Глава 4
Ночь расстилалась вокруг корабля, рассыпая мерцающий звездный покров на небе и плотный облачный – на спящую внизу землю.
Креостарх стоял на палубе, задумчиво глядя в темноту. Если верить полученному от брата вестнику, тот прибудет к утру. Сейчас только полночь и ждать рано, но он не мог оставаться в каюте из-за удушающего чувства вины – девочка погибала из-за него.
Поспешил, поддался странному порыву, а ведь он столько ждал, нанял десяток осведомителей в Орнибунге, чтобы не упустить появление гостьи. Верил, что это будет именно гостья, а не гость. Забросил дела клана. Лично сам отправился в Нижние миры, не доверяя никому, и сам же все испортил.
Ну почему не дождался Осиона, чтобы провести ритуал вместе, почему не довез девочку хотя бы до территорий клана!?
Решил, не стоит терять времени. Боялся, что сила гостьи угасает с каждым днем, и её потом не хватит пройти ритуал. Рискнул, а сейчас может все потерять.
Осион, Осион, где же ты, брат? Как же ты нужен сейчас! Ведь если кто и может её спасти, кроме богов, так это ты – лучший целитель клана, который был у них за все времена.
И небо ответило на его мольбы. Крошечная точка нарисовалась на горизонте, становясь все ближе и отчетливее. И скоро можно было уже различить фигуру человека, стоящего, чуть согнув колени, на овальной доске.
Осион, а это был именно он, сделал круг над кораблем на энолете, а затем опустился на палубу и шагнул вперед, приветствуя брата:
– Попутного ветра, Креостарх.
– И тебе чистого неба, Осион.
Они обнялись.
Младший отстранился, окинул Креостарха внимательным взглядом, отметив тени под глазами – недосыпает, бледность лица – нервничает и усталый вид – много работает. Пограничный конфликт? Опала? Очередная придумка императора, да славится вечность мудрость Его? И не удержался от ворчливого замечания:
– Надеюсь, твоя просьба стоила того, чтобы я сорвался с места, сменил три судна, да еще и добирался последние часы на энолете. У нас неприятности?
Вместо ответа брат повел себя крайне странно: оглядел пустую палубу у себя за спиной, поднял глаза вверх, словно небо могло преподнести неприятный сюрприз, и жестом предложил следовать за ним. Молча, они прошли до гостевой каюты, где Креостарх распахнул дверь, пропуская брата вперед. Тот, заинтригованный, шагнул за порог и тут же «споткнулся» взглядом о кровать с лежащей на ней девушкой.
Осиону, известному целителю и, без преувеличения, гордости клана, по роду занятий приходилось сталкиваться с разными пациентами. Большинство из них были знатными и довольно обеспеченными воздушными, хотя иногда, в тайне от родни, целитель практиковал свои умения и на тайларах – людях, заслуживших или унаследовавших право жить в Верхних мирах. Да что там говорить. Пару раз он спускался в Нижние во время эпидемий, дабы обогатить свои знания о существующих болезнях низян.
И вот сейчас, не скрывая брезгливого недоумения, он рассматривал метавшуюся на постели девушку. Первое впечатление, и оно же окончательно верное: низянка, да еще и больная. Серая кожа, осунувшееся лицо с капельками пота на лбу, синяки под глазами, потрескавшиеся губы, вместо прически – колтун каштановых волос.
Осион прекрасно был осведомлен, что некоторые воздушные держали низянок дома в качестве живой игрушки, но старший брат никогда не был замечен в подобных наклонностях. Его долгая и продолжительная связь с леди Амарией служила для многих примером, а тут эта…
Осион еще раз обвел взглядом девушку, нахмурился и повернулся к брату, не скрывая раздражения:
– Ты меня позвал, чтобы я вылечил низянку?
– Мою эллиану, – мягко поправил его Креостарх, выжидающе смотря на целителя.
Голубые глаза младшего удивленно распахнулись, Осион нервно поправил хвост черных волос, перекинув его на спину – статус целителя позволял обрезать волосы коротко, но воздушный предпочитал длину чуть ниже плеч.
Ответ был… мягко сказать, неожиданным. Эллиана – единственная избранница на всю небом отпущенную жизнь. Причиной такого решения могло быть только внезапное помешательство брата. Так вот кто на самом деле здесь болен! И Осион отвернулся от низянки, чтобы начать сканировать состояние родственника.
