12 Глава
Компания направилась к дому таинственной бабы Гертруды, а она определенно была для них таинственной, потому что «Гертруда» и потому что «гадает».
– Казбек сказал, что у нее дом небесно-голубого цвета, резные, белые наличники на окнах и во дворе «совсем не злая собака», – Жанна шла впереди всех, вытягивая шею и пытаясь первой найти дом бабы Гертруды.
«Прямо пряничный домик какой-то!», – подумала Эл.
Она не разделяла оптимизма их компании. Эл совсем не хотелось общаться, с «настоящей» Гертрудой, потому что врать она не любила, а тут, возможно, ей предстояло продолжить «свое сочинительство» на тему «Гертруда». Острой иголкой, опять пронзила мысль «Что я здесь делаю, и кто эти люди?», Эл постаралась отогнать ее, но не получив ответа, мысль уйти не торопилась. «Ладно, потерпи еще немного, надо будет в машине взглянуть на адрес, который дала Настасья Филипповна, и подальше от этих беспечных мажоров, для которых я, как персонаж из паноптикума».
– Вот голубой дом! – Жанне удалось первой увидеть жилище гадалки.
«Господи, сколько радости в голосе, как мало ей для счастья надо. Не будь такой злюкой, Эл, у девочки медовый месяц, в конце концов, почему ей не быть счастливой? Да мне то что! Просто непривычно видеть на ее лице, не кислую, надменную мину, а искреннюю, почти детскую радость».
– Пришли, нашли, а что дальше? – Пит озвучил вопрос, интересовавший всю компанию.
– Хозяйка! – Лев сложил вместе ладони, наподобие рупора.
– Добрый день! Здесь я! А вы что за гости? – отозвалась гадалка, выходя на крыльцо и вытирая руки о фартук. Она направилась к калитке, за ней лениво побрела милейшая дворняга, сидевшая на крыльце, и не издавшая ни звука за все это время.
«Ганс, у нас гости», – обратилась она к собаке. Ганс преданно посмотрел на хозяйку и завилял хвостом.
– Здравствуйте! Ваш сосед, Казбек сказал, что у Вас можно купить мед, «самый вкусный в округе», – продолжил Лев.
– Ну, самый, не самый, но вкусный. Проходите во двор, – сказала женщина и отворила калитку, пропуская вперед гостей.
В ее облике не было ничего таинственного, она не была похожа на ведьму, чем немного разочаровала Эл. На вид это была женщина лет семидесяти. Ее седые волосы были расчесаны на прямой пробор и собраны в пучок, на «казачий манер», а не развивались спутанные по ветру. Под фартуком виднелось простое ситцевое платьице, в мелкий цветочный рисунок. На шее висел серебряный крестик, на суровой нитке. Она была моложава, стройна и аккуратна. На лице не было никакой ужасной бородавки, что тоже разочаровало Эл.
«Не ведьма. Значит, ворожить не умеет, ну, какое здесь гадание? А я уже хотела узнать у нее свою судьбу. Поскорее бы уйти отсюда», – закончила свое наблюдение Эл.
– А ты, не торопись, дочка. Не зря твоя тропинка к моему дому привела, – неожиданно сказала гадалка, обратившись к Эл.
«Неужели я все это говорила вслух? – ужаснулась мысленно Эл, – Нет, не может быть, годы тренировок по общению “сама с собой” не могли пройти даром. Тогда как она узнала?»
– Чего ты насторожилась-то? Все нормально, все правильно, – сказала гадалка, продолжая смотреть на Эл.
«Мне все это не нравится», – Эл напряглась не на шутку, но женщина отвела свой пристальный, но дружелюбный взгляд и обратилась к остальным, – «Проходите за дом молодежь».
Все прошли по тропинке, на задний двор. Похоже, никого не заинтересовали слова, сказанные гадалкой Эл, что тоже было странно, как будто они ничего не слышали.
«Это становится интересным», – подумала Эл, замыкая шествие вместе, с молчаливым Гансом.
Задний двор был таким же ухоженным и аккуратным, как и его хозяйка. Вдоль забора стояли ульи, выкрашенные в голубой цвет дома. Все смотрелось очень чисто и гармонично.
«У нее тут полный порядок. Настоящий немецкий “Ordnung”», – подумала Эл, – “вот у нее и правда «немецкие корни», должно быть».
Вслед за хозяйкой дома, все прошли вглубь сада, и расселись на плетеные, деревянные стулья, стоящие вокруг такого же плетеного, круглого стола. Как по заказу, стульев оказалось пять.
