Куриный бульон для души. 101 история о любви. Глава 2. Неповторимые свидания (Джек Кэнфилд)

Быстрые свидания

Speed dating, или быстрые свидания, – это интересно. По крайней мере в теории. Ты приходишь, заполняешь анкету и выкладываешь определенную сумму – меньше, чем за ужин на двоих в приличном ресторане. Потом идешь к своему столику (обычно все происходит в кофейне или баре), и начинается детская игра «Стулья».

Только во взрослом варианте. Когда музыка перестает играть, за твой столик садится новый человек. И вы знакомитесь.

Я все больше увлекалась идеей Быстрых свиданий, ведь последний раз я встречалась с мужчиной, когда затонул «Титаник».

Я немного читала о быстрых свиданиях и решила на себе проверить, что же это такое. Не то чтобы я действительно хотела познакомиться таким способом – просто было любопытно. Хотя так и быть: не просто любопытно – заманчиво.

Зайдя на сайт одной компании, устраивающей такие мероприятия, я узнала для себя много нового. Оказывается, основная причина популярности быстрых свиданий – это количество принцесс и принцев-лягушек: их так много, что губы можно стереть от поцелуев. Ну, это моя вольная интерпретация – на сайте все изложено литературным языком.

Опять же, согласно Интернету, интерес растет в основном потому, что это быстрее и дешевле, чем в брачных агентствах, а еще – безопаснее, потому что ты сам решаешь, с кем будешь встречаться дальше. Допустим, вам понравился парень (или девушка, если вы парень). Вы сообщаете об этом специальному человеку (агенту), и, если другой стороне вы тоже понравились, – вуаля! – вам вручают номер телефона. Дальше все зависит от вас.

Средняя цена – сорок девять долларов за девять коротких свиданий в один вечер, включая кофе и десерт. Может, и не самый дешевый вариант, но если десерт вкусный и сверху полит шоколадом, то есть смысл попробовать.

Компания, сайт которой я продолжала внимательно изучать, распределяла участников на четыре возрастные группы. Самой популярной, похоже, была группа «от 25 до 35»: пригласительные билеты были раскуплены на месяц вперед. Также были группы «от 30 до 40», «от 35 до 45» и «от 42 и выше».

Мне стало интересно, как, собственно, происходит запись в ту или иную группу. Выбирать надо по своему возрасту или по возрасту тех, с кем хотелось бы встречаться? Последнее время часто приходится слышать о страстных и пылких отношениях между женщинами постарше и мужчинами помоложе. Что же мне мешает списать себе пару лет и пойти в группу «от 35 до 45»? А если не забыть принять «Геритол»[7] и выбрать кафе потемнее, то можно даже решиться на группу «от 30 до 40».

А может, наплевать на мнение общества, которое давно считает, что «старикам здесь не место», и записаться в группу «от 42 и выше»? Может, именно там меня ждет мой изысканный и галантный мужчина с посеребренными висками и мускулистым телом тридцатилетнего юнца. В конце концов, мечтать не запретишь.

Правда, с моим везением в группе «42+» окажутся мужчины «за восемьдесят», которые при всем желании никак не попадают в группы помоложе.

На деле все действо происходит очень просто: приходишь в назначенное место, получаешь наклейку с именем, первой буквой фамилии и личным номером, а также лист для заполнения, где отмечаются все участники и ваше желание встретиться еще раз. Для тех, кто от волнения потерял дар речи, имеется список стандартных фраз для начала разговора.

Если вы женщина, то вас усадят за персональный столик на двоих, и каждые девять минут или около того к вам будет подходить новый кандидат. Его задача – шлепнуться на стул и быстро начать говорить. Если слышите звонок – время вышло. Девяти минут, отведенных на свидание, иногда слишком много, а иногда невероятно мало. Но это быстрые свидания, и, как бы ни хотелось участникам, все они будут идти ровно столько, сколько положено.

Задумка со столами мне, честно говоря, не совсем понятна. Почему мужчинам приходится бегать по залу, пока женщины сидят и ждут, когда их выберут? Если у тебя длинные волосы, пухлые губки и большая грудь, шансов продолжить общение гораздо больше. А как же остальные? А что, если ко мне вообще никто не сядет? Можно ли схватить за руку понравившегося мужчину и усадить за свой столик? Или вообще вытащить книжку и сделать вид, что шла в другое место и по ошибке оказалась в этом кафе?

Однако организаторы уверяли, что если «тот самый» мужчина не попал за ваш столик, не все потеряно. Регламент мероприятия не запрещает подойти к нему в перерыве или когда все закончится. Только не забывайте, напоминает сайт, что преследование человека без соответствующей лицензии уголовно наказуемо.

Последний раз я была на свидании, когда затонул «Титаник». Тот самый, не в кино. Поэтому я все больше увлекалась этой идеей. Говорю «увлекалась», потому что выражение «на грани отчаяния» звучит уж слишком драматично. Я достала кредитку, чтобы сделать взнос, когда увидела примечание. Мелким шрифтом сайт сообщал, что за каждого мужчину, который придет по моей рекомендации, мне сделают скидку в 10 долларов. Получается, если я приведу пятерых, то свидания для меня будут бесплатными и даже 1 доллар мне останутся должны.

Я стояла перед выбором: месяц кормить кормом толстого, не очень умного рыжего котяру или испытать судьбу и встретить своего принца. Кот или принц, принц или кот…

Я замешкалась. Если у меня есть пятеро знакомых одиноких (!) мужчин, которых при этом не стыдно пригласить на подобное мероприятие, то зачем мне вообще нужен этот марафон? К тому же, судя по таким скидкам, соотношение мужчин и женщин явно не в мою пользу.

С одной стороны, я могу повстречать там пусть не идеального, но близкого к тому мужчину или хотя бы более-менее приличного «принца». В приглушенном освещении. С другой стороны, 49 долларов – это полтора мешка кошачьего корма, которого моему Томасу хватит на месяц. А Томас – тот мужчина, который ни за что меня не бросит, пока у меня есть большой палец, чтобы открыть банку с едой, а у него нет.

Я стояла перед выбором: накормить толстого, не очень умного рыжего котяру или испытать судьбу и встретить своего принца. Кот или принц, принц или кот… Для меня выбор был вполне очевиден. «Томас, иди скорей, почешу тебя за ушком. Мой пушистик…»

Гэрриет Купер

Первое свидание, первая авария

Бах! Это был звук удара металла о металл. Как же неприятно! Еще и после такого странного, но совершенно незабываемого первого свидания.

Я выскочила из машины и в темноте попыталась рассмотреть, что же все-таки произошло. Совершенно точно можно было сказать, что въехала я в «мустанг» 1988 года своего нового знакомого. Тьфу!

После незабываемого свидания я въехала в «мустанг» моего нового знакомого – катастрофа, конец мечтам!

Ну как же так?! Как можно медленнее я направилась обратно к дому, по дороге представляя, что сейчас будет. Постучав в дверь, я выдохнула и принялась прокручивать в голове все события сегодняшнего вечера.

От этого вечера я не ждала ничего плохого: наконец мой партнер по кружку фотографии пригласил меня на свидание. Я давно заглядывалась на него, искреннего и внимательного. В довесок к чувству юмора он не боялся смеяться над собой. Как раз то, что мне нравится в мужчинах.

Он жил в общежитии университета, поэтому я приехала туда на своей машине, а в кино мы поехали уже на его. Я заметила, что свой «мустанг» он просто обожает. Мы непринужденно болтали обо всем на свете: от занятий фотографией до похожих детских воспоминаний. С ним мне было невероятно хорошо.

Когда наконец мы подъехали к кинотеатру, у входа никого не было. Я уж было подумала, что он закрыт, но мой спутник решил проверить. И оказался прав: кинотеатр работал. Мы купили билеты и оказались совершенно одни в пустом зале. Кроме нас во всем кинотеатре, похоже, был только билетер и киномеханик (причем я бы не удивилась, если бы это оказался один и тот же человек). Мы решили остаться и насладиться этим частным кинопросмотром. И вечер только начинался.

