ГЛАВА 2. В которой рассказывается о событиях десятилетний давности, когда к вендским лесам подошло несметное число дикарей
После того, как викинги коварно овладели Триградом, а потом их изгнали и безжалостно уничтожили, минуло двадцать лет. И все эти годы благодатные альтидские земли не знали войны. Урок для иноземья славный! Если Альтидой не смогли овладеть непобедимые грозные вестфолдинги – причем немалым числом! – то уж чего говорить о слабых и малочисленных войсках иноземных владык. Теперь никто из них даже мысли не допускал сходить походом, чуть-чуть пограбить богатую землю и затем быстро унести ноги. Но… Видимо, так уж устроен мир, что в нем всегда должна полыхать война.
И вот, десять лет тому назад, к необъятным вендским лесам со всех концов Альтиды вновь стягивались войска. На закатную сторону спешили конные воины. Следом налегке шли пешие ратники. Налегке, потому что воинские доспехи едут сзади, в обозах.
Это передовые отряды. За ними к вендским лесам тянулись повозки с установленными на них хитроумными орудиями. Они предназначены для того чтобы пережить осаду, отразить набег. Но, если подумать как эти устройства переделать, то они также хороши и для нападения. А умелых людей в Альтиде много, – все делалось быстро, но без спешки. Оплошность недопустима. А все потому, что с заката подступала нешуточная угроза.
Снова Морана – грозная богиня смерти – начнет подрезать зазубренным серпом нить жизни альтидских воинов, и веселясь добавлять в груду расколотых черепов новые… И снова богиня Желя – вестница мертвых, скорби и жалости, и ее сестра Карина будут летать над полями сражений, плача над павшими воинами и провожая их на погребальный костер.
Тогда, десять лет назад, из иноземья, из потаенных глубин Земли Мрака, на людской мир необъятным и мутным потоком хлынула бесчисленная тьма диких людей. За альтидским пограничьем их называли бруктеры.
Люди с незапамятных времен ведут войны; над человеком всегда довлеет страсть просто и быстро завладеть чужим добром. И чем больше чужого добра – тем лучше. Вот потому-то, даже самый захудалый правитель, самой маленькой закатной страны, считал первейшей и главнейшей необходимостью содержать мало-мальски приличное войско. Его можно использовать как для набега на слабого соседа, так и для обороны своей земли.
Не хочешь кормить свое войско – будешь кормить чужое. Это непререкаемая истина. Это главное правило, хоть оно и накладно и поглощает большую часть дохода.
И хотя в последнее время установился хрупкий, лишь изредка перемежаемый незначительными распрями мир, владыки закатных земель свои войска не распускали. Пусть соседи знают об их силе и боятся.
Но бруктеры… Тут западные властители впервые столкнулись с чем-то невероятным, ужасающим. Даже набеги жестоких вестфолдингов показались бы чем-то несущественным в сравнении со тьмой идущих бруктеров. Ни одно войско – ни одной страны! – не могло устоять против них. Темноликие дикари стремительно, уничтожая на своем пути все живое, шли сквозь закатные земли. Казалось, остановить нашествие невозможно.
Боевое построение бруктеров было удивительно похоже на излюбленный строй вестфолдингов: равносторонним клином, именуемое иначе – вепрем. С той лишь разницей, что клин бруктеров строился более вытянутым.
Для разгрома мало-мальски серьезного войска вестфолдингам потребно от четырех до семи клиньев–вепрей. Они идут в определенном боевом порядке. Отряды вестфолдингов могут разворачиваться на месте; двигаться в любом направлении. Как только один из клиньев пробивал защиту, и оказывался внутри вражеского войска, она было обречено. Вепрь сминал, рвал и втаптывал противника изнутри. Схожим образом действовали и бруктеры. Но все же они сильно отличались от славных воинов – пенителей волн. Правда дикарей было великое множество.
Разница меж дикарями–бруктерами и вестфолдингами сразу бросалась в глаза. Викинги – это рослые сильные воины. Они не ведают страха, не знают что такое усталость, – что на море, что на суше. Любой тяжеловооруженный вестфолдинг мог без устали шагать знаменитым шагом – иначе именуемым волчьим бегом вестфолдинга – хоть день, хоть ночь напролет. И после этого рвался в бой так, будто только что хорошо отдохнул. А ведь стремительность волчьего бега такова, что обыкновенному человеку пришлось бы бежать, чтобы не отстать от викинга. К тому же броня надетая на воина и оружие: щит, короткий меч, полупудовая секира, окованное железом копье весили немало.
Опять же – мощные викинги, свыкшиеся неделями грести тяжеленными веслами, бороться со штормами, имели необычайную для простого человека силу. Почти любой вестфолдинг умел легко – одним ударом кулака – размозжить череп противника. Или, сжав его запястье, раздробить кость на осколки. Проделать такие вещи, и в шутку и всерьез, для викинга не составляло труда. А берсерки – те вообще страшны. Берсерк в одиночку берет любой корабль; проломив стену, с ревом врывается в башню, внутри которой засело множество защитников и овладевает ею! Его не пугают раны – от них он делается только злее. И преграды на его всесокрушающем кровавом пути нет. Его остановит только такой же воин: берсерк призвавший на себя воплощение прародителя. Тогда еще неизвестно кто кого! Одни берсерки любят биться секирой, другие молотом. Шестопер, булава или тяжелый кистень для них слишком легки – беру тяжело удержать такое оружие в когтистых лапах. И кто возьмет вверх – молот или секира – неизвестно. Поединки берсерков редки, и о них слагают саги.
И конечно, викинги – все как один! – имели превосходное вооружение. Оружия для вестфолдинга – это все! Самое главное из оружия, то, что принадлежит и ярлу, и всей дружине, – это драккар. На нем, пеня волны, викинги совершают свои опустошающие набеги. Потом идет уже то, чем владеет сам вестфолдинг: наточенный короткий меч, удобная секира, кроваво-красный круглый щит. Пусть и нет в оружии вестфолдингов особой красы, но зато оно удобное, крепкое и надежное. Оно принесет победу, добудет викингу и славу, и богатство. И в Валгаллу вестфолдинг уйдет, сжимая в руке верный меч. Иначе и бог Один, и славные предки не поймут, отчего – по какому праву! – потомок уселся рядом с ними за пиршественный стол. Ведь клинок его меча не напоен вражьей кровью.
Начиная с младых ногтей воины-викинги приучались к бою, и к зрелым годам они в совершенстве владели любым оружием.
Дикари-бруктеры, вышедшие из Земли Мрака, наоборот, все как один и низкорослы, и щуплы, и слабы. Рослых и сильных бруктеров почти не встречалось. Тела дикарей покрывала шерсть: густая, жесткая, схожая с барсучьей. И руки у них необычайно длинные, доходящие чуть ли не до колен. Одежды бруктеры не носили – это если не считать обернутых вокруг бедер, или накинутых на плечи звериных шкур.
