Вы здесь

Крым. Большой исторический путеводитель. Глава 1. Крым первобытный (А. А. Дельнов, 2016)

Глава 1

Крым первобытный

Обитали здесь люди с самых первобытных времен, с древнего каменного века – палеолита. Палеолит, длинная вереница каменных тысячелетий. Впрочем, зачем мы их так? Просто это было так давно, что из обработанного человеческой рукой, кроме камней, мало что сохранилось. А в ход, несомненно, шло все что ни попадя, происхождения и растительного (от дубины и палки-копалки до органических красителей), и животного (кости, шкуры, жилы), и минерального (красная охра, например – ею посыпали покойника, чтобы заменила кровь в загробном существовании). Голова у людей работала что надо – одна непревзойденная пещерная живопись чего стоит. Возводя жилища из костей мамонта и прочих стройматериалов, порою комбинировали эти конструктивные элементы с такой смекалкой, что, пожалуй, им бы и кубик Рубика нипочем. Те же каменные орудия поражают своим разнообразием. Множество форм и размеров, соответствующих разным нуждам и разным технологическим операциям, для которых они предназначались. А получить их, кроме как из грубого куска кремня, было не из чего.

Действовали по методу Микеланджело: узрев в глубине глыбы потребное, отсекали все лишнее. Неспроста у пращуров объем головного мозга, этого интерфейса между душой и природой, был не меньше (а то и больше) нашего. Только служил он тогда по большей части для мышления образного, а не словесного. Людям была свойственна интуиция, доступная разве что величайшим из наших современников. Они вживую чувствовали и душу камня, и душу дерева, и душу зверя. Это и было анимизмом: не верою, а уверенностью в одушевленности всего на свете.

Неандертальцам, по заверениям изучавших их черепа ученых, снились замечательно яркие сны. Наверное, так. В это легко поверить, если вспомнить, что в могиле юной неандерталки нашли не только ее останки, но и следы букетика цветов.

В Крыму, в пещере Чокурга (ныне – на территории Симферополя), обнаружено жилище людей палеолита, возраст которого определяется примерно в 45 тысяч лет. Здесь среди лесов (исчезнувших к нашему времени), на границе степи, обитали неандертальцы. Найдены кости пещерной гиены, дикой лошади, мамонта, пещерного медведя, гигантского оленя, первобытного быка, носорога. Обнаружены кремневые остроконечники и скребла, костяные орудия.

Самой ценной находкой стали редкостные наскальные рисунки, каждый полуметровой высоты: солнечный диск с лучами (возможно, объект поклонения), изображение мамонта и рыбы.

* * *

Потом была неолитическая (новокаменновековая) революция, когда человек, говоря словами Священного Писания, перестал «жать там, где не сеял». Перешел от хозяйства присваивающего (охоты, рыболовства, собирательства) к хозяйству производящему. Не бери только готовое, сумей сначала вырастить, дать жизнь – а уж потом можешь взять ее (глубже всех этим прониклись индоарии, в Ведах которых мир предстает всеобщим жертвоприношением).

Неолитическая революция привела к быстрому росту населения Земли. Правда, не сразу – за много тысячелетий привыкшие к привольному охотничьему существованию, люди, оказавшиеся в скученных оседлых поселках, должны еще были выработать правила санитарии и обрести иммунитет от болезней, сопутствующих новым условиям. А за это приходилось платить очень многими жизнями, особенно детской смертностью.

Как бы там ни было, если на начало перехода к производящему хозяйству на Земле обитало порядка 2,5 млн человек, то к концу VI тысячелетия до н. э. цифра составляла минимум 4 млн – при том, что «захваченных революцией» из них было не более 1,5 млн, а остальные 2,5 млн по-прежнему охотились и собирательствовали (прикидки академика В. П. Алексеева, разумеется, очень приблизительные). К середине же II тысячелетия до н. э. на планете проживало уже около 40 млн земледельцев и скотоводов.

