Глава 7
– Вчера на месте происшествия я видел другого сотрудника, – заметил я, когда мы с гостем устроились в кабинете. – Чай, кофе? Бутерброды?
– С удовольствием угощусь капучино, – потер руки парень в джинсах и светло-голубой рубашке, – если честно, я проголодался.
Я позвал Бориса, тот пообещал сделать свои фирменные сэндвичи с курицей. Бурмакин пришел в восторг, рассыпался в благодарностях. Минут десять мы занимались пустыми разговорами, в конце концов я решил, что хватит зря тратить время.
– Василий Федорович, зачем я вам пригодился?
Юноша откашлялся.
– Никак не привыкну к отчеству, если обращаются так, как вы сейчас, то я вздрагиваю и начинаю оглядываться: где тут старичок Федорович?
– Ваша профессия обязывает к официальности, – предупредил я, – господин Бурмакин государев человек.
– Кто? – удивился юнец.
– Чиновник, – перевел я выражение на современный язык. – Посетители должны вас по батюшке величать.
– Но с вами мы коллеги, – возразил парень.
Я удивился еще сильнее. Не секрет, что в частные сыщики идет много бывших сотрудников МВД. Но действующие полицейские не преминут заметить, что гусь свинье не товарищ, мало кто из них назовет сотрудника детективного агентства «коллегой». А уж я, никогда не служивший «на земле», и вовсе не достоин уважения. Правда, я, став владельцем конторы «Шерлок», обзавелся приятелями в рядах борцов с преступностью на окладе у государства. Вот они ценят мои профессиональные качества по достоинству. Жаль только, что Макса Воронова больше нет.
– Дело об убийстве неизвестного трупа поручили мне нарочно, – вздохнул Василий. – Уверен, без Ренаты Глебовны тут не обошлось.
– Минуточку, – остановил я гостя. – Почему неизвестного? Я полагал, что в избе тело Нины Игоревны Лапиной пятнадцати лет. По словам Ильи Рыбакова и Вениамина Морозова, приятелей жертвы, бабушка Нины не заплатила деньги за работу матери Ильи. У семьи из-за этого случился финансовый коллапс. Школьники решили исправить ситуацию, разыграли похищение Нины. Девочка спряталась в доме покойной бабушки Рыбакова. Я понял, что киднеппинга не было, мы с отцом Ильи отправились за Ниной и нашли несчастную с разбитым лицом на кровати.
– Ну нет, – возразил Василий, – все не так.
– Я не успел еще побеседовать с Галиной Михайловной, вчера приехал поздно, не счел нужным сообщать даме ночью трагическое известие. Сегодня с утра пока не смог до нее дозвониться, – кивнул я. – Возможно, вы правы. Все не так. Вероятно, деньги Алине Марковне передали, а она их куда-то дела, соврала, что ее обманули. У женщин свои секреты. Понимаю, внешность человека не всегда соответствует его сущности, но Лапина не похожа на мошенницу, она мать богатого бизнесмена, для нее восемьдесят тысяч рублей не составят проблему.
– Я про другое говорил, – протянул Бурмакин, – жертва идентифицируется как Лариса Михайловна Бумагина девятнадцати лет. Но это предположительно. Поэтому я и сказал: неопознанный труп.
– Но на теле была футболка с надписью «Ниночка», – напомнил я. – Почему девушка в одежде с чужим именем?
– Фиг его знает, – вздохнул Бурмакин, – Рената небось постаралась, чтобы мне стремное дельце подбросили. Она надеется, что я не справлюсь. И в стоматологи подамся.
– Василий Федорович, не понимаю, о ком вы ведете речь, – остановил я парня, – если вас интересует, что знаю я, то в общих чертах сообщил сведения вчера полицейскому, который прибыл по вызову. Могу их дополнить. С Ренатой я никогда не встречался, среди моих знакомых дамы с таким именем нет.
– Это моя мама, – пояснил Бурмакин, – владелица частной зубной клиники. Я младший сын. Есть еще Юра – старший, вот он радость мамули, дантист, женат, отец двух детей. А я решил следователем стать. Год сижу в отделе, зарплата пустяковая, интересных дел не поручают. В основном у телефона дежурю или в интернете копаюсь. Мама мою карьеру порушить надеется, ждет, когда мне осточертеет бумажки туда-сюда перекладывать. Уверен, муттер Федору Петровичу, моему начальнику, велела меня на приколе держать. Я поступил в мединститут, выполнил приказ матери. Но не собирался провести жизнь рядом с бормашиной. Мне другое интересно: перестрелки, погони, преследование преступника на самолетах…
– Друг мой, вы насмотрелись сериалов, – улыбнулся я, – в жизни следователя, слава богу, мало событий, о которых вы сейчас упомянули. Большую часть рабочего времени он проводит за изучением бумаг или за болтовней с разными, чаще всего неприятными людьми. Прибавьте сюда профессиональную болезнь полицейских гастрит, недостаток сна, маленькую зарплату, требовательное сверх меры начальство, ненормированный рабочий день… Может, ваша маменька права? Дантисты хорошо зарабатывают, у них крепкие семьи. А у полицейских распадается каждый второй брак.