И все-таки это были люди. Хоть и дикие, непохожие на обычных, – но люди. Бруктеры знали языки живущих рядом с Землей Мрака народов, и даже иногда торговали с ними. Правда, этот торг заключался в простом обмене. Денег дикари не знали и не жаловали. Как живут бруктеры – мало кто ведал. К ним – в Землю Мрака – редко кто отваживался заходить. Смельчаку, решившему попытать счастья – заглянуть в земли бруктеров, вернуться ой как непросто! Ну а те, кто все-таки возвращался, рассказывали удивительные вещи, в которые невозможно было поверить.
И вооружены бруктеры в отличие от викингов слабо. Редко кто из них владел настоящим мечом или копьем с железным наконечником. Как правило, их короткие мечи были выкованы из бронзы, которая не идет ни в какое сравнение с железом. Также и наконечники копий были бронзовыми. Но большинство дикарей взамен меча или копья бились длинной, с заостренным и обожженным для крепости концом палкой. Или простой дубинкой, в конец которой порой вставлялся – опять же бронзовый – шип.
Из всего вооружения бруктеров хороши были лишь щиты. На них шла хорошо выделанная, царапающая ладонь, твердая и упругая шкура неизвестного зверя. Раскраска шкуры напоминала пестрый змеиный рисунок. Но вот только змея эта, если судить по величине разводов, должна была быть неохватной величины. Щиты бруктеров замечательно держали удар любого оружия: и меча, и копья, и топора. Также надежно они защищали и от навесных стрел. Да и прямо направленная бронебойная, с узким жалом, стрела не всегда пробивала такой щит.
Вроде бы и не велико оружие бруктеров – не идет ни в какое сравнение даже с легковооруженным воином, да и сами дикари слабы и мелки, но… Беда в том, что их много, они брали числом! Казалось – бруктеров как снега зимой, как травы летом! Сокрушишь одного – на его месте появляются двое. Убьешь двоих – и вот их уже четверо! От нашествия дикарей войска закатных стран захлебывались кровью: и своей, и кровью бруктеров.
И вот дикари, без особых усилий сметая выходящие против них войска, превратили в пустыню множество стран заката. Бруктеры упорно шли на восход и ножом пройдя сквозь страны Янтарного Берега, подошли к пограничью Альтиды – к необъятным вендским лесам. И тут – немного не дойдя до леса – до границы вековых сосен – дикари наконец-то получили сокрушительный отпор…
Вот уж несколько вечеров кряду златокудрый бог солнца – Хорс, отправляясь после дневного труда на Остров Радости, опускал свою солнечную колесницу в густой туманный полумрак.
Вечерняя заря застилалась сумрачными дымами далеких костров. А ночной порой зоркие глаза без напряжения видели, что далеко-далеко – на краю ночного неба – багровеет тусклый тяжелый отблеск. Это горели городки и села Янтарного Берега – стороны, граничащей с вендскими лесами. И каждую ночь далекое зарево все ближе и ближе продвигалось к альтидскому пограничью.
Вскоре появились первые беженцы. Иные уходили от дикарей издалека, чуть ли не от самой Земли Мрака, – от окаянной, несущей неминуемую гибель, стороны. Они шли долгие месяцы, и путь для них был только один – на восход.
Ведь на полуночи, по морскому побережью раскинулся суровый, неприветливый Вестфолд. Там горемык ждало рабство и скорая смерть. Не лучше обстояли дела и на полудне.
Там раскинулось Срединное море. На его берегах лежали три больших страны: Сидон, Рум и Темная Земля – земля магов и злых колдунов – Аласунское Царство. В Рум и Аласунское Царство по доброй воле лучше не соваться. Это давно известно. В стране магов и колдунов лучшее, что могло ждать беженцев – это опять же рабство. Ну а худшее… Даже страшно подумать, что злые чародеи могут сотворить с простыми, не сведущими в колдовстве людьми.
Рум… Страна большая, в ней сильное войско. Но он славился своими завоеваниями и из них победители – опять же! – в качестве законной добычи вели рабов.
Для бегства подходил Сидон. Богатая страна, сидонские купцы торгуют по всему миру. В этой стране сильное войско, но войн они не ведут – предпочитают откупиться от захватчиков. Так выгоднее. Но до Сидона надо добираться морем. А платить перевозчикам нечем: все нажитое добро уничтожили бруктеры. И на воде беженцев снова подстерегала опасность. В лучшем случае их обратили бы в рабство, а в худшем – бесславная кончина.
В Срединном Море много мелких островков, и на них, и кое–где по побережью, меж больших стран, жили Народы Моря. Своим уделом, как и северные вестфолдинги, они сделали разбой на море. Впрочем, в отличие от северных пенителей волн, морские народы были не так сильны, и главное – разобщены. Но сути это не меняло. В Срединном Море каждый убивал каждого, ведь островная чахлая и каменистая земля не могла прокормить много людей.
Беженцам оставалось идти только на восход, в Альтиду. В этой благодатной стране хоть и не жалуют чужаков, не принимают их, но там нет рабства.
И вот к вендским лесам тянулись многочисленные повозки, груженные нехитрым скарбом: всем тем, что удалось впопыхах собрать. Не отправляться же на чужбину пустым? Потерять легко, а нажить… Нажить – ой, как сложно!
Но некоторым страдальцам не удалось спасти ничего, кроме самого ценного – своей жизни. Такие шли налегке – ничем не обремененные, кроме как голодом и страданиями. Иной раз им помогали собратья по несчастью, – скупо делясь куском хлеба или отдавая совсем не лишнюю для себя одежду.
Люди бедствовали. Некоторые выковыривали из земли корни растений и тут же их поедали, порой даже не очистив. Вдоль повозок шли изможденные старики с желтыми лицами, женщины с безумными голодными глазами. Мужчин шло мало. Большинство пало в битве с дикарями.
На повозках сидели молчаливые ребятишки. Не было ни игр, ни разговоров, ни звонкого смеха. Их детство сгорело, покрылось пеплом в распаленной дикарями войне. Общая беда объединяет людей, пусть и говорящих на разных языках. В глазах изможденных беженцев застыла тоска.
Но входя в бескрайние вендские леса их взор светлел. Призрачная, казалось, надежда осуществилась: в таких лесах им не страшны никакие бруктеры! Сколько бы их ни было! Ведь вековечный вендский лес станет труднопроходимой – да что там труднопроходимой – непреодолимой преградой! А дальше, за лесами, распростерлась бескрайняя страна – Альтида. Уж наверно там им не откажут и примут хоть бы ненадолго! Лишь бы подальше от бруктеров!
