На рубежах Османской империи
Генуэзцы против османов: первый раунд
К XV в. монгольские и другие этнические группы, пришедшие в Северное Причерноморье с войсками Чингисхана, ассимилировались, в основном, половецким (кипчакским) тюркоязычным массивом, который господствовал в крымских степях и предгорьях еще накануне появления монгольских полководцев. Это кочевое, преимущественно тюркоязычное и мусульманское, население причерноморских степей (как и вообще степное население Улуса Джучи) современники называли татарами. В нем постепенно растворились еще и неполовецкие, очень малочисленные в Крыму этнические группы: потомки тавров, скифов, сарматов, булгар, печенегов, славян и других.
В 1-й пол. XV в. дезинтеграция Улуса Джучи резко ускорилась. В 1430-е гг. стали, фактичеcки, независимыми государствами Сибирский, Узбекский, Казанский улусы.
Стремление к отделению от Улуса Джучи усилилось и в Крыму. Харизматичный, талантливый и опытный политик Хаджи Гирей, после долгой борьбы и с помощью Великого княжества Литовского, в 1440-е гг. создал независимое Крымское ханство.
Но богатый город Солхат, одноименный с полуостровом (татарское название Солхата – Кырым, затем Эски-Кырым; ныне это г. Старый Крым) и служивший много лет ставкой ордынских наместников, Хаджи Гирей счел неподходящим для столицы. Под боком опасные «франки» Кафы, да и слабоваты укрепления города. Основание династии и государства – дело хлопотное и опасное, претендентов на Крым хватало. Многие из ханов, отколовшихся от Улуса Джучи, мечтали о воссоединении былой империи, но уже под властью своего потомства.
Одним из сильных союзников Хаджи Гирея в политической карьере была знаменитая Джаныке-ханым, дочь хана Тохтамыша и вдова Едигея, правительница Кырк-Ора. Считается, что в домонгольские времена Кырк-Ор был аланской крепостью, в нем господствовали потомки сарматских племен, перенявшие религию и культуру греков. В середине XIV в. Кырк-Ор находился уже под контролем татар рода Яшлау, здесь стала развиваться мусульманская община, хотя наиболее многочисленным оставалось христианское («греческое») население.
В Кырк-Оре находилась также большая община караимов – загадочного народа, чье происхождение вызывает споры в науке по сей день. Тюрки по языку, одежде и значительной части обычаев. Но исповедующие не ислам, а караизм – одно из ответвлений иудаизма, не признающее раввинистов. Одна из основных версий происхождения: караимы являются потомками еврейско-хазарской знати. Есть также предположения, менее популярные, что караимы – выходцы из Ирана, Нижнего Поволжья или потомки еврейской багдадской диаспоры.
Кырк-Ор располагался на типичной для этой части Крыма плосковершинной горе со скалистыми обрывистыми склонами. Такие горы, так называемые «столовые», выглядят для наблюдателя из долины, как гигантские крепостные стены. В лабиринте этих стен, в извилистых долинах-каньонах, и затерялась крепость Кырк-Ор, укрытая от беспокойного мира Великой евразийской степи, с его стремительными конными отрядами.
Солхат раскинулся на самом краю степи, был открыт вторжениям. А жителей Кырк-Ора невозможно было застать врасплох налетом степной конницы.
Обосновавшись в Кырк-Оре, Хаджи Гирей приступил к чеканке монеты и рассылке приказов. Династия Гиреев начала свое 340-летнее правление.
Тем временем, на Черном море в первой половине XV в. появилась новая большая сила – османское государство. Османское правительство ввело систему отбора мальчиков из покоренных народов, сформировав янычарский корпус – одно из главных преимуществ своей армии. Техническое оснащение армии было поставлено на очень высокий уровень. Еще в 1422 г. османы попытались взять Константинополь, хотя и без успеха. В середине XV в. император Мехмед II подошел очень основательно к исполнению османской мечты о Константинополе. В 1452 г. турки-османы построили крепость в самом узком месте пролива Босфор. Отныне корабли могли попасть в Черное море только с разрешения турок либо с большим риском для жизни: артиллерия у османов была отличная.
Турецкая артиллерия в 1453 г. сокрушила стены Константинополя, полководцы и янычары довершили дело, Второй Рим пал. Десятки генуэзских баз на берегах Черного моря окончательно оказались в ловушке. Турки-османы, т. е. малоазийские тюрки и другие мусульманские народы, подданные Османской империи, после взятия Константинополя были полны энтузиазма распространять влияние своего государства на все новые и новые земли и народы. Торговцев империи манили возможности, имевшиеся до середины XIV в. у генуэзцев. Очень многим в империи требовались дешевые рабы. Правительству нужны были новые налогоплательщики. Султаны и полководцы мечтали о славе великих побед. Проповедникам, да и большинству турок-османов, очень согревала душу мысль о торжестве ислама.
