Глава 9. Как зарождаются открытия?
После первой сессии в жизни наших героев наступила черная полоса. Более чувствительным наказанием, чем угроза возможного отчисления из университета, оказалось лишение стипендий. Присылаемых из дома солений и варений, а также незначительных денежных средств молодому организму для обеспечения нормальной жизнедеятельности явно не доставало. Друзьям пришлось искать работу, чтобы как-то существовать. Времени стало катастрофически не хватать. Пришлось пожертвовать многими развлечениями.
В редкие свободные минуты любители притягательных вечеринок обсуждали, как свести к минимуму продолжительность самостоятельных занятий. Сказать, что ими двигало желание усовершенствовать процесс обучения, значило бы сильно приукрасить их помыслы.
Как часто бывает, они стремились к решению утилитарной задачи – выкроить время для увлекательных тусовок, которые теперь приходилось нередко пропускать. В одном из бурных споров родилась мечта лентяев – как с меньшими затратами времени усваивать изучаемые предметы.
Клим в шутку предложил:
– Хорошо бы научиться сохранять информацию, имеющуюся в головах у преподавателей, и пользоваться ею в своих целях. Тогда никакие экзамены и зачеты будут не страшны. Правда для этого потребуется ее однозначное распознавание, конечно, с согласия каждого индивидуума.
Трофим тут же подхватил идею:
– Представляешь, какой объем знаний удалось бы сохранить для нужд человечества. С кончиной каждого ученого и специалиста пропадает огромное число задумок, нереализованных планов, не говоря уже о выстроенных в четкую систему знаний в том направлении, которым он занимался. Это же подлинное богатство, которое пока пропадает безвозвратно.
Несколько дней парни обсуждали экстравагантную идею. Боялись поделиться обретенными мыслями, дабы кто-нибудь не увел. После тщательного анализа проблемы стало понятно, что реализовать ее не так-то просто. Первые обращения к наставникам за консультациями вызывали лишь скептические улыбки и советы авторам сумасбродной затеи спуститься с небес на землю. Для начала ликвидировать имеющиеся хвосты.
Многие в подобной ситуации опустили бы руки, предали задумку забвению. Мало ли какие революционные мысли рождаются в юных головах, но довольно быстро выветриваются в череде повседневных забот.
Не таковы наши герои. Крестьянская бережливость не позволяла просто так отказаться от свалившегося ненароком интеллектуального приобретения. Может быть, следующего и не дождешься. А вдруг удастся сделать что-то полезное?
Знакомство с имеющейся в научных журналах и книгах информацией подтвердило актуальность захватившей юношей идеи. Над ней активно работали в нескольких местах, правда, без особых успехов.
Степенные ученые мужи, наверняка, подвергнут сомнению, если не осмеянию, такой необычный подход к постановке задачи для будущего исследования. Более привлекательно описывать, как в некую светлую голову пришло озарение свыше, или уж, как минимум, яблоко «стукнуло» по голове, чтобы в ней возникла гениальная мысль. Эти легенды выдаются на публику для повышения собственной значимости среди непосвященных.
Озабоченная дефицитом времени молодежь еще не прониклась корпоративным духом. Они стремились к удовлетворению практических нужд. А вышли на серьезную научную проблему. Если бы старшие коллеги чаще задумывались о «земных» задачах, осложняющих повседневную жизнь, деньги на проведение исследований, возможно, выделялись бы государством и предпринимателями значительно охотнее. Когда же нынешние профессора и «академики» порой друг другу не способны объяснить смысл того, чем занимаются, то у инвесторов и спонсоров возникают закономерный вопрос – а стоит ли финансировать подобные «увлекательные» занятия ученых, которые не сулят никакого практического результата. Во всяком случае, в обозримом будущем.