Беженцы рассказывали о нашествии удивительные вещи. Оказалось, что дикари никого, в общем-то, и не старались уничтожить. Они просто шли на восход. Шли широким потоком, даже нет – не потоком, а бурной, полноводной рекой. Дикарей было много, слишком много. Неудивительно, что воинские отряды безжалостно сметались – ведь реке все нипочем. Ей все равно, что сносить на своем пути – что разметать горстку щепочек, что завал из вековых деревьев. Для нее это легко – всего лишь недолгая быстро преодолимая помеха. Многочисленные клинья бруктеров одинаково пережевывали и неопытных ополченцев, и конных рыцарей. Попутно войско дикарей прирастало отбитым оружием. Дикари набирали мощь, и, наверное, опыт…
Города, стоящие на пути бруктеров, как правило, сопротивлялись. Жители знали, что пощады не будет никому. И так и так – гибель. Но защита города всегда длилась недолго. Бруктеры одолевали числом. И города, и небольшие села, и деревни уничтожались дотла. И люди и домашний скот убивались без видимой причины.
Причем вот что было странно: не раз случалось так, что, разграбив и спалив небольшое сельцо из нескольких домов – с которого и взять-то нечего! – бруктеры двигались дальше, совсем не обращая внимания на ближний, порой скверно укрепленный город. А до города этого – всего нечего! Полдня ходу – только сверни! И добыча там легкая и весомая. Все это вызывало удивление…
Как правило, перепуганные жители этого городка бежали куда-нибудь подальше – в поля, или прятались в ближнем лесочке, если он рос рядом. А когда возвращались, то обнаруживали, что в их жилище уже похозяйничали, – но не дикари, а свои местные грабители. Бруктеры брали только съестное, а жилища зачем-то сжигали.
Но самое важное в рассказах беженцев было другое. Некоторые своими глазами видели – и клялись в этом всеми богами! – что каждым клином бруктеров заправлял викинг. И не один, а несколько… Бруктеры повиновались сигналам, подаваемым вестфолдингами: гудящему рогу и бою барабана.
Беженцев беспрепятственно пропустили в Альтиду. Худа от них не будет, это уж точно, ну а со временем будет видно, как с ними поступить: оставить в Альтиде, или, если в закатных странах вновь наладится мирная жизнь, или того лучше – альтидские войска совладают с дикарями, то отправить восвояси с миром.
От пограничья, из вендских лесов сразу же снарядили гонцов. Венды слали в Альтиду весть, что земли и Янтарного Берега, и сопредельных сторон объяты войной. Идет беда, и – вне всякого сомнения – Альтиде надо созывать войска и готовиться к неминуемому и неслыханному до этой поры сражению.
На защиту своих лесов встали многочисленные вендские роды, а из самой Альтиды спешила подмога и из княжеств, и от вольных городов.
Первым удар бруктеров приходился на род Велислава – род Снежной Рыси. Небольшие деревеньки этого рода как раз были раскиданы по лесу на пределе пограничья. И венды смогли сломить нашествие дикарей и повернуть его вспять!
Цена победы оказалась необычайно высока: вендские охотники спасая Альтиду и свои леса, заодно избавили от уничтожения и закатные страны. Путь к поражению дикарей оказался неожиданно простым. Главное это выяснить – что движет бруктерами? Зачем они идут? Кто ведет эту несметную орду? А потом догадаться, додуматься – КАК одолеть дикарей. И сделал это, тогда совсем молодой – всего два десятка зим – вендский охотник Велислав. Он воплотил закон Снежной Рыси – победил душу дикарей.
Издревле славные воины и искусные охотники, свято чтящие законы Праматери-Рыси, один из которых учит, что победа над врагом – это в первую очередь победа над его душой, венды из рода Рыси остановили нашествие бруктеров. Все так – победи душу, и победа над телом придет сама, станет проще.
Всем известно – рысь охотник не простой. Она умна и терпелива; хитра и стремительна. Ночною тропой рысь идет в засаду и лежа на суку, слившись с ним, вытянувшись и застыв, ждет своего часа. И потом одним молниеносным прыжком получает то, что принадлежит ей по праву – победу. Как правило, добыча не успевает понять, откуда же пришла смерть. Но если рыси доводится биться с сильным противником, который увидел ее, подготовился – тут надо действовать по-иному.
Редко кто из зверей может выдержать пристальный взгляд желтых рысиных глаз. Рысь может шипеть, завывать диким мявом, дыбить холку, запугивая противника. Но холодные, безразличные глаза будут цепко, не отрываясь глядеть в мятущиеся глаза врага.
Один раз Велислав видел, как на узкой звериной тропе нос к носу столкнулись рысь и здоровенный кабан. Уступать дорогу не хотел никто. И победила рысь. Она казалось, проникла в маленькие глазки вепря, нашла слабину в его сердце, и кабан, хрюкнув, попятился. Рысь смогла овладеть его душой, сломить и подчинить ее себе.
Велислав запомнил эту встречу. И прежде всего решил выяснить, в чем слабость дикарей.
Все дело в том, что беженцы – все как один – рассказывали диковинные вещи. Бруктерам, казалось, неведомы ни боль, ни страх.
Темноликого дикаря можно было изрубить на куски, а он – продолжая сражаться – не издал бы ни стона, ни звука.
Слышался лишь хруст ломаемых костей, и жутковатый скрежет вспарываемой плоти. Бруктеры бились молча и, идя на приступ, не подбадривали себя, не испускали положенного боевого рева или воя. С их стороны несся лишь мерный рокот барабана, и порой тоскливое завывание рога.
Опять же – той жути, тех ужасов, что порой насылали на орду колдуны закатных стран, не смог бы выдержать ни один человек. Но дикари не обращали никакого внимания ни на бьющие в них молнии, ни на огненные вихри, ни на падающие сверху острые ледяные сосульки. Да и прочие колдовские чары на них не действовали. Все колдовские ухищрения пропадали впустую. Бруктеры мерным шагом шли дальше, вминая в землю побитые трупы соплеменников. А проткнутый стрелами, изрубленный, спаленный огнем дикарь все равно продолжал сражаться, глядя на противника пустыми, безжизненными глазами.
И причину этой безжизненности выяснил Велислав. Выяснил и понял, отчего живые дикари – мертвы. И поняв, сумел вернуть им и жизнь, и душу….
Ко времени, когда на закатные страны обрушилась эта небывалая напасть, Велислав вырос. Из познающего жизнь мальчика, он превратился во взрослого парня, а затем – как-то незаметно – в молодого мужчину. Велислав многому научился, многое познал. К двадцати годам он уже стал и хорошим охотником, и следопытом.
Еще с раннего возраста, с младых ногтей, Велислав выделялся средь сверстников и решительностью, и сообразительностью.
И грамота, и счет, и письмо, в общем – все то, чему обязательно учили альтидских детей, черноволосому смекалистому мальчишке давалось легко и играючи. У Велислава оставалось много времени, чтобы бродить по лесу. Уже подростком для него почти не существовало тайн, скрываемых под сумрачным лесным покровом. И в двадцать с небольшим лет Велислав уже почти ничем не уступал своим старшим собратьям: тем зрелым и опытным охотникам, которые начали лесную жизнь раньше его.
