лет возникает при наличии сложного фактического состава, включающего в себя согласие одного из родителей (попечителя) и органа опеки и попечительства.[216]
Следует заметить, что мнение о сложном фактическом составе как условии возникновения трудовой правосубъектности лиц, не достигших трудового совершеннолетия, высказывалось еще в советской трудоправовой литературе. Поскольку изначально КЗоТ РСФСР 1971 г. устанавливал запрет приема на работу лиц, не достигших 16 лет, но в исключительных случаях с согласия профсоюзного органа допускал заключение трудового договора с 15-летними, многие ученые-трудовики высказывались за возникновение трудовой правосубъектности с 15 лет, но при наличии сложного фактического состава, включающего согласие профсоюзного органа.[217] Вместе с тем нельзя не отметить и иную позицию. В частности, Б. К. Бегичев совершенно справедливо указывал, что согласие профсоюзного органа при приеме на работу лица, достигшего 15 лет, играет роль правообразующего факта, влекущего за собой возникновение не правоспособности,[218] а конкретных правоотношений. Обладание правоспособностью не может зависеть от согласия профсоюза. Последнее требуется при каждом поступлении на работу подростка до 16 лет, в то время как правоспособность, раз возникнув, неотделима от существования человека.[219]
Аргументация Б. К. Бегичева в целом актуальна и сегодня. Разделяя его позицию, не представляется возможным согласиться с приведенным выше выводом о возникновении трудовой правосубъектности по достижении лицом 14-летнего возраста при наличии сложного фактического состава, включающего в себя согласие одного из родителей (попечителя) и органа опеки и попечительства. Если развивать данный вывод, то придется констатировать, что отсутствие одного из элементов сложного фактического состава – согласия одного из родителей (попечителя) и органа опеки и попечительства на заключение трудового договора с учащимся от 14 до 15 лет – исключает возникновение у этого конкретного подростка трудовой правосубъектности. В то же время у его ровесника (при равенстве фактических способностей к труду) указанная правосубъектность может возникнуть в силу того, что и законный представитель, и орган опеки и попечительства дали свое согласие на заключение с ним трудового договора. Вместе с тем способность физического лица быть субъектом трудового права и заключить трудовой договор, т. е. отраслевая трудовая правосубъектность, представляет собой универсальное юридическое свойство человека, возникновение которого не должно ставиться в зависимость от наличия или отсутствия в каждом конкретном случае согласия третьих лиц, а равно иных условий (в частности, обучение в образовательном учреждении, получение основного общего образования), как это имеет место применительно к несовершеннолетним от 14 до 16 лет.
Представляется, что трудовая правосубъектность у физического лица возникает в полном объеме по достижении им 16 лет. Не случайно законодатель установил этот возраст в качестве общего правила, определив, что именно в 16 лет любое лицо достигает того уровня интеллектуальной и волевой зрелости, который позволяет ему приобретать и самостоятельно осуществлять трудовые права и обязанности, нести юридическую ответственность за свои действия в рамках трудового правоотношения.
Однако чем же руководствовался законодатель при установлении исключений из этого правила? Как соотносится наш вывод о возникновении трудовой правосубъектности работника по достижении им 16 лет с признанием законодателем возможности заключения трудового договора с лицами более раннего возраста? Ведь если законодатель допускает такую возможность, то он признает за несовершеннолетним моложе 16 лет способность быть стороной трудового договора. Означает ли это, что законодатель наделяет физическое лицо, не достигшее 16 лет, способностью быть субъектом трудового права, т. е. некоей особой правосубъектностью?
Чтобы ответить на эти вопросы, выделим, руководствуясь действующим законодательством, 3 категории несовершеннолетних, не достигших 16 лет: а) малолетние до 14 лет; б) учащиеся, достигшие 14 лет; в) несовершеннолетние, достигшие 15 лет. Рассмотрим каждую из этих категорий сквозь призму трудовой правосубъектности работника и способности быть стороной трудового договора.
Малолетние до 14 лет. Безусловно, необходимо признать, что фактическая способность к труду как материальное условие правосубъектности возникает у физического лица гораздо раньше 16 лет. Как было отмечено С. П. Мавриным, первые элементарные трудовые навыки возникают уже на третьем-четвертом году жизни ребенка.[220] Между тем в интересах охраны здоровья малолетних и обеспечения получения ими образования законодатель запрещает использовать их труд, ограничиваясь лишь одной-единственной сферой – творческой, где сама специфика деятельности обусловливает возможность, а зачастую и необходимость, привлечения к ней этой категории лиц. Очевидно, что малолетний при наличии определенных физических и интеллектуальных способностей вполне может сыграть роль или принять участие в цирковом номере, а в ситуации, когда сценический образ героя практически исключает возможность его создания взрослым человеком (возьмем, к примеру, юных героев хорошо известного киножурнала «Ералаш»), участие малолетнего является необходимым условием осуществления соответствующей деятельности. Таким образом, законодатель вынужден допустить малолетних к трудовой деятельности в сфере искусства. Правовой формой, опосредующей применение их труда и позволяющей в наибольшей степени обеспечить интересы этой категории лиц, является трудовой договор. Как известно, в отличие от договоров гражданско-правового характера, предметом которых является выполнение работ или оказание услуг, трудовой договор предполагает обязанность работодателя по организации условий труда, отвечающих требованиям безопасности и охраны здоровья работников, а также соблюдению режима труда и отдыха, включая, в первую очередь, ограничение рабочего времени. Следовательно, законодательное разрешение заключать трудовой договор с малолетними лицами в сфере искусства направлено на оптимальное сочетание, с одной стороны, потребностей работодателя в использовании труда именно этой категории лиц, с другой стороны, интересов самих малолетних, желающих реализовать свои творческие способности, в обеспечении охраны их здоровья и получения образования.
Следует отметить, что возможность заключения трудового договора с лицами, не достигшими 14 лет, предусмотренная ст. 63 ТК РФ, не является абсолютной новеллой в отечественном законодательстве. ТК РФ стал первым кодифицированным актом о труде, закрепившим соответствующее положение. В советский же период применение труда малолетних в творческой сфере было разрешено рядом нормативных актов. Так, постановление Наркомтруда РСФСР от 12 июля 1933 г. «Об условиях труда малолетних подростков, занятых на киносъемках», согласованное с Наркомпросом РСФСР и Наркомздравом РСФСР, предусматривало возможность принятия малолетних для киносъемок в любом возрасте, когда они способны сыграть соответствующую роль. При этом продолжительность их рабочего дня дифференцировалась в зависимости от возраста.[221] Правила об охране труда работников цирка, утвержденные обязательным постановлением Наркомтруда СССР от 5 июля 1929 г., допускали выступление малолетних в номерах партерных, физкультурно-спортивных, музыкальных и других жанров с 11-летнего возраста.[222]
Соответствующие положения послужили основой для возникновения в теории трудового права дискуссии о трудовой правосубъектности малолетних. Так, Б. К. Бегичев указывал на наличие у малолетних «исключительной трудовой правоспособности». При этом он исходил из двух обстоятельств. Во-первых, поскольку закон разрешает лицам, не достигшим трудового совершеннолетия, участвовать в киносъемках, цирковых представлениях и т. п., постольку предпосылкой вступления их в трудовое правоотношение должна служить соответствующая правоспособность. Во-вторых, эта правоспособность проявляется в признании за малолетними возможности вступать в трудовые правоотношения, связанные исключительно с одним видом деятельности – художественно-артистическим выступлением.[223] Разделяя мнение Б. К. Бегичева, В. В. Федин определяет «исключительную правоспособность малолетних» как «допускаемую нормами трудового законодательства в особых случаях возможность лиц, не достигших 14-летнего возраста, вступать в трудовые правоотношения до наступления общего возраста полной трудовой правосубъектности по причине возникновения у них отдельных составных частей «базовой» правоспособности».[224] Следует отметить, что о проявлении или наличии отдельных элементов трудовой правосубъектности применительно к малолетним говорил и B. Н. Скобелкин. При этом он отрицал существование особой разновидности трудовой правоспособности малолетних.[225] Оспаривая эту позицию, А. М. Лушников и М. В. Лушникова отмечают, что отдельные элементы могут существовать только в привязке к самой трудовой правосубъектности. В связи с этим речь должна идти о дифференциации трудовой правосубъектности лица, которой оно наделено в соответствии с действующим законодательством, по возрастному критерию.[226] Признавая допустимость дифференциации трудовой правосубъектности работника по возрастному критерию, проанализируем, есть ли основания говорить об особой трудовой правосубъектности применительно к малолетним, не достигшим 14 лет.
Как уже отмечалось, лица, не достигшие 14 лет, обладают фактической способностью к труду. В то же время следует иметь в виду, что способность человека к труду возникает не с момента рождения. Если исходить из того, что труд представляет собой осознанную целенаправленную деятельность человека, реализующего свои физические и умственные способности для получения материальных или духовных благ,[227] то и способность к труду возникает с того момента, когда малолетний: а) начинает осознавать свои действия; б) становится способен понять, что осуществляемые им действия – не игра, которую он может выбрать сам для своего удовольствия и (или) познания окружающего мира, а исполнение конкретного задания под руководством и в интересах другого лица.