Где-то на середине фильма экран заморгал, а из будки киномеханика раздался стук ломающегося проектора. Мы ненадолго уставились в пустой экран, пока мой спутник не решил все же наведаться в будку. В итоге он познакомился с киномехаником, и остаток времени мы провели в его будке, знакомясь с миром кинопроката изнутри.

Мне на самом деле понравилось. Еще интереснее было посмотреть, как ведет себя понравившийся мне мужчина в стрессовой ситуации. В этот вечер я им просто восхищалась. И к концу фильма в моей голове уже сложилась идиллическая картина: мы поженились и у нас много-много маленьких детей, которым страшно интересно и важно понять, как все вокруг устроено. Наши дети будут открыты для любых возможностей и не станут выдумывать себе проблемы. Я прямо видела, как младшенький разбирает на части мой кухонный комбайн, чтобы потом построить машину времени…

Я с трудом оторвалась от мечтаний. К тому же я даже не подозревала, как печально (в основном для «мустанга») закончится этот вечер. Кино закончилось, и мы поехали к общежитию, радостно болтая и не подозревая о приближающейся катастрофе.

Пожелав друг другу спокойной ночи, мы разошлись. И вот я опять стою у его двери с новостью о том, что его любимая машина разбита. В этот момент я перестала питать иллюзии насчет нашего совместного будущего. Когда он открыл дверь, то немало удивился: мы ведь попрощались всего несколько минут назад. Я робко пролепетала о том, что случилось, уперлась взглядом в пол и приготовилась к взрыву.

Однако ничего такого не произошло. Вместо этого он спокойно прошагал к машине, быстро осмотрел ее (в кромешной темноте) и махнул рукой, что все в порядке. Я была просто в шоке. И еще больше влюблена. Ведь если бы такое произошло со мной, я бы вела себя совершенно по-другому: размахивала бы руками и уж точно тон разговора был бы выше. А он стоял, улыбался и убеждал меня, что все в порядке. Именно в тот момент я поняла, что нашла своего мужчину.

Что было дальше? А дальше, несмотря на все мои промахи, он тоже влюбился. Через два года мы в том самом «мустанге», только с наклейкой «Молодожены» на помятом бампере, уезжали в свое свадебное путешествие. С того свидания прошло восемнадцать лет, и этой машины больше нет, но зато есть целый мешок историй и приключений, двое мальчишек-близнецов и еще много лет впереди – гораздо ярче, чем самый шикарный «мустанг».

Лиза Тиффин

Операция «Доберман»

О, Ранди… Невозможно забыть этот горящий взгляд и гладкую, словно мрамор, кожу. А ее волосы, словно водопад, притягивали взгляды мужчин. Просто ураган, а не женщина. В тот волшебный вечер 1972 года она обратила свой взор на меня.

Я был избран из двухсот, и даже более, таких же одиночек Лос-Анджелеса, собравшихся в ресторане (надо сказать, не самом лучшем) ради еще одной возможности пообщаться и поплакаться. Она кивнула мне и сказала, слегка растягивая гласные, что у меня очаровательная улыбка. Потом она сказала что-то о моих глазах и после обмена любезностями признала, что я еще к тому же и умен. Стоило мне ответить на ее вопрос, где я учился, как она промурлыкала: Лига плюща[8] – и мягко коснулась моей руки. На самом деле мой университет – Уэслианский – никак к ней не относился, но я не успел поправить Ранди, как она заявила, что тоже получила дорогое образование.

Я был приглашен на ужин в пятницу. Она очень хотела попробовать приготовить что-нибудь необычное. Познакомившись с ней, я уже не мог выбросить ее из головы и целую неделю провел в мечтаниях о нашем страстном свидании.

И вот – пятница. В тот вечер слегка моросил дождь – идеальный вечер для ужина дома. Правда, когда я пришел, закусок она не подала. Да и вообще, кухня выглядела девственно чистой – будто Ранди готовить и не собиралась. Она плавно провела меня в спальню: сиреневый цвет стен идеально подходил под цвет покрывала на кровати.

– Смотри! – указала мне Ранди на десяток дипломов в рамке на стене.

Образование у нее действительно было дорогим: диплом о прохождении семинара «Бессрочные вклады в финансовых организациях», сертификат Академии обогащения «Бельфонтан», диплом Института кулинарных искусств и летней школы гуманитарных наук. Я, конечно, сказал, что весьма впечатлен, однако взглядом я пытался одновременно охватить ее зеркальный потолок и невероятные туфли на шпильке.

Ранди взяла меня за руку и заявила:

– Я бы сходила в кино. Здесь есть кинотеатр неподалеку.

В кинотеатре показывали «Операцию «Доберман» – скучнейший фильм о дрессировщике собак, который натренировал стаю доберманов грабить банки. У каждой собаки был кличка какого-нибудь известного преступника, вроде Бонни, Клайд, Малыш Нельсон, Красавчик Флойд, Джон Диллинджер и т. п.

Когда фильм наконец закончился, кто-то в зале даже выдохнул: «Фу!» Я бы составил этому зрителю компанию, но меня больше волновало урчание в желудке: в ожидании кулинарного шедевра от Ранди я даже не пообедал.

Мы поехали обратно к ней, где еще минут десять кружили в поисках места на парковке. Дождь усиливался, но Ранди настаивала на туре по окрестностям. Особенно ей хотелось сходить в комнату отдыха, где людей оказалось полным-полно.

– О, вечеринка! – воскликнула она. Правда, мне показалось, что не слишком удивленно. – Давай зайдем на минутку.

Я только хотел открыть рот, как Ранди уже была внутри. Пришлось следовать за ней. Верзила на входе потребовал заплатить за вход десять долларов (замечу, что на дворе был 1972 год[9]).

– Мужчинам платно, – заявил он тоном не слишком умного человека.

Я замялся в дверях в надежде, что Ранди вернется до того, как охранник выбросит меня на улицу. И она действительно появилась с половинкой французского сэндвича в руке.

– Ты не хочешь зайти? – удивилась она.

– Я думал, мы пойдем к тебе… – неуверенно пробормотал я.

– А я хочу побыть на вечеринке, – перебила меня она. – Тогда – до свидания.

Она пожала мою руку, оставляя на ней следы соуса от сэндвича. Вся чувственность испарилась, будто пузырьки из открытой газировки. Еще секунда – и она исчезла в толпе.

Каждое воскресенье хозяин комплекса, где я снимал квартиру, подавал бесплатный завтрак. В этот раз пришло человек десять: поесть бейглы с копченой лососиной и мягким сыром. Кто-то поинтересовался, как я провел выходные. О моем свидании с Ранди стоило рассказать. Только начав рассказывать свою историю, где-то еще за столом я услышал, словно эхо: «Лига Плюща», «приготовит ужин», «зеркальный потолок», «дорогое образование»…

Оказалось, что это вовсе не эхо: кто-то рядом с кофемашиной рассказывал другой группе о своем свидании.

– Простите, – подошел я к рассказчику, – а девушку, с которой вы были на свидании, случайно не Ранди зовут?

Конечно, ее звали Ранди. Джонатан, мой друг по несчастью, тоже посетил ее мир фиолетовых стен, дипломов и зеркал. Так же, как и я, он не дождался приглашения к ужину. Вместо этого он тоже был вынужден посмотреть «Операцию «Доберман» и уйти домой ни с чем. Особенно я зауважал его, когда узнал, что он тоже отказался платить десять баксов за вход. Правда, Ранди он наверняка понравился больше: его университет – Корнельский – действительно был из Лиги Плюща.

Мой друг по несчастью тоже попал в ее мир фиолетовых стен, дипломов и зеркал, и спустя 30 лет мы все еще вспоминаем о том свидании с Ранди.

Благодаря знакомству с Ранди мы с Джонатаном стали хорошим друзьями, часто гуляли по Лос-Анджелесу и даже сходили на двойное свидание с девушками, которые согласились на ужин, и действительно поужинали. Через десять лет я танцевал на его свадьбе.

Уже прошло тридцать лет с момента нашего знакомства, а мы с Джонатаном все еще вспоминаем Ранди. Она действительно была уникальной. Хотя бы просто потому, что две ночи подряд смогла просмотреть «Операцию «Доберман» от начала до конца.