Молодой охотник, которого в ту пору еще не наградили прославленным прозванием – Старой, не мыслил, что когда-нибудь станет воином и возьмет в руки боевое оружие, но… В недолгой человеческой жизнь бывает всякое. Любой мужчина вендских лесов мог с легкостью, в одиночку, выйти на бой с лесным хозяином – мохнатым бурым бером. Охотник бился с большим сильным и проворным зверем рогатиной, или даже просто – с длинным засапожным ножом, и почти всегда выходил из этой схватки победителем. И понятно, что вести бой с вражеским воином для лесного венда было чем-то сродни битвой с бером.
Хотя, конечно, поединок с опытным противником несравним с простой охотой – будь то бой с вепрем или даже с бурым бером. Но ведь вендских мальчишек сызмальства попутно обучали владению и боевым оружием. Надо уметь вести меч так, чтобы – когда придет время – не уставала рука. Меч должен помогать воину – а не наоборот. Надо не раздумывая ловить щитом удары, оберегая тело. Опять же – каждый вид копья требовал определенного навыка, особой ухватки и сноровки. Рогатина – требует одной ухватки, легкая метательная сулица – другой. В общем – вендскую ребятню усердно попутно обучали и воинским премудростям. Ну а про непостижимую вендскую стрельбу из лука в иноземье даже слагали всевозможные сказы и легенды.
Так что шло всестороннее и исчерпывающее обучение. Ведь неизвестно, какой враг может нагрянуть, и когда. Все-таки вендские леса – пограничье. За ними идет внешний мир…
* * *
С каждым днем дикари все ближе и ближе подходили к границе Альтиды – к вендским лесам. В воздухе уже явственно ощущался запах гари. Его нес закатный ветер. Запах пожарищ не могла сбить даже легкая морось, что стояла последние дни. И вот, хмурым пасмурным утром Велислав пошел к старейшине своего рода – Словуте Хвату.
– Старейший, позволь мне тайно выйти навстречу войску бруктеров.
– Зачем тебе, Велислав? Дикари приближаются и через пару-тройку недель подойдут к окраине леса. Тут их увидишь. Еще налюбуешься… Тут же и сразимся. Вдруг, с тобой что-нибудь случится? Ты знаешь – помощь еще не пришла. Вендским родам будет не хватать тебя, сильного и ловкого воина, охотника – метко бьющего в глаз любому зверю. Ты же знаешь – нас мало. Очень мало…
– Это не пустая просьба, Словута. Еще месяц назад, когда в наших лесах появились первые беженцы, я со вниманием слушал то, что они рассказывали о бруктерах. Уже тогда я засомневался в том, что дикари в самом деле жестокие захватчики. Я так и не выяснил, что их ведет. И вот нынешней ночью, мне было видение. Я не знаю, явь ли это была, или навь… Не отвечу. Перед рассветом я вдруг почувствовал, что меня обдало теплом и любовью. Это не описать, Словута! А потом я увидел ЕЕ. Она такая, как о том говорят наши сказания. Белоснежная, пушистая. Желтые глаза мудры и проницательны. Я молчал, пораженный. Говорила она. У нее чарующий ласковый голос, он до сих пор в моей душе, Словута. – Велислав перевел дыхание: – Ночью ко мне пришла и молвила мне истину наша прародительница – наша праматерь Снежная Рысь! О чем, я не могу тебе сказать. Но она указала мне путь к победе. Скажу лишь одно, я узнал, что войско дикарей нельзя назвать войском! Его можно победить, не пролив нашей крови!
Словута, пристально, в смятении, смотря на молодого охотника, думал: «Видеть прародителей, говорить с ними! Не каждый венд этого удостаивается! Что ж – верно и вправду праматерь хочет, чтобы ее потомки выжили в грядущей бойне… Тут не скажешь – молодо-зелено. Велислав не просто так выслушивал рассказы, не с чужих слов он судит о дикарях. Путь ему указали боги. Но как же так? Какое бы войско не было – оно войско! А бруктеров тьма. Но не буду допытывать – это тайна Велислава… Эх, она ведь тоже со мной говорила, и все точь-в-точь как рассказал Велислав!..»
Вспомнив об этом, он посмотрел на хмурое небо. Когда-то оттуда к нему пришла Прародительница. И тут на миг старейшему показалось, что на сверху на него смотрят большие желтые глаза. Смотрят строго, выжидающе. Будто ждут от него чего-то. Словута глубоко вздохнул. Молодой охотник пришел не просто так. Потом, после всего как закончится эта напасть и если они останутся живы, он поговорит с Велиславом. Расскажет, как и ему в лесу довелось поговорить с прародительницей. Вслух же старейший сказал: – Верю. Знаю. Благословение богов – великая сила. И что тебя смущает, Велислав? Намекни.
– Старейший, во всех рассказах беженцев много неясного. Все они видели бруктеров только издали. И все кто видел, оказались мирными жителями. А у страха глаза велики, ты знаешь. Главное – никто! Понимаешь, Словута, никто вблизи не видел дикарей! Кроме тех ратников что полегли в битве… Средь беженцев мало мужчин, а воинов нет вообще. А ведь ты слышал – ходят упорные слухи, что бруктерами правят вестфолдинги. Они же и ведут дикарей в бой. И построение – клиньями-вепрями, и бой барабана, и гудение рога… Ведь все это повадки викингов. И вот тут мне в голову пришел главный вопрос, на который я так и не могу найти ответа. Бруктеры, с их несметным числом, легко могли бы смять вестфолдингов – сколько бы их не было и какими бы сильными воинами они были. И что же? Почему дикари им подчиняются? Отчего? Что такого делают эти вестфолдинги, чтобы сломить их волю? Вот, что я думаю, Словута. Я уверен, что за этим нашествием стоят викинги.
Глава рода, крутя седой ус, внимательно слушал молодого охотника. Уверенность и задор Велислава убеждали умудренного жизнью венда. И он знал, что слова эти идут не просто так. Они из глубины души, из вещего сна. Это чудное знание дала ему прародительница – Снежная Рысь. Велислав, меж тем, немного остыв и остудив первый пыл, теперь уже спокойно и убежденно продолжал:
– Викинги там есть и тогда возникает важный вопрос. Никто не знает, откуда эти викинги взялись. В землях вестфолдингов о них не слышали. И даже тинг, который все-таки имеет власть, не знает, из какого они фьорда, и какому ярлу подчиняются. Это я выяснил точно.
Словута заинтересованно крякнул. Молодой охотник говорил удивительные вещи.
– Ну-ну, и откуда знаешь? Что выяснил?
– Об это рассказывал борнхольмский ярл. Не так давно его драккары шли в Триград. Якобы на торг. Как и положено – остановились у стен Виннеты. Сошли на берег и против обычая пробыли на нем недолго. И хмельного они не пили. Вернее пили, но немного – не по меркам вестфолдингов. Одно это странно. Ярл собирался спуститься по нашим рекам на полудень, аж да самых границ Альтиды. Я слышал, они обсуждали – какой рекой лучше идти. И о бруктерах вполголоса говорили. Я как раз в корчме сидел, в обратный путь собирался. Видел, что и ярлу и его дружине не по себе. А ведь викингов не напугаешь: для них смерть в бою – это честь. Но и ярл, и его люди были потрясены. Мне показось – они бегут безоглядно. Куда подальше – хоть на край земли. Вестфолдинги что-то знают, но молчат. И даже странно, что бруктеры на полуночь, в Вестфолд не пошли.