К сожалению, российский законодатель, допуская возможность заключения с малолетними до 14 лет трудового договора в сфере искусства, не ответил на принципиальный вопрос: каков минимальный возраст, по достижении которого приложение творческих способностей этих лиц может быть опосредовано трудовым договором? Представляется, что такая позиция законодателя объясняется, как минимум, двумя причинами. Во-первых, сложностью проблемы определения этого возраста. Во-вторых, необходимостью обеспечить защиту средствами трудового права всем малолетним лицам (независимо от возраста), труд которых де-факто используется в творческой сфере. Авторы настоящего Курса также не ставят перед собой задачу ответить на этот вопрос, ибо ее решение требует совместной работы специалистов в области различных социальных наук – психологии, социологии, права. На данный же момент следует ограничиться лишь констатацией признания государством за малолетними до 14 лет способности к участию в трудовых правоотношениях, правда, в исключительно ограниченной сфере и при наличии определенных условий.
Таким образом, указанные обстоятельства – фактическая способность к труду и признание за малолетними до 14 лет способности быть стороной трудового договора – свидетельствуют о наделении этих лиц особой трудовой правосубъектностью. Она предполагает способность выражения самим малолетним своего желания применить имеющиеся у него способности к труду (т. е. выражение малолетним волеизъявления на заключение трудового договора). Однако, принимая во внимание, что малолетний в силу возраста не способен самостоятельно оценить, насколько соответствуют его интересам предлагаемые ему условия труда, правосубъектность малолетнего восполняется законными представителями (родителями или опекунами), которые не просто дают согласие на заключение их представляемым трудового договора с конкретным работодателем, а участвуют в интересах малолетнего в выработке условий этого договора и подписывают его от имени представляемого.
Следует заметить, что указание на подписание трудового договора от имени малолетнего работника его родителем (опекуном) появилось в ст. 63 ТК РФ в связи с внесением в нее изменений Федеральным законом от 30 июня 2006 г. № 90-ФЗ. В прежней редакции ст. 63 ТК РФ вопрос о представительстве малолетнего работника при заключении трудового договора оставался открытым. Тот факт, что заключение с малолетним трудового договора было возможно только с согласия одного из родителей (опекуна), отнюдь не свидетельствовал о предоставлении последнему полномочий на представительство при согласовании условий трудового договора. Хотя совершенно очевидно, что такое представительство в силу возраста малолетнего было и остается объективно необходимым и де-факто имело место. Соответствующее законодательное изменение носит, безусловно, прогрессивный характер, поскольку, во-первых, обусловлено потребностями практики и, во-вторых, направлено на защиту прав малолетних работников посредством расширения полномочий их законных представителей при заключении с такими лицами трудового договора. Кроме того, рассматриваемое положение ст. 63 ТК РФ дает основания говорить о формировании института представительства работника в индивидуальных трудовых отношениях, который может составить основу для самостоятельных исследований. В настоящем же параграфе следует отметить необходимость указания в трудовом договоре сведений о представителе малолетнего работника, подписавшем этот договор (фамилия, имя, отчество представителя, его статус – родитель или опекун). В связи с этим требуется внести соответствующее дополнение в ст. 57 ТК РФ в части реквизитов трудового договора. Как представляется, указание в трудовом договоре на то, что малолетний действует через представителя, позволит устранить несогласованность между преамбулой договора, в которой определяется его субъектный состав, и подписями сторон.
Подписание трудового договора законным представителем малолетнего работника влечет за собой возникновение трудовых прав и обязанностей непосредственно у представляемого. Иными словами, малолетний до 14 лет, будучи способным иметь трудовые права и обязанности и заключить трудовой договор в определенной законом сфере, не обладает способностью самостоятельно (своими действиями) приобретать для себя трудовые права и обязанности. Что же касается способности своими действиями осуществлять трудовые права и обязанности, то здесь необходимо иметь в виду следующее. Во-первых, осуществление малолетним работником своих трудовых прав предполагает законное представительство только в том случае, когда: а) требуется совершение юридически значимых действий, направленных на реализацию конкретного права (например, требование от работодателя обеспечить безопасные условия труда); б) требуется совершение юридически значимых действий, направленных на устранение препятствий со стороны работодателя в осуществлении конкретного права или на защиту нарушенного права (в частности, обращение в суд с иском о возмещении ущерба, причиненного малолетнему работнику при исполнении его трудовых обязанностей). Осуществление отдельных трудовых прав (к примеру, права на отдых) возможно только лично. Во-вторых, характер и содержание трудовых обязанностей работника обусловливают исключительно личное их осуществление. В самом деле, даже применительно к малолетнему артисту невозможно представить себе участие законного представителя в исполнении трудовой функции или соблюдении трудовой дисциплины.
Таким образом, эта особая трудовая правосубъектность малолетнего предполагает: а) возможность ее реализации путем заключения трудового договора в определенной законом сфере и с соблюдением установленного законом порядка; б) обязательное участие законного представителя в заключении трудового договора и осуществлении малолетним работником своих трудовых прав и обязанностей.
Не вдаваясь в подробности процедуры заключения трудового договора с данной категорией работников, так как это составляет предмет отдельного рассмотрения,[228] отметим лишь, что введение нормы о необходимости получения разрешения (а не согласия!) органа опеки и попечительства при приеме на работу малолетних до 14 лет свидетельствует о сближении российского законодательства с нормами международного права, в частности с положениями Конвенции МОТ № 138 о минимальном возрасте для приема на работу от 6 июня 1973 г. Определение в этом разрешении максимально допустимой продолжительности ежедневной работы и других условий, в которых она может выполняться, следует расценивать как определенное ограничение свободы сторон при определении содержания трудового договора. Вместе с тем такое ограничение оправдано необходимостью особой заботы о здоровье и нравственном развитии малолетних и направлено на обеспечение внешнего контроля за использованием их труда.
Как отметил С. П. Маврин, работники, которые в силу закона обладают способностью к участию не во всех, а лишь в некоторых отношениях, составляющих предмет трудового права, либо реализующие свою способность к труду в особом порядке, наделены ограниченной трудовой правосубъектностью, которая по своей природе является разновидностью специальной трудовой правосубъектности. При этом ограничения трудовой правосубъектности находят свое выражение как в виде запрета вступать в отношения определенного вида, так и в установлении особого порядка реализации лицом своей трудовой правосубъектности.[229] Применительно к малолетним до 14 лет мы сталкиваемся именно с такими ограничениями. Однако означает ли это, что малолетние обладают ограниченной трудовой правосубъектностью?
Если обратиться к определению ограниченной трудовой правосубъектности, которое сложилось в науке трудового права, то можно прийти к выводу о том, что ограничение трудовой правосубъектности связывается главным образом с лишением физического лица права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. Так, А. Е. Пашерстник писал, что об ограничении трудовой правосубъектности можно говорить лишь в случаях, когда объем предоставленных гражданам прав сужается вследствие совершения ими преступления (ограниченная трудовая правосубъектность). При этом «объем трудовой правосубъектности может быть временно ограничен только по суду…».[230] Б. К. Бегичев рассматривал ограничение трудовой правосубъектности как лишение на известный срок в нормативном или индивидуальном порядке права гражданина, совершившего преступление, занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.[231] В. В. Федин также указывает на возможность ограничения трудовой правосубъектности в индивидуальном порядке в соответствии с решением суда (в частности, при применении уголовного наказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью либо административного наказания в виде дисквалификации). Вместе с тем он признает ограничение трудовой правосубъектности в нормативном порядке на основании соответствующего закона (например, замещение определенных должностей исключительно гражданами Российской Федерации).[232] Иное мнение по данному вопросу высказывают А. М. Лушников и М. В. Лушникова. Они допускают возможность ограничения трудовой правосубъектности только в индивидуальном порядке в отношении гражданина, совершившего преступление или административное правонарушение, на основании судебного решения. Нормативный же порядок, по их мнению, означает дифференциацию трудовой правосубъектности, установленную законодателем.[233] Разделяя данное мнение и памятуя о том, что трудовую правосубъектность лиц, не достигших 16 лет, мы рассматриваем с позиции дифференциации трудовой правосубъектности по возрастному критерию, следует прийти к выводу о невозможности признания за малолетними ограниченной трудовой правосубъектности. К тому же, даже с этимологической точки зрения, «ограничение» трудовой правосубъектности подразумевает прежнее обладание лицом указанной правосубъектностью в полном объеме, чего нельзя сказать о рассматриваемой нами категории лиц. С учетом изложенного трудовую правосубъектность малолетних до 14 лет более корректно именовать частичной трудовой правосубъектностью, которая исключает возможность самостоятельного приобретения и осуществления в полном объеме трудовых прав и обязанностей. При этом следует сделать и более общий вывод: в рамках трудовой правосубъектности необходимо разграничивать две ее составляющие – трудовую правоспособность как неотделимую от личности способность иметь трудовые права и обязанности и трудовую дееспособность как способность приобретать и осуществлять трудовые права и обязанности. Трудовая правоспособность возникает с момента рождения. Трудовая дееспособность возникает в полном объеме только по достижении лицом 16 лет, а при наличии определенных условий, установленных законом (о чем речь пойдет далее), – с 15 лет. До достижения указанного возраста в приобретении и осуществлении несовершеннолетним своих трудовых прав и обязанностей участвует его законный представитель (родитель, опекун или попечитель).
