Глава 16
Варяг никогда не опаздывал на встречи. Эта привычка у него выработалась еще в России – приходилось не только примирять противоборствующие стороны, но и самому принимать активное участие в разборках. Как правило, сторона, опоздавшая на «стрелку», уже изначально находится в положении отыгрывающейся и обязана была заплатить штраф, а проигрывать Варяг не умел. Поэтому Варяг, решив основательно подготовиться к встрече, явился в парк за десять часов до ее начала. Место было выбрано удачно.
Несколько лет назад лужайки этого парка были излюбленным местом прогулок и отдыха жителей Сан-Франциско. Поутру здесь можно было встретить любовные парочки, расположившиеся прямо на траве. И горожане не без юмора называли тенистые места парка «домами свиданий». Все изменилось несколько лет назад, когда соперник Монтиссори, дон Грациани, взял у мэрии часть земли в длительную аренду. Он хотел соорудить здесь пятизвездочный отель с залами для казино и ресторанами, но дон Монтиссори сделал все от него зависящее, чтобы этого не случилось. Стройку, затеянную доном Грациани, приостановили, когда был завершен нулевой цикл и появились очертания первого этажа. Теперь это место облюбовали наркоманы. Вечером сюда заглядывали разве что сумасшедшие, а влюбленных вытеснили бродяги и попрошайки. И уж нужно было совсем не иметь благоразумия, чтобы появиться в вечерний час в глубине парка.
На аллеях, поросших густым кустарником и магнолиями, можно спрятать не только десяток бойцов, но и дюжину российских «бэтээров», подумал Варяг.
– За встречей я буду наблюдать со стороны, – сказал он. – Веди разговор жестко, и если мы пойдем сегодня на компромисс, то это могут расценить как слабость.
– Хорошо.
Сивый понимающе кивнул.
– Возможно, они приготовят какой-нибудь сюрприз, и к этому тоже нужно быть готовым. Вряд ли дон Монтиссори захочет простить нам вчерашнее. Эти итальянцы чрезвычайно ранимы и очень вспыльчивы, они могут и не понять наши национальные шутки.
Поколдовав в одном месте, Варяг решил перебраться в дальний угол площадки. Он подобрал с земли толстый прут и принялся выводить на песке расщепленным концом загадочные символы. Сивый наблюдал за начертанием иероглифов с той серьезностью, с какой прилежный ученик взирает на творение своего учителя, или так, словно от их написания зависела его собственная судьба.
Потом Сивый кивнул.
– Я уже поразмыслил над этим и успел принять кое-какие контрмеры.
– И тем не менее не расслабляйся ни на секунду, иначе это может закончиться хреново.
Варяг наконец завершил священнодействие и зашвырнул прут в кусты.
Дон Монтиссори явился ровно в семь. С ним были три десятка проверенных бойцов.
Заброшенная строительная площадка была безлюдна, только из чащобы, где виднелись белесые балки, доносился женский хохот, прерываемый пьяными выкриками.
Альберто Монтиссори уже хотел сказать стоявшим по обе стороны от него солдатам, что русский дон не так пунктуален, как того требуют традиции, когда кусты туи раздвинулись и на аллею вышел спортивного вида мужчина, а за ним десятка три здоровенных парней. Это был Сивый со свитой.
– Ого! Я вижу, вы намерены устроить военный парад, – произнес дон Монтиссори.
Сейчас Альберто напоминал добрейшего дядюшку, надумавшего устроить малолетним племянникам рождественскую елку.
– Что вы, мистер Монтиссори, просто это обычная мера безопасности. Мы очень не любим неприятные сюрпризы. А когда в нас стреляют, это вообще нам кажется отвратительным делом, – обиженно отвечал Сивый, напоминая послушного сына, терпеливо выслушивающего серьезные наставления строгого папаши.
Монтиссори обвел взглядом ополчение русского дона. Он понимал, что эти ребята держат руки в карманах не потому, что они у них мерзнут.
– Это вы мне звонили? – спросил дон Альберто.