Глава рода, недолго поразмыслив, принял решение.
– Да, ты прав. Никто, ничего толком не знает. Один пойдешь? Когда?
Велислав чему-то улыбнулся.
– Вечером. Я хорошо вижу в темноте, не впервой в ночь на охоту выходить. С другом пойду, с Прозором из рода Лосей. Мой одногодок. Уж он-то зрячий! Ты слышал о его даре? Прозор во тьме, как при солнце видит. На ночной тропе нет охотников ему равных! Не зря его так прозвали. Сильный, а уж ловкий! Я порой думаю, не из Лосей он, а из нашего рода. Добычу скрадывает так, что она не пискнет. И на бера ходил несколько раз. Справный охотник. Помяни мое слово, старейший! Пройдут годы, и великая слава по всей Альтиде о нем пойдет! Я это знаю!.. А действовать мы будем так. Для начала скрытно подойдем и посмотрим на воинство бруктеров ночью. Если удастся – то днем. Разнюхаем все, что возможно. Думаю, в дневном дозоре выберем место, заляжем неподалеку от их стана и переждем. Ну да нам не впервой ждать. На матерого зверя идти – в засаде сидеть. Иначе добычи не будет. Как только выясним все толком – вернемся.
– Хорошо, Велислав. Идите… Идите, и возвращайтесь! Мы вас ждем с вестями.
Ближе к вечеру, Велислав и его друг, богатырь Прозор, легким, бесшумным шагом охотников направились в стороны дымного заката…
Из дозора молодые разведчики вернулись через неделю. Уставшие, лица в разводах грязи. Пахло от вендов так, что лошадь встретившегося на пути альтидского воина запряла ушами, шарахнулась в сторону и тонко заржала. Наверно учуяла запах схожий с вонью лесного хозяина – бера. Но это был запах дикарей. Едкий, жгучий. Венды, казалось, насквозь пропитались им. Да и немудрено – Велиславу и Прозору досталось. Но лица парней сияли. Им удалось кое-что разузнать, и кое-что добыть.
За то время, что они ходили в разведку, деревенька изменилась. До того тихая и спокойная, она вдруг стала непривычно шумной и тесной. В вендские леса – на край пограничья – уже стягивались альтидские войска. Около деревни стоял передовой отряд – дружина виннетского князя Молнезара из тысячи воинов. Чуть дальше, в глубине леса, расположились воины белозерского князя, пришедшего с полуночи, и тиверского – чье княжество лежало с другой стороны вендских лесов – на полуденном восходе.
Сами же дружины тесноты не ощущали – лес велик, а они обычно стояли по городам, в детинцах. Воины наслаждались раздольем. Отряды располагались и около деревни, и в глубине леса. На лесной окраине стояли только дозоры. Кое-где на вершинах сосен парни увидели тщательно сбитые и надежно скрытые со стороны заката навесы. Там расположились вендские охотники – они наблюдали за дымами на западе: не пришло ли воинство бруктеров в движение, не надо ли бить тревогу.
В подоспевшем войске Велислав не заметил ни суетливости, ни бестолковости. Воины знали свое дело. Вон там, рядом с деревенской кузницей, к коновязи привязано несколько лошадей. После дальнего пути надо проверить, насколько крепко держаться подковы, не отлетели ли; перековать – если нужно. Конь – это главное оружие любого всадника. Без него он воин лишь наполовину.
Из трубы почерневшей и вросшей в землю старой кузницы шел густой дым. Слышался перезвон маленьких молотков, перемежаемый буханьем большого. Работы деревенскому кузнецу хватало. Впрочем, при любой дружине есть свой умелец, да не один, умеющий заделать броню, починить шлем, отковать меч, наконечники для стрел и копий, и при нужде обиходить лошадиные ноги.
В глубине леса, в разных концах, также слышались удары молота о наковальню. Кое-где в нарочно вырытых для этого ямках горели небольшие костры. Дружинники обложили их камнями, чтоб пламя не убежало, чтобы бог Земного Огня, дарующий людям тепло и радость, не вздумал подшутить над лесом, не запалил его.
Прозор и Велислав оглядели друг друга и на лица парней сами собой наплыли неудержимые улыбки.
– Сначала в баню? Ополоснемся, Велислав! Чую, дух от нас. – Прозор покрутил головой.
– Нет. Старейшинам и князьям важно узнать, что мы добыли. Потом. За мной, друг.
В большой родовой избе собрались старейшины вендских родов, а также тиверский, белозерский и виннетский князья. Средь них сидело несколько тысяцких и воевод из недалеких городов. Они поспешили впереди своих дружин, чтобы быстрее выяснить, как на этот раз будет действовать альтидское войско, посоветоваться и, по возможности, быстрее принять решение – какова будет битва, как расставлять войска.
Под взглядом воевод, князей, тысяцких молодые охотники почувствовали себя неуютно. Это не вендские старейшины – они свои. Они простые, такие же венды. Не раз встречались, а порой и охотились вместе. Особенно зимней порой, в загонной охоте, когда для успеха потребно множество людей. А вот важные люди из альтидских городов – это иное.
У живущих в лесах вендов никогда не было князей. Многочисленными родами управляли старейшины – иначе именуемые большаками. Любой лесной охотник беспрекословно подчинялся их решению, потому что старейшиной становился самый мудрый, самый уважаемый венд-охотник. Всегда, при обсуждении чего-либо, после жарких споров и предложений окончательное решение оставалось за старейшиной. Взвешивая все за и против, он принимал мудрое, и, как оказывалось впоследствии, верное решение.
Впрочем, Велислав уже как-то раз видел виннетского князя Молнезара и очень тогда удивился. Князь ходил по большому городскому торгу, покупал разные разности, и как простой человек обменивался едкими шутками с ушлыми купцами. Глаза князя сверкали, черные пряди прилипли ко лбу – в тот день изрядно припекало – и он то протягивал руку, собираясь ударить ею по руке торговца – заключить сделку, то отводил назад – сбавляя цену. Видно, что и князю Молнезару и купцам эта веселая перепалка доставляла ни с чем несравнимое удовольствие. «Надо же, князь, а ведет себя как… как… – Пораженный Велислав не мог подобрать слов. – Больно прост! Разве такие князья бывают?!» Но если честно, молодой венд и сам толком не знал, какие бывают князья. Но увиденное ему понравилось. С таким человеком, нечванливым, веселым, он – если б довелось – с удовольствием бы побеседовал. Может, Велислав так бы и поступил, если б ему не сказали, что это сам властитель виннетской крепости ходит, торгуется и покупает какую-то мелкую, но необходимую в хозяйстве вещь.
И князья, и воеводы с любопытством смотрели на молодых охотников. Словута Хват уже успел рассказать, что два венда – испросясь дозволения и получив напутствие – пошли в разведку к стойбищу дикарей. И что одному из них, Велиславу, было видение: с ним говорила праматерь – Снежная Рысь. Прародительница указала ему, что надо делать.