Учащиеся, достигшие возраста 14 лет. Как следует из ч. 3 ст. 63 ТК РФ, лица, достигшие 14 лет, могут быть стороной трудового договора при условии, что они являются учащимися. Иными словами, само по себе достижение лицом 14-летнего возраста не дает ему права быть стороной трудового договора. При установлении данного требования законодатель исходил из приоритета получения подростками основного общего образования, которое в соответствии с ч. 4 ст. 43 Конституции РФ является обязательным. Однако очевидно, что работа в свободное от учебы время способствует формированию у подростков трудовых навыков, необходимых в будущей деятельности, а возможно, и профессиональной ориентации. Для несовершеннолетних из малообеспеченных семей такая возможность позволяет пополнить семейный бюджет. Указанные обстоятельства обусловили законодательное закрепление возможности заключения трудового договора с учащимися, достигшими 14 лет.
В отличие от малолетних до 14 лет лица, относящиеся к рассматриваемой категории, могут реализовать свои способности к труду не только в творческой сфере. Вместе с тем область применения труда несовершеннолетних от 14 до 15 лет ограничена нормами, установленными для всех категорий несовершеннолетних.[234] Вводя запрет на привлечение несовершеннолетних к выполнению работ в определенных условиях и сферах деятельности, законодатель исходил из необходимости особой заботы об их здоровье и нравственном развитии.
Как уже было отмечено выше, заключение трудового договора с учащимся, достигшим 14 лет, допускается с согласия законного представителя и органа опеки и попечительства. В связи с этим возникает вопрос: каковы возможные пределы «вмешательства» законных представителей в процесс реализации указанной категорией лиц своих способностей к труду? Иными словами, ограничивается ли участие законного представителя несовершеннолетнего дачей согласия на заключение последним трудового договора либо же законный представитель вправе участвовать в разработке содержания трудового договора и дает свое согласие на заключение договора на конкретных условиях?
Для ответа на указанный вопрос следует определиться, чем объясняется необходимость получения согласия законного представителя на заключение трудового договора учащимся, достигшим 14 лет. Представляется, что такая необходимость обусловлена рядом причин. Во-первых, п. 4 ст. 43 Конституции РФ возлагает на родителей и лиц, их заменяющих, обязанность обеспечить получение детьми основного общего образования. Соответственно именно законные представители обязаны создать все условия для того, чтобы ребенок получил это образование. Работа, пусть даже в свободное от учебы время, приводит к увеличению нагрузки на подростка, что может негативно отразиться как на состоянии его здоровья, так и на успеваемости. Поэтому, давая согласие на заключение учащимся трудового договора, его законный представитель должен оценить возможность совмещения учебы с работой без ущерба для здоровья и процесса обучения. Очевидно, что без знакомства с предлагаемыми работодателем условиями трудового договора дать такую оценку не представляется возможным. Во-вторых, так же как и малолетний, несовершеннолетний, достигший 14-лет, не всегда способен самостоятельно оценить, насколько соответствуют его интересам предлагаемые ему условия труда (в частности, размер заработной платы, режим работы, степень обеспечения безопасности на рабочем месте и т. д.). Роль гаранта соблюдения интересов подростка призван сыграть законный представитель. Сказанное позволяет сделать вывод о том, что законный представитель может принимать непосредственное участие в формулировании условий трудового договора, заключаемого с учащимся, достигшим 14 лет, т. е. в приобретении последним трудовых прав и обязанностей. Однако следует иметь в виду, что законодатель не возлагает на законного представителя обязанность участвовать в разработке содержания трудового договора, заключаемого с учащимся. Поэтому трудовой договор заключается лично учащимся, достигшим 14 лет, а законный представитель вправе либо ограничиться дачей согласия на заключение подростком трудового договора, либо же принять участие в формулировании содержания трудового договора и дать свое согласие на заключение договора на конкретных условиях.
С учетом изложенного трудовая правосубъектность учащихся, достигших 14 лет, также может трактоваться как частичная. Однако ее объем, по сравнению с правосубъектностью малолетних до 14 лет, расширяется. Частичная трудовая правосубъектность учащихся, достигших 14-летнего возраста, предполагает: а) способность иметь трудовые права и обязанности; б) способность своими действиями, но с согласия (а возможно, и при непосредственном участии) законных представителей, а также органов опеки и попечительства приобретать для себя трудовые права и обязанности; в) способность своими действиями осуществлять трудовые права и обязанности; г) возможность реализации этой правосубъектности путем заключения трудового договора не только в творческой, но и в иных сферах с соблюдением ограничений, установленных для несовершеннолетних.
Несовершеннолетние, достигшие возраста 15 лет. В соответствии со ст. 43 Конституции РФ обязательным в России является только основное общее образование. Получение лицом данного образования, а, как правило, это происходит к 15 годам, свидетельствует об определенной интеллектуальной зрелости, позволяющей сделать самостоятельный выбор своего дальнейшего жизненного пути – продолжение обучения в общеобразовательном учреждении либо учреждении начального профессионального образования или поступление на работу. Именно поэтому законодатель предусмотрел возможность заключения трудового договора с лицом, достигшим 15 лет, в случае получения им основного общего образования, без согласия законных представителей и органов опеки и попечительства (ч. 2 ст. 63 ТК РФ). Таким образом, если 15-летний подросток не намерен продолжать обучение и желает работать, то он вправе самостоятельно заключить трудовой договор, при этом на работодателя возлагается обязанность обеспечить ему условия труда, установленные законодательством для несовершеннолетних работников. Однако если лицо, достигшее 15 лет и получившее основное общее образование, продолжает обучение в общеобразовательном учреждении и хочет работать в свободное от учебы время, возникает вопрос: требуется ли согласие законных представителей и органов опеки и попечительства на заключение трудового договора с таким работником? Если исходить из того, что этот подросток подпадает под категорию учащихся, достигших 14 лет, то, согласно ч. 3 ст. 63 ТК РФ, такое согласие необходимо. Вместе с тем он уже получил основное общее образование и в силу ч. 2 ст. 63 ТК РФ может самостоятельно распоряжаться своими способностями к труду, в том числе заключить трудовой договор, совмещая работу с учебой. Представляется, что при разрешении данной коллизии следует исходить из общего смысла ст. 63 ТК РФ. Определяя возможность заключения трудового договора, законодатель руководствовался: а) возрастным критерием; б) иными (дополнительными) условиями, связанными с личностью потенциального работника. Соответственно достижение определенного возраста, в данном случае – 15 лет, при наличии одного из возможных дополнительных условий, установленных законом, – получения основного общего образования – в совокупности дают основание для признания за лицом способности самостоятельно заключить трудовой договор. В противном случае мы придем к выводу о том, что лицо, достигшее 16 лет и продолжающее обучение в общеобразовательном учреждении, не может заключить трудовой договор о работе в свободное от учебы время без согласия законных представителей и органов опеки и попечительства, ограничивая их право на свободное распоряжение своими способностями к труду и перечеркивая возрастной критерий трудовой правосубъектности.
