Кажись…
Гаврила Егорович, страшно удивился, когда по средь бела дня словил головой упавшую с крыши сосульку.
– Однако!.. – пробормотал он, почесывая ушибленную голову. – Кажись зима…
И тут он удивился вторично, споткнувшись о цветущую клумбу и упавши лицом в лужу.
– Однако!.. – пробормотал он, обтирая лицо от грязи. – Кажись лето…
Он с трудом поднялся на ноги и тут же удивился в третий раз, поскользнувшись на давешней сосульке и упав в сугроб.
– Однако!.. – пробормотал он, почесывая оцарапанное о твердый наст пузо. – Кажись зима…
Тогда Гаврила Егорович решил более не рисковать и, не поднимаясь на ноги, потихоньку пополз в сторону дома.
Он полз по лужам, цветущим лужайкам, продирался сквозь сугробы, ловил головой сосульки, вновь попадал в грязь и лужи и, в конце концов, окончательно выбившись из сил, распластался на песчаном бархане и… проснулся.
– Однако!.. – пробормотал он, растирая сонное лицо. – Кажись сон…