Переминаясь с ноги на ногу, смущаясь под взглядами стольких людей, Велислав проперхался, и, придав голосу уверенности и твердости, заговорил.
– Уважаемые! Мы подошли к стойбищу дикарей под утро. Затаились в недалекой рощице и наблюдали за их войском день, ночь и еще день. Днем плохо видно, но кое-что можно разобрать. У них над станом пыльно, да и немудрено – столько ног за день натопчут, что до полуночи туча висит. Ну а ночью мы проникли в их лагерь. Хоть и сторожко крались, но…
– Да легко это было! – забагровев, добавил Прозор. – Оказывается, ночью дикари спят как сурки. Да какое там сурки! Будто мертвые сурки!.. Будто их какая лихоманка одолела. Так вот, ночью, на охране и страже всего стойбища стоят викинги! Они там есть – это точно говорили, это не слухи! И они всем этим дикарским набегом и заправляют!
Прозор замолчал, смахнув с чумазого лба неожиданно выступившие капли пота. Богатырь смотрел зверовато, смущался и когда говорил, то чуток запинался. Он никогда не видел князей и воевод. Да еще столько зараз, и в одном месте! И все они внимательно слушают, что они с Велиславом рассказывают. «До чего ж они важные, – мелькнуло в голове, – впрочем, на охоте и в бою все равны. Еще посмотрим – кто важнее!» Прозор гулко кашлянул в кулак. Для простого лесного парня слишком много слов. На помощь другу пришел Велислав.
– У бруктеров мало еды. Днем они что-то варят в котлах, но мясного духа мы не учуяли. Викинги, подкармливают дикарей, раздают им какие-то куски из мешков. На хлеб похожие. Но мало. Кажется, вестфолдингов это не очень-то беспокоит. Бруктеры рвут траву, копают корешки. Тут же пожирают. Вокруг лагеря все подъедено – голая, вытоптанная земля. На ней поживы уже нет. А далеко от стана дикари не отходят, не промышляют. Так что, мнится мне, они скоро дальше двинут. Иначе – или идти не смогут, или перемрут с голода. Иных Морана к себе прибрала. Их в большую яму за лагерем бросают и сверху слегка землей присыпают. Чтобы для следующих места хватило. Бескормица выкашивает их…
– Это сулит надежду, – заметил виннетский князь Молнезар
– Надежда слабая, князь. Вестфолдинги не для того сюда такое войско вели. А вот викинги – те наоборот! У них еда есть. Готовят наособицу.
– А что за викинги? Выяснили откуда они? – Князь Молнезар живо задавал вопросы, уточняя подробности.
К этому времени Прозор справился со смущением. В самом-то деле – не съедят же? Парень понял – их рассказ важен. В избе тишина. Слышно как муха пролетит. Воеводы внимательно, затаив дыхание, слушают. Богатырь приосанился.
– Их ярла зовут Халли Большой Топор. Мы ночью прокрались в лагерь. Обошли дозоры, что вечером выставили викинги, подползи к шатру ярла. Там шатер один, богатый и только у ярла. Стоит посередине лагеря. Остальные викинги под открытым небом расположились, как и положено воинам. Велислав подслушал, о чем в шатре толковали. Надо же, я и не знал, что Велислав язык вестфолдингов разумеет, – отвлекся простодушный великан. Спохватившись, продолжил: – Сами викинги говорят с бруктерами на фризонском наречии.
– Никогда не слышал об этом ярле, – задумчиво сказал князь Молнезар. – И что дальше?
– Мы видели ярла днем, издалека. Он еще молодой, примерно, ну… – тут Велислав замялся, подыскивая сравнение, – примерно как мы с Прозором. Мощный. Но Прозор здоровее и выше. Еще мы сосчитали, сколько в лагере викингов. Их около тысячи. У вестфолдингов есть лошади…
– А как вы их сосчитали, молодцы? – спросил кто-то из старейшин. – Там ведь бруктеров как деревьев в лесу. Пыльно. И в такой толпе разобрать? Как смогли?
Велислав улыбнувшись, шагнул к столу. Достав из небольшой походной сумы кусок тонко выделанной светлой кожи, стряхнул его, расправляя складки. Положив кожу на середину стола, перед князем Молнезаром, с поклоном отступил.
– Вот. Днем, в рощице, мы время не теряли.
Князь Молнезар изумленно приподнял бровь. Перед ним лежала тонко и искусно вычерченная карта. Вот нарисован шатер ярла. Он по середине. А вот вокруг него, расходясь, вычерчены двусторонние клинышки. Их много. Над ними черточки с флажками. Вот невдалеке от лагеря двойная извилистая полоса. Речка. Вот, по-видимому, рощица, в которой засели разведчики. Даже стороны света обозначены на этой карте! Тут, сверху, солнце закрашено черным – это полуночь. Вот снизу оно раскинуло лучи – полдень. Вот закат, а это восход. Роспись сделана с тщанием, видно сразу. Да, тут ничего не скажешь! Молодцы охотники!
– Гляньте, воеводы! – воскликнул Молнезар. – Да ведь лагерь бруктеров перед нами как на ладони. Все видим! Теперь-то знаем, как они стоят! Дорогого стоит эта карта! Дорогого!.. Ну, парни! Ну, охотники! Теперь поясняйте! Кто рисовал? Ты, Велислав? Говори!
– Бруктеры строятся клиньям – верно беженцы говорили. Мы видели несколько таких клиньев в боевом построении. Дикари пошли в сторону моря. У каждого клина свой флажок. На карте я их обозначил. Всего мы насчитали около ста флажков. Во главе, и по бокам каждого клина девять-десять викингов. Вестфолдинги подают сигналы рогом, бьют в щиты. Тогда клин повинуется их приказам. Порядок у них! Что-то нечеловеческое! Так нам показалось. Строй такой складный, ровный. И захочешь – не получится. На привале, в лагере, дикари одного клина держаться вместе и не расходятся. Так вот, в каждой стороне клина примерно восемьдесят бруктеров. Значит в отряде примерно три с небольшим тысячи дикарей. Все мы насчитали около ста отрядов. По флажкам счет вели, несколько раз… И еще воеводы, нам показалось, что на закате пыльное облачко клубилось. Возможно – это подмога. Беженцы рассказывали, что сколько бруктеров не бей, к ним всегда с заката – из Земли Мрака – дикари прибывают.
В дружинной избе повисло тяжкое молчание. Князья и старейшины переглядывались. Шел подсчет вражьего войска. Велико, ох как оно велико! То, что рассказал Велислав – повергало в печаль.