Между тем получение основного общего образования не может быть единственным условием, при наличии которого лицу, достигшему 15 лет, предоставляется право самостоятельно заключить трудовой договор. Признание возможности заключения трудового договора за лицами, не получившими указанного образования к моменту достижения ими 15 лет, является объективной необходимостью. Сказанное объясняется, прежде всего, тем, что требование обязательности основного общего образования применительно к конкретному обучающемуся сохраняет силу до достижения им возраста 15 лет, если соответствующее образование не было получено обучающимся ранее (п. 4 ст. 19 Закона РФ «Об образовании»[235]). По достижении указанного возраста возможно прекращение дальнейшего обучения в двух случаях: 1) оставление обучающимся общеобразовательного учреждения до получения основного общего образования по согласию родителей (законных представителей), комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав и местного органа управления образованием (п. 6 ст. 19 Закона РФ «Об образовании»); 2) исключение обучающегося из образовательного учреждения за совершенные неоднократно грубые нарушения устава образовательного учреждения по решению органа управления образовательного учреждения с учетом мнения его родителей (законных представителей) и с согласия комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав (п. 7 ст. 19 Закона РФ «Об образовании»). И в том, и в другом случаях предоставление 15-летнему подростку права на заключение трудового договора необходимо с целью обеспечения его занятости. Однако если обратиться к ч. 2 ст. 63 ТК РФ, то следует констатировать, что при определении условий, наличие которых обусловливает возможность заключения трудового договора с лицом, достигшим 15 лет, законодатель не учел второй из указанных выше случаев. Иными словами, ч. 2 ст. 63 ТК РФ не предусматривает заключения трудового договора с 15-летним подростком, исключенным из образовательного учреждения в соответствии с федеральным законом. В результате коллизия, существовавшая ранее между нормами ст. 63 ТК РФ и п. 7 ст. 19 Закона РФ «Об образовании», не устранена и приобрела новое содержание. Напомним, что в прежней редакции п. 7 ст. 19 Закона РФ «Об образовании» допускал возможность исключения из образовательного учреждения обучающихся, достигших возраста 14 лет, за совершение противоправных действий, грубые и неоднократные нарушения устава образовательного учреждения. Одновременно п. 7 ст. 19 возлагал на органы местного самоуправления совместно с родителями (законными представителями) исключенного обязанность в месячный срок принять меры, обеспечивающие его трудоустройство или продолжение обучения в другом образовательном учреждении. Однако несовершеннолетний, достигший 14 лет и исключенный из образовательного учреждения, не мог быть принят на работу, поскольку, как уже было отмечено, ч. 3 ст. 63 ТК РФ связывала и связывает возможность заключения трудового договора только с наличием у физического лица статуса учащегося. С повышением возраста, по достижении которого допускается исключение обучающихся из образовательного учреждения, до 15 лет[236] прием на работу этой категории лиц при условии прекращения ими дальнейшего обучения в другом образовательном учреждении по-прежнему остается невозможным до достижения «трудового совершеннолетия». Приоритет норм ТК РФ по сравнению с Законом РФ «Об образовании» в данном случае очевиден. Между тем, как представляется, коллизия между нормами ч. 2 ст. 63 ТК РФ и п. 7 ст. 19 Закона РФ «Об образовании», предусматривающего трудоустройство исключенных из образовательного учреждения, подлежит устранению путем внесения дополнения в ч. 2 ст. 63 ТК РФ. Предоставление лицам, достигшим 15 лет и исключенным из образовательного учреждения в соответствии с федеральным законом, права на заключение трудового договора будет способствовать их более эффективной занятости.
Оставление обучающимся, достигшим 15 лет, образовательного учреждения до получения основного общего образования не исключает возможность продолжения освоения им программы указанного образования по иной форме обучения, в том числе совмещая учебу с работой (см. п. 6 ст. 19 Закона РФ «Об образовании»). В этом случае подросток имеет право заключить трудовой договор без согласия своих законных представителей.
Предоставление лицам, достигшим 15 лет и получившим основное общее образование, либо продолжающим освоение программы основного общего образования по иной, чем очная, форме обучения, либо оставившим образовательное учреждение до получения указанного образования, права самостоятельно заключить трудовой договор следует рассматривать как досрочное (т. е. до наступления возраста «трудового совершеннолетия») наделение их трудовой правосубъектностью в полном объеме.
Итак, как уже было отмечено выше, определяя возможность физического лица быть стороной трудового договора, государство устанавливает возраст, по достижении которого допускается прием на работу. Психическое состояние лица при определении его способности заключить трудовой договор законодатель не принимает во внимание. В связи с этим отдельного рассмотрения заслуживает проблема наличия у физического лица, признанного недееспособным, возможности быть стороной трудового договора.
В теории трудового права существуют различные взгляды на эту проблему. По мнению большинства ученых, трудовая правосубъектность (и, как следствие, возможность быть стороной трудового договора) не зависит от психического состояния лица. Признание лица недееспособным лишь изменяет объем, дифференцирует его трудовую правосубъектность.[237] В то же время имеются и другие точки зрения. Так, О. В. Смирнов отрицает наличие трудовой правосубъектности у гражданина, признанного недееспособным,[238] а по мнению Б. К. Бегичева, психическое состояние лица не влияет на состояние трудоспособности в целом, но сказывается на одном из ее элементов.[239]
Представляется, что при решении данной проблемы необходимо учитывать два обстоятельства. Во-первых, у таких лиц, как правило, сохраняется физическая способность трудиться и, как следствие, способность иметь трудовые права и обязанности. Во-вторых, в ТК РФ отсутствуют формальные препятствия для заключения трудового договора лицами, признанными судом недееспособными. Сказанное позволяет констатировать, что недееспособное лицо может быть стороной трудового договора.[240] Вместе с тем в силу состояния психического здоровья недееспособного возможность самостоятельно (своими действиями) приобретать для себя трудовые права и обязанности и осуществлять их представляется достаточно проблематичной, что обусловливает необходимость привлечения опекуна этого лица к заключению трудового договора, а также к реализации и защите его трудовых прав. Таким образом, прекращение гражданской дееспособности не влечет за собой прекращение трудовой правосубъектности, однако влияет на ее объем. Учитывая состояние психического здоровья недееспособных лиц, их труд может применяться лишь в ограниченной сфере и должен протекать в особых условиях. Поэтому представляется необходимой законодательная дифференциация правового регулирования труда указанной категории работников, разработка направлений которой может составить предмет самостоятельного исследования.
В заключение следует отметить, что в отдельных случаях, установленных законом, возможность физического лица быть стороной трудового договора связывается не только с достижением определенного возраста, но и с наличием иных условий, в частности, наличием специального образования или специальной подготовки, стажа работы по конкретной специальности и др. При этом может быть повышен и возрастной ценз. Такого рода дополнительные требования установлены, в частности, для водителей автотранспорта, медицинских и фармацевтических работников, судей, педагогических работников и т. д.[241] Соответствие лица указанным требованиям дает право на выполнение определенных работ или замещение определенных должностей. Поэтому лицо, не отвечающее этим требованиям, не может быть стороной соответствующего трудового договора. Сказанное, однако, не отрицает наличия у такого лица трудовой правосубъектности, предполагающей способность быть субъектом трудового правоотношения. Способность же физических лиц, категории которых прямо предусмотрены законом, участвовать в определенных видах общественных отношений, составляющих предмет трудового права, была определена авторами настоящего Курса как специальная и проанализирована в рамках исследования работника как субъекта трудового права.[242]
Ограничение возможности заключения трудового договора. В качестве оснований для ограничения возможности физического лица заключить трудовой договор могут выступать различные факторы, в том числе: а) социальные факторы (гражданство, применение судом уголовного наказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью либо административного наказания в виде дисквалификации, судимость); б) факторы, характеризующие личность работника (возраст, пол, состояние здоровья); в) факторы, характеризующие определенный вид трудовой деятельности (определенные виды государственной службы, тяжесть, вредный характер работ) и др. Указанные факторы и их влияние на трудовую правосубъектность физических лиц (а значит, и на возможность быть стороной трудового договора) уже были предметом детального исследования при характеристике работника как субъекта трудового права.[243] Вместе с тем в рамках настоящего параграфа заслуживает специального рассмотрения проблема влияния достижения предельного возраста для замещения ряда должностей на способность быть стороной трудового договора.
В соответствии с действующим законодательством возрастные ограничения установлены, в частности, для замещения должностей государственной гражданской службы Российской Федерации (65 лет),[244] судей (70 лет),[245] ректоров, проректоров, руководителей филиалов (институтов) в государственных и муниципальных высших учебных заведениях (65 лет)[246] и др. В связи с этим достижение соответствующего предельного возраста является основанием для прекращения трудовых отношений с лицом, замещающим указанную должность. Кроме того, лицо, достигшее предельного возраста для замещения такой должности, не может претендовать на заключение с ним трудового договора, предметом которого является выполнение работы по указанной должности. Сказанное, однако, не исключает возможности поступления (перевода) этого лица на любую другую работу. Следовательно, достижение предельного возраста не прекращает трудовую правосубъектность лица, однако влечет за собой уменьшение ее объема за счет ограничения потенциальных сфер приложения таким лицом своих способностей к труду.
Основные выводы. 1. Возможность физического лица быть стороной трудового договора возникает по достижении определенного возраста, а в случаях, установленных законом, – при наличии иных условий (образование, стаж и т. п.). В полном объеме трудовая правосубъектность физического лица возникает по достижении им 16 лет. Малолетние до 14 лет, а также учащиеся, достигшие 14 лет, обладают частичной трудовой правосубъектностью, которая: а) предполагает возможность ее реализации путем заключения трудового договора в определенной законом сфере и с соблюдением установленного законом порядка; б) «дополняется» законными представителями указанных лиц, участвующими в заключении с последними трудового договора, а также осуществлении и защите их трудовых прав. Предоставление лицам, достигшим 15 лет и получившим основное общее образование, либо продолжающим освоение программы основного общего образования по иной, чем очная, форме обучения, либо оставившим образовательное учреждение до получения указанного образования, права самостоятельно заключить трудовой договор следует рассматривать как досрочное наделение их трудовой правосубъектностью в полном объеме.
2. Прекращение гражданской дееспособности физического лица не исключает возможности заключения с ним трудового договора, однако требует участия законного представителя недееспособного (опекуна) в приобретении и осуществлении таким лицом трудовых прав и обязанностей.