Энтони Джейн Мур

Приключения в Интернете

– Но я вовсе не жажду с кем-то встречаться. У меня и так все хорошо, а от мужчин одно беспокойство. К тому же если бы Господь решил, что я должна выйти замуж, то уже послал бы мне суженого.

Подруга скептически посмотрела на меня сквозь пар от чашки чая.

– А тебе не приходило в голову, что Господь хочет, чтобы ты сама поискала своего суженого? – спросила она. – Да, конечно, у тебя хорошая профессия – учитель, есть дом, независимость и свора собак. Но, может, отношения с мужчиной сделают твою жизнь еще богаче?

Я услышала ее, но в тот момент раздумывать над этим не хотела. Несколько недель ее слова периодически звучали у меня в голове, и я, немного поразмыслив над ними, снова их забывала. В один из таких моментов я вдруг начала понимать, что она хотела сказать. Слова обрели форму, пустили корни, и больше отмахнуться от них я не могла. Я также вспомнила, что в Библии Бог отправил Авраама на поиски жены, которая смогла бы родить ему сына Исаака. Авраам, в отличие от меня, ни минуты не тратил на размышления и рассиживания и не ждал, что молодая и красивая жена сама постучит в его дверь. Он немедленно приступил к поискам.

В Библии Бог отправил Авраама на поиски жены, и, в отличие от меня, тот ни минуты не тратил на размышления.

– Господи, хорошо, – сказала я. – Если ты действительно хочешь, чтобы я искала сама, подскажи, с чего начать. Я так предполагаю, что ты сразу против баров и ночных клубов.

Давайте заглянем в 1970 год, когда мне было 16 лет. Все, что касалось флирта и свиданий, пугало меня неизвестностью. А единственный совет, который я получила от мамы, был такой: «Никогда первая не звони мальчикам! Ты же не хочешь показаться доступной?»

Доступной? Это как? Как картина в музее?

Мне страшно нужен был совет. Ведь на дворе наступила новая эра: в воздухе витали идеи «свободной любви», а на дискотеках крутились зеркальные шары; женщины сжигали лифчики на кострах, а женские сигареты «Вирджиния Слимс», как говорили в рекламе, «стали еще длиннее». Я же застыла во времени, как муха в желе, с розовым телефоном и в ожидании звонка от принца на белом коне.

Они заявляли, что противозачаточные таблетки подарили женщине свободу, но мне кажется, что по-настоящему это сделал микрочип. Пусть мама запретила мне звонить первой – она ничего не говорила про электронную почту.

Итак, вернемся в наше время. Я начала искать свою половинку в Интернете. Ведь именно там была свобода. В первую очередь я решила, что если увижу интересную анкету, ни за что не стану сидеть перед монитором в ожидании письма, как тогда – перед розовым телефоном. Обязательно и без колебаний напишу первой. Благодаря анонимности, даруемой Интернетом, мне не обязательно было сразу выкладывать мужчинам свое имя или адрес.

Я погрузилась в онлайн-общение, одновременно напуганная и обрадованная ничем не ограниченной свободой. Часто бывало, что первое письмо становилось и последним. Однако интересных знакомств было тоже немало. К тому же это помогло мне сделать вывод, что кино и ужин в ресторане на первом свидании – не самый лучший вариант. В идеале при первой встрече надо всегда оставлять возможность быстро сбежать, особенно когда говорить оказывается не о чем или собеседник принимается долго и нудно описывать свои увлечения, например, коллекционирование игрушечных гоночных машинок. Собственно, учитывая мою любовь к кофе, я остановилась на первых свиданиях в небольших кафе. Плюс перед встречей пришлось выработать некоторые правила: любые упоминания о «бывшей жене», о «раздельном проживании с женой» или о «гадком адвокатишке жены» были сигналом для меня заказывать кофе навынос.

Трудно даже представить, сколько я встречала мужчин, которые могли говорить только о своем неудачном браке и еще более неудачных детях. Для их эмоционального багажа впору было нанимать носильщика. В основном эти мужчины были похожи друг на друга. Однако попадались мне и эксклюзивные экземпляры. Например, один после короткой переписки позвонил мне по телефону. В ходе разговора я восхитилась тем, насколько спокойно он отнесся к нашей разнице в возрасте, причем не в мою пользу. На что он ответил:

– О, меня это только заводит. К тому же ты учительница. Такая картинка рисуется у меня в голове…

Я что-то пробурчала по поводу проверки тетрадей и повесила трубку. И сразу же захотела помыться.

Другой, увидев у меня два деревянных ящичка с прахом моих любимых собачек, заявил, что я – член «сатанинского культа» и что человек не может одинаково любить людей и животных. Так что я должна была выбрать одно из двух. Я даже не задумывалась. Мои бигли махали лапами ему на прощанье.

Однажды я наткнулась на анкету человека, с которым у нас было много общего. Я написала ему. Через пять минут пришел ответ, в котором мне с сожалением сообщили, что, несмотря на все мои достоинства, я слишком маленького роста. (Я действительно всего 160 см в высоту.) А он был высок, так что его избранница никак не должна была быть ниже 168 см. Это мне показалось настолько смешным, что я решила ответить: «Вы показались мне человеком, который знает, чего хочет. Тогда тем более удивительно, что вас волнует такая глупость, как нехватка сантиметров. Особенно учитывая, что и у вас не всего хватает». Неудивительно, что на это я получила отповедь, способную составить конкуренцию знаменитой речи Муссолини.

Вообще, что касается внешности, Интернет не очень помогал. Некоторые фотографии были размытыми, на некоторых видно было только половину лица, а другие были настолько плохо сделанными, что казалось, человек на них доживает последние минуты перед смертной казнью. Другие выкладывали фотографии мощных атлетов с густыми волосами и кубиками на животе. В жизни они больше были похожи на Джорджа Констанцу[10]. Мне очень хотелось посоветовать этим мужчинам относиться к своему возрасту и выпадающим волосам как к показателю мудрости и взросления, а не пытаться завлечь женщин фотографиями молодчиков с накачанным прессом. А еще чаще хотелось просто закричать: «Волосы, зачесанные на лысину, не делают вас моложе! Нет, даже и не пытайтесь!»

Несмотря на негативный опыт, я не жалею, что решилась на общение через Интернет. Конечно, пришлось выпить много кофе. В июне 2007 года я наткнулась на анкету глубоко верующего христианина, который жил всего в нескольких километрах от меня и никогда не был женат. Заинтригованная, я положила руки на клавиатуру, чтобы написать ему, когда вдруг заметила, что ему сорок пять. А мне уже пятьдесят три. Целых восемь лет разделяли нас. По опыту я знала, что мужчин моложе пятидесяти не интересовали женщины, которые уже перешагнули этот возраст. В итоге я решила не переживать очередное разочарование и письмо так и не отослала.

Через два дня мне пришло письмо. Каково же было мое удивление, когда я поняла, что письмо от Него!

– О, Боже! – вскрикнула я, хотя никто, кроме моих собак и Бога, этого не услышал. – Это тот самый сорокапятилетний ни-разу-не-женатый христианин в пятнадцати милях от меня!

Я ответила ему, и завязалась переписка, потом телефонные звонки. За неделю до истечения моей подписки на сайте (я решила, что продлевать ее больше не буду), 30 июля 2007 года, мы наконец встретились за чашкой латте с булочкой. Мы без труда узнали друг друга, потому что в анкете выкладывали самые новые фотографии. Наша беседа затянулась на часы, и мы договорились встретиться еще раз. Потом еще раз. Медленно, но верно мы подружились. Мне нравилась его доброта, уважение, с которым он относился ко мне, и нежность, с которой он относился к моим собакам. У нас было так много общего, а различия мы легко принимали.

На Рождество 2008 года он попросил моей руки. Свадьба состоялась 4 апреля 2009 года.

И все это случилось только благодаря тому, что ни один из нас не побоялся выйти за общепринятые рамки, довериться Богу и рискнуть зарегистрироваться на сайте знакомств. И никаких розовых телефонов.

