Климент Александрийский
Кто из богатых спасётся?
1. Воздающие богатым похвалы, мне кажется, не только по всей справедливости осуждаемы должны быть за лесть и пресмыкательство, потому что они выдают себя за почитателей того, что вовсе не заслуживает почтения, но они должны быть признаваемы и за безбожников и обманщиков. За безбожников, ибо, не радея о своей обязанности хвалить и прославлять Единого Совершенного и Святого Бога, из Которого все, Которым все и к Которому все (Рим. 11:36), они честь, приличествующую Ему, воздают людям, обременяющим себя грехами, ведущим жизнь безнравственную, за что – а это и главное – подлежат суду Божию. За обманщиков такие люди должны быть считаемы потому, что богатство уже само в себе имеет силу души собственников надмевать, губить и сводить с пути, которым достигается спасение, а они богатых к тому же еще усыпляют, через угодливость им своими безмерными похвалами высокомерные мысли в них пробуждая и делая, что за исключением богатства, которым они такое удивление к себе возбуждают, все начинают они считать пустяками. Поистине это значит к огню огня подбавлять, гордого гордостью нагружать, к богатству прибавлять еще отяготительнейшее затруднение, трудно осиливаемую природу обременять еще затруднительнейшей тяжестью вместо того, чтобы освобождать и отделять ту от этой, как от некоей губительной и смертельной болезни. Потому что кто превозносится и чванится, того может и обратное постигнуть, для него может наступить унижение и падение, чему и учит слово Божие (Мф. 23:12).
Мне кажется, вместо того чтобы унизительно льстить богатым и прославлять их за дурные их дела, гораздо человечнее по отношению к ним было бы помогать им напоминаниями и всеми возможными способами содействовать их спасению, частью Бога о сем моля, Который чад Своих с верностью и готовностью щедро наделяет могущими им на пользу служить благами, частью благодатью Спасителя их души исцеляя, их просвещая и к принятию истины приводя. Только тот, кто воспринял оную, кто добрыми делами блистает, только тот наследует в награду за то Вечную жизнь. Необходима для достижения ее и постоянная, равномерно, даже до последнего дня жизни, продолжаемая молитва души твердой и чистой, а также образ жизни и расположений добрый, закону верный, всесторонне определяющийся заповедями Спасителя.
2. Но, наверное, не одна какая-нибудь и притом и простая тому причина, что спастись богатому труднее, чем бедному; тех причин, конечно, много и они разнообразны. Потому что одни без рассуждений и легкомысленно внимают сему голосу Спасителя, что легче верблюду сквозь игольные уши пройти, нежели богатому войти в царство Божие (Мф. 19:24) и в себе самих отчаиваясь, как если бы не могли они Царства Божия достигнуть, во всех своих действиях соображаются с миром; и как если бы им суждено было жить лишь по эту сторону гроба, все далее и далее в унынии отклоняются от пути, ведущего в жизнь загробную, не заботясь много ни о том, к каким богачам Господь и Учитель обращает речь Свою, ни о том не думая, что невозможное для людей возможно для Бога (Мф. 10:27). Другие хотя и правильно и надлежащим образом понимают данное изречение Господа, но, пренебрегая делами, ведущими ко спасению, не снабдевают себя этим оружием, необходимым для завладения ожидаемыми благами. С обеих этих точек зрения говорю я, впрочем, только о богатых, которым известны и могущество Спасителя, и явленное Им спасение. О тех же, которым эти истины неизвестны, меньше я забочусь.