– Да-а… – протянул умудренный воинским опытом князь Молнезар. – Если соберутся все альтидские дружины и ополчение, то… – князь махнул рукой. – Сомнут нас дикари! Сомнут, как… – Молнезар не договорил. И так ясно, что счет не на стороне Альтиды, какие бы искусные воины ее не обороняли. – Что скажете, старейшины? Воеводы? Князья? К Альтиде подошла неисчислимая сила! Нам не поспеть собрать войска. А поспеем, так…
Что «так» – виннетский князь не договорил. Его глаза потемнели, налились грозой. Ясно – полягут многие, если не все. И победы не будет. А если каким-то чудом удастся отстоять Альтиду, то страна обезлюдеет и превратиться в пустошь. Сразу же появятся новые захватчики. С полудня… С восхода… На закатном севере нависает мрачный Вестфолд. Викинги не преминут отплатить за то страшное поражение, что понесли в Триграде двадцать лет назад. Все слетятся, как вороны на изможденное, обескровленное тело.
– Говоришь, Прозор, ночью они беззащитны? Спят? Тогда ночью и нападать. Перебить сколько можем, и отойти. И так каждую ночь… А если они после первого же набега с места стронуться? Лес подожгут? Это сейчас жары нет, а дальше? Несколько дней сухой погоды, и все…
– Так-то оно так, князь… – сказал один из вендских старейшин. – А если дикари и ночью не так уж беззащитны? Велислав говорит, у них там воинский порядок.Значит, часовые есть. И викинги их ведут. А ведь они не глупы, вестфолдинги! Не дети малые! Что-нибудь удумали и для этого случая. И еще – в темноте ненароком сами себя передавим. И долго ли мы их щипать сможем? Велислав сказал, что на закате облачко пыльное маячит. Значит и вправду подмога идет. Они, чаю, с силами соберутся и в лес пойдут. Надо что-то другое измыслить. – И помня о том, что молодой охотник не просто так, не сам пошел в разведку, а надоумила его и подсказала, что делать сама Прародительница рода, спросил: – Что вы еще видели, Велислав? Какие задумки?
Парень снял с пояса баклажку. Со значением поднял ее, чуть встряхнув. Послышалось бульканье. Сейчас прозвучит главное, то о чем в видении рассказала Прародительница. Велислав, понимая, что в то, что он скажет, поверить сложно, приготовил весомое доказательство.
– Старейшины! Князья! Воеводы! Теперь – самое важное. – Голос Велислава обрел твердость, и с каждым словом набирал силу. – Бруктеры двинутся на лес не раньше чем через десять дней. Знайте это! Верьте мне! А в этой баклажке вода, но непростая! Слушайте внимательно, что мы с Прозором заметили. Итак, с вечера бруктеры запасаются водой. Посреди каждого отряда всегда стоит несколько бочек. Восемь-десять… Бочата есть у каждого – у каждого! – клина, – со значением подчеркнул Велислав. – А ведь войско дикарей стоит неподалеку от реки. Казалось, что стоит пойти к ней и напиться? Но… Прозор углядел, что перед рассветом, когда бруктеры спять мертвым сном, к бочкам подходят викинги и что-то подливают в воду. Хорошо, что у Прозора глаза такие – все увидит! Все заметит! Без него не было б этой баклажки, что я вам показываю. После того, как вестфолдинги подмешав что-то в воду отходят, бруктеров будят. Дикари сразу же бредут к бочонкам. Мы заметили – им тяжело идти. Будто лишены сил, больны… Но никакой давки нет, я говорил – там порядок, или, наверно, приучены. Каждый бруктер обязательно зачерпнет себе той воды. Каждый! После того, как дикари осушат бочонки, они бодры весь день. А ведь еды-то у них нет! С того, что дают им викинги, сыт не будешь, а ноги точно протянешь. Откуда силы? А вот откуда! – Велислав вновь вздернул над собой баклажку. – Это та вода, что пьют бруктеры. Как нам удалось ее добыть, не спрашивайте. Но главное – это вода из ночных бочек!
Раздался грохот. Это вскочил с лавки виннетский князь. Глаза его сверкали, он с трудом переводил дыхание.
– Вот это да! Вот так-так!.. – закричал Молнезар зычным голосом. – Если бы не столько лет минуло, то я, пожалуй, решил бы, что сам хеннигсвагский ярл к нам пожаловал! Или его тень из чернобогова пекла чудом выскользнула! Вы поняли, про что я толкую?! Старейшины! Князья! Воеводы!
От этих слов изба наполнилась гулом. Да, эта новость – ошеломительна! У всех на памяти были события двадцатилетней давности. А многие даже видели сами, как в кострах сгорало проклятущее зелье хеннигсвагского ярла Торрвальда; как сам батюшка-Перун бил молниями в пламя, среди которых отбивалась от натиска огненных богов многорукая, схожая с пауком-мизгирем, злобная богиня; как стучали, завывая в бессильной злобе, черепа на ее поясе.
А Молнезар, подойдя к Велиславу, взял баклажку и с бережением вытащил крепкую смоляную затычку. Закрыв глаза и держа плоский сосуд подальше от лица, князь осторожно втянул воздух.
– Да! Так и есть! Это оно – проклятущее зелье! – В голосе князя зазвучала тревога: – Велислав! Прозор! Вы к этой воде не прикасались!
– Нет, князь. Мы когда к бочкам крались, издали незнакомый запах учуяли. Терпкий, манящий… Тогда сразу же носы заткнули. Когда мне Прозор рассказал, что викинги что-то льют в бочки, я тоже кое-что вспомнил. Сравнил… Дозволь, князь, важное молвить? Что я думаю обо всем.
– Конечно! Даже не спрашивай дозволения! Говори! Благодаря вам мы знаем, что за враг на Альтиду идет.
– Старейшины! Князья! Воеводы! Я, хоть и молод, но знаю, про какого хеннигсвагского ярла вы толкуете. Слышал эту историю. В наших лесах каждый мальчишка ее знает. – Неожиданно Велислав склонился перед виннетским князем: – Прости, если чем задел.
Потом молодой охотник поднял руку, призывая к молчанию. Сразу же в избе наступила тишина. Старейшины уже поняли, что не просто так Велислав все это делает. Его направляет прародительница. Богиня…
– Есть у меня дума, как дело поправить. Надо отлучиться мне на несколько дней. Может – на неделю. Надеюсь, вызнаю верный путь, способ как одолеть и дикарей, и викингов – которые их ведут. Думаю – узнаю я верное средство. Победим мы бруктеров. Без больших потерь победим. А на этом простите. Больше ничего не скажу. Не моя эта тайна…
Велислав отвесил общий поклон, вышел из избы, и, не мешкая пустился в путь. Молодой охотник ушел один, даже не взяв с собой друга Прозора….
* * *
Через пару дней, ближе к вечеру, Велислав подходил к маленькой, крепко срубленной избушке. Под ногами шуршала хвоя, тихо постанывали под ветром верхушки деревьев.
Велислав наткнулся на это спрятавшееся в глухом лесу жилье позапрошлой зимой. Тогда, заплутав в неожиданно поднявшейся метели, и решив, что до ближайшей деревеньки рода Куницы засветло все равно не добраться, он стал готовиться к ночлегу.