Лорель Хаусман

Последнее свидание с Вероникой

Я поступил глупо. Глупее не бывает. Наверное, даже самый недалекий из людей не совершал ничего подобного. В колледже никто не знал про Тисли. Этот страшный секрет не должен был выйти на свет, и внутри меня все сжималось, когда я об этом думал.

И разве можно меня винить? Тисли – городок дровосеков, жалкий кусочек земли, где нет машин без вмятин, где у каждого недосчитывается зубов, а головы побриты небрежно, будто перед лоботомией. Жалкое место возле дороги с лесорубами, пьющими пиво и валящими деревья, и усталыми женщинами с двойными именами[11], надоедающими своими бесконечными жалобами на неверных мужей и тяжелую участь. Последнее, чего мне хотелось, – это чтобы друзья в колледже узнали: я родился и вырос в Тисли.

Вы спросите тогда: зачем я рассказал об этом Веронике? На что я отвечу: сам не знаю.

Моя девушка Вероника была, без сомнения, очень симпатичной. Стройная и высокая брюнетка, подстриженная под «унисекс», гордо вышагивающая по жизни. Однако не ее очаровательная внешность меня привлекла.

Я родился и вырос в Тисли – городке дровосеков, на жалком кусочке земли, и этот страшный секрет я должен был унести с собой в могилу.

Она была из состоятельной семьи. В шкафу висели наряды от «Диор», а в сумочке лежала кредитка с неограниченным лимитом средств. Однако и не деньги меня привлекли.

В Веронике меня привлек острый ум. О да! Она была очень умной, круглой отличницей, президентом курса и ярой защитницей окружающей среды. Иногда она употребляла слова, от одного звучания которых я вздрагивал, даже не понимая их смысла.

В общем, я влюбился. Я был на седьмом небе. Правда, узнав ее получше, я спустился на «шестое» небо. Внутри нее скрывалась другая, напряженная, сжатая в пружину, тревожная и иногда даже грубоватая Вероника. Рассерженная, она могла посмотреть на тебя так, что становилось не по себе.

И все равно мне нравилось быть с ней рядом. Часто я сидел с ней в библиотеке, смотрел, как она читает не просто серьезную, а невероятно серьезную литературу: Уайтхед, Камю, Сартр, в конце концов.

За время, проведенное с ней, я, видимо, настолько проникся либеральными настроениями, что рассказал ей о Тисли.

– Что? – нахмурилась она в ответ. – Ты шутишь!

– Боюсь, не шучу, – вздохнул я.

– Тисли… звучит как какое-то древнее растение или название африканского племени.

Было очевидно, что понимания у нее искать не стоит. Когда я рассказывал про жевательный табак, популярный в том числе среди женщин и белобрысых детей, она с насмешкой изогнула брови. Когда она услышала про моих знакомых, бросивших школу, чтобы участвовать в гонках на грузовиках, лицо ее сморщилось от отвращения.

– Ты столько времени водил меня за нос, – сказала она. – Я-то думала, ты умнее.

– Все не так плохо, – попытался оправдаться я.

– Ну, звучит ужасно. Я поеду с тобой в Тисли на выходные: хочу сама это увидеть.

«Не делай этого!» – говорили мне знаки. Но можно подумать, я их слушал…

– Ты уверена? – спросил я. – В смысле, городок – самая настоящая «средняя» Америка.

– Конечно, уверена. Будет интересно посмотреть, как живет другая часть общества.

Остановить ее было невозможно. Так или иначе, мне предстояло опровергнуть слова Томаса Вулфа и вернуться домой[12]. Особенно когда кто-то поднес нож к твоему горлу.

Это была долгая поездка по пыльной дороге. Вероника все время была недовольна. Мама встретила нас в своем любимом цветастом платье, свободном и подвязанном передником. Она чмокнула меня в щеку, потом отошла на шаг назад, чтобы как следует меня рассмотреть.

– Ты сегодня так вкусно пахнешь, – сделал я ей комплимент.

– То есть в остальные дни не очень? – поинтересовалась она.

– Нет, просто хороший запах. Ждешь кого-то на свидание?

– Дурачок, – смутилась она.

Вероника легонько пнула меня.

– Ох, мам, прости, это Вероника, – представил я.

Мама рассмотрела и ее, поджав губы:

– Боже милостивый, да она просто конфетка! Только парни совершенно без зубов могут отказаться от такой.

– Мам, завязывай такое говорить, – смутился я.

Мы прошли на кухню, где мама готовила ужин. На всех конфорках что-то кипело и скворчало, тикал таймер над плитой, а кухонный стол был уставлен всевозможными блюдами.

Веронику, однако, это не впечатлило. На лице у нее было написано: в этом доме живет стопроцентное «белое отребье», и наверняка в их генеалогическом древе найдется парочка браков между двоюродными родственниками.

Гостиная родителей была декорирована в стиле «свалка». Здесь был и камин, и журнальный столик с веером журналов об охоте и рыбалке, над камином красовалась голова оленя. Папа дремал в кресле перед телевизором, и разбудить его можно было разве что из пушки.

– Арнольд, вставай давай! – громко призвала мама. – У нас гости.

– А я и не сплю, – пробурчал он, доставая из кармана вставную челюсть.

На папе был наряд для семейного ужина. Ну и для работы тоже: синяя рубашка с почти прозрачными локтями, штаны-вездеходы и громоздкие черные ботинки. Собственно, в этом наряде он мог пойти куда угодно.

Я отправился на кухню. За время моего отсутствия Вероника разговорилась с отцом.

– А где вы работаете? – спрашивала она.

– Я лесоруб.

«Вот и все, – решил я. – Начинается». Внутри все медленно начало опускаться вниз.

– Лесоруб… – повторила Вероника. – Самый настоящий?

– Ничего особенного, – пожал плечами отец. – Не такая уж и интересная работа.

Тут из кухни вышла мама с вилкой в руке.

– Не верь ему, дорогуша. Он просто обожает рубить деревья. Если его не останавливать, он их до последнего все вырубит.

Улыбка, появившаяся на лице Вероники, была словно нож мне в сердце.

– Неужели до самого последнего деревца?

– О, я обожаю запах опилок, – признался отец. – Ну и кто-то должен успеть это сделать, пока защитнички природы не накроют все медным тазом.

Это была последняя капля. Не произнеся больше ни слова, Вероника вскочила и направилась к двери.

– Подожди! – закричал я, но было поздно.

Она села в мою машину и уехала, оставив за собой только облако пыли.

Я горевал очень долго. Минут пять. Потом взял бутылку пива и сел перед телевизором. Отец смотрел чемпионат по реслингу. Какой-то парень в костюме змеи как раз запрыгивал на плечи второму. Я откинулся на диване и улыбнулся: я знал, что вернулся домой.

Тимоти Мартин

Когда меньше всего этого ждешь

Есть такое выражение: «Хорошее случается, когда меньше всего его ждешь». Я в это не верю. Особенно в Лос-Анджелесе. За десять лет в этом городе я часто ходила на свидания, но вспомнить особенно нечего.

После очередной серии свиданий, в том числе с парнем, который сообщил, что нюхает кокаин («редко, раз в квартал»), и другим, который уже начал чувствовать себя лучше после разрыва с девушкой («хотя я думаю, у нас еще есть шанс»), и еще одним, который флиртовал со всеми, кроме меня, на вечеринке, куда, собственно, пригласила его я («Было весело!» – сказал он; конечно, ведь я, можно сказать, устроила ему вечер спиддейтинга), я решила: «Все, хватит!» Кстати, все эти свидания произошли в течение недели. Не скажу, что для Лос-Анджелеса это было из ряда вон. Мне просто надоело ставить на количество, а не на качество. Я выросла на Среднем Западе и никак не могла понять: куда подевались настоящие мужчины? До переезда в Лос-Анджелес у меня был потрясающий бойфренд, и я уже начинала подозревать, что вся эта череда придурков – месть за то, что десять лет назад я разбила ему сердце.

