Часть 1. ВЕЧНАЯ ВОЙНА В СТРАНЕ ЗОЛОТЫХ ПАГОД
Красный и белый флаги бирманских коммунистов
Мьянма, или Бирма, – одна из самых закрытых стран Юго-Восточной Азии и мира в целом. Поэтому нет ничего удивительного в том, что подробности гражданской войны, длящейся в этой далекой стране уже семьдесят лет, практически неизвестны российскому читателю. Лишь специалисты и любители-историки имеют представление о событиях, речь о которых пойдет ниже. Гражданская война в Бирме – типичный пример хаоса, который могут разжечь в неугодном государстве мировые державы, заинтересованные в его природных ресурсах.
Поражение Японии во Второй мировой войне имело огромное значение для Юго-Восточной Азии. В Индокитае, на Малайском архипелаге активизировались национально-освободительные движения. Во Вьетнаме, а затем Лаосе и Камбодже, находившихся до японской оккупации в колониальной зависимости от Франции, активизировались коммунисты. Королевский Таиланд, единственная страна Индокитая, сумевшая сохранить политическую независимость и так и не превратиться в чью-либо колонию, превратился в верного союзника Соединенных Штатов Америки. Что же касается Бирмы, британской колонии, то она, после провозглашения независимости, на долгие десятилетия оказалась охваченной гражданской войной. Одновременно на территории Бирмы воевали сепаратисты против правительственных войск и правительственные войска против сепаратистов, отдельные сепаратистские группировки – между собой, коммунисты и сепаратисты, коммунисты и правительственные войска. Многие очаги бирманской гражданской войны не ликвидированы до сих пор, хотя там и действуют режимы прекращения огня.
В 1989 году Бирма отказалась от своего прежнего названия, ассоциировавшегося с колониальной эпохой, и стала именоваться «Мьянма». Но мы, для удобства читателя, будем использовать старое, более привычное название этого индокитайского государства. Вся послевоенная история Бирмы – это история сменявших друг друга авторитарных режимов, не ставивших под сомнение необходимость «закрытости» страны, а также непрекращающаяся гражданская война.
Бирма-Мьянма – крупное по мировым меркам государство. В нем проживает не менее 55 млн. человек. Ситуация в стране осложняется тем, что далеко не все население Бирмы однородно в этническом отношении. В стране проживают представители нескольких десятков народов и этнических групп, исповедующих самые разные конфессии – буддизм (обоих направлений – Хинаяны и Махаяны), христианство (протестантизм и католицизм), ислам, традиционные анимистические верования. Такая этноконфессиональная пестрота неизбежно сказывается на уровне внутреннего социально-политического единства страны.
С 1885 по 1945 годы Бирма находилась под управлением Великобритании. Колониальным властям удавалось управлять страной, лавируя между интересами многочисленных народов и этнических групп. Британцы противопоставляли собственно бирманцев («мьянма») и представителей национальных меньшинств, проживавших в горных районах. В районах проживания национальных меньшинств сохранялся традиционный уклад – колониальным властям было проще опираться на местных князей и вождей, чем создавать «с нуля» целую систему администрирования.
Суверенная Бирма начала свою историю как федеративное государство – Бирманский Союз. В его состав вошли семь провинций, населенных собственно бирманцами, и семь национальных штатов – Аракан, Кайя, Карен, Качин, Мон, Чин и Шан. В национальных штатах проживали не только титульные народы, по имени которых штаты и получили свое название, но и многочисленные национальные меньшинства. Однако, такое государственное устройство Бирмы не устроило многие политические силы в национальных штатах, которые настаивали на полной независимости своих территорий. Практически сразу же после провозглашения независимости Бирмы ситуация в ней дестабилизировалась. Катализатором противоречий послужило обещание уходивших британских колонизаторов предоставить политическую независимость штатам Кайя, Карен и Шан. Кроме кайя, каренов и шанов, независимости захотели и другие народы Бирмы, которые опасались, что в бирманском государстве их интересы будут всячески ущемляться.
После войны к власти в независимой Бирме пришли национальные социалисты из Антифашистской лиги народной свободы (АЛНС). Эта организация, наследовавшая традиции довоенных национально-освободительных партий и обществ («Добама Асийон» и др.), стояла на принципах «бирманского социализма». Первым лидером АЛНС был Аун Сан – бирманский революционер, герой национально-освободительного движения страны, погибший в 1947 году от рук террористов. После его смерти Антифашистскую лигу возглавил У Ну. Он оставался «у руля» бирманского государства до 1958 года. В отличие от большинства других политиков, имя У Ну получило известность в Советском Союзе – благодаря начавшемуся в годы его правления развитию советско-бирманских отношений.