– Хотите чего-нибудь с дороги? – поинтересовалась гадалка.
– Спасибо, нет, – ответил за всех «переговорщик» Пит, – мы только из-за стола.
– У Казбека обедали?
– А как, Вы, узнали? – изумилась Жанна.
– Это было не сложно, у нас с ним сговор. Я к нему своих гостей отобедать отправляю, а он своих, ко мне за медом, – ответила гадалка и подмигнула Жанне, – давайте знакомиться, меня можете называть баба Гертруда, меня так все называют.
– Ну, какая, Вы «баба», Вы, прекрасно выглядите, – «включил дипломата» льстивый Пит.
«Началось! Опять тема возраста, стала темой номер один», подумала Эл, – «сейчас и я под раздачу попаду».
– Конечно, баба. Мне восемьдесят годков уже, сынок, – ответила гадалка, – как зовут тебя?
– Пит, то есть Петр.
– Не может быть, Вы так моложаво выглядите, и не скажешь, – вступила Жанна.
– Может-может, зачем мне придумывать? А тебя, дочка, как величать?
– Жанна.
– Красивое имя. И ты сама красивая. Только знаешь, Жанна, слишком уж много значения, ты предаешь возрасту. Это величина непостоянная, и никак не характеризует человека, скажу больше, возраст – это не достоинство и не недостаток, а количество прожитого времени. И все. Количество, понимаешь?
– Да, количество, ясное дело, что тут непонятного?
– Количество, по большому счету не имеет значения, в отличие от качества. Так ведь, мысль не нова? – продолжила баба Гертруда.
– Да, но молодым же больше везет по жизни, у них вся жизнь впереди, у них много сил, они красивее, в конце концов! – Жанна не сдавалась.
«Молодец, Гертруда! Так держать! Утри нос этой соплячке!», – подумала Эл.
– О, дочка! Красота – это вообще, категория очень субъективная.
– А, Вы, интересный собеседник, баба Гертруда, – Лев вступил в этот спор, пытаясь, отвести удар на себя, он видел, что еще чуть-чуть, и Жанна не выдержит натиска бабы Гертруды и облажается.
– Да, а что насчет меда, – ринулся также, в поддержку жены Пит, который тоже видел, что Жанна сейчас «пойдет ко дну», и будет выглядеть глупышкой, которую он безумно любит, но которой он должен сейчас не дать попасть в дурацкое положение в этом споре.
– С медом все в порядке, Петя, только надо пройти в дом, хотите?
«Ну вот, а так все хорошо начиналось. Заступнички, черт вас дери. Не дали позлорадствовать», подумала Эл.
– А вас то, как зовут? – спросила баба Гертруда.
– Я – Лев.
– Похож, – улыбнулась баба Гертруда.
– А это Гертруда, – представил Эл Лев.
– Нет, – опять улыбнулась гадалка.
– Да, – улыбнулась в ответ Эл.
– Ну, Гертруда, так Гертруда, – подмигнула гадалка Эл.
– Я тоже думаю, что у нее другое имя, – сказала Жанна, как будто вышедшая из ступора.
– Ну почему, все бывает, зато сейчас у вас есть возможность загадать желания, ведь вы сидите между двух Гертруд, а это, знаете ли, не часто случается, по крайней мере, в России, – ответила гадалка.
– Ну да! Загадаешь, а желание не сбудется, если ее все-таки по-другому зовут, – возмутилась Жанна.
– А я загадаю, вдруг повезет, – подхватил идею Пит.
– Правильно, Петя, главное верить.
– Получается, что без желаний остались Вы, с Гертрудой? – сказал Лев.
– Получается, – нисколько не расстроившись, ответила гадалка.
– Кстати, Казбек сказал, что, Вы, умеете гадать? – наконец, задала свой долгожданный вопрос Жанна.
– Умею. Хочешь заглянуть в будущее?
– Хотелось бы.
– Я тебе и так скажу, что все у тебя в жизни будет хорошо.
– Ну, так я и сама себе погадать могу, – ответила разочарованная Жанна.
– А как ты хотела-то?
– Ну, как? Как в фильмах, книгах, чтобы мы прошли в какую-нибудь таинственную комнату, там бы горели свечи, благовония разные, мы остались вдвоем, Вы бы раскинули карты, заглянули в хрустальный шар. Как-то так.
– Действительно, как в фильмах, – улыбнулась баба Гертруда, – ну, пойдем тогда в дом, для начала.
Жанна и гадалка встали из-за стола, и направились к дому. Ганс лениво поднялся с травы, где он по-стариковски дремал все это время, и побрел вслед за женщинами.