Еще говорят, что надежнее всего знакомиться через общих друзей. Знаете что? Это снова ложь: с теми тремя, о которых я рассказала, меня как раз познакомили друзья.

Последнее свидание, точнее вечер свиданий, который устроил себе мой спутник, случилось на Пасху. Кстати, дело было в церкви, на пасхальном обеде. Ничто в его поведении не напоминало о христианстве. В прошлом году я уже пробовала не ходить на свидания во время поста[13] и теперь размышляла на тему, почему не сделала то же самое и в этот раз.

Вечером на Пасху мои друзья-«нехристиане» встречались в кафе. Собственно, как и каждое воскресенье. После событий дня находиться в компании – последнее, чего мне хотелось. Но поскольку я уже нарядилась и пойти больше было некуда, я все же решилась.

Подъехав к ресторану, я еще час просидела в машине, обсуждая с подругой, стоит ли все-таки туда идти. В тот момент я чувствовала себя более комфортно, рассказывая о своем неудачном свидании и причинах, почему не хочу находиться в толпе.

– Я завязала со свиданиями, – сказала я Кортни. – Это так тяжело. Лучше сосредоточусь на своей книге.

– Может, и так, – согласилась она. – Но писательство – тоже нелегкий труд, а его ты бросать не собираешься.

«Она права», – подумала я.

– Просто забудь про этих неудачников, – продолжила Кортни, – выкинь из головы. Ты же знаешь: все происходит не случайно. К тому же где-то тебя ждет парень, который не флиртует со всем, что движется, не страдает по своей бывшей и не нюхает кокаин ежеквартально.

Я рассмеялась. Конечно, она была права.

Поэтому я решила пойти в ресторан. Неожиданно я поняла, что свое водительское удостоверение оставила на стойке в аптеке, а она закрывалась через полчаса. Пришлось ехать туда, потом обратно в ресторан, по пути сомневаясь, что вообще стоит возвращаться: я уже опоздала больше чем на час.

На парковке я столкнулась с Тайлером, с которым была знакома уже шесть лет. Когда-то даже была в него влюблена. Он предложил сходить куда-нибудь. И хотя предложение было заманчивым, мои друзья ждали меня, да и мне уже не терпелось их увидеть. Пришлось отказать Тайлеру. Я даже удивилась сама себе и мысленно поблагодарила Бога за смелость.

Уже почти у самого зала я столкнулась с Полом. Мы встретились пару лет назад, причем понравились друг другу с первого взгляда. Но на тот момент мы оба были несвободны, поэтому договорились быть просто друзьями. И, как это обычно бывает, больше не виделись. И вот он один в ресторане. Мы поговорили, и он пообещал обязательно найти меня позже. На том и порешили.

Я еще раз поблагодарила Бога за достоинство, с которым держалась, и наконец добралась до столика друзей. Пока мы болтали, к нам подсела пара – парень с девушкой, – с которой я не была знакома. Парня звали Дэвид, и он сел рядом. Мы быстро разговорились и болтали, болтали, болтали… Хватило нескольких минут, чтобы он мне понравился. Он был таким нормальным: ни с кем не флиртовал, не рассказывал о бывшей девушке, не упоминал кокаин. Я уже забыла, когда встречала кого-то, с кем у меня было так много общего.

И все же… Я понятия не имела, что за девушка пришла с ним. Если они встречались, то надо было прекращать разговор. Я не могла допустить, чтобы девушка испытала то же, что я сегодня днем. Я прямо спросила об этом у Дэвида, и он сказал, что они просто друзья. Можно было выдохнуть.

В ходе разговора выяснилось, что мы с Дэвидом уже встречались: восемь месяцев назад на дне рождения общего друга. У меня даже где-то валялось общее фото с вечеринки, на котором был и Дэвид. Еще выяснилось, что с полгода назад мы были на одной и той же вечеринке в честь Хеллоуина. Правда, друг друга не встретили, потому что тогда у меня был бойфренд и рассматривать других парней желания не возникало. Наконец, мы выяснили, что у нас есть общий друг – Джереми.

Хорошее случается, когда меньше всего этого ждешь.

Я предложила написать Джереми о нашем знакомстве. Тот быстро ответил. Мы одновременно посмотрели на экран моего телефона: «А я как раз подумывал о том, чтобы вас познакомить.:) Дэвид тебе очень подходит». Не знаю, кто в тот момент покраснел больше: я или Дэвид.

– А неплохая история получится из нашей первой встречи, – сказали мы почти одновременно, немного смущенные, немного возбужденные.

Сейчас, сотню свиданий спустя, я думаю, что в пословице все же есть доля правды. Хорошее случается, когда меньше всего его ждешь. Я никогда не думала, что после длительных отношений в колледже смогу найти что-то лучшее. Но после встречи с Дэвидом я поняла, что все возможно. Через пару месяцев после знакомства я сказала Дэвиду:

– Как здорово, что ты был на том ужине в ресторане.

– Как здорово, что ты есть, – ответил он.

Наталия К. Люсински

Волшебная сила печенья

Представьте себе: худенький девятилетний мальчишка сидит на кухонном столе, а рядом с ним тарелка с горячим печеньем, еще без помадки, но уже таким ароматным. Спереди его красные пижамные штаны выпачканы мукой, мука попала и на кончик носа. Его серо-зеленые глаза серьезны: он оценивает предстоящую задачу. На стуле рядом стоит сестра. На рукавах розовой пижамы следы от красной и зеленой помадки. Ее огромные голубые глаза сияют от вида кулинарного рая на столе. На щечках следы сахарной пудры и золотистой посыпки для рождественских сладостей. Вместе с братом они старательно украшают печенья красной и зеленой помадкой вперемешку с золотыми и разноцветными шариками.

Миниатюрная брюнетка снует между детьми, контролируя этот кулинарный праздник, помогая и подсказывая. Вокруг разбросаны многочисленные украшения. Облачка из муки парят по кухне, оседая на столах, плите и полу.

Запах из кухни разносится по всему дому, и мужчина в строгих очках осторожно заглядывает на кухню: разузнать, что там происходит.

– Пап! – радостно кричит мальчишка. – Смотри, что мы сделали!

Мужчина улыбается и подходит поближе, умиленно разглядывая печенье, раскрашенное зеленым и красным, посыпанное (местами очень щедро) разноцветными шариками. Он берет несколько, с неудавшимся рисунком, пожевать, пока читает газету.

Но я забежала вперед.

Давайте вернемся на пару месяцев назад, когда общие друзья пригласили одинокую вдову за тридцать и вдовца чуть постарше, с двумя детьми, на ужин. Они уже отчаялись найти достойную пару в этом маленьком городке – включая университет неподалеку, где оба преподавали. Поэтому на приглашение согласились.

– Мне надо успеть домой до девяти, проверить кучу сочинений, – предупредила она перед ужином.

– Я ненадолго, – заявил он. – Детей надо уложить спать не слишком поздно.

И вот в полпервого ночи она помогла своему спутнику отнести уснувшую дочь в машину. Сын тащился следом.

– Он обязательно позвонит, – пообещали друзья.

Прошел день, потом еще один. На третий день, ближе к вечеру, она решила: «Он передумал звонить». Ей было очень жаль, ведь в нем было все, о чем она мечтала, включая детей.

Однако через пару часов раздался звонок: наконец он решился. Почти час они проговорили, пока он наконец не пригласил ее в итальянский ресторан неподалеку.

За столик они сели около семи вечера, заказали по бокалу вина, пока изучали меню. И начался разговор. Было ощущение, что эти двое – одни во Вселенной, тем более в ресторане. Только через два часа они наконец заказали ужин. И потом сидели, пока не разошлись все остальные посетители, а официант не начал потихоньку попивать пиво за стойкой.

Оторвавшись от разговора, они с удивлением заметили, что ресторан пуст. И хотя официант уверял, что можно сидеть сколько угодно долго, было уже за полночь. Тем более что путь до дома был неблизкий, а с детьми все еще сидела няня. Помогая своей спутнице надеть пальто, он слегка коснулся губами ее лба. В дверях он уже целовал ее по-настоящему.

