Алексей разговаривал с воспитательницами и удостоверился, что из него пытались сделать настоящего монстра. Он объяснил им ситуацию с желанием матери ребенка уехать за границу и для этого лишить его родительских прав. Поначалу женщины с подозрением воспринимали все, что он говорил, но постепенно картина в их сознании прояснялась, и недоверчивость уступила место сочувствию.
Алексей вызвался купить в детский сад новые игрушки и книжки, он никогда не приходил туда с пустыми руками. Воспитательницы практически каждый день получали то конфеты, то шампанское, а то и все разом. Он действовал осторожно, чтобы Сашка не видела его до поры до времени. И вот однажды настал момент, когда одна из «обольщаемых» несчастным отцом девушек, наконец, сдалась и разрешила забрать Сашку.
– Вы ведь отец, – вздохнула Зульфия. – И по закону имеете право прийти и забрать ребенка. Конечно, она устроит мне сегодня скандал, но я как-нибудь это переживу.
Сказать, что Сашка очень обрадовалась отцу – это ничего не сказать. Она кинулась к нему со всех ног с криком: «Мой папа пришел!» – и с разбегу запрыгнула на руки, принявшись целовать его щеки и нос. Она обнимала его так крепко, с такой надеждой заглядывала в глаза, что он не выдержал и раскис.
– Папочка, ты почему плачешь? – и тут же слезы покатились из ее глаз. – Ты не уйдешь от меня, не уйдешь?
– Все, маленькая, все, – Алексей взял себя в руки. – Я с тобой. Мы пойдем кататься на каруселях, хочешь?
– Хочу, а ты потом не уйдешь? – она продолжала всхлипывать.
– Я тебя очень люблю, девочка. Завтра мне на работу, поэтому утром я отведу тебя в садик, но после приду и снова заберу, хорошо?
– Ага, – она схватила его за руку. – А можно я с тобой на работу пойду?
– Мы сейчас поедем с тобой кататься, поедим мороженого и всяких конфет, а потом посмотрим, что будет дальше.
За последнее время это был самый счастливый вечер для них обоих. Хорошо, что аттракционы научились строить в магазинах, потому как для парка было уже поздно, да и прохладно. Сашка каталась до одурения, ела конфеты, затем мороженое, потом снова конфеты. Радость Алексея омрачали только бесконечные звонки на сотовый. Он не брал трубку, но понимал, что скандал будет невиданного размаха и к этому надо готовиться. Заночевали они в пустующей квартире одного из его друзей, ибо Леша догадывался, что дверь его жилища уже стерегут незваные гости.
Сашка так много всего рассказала ему, уже лежа в кровати. Она торопилась, говорила взахлеб, как будто боялась, что не успеет, и крепко-крепко обнимала отца. Ей не нравился новый папа, а мама ее не любит:
– Мама не любит меня, – настаивала Сашка. – Она любит этого дядю. Я не хочу с ним жить, он плохой!
– Скоро я заберу тебя, но надо потерпеть, – ответил Леша. – Ты должна быть умницей. Обещай, что плакать не будешь и помни, что когда меня нет – я в это время занимаюсь разными делами, чтобы поскорее тебя забрать. А мама тебя любит, не сомневайся.
– Не любит! – воскликнула Саша. – Она мне сказала, что ты меня не любишь, поэтому не приходишь! А ты же мой папа! Почему она врет?
– Этому не верь никогда. Просто твоя мать сейчас расстроена и сама не знает, что за ерунду говорит. Все, теперь тебе пора баиньки.
Он взбил подушку на ее постели, поцеловал дочку в лоб, обе щечки и нос и вышел в другую комнату. Нужно позвонить… этой.
– Где моя дочь? – прошипела Света в трубку.
– Наша дочь у меня, – мягко, но не без иронии ответил Алексей. – Извини, что не предупредил. Она покаталась на каруселях и объелась мороженым. Так что все в порядке.
– Ты очень ошибаешься, – продолжала шипеть Света. – Ничего не в порядке. Это была плохая идея. Смотри, как бы тебе не пожалеть…
– А мне терять нечего. Ты пытаешься забрать самое ценное и надеешься, что я просто с этим смирюсь? Неужели в тебе нет ничего человеческого, ты же женщина…
– Я мать. Для меня самое главное – безопасность ребенка. Поэтому я не могу доверить свою дочь такому психу, как ты!