– Вы тут не скучайте, мы ненадолго, – обернувшись, сказала гадалка.
– Хорошо, не беспокойтесь о нас, – учтиво ответил Пит.
Жанна зашла в дом за бабой Гертрудой. Пройдя чистенькую, побеленную кухоньку, по стенам которой были развешаны вязанки сушеных трав и корений, они оказались в небольшой комнате без окон, в которой царил полумрак, освещаемый горевшими свечами, расставленными в хаотичном порядке, по всей комнате. В комнате пахло сандалом. В дальнем конце комнаты стоял небольшой стол, покрытый тяжелой, темно-зеленой скатертью. В самом центре стола возвышался хрустальный шар, размером с маленькую дыню, чуть в стороне, хрустальная пирамида, и почти на краю стола, лежала колода карт, с довольно потрепанными краями. По обе стороны стола стояли два плетенных стула, таких же, как в саду. Ганс остановился у порога, и гадалка закрыла дверь.
– Совсем другое дело, – сказала Жанна, на мгновение, оторопев, от увиденного.
– Присаживайся, – ответила баба Гертруда, проходя за стол.
Солнце стояло в зените, но в тенистом саду гадалки, не было изнуряющего зноя. Время от времени Эл обдувал ветерок, от которого кожа покрывалась мурашками, но не от прохлады, а от контраста температур. Эл хорошо знала это ощущение, так бывает в жару, когда от малейшего дуновения, пробирает озноб. Первым решил нарушить молчание Лев.
– Гертруда, а ты не хочешь, чтобы она тебе погадала? – спросил Лев.
– Нет, как-то не хочется.
– А мне интересно, – Лев лукаво смотрел на Эл.
– Интересно, значит иди, – Эл чувствовала себя неуютно, оставшись здесь в саду, в сущности, с совершенно чужими парнями, а мысли «Кто эти люди?» и «Что я здесь делаю?», по-прежнему, не покидали ее.
– Придержи коней, после Жанны иду я, – оживился Пит.
– Да, иди, пожалуйста!
– Хорошо тут у нее, – сказала Эл, желая закрыть эту тему.
– Да, – поддержал Лев, – даже уходить не хочется, так сидел бы здесь и говорил, говорил, – он разулыбался.
– А вы что никуда не торопитесь? – Эл была немного удивлена, словами Льва.
– В принципе, нет. Нам главное до темноты выбрать место для ночлега, и хотелось бы, конечно, чтобы это уже было на побережье, – ответил Лев.
– Понятно. Дикарями значит путешествуете. Как-то неожиданно для вашей компании, особенно для Жанны.
– Это – правда, – Пит оживился. Было видно, что Эл наступила на «больную мозоль», – Я ей говорил, не надо никаких торжеств, по случаю свадьбы. Быстро расписались, выпили дома с родителями шампанское и уехали куда-нибудь на Бали. Так нет, Жанне непременно захотелось устроить шоу, по всем правилам этого жанра. Красивое платье, лимузины, банкет, лепестки роз в лицо. Вот и после всего этого маскарада, денег собственно, на медовый месяц, в каком-нибудь райском местечке не осталось.
– Как я ее понимаю, – мечтательно сказала Эл, – я своего Бала так и не дождалась.
– Что так, не была замужем? – спросил Лев.
– Бала не было, – ответила Эл, спохватившись, что дала себе обещание, ни слова «о личном».
– Да зачем он нужен, этот бал? Не понимаю! Хорошо хоть Лев согласился взять нас с собой, а так бы вообще на даче сейчас куковали, – Пит потупился, стуча пальцами по столу.
– О, извини, опять «белая страница истории», – улыбнулся Лев, глядя на Эл.
– Молодец, все правильно понял.
– О чем это вы? – Пит был «не в теме».
– Не бери в голову, голова, прости за каламбур.
– А почему «Голова»? – спросила Эл.
– Потому что наш Петя – Головин, – ответил довольный Лев.
– Да, Головин, и горжусь этим! Приятно познакомиться! – и Пит картинно стал раскланиваться на все стороны.
– Аплодисменты, Голова! – сказала Эл.
– Гертруда, без обид, но Голова меня называют только близкие и друзья.
– Хорошо, я все поняла.
«Прав, тысячу раз прав этот мальчик. “Только близкие и друзья”. Господи, что я здесь делаю? А может быть попрощаться сейчас, пока Гертруда и Жанна в доме, и почти “по-английски” уйти? С меньшим количеством человек придется объясняться. Выйти на трассу, поймать попутку. Или приключения на одно место! Потерпи еще немного. Лучше посмотри адрес, который дала Настасья Филипповна».