Когда она пришла домой, ей показалось, что воздух вокруг искрит. Хотя раньше она лишь недоверчиво морщилась, когда другие, влюбляясь, использовали это сравнение. Она попыталась переодеться, но пальцы не слушались. Сдавшись, она села на край кровати, прокручивая в голове все, что сегодня произошло.

Вдруг раздался звонок. Это был он.

– Меня чуть не арестовали! – заявил он. – И все из-за тебя.

Оказалось, что за рулем он настолько погрузился в свои мысли, что время от времени заезжал на встречную полосу. И хотя дорога была пустой, бдительный постовой забеспокоился и остановил подозрительную машину. Водителю удалось выкрутиться и вызвать понимание (и легкое удивление) у офицера рассказом о только что закончившемся свидании.

На следующий день, в воскресенье, он пригласил ее на утренний спектакль «О том, как Эрнест спас Рождество», куда они и направились вместе с детьми. После он пригласил ее к себе, в просторный дом, декорированный в колониальном стиле и уютно расположившийся среди живописных лугов и лесов. Настолько красиво было вокруг, что ее охватило чувство глубокого удовлетворения и даже блаженства. Ей хотелось петь, танцевать…

После ужина, все еще у него дома, она сказала:

– Я бы хотела приготовить рождественские печенья вместе с детьми…

И мы возвращаемся к сцене вначале.

Отец снова появился на кухне, внимательно разглядывая следы муки на кухонном полу.

– Пап, – радостно начала девочка, – посмотри на мое печенье! Это специально для тебя.

Он подошел и увидел печенье, покрытое таким толстым слоем помадки, что даже не сразу можно было разобрать, что это Санта-Клаус. С точки зрения взрослого человека, это печенье съесть было невозможно, но с точки зрения шестилетнего ребенка – это была мечта. Папа сначала удивился, потом расслабился и улыбнулся дочери:

– Уверена, что добавила достаточно посыпки?

Девочка захихикала.

– Разве не красота? – спросила она.

– Просто произведение искусства, – подтвердил отец. – И ты, наверное, так старалась. Я думаю, ты по праву его заслужила.

Мгновение – и вот уже перед ними стаканы с молоком. Сколько же печений было съедено и сколько сохранено на потом!.. К вечеру дети переоделись в чистые пижамы, готовясь ко сну. Пока он читал детям сказку, она прибралась на кухне. Наконец взрослые расположились в гостиной перед зажженным камином. Налив по бокалу вина, они выпили за прекрасный вечер.

– Они ведь в первый раз делали печенья, – сказал он. – Когда их мама умерла, они были слишком малы.

Обнявшись, они говорили и говорили (а иногда и молчали), пока в камине не остались одни угли.

И вот через двадцать лет после нашей свадьбы мой муж все еще считает, что я все подстроила: каким-то непостижимым образом я узнала, что надо испечь печенья вместе с детьми. Атмосфера, сложившаяся в тот день, была настолько заразительно прекрасной, что к вечеру он уже точно знал, что я – та женщина, которую он искал, а его дни отца-одиночки с этого момента сочтены. Ему ничего не оставалось, как влюбиться в меня по уши. А я уже была влюблена в него. А дальше все и так понятно.

Кэтрин Гроу

Отношения, которых не было

Это был погожий весенний день, четверг, полшестого вечера. Я сидел на открытой веранде ресторана, через дорогу от шумной железнодорожной станции, и ждал свою спутницу – Мари. Каждые две минуты двери станции распахивались, выпуская новый поток пассажиров. Их бесконечная цепочка позволяла мне отвлечься от порхающих бабочек в животе. Я не так часто нервничаю, но сегодня мне предстояло первое свидание с девушкой, которую не хочется помнить, но невозможно забыть.

За неделю до этого я встретил Мари впервые после колледжа, то есть через три года после выпускного. И наконец смог признаться себе в том, что терзало меня с первого дня нашего знакомства, что на протяжении колледжа я старательно пытался игнорировать, но правда все равно просилась наружу, и мне надо было ее сказать: Мари была тем идеалом, с которым я невольно сравнивал всех остальных женщин. Когда подъехал еще один поезд, выбросив очередную порцию людей, позвонила Мари и сообщила, что подъехала.

Бабочки взвились с новой силой, когда я увидел ее в толпе через дорогу – женщину, которая заставила меня посмотреть на мир по-другому. Мари выделялась из общей массы, как роза среди пустыни. С лучезарной улыбкой она направилась ко мне. Один лишь взгляд – и остатки мыслей улетучились у меня из головы. Каким-то непостижимым образом ее улыбка стала еще привлекательнее, когда она увидела меня и повернулась в мою сторону.

В тот момент я даже не представлял, что это свидание – начало пути просветления, в конце которого я узнаю, что недостаточно просто следовать желаниям сердца, надо побеждать страхи, останавливающие или сдерживающие твой порыв.

Следующие два года пронеслись стрелой. В хорошие времена мы могли разговаривать часами, смеяться и наслаждаться обществом друг друга, словно все плохое нас миновало. Я был счастлив от того, что мог окружить ее заботой и вниманием. Мне казалось, что в ее глазах я читаю те же чувства.

Я был очарован не только внешностью Мари: было в ней что-то неуловимое, какая-то изюминка. Для меня ничто не шло в сравнение с излучаемым ею светом, позволяющим увидеть в моей жизни то, что действительно важно, с невероятной четкостью и ясностью. Женщины, с которыми я встречался до нее, были умны, забавны, добры, прекрасны внутри и снаружи, но этого было недостаточно, мне всегда хотелось чего-то большего. Я хотел встретить женщину с уникальной способностью вдохновлять меня и делать сильнее, заставляя становиться все лучше и лучше просто потому, что я мог положить мир к ее ногам, а ее благополучие стало бы для меня гораздо важнее, чем собственные интересы.

Мы все же расстались. И я мысленно возвращался к тем двум годам с их беспрестанной сменой страсти и охлаждения между нами. Может, я был недостаточно уверен в том, что хочу от жизни? Может, мы оба боялись всецело довериться друг другу, опасаясь той ответственности, которой требуют столь близкие отношения? Может, я зря так слепо доверял своим инстинктам и она никогда не чувствовала ко мне того, что чувствовал я по отношению к ней? Не важно, в чем была причина, мое отношение к ней нисколько не изменилось. В какой-то степени меня не волнует причина. Я по-прежнему хочу, чтобы она была счастлива. И не важно, что я хотел быть тем мужчиной, который заставляет ее улыбаться, главное, чтобы она улыбалась, а мужчина рядом с ней берег ее как хрустальную вазу, как она того заслуживает.

Ты просто обязан ставить все на кон, иначе сомнения непременно помешают, оставив лишь воспоминания о той, с которой ты никогда по-настоящему не был.

И, хотя все закончилось вопреки моим ожиданиям, я получил хороший урок. Сейчас, говоря о Мари, я называю ее «бросившей меня», хотя на самом деле те страхи и сомнения, которые нас разделяли, делают ее той, с которой я никогда по-настоящему не был.

Я бы хотел повернуть время вспять, изменить течение наших встреч, но все равно ни о чем не жалею – я слушал свое сердце. И, хотя Мари никогда и не чувствовала того же ко мне, она заслуживала всего, что я ей давал. Я понял, что, если на пути тебе встречается такой бриллиант, как Мари, ты просто обязан ради вас обоих доверять себе и, если надо, ставить на кон все. В противном случае сомнения обязательно помешают, оставив лишь воспоминания о той, что сбежала, или, что еще хуже, о той, с которой ты никогда по-настоящему не был.

Джеффри Натан Ширрипа

Радуга

1995 год был ужасным: совсем чуть-чуть не дожив до золотой свадьбы, в августе умер мой муж, а еще через четыре месяца умерла мама. И что мне было делать? Десять лет я ухаживала за мужем, помогала матери. Одинокие ночи и дни потянулись бесконечной чередой. Темные мысли периодически посещали меня. Во сне приходили кошмары. Однажды мой пастор пригласил меня в группу поддержки для тех, кто потерял близких. Я пришла туда с неохотой и познакомилась с другими такими же несчастными, послушала, как они справляются с горем. Чтобы не упасть в депрессию, я решила чем-то себя занять и отправилась в морской круиз, как всегда мечтала. Одной ехать не хотелось, поэтому за компанию я взяла с собой четырех своих внучек, постарше. В один из погожих июньских деньков мы взошли на корабль «Ниэув Амстердам» в Ванкувере и отправились на Аляску. Старшие девочки, сестры, жили в отдельной каюте. Другие две разместились со мной.

