Гавайи. Пёрл-Харбор
Начальник штаба морских операций в тихоокеанском регионе двигал свои фишки-кораблики, вырисовывая в голове и на карте затягивающую петлю.
– Не без огрехов… – бормотал старый служака и профессионал, вытаскивая очередную табачину. Закуривая, задумываясь, прикидывая.
Не совсем удачно следовал «Констелейшн» (тактическое соединение ТF-12), всей своей сворой уже форсировав Малаккский пролив, но однозначно запаздывая. На подходе «Карл Винсон» (ТG-18), который «зарылся» далеко на юг и лишь потом повернул на запад. Сделав неизбежный крюк. Тоже в роли догоняющего. Но ничего не поделаешь – поздновато нашли русского «Бродягу». И ждали не оттуда.
Эти два авианосных «увесистых кулака» служили скорей страховкой уверенности и превосходства, не допуская, даже не предполагая радиолокационного и уж тем более визуального контакта с «Бандитом». Не хватало ещё подставиться под эти здоровенные крылатые ракеты русских. Достаточно «длинной руки» авиакрыла, как более мобильного инструмента.
Зато DDG-16 «Joseph Strauss», не отставая, следует за «русским», держа постоянный канал связи через спутник, предоставляя исчерпывающую информацию.
И очень важно – «Нассау» с батальоном морпехов с Апры буквально «в двух шагах».
А ещё «дельтовцы» желают поучаствовать. Понять их можно, это их косяк – у русских пленные… Об этом приказано молчать…
А ещё цэрэушники. Вот уж въедливые! Хотя и с пользой… а то лезли тут французики. И бритты уж очень любопытствовали. Атташе на учения возжелали, фак им, в Тихом океане. Пронюхали, естественно, о развёртывании. И журналюги…
А ведь вся операция была под ЦРУ! И работа эта – ЦРУ. И пресечь излишнюю шумиху в прессе, и любопытство союзников – ЦРУ. Надавать репортёрской братии по рукам и языкам – ЦРУ.
И ведь заткнули! Тем более были не менее захватывающие репортажи с Фолклендской бойни. Латиносы сопротивляются отчаянно, а бритты, несмотря на нашу помощь, умываются кровью.
И теперь Лондону придётся выплачивать за ленд-лизовский «Тараву», который ныне стои́т на злосчастной якорной стоянке рядом с их раздолбанным «Инвинзиблом». В не менее безобразном состоянии. Оплошали англы.
Адмирал заулыбался, сменил выкуренное и снова хмуро задумался.
«А комми? Вот ещё головная боль! И где там этот “Минск”?»