Глава 1
От пиратов до интеллектуалов
Визит к королеве
Когда лорда Уолсингема вызвали в королевский дворец, он воспринял это без особой радости. Гонец с каменным лицом был одет во все черное – но, разумеется, все это само по себе не означало ничего плохого. Они все так одевались и ходили с таким выражением, – наверное, стремясь тем самым выглядеть солиднее.
Однако вызов к королеве не предвещал ничего хорошего. На дворе стоял не слишком просвещенный XVI век, и из покоев Елизаветы – королевы-девственницы, как ее не без насмешки называли в народе – можно было отправиться прямо в тюрьму, в знаменитый лондонский Тауэр, чтобы провести там остаток своих дней. Если, конечно, тебя не удавят тайком и не отрубят голову прилюдно. И тот, и другой, и третий варианты Джорджу Уолсингему откровенно не нравились.
Может быть, он чувствовал бы себя спокойнее, будь его совесть кристально чиста. Однако безгрешным прошлым – да и настоящим – Уолсингем похвастаться не мог. Отпрыск старой аристократической семьи, он провел довольно беспутную молодость. Участвовал в заговоре против короля, пиратствовал, воевал под королевскими знаменами, был ранен, прощен, приближен ко двору, но, ударившись в сомнительные финансовые махинации, снова попал в опалу… Репутация у лорда Уолсингема, собственно говоря, состояла из одних темных пятен. Правда, лишь немногие аристократы той поры могли похвастаться лучшей, чем у него, славой.
Тем не менее вопреки опасениям Уолсингема королева была с ним весьма милостива. Не упустив случая припомнить старому авантюристу его бурное прошлое, она великодушно взмахнула рукой, как бы говоря, что все забыто и прощено. И тут же перешла к делу:
– Лорд, для вас, наверное, не осталось тайной то, в каком положении оказалась сейчас наша хранимая Богом Англия. Времена, когда под нашей властью находилось все французское побережье, давно прошли. Теперь Франция – наш соперник, и весьма опасный. Испанцы тоже мечтают сокрушить наше славное королевство, а с тех пор, как американское золото потоком льется в Мадрид, их могущество вознеслось до небес. Да и упрямые шотландцы на севере того и гляди испортят нам жизнь. А если эти враги объединятся против нас… – тут королева выдержала многозначительную паузу, – я не знаю, какие жертвы придется принести Англии на алтарь своей свободы.
Королева замолчала, выжидающе глядя на своего собеседника.
– Ваше величество, – осторожно начал Уолсингем, – я готов положить свою жизнь за вас. Но я, право, не знаю, чем именно…
– Лорд Уолсингем! – голос королевы стал громче и тверже, и Джордж понял, что сейчас он услышит самое важное. Он весь обратился в слух, боясь пропустить хоть единое слово. – Я прекрасно осведомлена о том, что вы до сих пор сохранили кое-какие старые связи: среди морских разбойников, контрабандистов, нечистых на руку коммерсантов… Я вовсе не виню вас в этом; более того, сейчас именно эти знакомства могут оказать неоценимую помощь короне. Вы должны добиться, чтобы пираты начали перехватывать идущие из американских колоний в Испанию корабли с золотом. Они делают это и так, но не могут нанести серьезный ущерб мадридскому двору. Ситуацию надо изменить. Пусть оставляют себе все золото, меня интересует только то, что оно не должно попасть в Испанию. Далее. В испанских провинциях, в Нидерландах, назревает восстание. Его следует всемерно поддержать, снабжая бунтовщиков золотом и оружием. Для Испании Нидерланды должны стать очагом непрекращающейся головной боли. Впрочем, окончательной победы повстанцев тоже допускать не стоит – пусть они ведут войну как можно дольше. И наконец – вам следует завести агентов в Париже, Мадриде и Эдинбурге. Вы должны постоянно знать – и сообщать мне – что задумывают французы, испанцы и шотландские горцы.
Уолсингем, замерев, слушал эту речь. Ему приходилось проворачивать весьма сложные и масштабные махинации, но чтобы такое…
– Ваше величество, – робко произнес он. – Смогу ли я…
– Сможете ли вы – меня совершенно не интересует, – отрезала королева. – Вы должны суметь. Между прочим, это в ваших же интересах. ведь за то, что вы натворили в последние годы, вас спокойно можно заставить провести в Тауэре остаток дней. Но если вы справитесь с возложенной на вас миссией, то будете щедро вознаграждены. Возможности отказаться у вас нет.
