Глава 2
А в это время в очень далёкой галактике…
– Эо! – раздалось в тишине школьного двора.
Мир вжался в стену, распластался по ней лепёшкой и быстро оброс красными сосульками. Поздно, его заметили.
– Мир-офф, ты уже выбрал тему для дипломной работы?
Мир обречённо ликвидировал сосульки и сделал вид, что он и не думал прятаться.
– Конечно, Достопочтенная Госпожа Культурологическая Учительница, – промямлил он. – Мы с Тове очень хорошую тему придумали… э-э-э… про восстание улипегов – звезда Ш-1618, планета А-4.
– У звезды Ш-1618 нет планеты А-4, – вздохнула учительница. – Улипеги восстали на планете А-3. И я запрещаю тебе и Тове участвовать в восстании. Ты помнишь, чем закончилась твоя помощь крестьянской революции дубоподобных хвощей в Поссете, звезда У-413, планета Б-6?
– Да мы почти победили! – возмутился Мир.
– Вот именно, – кивнула учительница. – Я так и не поняла, зачем надо было привлекать к революции огнедышащих драконов, в которых подавляющее большинство населения всё равно не верило?
– Да мы почти всё потушили! – опять возмутился Мир, на этот раз не очень искренне.
– Значит, так, – сказала учительница. – Даю вводную: по данным справочника, планета должна быть слабо заселённой, местность для внедрения – почти пустой, не более трёх разумных существ на квадратный урд. Аборигены не применяют трансформаций. Вариант разума – не растительный. Можно животный, минеральный, эктоплазменный, даже механический. Чтобы если кого пришибёте, то хоть не братские растения, а каких-нибудь зверей или роботов. Мутации запрещаю! В восстаниях не участвовать! Королей не смещать! Мир, хватит ухмыляться, я серьёзно говорю. Тебе шестнадцать, такая здоровенная орясина вымахала, уже ощипываться скоро, а ведёшь себя как семечко в детской оранжерее!
Мир украдкой потрогал изнанку боковых листочков. Нет, ощипываться ещё явно рано. У взрослых мужчин беловатый пух вырастал на обратной стороне боковых листьев, и его полагалось ощипывать по утрам при помощи специальных станков-щипчиков. Неощипанные мужчины выглядели неряшливо. У мальчишек белый пух не рос.
– Ладно, – вздохнул Мир. – Вы ещё пожалеете, Достопочтенная Госпожа Культурологическая Учительница, что не верите в меня. Я такое совершу…
– Не надо, – быстро сказала учительница. – Вот защитишь диплом, сдашь экзамен на аттестат зрелости, окончишь школу – тогда и совершай.
Аттестат зрелости был старомодным понятием. Когда ученики становились взрослыми, мелкие зелёные стручки на их головах созревали и делались коричневыми – зрелыми. Потому последний экзамен в школе и назывался «на аттестат зрелости». Но на ум спелость стручков не влияла. Некоторые отличники шевелили совсем зелёненькими стручками за ушами. А взрослые, кстати, иногда подкрашивали свои почерневшие стручки зелёным, что выглядело, на взгляд Мира, совсем по-дурацки.
– До свидания, Достопочтенная Госпожа Культурологическая Учительница, – поклонился Мир. – Сейчас мы с Тове всё придумаем.
Он знал, где искать Тове. Тот валялся за школой на пышной траве – он очень любил «братьев наших меньших» и всё свободное время проводил с цветочками, травками, кустиками… За Тове вечно бегали какие-то полуприрученные лютики, и даже самые свирепые рододендроны на него не лаяли.
Мир плюхнулся рядом, закинул корни за плечевые отростки и рассказал о беседе с учительницей.
– Ну и чего ты завял, будто год не поливали? – лениво поинтересовался Тове, перебирая листочками.
– Так этим условиям удовлетворяет только планета Е-17 нашей системы, – уныло сказал Мир. – Туда всех двоечников ссылают на аттестацию: безопасно, скучно, ничего не напортишь и сам не взорвёшься. Тоска.
– Ха, – сказал Тове. – Хлорофилл меня задери, учительница забыла самое главное. Она не запретила пользоваться Информационным Полем!
– А… а как мы туда войдём, там же допуски в пять уровней сложности и только для начальников, – заморгал Мир.
– Опять же ха! У меня есть знакомая герань в горшке как раз в нужном отделе Информатория, – хмыкнул Тове. – Я её от клещей вылечил и от несчастной любви. Она всё для меня сделает. Пошли, герань мне ещё на той неделе организовала допуск к Общему Полю. Диплом получится – разбегайся, зашибём!
Общее Поле – это было «народное» название информационного поля, пронизывающего Вселенную. Обитатели планеты, на которой жили мальчики (назовём её планета F), знали, что мысль материальна и всякая идея, строчка, поэма попадает в огромное информационное поле, единое для всех галактик. Они уже давно научились подключаться к Общему Полю и потому многое знали о жизни других цивилизаций, хотя летать по космосу в ракетах не любили – сказывались вековые традиции народа, изначально неподвижного.
Как уже понял уважаемый читатель, цивилизация планеты F была растительной. На заре эволюции некоторые первобытные травки почему-то пошли тернистым путём разума. Они довольно быстро научились передвигаться на высоких крепких корешках, разговаривать посредством дрожания голосовых связок в полых трубочках верхней части стебля, а самое интересное – они ещё в древности освоили трансформацию! Хотя поначалу это считалось колдовством и лучших трансформаторов жгли на кострах. А растения горят гораздо легче, чем люди, и им так же больно…
Вообще-то каждое растение умеет трансформироваться: крохотное семечко превращается в могучий дуб, и никто этому не удивляется. Но жители планеты F… назовём их «флорики», что ли, ибо древнее самоназвание непроизносимо и состоит в основном из шелеста листьев. Итак, флорики столетиями совершенствовали это умение. Превращаться учили в школах на уроках трансформации, каждый год сдавали экзамен, и любой выпускник худо-бедно мог превратиться в любое существо, быстро перестроив свои органы и ткани. Поэтому на планете не было паспортов с фотографиями – зачем? Достаточно отпечатка верхней трети переднего второго листка, они у всех разные и не поддаются трансформации. Даже если ты превратишься в Колобка или Ивана-царевича (чего флорики пока не делали), передний второй листок будет торчать у тебя на макушке или под мышкой – как повезёт.