Каждое утро я просыпалась первой, прогуливалась по палубе, наслаждалась видами, запахами и звуками океана. Мы ходили на все вечерние шоу-программы, взяли три экскурсии на берег, наблюдали за белоголовыми орланами, которых здесь были сотни, и даже совершили прогулку по леднику Менденхоллу. Если девочки были заняты своими делами, я выходила на палубу, отгоняя дурные мысли и терзавшие меня вопросы. Помогали успокаивающие накаты волн.

Недели проходили, а я все пыталась разобраться в себе. Особенно меня волновал один вдовец, с которым я познакомилась в группе поддержки. Каждое воскресенье мы виделись в церкви. Иногда он звонил поболтать. Один раз он свозил меня в кино и на ужин на своем красном «понтиаке фаерберд». Он мирился с моим депрессивным настроением и слезами, и даже пару раз меня рассмешил. Но было ли честно отнимать у него время? Не прошло и года, как умер мой муж, да и мне уже почти семьдесят. Что скажут дети? Мне так нужен был знак, но в волнах Внутреннего пролива его я не находила.

Утром лайнер подошел к Ледниковой бухте. Я тихо собралась и вышла на прогулочную палубу. Здесь, на Аляске, было на четыре часа раньше, чем дома. Было четыре утра, а мои внутренние часы говорили, что уже восемь. Я сделала круг по палубе и остановилась полюбоваться на океан и светлеющее небо. Когда я проходила по носовой части судна, то увидела краешек яркой радуги на западе. Мне так хотелось надеяться, что это тот самый знак, которого я ждала, и в то же время я боялась, что мне это привиделось.

На следующем круге ко мне присоединилась другая женщина, Марта, тоже вдова. Она была на распутье, как и я, пытаясь решить, стоит ли переезжать к сестре, которая тоже не так давно потеряла мужа. Мы уже два или три раза обсудили свои проблемы, но к решению так и не пришли.

Зайдя на нос корабля, мы вместе разглядывали переливающуюся радугу.

– Марта, – спросила я, – как думаешь, может, это знак? Помнишь, как в Библии: Бог послал Ною радугу как знак завершения потопа?

– Не знаю, – ответила она. – Но давай так: если радуга все еще будет на небе на следующем круге, я, пожалуй, с тобой соглашусь.

Радуга никуда не делась на следующем круге, и на следующем… Ее цвета начали блекнуть, только когда мы потянулись на завтрак. Трапеза прошла в тишине, но я давно не чувствовала себя такой расслабленной и умиротворенной.

Весь день я провела на палубе, впитывая виды ледников, голубые и зеленые переливы ледяных глыб, таких древних. Некоторые ледники были старше, другие – на сотни лет моложе. Денек выдался теплый: лазурное небо, океан словно зеркало. Как на открытке. Только изредка гладь воды нарушали озорные выдры. Лед стеной возвышался над десятипалубным лайнером, еще раз доказывая всю величественность божьего творения.

Следующим портом прибытия был Кетчикан. Я позвонила Кэлу, тому самому вдовцу, правда, о радуге ничего не сказала. Он был рад меня слышать и предложил встретить в аэропорту. Кэл до пенсии работал инженером, увлекался резьбой по дереву, а еще обожал велосипедные прогулки. С женой они не могли этого делать, так как в последние годы она сильно болела. Я тоже не могла путешествовать, пока ухаживала за мужем.

После моего возвращения из круиза он все чаще приходил в гости, а я все больше привязывалась к нему. Однако мы ни разу не говорили об отношениях, о том, кто мы друг для друга, пока однажды не позвонила моя дочь. Когда я рассказала ей, что ходила на ужин с Кэлом, она воскликнула:

– Мам, ты не говорила, что встречаешься с кем-то!

И голос ее был радостным.

До конца того года мы вместе ходили на спектакли и балет, часто выбирались на целый день в парк на его «понтиаке». Почти всегда он дарил мне цветы и относился ко мне все с большей нежностью. В январе Кэл встал на колено и предложил мне руку и сердце. Конечно, я согласилась. Вместе мы сходили к пастору, назначили свадьбу на апрель, продали оба наших дома и купили один общий. Подготовка к свадьбе проходила под строгим контролем всей паствы, они даже устроили прием в честь свадьбы. Благодарные, мы пригласили их всех на церемонию.

Весна 1997 года в Теннесси была поистине великолепна. Церцисы и кизил радовали глаз гостей с севера, рядом расцветали южные магнолии и азалии. Семеро наших детей прилетели со всех концов страны, чтобы поздравить нас. Его сестры с семьями прибыли со Среднего Запада, а двоюродные братья – из Огайо и Миссури. Даже брат моего почившего мужа с женой приехали из другого штата.

В день свадьбы поначалу срывался дождик, но наконец выглянуло солнце – как раз к нашей церемонии. Мой брат подъехал к церкви, когда на небе раскинулась огромная радуга. Поскольку брат вел меня к алтарю, я ждала его у входа, и мы вместе залюбовались. Может, у меня и остались сомнения в том, что та радуга на леднике была знаком свыше, но я точно знала, что радуга в день нашей свадьбы была благословением от Бога.

Мы женаты вот уже двенадцать лет, и с каждым днем наша любовь становится все сильнее. Он до сих пор часто дарит цветы, а меня больше не посещают мрачные мысли.

В медовый месяц мы поехали в круиз по Карибскому морю. Каждую ночь мы стояли на палубе, считая звезды, с восторгом наблюдали царственный полет кометы Хейла-Боппа. Потом мы вместе отправились в путешествие через Панамский канал, испытав на себе бурный Атлантический и умиротворенный Тихий океан. В последнюю ночь того путешествия нам страшно повезло – мы видели полное лунное затмение вдали от огней города. Однажды мы обязательно поедем в круиз по Аляске, чтобы уже вместе любоваться местными красотами.

Элзи Шмид Кноке

Вперед!

К 2007 году я развелась, мне исполнилось пятьдесят, а инвалидом я стала еще раньше, в тридцать шесть.

– Дебби, – сказала я себе, – ты столько лет носишь один и тот же размер джинсов, с возрастом ты стала только интереснее. Может, любовь с первого взгляда тебе и не светит, но со второго кто-то обязательно заинтересуется тобой.

Хотя кого я обманывала? Лет мне было уже немало, к тому же инвалид… Кому нужна такая ноша? Мне трудно было находиться в компании, тем более говорить о своей чудаковатой болезни. Тут уж размер джинсов не в счет.

В 1994 году мне поставили диагноз: крайне редкое неврологическое нарушение – синдром мышечной скованности. Заполучить такое – один шанс из миллиона. Моя нервно-мышечная система гиперчувствительна к внешним раздражителям: прикосновению, звукам, эмоциям, движению, что приводит к сильным мышечным спазмам и общей скованности. Это представляет серьезную опасность падения и травм.

Я включила компьютер и увидела письмо от Джона, моего хорошего друга. Я жила в Колорадо, он – во Флориде, но мы все равно поддерживали близкие отношения. Разговоры с ним по телефону или электронная переписка всегда заряжали меня энергией и радовали. Я решила откровенно рассказать ему о своих страхах по телефону.

– Джон, – начала я, – кому я нужна? Список запретов для меня просто огромен. Как я могу просить кого-то взвалить на себя проблемы инвалида?

– Дебби, я уверен, что на небесах уже присмотрели кого-то для тебя, – решил приободрить меня Джон. – Ты подарок для любого мужчины.

– Мне трудно в это поверить. Я решила, что хочу жить одна – не выдержу еще одного развода. Уж лучше буду одна по собственному желанию, чем одинока рядом с мужем, – вздохнула я.