– Хочешь, чтобы я приходил к тебе с судебными приставами? Есть органы опеки и попечительства, не забывай… Мне давно пора туда наведаться. Тебе будет очень приятно, когда участковый на виду у любопытных соседей вырвет из твоих клешней ребенка и передаст его мне?
– Не уверена, что твои приставы уполномочены ломать двери. Вот увидишь, что такими методами ты ничего не добьешься.
– А какими методами мне добиваться свиданий с собственным ребенком? Может, подскажешь?
– Тебе неплохо было бы подумать об интересах Александры, а не устраивать истерики. Что ты можешь ей дать? У тебя же сплошные пьянки да гулянки…
– Ты прекрасно знаешь, что мои пьянки и гулянки – результат того, что ты мне не даешь видеть Сашку.
– Не важно! Человек, склонный к этому, всегда найдет повод!
Алексей положил трубку, разговаривать было не о чем. Заглянув в комнату, он увидел, что Сашка крепко спит, свернувшись калачиком. Как хорошо было бы остаться здесь навсегда. Как хорошо было бы знать, что твоего ребенка никто у тебя не отнимет. Он открыл окно в кухне и закурил, думая о том, что завтра нужно прийти за Сашкой часа на два раньше закрытия садика. Затем состирнул маленькие трусишки и носочки, чтобы утром не пришлось вести дочку чумазую, и лег спать.
Сашка проснулась первая и разбудила отца. Они позавтракали яичницей и двинулись в сторону детского сада. Всю дорогу девочка хныкала и просила не отводить ее туда. Но Алексей понимал, что Зульфия перестанет ему доверять, если девочки утром не окажется в группе. А у Светки будет повод сказать, что он – псих и похитил ребенка. На душе скребли кошки, Леша то и дело садился перед дочкой на корточки и просил запомнить, что любит папа только ее, Сашку, что никому ее не отдаст и вечером заберет обязательно. Зайдя в небольшой магазинчик, они купили упаковку чупа-чупсов и коробку конфет для воспитательниц. Настроение у девчушки заметно поднялось.
Придя в группу, Сашка принялась раздавать конфеты на палочках окружившей ее ребятне, а Алексей незаметно ускользнул, не забыв договориться с Зульфией по поводу вечера.
Однако когда он пришел, Сашки в садике уже не было. Вторая воспитательница Арина рассказала, что мать забрала малышку еще перед тихим часом, сказав, что они едут в гости…
Леша вышел оттуда с желанием разорвать Свету на тысячу кусков. Ему рисовались картины жестокого избиения ненавистной бабы, которые чередовались с едва сдерживаемыми слезами при воспоминании о том, как Сашка просила не оставлять ее. «Я ведь мог взять ее с собой на работу, почему я отвел ее? Вот идиот! На что рассчитывал?!» – думал он с горечью.
Сашки не было в садике и на следующий день, и после. Четыре дня он безрезультатно обивал пороги. Зульфия и Арина только качали головами, едва он успевал войти. Наконец, Алексей сообразил оставить номер своего сотового, чтобы те могли позвонить ему, когда девочка появится.
Обе воспитательницы успели проникнуться огромным сочувствием к отцу, который так убивается из-за ребенка. Дочь Зульфии тоже была в Сашкиной группе, девчонки даже имели нечто похожее на дружбу. Во всяком случае, Сашка с гордостью рассказывала Айке, что у нее самый лучший в мире папа. В ответ Айка молчала: у нее папы не было…
Зульфия родила девочку одна. Любимый мужчина бросил ее на седьмом месяце беременности и ни разу не навестил. Первое время после родов Зульфия звонила Аскару в надежде хоть на какую-то помощь. Ее родители жили бедно и денег порой не хватало даже на элементарное. Аскар заявлял, что у него нет никакой дочери и просил забыть его номер, потому что он собирается жениться. Лишь раз, когда доведенная до отчаяния женщина, рыдая, сообщила, что девочке нужны лекарства, на которые нет денег, Аскар приехал и швырнул ей в лицо 2000 тенге. И тут же пулей вылетел, крикнув, что прямо сейчас едет за новой сим-картой для телефона. С тех пор прошло четыре года, больше Зульфия ни разу не пыталась до него достучаться.
В свете событий собственной жизни ей было трудно поверить, что отцы способны любить детей. Но сейчас ее сердце растаяло, и она поняла, насколько полярными могут быть жизненные ситуации. Как же странно устроен мир… Тысячи женщин остаются с детьми на руках без помощи и поддержки хотя бы материальной, а тут отец, готовый продаться дьяволу, лишь бы быть рядом с маленькой дочкой…