Понятно, что люди вынуждены были расселяться из обжитых селений, причем в старых земледельческих центрах «Плодородного полумесяца» (в Нильской долине, на Кипре, на юго-востоке Малой Азии, на территориях будущих Финикии и Ассирии, в Месопотамии) свободных земель становилось все меньше. Миграции переселенцев охватывали все Средиземноморье, берега Атлантики вплоть до Скандинавии, Иранское нагорье, Закавказье и Северный Кавказ. Складывались новые расы, новые этносы, новые культуры (ставшие в наши дни археологическими).

Новые центры в скором времени сами порождали волны переселенцев, волны пересекались. Руслами рек (например, по Дунаю), другими удобными путями земледельцы двигались в глубь континентов и на берега новых морей. По ходу дела века перестали быть каменными, люди осваивали металлы: медь, бронзу (сплав меди с оловом), а там и железо.

* * *

Одной из возникших на берегах Черного и Азовского морей культур была Кеми-Обинская III тысячелетия до н. э. Она существовала на Кубани, на соседних приазовских землях, в Крыму – в северных предгорьях и на равнинной его части, в Нижнем Поднепровье. Культура названа по раскопанному в Крыму, близ Белогорска, кургану (неподалеку от знаменитой Белой Скалы). Исследователи считают, что люди, создавшие культуру, были выходцами с Северного Кавказа, а в Крым попали через Керченский пролив (Северный Кавказ в ту эпоху был развитой металлургической провинцией).

Культура эта энеолитическая – медно-каменная, т. е. ее носителям была уже знакома медь, но большинство орудий и прочих изделий изготавливались еще из традиционных материалов (поблизости как раз находились выходы высококачественного кремня). Использовали кавказского происхождения топоры, тесла, шилья, ножи. Изготавливали простейшую глиняную посуду (без гончарного круга).

Люди жили в поселениях из домов земляночного типа, двускатные крыши которых опирались на деревянные столбы. Занимались земледелием, но больше скотоводством: разводили овец, крупный рогатый скот, лошадей (вероятно, и как тягловых, и на мясо). Обеспечивали себе неплохой досуг: обнаружены примитивные костяные коньки и игральные кости.

Интересны погребения кеми-обинцев. Вырывалась прямоугольная яма, дно которой устилалось галькой, ракушками и известью. Стены обкладывали хорошо подогнанными друг к другу каменными плитами или деревянными чурбаками. На них наносился узор из прямых и волнистых линий, при этом использовалась красная, черная, реже – белая краска. Возможно, это была имитация ковра.

Покойника укладывали в «позе эмбриона»: на боку или на спине с подогнутыми к животу ногами. Снаряжали в дорогу: клали рядом посуду, всякий инвентарь из кости и металла. После этого камеру перекрывали, щели тщательно замазывали глиной и делали сверху земляную насыпь.

Если покойный был лицом значительным, на насыпи устанавливалась каменная стела (зарытый в землю одиночный камень-менгир) – с условной головой, с обособленными изображениями деталей лица и кистей рук, с высеченными внизу изображениями животных, людей, оружия, орудий труда.

Одного усопшего почтили стелой явно фаллической формы. Никакой насмешки в этом не было: пиктограммы большинства первобытных народов, изображающие мужчин, охотников и воинов, представляли их в состоянии эрекции – с магической целью и как дань уважения доблести и животворящей силе персонажа.

Магическое содержание нес и кромлех, круг из камней, выкладываемый иногда вокруг кеми-обинских захоронений. Камни и сами по себе обычно одушевлялись первобытными людьми, наделялись таинственной силой, положенные же в круг, они выполняли функцию оберега: или защищая покойного от злых сил, или живых сородичей от него самого – ведь душа покойника непредсказуема, она может повести себя совсем не так, как вел при жизни ее обладатель.

Мы не знаем, какие обряды совершались над могилой. Наверное, были и жертвоприношения, и мольбы о душе покойного и к ней, и погребальная тризна. Но и так налицо зачатки того, что в несколько иных формах и больших размерах сооружалось в последующие века и что можно видеть в степи и посейчас: «каменных баб», курганов с вожделенными для археологов (и черных копателей) погребальными камерами.