Где-то в глубине души лорд Уолсингем всегда подозревал, что рано или поздно его за грехи постигнет расплата. Но вот что она придет в такой форме – такого он не мог даже предположить. Но выбора у него не было, да Джордж и не привык колебаться. Он решительно сжал кулаки и ответил:
– Да, ваше величество. Дайте мне немного времени, и все будет сделано.
Уолсингем совершенно не представлял себе, как и за что необходимо взяться. Но как гласит русская пословица, которую лорд, разумеется, не знал, глаза боялись, а руки делали. История британской разведки началась…
Охота за золотом
Испанцы открыли Америку в 1492 году, но золото нашли не сразу. Лишь когда Кортес двумя десятилетиями позднее сокрушил империю ацтеков и завладел их землями, городами и рудниками, в Мадрид из Нового Света устремился поток золота. Остальным странам оставалось только с бессильной завистью смотреть на успехи испанских Габсбургов, которые на глазах становились самой могущественной династией Европы. Под властью Карла V находились Испания, Австрия, большая часть Италии, германские земли, Нидерланды, огромные пространства Америки, торговые колонии в Африке и Азии. Про Карла говорили, что в его владениях никогда не заходит солнце. Поколебать мощь Испании, казалось, не в состоянии никто.
Разумеется, находились люди, охочие до американского золота. Они снаряжали корабли и на свой страх и риск отправлялись в Карибское море. Там, на пустынных островах, они создавали свои базы и перехватывали испанские корабли, шедшие с драгоценным грузом к берегам Европы. Число карибских пиратов росло грандиозными темпами, и испанские адмиралы быстро приняли контрмеры. Теперь корабли с золотом и серебром шли через Атлантику не поодиночке, а в составе эскадры. «Золотая» и «серебряная» флотилии пересекали океан один раз в год каждая. Грузовые корабли шли под охраной многочисленных военных судов (впоследствии такой способ перемещения назовут конвойной системой). Атаковать такой конвой было весьма сложной задачей, справиться с которой пиратские суденышки были не в состоянии. Разумеется, время от времени нагруженные драгоценным металлом корабли отбивались от конвоя и становились добычей морских разбойников. Да и обычные торговые суда, ходившие поодиночке, время от времени превращались в жертвы карибских пиратов. Но ущерб, наносимый последними испанской короне, напоминал в общем и целом скорее комариные укусы. Несколько успешных карательных экспедиций испанских адмиралов, проведенных ими против пиратских баз, окончательно заставили разбойничий промысел захиреть…
Именно эту ситуацию и был намерен изменить Уолсингем. Получив приказ королевы, он в первую очередь купил дом на берегу Темзы и сделал его штаб-квартирой британской разведки. Соответственно в течение следующих двух веков немногие посвященные называли первую настоящую спецслужбу Европы «Домом у Темзы». Затем лорд стал собирать вокруг себя верных людей. Здесь ему действительно очень помогли прошлые сомнительные связи. В обмен на королевское прощение и щедрое вознаграждение многие закоренелые преступники и мошенники разного калибра соглашались стать агентами Уолсингема. В их числе оказались и морские пираты. Одному из них – Фрэнсису Дрейку – предстояло стать знаменитостью благодаря работе на британскую разведку…
Именно Дрейк отправился вместе с Уолсингемом к берегам Америки. Здесь, на труднодоступном южном побережье острова Гаити, они основали настоящую пиратскую крепость. Дрейку удалось собрать вокруг нескольких капитанов, не прекративших свой промысел. Несмотря на соперничество между собой, они подчинились авторитету Фрэнсиса. Тем временем Уолсингему удалось создать настоящую агентурную сеть в испанских гаванях на американском побережье. Портовые рабочие, лавочники, продажные чиновники – все, кому была не чужда страсть к золоту, попадали в сети британского лорда, путешествовавшего под вымышленным именем. Разумеется, никакого опыта создания резидентур и вербовки агентов тогда не существовало, но не было и организованной контрразведки, которая могла бы противостоять Уолсингему. Итогом стало то, что после путешествия, продолжавшегося несколько месяцев, в пиратском гнезде на Гаити стали своевременно узнавать обо всех передвижениях испанских флотилий.
Теперь «золотой» и «серебряной» эскадрам пришлось туго. Им противостояли не одиночки, а целая организованная флотилия пиратов. Вернее, не пиратов, а каперов.