3. Тех, кто любит истину и братьев и относительно призванных [к христианскому познанию Истины] богатых ни самодовольной уверенности не питает, ни у ног их ради своей выгоды не пресмыкается, необходимо потому первее всего в мнении о богатых ободрить и безосновательное уныние относительно их разогнать и посредством соответственного объяснения изречения Господа им показать, что наследие Небесного Царства для богатых не вполне отрезано, если они заповедям следуют; далее так относящимся к богатым нужно напомнить, что они страшатся там, где совсем нечего страшиться (Пс. 13:5), и что Спаситель имеющих волю с готовностью принимает. Потом и самим богатым нужно показать и их ввести в разумение тайны, каким образом и при посредстве каких дел и расположений они могут возвыситься до надежды, что Царство Божие для них не есть нечто недостижимое, а равным образом что не могут они стать членами его и не трудясь для него. Но что с атлетом бывает – да позволено мне будет великое и непреходящее сравнить с малым и слабым, – то же пусть применяет к себе и тот, кто в этом мире богат. Как из атлетов, который от надежды победить и получить победную награду отказался, не признается на арену выходившим; тот же, который проникся в духе сей надеждой, но о трудах, соответственном питании себя и упражнениях, к сей цели ведущих, не заботился, обыкновенно без победного венка остается и в самой надежде обманывается, – так и тот, кто располагает обилием земных благ, не может считать себя ни устраненным от получения победной награды, обетованной Спасителем, если только он остается верующим и обращает взоры на величие человеколюбия Божия, ни надеяться не может, если он не упражняется и не борется, что украсит себя неувядающим победным венком, не запылившись и не вспотевши. Но да вверяет себя Слову и разуму как бы в палестре учителю и да подчиняет он себя Христу, борьбой заправляющему; пищей же ему и установленным питьем да служит Новый Завет Господа, а упражнениями – заповеди, украшением же и одеждой добрые расположения, как то: любовь, вера, надежда, познание истины, [уступчивость, ] кротость, милосердие, целомудрие, дабы когда последней трубой знак подан будет к началу состязания и к отшествию из этой жизни, как бы с арены (1 Кор. 9:24), быть в состоянии ему выйти пред Устроителем состязаний с доброй совестью в качестве победителя и, несомненно, быть удостоенным Небесного Отечества, в которое тогда войдет он в победном венке, под громкие провозглашения Ангелов.
4. Нам теперь, отсюда начинающим свое слово, Спаситель посему да внушит предложить братьям истину, целесообразнейшее и спасительнейшее сначала относительно самой надежды (главы 4-26), а потом относительно того, что ведет к надежде (главы 27–42). Он ведь благоволит к умоляющим Его и вразумляет просящих о том. Он разрешает неведение и рассеивает уныние, те же самые слова о богатых, которые сами себя истолковывают и несомненно изъясняют, еще раз повторяя.[3] Потому что ничего нет лучше, как вновь выслушать те же самые изречения, которые доселе в Евангелиях вас в смущение приводили, ибо по причине духовного несовершеннолетия вы выслушивали их без исследования и понимали неправильно. Когда Он [Иисус] вышел на улицу, подбежал к Нему некто и склонясь на колена спрашивал Его: Учителю благий, что должен я делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Иисус же сказал: почему ты называешь Меня благим? Благ один только Бог. Ты знаешь заповеди: Не прелюбодействуй, не убий, не кради, не лжесвидетельствуй, не обделяй, чти отца своего и матерь. А тот отвечал и сказал Ему: все это я соблюдал. Иисус же, взглянув на него, полюбил его и сказал ему: одного тебе недостает. Если хочешь быть совершенным, пойди продай имение твое и раздай бедным, и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною. Но этот, смутившись от сего слова, отошел с печалью, потому что он был богат и у него было большое имение. Иисус же, посмотрев вокруг, сказал Своим ученикам: как трудно имеющим богатство войти в Царство Божие! Ученики ужаснулись от слов Его. Но Иисус опять стал говорить и сказал им: дети, как трудно надеющимся на богатство войти в Царство Божие! Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие! Они же чрезвычайно изумились и говорили между собою: кто же может спастись? Иисус же, взглянув на них, сказал: что для людей невозможно, то возможно для Бога, ибо для Бога все возможно. И начал Петр говорить к Нему: вот мы оставили все и последовали за Тобою. Иисус же отвечал и сказал: истинно говорю вам: кто ради Меня и для Евангелия оставляет собственность и родителей, братьев и богатство, тот ныне, во время сие, во время гонений, во сто раз более получит полей, и сокровищ, и домов, и братьев; в будущем же веке вечную жизнь. Многие же первые будут последними и многие последние первыми.[4]
5. Так написано в Евангелии от Марка, но согласно с этим изложено дело и у всех остальных евангелистов. Слова у каждого из них несколько хотя, может быть, и иные, но мысль у всех проходит тождественная. Необходимо, однако же, слова те так понимать, что Спаситель ничему не учит Своих последователей человекообразно, но в Божественной Своей и таинственной мудрости внушает сказанное принимать не в чувственном смысле, а учит соответственным исследованием и вниманием проникать в сокровенный смысл слов и его познавать. Ибо и то, что Самим Господом ученикам, казалось бы, уже истолковано было, оказывается высказанным непонятно и требует глубочайшего рассмотрения по причине беспредельной полноты сокрытого в нем содержания. Так, настоит нужда умножить размышление над тем, что пред посвященными в тайны Царства Божия и пред сынами этого [Царства] Спасителем яснейшим образом было раскрыто. Однако же вряд ли было бы прилично поверхностно внимать и тому, что высказано Им, по-видимому, совершенно просто и об изъяснении чего слушатели не просили. Цели спасения и это простое содействует и содержит весьма удивительные и небесные глубины мысли. Обращать следует внимание на дух Спасителя и на Его цель, в словах Им не выраженные.
6. Охотно Господь и Спаситель наш позволял Себе предлагать вопросы, ответ на которые приличествовал Его служению. Жизнь могла быть спрашиваема о жизни, Спаситель о спасении, Учитель о главнейших положениях Его вероучения, Истина об истинном бессмертии. Слово о слове Отца, Совершенный о совершенном [конечном] покое, Вечный о непреходящей вечности. Он дозволял Себя спрашивать о том, ради чего и пришел, что устроял, чему учил, что раздавал, позволял Себя спрашивать о том, дабы показать, что содержание Его Евангелия есть дар для достижения Вечной жизни. Но как Бог Он предвидел, о чем Его спрашивать будут и на что Ему отвечать придется. Кто лучше мог и предвидеть это, как не Пророк пророков и Господь всякого пророческого духа? Названный благим, в первом же этом слове Он увидел для Себя повод к ответу и начинает этот [ответ] наставлением, указывая ученикам на благого Бога, первого и единственного Поручителя Вечной жизни, которую получает Сын от Него и потом нам дарует.
7. Итак, тотчас же в самом начале в душе должно быть насаждено высшее из учений, ведущих к Вечной жизни и стоящее во главе их: должно знать вечного Бога и подателя вечных благ; через познание и постижение должно первого, высшего и Единого благого Бога, при себе удерживать. Познание Бога, истинно сущего, наделяющего сущим, то есть вечным, Бога, от Коего и все прочие вещи получают бытие и продолжение, – вот неизменные и неколебимые начало и основа жизни. Неведение о Нем есть смерть; о Нем познание и к нам Его благоволение, любовь наша к Нему и Ему уподобление для нас составляют единственную жизнь.