Прежде, чем хватать мышек, оказавшихся в черноморской мышеловке, османский кот занялся подчинением многочисленных городов материковой и островной Греции. Генуэзские базы в Крыму получили отсрочку.
Падение Константинополя произвело огромное гнетущее впечатление на весь христианский мир, а уж на Геную и подавно. Крымские генуэзцы были глубоко деморализованы. Неуверенность в завтрашнем дне, разлад торговли, перебои со снабжением, распространение коррупции, падение дисциплины. В сочетании с нестабильностью у мусульманских соседей по Крыму, это приводило к социальным, межэтническим и межконфессиональным конфликтам в крымских прибрежных поселениях. Правительство Генуи в ноябре 1453 г. было вынуждено передать управление государственными черноморскими владениями генуэзскому Банку Сан-Джорджо (Св. Георгия), тесно связанному с руководством республики.
Банкиры взялись за дело с решительностью, достойной молодых генералов. Правление Банка начало готовить поход для защиты Кафы. Очень оперативно был подготовлен перечень необходимого вооружения, которое предстояло закупить и доставить в крымские крепости.
В том числе:
50 пар лат (кирасы, состояли из нагрудника и наспинника), 250 длинных копий, (скорее всего, имелись в виду пики – копья с древком длиной 3—5 м, с граненым наконечником длиной 12—57 см; их держали двумя руками, использовали для обороны пехоты от кавалерии), 250 копий (вероятно, длиной около 2 м), 50 щитов, 150 шлемов, 100 сарбатан (ручное огнестрельное оружие), 10 бомбард (пушек), 10 000 трибулов (железная конструция, 3—4 см в поперечнике, состоявшая из 4 острых закаленных равновеликих шипов, из которых три служат для упора о поверхность грунта, а четвертый торчит вверх, поражая копыта лошадей; прообраз мин), 5 000 болтов (стрел) для арбалетов, 1 000 специальных стрел для стрельбы из башен; 40 ящиков с дротиками для метания из башен, 100 – для метания с подъемного моста, еще 100 – для метания на небольшое расстояние; кроме того, шанцевый инструмент – 300 лопат, 50 мотыг.
Приказано было также завербовать 200 пеших или конных наемных солдат, причем 50 из них должны иметь сарбатаны. Экспедиция для доставки воинов и снаряжения для Кафы вышла в марте 1454 г. из Генуи. Но турки воспрепятствовали ее проходу через Босфор. Команда, напуганная действиями турок, взбунтовалась, генуэзские корабли отправились на остров Хиос и застряли там надолго, несмотря на понукания из Генуи.
А в это время в Кафе усиливалась паника. Генуэзцы только и говорили, что о турецкой угрозе, бежали из города под любым предлогом, торговля оскудела. Греки, армяне и евреи нервничали намного меньше, не видя для себя большой угрозы в смене генуэзской власти на турецкую.
Турки же, после того, как задержали генуэзские корабли, везшие подкрепление в Крым, снарядили собственную экспедицию. Летом в Черном море начала рыскать от одной торговой базы к другой эскадра, численностью 60 кораблей. Командовал ею «капитан флота» Темир-Кая. Когда эскадра была у кавказского берега, в маленьком поселении Воспоро (ныне – на территории Керчи) турецкая бирема (гребной военный корабль с двумя рядами весел, расположенными друг над другом) высадила посланника, ведшего якобы с султаном переговоры от имени Хаджи Гирея. Выполнив миссию по доставке дипломата, капитан биремы занялся каперством у крымских берегов, причем пополнил команду жителями Керченского полуострова. Однако нашла коса на камень. Судно генуэзского жителя Джованни ди Негро взяло бирему на абордаж. Часть турецкой команды бросилась в волны Черного моря и утонула. 37 пленников доставили в Кафу. Консул Кафы приказал повесить из числа пленников 17 лиц «низкого сословия, обитателей окрестностей Воспоро». 7 татар отправили гребцами на галеры. В числе 37 захваченных каперов были еще 13 турок, их до поры до времени упрятали в тюрьму.
Вскоре к Керченскому полуострову подошла эскадра Темир-Кая, турецкое командование встретилось с представителями хана крымских татар Хаджи Гирея.