Дело в том, что Уолсингем прельстил Дрейка и его товарищей не только золотом. Раньше они были одиночками, отверженными, преступниками. Теперь за ними стояла Англия. Уолсингем начинал выдавать пиратам каперские патенты – своеобразные отпущения всех еще не совершенных грехов. Теперь считалось, что морские разбойники служат английской короне и борются за ее интересы (как оно, собственно говоря, и было). Приплыв в Лондон, капер не попадал на виселицу, а, напротив, мог рассчитывать на почет и уважение. Фрэнсис Дрейк, к примеру, был впоследствии возведен королевой во дворянство… Впрочем, это уже совсем другая история.
Победить Непобедимую армаду
Четыре года спустя после своего отплытия на Гаити Уолсингем вернулся в туманную Англию. Загорелый и словно помолодевший, он мог принести королеве радостные вести. Испанцам стало гораздо труднее доставлять золото в Европу, и значительная его часть теперь оседала в трюмах пиратских кораблей. Но этого было мало: кучка каперов не могла серьезно ослабить огромную империю и отвести от Англии угрозу. Следовало принять дальнейшие меры…
Пока Уолсингем пиратствовал в карибских водах, ситуация на другом конце Атлантики продолжала накаляться. В испанской провинции Нидерланды недовольство росло как на дрожжах. Во-первых, Габсбурги мешали голландским купцам вести выгодную торговлю, предоставляя все преимущества своим соотечественникам. Во-вторых, местные жители в массовом порядке переходили в протестантскую веру, чему католический мадридский двор активно и весьма жестоко противодействовал. Да и вообще находиться под иноземным владычеством всегда не очень комфортно. А испанцы управляли Нидерландами как покоренной страной. И вот среди голландцев начало шириться движение гезов – партизан, боровшихся с испанскими властями. Они нападали на гарнизоны, убивали чиновников, прогоняли католических священников… Ограниченная по размаху партизанская война быстро переросла в большое восстание. В нем приняли участие люди из разных сословий – купцы и дворяне, ремесленники и крестьяне…
С Пиренейского полуострова в Нидерланды были переброшены отборные воинские части. Испанская пехота, к слову сказать, считалась тогда лучшей в Европе. Во главе карателей встал знаменитый герцог Альба, известный своей жестокостью. В открытом бою испанцы неизменно наголову громили своих врагов. Пленных не брали, с мирным населением обращались крайне жестоко. В деревнях, заподозренных в симпатиях к гезам, стариков вешали, беременным женщинам вспарывали животы. Протестантских пасторов испанцы, как правило, распинали на кресте. Ужас воцарился в Нидерландах. Повстанцы оказались загнанными в угол. Неоднократно разбитым, им было не на что рассчитывать… только на помощь извне.
И вот Уолсингем, под покровом ночи переплыв Ла-Манш на небольшом парусном судне, появляется в Лейдене – одном из центров восстания, до которого испанцы еще не добрались. Он ведет переговоры с вожаками гезов. Условия просты – Англия снабжает их золотом и оружием, а они сражаются с испанцами. Уже пару месяцев спустя первый корабль с мушкетами, порохом и пулями из Дувра прибыл к голландским берегам. Корабли морских гезов находили отдых и пристанище в английских гаванях. Англичане поддержали партизанскую войну голландцев, и она вспыхнула с новой силой. Вскоре войска Альбы вынуждены были отступать, поскольку они оказались не в состоянии контролировать враждебную страну. Если испанцы держались все вместе, то оставляли территорию под властью неприятеля. Если же они разделяли свои силы, то их мелкие гарнизоны довольно легко изолировались и уничтожались повстанцами.
И тут-то гезы почувствовали на себе все коварство англичан. Когда победа, казалось, была уже близка, поток помощи неожиданно иссяк! Из туманного Лондона пришли туманные объяснения: нет возможностей, запасы иссякли, незапланированные траты, казна опустела… Впрочем, как только испанцы собрались с силами, снабжение как по мановению волшебной палочки возобновилось. Так повторялось несколько раз. На самом деле расчет англичан был прост: если испанцы уходят из Нидерландов, у них высвобождаются силы для войны против Англии. А этого допустить было нельзя. Пусть война продлится как можно дольше, пусть у Мадрида будут как можно дольше связаны руки. Голландцы, к слову сказать, это прекрасно понимали. Один из вожаков гезов Ян ван Гленнинг писал своему соратнику: «Я не знаю, что сейчас нам выгоднее – одержать победу или потерпеть поражение. Потому что с каждой нашей победой Лондон присылает все меньше золота. Иногда мне кажется, что, если бы мы перешли Пиренеи, они стали бы посылать золото в Мадрид». Голландцы все понимали – но ничего поделать не могли: они зависели от британской помощи.