8. Познавать этого Бога Спаситель теперь и предлагает желающему жить истинной жизнью; предлагает Он познавать Бога, Которого кроме тех, кому Его открывает Сын, никто познать не может (Мф. 11:27). Потом юноше нужно было научиться ценить величие Спасителя и новость благодати, потому что, по Апостолу, закон чрез Моисея был дан, а благодать и истина произошли чрез Христа Иисуса (Ин. 1:17); он должен был узнать, что дарованное истинным Сыном не походит на данное чрез посредство верного слуги; он должен был вразумлен быть, что если закон Моисея мог сообщать вечную жизнь (Гал. 3:21), то Спаситель, значит, напрасно пришел, напрасно страдал нас ради, от рождения и даже до предельного знака между этой и той стороной гроба (т. е. Креста) проходя путем человеческой жизни. Напрасно, следовательно, и юноша, от юности исполнявший все заповеди закона (Мк. 10:20), коленопреклоненный, и о бессмертии молил другого. Тот юноша закон ведь не только исполнял, но и с ранней юности в том упражнялся. А войти в старость без пятна от преступлений уже не представляет ли собой явления великого и блестящего? Если же кто еще среди юношеских стремлений и при горячности сего возраста приобрел зрелость смысла, не по летам рассудительность, тот борец достоудивительный и отличный и довольно зрелый суждением. И, однако же, тот юноша, отличавшись таковою не по летам зрелостью, твердо убежден был, что хотя и все наблюдал он для достижения праведности, требовавшейся законом, а жизни все-таки в себе не имел; о ней-то посему он и молит Того, Кто единственно и мог ее сообщить ему. Относительно закона уверен он, а Сына Божия все-таки молит о помощи. От веры по закону переходит он к вере в Евангелие Христа (Рим. 1:17). Как если бы пребывание свое на судне закона он находил для себя не безопасным и это [судно] видел бросившим свой якорь на месте, предвещавшем бедственность, отплывает он к Спасителю.
9. Иисус теперь хотя не говорит, что юноша не все, что требовалось от него законом, исполнил, напротив, Он даже оказывает расположение к нему и любвеобильно обнимает его руками за добровольное следование тому, чему он научился; но при этом Он объясняет, что этот юноша незрел для Вечной жизни как не исполнивший совершенного и что хотя он и исполнял закон, но закон, для Вечной жизни недействительный. Прекрасно это; кто будет отрицать то? Потому что, представляя собою в связи со страхом воспитательное средство, заповедь свята (Рим. 7:12), а в качестве предызображения высшего законодательства и благодати она приводит к Иисусу (Гал. 3:24). Исполнение же закона есть Христос в оправдание всякого верующего (Рим. 10:4). Христос не раб и не рабами делает исполняющих волю Отца, а Его сынами, братьями и вместе с Собой наследниками у Отца.
10. Если хочешь совершенным стать (Мф. 19:21). Стало быть, юноша был еще несовершенен, потому что «ничего нет совершеннее совершенного».[5] И божественно Господь чрез это выражение если хочешь указывает на свободную волю души, с Ним разговаривающей; потому что от человека, как свободно избирающего, зависит выбор; а от Бога, как от Господа, дар. Но Бог дарит только тем, которые желают и добиваются и просят, дабы таким образом спасение могло быть ими усвоено.[6] Бог не принуждает – насилие Богу особенно ненавистно, – но к ищущим приходит Он, просящим дает и толкающим отворяет (Мф. 7:7; Лк. 11:9). Следовательно, если ты хочешь, если действительно хочешь и сам себя не обманываешь, то приобрети недостающее тебе. Одного недостает тебе, одного, что вечно пребывает, доброго, находящегося за пределами уже закона, чего он не дает, чего он в себе не содержит, что свойственно лишь тем, кто имеет жизнь в себе. Но этого одного юноша, от раннего своего возраста весь закон исполнявший и тем чрезмерно гордившийся, этого одного на все исполнение закона не мог он приобрести,[7] этого одного, что у Спасителя было, достижения вечной жизни, которой юноша желал. Он отошел, опечалясь, находя для себя тяжелой эту заповедь жизни, о которой он молил. Потому что он не на самом деле жизни желал,[8] как он говорил, а старался лишь славу о добром своем намерении распространить. О многом он заботился, но к этому, чтобы усовершенствовать дело жизни, был не способен, к тому не расположен и для того слаб. Как Марфе, хлопотавшей о многом, в услугах рассеивавшейся и путавшейся, а сестру за то винившей, что, оставив услужение, эта при ногах Его сидела и на досуге Его учению внимала, как, обращаясь к Марфе, Господь сказал: Ты заботишься о многом и суетишься; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее (Лк. 10:41), подобно этому и юношу Он отклонил от сложных хлопот, ему на единое указал и при благодати Того, Кто Вечную жизнь предлагает, ему оставаться посоветовал.
Конец ознакомительного фрагмента.