Вскоре студенты разобрались, что в российской научной периодике они вряд ли отыщут что-нибудь стоящее внимания. Это могло остановить людей заслуженных, уже имеющих определенный задел в других направлениях. Но только не юных неофитов. Им пока неведомы трудности тех, кто вынужден начинать с нуля.
У них нет опыта, который наряду с положительной стороной имеет и отрицательный аспект. Накопленные знания часто делают людей более осторожными, скажем даже, приземленными, не позволяют браться за дерзкие, по-настоящему «сумасшедшие», по выражению Нильса Бора, идеи. Такого тормоза не было у неустрашимых юнцов. Более того, осознав на какую плодотворную жилу напали, друзья решили поискать источники в зарубежной литературе.
И вновь пришлось преодолевать серьезные трудности.. Подготовки, полученной в деревенской школе, явно не хватало, чтобы читать иностранную периодику. На переводы денег не было, а те, что делались централизованно, не могли удовлетворить своим качеством. Появилась мотивация для дальнейшего самообразования.
К 3-му курсу Клим и Трофим четко осознали цели своей будущей работы. Учеба из обязанности превратилась в дополнительную возможность ускоренного получения нужной информации.
Нравилось это далеко не всем. Особенно когда друзья дотошными вопросами, на которые некоторые преподаватели не способны были ответить, якобы ставили под сомнение их научный авторитет. Объективности ради, скажем, что не всегда подобные эпизоды проходили в корректной форме. Иногда, из желания покрасоваться, особенно перед девушками, они просто срывали занятия.
В конце первой половины двухчасовой лекции один из возомнивших себя «суперменом» поднимал руку и задавал каверзный вопрос, почерпнутый из недавно прочитанной статьи в иностранном журнале. Преподаватель, годами читающий один и тот же курс, и по разным причинам не обременяющий себя слежением за научной периодикой, попадал впросак.
На глазах у изумленного студенчества ему приходилось изрядно попотеть, чтобы, не уронив достоинства, выйти из сложной ситуации. Удавалось далеко не всем. Высшая степень изуверства заключалось в том, что неприличный процесс совершался публично. К сожалению, друзья не усвоили простой истины – блистать умом и щеголять чужими знаниями – далеко не одно и то же.
И ведь понимали паршивцы, что поступать так можно было только со слабыми преподавателями. Сильные всегда находили достойный выход из положения. По большому счету, тем, кто не выдержал подобного испытания, следовало бы задуматься о соответствии занимаемой должности. Так происходит там, где студенчество или другие слои общества имеют воздействие на вышестоящие структуры. К сожалению, в России подобная практика пока не прижилась.
Обычно те, кто чего-то не понимал, подходили к преподавателю после завершения лекции и один на один выясняли неясные вопросы. Вызывающая демонстрация показной эрудиции привела к тому, что многие лекторы перестали спрашивать, есть ли у слушателей вопросы. Особенно настырным предлагали приходить на индивидуальные консультации. Таким образом, «эрудиты» своими действиями снижали эффективность учебного процесса.
Конечно, если преподаватель вовлекает в процесс творчества слушателей прямо на занятии, знакомит их с результатами собственных исследований, то ни у кого и мысли не возникнет проверять его квалификацию. Но когда из года в год пересказывают учебники, обучение не становится стимулом для познания, которое требует напряжения умственных способностей. А коль потенциал не задействован в нужном направлении, он может дать непредсказуемые «выбросы».
Возмутители спокойствия не подвигли учителей на повышение собственного научного уровня. А всеобщую неприязнь заслужили. Возмездие наступало на зачетах и экзаменах, где теперь уже их пытались загнать в угол, или проще говоря «завалить».
Не любят в России людей, которые позволяют себе смелость выделяться из серой массы, шагать не в ногу с дисциплинированной толпой. Но знания, добытые в ходе самообразования, выручали из самых трудных ситуаций. Конечно, в отличники строптивым студентам выйти не давали, но и в число неуспевающих «загнать» тоже не получалось. Даже используя недостойные методы.