Впрочем, в конце концов терпение испанцев лопнуло. В 1585 году они решили раз и навсегда покончить с источником своих неприятностей. Огромному флоту, который громко и претенциозно назвали Непобедимой армадой, предстояло разгромить англичан на море и высадить десант на суше. А там, рассчитывали в Мадриде, лучшая в мире испанская пехота в три счета дойдет до Лондона. При этом испанцы рассчитывали на помощь шотландских горцев – таких же, как они, католиков, крайне не любивших англичан.
Уолсингем был к тому моменту уже стариком, однако он продолжал бессменно командовать в «Доме у Темзы». За последние годы ему удалось развернуть целую сеть собственных агентов в Европе. Его подручные отправлялись на континент под видом торговцев или путешествующих дворян. Они общались с разными людьми, выведывали государственные секреты, подкупали информаторов… Нельзя сказать, что эти миссии были легкими или безопасными. Так, в 1579 году в Вене был арестован некий Роберт Карнс, который вел себя крайне подозрительно: пытался подкупить слуг австрийского эрцгерцога, чтобы те сообщали ему все происходящее при дворе. Слуги оказались верны своему хозяину, а не успевший сбежать Карнс был схвачен и подвергнут пыткам. Сначала он утверждал, что был ведом собственным неумным любопытством, но на третий день после ареста «раскололся» и начал рассказывать о некоем влиятельном лондонском аристократе, который пообещал ему большие деньги за сведения о секретах венского двора. Судя по всему, Карнс сам не знал толком, на кого работал, поскольку умер под пытками, не сообщив более ничего существенного.
Но далеко не каждая миссия оканчивалась провалом. Разумеется, агентурную сеть наподобие тех, которые есть у современных разведок, Уолсингему построить не удалось. Не было знаний, опыта, да и время было не то. Но все же более или менее стабильный поток информации из европейских столиц он себе обеспечить смог. И потому заранее узнал, что испанцы затевают нечто нехорошее, да еще и планируют привлечь к этому шотландских горцев.
Так Уолсингем начинает свою последнюю и, пожалуй, самую блестящую операцию. Когда я сумел изучить ее во всех подробностях (что было очень непросто, поскольку информации мало и ее пришлось собирать буквально по крупицам), то понял, какую неоценимую услугу этот полузабытый потомками человек оказал своей родной Англии. По сути, он спас свою страну от неизбежной гибели. Но обо всем по порядку…
В мае 1586 года на пустынном западном побережье Шотландии появился человек, внешний вид которого выдавал в нем южанина, причем южанина знатного происхождения. Педро Лопес Эстрадо да Сильва, молодой гранд, действительно прибыл из солнечной Испании. Ровно месяц назад он был в Мадриде и стоял перед испанским королем Филиппом, который давал ему сугубо конфиденциальное поручение: отправиться в Шотландию и установить контакт с тамошними правителями.
Да Сильва был выбран для этой миссии далеко не случайно. Его семейство уже в течение многих десятилетий имело родственные связи с шотландской аристократией. Сам он прекрасно говорил на нескольких языках, в том числе и на английском, был полон сил и в успехе своей миссии не сомневался. Возможно, именно эта самоуверенность и подвела его в дальнейшем.
Несколько часов спустя к месту, где стоял молодой да Сильва со своими спутниками, подошла группа людей. Испанца ждали. Возглавлял группу его дальний родственник по материнской линии. Обменявшись вежливыми приветствиями, испанцы и шотландцы вместе зашагали по узкой тропинке вдоль побережья…
Да Сильва снова увидел море пару недель спустя, когда отправился в обратный путь. Успех его миссии превзошел все ожидания: с шотландцами удалось установить контакт, и они были готовы стать верными союзниками Мадрида. Себе они хотели лишь немного золота для покупки оружия, чтобы сразиться с ненавистными англичанами. О другой награде горцы и не мечтали – избавление от исходящей из Лондона угрозы стало бы для них лучшим подарком.