Эл достала из сумки свернутый тетрадный листок и стала читать.
– Лев, а в каком мы месте? – спросила она.
– Сейчас скажу, – он достал свой смартфон, открыл карту, и показал Эл, высветившуюся точку на ней.
– Я не понимаю.
– Ну, вот же, ближайший крупный населенный пункт – Динская, – ответил он.
– А вы как дальше планируете ехать?
– Через Адыгейск, оставляя в стороне Краснодар, потом через Горячий Ключ до Джубги, а там уже на месте будем смотреть, что понравиться.
– Понятно, спасибо, – ответила Эл, достала свой телефон, включила и увидела пять пропущенных звонков от мужа. Стало еще тоскливее, она хотела поскорее найти на карте Лермонтово, именно в этом поселке жила знакомая Настасьи Филипповны. Но Эл машинально отключила телефон.
Лев почувствовал, что Эл собирается покинуть их компанию и подбирает пути отхода, а еще он почувствовал, что ему совсем этого не хочется. Ему совсем не хочется отпускать Эл, но у него по-прежнему не было объяснения этому чувству. Он решил любыми способами ее остановить, а уж потом произвести «анализ своих чувств».
– Гертруда, а ты куда наметила?
– Все туда же, на побережье.
– Давай с нами до Джубги?
Эл очень хотелось остаться одной, выспаться в тишине, а потом все хорошенько обдумать. Но где, как, когда? «Коней на переправе не меняют» решила Эл.
– Давайте, оттуда совсем недалеко до Лермонтово, – ответила Эл.
– Поэтичное название, ни дать не взять, – Пит, который молчал все это время, решил заговорить. Он почувствовал напряжение в разговоре, которое возникло, после того, как он одернул Эл. – Так ты едешь в Лермонтово?
– Да.
– А ты была там раньше, Гертруда?
– Нет.
Эл решила, что односложно отвечать не вежливо, еще подумают, что она обиделась, но на что ей обижаться? Уж точно не на этих ребят, в сущности неплохих, да еще таких любезных? В ее ситуации эта была не самая худшая компания. «Интересно, а денег они с меня потребуют?»
– Не была. Этот адрес дала мне Настасья Филипповна. В Лермонтово живет ее подруга, у которой я смогу остановиться.
Лев опять включил свой смарт.
– Так это же совсем недалеко от Джубги, значит нам по пути.
– Значит по пути, – ответила Эл, и попыталась изобразить улыбку.
Из дома вышла Жанна.
– Кто следующий?
– Я! – с готовностью ответил Пит, и пошел навстречу жене.
– Ну, как? Что она тебе нагадала?
– Нагадала! – Жанна сделала недовольную гримасу, – Она сказала, что все у меня будет хорошо, никаких особо-ужасных потрясений я не испытаю в жизни, но и ошеломляющих взлетов у меня тоже не будет.
– Так это же здорово! – Пит приобнял жену.
– Еще она сказала, что у меня будет двое детей.
– Супер! Я всегда хотел иметь двоих детей, мальчика и девочку.
– Минуту, это у меня будет двое детей, а не у нас, – Жанна не скрывала своего недовольства, и решила сорвать его на близком человеке, как это часто бывает.
– У тебя, значит у нас, – ответил Пит, как будто не расслышавший издевки в ее ответе.
– Ну, я пошел!
– Иди, и ни чему не удивляйся, – ответила Жанна, – я знаю, какой ты впечатлительный.
– Ничему не удивляюсь. Ушел.
– Удачи! – Лев пожал свои руки, в знак поддержки, – ну что, сестренка, рассказывай!
– Рассказывать нечего, – Жанна присела на освободившееся место Пита, – тем более при посторонних.
«Опять завелась», – Эл хотелось закрыть эту тему, не дав ей начаться.
– И правильно, Жанна, не нужно ничего рассказывать при мне, ужас как не люблю чужие секреты.
– Ничего себе таинственность, – Льву хотелось скрасить очередной неловкий момент, созданный Жанной, – ну, не хочешь, как хочешь.
Все замолчали. Только теперь Эл услышала, как прелестно пели птицы, как упоительно жужжали пчелы в саду у бабы Гертруды. «Какой уютный тенистый сад был выращен этой одинокой женщиной, а может не одинокой. Не важно. Важно сейчас было понять это очередное послание. Почему ей на пути встретилась эта незаурядная женщина, по имени Гертруда? Почему Гертруда? А может именно она поможет мне теперь, теперь, когда все так запутанно? Но чем она может мне помочь? Пожалуй, стоит пойти “погадать”», решила Эл.