Джон решил напомнить мне о своей жене Донне, которая умерла несколько лет назад:

– Я не искал серьезных отношений, когда встретил ее. Тоже хотел жить один и заниматься своими делами. Но однажды в воскресную школу пришла Донна. И наша встреча была предрешена судьбой, я уверен, – мы были так счастливы вместе. Поверь, в твоей жизни такое тоже произойдет.

Размышляя над его словами, я все равно до конца в них не верила. Особенно с учетом моего синдрома.

Когда мы в следующий раз созвонились с Джоном, я сообщила ему, что со своей дочерью Джейми задумала посетить город Клируотер и Диснейленд во Флориде.

– Дай знать, когда окончательно определишься с датами, – сказал Джон. – Я помогу с билетами. Может, даже смогу освободить денек и поужинать с вами.

Через пару месяцев мы прибыли в Диснейленд. С Джоном мы договорились встретиться в гостинице. За это время Джейми и Джон подружились и очень хотели встретиться. Я нервничала, но Джейми понимала меня, ведь Джону впервые придется так близко столкнуться с моей болезнью. Когда Джон позвонил из холла гостиницы, я попросила дочь дать нам несколько минут и вышла к нему без своей трости.

Я была очень взволнована предстоящей встречей. Одно дело – говорить о болезни по телефону, и совсем другое – увидеть это своими глазами. Изменится ли его отношение ко мне после этого?

Наконец двери лифта открылись, и – бам! – Джон решил сфотографировать меня, ослепив на секунду вспышкой. На фото получилась обычная женщина с темными густыми волосами, в черных бриджах и стильной футболке. Только лицо было слегка испуганным.

Взглянув на Джона, я увидела статного мужчину с небольшими залысинами, сияющими глазами, в черных штанах и футболке… и с тростью в руке, потому что Джон страдал тем же синдромом, что и я. Мы присели, впервые заглянули друг другу в глаза и обнялись. Я вдыхала аромат его одеколона и чувствовала себя словно в уютном коконе.

Наша жизнь полна счастья и любви, и хотя внешний мир иногда нападает, то хорошее, что связывает нас с Джоном, перевешивает все.

После встречи во Флориде наши телефонные беседы длились уже по пять часов, и мы созванивались по нескольку раз на день. Дружба постепенно переросла в нечто большее… и все стало сложнее. Джон почти на четырнадцать лет был старше меня и помимо синдрома мышечной скованности имел другие проблемы со здоровьем. Я тоже была вынуждена принимать инсулин из-за сахарного диабета. Мы все-таки поговорили о наших отношениях и о том, стоит ли их продолжать.

В 2008 году я стала женой Джона Кроуфорда и переехала в Джексонвилл. Наша жизнь полна счастья, любви и только нам свойственных проблем. Иногда внешний мир нападает, но то хорошее, что связывает нас, перевешивает все.

Дебра Кроуфорд

Еще одна вечность

Я сидела за столом в своем кабинете на третьем этаже. Вся поверхность была усыпана памфлетами и бумагами, яркими и вызывающими, как и положено для стола заместителя директора по связям с общественностью. Теперь в моей жизни было две роли – вдовы и специалиста по связям с общественностью.

Почти четырнадцать лет мой муж был проповедником в Карибском бассейне, и его неожиданная смерть от рака полностью перевернула мою жизнь. Наш младший сын оканчивал школу, поэтому я осталась в Атланте.

От работы меня отвлекла секретарша. Она зашла в кабинет и положила на стол резюме.

– Тебе будет интересно, – улыбнулась она. – Наш новенький – вдовец.

Несмотря на всю свою сдержанность, я разозлилась. Последнее, чего мне хотелось, так это всеобщего внимания к моему «одиночеству». Конечно, в свои сорок семь лет я вполне еще могла найти себе спутника жизни и думала об этом. У меня был прекрасный муж, и могло случиться, что следующий брак окажется ничуть не хуже. Когда-нибудь… Но не прямо сейчас!

Я открыла папку, одновременно прикидывая, в какие новостные агентства направить последний пресс-релиз, и взглянула на резюме. Итак, что мы имеем? Из Оклахомы в Джорджию к нам прибыл Эд Онли, пятидесяти одного года… с шестью детьми!

Это не лезло ни в какие ворота! О чем думала подруга? У меня уже было три сына, между каждым четыре года разницы.

Следующие две недели я выполняла свою работу: провела собеседование с «вдовцом», отправила информацию о его достижениях в соответствующие информационные агентства, особенно подчеркивая, что все это он оставил, чтобы работать у нас. Я на самом деле была впечатлена, и не в последнюю очередь его истинным виргинским акцентом, сохранившимся, несмотря на многочисленные переезды, связанные со строительством церквей, поликлиник и центров для военных священников в Миссисипи, Арканзасе и Оклахоме. Я искренне поддерживала его начинания в Джорджии.

И вот что было дальше.

В один прекрасный день Эд остановил меня на балконе, когда я выходила из кабинета директора. Со смущением и пугающей прямотой он спросил, нет ли у меня свободной минутки. Я сказала, что есть, и тут он задал вопрос совершенно не по работе:

– Просто хотел спросить… готовы ли вы уже принять приглашение на ужин с мужчиной? – И, видимо, увидев изумление на моем лице, быстро добавил: – Мужчина – это я.

В тот самый январский день было положено начало теплой дружбе, которая позже переросла в нечто большее. Отбросив свои предубеждения и домыслы, я увидела самого честного и любящего человека, которого когда-либо знала. Например, он никогда не останавливал меня, если я начинала говорить о муже, и всегда открыто делился воспоминаниями о своей жене. Мне не надо было забывать или вычеркивать из жизни свой 27-летний брак, а ему – свой.

Вот еще один пример его щедрости и широты души: когда я пожаловалась, что на могиле мужа, сколько бы травы я ни сажала, ничего не растет, он, не сказав ни слова, на целый день уехал с работы, чтобы обработать землю и засеять газон. При этом могила находилась милях в тридцати от его дома. Признался он, когда мы вместе поехали на кладбище.

Всего через несколько месяцев свиданий мы оба поняли, что между нами – двумя взрослыми людьми, связанными прошлой и настоящей миссионерской деятельностью, – происходит нечто большее, чем просто дружба. Переступить этот порог было очень нелегко, особенно учитывая те счастливые отношения, которые у обоих были в прошлом.

Все решилось однажды вечером после ужина в нашем любимом ресторане Атланты. Эд посмотрел на меня своими голубыми глазами, в которых отражалась четность, забота и любовь, и со смелостью (которой, как он признался мне позже, он сам испугался) взял меня за руку.

– Я знаю, что у тебя был прекрасный муж, – начал он. – И ты очень любила его. Я знаю, что ты поклялась любить его вечно. – Он сделал паузу и продолжил: – Я хочу спросить: не могла бы ты подарить мне свою любовь на следующую вечность?

Он просил меня не забыть мужа, а подарить любовь и ему тоже. Не раздумывая, я согласилась.

Не прошло и полгода с той самой встречи на балконе, когда я приняла приглашение на ужин, как мы с Эдом поженились – в кругу друзей, искренне радовавшихся нашему союзу.

И вот двадцать пять лет спустя мы все еще вместе. На двоих у нас девять детей и пятнадцать внуков. Позади осталось много прогулок, походов в горы, радости и слез, успехов и потерь, которые только сделали нас сильнее.

Везде мы вместе – и будем еще целую вечность.

Илейн Геррин Онли

Принц-лягушонок

Хочу сказать всем одиноким девушкам, мечтающим встретить принца: это возможно! Все, что нужно, – это лягушонок. Честное слово. Самый обыкновенный. Давайте расскажу о своем лягушонке и о том, как он превратился в принца.

Субботним утром я отправилась в свой любимый садовый магазин. Мне нравилось бродить по рядам, разглядывая садовые статуи. Уже некоторое время я ни с кем не встречалась, и от этого было немного грустно. В свои тридцать я очень хотела встретить мужчину и создать семью. Однако потенциальных кандидатов пока не было.

Конец ознакомительного фрагмента.