Правительство У Ну приступило к проведению экономической реформы, направленной на экономическую модернизацию Бирмы и превращение ее в социалистическую страну. Однако, несмотря на глобальные планы по улучшению жизни населения, в реальности социально-экономическая ситуация в стране была далека от совершенства. Бирманское крестьянство эксплуатировалось помещиками и ростовщиками, что вызывало растущее недовольство его беднейшей части. В Нижней Бирме, населенной преимущественно бирманцами, получила большое политическое влияние Коммунистическая партия Бирмы, которая находилась на более радикальных позициях, чем «бирманские социалисты» Антифашистской лиги.
Бирманские коммунисты имели общее происхождение с Антифашистской лигой – собственно, компартия и возникла на базе левого крыла «Добама Асиайон». 15 августа 1939 г. было официально объявлено о создании Коммунистической партии Бирмы. В 1943—1945 гг. бирманские коммунисты активно участвовали в антияпонском национально-освободительном движении. Однако, внутреннего единства не было и в рядах бирманской компартии. Уже к 1946 году Компартия Бирмы раскололась на две части – просто Коммунистическая партия, называемая иногда партией «Белого флага», и Коммунистическая партия Бирмы Красного флага. «Краснофлажники» считались более радикальными и выступали с резкой критикой бирманской власти. Коммунисты требовали от правительства Антифашистской лиги ускорить темпы проведения земельной реформы и проводить ее в интересах беднейшего крестьянства. В конце концов, доминировавшая в Антифашистской лиге Социалистическая партия потребовала от правительства арестовать руководителей компартии и запретить ее деятельность. Ответом стал переход бирманских коммунистов к вооруженной борьбе против бирманского правительства.
Партия «Красного флага» закрепилась на западе страны и наиболее активно действовала в провинции Аракан, а партия «Белого флага» оперировала в Нижней Бирме, а затем была оттеснена правительственными войсками в северные и восточные провинции страны. Обе бирманские компартии с точки зрения советских коммунистов были «левацкими» – «Красный флаг» обвиняли в троцкизме, а «Белый флаг» в конечном итоге перешел на маоистские позиции и стал получать поддержку от Китая.
Несмотря на попытки Советского Союза, находившегося в хороших взаимоотношениях с правительством социалиста У Ну, прекратить войну в Бирме, в которой коммунисты воевали против социалистов, боевые действия лишь набирали интенсивность. Свою роль сыграл и раскол международного коммунистического движения, в результате которого значительная часть азиатских коммунистов пошла за Китаем. Позиции Пекина в Юго-Восточной Азии оказались даже более прочными, чем позиции Москвы. На Китай стали ориентироваться бирманские, таиландские, индонезийские, филиппинские коммунисты. Поскольку Компартия Бирмы встала на позиции маоизма, Советский Союз перестал оказывать ей ощутимую поддержку. Тем более, что в отличие от Вьетнама, Лаоса или Камбоджи, в Бирме коммунисты воевали не против прозападных правительств, а против социалистов, и так поддерживавших дружественные отношения с Москвой. Однако, отказ от поддержки бирманских коммунистов фактически свел к минимуму влияние СССР в Бирме. В отличие от Китая, сохранившего связи с коммунистами, СССР полностью переориентировался на сотрудничество с правительством бирманских социалистов. Но так как бирманские социалисты были очень закрытой и враждебной к внешним влияниям силой, то превратить Бирму в одну из просоветских стран, у Москвы так и не удалось.
Тем временем, прокитайские коммунисты набирали силу. Успех Коммунистической партии во многом объяснялся той активной поддержкой, которой она пользовалась среди крестьянского населения Нижней Бирмы. Коммунисты обещали крестьянам не только землю, но и освобождение от эксплуатации со стороны индийских ростовщиков. Это привлекало в ряды коммунистов не только сельское население, но и солдат правительственных войск – тех же вчерашних крестьян, которые целыми группами дезертировали из войсковых частей и присоединялись к повстанческим отрядам.