– Лев, а ты пойдешь туда? – спросила Эл, нарушив молчание.
– Нет, Гертруда, не пойду. Я пошутил, что мне это интересно. Не верю я во все такое, мистическое.
– И тебе не интересно узнать свою судьбу?
– Вряд ли эта женщина ее знает. И потом, я хозяин своей судьбы, и только от меня зависит, какой она будет.
Эл понравился его простой и внятный ответ.
– Он отрицает все, что необъяснимо наукой, – похоже, Жанну уже отпустило, и она вновь была готова к общению.
«Почему так? – подумала Эл, – почему родные брат и сестра, от одной матери, что называется, и такие разные? Лев прост и понятен, без пафоса и кривляний, а эта Жанна полная противоположность ему. У них небольшая разница в возрасте, значит не в этом дело. Может быть, они разные “по половому признаку”? Он – мальчик, она – девочка, но что из того? Интересно, а как бы это было у Эл, будь у нее брат или сестра?»
Эл никогда теперь этого не узнает. Ей было ясно одно, сейчас бы она чувствовала себя не такой одинокой. «Как странно, у бабушки был Орден “Мать героиня”, мама росла в многодетной семье, их было шестеро. У отца было два родных, старших брата, а им с мамой и одного ребенка нельзя было иметь, опасаясь за здоровье мамы. Мама родилась с тяжелым, врожденным пороком сердца, но она была невероятно сильной личностью и смелым человеком по жизни. И тут дело не в современной “безбашенности и любви к экстриму”, тут другое. Зная, что про свой недуг, еще в школе, она записалась на плавание, получила юношеский разряд, наверное, решив для себя жить, как обычный “здоровый” человек, а уж сколько это продлится, как Бог даст, хотя вряд ли она так для себя это формулировала, с ее “ортодоксальным атеизмом”. С серьезнейшим диагнозом, почти приговором, она жила полноценной жизнью, никогда, никому, ни на что, не жалуясь, не жалуясь настолько, что когда она скоропостижно скончалась в сорок два года, для многих стало новостью, что она была “сердечницей” и перенесла серьезную операцию на сердце. После той операции врачи сказали отцу, что проживет она еще максимум три года, мама прожила девять лет. Эл узнала об этом уже после ее смерти, от отца. Девять полноценных лет, имея семью, защищая диссертацию, выпуская передачи на телевидении, получив в Москве заказ на написание книги. Ей предстояло поехать во Францию, для работы над книгой и сбора материала, так как главный герой ее будущей книги, провел последние годы в эмиграции, и был похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Мама никогда не стояла на месте, ее жизнь всегда была полна грандиозными идеями. Не успела…
«Мамочка, мама, может, не роди ты меня, и жила бы до сих пор?», – у Эл подступил комок к горлу, – и отец был бы жив? И вот сижу я теперь такая «долгожданный и любимый ребенок», в саду у незнакомой женщины, вдали от развалившейся семьи, неизвестно куда направлюсь дальше, потерянная и беспутная. Ради такого «своего продолжения», мама, ты рисковала своей жизнью?! «Эл душили слезы. “Нет-нет, не здесь и не сейчас, я не должна сейчас расплакаться, перед ними!”».
– Гертруда, твоя очередь, – позвал, так кстати, появившейся в дверях дома Пит.
– Да, да, иду, – Эл поднялась и пошла навстречу Питу.
– Там очень круто, удачи, – сказал ей Пит и подмигнул.
– Посмотрим, – ответила она, опуская глаза.
– Я был прав, Жанночка, гадалка мне сказала, что у меня тоже будет двое детей, – Пит выглядел очень довольным.
– А если я захочу больше? – съязвила она в ответ.
– Значит, нарожаем больше, мы же не можем слепо верить этой гадалке!
– Голова, мне, конечно, нравятся твои Наполеоновские планы, на этот счет, но помнится, твоя мама говорила, что в детстве, ты серьезно переболел свинкой.
– Что? – глаза Жанны округлились.
– Что-что? – одновременно с женой воскликнул Пит.
– Да, шучу я, шучу, расслабьтесь, – расхохотался, довольный своей шутке Лев.
– Не смешно! Балбес! – глаза Жанны приняли свои обычные размеры.
– И, правда, брат, я уж хотел звонить маме.
– Все в порядке, что вы так завелись, нарожаете себе футбольную команду, если захотите!