Конечно, на планете F жило много диких и домашних растений и животных. Их использовали в народном хозяйстве. А разумная раса была одна. И вот теперь два представителя этой разумной расы готовились к экзамену по культурологии на аттестат зрелости. Культурология включала историю и искусствоведение разных стран и цивилизаций. Она считалась одной из самых важных наук. Потому что флорики были мирной расой – ну представь себе битву между одуванчиками и ромашками! Да уж, кровавое зрелище. Словом, флорики войну не любили и считали, что культурология – это профилактика войны. Потому что культурному человеку будет жалко разрушать культуру другого народа и в голову даже не придёт воевать.
Экзамен проходил так: ученик (один или группа) выбирал планету, эпоху, народ, трансформировался в представителя этого народа и телепортировался туда (это нетрудно, если знать как). Там он жил несколько дней, стараясь, чтобы его не разоблачили. И благополучно возвращался получать хорошую отметку. Или не очень хорошую – вон Мир и Тове как напортачили с драконами на прошлогоднем экзамене!
Тове быстро набрал на клавиатуре вводную, назначенную учительницей.
– Ха, не такой уж маленький выбор, – сказал он, вглядываясь в монитор. – Планета О-818, звезда СС-15. Пустыня за хребтом Хольблюд, жители пасут титикаков и изготовляют куроды (интересно, что это такое?). Цивилизация животная, трансформаций нет. Планета Лю-6, звезда И-5050. Цивилизация эктоплазменная – слушай, это редкость, привидения! Население – одно привидение на 500 урдов… м-да, там мы неделю будем бродить и никого не встретим. Планета Лю-1, звезда И-5050. Цивилизация животная. Все рогатые и травоядные… м-м-м… немного опасно, могут сожрать, но нас это не остановит.
– Мы будем сдавать экзамен и в сожранном виде, – фыркнул Мир.
– Там бронзовый век с плавным переходом в атомную энергетику, – продолжил Тове. – Рогатые травоядные атомщики… супер! Планета Му-3, звезда СС-300. Цивилизация животная, есть литературные ссылки на механический и эктоплазменный разум, но недостоверно. Заселена неравномерно, есть почти пустые места. Вот тут, на севере. Называется Приуралье.
– Фу, язык сломаешь, – поморщился Мир и показал другу зелёный и ещё не сломанный язык. – Дальше.
– Погоди, – замялся Тове. – Тут есть ссылка на тебя. Ну, на какого-то твоего тёзку.
– Что?
– Мир… ага, Мир-суснэ-хум, «Присматривающий за миром», седьмой сын верховного бога народа манси, синоним вогулы. Кликуха: «царь идущих облаков» и ещё целых две строчки титулов. Летает по небу в компании восьмикрылого коня с золотой гривой, он на нём едет… кто на ком – непонятно. И следит, всё ли в порядке.
– Как наш полицейский, – ухмыльнулся Мир. – Хотя стать сыном бога и царём облаков… заманчиво, заманчиво…
– Так, а что такое конь, – полез Тове в «Фикипедию». – Ага, животное, опасное для растений, потому что их ест. Неразумная раса, на них ездят и пашут в отдалённых галактиках. Ездят – понятно. А «пашут» – это что?
– Не знаю, наверное, что-то неприличное, раз ссылок нет, – пожал плечевыми отростками Мир.
– Коня зовут Товлынг-лув. Опс! Я Тове, а он Товлынг!
– Странно, – сказал Мир. – В этой легенде есть я – Мир и ты – Тове, по-ихнему Товлынг. Наверное, это судьба. Я трансформируюсь в этого бога-полицейского, а ты – в его товарища с восемью крыльями.
В древние времена флорики верили в судьбу. А потом выдающийся учёный из благородного рода дубов Фэйнштейн доказал математически, что всё относительно, зато судьбы нет абсолютно. И флорики стали передовыми и просвещёнными и в судьбу больше не верили. Но вы не представляете, как живучи древние суеверия среди школьников, особенно накануне экзамена!
– Роль нетрудная, – сказал Тове, читая ссылки. – Мир-суснэ-хум прилетает к народу вогулы, или манси, при этом Товлынг-лув не должен становиться на землю, ибо осквернит священные копыта.
– У меня будут копыта? – поразился Мир, разглядывая свои корешки.
– Нет, у меня. И жрецы подкладывают ему под копыта серебряные тарелочки. Потом ты всех благословляешь, тебе молятся, и мы улетаем обратно. Кстати, за участие в древнем обряде на экзамене добавляют десять баллов.
– А что такое тарелочки? – полюбопытствовал Мир.
– Ну, это мы проходили, ты забыл. Представители животных разумных рас, прямо как наши кошки, буки и другие звери, получают пищу не из воздуха и воды, как цивилизованные флорики. Они отстало запихивают в ротовое отверстие всякую всячину, называемую «еда», и она у них в животе (это вот тут, посредине стебля) превращается в питательные вещества. Но перед запихиванием в ротовое отверстие «еда» должна полежать на круглом диске под названием «тарелка». Это магический предмет, улучшающий вкусовые качества «еды».
Конец ознакомительного фрагмента.