17
Прораб Шутин, обсуждавший с Алиной вопросы ремонта – смерть смертью, а жизнь продолжается, самый лучший способ забыться, освободиться от траурных мыслей – это работа, поэтому Алина и старалась загрузить себя ею, – выйдя во двор, не обнаружил там своих подопечных. Озадаченно приподнял шапку и почесал пальцами затылок.
– Ну, шустряки! – пробормотал он недовольно. – Без меня решили выпить традиционную стопку и закусить бутербродом. Ну, шустряки!
Потом, подумав, что подопечные, замерзнув, решили, наверное, скоротать время в машине, которая стоит на улице, за аркой, направился туда. Но мужиков не было и в машине.
Прораб вновь почесал затылок:
– Что за булгаковщина! Они же должны быть здесь, они должны ждать меня.
Неожиданно из темноты, словно бы вытаяв из ничего, как дух бестелесный, – опять булгаковщина, – выступил человек в пухлой теплой куртке и финской кепке с длинным козырьком и опущенными ушами.
– Вы кого-то ищете?
– Ищу.
– Кого?
– А два приятеля тут должны были меня дожидаться. Куда-то делись. Не пойму… Будто сквозь землю провалились. Вы их не видели?
– Видел. Могу показать, где они находятся.
– Где?
– Пойдемте, я покажу. – Человек в пухлой куртке подхватил прораба под локоть. – Пойдемте, пойдемте… Не бойтесь, я не кусаюсь.
Заподозрив неладное, прораб рванулся было в сторону, но по самые колени погрузился ногами в снег, подгребенный к обочине. Человек в куртке удержал его, потянул на себя.
– Эк вы, право, – неожиданно старомодно, будто интеллигент чеховской поры, произнес он, выдернув прораба из сугроба. – Пошли-ка, дядя, ведь недаром…
Литературный оказался человек.
Прораб даже не заметил, как рядом появилась машина, притормозила беззвучно. Человек в пуховике толкнул прораба в машину, это была «канарейка» с хорошо нагретой кабиной. Из приемника, слабо посвечивающего панелью, лилась музыка.
За рулем «канарейки» сидел милиционер с лейтенантскими погонами.
– Вы чего, вы чего, ребята? – перепугался прораб, в защитном движении закрыл лицо ладонью. – Я ничего не сделал.
– Во! Допрос еще не начался, а он начал отвечать на поставленные вопросы, – усмехнулся лейтенант, мягко трогая машину с места. – Что за народ!
Уже после первых двадцати минут беседы с прорабом стало понятно – он к убийству не причастен, имеет отношение к нему не большее, чем ко Дню Парижской коммуны.
Прораба пришлось отпустить.
Президенту на стол тем не менее легла записка с короткой пометкой в верхнем правом углу: «Срочно». Президент эту записку прочитал с удовольствием – теперь он может смело смотреть журналистам в глаза: убийцы, сами исполнители, найдены. Дело осталось за малым – найти заказчика.
Президент с воодушевлением потер руки.