– Да, – коротко ответил Сивый. – Но мне бы не хотелось разменивать наш содержательный разговор на светские, ничего не значащие любезности. Вы искали встречи, и вот я здесь, так давайте перейдем сразу к делу. Вы посоветовались с вашими коллегами относительно предложенного нами процента?
– Вы запрашиваете слишком много. Такой процент не посмело бы взять даже государство. – Монтиссори чувствовал, как на него накатывает волна раздражения, но он усилием воли сумел с ней справиться.
– Мне следует понимать ваши слова как отказ от предложенного нами сотрудничества, мистер Монтиссори?
Альберто Монтиссори желал выиграть время. Он серьезно готовился к встрече с русским доном, а потому под модный двубортный пиджак надел тяжелый бронежилет. Монтиссори по-прежнему любил риск и сейчас рассчитывал на фактор внезапности. Он знал, что сначала прозвучит одиночный выстрел из снайперской винтовки, а потом, взмахнув руками, русский дон упадет на землю. А уже затем показать себя должна его личная гвардия, не однажды проверенная в стычках с другими кланами. Получив добрую порцию свинца из скорострельных «узи», русские наверняка поумерят свои аппетиты и в другой раз окажутся более сговорчивыми.
Время шло, а русский дон оставался невредимым и как будто издевался над ним.
– Нет, просто я прошу время на обдумывание.
– У вас было достаточно времени до сегодняшнего вечера, чтобы подумать обо всем. Или, может быть, я не прав, мистер Монтиссори?
Этот парень был напорист. Монтиссори взглянул на часы.
– Возможно, у вас, в далекой России, дела решаются по-иному, но здесь совсем другие правила.
– Я изрядно наслышан об этих правилах, мистер Монтиссори. Вы стреляете друг в друга с любезными улыбками на лицах, это – типично сицилийская вежливость. У нас другие традиции. Однако мы вступаем в ненужные дискуссии и отвлекаемся от основной темы нашего разговора. Вы богаты, мистер Монтиссори. Вы очень богаты. И насколько я знаю, вы, как и всякий итальянец, человек верующий, а потому должны знать, что Иисус Христос завещал делиться с ближними. И наши условия остаются неизменными – вы должны отдать нам ровно двадцать пять процентов, а еще выплатить небольшие комиссионные за тех наивных девочек, что работают в ваших барах почти бесплатно. В отличие от девочек, мы не столь наивны. Мы дорожим своими соотечественниками, это наша национальная черта, и эти деньги пойдут на их дальнейшее трудоустройство, когда вы им откажете за ненадобностью. Итак, я жду ответа, мистер Монтиссори.
Альберто Монтиссори незаметно снова посмотрел на часы, а потом перевел взгляд туда, где должен был сидеть Лучано. Условленное время наступило, но выстрела не последовало. Пуля, пущенная в лоб зарвавшемуся русскому дону, наверняка помогла бы уйти от ответа. Рядом стояли три десятка боевиков, которые слушали этот разговор и нетерпеливо дожидались команды Монтиссори. Но их дон почему-то медлил.
– А если я отвечу «нет»?
– Не обещаю вам, что мы расстанемся большими друзьями. Думаю, от этой ссоры больше потеряете вы. Вы привыкли к раю на земле и благополучию, мы же всегда довольствовались только самым необходимым. Думаю, мне не нужно вам растолковывать, что война всегда выливается в большие затраты. Это потеря клиентов, пошатнувшаяся репутация, срыв сделок. А лишения, вызванные войной, в какую следует оценить цифру? Вам и вашим сыновьям придется непрестанно прятаться, и еще неизвестно, кто выйдет из этого спора победителем.
Дон Монтиссори видел перед собой не дилетанта. Чувствуется, русский дон прошел хорошую выучку. В неспокойной России научиться этому немудрено. Там сейчас везде пальба.
К тому же со словами русского трудно не согласиться – война всегда требует больших расходов. Придется на много месяцев отрешиться от дел и подчинить свое существование тому, чтобы наказать нахального русского дона. Не исключено, что империя, которую он, Монтиссори, создавал многие годы, в случае боевых действий может расколоться на множество независимых государств, а это крах честолюбивым помыслам.