Но как только Велислав выбрал подходящий сугроб и натаскал к нему елового лапника, порыв ветра опахнул ноздри легким запахом дыма. Жилье! И где-то рядом. Почему он о нем не слышал? Кто же живет в этом месте? Велислав плохо знал эту часть леса: так далеко от дома он еще не заходил. Идя на ветер, молодой охотник вскоре выбрался к лесной избе. Снег завалил ее чуть ли не по самый конек. Одна труба торчала из сугроба. Хозяином избы оказался преклонных лет, седой косматый волхв. Его звали Хранибор. Хранитель Леса, охранник Бора.
Велислав пробыл у волхва два долгих зимних дня – до тех пор, пока метель не улеглась. Тогда он много о чем говорил с этим неожиданно объявившимся в лесу волхвом. Насколько знал Велислав – никто и не слышал, чтобы раньше в этом месте кто-нибудь обитал…
Сейчас, в теплую пору тут все выглядело по иному, нежели зимой. Жилище волхва стояла средь высоких сосен, невдалеке от большого лесного озера. Рядом с избой щипали траву две белых козы. Из почерневшей, слепленной из обожженной глины трубы приветливо вился дымок. Судя по всему, волхв был дома.
На душе у Велислава потеплело: молодой охотник еще ясно не представлял, что он станет говорить волхву, но был уверен в том, что скоро за потемневшими бревнами так или иначе выяснится – как спасти Альтиду. Ведь путь ему указала прародительница – Снежная Рысь.
Постучав, Велислав толкнул скрипучую дверь, и, склоня голову, чтоб ненароком не зашибиться о притолоку, вошел. В избе стояла кромешная тьма. В нос ударил густой дух лесных трав, смешанный с несравнимым запахом свежевыпеченного хлеба.
– Дома ли хозяин? Поздорову ли живешь, мудрый волхв? – весело крикнул Велислав в темноту.
– Дома, дома! Поздорову! Спасибо, Велислав! А как ты живешь-бываешь охотник? – отозвался из дальнего угла густой крепкий голос. – Погоди, гость, сейчас огонь запалю. Что впотьмах-то сидеть!
Раздался стук кресала, в набитый сухим мхом горшочек полетела россыпь искр. Разгоревшаяся лучина осветила увешанные мешочками и пучками сушеных трав стены, печь у входа, небольшой стол с приставленной к нему узкой скамьей и самого хозяина – отшельника-волхва.
– Усаживайся, – указал Хранибор на лавку. – К месту пришел: сейчас повечеряем. У меня грибы есть, ягоды. Хлеб с утра сотворил. А коль хочешь, так козье молоко и меда есть. Они у меня старые, выдержанные, как и я. – Волхв лукаво улыбнулся в густую седую бороду.
– Спасибо на добром приглашении! Прости, мудрый Хранибор, недосуг мне. Дело к тебе спешное имею. – Мотнув головой, Велислав отстраняюще поднял руку, а сам, меж тем, невольно сглотнул. Он шел два дня, и наспех собранная еда закончилась еще утром. По пути Велислав не охотился. Не то время – обернуться надо спешно.
– Хм… – ухмыльнулся волхв, и меж тем, не слушая возражения гостя, неспешно выставлял на стол яства. – Так уж и недосуг? Всегда люди спешат! Будем вечерять… куда ты на ночь пойдешь? Заодно и обсудим твое спешное дело.
Ну что ж. Перечить радушному хозяину не следует. Велислав знал, что в запасе у него еще есть неделя. Раньше этого срока дикари с места не тронутся. «Благодарю тебя, Прародительница! Благодарю, что срок ведаю! – мысленно вознес хвалу Велислав. – Благодарю, что заботишься о потомках своих, опекаешь их в трудный час». Но время, время! На миг в глазах Велислава вспыхнуло видение: жаркое утро, по окраине леса к небесам возносится пыльное облако – это подходят бруктеры. Их много, а за ними, вдали, идут еще! И еще! Дикари идут с заката и несть им числа! Их тьма, великая тьма! Гудят боевые рога викингов, слышится звон щитов, рокот барабанов. Затем лес горит, ветер гонит пал на восход; от него убегают звери, но тщетно – им не уйти. Огонь, подгоняемый ветром, настигает их. А вслед, меж обугленных стволов идут орды темноликих дикарей. Их глаза бездумны, пусты. Там где прошли бруктеры, остается лишь кровавое месиво из втоптанных в землю останков. Это вперемежку лежат павшие воины Альтиды и темноликие захватчики. Бруктеры идут дальше, убивая всех и вся…
Велислав мотнул головой и чуть не застонал. Но тут, молодого охотника обдало теплом и лаской, так же как тогда – ночью, когда он увидел Прародительницу. Подняв голову, Велислав вдруг увидел в полумраке большие желтые глаза, а над ними очертания острых, увенчанных кисточками ушек. «Снежная Рысь тут! – обожгла мысль. – Она ведет меня! Она рядом!» Сердце охотника наполнилось надеждой. Прародительница не покидает своих потомков.
И волхв Хранибор, без сомнения что-то узрел. Его лицо на миг стало серьезным. Из-под густых бровей на Велислава испытующе глянули серые глаза. Хранибор понял: молодому охотнику надо спешить, но время у него еще есть. Не с праздностью пришел он сюда, а по великому делу.
– Когда уйдешь?
– Перед рассветом выйду, волхв. Спешу.
– Знаю. Да ты присядь.
Велислав, подвинув скамью, уселся возле стола.
– Да ты на лавку садись! Чай ты гость дорогой, хоть и нежданный. Сядь на лавку, не чинись. Жди, пока я на стол соберу. Вижу, не один ты пришел, – улыбнулся волхв, и посмотрел на то место, где возник образ Прародительницы. – Говори!
Велислав скинул плащ и послушно пересел на лавку у стены. Не раздумывая, торопливо, молодой охотник стал излагать спешное дело, из-за которого он и проделал весь этот нелегкий и быстрый, даже для неутомимого венда-охотника, путь.
– Мудрый волхв! К границам Альтиды подошла неисчислимая сила: дикари – именуемые бруктерами. Они схожи с людьми, но тела их покрыты жесткой шерстью. Это дикий, ни с кем не схожий народ. Они пришли с заката и встали невдалеке от нашего пограничья. Бруктеры упрямо идут на восход, и почему – я не знаю. Скоро, поначалу пустив в наш лес огонь, они двинутся дальше. Дикари пойдут по пепелищу, вслед за палом. Если это случится, погибнут многие. Звери, люди… Погибнет лес. Это я знаю точно. В пограничье стягиваются наши войска, но дикарей слишком много. Всей силы Альтиды не хватит, чтобы совладать с ними. Пришла большая беда, Хранибор.
– Так-так, Велислав, – тряхнув седыми волосами, протянул волхв. – Говори все что знаешь, и по порядку. Не спеши…
И Велислав начал подробный рассказ о том, что вызнал от беженцев, о том, что они с Прозором выведали в лагере бруктеров, и о том, что так или иначе касалось нашествия дикарей…