№ 20
Из докладной записки начальника Управления МГБ СССР по Крымской области в МГБ СССР
30 августа 1947 г.
<…> По разработке Крымского архиепископа Луки за отчетный месяц от агентуры получены следующие данные:
13 августа 1947 года по поводу подписания торгового соглашения Чехословакии с СССР Лука нашему агенту «Светлой» высказал свое недовольство тем, что СССР обязалось поставить Чехословакии 200 тысяч тонн пшеницы, и, осуждая действия советского правительства, заявил:
«Я читал в газете, что один комбайнер скосил 80 гектар. Раньше землю обрабатывали сохой, а косили хлеб косой, и хлеба все ели досыта. Теперь же машины вытеснили совсем людей с работы, а государство весь хлеб забирает, для народа ничего не оставляет. Это когда же так было, чтобы человек работал в поле, а есть хлеба досыта не мог».
12 августа сего года агент «Светлая», посетив Луку, просила его оказать медицинскую помощь больной, находившейся в больнице в городе Симферополе, на что Лука ей ответил:
«Меня там плохо принимают, и враждебно ко мне настроены врачи. Их, по-видимому, злит то обстоятельство, что я, как врач-хирург, пользуюсь большой популярностью среди публики. Когда я читаю научные доклады, то на моих докладах всегда присутствует масса народа, тогда как на докладах кого-либо из местных врачей людей бывает очень мало.
Мне сорвали уже один доклад, потребовав от меня, чтобы я дальнейшие свои публичные лекции читал в гражданской одежде, на что я, конечно, не согласился и теперь должен буду совершенно отказаться от всяких докладов. Они уверены в себе, что много знают и нового ничего не хотят услышать, они все коммунисты и не хотят считаться со мной лишь только потому, что я являюсь духовным лицом, служителем религии, я делаю доклады с научной точки зрения, и одежда тут никакого значения не имеет».
28 августа сего года в адрес архиепископа Луки проследовал анонимный документ (копия адресована Патриарху), в котором автор упрекает Луку в том, что он имеет при себе женщин, под видом «племянниц», и нарушает церковные обычаи, имеет близкие связи с недостойного поведения священником Афанасьевым и что он весьма строго относится к священникам. Копия текста прилагается.
Разработку Луки продолжаем в направлении его деятельности и антисоветских связей. Подбираем кандидатуру на вербовку из числа медицинских работников, имеющих связь с ним.
В течение августа месяца 1947 года были организованы маршрутные поездки нашей агентуры в некоторые районы Крымской области, где были выявлены ряд лиц, предоставляющих оперативный интерес, как например:
агент «Вологодский» в городе Евпатории выявил антисоветски настроенных активных церковников: Гусаренко Льва Михайловича и Ливанова Николая Васильевича.
Гусаренко Лев Михайлович, 1903 года рождения, происходит из служителей религиозного культа, во время Отечественной войны служил в Красной Армии в звании старшего лейтенанта, после демобилизации, как специалист-табаковод, был направлен Главта-баксырьем в город Бахчисарай на должность заведующего пунктом табаксырья. Здесь он познакомился со священником Ливановым Николаем, который впоследствии был переведен епископом Лукой на службу в церковь в г. Евпатории, куда Ливанов взял с собой и Гусаренко на службу в церковь в качестве псаломщика.
О своем знакомстве со священником Ливановым Гусаренко заявил:
«Священник Ливанов буквально покорил меня своей глубокой веротерпимостью, и я готов последовать его примеру, – готовясь на звание диакона, а затем и священника».
На вопрос агента «Вологодского»: как встретили и оценили в армии правительственные мероприятия об открытии церквей в СССР, Гусаренко в присутствии Ливанова заявил:
«Все в армии полагали и были твердо убеждены, что с восстановлением церквей, введением погон, ликвидацией Интернационала у большевиков должны были последовать коренные изменения в государственном строе, и считали, что большевиков больше не будет, но демобилизовались и убедились, что все остается по-старому, а все нововведения – это только политический трюк, и поэтому остались разочарованы».
Ливанов при этом заметил:
«Вот Вам подлинное настроение армейцев, и это действительно правда».
После этого разговора Гусаренко выступил с клеветой на материальное положение трудящихся в СССР, высказывал недовольство проводимой внешней и внутренней политикой советского правительства и в конце заявил:
«Такое положение не может быть терпимо».
Возвращаясь вместе с агентом «Вологодским» из Евпатории в город Симферополь на грузовой автомашине, Ливанов завел разговор с ехавшим офицером Красной Армии (фамилия не установлена), которому задал вопрос: «В чем конкретно выражается идея коммунизма и является ли она реальной?».
Неизвестный офицер разъяснил Ливанову, но он с ним не согласился и высказал:
«Ваши идеи и принципы, записанные в Конституции, потерпели фиаско перед необходимыми требованиями развития общества. Где ваши красивые истины, записанные в Конституции, о свободе слова, печати и т. п.? Слово “свобода” существует только на бумаге, а фактически ее нет. Все подчинено классовой диктатуре, а при ней не может быть свободы. Разве это нормально, что Вы, как представитель Коммунистической партии, имеете право печатать все то, что подходит под Вашу идею, а вот я, как представитель религиозного культа, при всем желании не могу отпечатать трудов духовных мыслей. Где же свобода?».
Ливанов и Гусаренко нами взяты в активную разработку, выявляем их антисоветские связи.
Агенты «Светлов» и «Иерусалимский» вместе с архиепископом Лукой выезжали в маршрутные командировки в Судакский, Алуштинский, Ялтинский и другие районы Крыма.
Агент «Евстафьев» два раза был направлен в маршрутную командировку в город Ялту, где выявил ряд лиц среди церковников, представляющих оперативный интерес.
Начальник Управления МГБ СССР по Крымской области генерал-майор Марсельский
Верно: Начальник отделения «О» УМГБ майор Клименко 30 августа 1947 г.
№ 1/2008 г. Симферополь
Архив ГУ СБУ в АРК, ф. 1, д. 51, т. 4, л. 15–19.