В течение двух лет из Испании в Шотландию потоком текло золото и шли письма. Мадридские военачальники согласовывали со своими союзниками план захвата Англии. В соответствии с ним огромный испанский флот должен был подойти к английским берегам, разгромить значительно уступающего ему по численности противника, а потом высадить в Шотландии целую армию. Эта армия вместе с шотландцами осуществит триумфальный поход на Лондон…
Если бы испанцы знали, с кем в действительности встретился да Сильва, они, наверное, были бы осторожнее в своих планах. Потому что дальний родственник испанского гранда уже давно являлся английским агентом в Эдинбурге, регулярно поставлявшим своему боссу Уолсингему информацию обо всех планах шотландского двора. И когда из Испании начали приходить конфиденциальные предложения относительно союза против англичан, самим англичанам они стали известны гораздо быстрее, чем шотландцам. Вернее, шотландцам они остались неизвестны. Все нити держал в своих руках Уолсингем. Именно к нему стекалось испанское золото, он от лица шотландцев писал письма испанским «друзьям», обговаривая с ними детали союза против Англии. В Мадриде и не подозревали, что все письма с заманчивыми обещаниями якобы от имени шотландцев пишутся в Лондоне…
Уолсингему удавалось водить своих противников за нос в течение двух лет. Неоднократно вся операция находилась на грани провала; так, осенью 1587 года шотландское посольство отправилось в Испанию, чтобы договориться о союзе. Если бы они добрались до Мадрида, вся история с «фальшивыми горцами» была бы моментально раскрыта. На поиски корабля с посольством был брошен практически весь британский флот, но его удалось перехватить, правда уже практически у испанских берегов. Атаковать шотландцев было невозможно, но положение, к счастью для англичан, спас шторм. Он серьезно потрепал шотландское судно и унес его на запад, в Атлантику. Здесь два английских фрегата уже смогли свести с противником счеты. Не спасся никто, и обман Уолсингема остался нераскрытым.
Наконец в 1588 году в Мадриде решили, что все готово. Огромный флот, получивший гордое имя Непобедимая армада, отплыл к английским берегам. Испанцы считали, что победа практически у них в руках. Однако обнаружить английский флот в Ла-Манше, как они намеревались изначально, они не сумели: заранее предупрежденный Уолсингемом, адмирал Дрейк (да-да, тот самый Дрейк, бывший пират, а ныне флотоводец на службе Ее Величества) увел свои корабли к северу. Не обнаружив противника, Армада повернула к шотландским берегам, в условленный район. Здесь испанцы неделю ждали своих союзников, которые на самом деле существовали только в их воображении. Наконец было принято решение высаживаться, не дожидаясь прибытия шотландцев. И тут англичанам снова помог климат, вернее, сыграла роль самонадеянность испанцев. Они не удосужились выяснить заранее, что в это время года у шотландского побережья нередки сильные шторма. Налетевшая буря разметала корабли и утопила многие из них. Остатки испанского флота атаковала эскадра Дрейка, которая довершила разгром Непобедимой армады.
Так английская разведка впервые спасла Англию. Но это было далеко не в последний раз…
Почему Ришелье плохой?
Все мы читали в детстве роман Александра Дюма «Три мушкетера» и его многочисленные продолжения. И конечно же, играли в благородных мушкетеров, которые борются против коварного кардинала Ришелье и его подручных. Кардинал был для нас тогда эдаким воплощенным злом, средоточием всех известных нам в наши детские годы пороков. Потом мы выросли, а образ остался. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил, что персонаж Дюма не имеет ничего общего с настоящим Ришелье!
Это выяснилось довольно случайно. Изучая историю английской разведки, я наткнулся на имя герцога Бэкингема. Да-да, того самого возлюбленного королевы Анны Австрийского, жизнь и честь которого оберегали д’Артаньян и сотоварищи. Еще не успев обрадоваться знакомому имени, я испытал странные эмоции: что же, получается, он был врагом Франции? Королева – предательницей, а мушкетеры – пособниками предательницы?
Пришлось вновь углубиться в дебри истории, на сей раз французской. Выяснилось, что Арман дю Плесси, более известный как кардинал Ришелье, считается во Франции одним из самых выдающихся государственных деятелей прошлого. В течение почти двух десятилетий – с 1624 по 1642 год – он фактически руководил Францией при слабом короле Людовике XIII. За это время ему удалось добиться многого: он значительно улучшил экономическое положение страны, расширил ее границы, умелыми дипломатическими маневрами ослабил противников. Вовремя вступив в Тридцатилетнюю войну, Франция извлекла из этого многочисленные выгоды и впервые смогла претендовать на то, чтобы считаться сильнейшей державой Европы.
В Лондоне все это, естественно, особого энтузиазма не вызывало. Там за успехами Ришелье следили с плохо скрываемой опаской. Ведь Франция была традиционным противником, так что допускать ее усиления англичанам было нельзя ни в коем случае! И они решили сыграть на единственной слабости французского королевства: на религиозных распрях.
