Глава 3
Май кончался, а вместе с ним и учебный год. В один из теплых уже по-летнему вечеров я подошел к Юльке. Она раскачивалась во дворе на качели, дразня Ромку, нашу собаку. Шум от них жуткий!
– Тише ты! Ромка, замолчи… Юль, хочешь со мной погулять?
– Погулять… Куда это?
– Тут недалеко, возле речки, ну, где я удочку потерял.
– Я не пойду на рыбалку.
– Да… какая рыбалка! Возле речки есть холм. Это, как его… курган, а в нем похоронен царь с кучей золота. Выкопаем золото, наше будет!
Она затормозила.
– А тебе откуда известно про золото. На похоронах, что ли, был?
– Он был скиф, понятно?
Она оттолкнулась ногой, опять раскачиваясь.
– Погоди, – я схватился за веревку, – дело верное. Мне Димка рассказал, а он от стариков слышал.
– Что ж старики не выкопали? А Димка?
Я помялся:
– Сказал, что «лажа»… Короче, пойдешь?
– Нет.
Я в сердцах дернул веревку, пошел к дому. Один пойду!
Следующим вечером я все же уговорил Юльку сходить к кургану.
– Обычный холм, – сказала сестра, увидев курган.
– Обычный, да не совсем. Ладно, полезли, давай свою лопату.
Карабкаться с лопатами было трудно, одна покатилась вниз. Чертыхаясь, сполз за ней, а когда наконец оказался наверху, Юлька там успела все обследовать.
– Здесь уже копали, – сообщила она.
В самом деле, в центре кургана была какая-то неизвестная ямка, успевшая зарасти травой.
– Значит, все вырыли до нас? – прервала молчание Юлька.
– Если б вырыли, холма бы уже не было… Вырыли… Еще рыть не начали, уже ноешь… Ни черта не вырыли… Здесь все, – я разгорячился.
– А что говорят старики? – миролюбиво спросила Юлька.
– А старики говорят, что здесь красноармеец похоронен с котелком.
– Ой. я боюсь рыть, боюсь трупака!
Вот дура…
– Эй! Шо вам там надо? – вдруг раздался снизу чей-то голос.
Мы аж подскочили от неожиданности. У кургана стоял худой сутулый старик с косой на плече. На голове его красовалась шляпа с дырочками.
– Это Семка ГПУшник, я его знаю, – зашептала мне Юлька.
– А ну, убирайтесь оттуда!
– Ваша, что ли, земля, что вы тут распоряжаетесь? – крикнул я ему сверху.
– Я сейчас тебе ухи надеру! – Семка отложил косу и стал карабкаться к нам.
Мы с лопатами скатились вниз с другой стороны. Семка был уже наверху и что-то орал нам вслед. Новое дело, конкурент.
– Он что, родственник Пушкина?
– Какого Пушкина? – не поняла Юлька.
– Сама сказала – Семка Пушкин.
– А, нет, «ГПУшник» его прозвали, он в охране служил. У него еще дома козы живут. Мне Катька говорила, он их сосед…
Я слушал ее вполуха. Что значила эта яма на вершине холма? Может, курган уже пустой… Разве роют сверху… И как вообще нужно рыть, может, сбоку…
– Валя, не слышишь, что ли?
– А? Чего?
– Говорю, в этом году точно на море поедем, папа обещал.
– Он каждый год обещает… А курган как же?
Она промолчала.
На следующий день я решил покопаться в книгах, может, что-то прочитаю про клады: ну, там, как рыть, приемы всякие, словом, тайны профессии. Наткнулся на фотографии – вот родители на Севере, вот мама со мной маленьким стоит, улыбается… Дверь открылась, и вошел Димка! Я быстро сунул альбом с фотографиями под подушку. Загорел-то как! Побывал с матерью на море, полон впечатлений.
– Да, вот тебе, – достал что-то из кармана, протянул мне. Брелок! Электронный, знает 23 мелодии, вот друг так друг… Правда, своих ключей у меня нет, ничего, общие прицеплю.
Он заметил лежащие на столе и диване книги:
– К школе готовишься?
– Про клады ищу. Вот послушай, что я у Соловьева вычитал. Так… А вот: «Одни кости мертвецов привязывали скифа к стране, и ничего, кроме могил, не оставил он в историческое наследие племенам грядущим…» Прикинь, как не оставил? Сразу видно, что этот толстенный Соловьев ни фига не петрил в сокровищах!
– В каких сокровищах?
– В кургане которые.
– Да нет там уже ничего, я у матери спрашивал, она говорит, точно копали там.
– Кто? Нашли что-нибудь?
– Этого она не знает… Или говорить не хочет… Слушай, а ты можешь в музей съездить, в краеведческий, мне мать говорила, что…
– Поедем вместе? – перебил я его.
Он помялся.
– Не могу, с отцом обещал на бахчу съездить.
– А, тогда ладно, – я стал перелистывать книгу.
– Пойдем ко мне?
– Неохота.
Он помолчал.
– Ну, пока тогда.
– Пока.
Я взялся за брелок, слушал его комариные мелодии. На душе было тоскливо.
А ты просто девочка-лето,
Ты просто девочка-гроза.
Ничего не знаешь и не понимаешь
Но от жизни хочешь все сполна…
– это Юлька слушала всякую муть. Достала прямо…