11 июля турецкая эскадра в составе 58 бирем стала на якоре в Феодосийском заливе, на расстоянии пушечного выстрела от стен Кафы. В тот же день турки высадились неподалеку от города и устроили что-то вроде пикника, а 12 июля появились на рынке в предместье, между храмом Св. Марии и башней Св. Константина. Гости из Турции повели себя нагло, как постсоветские рэкетиры девяностых годов. Сгребали продукты в большом количестве, но не спешили платить. Торговцы и местные покупатели возмутились, началась драка и, вероятно, все закончилось бы большой кровью, но вмешались представители генуэзской администрации и утихомирили толпу. Очевидно, консул Кафы избрал тактику: «Не поддаваться на провокации!»
Вечером следующего дня, 13 июля, турки попытались попасть в город с помощью приставной лестницы. Кафинцы, охранявшие стены, отбили эту попытку очень решительно: убили не менее десятка нападавших и обратили остальных в бегство. Подоспевшие чиновники удержали кафинцев, пытавшихся преследовать и добивать отступавшего противника. Утром 14 июля у стен Кафы появился сам хан Хаджи Гирей с войском численностью около 6 000 всадников. Хан встретился на берегу с Темир-Кая. Посовещавшись, они предложили руководителям Кафы начать переговоры. В итоге, Кафа обязалась выплачивать Хаджи Гирею, сверх обычных 3% от таможенных сборов, еще и дань в размере 600 соммов ежегодно. Посол турецкого султана, прибывший в Кафу намного раньше эскадры, получил от кафинского консула заверения в полнейшем почтении и признание жителями Кафы верховенства власти султана в городе.
В общем, как сказали бы современные пресс-секретари: «переговоры прошли в теплой, дружественной обстановке, в атмосфере полного взаимопонимания». Но мирное урегулирование не помешало эскадре Темир-Кая после выхода в море направиться вдоль обжитого генуэзцами берега Готии (южнокрымской прибрежной полосы) и ограбить эти земли, почти совершенно беззащитные.
Почему Темир-Кая не стал осаждать или штурмовать Кафу? Скорее всего, вид кафинских укреплений, а еще больше реакция жителей на провокации, убедили его, что овладеть этим городом без боя или хотя бы даже малой кровью, – не удастся. Стычки 12—13 июля показали, что в Кафе остались еще люди, готовые драться с турками. А ведь еще свежи были в памяти турецких военных константинопольские события 1453 г., когда наступавшие войска султана понесли большие потери от действий оборонявшихся генуэзцев и других защитников. В 1454 г. люди и корабли были, надо полагать, нужнее туркам в других морях. А отрезанным босфорской блокадой поселениям на Черном море предоставили, судя по всему, созревать для османского пира, как яблоку на дереве.
Вытерев холодный пот со лба, переведя дух, генуэзские чиновники в Крыму кинулись усиливать свою оборону на случай новых визитов большого южного соседа. В сентябре 1454 г. они попросили Геную срочно прислать дальнобойные пушки и кулеврины и «большие сарбатаны, в которых мы очень нуждаемся, потому что подобные орудия наводят большой страх». Кроме того, чиновник из Кафы попросил изготовить 1 000 копий для вооружения горожан-ополченцев и особенно подчеркнул, что Кафа нуждается в военных специалистах: «Любой ценой найдите людей, умеющих восстанавливать городские стены, и таких, которые бы умели стрелять из бомбард и орудий, двух или трех стрелков из баллист, несколько каменщиков» [74].
Весной в Кафу прибыли 6 судов, направленных из метрополии. На них доставили новых чиновников, 588 наемных воинов и целый арсенал оружия. Население приободрилось. В Кафской крепости начались большие ремонтные работы, укреплялись обветшавшие башни и стены. Такие же работы развернулись в Солдайе.
Пиратские набеги турок в 1450-е гг. сильно потревожили генуэзских колонистов. Генуэзцам нужно было усиленно защищать свои владения. Например, в ходе одной из таких высадок пираты напали на селение Тасили (предположительно, неподалеку от пос. Приветное, Алуштинского р-на) и увели в плен 40 человек. В связи с этим, а также с активной фортификационной деятельностью княжества Феодоро по соседству, генуэзские владетели селения Ускют (ныне – пос. Приветное), братья ди Гваско, получили право построить замок на мысе Чобан-Куле. К 1475 г. они успели возвести там башню-донжон и начать строительство некоторых других укреплений.