Дело в том, что примерно за век до описываемых событий прежде единая христианская Европа раскололась на католическую и протестантскую. Лютер произвел так называемую Реформацию и создал новую христианскую конфессию, утвердившуюся прежде всего на севере континента. Протестантскими стали скандинавские страны, северные немецкие княжества, Нидерланды и Англия. Католическими остались Испания, Италия, Франция, Австрия, юг Германии, Венгрия, Польша. Вернее, это сейчас все устаканилось и можно четко сказать, где католики, а где протестанты. А во времена Ришелье Европа с ее религиозными противоречиями все еще напоминала бурлящий котел.
Не обошли они стороной и Францию. Здесь учение Лютера оказалось весьма популярным среди значительной части населения. Центральные власти то боролись с французскими протестантами – гугенотами, то пытались проводить политику веротерпимости. В любом случае религиозные распри стали бы весьма плохим подарком для Парижа. Этим и решили воспользоваться в «Доме на Темзе».
Главой британской разведки в то время был некто Питер Норт, личность малоизвестная и ничем особо не примечательная. Не исключено, что это вообще был псевдоним, за которым скрывался какой-то другой человек. Именно он составил план операции и решил привлечь к ней лорда Бэкингема.
Бэкингем был одним из самых блестящих британских аристократов той поры. Красивый и уверенный в себе мужчина слыл предметом мечтаний всех лондонских красавиц. В то же время благодаря нескольким бурным романам он нажил себе немало врагов при дворе. Норт предложил Бэкингему сделку: лорд становится агентом британской разведки, а та, в свою очередь, охраняет его от всяческих интриг. Аристократ согласился – в первую очередь из-за склонности к приключениям. И приключения начались…
Первым заданием Бэкингема было отправиться во Францию, втереться в доверие при парижском дворе и получать оттуда как можно больше информации. Дело в том, что у лорда было немало родственников по ту сторону Ла-Манша и его путешествие во Францию не вызвало бы никаких подозрений. Бэкингем справился с заданием блестяще, даже слишком блестяще: он вовсю использовал свое обаяние и добился многочисленных побед на любовном фронте. В общем-то, это совершенно ничем бы ему не грозило, если бы в числе этих побед не оказалась… сама королева Анна Австрийская! Еще достаточно молодая женщина, она страдала от практически полного отсутствия внимания со стороны мужа, увлеченного романами со светскими дамами. Супруга своего она откровенно презирала и, когда на горизонте появился мужественный красавец Бэкингем, влюбилась в него без памяти. Лорд с радостью ухватился за представившийся шанс: ведь королева была таким ценным источником информации, равного которому найти было просто невозможно! Из Парижа в Лондон полетели шифрованные сообщения со всей подноготной французской политики.
В «Доме у Темзы» схватились за голову. В отличие от Бэкингема, они прекрасно понимали, что лорд играет с огнем и в любой момент его может постигнуть оглушительный провал. Удачливого агента предупреждали, взывали к его осторожности. Все напрасно: ослепленный своим успехом, Бэкингем не хотел слушать никого.
К несчастью для англичанина, кардинал Ришелье в дополнение ко всем прочим своим достижениям оказался создателем весьма эффективной контрразведки. Его шпионам удалось обнаружить существующую между нахальным англичанином и королевой связь. К счастью для Бэкингема, Ришелье считал его всего лишь залетным искателем приключений и не заподозрил королеву в предательстве. Это позволило англичанину, почувствовавшему реальную опасность (или скорее каким-то образом предупрежденному о ней) вовремя улизнуть из Парижа. Более или менее серьезную агентурную сеть при дворе он создать так и не успел.
Второй его задачей стало путешествие по западным провинциям Франции под предлогом визитов к многочисленным родственникам. Здесь ему предстояло встретиться с лидерами гугенотов и постараться подтолкнуть их на восстание против Парижа, пообещав английскую помощь. С этим Бэкингем справился блестяще – хотя, может быть, его слова легли на уже подготовленную почву. Гугенотский мятеж вспыхнул, и парижскому правительству пришлось приложить немало усилий для того, чтобы подавить его. Тем не менее нанести серьезный ущерб Франции англичанам в этот раз не удалось – во многом благодаря Ришелье. Тому самому Ришелье, которого писатель Дюма через 200 лет выставит в глазах всего мира мерзавцем и интриганом, а врагов и предателей своей родной страны, наоборот, сделает героями… Не был ли сам Дюма английским агентом? Вопрос повисает в воздухе. Потому что у нас впереди куда более интересные сюжеты…
Отправить Бонапарта к пирамидам
Реальная угроза снова нависла над Англией в самом конце XVIII века. Во Франции произошла революция, спустя несколько лет после которой французы вполне успешно воевали со всей Европой. Мощная коалиция, в которую из крупных держав входили Англия и Австрия, никак не могла одолеть своего противника. Впрочем, и французы не добивались больших успехов до тех пор, пока во главе одной из их армий не встал молодой талантливый генерал.