– Считаешь меня безумцем? – понятливо усмехнулся тот, демонстрируя высокую для душевнобольного степень проницательности. Прошелся до кровати, наклонился, расстегивая и снимая браслет с руки девушки.
Осион вторично за вечер испытал сильнейшее потрясение. Браслет он признал сразу же. Будучи семейной реликвией, тот обладал многими интересными свойствами, например, способностью маскировать ауру владельца. И совсем уже было непонятно, зачем глава клана позволил столь редкому артефакту оказаться на запястье низянки.
Медленно, боясь спугнуть догадку, он повернулся к кровати, сканируя лежащую на ней низянку… и третий раз за вечер потерял дар речи.
Бездна его забери! Неужели Крео удалась эта безумная идея, с которой он носился последние годы? Неужели бесплотные попытки с леди Амарией толкнули его на поиски другой женщины, способной выносить сильное потомство?
Похоже, так оно и есть.
Проверил еще раз, но сомнений не было. Аура девушки уже начала меняться, подстраиваясь под новый мир, и отпечаток от перехода кривой границей багровел на ней, разделяя на то, что было и то, что будет.
Осиона вдруг охватил трепет. Он может изменить это «будет», стать творцом, превратить это нижнее существо в нечто новое и потрясающее. И для начала даровать ей крылья, а там…
Открывающее перспективы пугали и одновременно волновали.
Осион облизал пересохшие губы и уже иным взглядом окинул лежащий перед ним материал – еще сырой и неоформленный, но готовый к изменениям, как чистый холст, над которым занесли кисть. Да, он станет художником для этого создания.
– Я с тобой, брат, – выговорил, ощущая огромную потребность промочить горло.
Существовала еще одна проблема – Радужный императорский дом. Если они прознают, то могут пожелать забрать девочку себе, как всегда поступали, собирая под своим крылом лучших женщин. И правящему клану, безусловно, не грозит вымирание. Конечно, происхождение девочки не позволит ей претендовать на высокое положение, но её дети могут быть включены в список престолонаследия.
А вот их клану они нужны, чтобы не исчезнуть с небосвода. Просто выжить.
– Команда надежна? А капитан?
– Сейчас это не главное, – покачал головой Крео, – впрочем, я позаботился, чтобы никто не смог проболтаться о низянке, которую мы подобрали. У нас другая проблема, – и он кивнул на девушку, – все может рухнуть и без чужой помощи. Сандрс убрал крылья и отказался участвовать, как он сказал, в убиении безвинных.
– Сандрс отказался лечить? – удивленно приподнял брови Осион. – И кстати, что с ней? Не похоже на простую лихорадку.
– Видишь ли, – Креостарх немного замялся, – она казалась настолько перспективной, молодой и здоровой, что я решил…
– Только не говорил, что провел Шеердань в одиночку, да еще и без подготовки, – практически простонал Осион. Пожалуй, этот вечер бьет все рекорды по сюрпризам.
Брат ничего не ответил, вызывающе сверкнув глазами, намекая, что не главе клана отчитываться за свои действия.
– Хорошо, – Осион сделал над собой усилие, внутренне смирившись и с богатым на сюрпризы вечером, и с опасной игрой брата, и даже с внеплановым пациентом. – Когда прошла первая стадия? – уточнил, начиная полное сканирование состояния девушки.
– Сутки назад, – тихо ответил Креостарх.
И все же Осион не выдержал и присвистнул, как мальчишка, а потом завернул пару крепких фраз, которых не вспоминал с лекарской школы. Он никогда не слышал, чтобы кто-то прогрессировал настолько быстро. Как правило, обряд целиком занимал не меньше недели, не лучшей неделе в жизни воздушных, но результат того стоил. Осион пошевелил лопатками, ощущая отклик крыльев. Определенно стоил.
Ему очень хотелось дать хоть какую-то надежду брату, но как можно дать то, во что не веришь сам?
– У нее заканчивается вторая стадия и вот-вот начнется третья. И это за сутки, – глухо произнес Осион, закончив сканирование.
Девушка сгорала заживо, и лекарств от этой болезни не существовало. Либо организм примет дар, либо дар убьет не принявшее его тело.
– Она справится, она… – с пылом произнес Крео, но взгляд брата, придавив к земле, выбив воздух из легких, и мужчина подавился собственными словами.
– Любое вмешательство сейчас… – целитель с сомнением покачал головой, – я даже не понимаю, что и как происходит, – и он с отчаяньем взлохматил волосы, – моя помощь легко может убить. Или принести спасение. Или лишить разума…
Конец ознакомительного фрагмента.