В конце 60-х гг. XV в. генуэзцы вдруг сильно обеспокоились судьбой малонаселенного Воспоро, расположенного на месте некогда крупного античного города Боспор, а также необитаемыми руинами, остававшимися от античного и византийского Херсонеса. Самим генуэзцам не нужны были эти древние стены, но они испугались, что османы последуют античному примеру и устроят свои военные базы на заброшенных городищах. Споры о том, стены и башни какого из двух городов, Боспора или Херсонеса, следовало снести, закипели в Кафе и Генуе. Но недостаток финансовых средств не позволил генуэзцам реализовать ни один из этих планов, к счастью для будущих археологов, гидов, экскурсантов, и вообще туриндустрии Крыма.
В Лусте (ныне – Алушта) в 60-е гг. XV в. генуэзцы усилили свою крепость, построили вторую (внешнюю) стену, с тремя башнями.
Феодориты активно укрепляли в 50-е гг. XV в. свою столицу на Мангупе, а также восточную крепость Фуна. Их доходы в эти годы выросли, благодаря тому, что совместо с татарами Хаджи Гирея они начали активно использовать порт в Каламите (в устье р. Черная), в этот порт стали в большом количестве заходить турецкие торговые корабли. Планировалось усилить и оборонительные сооружения Каламиты. Богател от этой торговли и Кырк-Ор (ныне – Чуфут-Кале), столица Хаджи Гирея.
Торговля феодоритов и татар через Каламиту наносила большой ущерб бизнесу генуэзских факторий в Крыму. Но генуэзцам приходилось мириться, перед лицом турецкой опасности.
Хаджи Гирей, сразу после визита турецкой эскадры и увеличения дани от Кафы, перестроил соборную мечеть в Кырк-Оре в 1454 г., придав ей пышный, столичный вид. Данная постройка стала главным храмом Крымского ханства. Над ее входом высекли надпись: «Эту благословенную мечеть построил в 859 году великий султан и высокий хан, господин над царями арабскими и адзевшискими Хаджи Гирей-хан […] Да одарит его Аллах длительным существованием» [28].
В 1466 г. Хаджи Гирей умер. За власть над татарским Крымом начали борьбу шестеро его сыновей. Старший, Нур-Девлет, побыл ханом два года в условиях непрекращающихся конфликтов. В 1468 г., при поддержке генуэзцев и некоторых влиятельных татарских деятелей, на престол взошел Менгли Гирей.
Воцарение прошло сложно. Кырк-Ор отказался его впустить, и Менгли Гирею пришлось собрать значительное войско, взять крепость Кырк-Ор штурмом, а жителям предоставить очень большие льготы.
Свергнутый Нур-Девлет сначала бежал в Зихию (Черкесию, на Северном Кавказе) и продолжил политическую борьбу из эмиграции, но уже с 1470 г. содержался в тюрьме Кафы. Менгли Гирей, в благодарнсть кафинцам за поддержку, уменьшил размер дани, которая причитались его ханству от Кафы.
Для кафской администрации этот пленник был удобным политическим орудием как сильный претендент на престол Крымского ханства. Менгли Гирей понимал это и задумал навсегда устранить конкурента. Он заказал убийство Нур-Девлета офицеру Джованни Бальбо, а тот нанял исполнителя – татарина Кобу, посыльного Нур-Девлета. Слуга, нанятый киллером, «слил» план Нур-Девлету. Двое знатных генуэзцев, Грегорио Дельпино и Бертоллино Аллегро, узнали о заговоре и решили наказать Бальбо. Они заманили последнего к зданию, где в комфортных условиях содержался Нур-Девлет и 40 его приближенных, и убили Бальбо. Той же ночью они разбудили консула и сообщили, что негодяй Бальбо, пытавшийся убить почетного пленника, ранен и помещен в карцер. Сонный консул пообещал разобраться утром, но тут подняли тревогу солдаты, обнаружившие труп своего начальника – Бальбо. Стражники, подчиненные убитого Бальбо, решили, видимо, что это дело рук пленных татар. С оружием в руках они бросились к дому, где находились 40 пленников. Завязался бой. Обе стороны понесли потери убитыми и ранеными. К месту боя сбежалась огромная толпа вооруженных горожан и наемников. Чиновникам стоило большого труда заставить разгоряченных окровавленных людей прекратить эту бойню.
Консул собрал расширенное совещание и, безо всякого обсуждения, объявил решение: «Посадить на двух больших вооруженных шлюпках Нур-Девлета и четверых его братьев, одного из их племянников и двух невольников для услужения и отвезти их всех в Солдайю» [74]. Там, в консульском замке Солдайи (Судака) Нур-Девлет и оставался заключенным до 1475 года.