§ 2. Работодатель как сторона трудового договора
Понятие работодателя. – Иной субъект, выступающий в качестве работодателя. – Работодатель – физическое лицо как сторона трудового договора. – Группы работодателей – физических лиц. – Возникновение трудовой правосубъектности работодателя – физического лица. – Регистрация трудового договора, заключенного работодателем – физическим лицом. – Права и обязанности работодателей – физических лиц. – Работодатель – юридическое лицо как сторона трудового договора. – Возникновение трудовой правосубъектности работодателя – юридического лица. – Концепция работодательской правосубъектности филиала, представительства или иного обособленного структурного подразделения. – Работодательская правосубъектность учреждений. – Субъекты, представляющие работодателя. – Основные выводы.
Понятие работодателя. В первом томе настоящего Курса была подробно рассмотрена теория работодателя как субъекта трудового права.[247] Напомним основные выводы, сформулированные в рамках проведенного исследования.
1. В соответствии с действующим законодательством в качестве работодателя могут выступать: а) физические лица; б) юридические лица; в) государство, действующее через свои органы.
2. Правосубъектность работодателя представляет собой способность быть участником, прежде всего, трудового правоотношения. Участие работодателя в других отношениях, входящих в предмет трудового права, определяется его способностью быть субъектом трудового правоотношения.
3. Правосубъектность работодателя имеет два элемента, которые заключаются в способности: а) предоставить работу и б) оплатить труд работника.
4. Условия правосубъектности работодателя подразделяются на материальные и формально-юридические. Материальные условия правосубъектности – наличие хозяйственной сферы (т. е. наличие долговременных целей, имущества, необходимого для их достижения, организации). Формальные условия правосубъектности работодателя – это признание его в качестве субъекта права со стороны внешнего правового авторитета (государства).
5. Правосубъектность работодателя реализуется в правоотношениях, в которых она приобретает вид субъективных прав и обязанностей. Основными субъективными правами и обязанностями работодателя являются его права и обязанности как субъекта трудового правоотношения (обязанность предоставить работу, обязанность оплатить труд, право получить от работника труд обусловленного количества и качества).[248]
Однако за время, прошедшее между завершением работы над первым томом и формированием настоящего тома, был принят Трудовой кодекс РФ, заставивший представителей науки трудового права вновь обратиться к рассмотрению проблем правосубъектности работодателя. Свидетельством тому является значительное количество диссертационных исследований по данной проблематике.[249]
Применение нового законодательства о труде поставило перед наукой трудового права ряд проблем, нуждающихся в серьезном исследовании. В настоящем параграфе будут рассмотрены вопросы правосубъектности работодателя как стороны трудового договора, не затронутые в первом томе настоящего Курса либо требующие дополнительного изучения применительно к настоящему времени. Материалы данного параграфа являются дополнением к первому тому Курса и базируются на приведенных выше выводах относительно правосубъектности работодателя.
Статья 20 ТК РФ дает следующее определение работодателя: работодатель – физическое лицо либо юридическое лицо (организация), вступившее в трудовые отношения с работником. Данное определение дополнено указанием на то, что в случаях, установленных федеральными законами, в качестве работодателя может выступать иной субъект, наделенный правом заключать трудовые договоры.
Как сторона трудового договора работодатель должен исполнять следующие обязанности: предоставить работнику работу по определенной сторонами трудовой функции, обеспечить работнику надлежащие условия труда, своевременно и в полном объеме оплачивать труд работника. В свою очередь работодатель вправе потребовать от работника предоставления труда определенного количества и качества, исполнения законным образом установленных правил осуществления трудовой деятельности. Указанные права и обязанности работодателя как стороны трудового договора можно рассматривать в качестве основополагающих (базовых для иных прав и обязанностей, призванных обеспечивать «реальную жизнь» трудового отношения, например права на реализацию дисциплинарных полномочий или обязанность охранять достоинство личности работника).
В связи с этим принципиально важным является оценка позиции законодателя о признании в качестве работодателя иного субъекта, наделенного правом заключать трудовые договоры. Но вначале определимся с понятием «иной субъект».
«Иной субъект», выступающий в качестве работодателя в соответствии с ч. 3 ст. 20 ТК РФ, также является лицом, поскольку должен выполнять все обязанности в сфере трудового права и нести ответственность.[250]
Обычно под иным субъектом авторы комментариев к ТК РФ понимают Российскую Федерацию и субъектов Российской Федерации, которые в силу ст. 5 ГК РФ могут принимать участие в имущественном обороте наряду с физическими и юридическими лицами.[251] Действительно, нанимателем федерального государственного служащего является Российская Федерация, нанимателем государственного гражданского служащего субъекта Российской Федерации – соответствующий субъект Российской Федерации (п. 3 ст. 10 ФЗ «О системе государственной службы Российской Федерации»[252]). Вместе с тем ни Российская Федерация, ни соответствующий субъект Российской Федерации не наделены правом заключать трудовые договоры. В соответствии со ст. 23 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации»[253] стороной служебного контракта является представитель нанимателя, под которым понимается руководитель государственного органа, лицо, замещающее государственную должность, либо представитель указанных руководителя или лица, осуществляющий полномочия нанимателя от имени Российской Федерации или субъекта Российской Федерации (ст. 1 данного Закона).
Не останавливаясь подробно на абсурдности положения о наименовании работодателем (нанимателем) физических лиц, являющихся либо руководителями государственного органа, либо представителями таких руководителей, или иных физических лиц, действующих от имени Российской Федерации или субъекта Российской Федерации, отметим, что как Российская Федерация, так и субъект Российской Федерации не могут быть признаны «иным субъектом, наделенным правом заключать трудовые договоры».
В то же время ст. 20 Федерального закона «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях»[254] относит к правам собственника имущества унитарного предприятия заключение трудового договора с руководителем унитарного предприятия. Правом на заключение трудовых договоров с руководителями федеральных государственных унитарных предприятий наделены федеральные органы исполнительной власти, на которые возложены координация и регулирование деятельности в соответствующих отраслях или сферах управления (постановление Правительства РФ от 16 марта 2000 г. № 234 «О порядке заключения трудовых договоров и аттестации руководителей федеральных государственных унитарных предприятий»[255]). Соответственно именно данные федеральные органы исполнительной власти и следует рассматривать в качестве работодателей по смыслу ст. 20 ТК РФ.
Однако можно ли считать федеральные органы исполнительной власти полноправным работодателем по отношению к руководителю унитарного предприятия? Для ответа на этот вопрос мы должны вернуться к основополагающим правам и обязанностям работодателя по трудовому договору.
Федеральный орган исполнительной власти, заключая с руководителем трудовой договор, предоставляет ему работу по определенной трудовой функции (руководитель предприятия), устанавливает размер и формы оплаты труда, а также вправе потребовать от руководителя предоставления труда определенного количества и качества, исполнения законным образом установленных правил осуществления трудовой деятельности. Это безусловно свидетельствует о выполнении данным органом функций работодателя. Вместе с тем возникает ряд существенных вопросов. Обязан ли данный орган обеспечивать работнику надлежащие условия труда? При отсутствии у предприятия денежных средств должна ли быть выплачена руководителю заработная плата за счет средств, выделяемых на содержание соответствующего федерального органа исполнительной власти?
Естественно, никакой федеральный орган исполнительной власти не в состоянии фактически обеспечить здоровые и безопасные условия труда на рабочем месте конкретного руководителя, зачастую удаленного от места нахождения данного органа на тысячи километров. Поэтому конкретная реализация данной обязанности работодателя возлагается на само унитарное предприятие, от имени которого конкретные распорядительные действия осуществляет как раз руководитель (работник по рассматриваемому трудовому договору). Так, п. 2.3.8 Примерного трудового договора с руководителем федерального государственного унитарного предприятия, утвержденного приказом Минэкономразвития России от 2 марта 2005 г. № 49, обязывает руководителя обеспечивать надлежащее техническое оборудование всех (курсив наш. – В. С.) рабочих мест и создавать на них условия работы, соответствующие единым межотраслевым и отраслевым правилам по охране труда, санитарным нормам и правилам, разрабатываемым и утверждаемым в порядке, установленном законодательством. Возложение соответствующей обязанности на руководителя не является переложением обязанностей работодателя на работника. Оборудование рабочего места руководителя осуществляется за счет средств унитарного предприятия, обеспечивается унитарным предприятием самостоятельно либо привлечением тех или иных исполнителей по гражданско-правовому договору. Поскольку от имени предприятия действует именно руководитель, может сложиться впечатление о возложении на него обязанностей другой стороны трудового договора.
Таким образом, обязанность работодателя по обеспечению здоровых и безопасных условий труда реализуется не федеральным органом исполнительной власти, а самим унитарным предприятием.
Аналогичная ситуация сложилась и в части обеспечения своевременной и в полном объеме оплаты труда руководителя. Заработная плата выплачивается руководителю одновременно с выплатой заработной платы всем работникам предприятия за счет средств предприятия, а не средств федерального органа исполнительной власти. Тем самым и данная обязанность работодателя реализуется унитарным предприятием.
Поэтому «иной субъект, наделенный правом заключать трудовые договоры» не является носителем работодательской правосубъектности в полном объеме. В примере с руководителем федерального государственного унитарного предприятия обязанности работодателя разделены между федеральным органом исполнительной власти и федеральным государственным унитарным предприятием. Как следствие работодательская правосубъектность данного субъекта является неполной. Логичнее было бы говорить о том, что субъект, наделенный правом на заключение трудового договора, обладает элементами работодательской правосубъектности, частично осуществляет права и исполняет обязанности работодателя.
