Химическая красавица
На следующий день, выспавшись, пришли мы в Дом Культуры, чтобы приступить к работе. Нас приставили в помощь методисту – симпатичной кареглазой молодой женщине.
– Итак, девочки, вот наш план работы на месяц, – приветливо улыбаясь, сказала она, – Но я хочу от вас получить предложения и свежие идеи.
План оказался не столь уж грандиозным. В основном, нужно было работать на площадке с детьми школьного лагеря и помочь провести массовое мероприятие на открытой летней эстраде, расположенной в фабричном микрорайончике.
Мы, не особо напрягаясь, совместным мозговым штурмом накидали игровые программы для детишек. Этому нас научила замечательный преподаватель училища по «массовым играм».
С мероприятием на летней эстраде было гораздо сложнее. Нужны были яркие номера. На приглашенных артистов рассчитывать не приходилось, надо было все делать своими силами.
Вечером в своей шикарной гостинице мы уселись ломать голову над тем, что мы можем показать.
– Я могу станцевать цыганский танец, – предложила я.
Этот номер у меня был еще со школы. Спасибо, помогли занятия в хореографическом ансамбле. Мне достаточно было просто переделать этот номер из группового в сольный, слегка изменив рисунок танца.
Верку выручила гитара. Она знала много бардовских песен. Ирка с Ленкой выкрутились самыми удачными этюдами, которые мы отрепетировали и слегка изменили для показа малотеатральной аудитории.
Но нужен был смешной, яркий, зажигательный номер. Вот тут было гораздо сложнее. Кому в голову пришла мысль спеть частушки Сашки Рыжего, я не помню. Это были частушки, которые Сашка пел со своими приятелями на Арбате, и ими он охотно с нами поделился еще на картошке.
Частушки были примерно такие:
Когда едешь на Кавказ,
Солнце светит прямо в глаз,
Возвращаешься в Европу, солнце светит…
Тоже в глаз.
Вспомнили все по максимуму. Самые пошленькие отмели и получилось довольно мило. Частушки эти исполнялись на мотив лезгинки с неким кавказским акцентом. Однако, встал вопрос: а в чем их собственно петь?
На следующий день методист отвела нас в костюмерную Дома культуры. Цыганский наряд мы нашли, кое-какой реквизит для этюдов тоже. С кавказскими частушками была беда. Пришлось выбирать из того, что было.
Мы переворошили всю костюмерную, ассортимент которой был весьма скромен. Удалось найти какие-то а-ля русские рубашки-косоворотки, украинские шаровары с кушаками, пару непонятных или сюртуков, или камзолов и гуцульские меховые шапки.
Получился этакий балаган, но смотрелось мило, зрители смеялись и от души нам аплодировали.
Еще перед началом всего мероприятия к нам подбежала растерянная методист.
– Девчонки, выручайте, – взволнованно сказала она. – Мы на мероприятие пригласили победительницу конкурса красоты из соседнего района, а она не приехала. А в программе уже заявлена встреча со зрителями и все ждут этого с нетерпением.
В те годы по стране прокатились всевозможные конкурсы красоты. Причем начиная от столицы, заканчивая мелкими городишками. У людей подобные мероприятия вызывали неподдельный интерес, поэтому даже просто задать вопрос пусть не столичной, но все же красавице пожелали многие, ради этого они, собственно, и пришли на это мероприятие.
– Так, а как мы то можем помочь в этом? – спросила робеющая Ирка, одергивая вниз явно коротковатую тельняшку.
– Ну, миленькие, выручайте, – не унималась методист, – Объявим, что к нам приехала красавица, но из Химок, например, вы же там учитесь неподалеку!
Мы стояли, открыв рты, прикидывая, кому можно поручить столь ответственную роль. Ирка в своей тельняшке явно не подходила, Верка тоже была в джинсах и какой-то клетчатой рубашке, как с фестиваля бардов. Ленка вообще смотрелась чересчур серьезно, поглядывая сквозь свои затемненные очки с диоптриями.
И лишь я стояла в приталенной голубой юбке, кружевной хлопчатобумажной белой блузке и туфельках на шпильке. Все, не сговариваясь, ткнули в меня пальцем. Я перепугалась так, что у меня затряслись руки.
– Нет.. я.. я боюсь, – заикаясь попыталась я протестовать.
– Не бойся, – радостно сказала методист. – Вот тебе примерные вопросы, там ничего сложного. В случае неожиданной импровизации из зала, я тебе приду на помощь, вместе выкрутимся.
Отработав свои номера, мои подруги расслабились, собрали костюмы и украдкой поглядывали на меня, сдерживая смешки. Я стояла за эстрадой и дрожала, как осиновый лист, переминаясь с ноги на ногу, почти приседая, изредка выдергивая застревающие в мягком газоне острые каблучки-шпильки. Заплетенную косу пришлось распустить для пущей красоты.
И тут где-то далеко, словно в пелене густого тумана я услышала голос, долетающий с другой стороны сцены:
– Встречайте, у нас в гостях Химкинская красавица!
Я чуть не упала в обморок. Верные подруги подхватили меня и подтолкнули к выходу.
– Не бойся! Станиславский тебе в помощь, – по-доброму подбодрила меня Ирка, – Иди, не подведи нас, главное, улыбайся.
Происходящее на сцене я помню смутно. Со всех сторон посыпались вопросы, в целом довольно простые и даже глупые:
– Какое ваше любимое блюдо?
– Пельмени, – не моргнув глазом ответила я. Зал одобрительно загудел.
– А какой у вас размер талии?
– 62 сантиметра, – так же невозмутимо ответила я. Сказать, что я прямо эталон 90х60х90 я как-то постеснялась, прибавив на всякий случай пару сантиметров.
Ну и далее зрительское любопытство оказалось не столь оригинальным. Врать мне почти не пришлось и, наконец, методист стала меня благодарить и завершила встречу.
– Варька, молодец, – за эстрадой меня обступили мои однокурсницы, – Даже мы поверили, что ты была на конкурсе красоты!
Месяц промчался быстро. Приехав домой на свои законные каникулы, я рассказала маме историю с Химкинской красавицей. Она от души посмеялась и потом долгое время еще подкалывала меня фразой: «Ну, что, химическая красавица, что ты там любишь больше всего, пельмени?»