Османский «блицкриг» 1475 года
Еще в 50-е гг. XV в. происходило сближение между Феодоро и генуэзской администрацией. В начале 70-х гг. это сближение усилилось. Исаак, правитель Феодоро, посетил с дружественным визитом Кафу. Генуэзцы назвали его «великолепным и любезным нашим другом» [74] и тоже предприняли ряд инициатив в области сотрудничества. Возможно, в начале 70-х гг. Генуя увидела в Феодоро не просто союзника, а сильного союзника, перспективу эффективной антитурецкой коалиции.
Дело в том, что в 1472 г. Исаак, правитель Феодоро, выдал замуж свою родственницу Марию (предполагают, что сестру). И не просто замуж, а за молдавского господаря Стефана III. Того самого, который Стефан Великий, Штефан чел Маре, чьим именем названы большие улицы в каждом современном молдавском городе. Того самого, который разгромил венгерское войско, втрое превосходившее по численности армию Стефана. Того самого, который разбил одного из ордынских ханов и отказался с 1470 г. платить дань турецкому султану.
В том же 1472 г. некий «Константин из Мангупа» сопровождал племянницу византийского императора Софию Палеолог в ее путешествии, для свадьбы с великим князем Московским Иваном III. Московское государство к тому времени давно уже было важным торговым партнером крымских генуэзцев. А в начале 70-х гг. XV в. Москва подчинила себе Новгород, отбилась от нападения хана Большой Орды Ахмата и начала сближение с крымским ханом Менгли-Гиреем, чтобы вместе с последним дружить против Ахмата. Менгли Гирей, в свою очередь, был ставленником генуэзцев.
Вырисовывалась большая коалиция. В 1474 г. правитель Феодоро вел переговоры с Москвой о том, чтобы женить своего сына на дочери московского великого князя Ивана III.
Тем временем, в конце 60-х гг. XV в. против Османской империи вела открытую борьбу другая, полностью сформированная коалиция. В нее входили государство Ак-Коюнлу (в верховьях р. Тигр), Венеция, Неаполитанское королевство, Папская область, Венгрия, Кипр и Молдавское княжество. Османский султан Мехмед II разгромил Ак-Коюнлу в 1473 г., а затем двинул огромную армию на Молдавского господаря Стефана III, отказавшегося покориться. В январе 1475 г. Стефан, во главе 48 000 воинов, нанес сокрушительное поражение 120-тысячной османской армии. Такую пощечину султан не мог оставить безнаказанной. На кону был престиж Османской империи и лично Мехмеда II. Под угрозой оказались все его планы дальнейшей экспансии, ведь другие противники османов могли вдохновиться примером Стефана.
Чиновники в Кафе весной 1475 г. вели сложные интриги, пытаясь «разделять и властвовать» среди татар, но эти попытки привели к усилению протурецких и антименглиевских настроений среди мусульманской знати на полуострове. В самом городе затянулся конфликт внутри армянской общины, составлявшей в то время около половины населения Кафы; армяне города разделились на сторонников двух кандидатов в епископы.
В княжестве Феодоро тоже возникли раздоры. Исаак поссорился со своим братом Александром, тот уехал в Молдавию и заручился поддержкой Стефана против Исаака. В начале февраля 1475 г. посол Стефана III прибыл в Кафу и предложил дружить с Молдавским княжеством и Александром против османов и Исаака. Генуэзцы отклонили предложение. Весной 1475 г. правитель Феодоро Исаак был убит. Предполагается, что к этому был причастен Александр, вернувшийся из Молдавии с 300 опытными воинами-валахами (по некоторым сведениям, они были сицилийцами) и к лету того же года занявший Мангуп.
В мае 1475 г. султан собрал целую армаду – флот численностью около 300 кораблей – и передислоцировал ее из Константинополя в Синоп. Султан с большой сухопутной армией остался под Адрианополем (ныне – г. Эдирне, в европейской части Турции). Армия в адрианопольском лагере была многочисленна, но «недостаточно еще обучена, ибо султан цвет своего войска поместил на армаду». От Адрианополя армия передвинулась поближе к Дунаю, чтобы направиться в завоевательный поход на Молдавское княжество. В соответствии с османским планом, флот должен был с ходу взять Кафу и другие генуэзские крымские базы, а также разгромить княжество Феодоро, и затем направиться к Монкастро (ныне – Белгород-Днестровский).
Конец ознакомительного фрагмента.