Анализ данной ситуации приводит нас и к более общему выводу: единая работодательская правосубъектность может распределяться между несколькими лицами. Такое распределение (расщепление) работодательской правосубъектности свойственно не только рассмотренным отношениям. В дальнейшем, рассматривая отдельные виды работодателей, мы обнаруживаем иные модели расщепления работодательской правосубъектности. При этом мы в полной мере понимаем условность данного термина и обращение к нему рассматриваем в качестве начала соответствующей дискуссии.
Перейдем к анализу отдельных видов работодателей.
Работодатель – физическое лицо как сторона трудового договора. Правовое положение физического лица как работодателя стало предметом пристального рассмотрения в науке отечественного трудового права лишь в 90-е годы XX в. И хотя формально-юридическая возможность для физического лица быть работодателем допускалась законодательством советского времени, но фактически она рассматривалась в качестве исключения из правила. Свидетельством этого является и ограничение сферы применения труда других лиц выполнением работ в домашнем хозяйстве граждан, оказанием им технической помощи в литературной и иной творческой деятельности, других видов услуг личного характера. И лишь в условиях экономики рыночного типа физические лица получили возможность использовать труд наемных работников в целях осуществления предпринимательской деятельности.
В настоящее время существуют два взгляда на классификацию работодателей – физических лиц. В первом томе настоящего Курса Е. Б. Хохлов отмечал существование двух видов физических лиц – работодателей, обладающих различным работодательским статусом: лиц, использующих наемный труд в домашнем хозяйстве, и лиц, ведущих предпринимательскую деятельность.[256] Эта позиция была поддержана А. М. Лушниковым и М. В. Лушниковой.[257]
Впоследствии, правда, Е. Б. Хохлов выделял уже три группы работодателей – физических лиц. Это, во-первых, лица, привлекающие чужой труд в целях производства прибыли (лицо, ведущее индивидуальную предпринимательскую деятельность); во-вторых, лица, использующие труд работника в личном домашнем хозяйстве; в-третьих, лица, привлекающие труд работника для достижения иных общественно полезных целей, не связанных с производством прибыли (адвокаты, нотариусы).[258] Выделение трех видов работодателей – физических лиц поддерживается и в диссертационных исследованиях, посвященных проблеме правосубъектности работодателя.[259] Действительно, законодательство прямо определяет нотариальную деятельность как не являющуюся предпринимательством и не преследующую цели извлечения прибыли (ст. 1 Закона РФ «Основы законодательства Российской Федерации о нотариате»[260]). Аналогично рассматривается и адвокатская деятельность (ст. 1 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»[261]). Вместе с тем Налоговый кодекс РФ (ст. 11) относит частных нотариусов, адвокатов, учредивших адвокатские кабинеты, к индивидуальным предпринимателям. Впрочем, данное противоречие не влияет на исследование трудоправового характера.
По нашему мнению, в основе выделения различных видов работодателей – физических лиц в его практическом приложении должна находиться направленность трудовой деятельности. Во-первых, работник может обслуживать потребности работодателя – физического лица как биологической единицы и самостоятельной личности. И это одно из направлений применения наемного труда. Во-вторых, работник может способствовать работодателю в исполнении его обязательств перед третьими лицами, не являющимися членами семьи работодателя. Тогда перед нами иное направление использования наемного труда.
Таким образом, с точки зрения осуществления прав и обязанностей работодателя следует выделять две группы работодателей – физических лиц: 1) использующих труд работника исключительно для удовлетворения личных потребностей и 2) использующих труд работника в предпринимательской или профессиональной деятельности.
Следует оговориться, что российское трудовое законодательство до недавнего времени устанавливало единый правовой статус работодателя – физического лица. В совокупности с особенностями регулирования труда работников, работающих у работодателя – физического лица, это приводило к необоснованным преимуществам для индивидуальных предпринимателей по сравнению с юридическими лицами. Так, существенные условия трудового договора могли быть изменены работодателем – физическим лицом с предупреждением работника в сокращенные сроки (не менее чем за 14 календарных дней). Трудовой договор мог быть прекращен по основаниям, предусмотренным самим трудовым договором. Сроки предупреждения об увольнении, случаи и размеры выплачиваемых при прекращении трудового договора выходного пособия и других компенсационных выплат определялись в самом трудовом договоре. Определенные, хотя и неполные, коррективы, определяющие различия в правовом статусе работодателей – физических лиц, были произведены Федеральным законом от 30 июня 2006 г. № 90-ФЗ «О внесении изменений в Трудовой кодекс Российской Федерации, признании недействующими на территории Российской Федерации некоторых нормативных правовых актов СССР и утратившими силу некоторых законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации».[262]
Трудовой кодекс РФ (ст. 20) выделяет две группы работодателей – физических лиц:
1. Физические лица, зарегистрированные в установленном порядке в качестве индивидуальных предпринимателей и осуществляющие предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, а также частные нотариусы, адвокаты, учредившие адвокатские кабинеты, и иные лица, чья профессиональная деятельность в соответствии с федеральными законами подлежит государственной регистрации и (или) лицензированию, вступившие в трудовые отношения с работниками в целях осуществления указанной деятельности. Такие работодатели поименованы как работодатели – индивидуальные предприниматели.
2. Физические лица, вступающие в трудовые отношения с работниками в целях личного обслуживания и помощи по ведению домашнего хозяйства. Это работодатели – физические лица, не являющиеся индивидуальными предпринимателями.
Как видим, решение законодателя соответствует выводам теории трудового права о существовании двух видов работодателей – физических лиц. Различия в правах и обязанностях указанных работодателей будут рассмотрены ниже.
Законодательство о труде до принятия Федерального закона от 30 июня 2006 г. № 90-ФЗ не содержало норм о моменте возникновения трудовой правосубъектности работодателя – физического лица, что являлось существенным пробелом закона. Однако отсутствие соответствующего законодательства стимулировало научную дискуссию по данному вопросу.
Наиболее часто в литературе возникновение работодательской правосубъектности физического лица связывается с моментом наступления его гражданской правосубъектности в полном объеме (достижение 18-летнего возраста, либо вступление в брак, либо эмансипация).[263] Соответственно предлагается признать способность к заключению трудового договора за следующими физическими лицами: любым физическим лицом, достигшим возраста 18 лет, эмансипированным несовершеннолетним, достигшим 16 лет (работающим по трудовому договору или занимающимся предпринимательской деятельностью, т. е. обладающим материальными условиями правосубъектности), несовершеннолетним, вступившим в брак (он может и не достичь 16 лет и не иметь самостоятельного имущества и источников доходов).[264]
Данная позиция ввиду ее довольно общего характера была подвергнута критическому осмыслению. Так, Г. В. Казакова отмечает, что социализация физического лица наступает к 14 годам. В этом возрасте несовершеннолетние артисты или спортсмены получают самостоятельный доход, за счет которого оплачивают услуги педагогов, тренеров и прочих специалистов. В силу ст. 26 ГК РФ несовершеннолетние, достигшие возраста 14 лет, самостоятельно несут имущественную ответственность по сделкам. Она предлагает допустить в сферу труда в качестве работодателей физических лиц, начиная с возраста 14 лет, при условии, что они имеют самостоятельный доход (заработок).[265]
В данной концепции, безусловно, наличествует разумное начало. Действительно, гражданское законодательство (ст. 26 ГК РФ) предоставляет несовершеннолетним, достигшим 14-летнего возраста, право на самостоятельное, без согласия родителей, усыновителей или попечителей, распоряжение своим заработком, стипендией и иными доходами. Было бы логичным допустить в качестве способа распоряжения заработком и иными доходами заключение трудового договора с наемным работником. Однако между покупкой магнитофона и вступлением в трудовые отношения в качестве работодателя – «дистанция огромного размера». Нет необходимости в настоящий момент доказывать высокую степень социальной ответственности работодателя и необходимость гражданской зрелости для исполнения обязанностей работодателя. Ожидать такой зрелости от любого и каждого несовершеннолетнего, обладающего заработком, невозможно. Но фактическая необходимость заключения трудовых договоров в интересах несовершеннолетних, обладающих самостоятельным заработком, очевидна. Эти лица при исполнении своих трудовых функций творческого или спортивного характера могут быть оторваны от места постоянного проживания законных представителей и нуждаются в предоставлении им возможности реализовать права и обязанности работодателя. Выходом из данной ситуации могло бы стать изменение возраста возможного объявления несовершеннолетнего дееспособным (эмансипации). Предоставление права на эмансипацию с 14-летнего возраста способно удовлетворить и интересы несовершеннолетнего, который вправе приобрести работодательскую правосубъектность, и интересы общества, поскольку в рамках формализованной процедуры эмансипации осуществляется проверка степени социализации личности (в эмансипации несовершеннолетнего может быть отказано). Кстати, одновременно устраняется и внутреннее противоречие гражданского законодательства: подтверждающий свою социальную зрелость работающий гражданин не может быть признан дееспособным, пока ему не исполнилось 16 лет, в то же время несовершеннолетний, вступивший в брак и до достижения данного возраста, признается дееспособным (хотя вступление в брак в столь раннем возрасте обусловлено, как правило, вынуждающими к тому причинами, которые свидетельствуют как раз о социальной незрелости человека).