Фамилия генерала была Бонапарт.
В 1796 году Бонапарт со своей армией стремительно наступает в Италии, которую тогда контролировали австрийцы. В нескольких сражениях он наголову бьет своего противника, освобождает от него Северную Италию и идет на Вену. Австрийцы вынуждены просить мира. Единственным серьезным противником французов после этого остается Англия.
Положение для англичан складывается довольно печальное. Бонапарт не скрывает своих планов с большой армией переправиться через пролив и наступать на Лондон. Если у него это получится, помешать ему будет нечем. А французский флот достаточно силен для того, чтобы помешать британцам сорвать переправу…
За спасительным решением английский премьер-министр Уильям Питт обратился, как и многие из его предшественников, в «Дом у Темзы». А там уже работали над проектом гениальной операции, которая должна была раз и навсегда покончить с Бонапартом…
В те годы Францией правил коллегиальный орган – Директория, состоявший из пяти членов. Самым влиятельным среди «директоров» был Баррас. Возвышение Бонапарта ему решительно не нравилось, а популярность, которой молодой генерал пользовался в народе, внушала черную зависть. Этим и решили воспользоваться англичане. В окружение Барраса был внедрен английский агент – молодой французский аристократ, несколько лет проживший в Лондоне и там же завербованный «Домом у Темзы». Баррасу его новый друг заявил, что имеет связи при английском дворе и регулярно получает оттуда конфиденциальную информацию, которой может поделиться за определенную сумму. Информация заключалась в том, что англичане в ближайшем будущем собираются договориться с турками и оккупировать принадлежащий им Египет. Это позволит Англии существенно сократить путь до индийских колоний. Турция же, в свою очередь, вступит в войну с Францией на стороне англичан. Если все это не удастся, положение британцев станет критическим, и им, судя по всему, придется капитулировать. При этом отправить в Египет крупный контингент войск они не в состоянии – собранную большую армию им приходится держать вокруг Лондона в ожидании французского вторжения.
Решение, к которому подталкивал Барраса английский агент, было вполне очевидным: послать войска в Египет. Возможно, «директор» не торопился бы с выводами, но ему очень уж хотелось сплавить Бонапарта куда-нибудь подальше. Египет идеально подходил для этой цели. Если Наполеон потерпит поражение – одной проблемой станет меньше. Если он одержит победу – что ж, можно будет отправить его в поход на Индию. А там пусть становится хоть магараджей, лишь бы подальше от Парижа. Так рассуждал Баррас, вызвав к себе молодого полководца и приказав ему отправиться к пирамидам.
Расчеты англичан полностью оправдались. Бонапарт, думавший о приключениях и воинской славе, с радостью согласился. Он отплыл к берегам Египта с большой армией, сделав тем самым неосуществимым вторжение в Англию. Флот, который перевез его в Александрию, был на обратном пути полностью разгромлен Нельсоном у мыса Трафальгар. Одержав блестящие победы в Египте, Наполеон оказался полностью отрезан от своей родины вместе со всей армией. А значит, он был обречен…
План англичан удался бы полностью, но они переоценили благородство молодого Бонапарта. В «Доме у Темзы» исходили из того, что военачальник, который относился к солдатам как к родным братьям, никогда не бросит их на произвол судьбы. На деле все вышло иначе: почувствовав неминуемую гибель или сдачу в плен, Наполеон бросил свою армию в Египте и на маленьком корабле вернулся во Францию. Но благоприятный момент для вторжения в Англию был полностью упущен.
Так английская разведка в очередной раз спасла Англию. Впоследствии она в течение всего периода Наполеоновских войн активно действовала во Франции, собирая информацию и устраивая диверсии. Охоту за британскими агентами вело мощное полицейское ведомство во главе с Фуше. Однако агентурная сеть англичан в Париже непрерывно росла. Говорят, что и сам начальник полиции после разгрома императорской армии в России стал тайно работать на врага. В любом случае, когда Наполеон в 1814 году попробовал оказать последнее яростное сопротивление вступившим на территорию Франции врагам, против него вспыхнул фактически инспирированный британцами мятеж французского дворянства и буржуазии, не желавших подвергать риску свою собственность. Бонапарт вынужден был капитулировать, а затем отправился на остров Эльбу.