Выстрела по-прежнему не было. Что-то не сработало в его планах. А ответ нужно было давать немедленно.
– Хорошо… Я принимаю ваше предложение, – с усилием выдавил Монтиссори. Пусть будет так. Сегодня нужно выиграть время, сделать вид, будто согласен на условия русских, а потом, когда будут выявлены слабые места в их структуре и установлены лидеры, следует обрушиться на них всей мощью могучей империи под названием клан Монтиссори.
– Ну вот, видите, как все устроилось. Я знал, что мы с вами сегодня поладим. Завтра утром мы сообщим вам банковский счет, на который следует сделать первые перечисления, а о дальнейшем мы с вами поговорим в ближайшем будущем.
– Как мне вас найти, если в этом возникнет необходимость?
Сивый колебался мгновение, а потом протянул Монтиссори визитку.
– Наш офис расположен в центре Сан-Франциско. Всегда будем рады видеть вас, мистер Монтиссори. И еще вот что я хотел сказать. – Сивый поднес ладонь ко лбу, будто пытался припомнить что-то очень важное. – Метрах в пятидесяти отсюда чего-то ждет один из ваших парней, его, кажется, зовут Лучано Антониони… Так вот, сегодня ему не повезло. Здешний парк чрезвычайно беспокойное место. Вы бы позаботились о нем. А теперь позвольте с вами распрощаться.
Сивый шагнул в сторону, и уже через мгновение темнота аллеи поглотила его худощавую фигуру, точно так же исчезли и молодцы русского дона, и если бы не вытоптанная трава вокруг и не глянцевая визитка в руках, то Монтиссори мог бы подумать, что все это ему привиделось.
А в глубине парка прозвучал резкий и неприятный женский смех.
– Где Лучано? – крикнул Монтиссори. – Найдите его! Немедленно!
Дон Монтиссори был вне себя от ярости. Такого позора он не испытывал давно. Его распирала страшная ненависть. Под руку ему попался один из зазевавшихся бойцов. Дон Альберто схватил его за рукав и стал хлестать по щекам до тех пор, пока ладонь не опухла.
– Альберто, – к дону Монтиссори подошел Карло.
Карло Скальони был правой рукой Монтиссори, и дон никогда не решал стратегических вопросов, не посоветовавшись с ним. Он доверял ему больше, чем кому-либо, и на это были веские основания – они родились в одном квартале и когда-то составляли костяк одной банды. Они знали друг о друге практически все. Поговаривали, что даже ухаживали за одной и той же девушкой, и красавица не без корысти по очереди делила ласки с очаровательными юношами. Внешне они не были похожи друг на друга. Если Монтиссори был коренастым и плотным, напоминая состарившегося тяжелоатлета, то Карло Скальони был дылдой, а его оплывшая физиономия намекала на то, что пиво он предпочитает всем остальным напиткам.
– Что еще, Карло?
– Лучано мертв.
– Вот оно что. Значит, русский дон не шутил, – только и сумел вымолвить Монтиссори.
Да, русский переиграл его – предугадал припасенный сюрприз и действовал в своем стиле. У русского дона свой особый почерк, подумал Монтиссори.
Ему было невдомек, что он имеет дело с изощренным преступным российским умом, граничащим с невероятной интуицией, и что вся эта история всего лишь первое предупреждение сицилийскому дону: не спеши совершать опрометчивые поступки.
– Что прикажешь делать, Альберто?
Карло Скальони предвидел ответ. Еще утром на разводе он велел солдатам облачиться в бронежилеты и держать в запасе по лишнему магазину. Шли на рискованное дело, поэтому Карло пообещал им, что сегодняшний день каждому будет стоить больших премиальных, никак не меньше двухмесячного жалованья. И сейчас боевики не спешили расходиться, чего-то ждали. Ждали заключительных слов дона Монтиссори.
– Так что прикажешь делать, дон Альберто?
– Ничего, – коротко обронил дон и, увидев недоумевающие взгляды стоящих рядом парней, раздраженно рявкнул: – Вы слышали, что я сказал?! Ничего! Ни-че-го!