– Нет, – отрезал Василий, – у меня другие жизненные планы. Мать решила младшего сына измором взять. Она велела Федору Петровичу меня к стулу в кабинете прибить, думает, я от тоски-безделья офигею и в клинику ее сдаваться побегу.
Василий стукнул кулаком по подлокотнику кресла.
– Фигу ей. До маман дошло – у меня упорства через край, и она придумала другой ход. Уверен, это ее идея мне висяк с трупом в избе подкинуть. Федор Петрович так мерзко утром улыбался, говорил: «Василий, застоялся ты, как поросенок в хлеву. Пора плавать начинать. Работай по убийству». Я сначала обрадовался, а как материалы почитал! Ё-моё!
– Полагаете, ваша маменька настолько значима, что может управлять начальником отделения? – улыбнулся я.
Бурмакин хихикнул.
– Мамаша до того, как своей клиникой обзавестись, в ведомственной пахала. Да у нее все полицейское начальство пломбы ставило, и до сих пор они к матери рулят. Эмвэдэшников она у себя бесплатно обслуживает. Да у нее сам Николай Львович с разинутым ртом в кресле сидит. Соображаете?
Я понятия не имел, кто такой Николай Львович, но ответил:
– О! Сие меняет дело.
Василий хлопнул ладонью по коленке.
– Ну, вот так! По плану мамаши я дело завалю, и меня выгонят. Куда деваться? Ползти к бормашине.
– Зачем вы приехали? – не выдержал я. – Хотите услышать мой наиподробнейший рассказ о том, что я знаю?
– Хочу вас нанять, – выпалил гость.
Я подумал, что ослышался.
– Кто-то из ваших знакомых нуждается в моих услугах?
– Ага, я, – уточнил Василий, – лично.
Похоже, мне не удалось справиться с удивлением, которое явно отразилось на моем лице.
– Не волнуйтесь, – затараторил Бурмакин, – я в средствах не стеснен, могу заплатить сколько потребуется. Наликом. Аванс я принес!
На мой стол шлепнулась пачка купюр.
– Хватит? – поинтересовался посетитель.
– Прежде чем дойдем до денег, необходимо составить договор, – пояснил я, – я выставлю счет, вы перечислите сумму в банк. Наличку я не принимаю. Но, простите, Василий Федорович, вы сами служите следователем. Зачем вам понадобился частный детектив?
– Вот те на, – удивился Бурмакин, – я уже объяснял: дело глухарь, его раскрыть надо.
Я уставился на посетителя, в такую ситуацию я попал впервые. В мой кабинет приходят разные люди со всякими, подчас странными, проблемами. Один раз мне пришлось искать болонку с ошейником, украшенным крупным бриллиантом. Но следователь, который хочет, чтобы я вместо него кинулся по следу убийцы?! С таким я еще не сталкивался.
– Я полазил в интернете, почитал про детектива Подушкина, вы профи, – с легкой завистью в голосе заметил посетитель, – а я с глухарем не справлюсь. Помогите. А? Будем вместе пахать, только главный вы! Очень прошу, никак мне нельзя облажаться. Если накосячу, Федор Петрович кому надо доложит, представит меня балластом и отправит малолетними преступниками заниматься. Такой у них план, у матери и у моего начальника. Вчера я ее телефонный разговор подслушал. Она прямо говорила: «Федюня, постарайся». И о чем мамахен ныла? Явно обо мне. Не оставьте меня в беде. Заплачу вам.
Я посмотрел на румяные пухлые щеки посетителя.
– Простите, сколько вам лет?
– Двадцать пять, – отрапортовал Бурмакин, – школу окончил, мамахен в медвуз запихнула, год отучился, сбежал на юрфак, получил диплом, попал в отделение. Знаете, как меня мать поедом жрала, пока я на юридическом учился?! У вас же в молодости, наверное, тоже мечта была. Сейчас, в старости, вам уже ничего не надо, а вы вспомните свою юность и поймете меня.
Дверь тихо скрипнула, появилась Демьянка, в зубах она несла красный лифчик с устрашающе торчащим в разные стороны черным кружевом.
– Вау, – хихикнул Василий, – вы, несмотря на возраст, зажигаете!
– Борис, – крикнул я.
Секретарь незамедлительно возник в комнате.
– Слушаю вас!
Я показал глазами на собаку.
– Что это?
– Демьянка, – ответил помощник.
– Не кто, а что, – вздохнул я, – у нее из пасти свисает.
– Матерь Божья! – подпрыгнул Борис. – Фу! Где ты это взяла?
– Сейчас она ответит, – захохотал Василий, – я вам вместо пса доложу: стянула у бабы, которая тут живет.
– Иван Павлович не женат, – быстро заметил секретарь.
– Чтобы спать с кем-то, штамп не требуется, – возразил Бурмакин.
Из коридора послышался грохот, потом раздался голос Генри.
– Господа, я временно покидаю ваш гостеприимный дом.
Я встал.
– Борис, развлеките пока Василия Федоровича, я провожу господина Дюпре.