С Эльбы он, как известно, успешно бежал и еще в течение ста дней правил Францией, пока не потерпел поражение при Ватерлоо. Окончательно свергнутого императора отправили на остров Святой Елены, под присмотр британского коменданта. Однако шли годы, а популярность бывшего властителя на континенте только росла. Его жестокость забывалась, зато совершенные подвиги выгодно отличали его от бездарных и недалеких европейских монархов. Того и гляди – если бы Бонапарту удалось бежать, его встретили бы с цветами! И британское руководство принимает радикальное решение: на остров отправили секретного агента, которому удалось успешно отравить экс-императора. Один из главных врагов Британии окончательно сошел со сцены.
Турецкий гамбит
Фильм с таким названием несколько лет назад успешно прошел на российских экранах. Действие его разворачивается во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. По сюжету, в штабе русских войск действует турецкий суперагент. Пресекая все попытки контрразведчиков найти его, он устраивает диверсии и регулярно передает своим важную и сверхсекретную информацию о действиях и намерениях русских. Сначала это позволяет задержать русские войска, а затем, когда наступление все-таки продолжает успешно развиваться, он придумывает новую интригу. Чтобы спасти Турцию, полагает османский шпион, надо столкнуть Европу и Россию! А это вполне возможно, если спровоцировать русских на необдуманные действия. Ведь европейские державы, например Англия, меньше всего хотели бы видеть убедительную победу России, после которой Петербург утвердит свое влияние на Балканах. Если русские войска войдут в Стамбул, Британия объявит войну. А значит, надо заманить в Стамбул русских. План суперагента срывается в последнюю минуту благодаря мужеству и уму главного героя фильма…
Мало кто знает, что на самом деле этот сюжет основан на реальных событиях. Разумеется, турецкий суперагент – это выдумка авторов фильма. На самом деле действовавший в русском лагере шпион был англичанином. О нем известно довольно мало, и то в основном благодаря недавно открытым османским архивам.
Джон Уиткрофт – фигура загадочная и малоизвестная. Мы знаем, что его отец был купцом, торговавшим на Балканах, – он женился на местной девушке и вернулся в Англию, где и родился Джон. С детства мальчик разговаривал не только по-английски, но и по-сербски и в зрелые годы в совершенстве владел этим языком. Получив прекрасное образование, он был завербован сотрудниками «Дома у Темзы». Мы не знаем, сколько миссий ему в общей сложности пришлось выполнить. Однако в 1877 году он появляется при штабе наступающих русских войск в роли сербского подполковника Воислава Санича. Сербы в ту войну были союзниками России, более того, во многом именно из-за них Петербург и сцепился со Стамбулом. Поэтому молодой сербский аристократ (а именно за него выдавал себя Уиткрофт-Санич) был принят очень ласково. Владея, как говорят сейчас, инсайдерской информацией, Уиткрофт активно помогал туркам – ведь победа русских была совершенно не в интересах Британии. Для передачи информации он использовал своих подчиненных, замаскировавшихся под небольшой цыганский табор и потому совершенно беспрепятственно пересекавших линию фронта. Несколько раз ему удавалось перерисовывать секретные карты с планами наступления, что позволяло туркам концентрировать войска заранее на необходимых участках.
Однако как гласит еще одна пословица, против лома нет приема, и русские войска понемногу продвигались на юг, громя турецкие части. Такое развитие событий совершенно не устраивало ни Уиткрофта, ни его хозяев на Темзе. Англичане начинают активные переговоры с австрийцами о совместных действиях против России. Изобретается один план за другим. Согласно одному из вариантов, Санич с подручными, переодетые в форму сербской армии, должны пересечь австрийскую границу и устроить беспорядки. После этого Австрия сможет объявить сербам войну, в которую неизбежно втянется Россия. Турция будет спасена, а русские потерпят поражение. В соответствии с другим планом русских следовало заманить в Стамбул и азиатскую часть Турции, после чего мощный английский флот войдет в проливы, перережет сообщение между их берегами и заставит русских сдаться.
В итоге ни первый, ни второй план реализовать не получилось. Война закончилась слишком быстро. Самозваный Санич отправился «на родину» – естественно, в Англию. Любопытно, что в нашем штабе так и не поняли, что имеют дело с вражеским агентом. Имя Уиткрофта стало известным только после того, как турки открыли архивы, в которых находятся полученные от него сообщения, а также масса других любопытных документов вроде инструкции командирам всех турецких частей: ни в коем случае не трогать цыганские таборы в прифронтовой полосе!
Впрочем, перейдем к временам не столь отдаленным…