Необходимо также заметить, что Г. В. Казакова в своих рассуждениях идет еще дальше, предлагая различать правоспособность и дееспособность работодателя – физического лица. Работодательская правоспособность (способность иметь права и исполнять обязанности работодателя по трудовому договору), по ее мнению, должна признаваться в равной мере за всеми физическими лицами, имеющими самостоятельный доход (заработок), гарантирующий оплату труда работника не ниже минимального размера оплаты труда. Способность же своими действиями приобретать права и осуществлять обязанности работодателя в полном объеме возникает по достижении 18-летнего возраста или с момента признания эмансипированным. При этом от имени неэмансипированных несовершеннолетних работодателей трудовой договор должны заключать родители, усыновители или опекуны. Они же и несут материальную ответственность по трудовым договорам, если не докажут, что обязательство было нарушено не по их вине.[266]
Представляется, что для столь революционного вывода оснований не имеется. Конечно, аналогия с гражданским законодательством может использоваться в трудовом праве. Но попробуем рассмотреть ситуацию на практическом примере. Малолетний ребенок является собственником недвижимого имущества, акций, денежных средств и т. п. Родители, являясь законными представителями, вступают от его имени и в гражданские, и в трудовые отношения, самостоятельно обладая лишь минимальными денежными средствами, не достаточными для оплаты труда наемных работников. Если трудовой договор заключается от имени ребенка, то он является работодателем, не осознавая, что выступает в данной роли. Реальными же работодателями выступают родители (один из родителей). Именно они осуществляют все права и исполняют обязанности работодателя, выплачивают работнику заработную плату, осуществляют руководство его трудовой деятельностью, уполномочены на применение дисциплинарных взысканий и прекращение трудового договора. Принимая данную концепцию, мы с неизбежностью должны признать существование номинального работодателя (ребенка), который не осуществляет никаких прав и не исполняет никаких обязанностей работодателя. Наряду с ним действует и реальный работодатель – родители, на стороне которых все права и обязанности работодателя. Практической значимости в такой конструкции не существует, за исключением ситуации возникновения у ребенка дееспособности и необходимости решения вопроса о судьбе трудовых отношений. Но эта локальная ситуация настолько легко решаема с точки зрения законодательства, что она не может служить практическим оправданием таких радикальных выводов.
Таким образом, следует констатировать, что работодательская правосубъектность физического лица возникает одновременно с гражданской правосубъектностью (гражданской дееспособностью в полном объеме).
Современное законодательство о труде предоставляет право на заключение трудовых договоров в качестве работодателей следующим физическим лицам:
а) физическим лицам, достигшим возраста 18 лет, при условии наличия у них гражданской дееспособности в полном объеме;
б) физическим лицам, не достигшим возраста 18 лет, со дня приобретения ими гражданской дееспособности в полном объеме;
в) несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет, за исключением несовершеннолетних, приобретших гражданскую дееспособность в полном объеме, при наличии собственных заработка, стипендии, иных доходов и с письменного согласия своих законных представителей (родителей, опекунов, попечителей).
г) физическим лицам, достигшим возраста 18 лет, но ограниченным судом в дееспособности, при условии наличия самостоятельного дохода. Эти лица могут заключать трудовые договоры с работниками в целях личного обслуживания и помощи по ведению домашнего хозяйства и с письменного согласия попечителей.
Кроме того, от имени физических лиц, имеющих самостоятельный доход, достигших возраста 18 лет, но признанных судом недееспособными, их опекунами могут заключаться трудовые договоры с работниками в целях личного обслуживания этих физических лиц и помощи им по ведению домашнего хозяйства.
Таким образом, в силу законодательства о труде работодательская правоспособность физического лица определяется не только приобретением гражданской дееспособности в полном объеме (что представляется нам справедливым), но и наличием самостоятельного дохода при условии достижения лицом 14-летнего возраста. При этом можно сделать вывод о том, что прекращение наличия самостоятельного дохода (вследствие утраты работы, уничтожения имущества, приносившего доход, и т. п.) повлечет за собой и автоматическое прекращение работодательской правоспособности такого физического лица. В то же время утрата дохода никак не влияет на работодательскую правоспособность физического лица, при условии наличия у него гражданской дееспособности в полном объеме. Уже одно это позволяет усомниться в обоснованности данного законодательного решения, не говоря уже об отсутствии в данном случае даже намека на проверку степени социализации личности.
Возможность заключения трудовых договоров с работниками от имени физических лиц, достигших возраста 18 лет, но признанных судом недееспособными, позволяет сделать следующие выводы:
– необходимо различать работодательскую правоспособность и работодательскую дееспособность физического лица;
– работодательская дееспособность возникает одновременно с работодательской правоспособностью физического лица;
– признание лица недееспособным в рамках гражданского права влечет за собой автоматическое признание лица недееспособным в качестве работодателя.
К слову сказать, Трудовой кодекс, допуская возможность заключения трудового договора от имени совершеннолетнего недееспособного гражданина, обходит стороной вопрос о возможности заключения трудового договора от имени малолетнего, имеющего самостоятельный доход. Очевидно, законодатель не допускает такой конструкции, что нам представляется обоснованным. Но в этом случае остается неясным, почему от имени одного недееспособного (совершеннолетнего) может заключаться трудовой договор, а от имени другого (несовершеннолетнего) – нет. Ведь в гражданско-правовых отношениях по общему правилу различия не наблюдается, более того, от имени гражданина, признанного недееспособным, все сделки совершает опекун, а малолетние вправе совершать отдельные сделки самостоятельно.
Формальным условием правосубъектности работодателя в литературе признается акт регистрации трудового договора внешним авторитетом.[267] Считается, что посредством регистрации заключенного трудового договора органом местного самоуправления констатируется трудовая правосубъектность работодателя – физического лица.[268] Данная позиция представляется недостаточно обоснованной.
Статья 303 ТК РФ, действовавшая на момент опубликования указанных выводов, обязывала работодателя – физическое лицо зарегистрировать в соответствующем органе местного самоуправления любой трудовой договор, заключаемый с наемным работником. Но означало ли это, что при регистрации каждого из трудовых договоров заново подтверждается наличие у физического лица работодательской правосубъектности? Отрицательный ответ, по нашему мнению, очевиден. В противном случае мы должны признать необходимым обязывать гражданина, достигшего совершеннолетия либо ставшего полностью дееспособным иным способом, каждый раз при совершении какой-либо сделки доказывать свою дееспособность. Тем самым процедура регистрации трудового договора превращалась бы в процедуру доказывания права физического лица на заключение трудового договора в качестве работодателя. Более того, закон не связывал и не связывает момент вступления трудового договора в силу с моментом его регистрации, а самой регистрации подлежит уже заключенный трудовой договор. Отсутствие регистрации трудового договора не влечет его недействительности, а стороны договора обязаны соблюдать его условия.
Очевидно, что положения ст. 303 ТК РФ были направлены на защиту интересов наемного работника и облегчали ему ранее и облегчают в настоящее время подтверждение факта работы у работодателя – физического лица, который не имеет права производить записи в трудовых книжках, а также оформлять их. Регистрация же трудового договора способна защитить работника на случай утраты им своего экземпляра трудового договора, заключенного в письменной форме.
Действующая в настоящее время редакция ст. 303 ТК РФ подтверждает правоту наших выводов: трудовой договор, заключенный с работодателем – физическим лицом, не являющимся индивидуальным предпринимателем, регистрируется в уведомительном порядке.
Сказанное ни в коей мере не отрицает необходимость существования системы государственной регистрации лиц в качестве работодателей, о чем уже шла речь в первом томе настоящего Курса.[269] Следует лишь оговориться, что действенной может стать система предварительной регистрации лица в качестве работодателя, осуществляемая до заключения трудовых договоров. Функции по регистрации лиц в качестве работодателей могут осуществлять органы по труду субъектов Российской Федерации. В отношении же работодателей – физических лиц, использующих труд работника в предпринимательской или профессиональной деятельности, актом признания их работодательской правосубъектности (как общей, так и специальной) следует признать акт государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя, наделения гражданина полномочиями нотариуса, учреждения адвокатского кабинета и т. п. При этом следует сохранить регистрацию трудовых договоров, заключаемых работодателями – физическими лицами.
Здесь нам необходимо вернуться к разделению работодателей – физических лиц на две группы в зависимости от направленности трудовой деятельности работника. С точки зрения действующего законодательства данная классификация имеет существенное практическое значение.
Так, работодатель – индивидуальный предприниматель:
вправе заключать с работником срочный трудовой договор только в случаях, предусмотренных ст. 59 ТК РФ (ст. 304 ТК РФ);
имеет право изменять определенные сторонами условия трудового договора только в случае, когда эти условия не могут быть сохранены по причинам, связанным с изменением организационных или технологических условий труда (ст. 306 ТК РФ);
обязан вести трудовые книжки на каждого работника в порядке, установленном Трудовым кодексом и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (ст. 309 ТК РФ).
Работодатель – физическое лицо, не являющееся индивидуальным предпринимателем, обязан в уведомительном порядке зарегистрировать трудовой договор с работником в органе местного самоуправления по месту своего жительства, а также зарегистрировать факт прекращения указанного договора в органе местного самоуправления, в котором был зарегистрирован этот трудовой договор (ст. 303, 307 ТК РФ). Он не имеет права производить записи в трудовых книжках работников и оформлять трудовые книжки работникам, принимаемым на работу впервые (ст. 309 ТК РФ).
Вместе с тем любой работодатель – физическое лицо предупреждает работника об изменении определенных сторонами условий трудового договора в сокращенные сроки, а именно не менее чем за 14 календарных дней (ст. 306 ТК РФ). Трудовой договор может быть прекращен по основаниям, предусмотренным трудовым договором (стороны вправе предусмотреть любое, даже самое экзотичное, основание). Сроки предупреждения об увольнении, случаи и размеры выплачиваемых при прекращении трудового договора выходного пособия и других компенсационных выплат определяются в самом трудовом договоре (ст. 307 ТК РФ).
Представляется, что данная позиция не учитывает реальной практики применения наемного труда данными работодателями. В частности, физические лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность, не ограничены в количестве работников, с которыми они могут заключать трудовые договоры. Например, в штате у одного из петербургских частных предпринимателей, действующих в сфере предоставления транспортных услуг, числится более 400 человек.[270]
В таких условиях предоставление физическому лицу, осуществляющему предпринимательскую деятельность, существенных преимуществ в сфере использования наемного труда перед юридическими лицами будет противоречить принципу конкурентного равенства. Сложно объяснить, в силу каких причин общество с ограниченной ответственностью, использующее труд пяти наемных работников, в полном объеме обеспечивает все гарантии указанным работникам, а работодатель – физическое лицо, у которого занято несколько сотен человек, пользуется льготным режимом изменения и прекращения трудового договора. Федеральный закон от 30 июня 2006 г. № 90-ФЗ, который произвел определенное сближение прав и обязанностей индивидуального предпринимателя как работодателя с правами и обязанностями юридического лица, решил данную проблему далеко не в полной мере.
Поэтому было бы целесообразным распространить действие гл. 48 ТК РФ, посвященной особенностям регулирования труда работников, работающих у работодателей – физических лиц, лишь на работодателей, использующих труд работника исключительно для удовлетворения личных потребностей. В этой сфере работодатель и члены его семьи объективно нуждаются в предоставлении им возможности выдвигать дополнительные требования к наемным работникам (например, об отсутствии вредных привычек, определенном вероисповедании, поведении и т. п.) и, соответственно, изменять и прекращать трудовой договор в зависимости от изменения обстановки и действий (бездействия) работника.
Работодатель – юридическое лицо как сторона трудового договора. В отличие от физических лиц трудовая правосубъектность лиц юридических являлась предметом постоянного внимания в науке трудового права.[271] Наличие у юридического лица трудовой правосубъектности никогда не подвергалось сомнению.[272] При этом проявляется различие в подходах к определению момента возникновения работодательской правоспособности юридического лица. Трудовое законодательство не содержит норм, однозначно определяющих, когда именно возникает работодательская правосубъектность юридического лица, что позволяет значительному числу авторов связать этот момент с актом государственной регистрации юридического лица.[273] Существует и иная точка зрения: трудовая правосубъектность юридического лица возникает позднее гражданской правосубъектности, в момент утверждения фонда оплаты труда, определения численности рабочих и штата служащих.[274] Наконец, А. М. Лушников и М. В. Лушникова связывают возникновение трудовой правосубъектности юридического лица с моментом его официальной регистрации в качестве плательщика единого социального налога за наемных работников во внебюджетные фонды (Пенсионный фонд, Фонд социального страхования, Фонд обязательного медицинского страхования).[275] Оппонируя данной позиции, Е. Б. Хохлов резонно отмечает, что сама по себе регистрация юридического лица в качестве плательщика взносов в указанные фонды осуществляется работником данной организации, т. е. лицом, уже состоящим в трудовом правоотношении с организацией.[276] Аналогичный аргумент можно выдвинуть и против позиции К. Н. Гусова и В. Н. Толкуновой. Фонд оплаты труда, численность рабочих и штаты служащих должны быть утверждены уполномоченным на то органом юридического лица. Зачастую решение этих вопросов отнесено к компетенции единоличного исполнительного органа юридического лица (лица, уже заключившего с организацией трудовой договор). К тому же коллегиальный исполнительный орган в организации может и не создаваться, а решение в отношении определения фонда оплаты труда будет приниматься исключительно руководителем организации.
Таким образом, работодательская правосубъектность юридического лица возникает одновременно с его гражданской правосубъектностью (в момент государственной регистрации юридического лица).
Прежде чем обратиться к специфике работодательской правосубъектности отдельных видов юридических лиц, необходимо остановиться на анализе распространенной в литературе концепции, признающей в качестве работодателя обособленное структурное подразделение юридического лица. Так, А. М. Лушников и М. В. Лушникова признают субъектом индивидуальных и коллективных трудовых правоотношений филиалы и представительства юридических лиц. В основание данной позиции положена практика предоставления руководителям филиалов и представительств самостоятельно принимать и увольнять работников, применять к ним меры дисциплинарной и материальной ответственности, а также положения ст. 40 ТК РФ, признающей возможность заключения самостоятельного коллективного договора работниками филиала, представительства или иного обособленного структурного подразделения. Работодательская правосубъектность филиала, представительства или иного обособленного структурного подразделения, по мнению авторов, носит производный характер, так как зависит от воли работодателя (юридического лица). Трудовая правосубъектность в данном случае рассматривается в качестве представительской.[277] Концепция трудовой правосубъектности структурных подразделений организаций как правосубъектности производного характера поддерживается и в ряде диссертационных исследований.[278]
Однако, как справедливо отмечал Б. Ф. Хрусталев, для признания того или иного подразделения носителем трудовой правосубъектности недостаточно одного факта наделения его начальника тем или иным правом.[279] Необходимо определить, способно ли обособленное структурное подразделение исполнять обязанности работодателя в полном объеме и в какой мере принятие данной концепции отразится на обеспечении прав и интересов работников.
Работодатель должен быть способен предоставить работнику работу, оплатить ее и нести ответственность, прежде всего имущественную, по своим обязательствам, вытекающим из трудовых отношений.[280] Исполнение указанных обязанностей возможно при наличии у работодателя известного имущества. Наличие такого имущества необходимо для передачи его работнику в целях использования в процессе трудовой деятельности, для обеспечения обязательств работодателя имущественного характера, прежде всего по выплате заработной платы. Такое имущество должно находиться у работодателя во владении, пользовании (в целях обеспечения работнику возможности трудиться) и распоряжении (в целях выплаты заработной платы и исполнения иных обязательств имущественного характера). Возможность владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом реализуется либо собственником этого имущества, либо лицом, использующим имущество на праве хозяйственного ведения или оперативного управления. Данные правомочия реализуются участниками имущественных отношений – субъектами гражданского права. Вместе с тем представительства и филиалы не являются юридическими лицами, наделяются имуществом создавшим их юридическим лицом. Тем самым филиалы и представительства, не говоря уже об иных обособленных структурных подразделениях, не обладают самостоятельной деликтоспособностью и не могут в полной мере отвечать перед работниками по своим обязательствам.
Если же признать филиалы, представительства или иные обособленные структурные подразделения носителями работодательской правосубъектности, пусть даже и производного характера, мы с неизбежностью приходим к выводу о невозможности обращения работником требования о защите своих нарушенных прав к юридическому лицу. Поскольку нам предлагают рассматривать в качестве работодателя структурное подразделение юридического лица, то работник сможет обращать требования к нему (и только к нему). Ввиду того, что такой работодатель не является самостоятельным субъектом имущественного оборота, а к моменту рассмотрения требования имущество у него юридическим лицом может быть изъято, удовлетворение имущественных требований работника оказывается практически неосуществимым. Тем самым работник оказывается в значительно худшем положении, чем при заключении трудового договора с юридическим лицом. Это является еще одним аргументом при отрицании признания филиала, представительства или иного обособленного структурного подразделения в качестве носителя работодательской правосубъектности.
Данный вывод подтверждается и гражданским процессуальным законодательством. Согласно ст. 29 ГПК РФ иск, вытекающий из деятельности филиала, представительства организации, предъявляется к самой организации. Возможность же предъявления иска по месту нахождения филиала, представительства никак не опровергает данный тезис.
Итак, филиалы, представительства или иные обособленные структурные подразделения не могут являться носителями работодательской правосубъектности, но их руководители, иные работники могут быть наделены правом заключать, изменять и прекращать трудовые договоры от имени юридического лица.
Конец ознакомительного фрагмента.