Однако, уже к середине 1950-х годов активность вооруженной борьбы коммунистов начинает постепенно снижаться. Главными причинами ослабления позиций Компартии Бирмы стали, во-первых, отсутствие серьезной поддержки извне – в отличие от тех же вьетнамских коммунистов, бирманским товарищам не помогал Советский Союз, а во-вторых – неспособность коммунистических руководителей договариваться и друг с другом, и с лидерами многочисленных этнических вооруженных формирований, сражавшихся за независимость национальных штатов Бирмы. Кроме того, свою роль сыграли и изменения в политической жизни страны, произошедшие в начале 1960-х годов.
В 1962 году к власти в Бирме пришел генерал Не Вин. Ветеран национально-освободительного движения, генерал Не Вин в молодости получил военное образование в Японии – как известно, «такины» (борцы за независимость Бирмы) перед началом Второй мировой войны установили тесные связи с Токио, считая японского императора заступником всех азиатов, колонизированных европейскими державами. В Японии готовили командные кадры для бирманского национально-освободительного движения. Затем «такины» перешли на антияпонские позиции. Когда Бирма добилась независимости, Не Вин начал службу в вооруженных силах суверенного государства, занимая различные командные посты. В 1958 году генерал был назначен главой бирманского правительства, а в 1962 году возглавил государственный переворот.
Как и У Ну, генерал Не Вин был сторонником национального социализма. Но, в отличие от У Ну, Не Вин стремился не на словах, а на деле воплотить в жизнь основные принципы «бирманской социалистической программы». Генерал приступил к национализации всей бирманской промышленности, кооперации сельского хозяйства. Попутно была запрещена деятельность всех оппозиционных политических партий Бирмы, включая, разумеется, и коммунистов. Правительственные войска нанесли силам Компартии Бирмы несколько серьезных поражений, после чего формирования коммунистов были вынуждены отступить в труднодоступные северные районы Бирмы и перейти к классической партизанской войне против правительства.
В отличие от генерала Не Вина, занявшего важные посты в руководстве суверенной Бирмы, его ровесник и бывший товарищ по национально-освободительному движению «такинов» Такин Тан Тун после окончания Второй мировой войны ушел в глухую оппозицию. Именно Такин Тан Тун возглавил Коммунистическую партию Бирмы (Белый флаг) и на протяжении двадцати лет осуществлял общее руководство партией и ее боевыми операциями против правительственных войск. По мнению британского историка Мартина Смита, Такин Тан Тун был вторым по значимости после национального героя генерала Аун Сана деятелем национально-освободительного движения Бирмы. Кроме практической политики, Такин Тан Тун много занимался и теоретической работой, пытаясь отыскать наиболее оптимальный для бирманского общества путь к коммунистическому переустройству.
После раскола в международном коммунистическом движении Такин Тан Тун и его соратники поддержали Китай. Они обвинили Советский Союз и Коммунистическую партию Советского Союза в поддержке «полуколониального националистического режима», как компартия окрестила правительство бирманских социалистов. Коммунистическая партия Бирмы превратилась в главного проводника китайского политического влияния в Западном Индокитае. По образцу китайских коммунистов, бирманская компартия начала изменения и в собственной структуре. В частности, в партии была проведена своя «культурная революция», в результате которой, как сообщалось, были очищены ряды партийного руководства – от «ревизионистов» и «соглашателей». Масштабные чистки коснулись многих видных деятелей бирманского коммунистического движения. Заподозренных в «ревизионизме» приговаривали к смертной казни, а в число исполнителей приговоров включали друзей и даже братьев или сыновей «предателей партийного курса». «Культурная революция» нанесла серьезный урон численности бирманских коммунистов, неизбежно отразившись и на масштабе их деятельности.
Внутренние противоречия в партии привели к тому, что в 1968 году сам Такин Тан Тун был убит одним из своих боевиков. После его смерти партия продолжала терять в численности и была вынуждена сосредоточить свою активность на небольшой территории в штате Шан, где проживает одно из национальных меньшинств – народность ва.
Однако, политический курс Коммунистической партии Бирмы оставался маоистским. В 1978 году председатель ЦК Компартии Бирмы Такин Ба Тейн Тин по-прежнему рассматривал политику Советского Союза как империалистическую, а политику просоветского правительства Вьетнама – как гегемонистскую. Бирманские коммунисты выразили всестороннюю поддержку борьбе «красных кхмеров» и полпотовскому эксперименту в Камбодже. Что касается перспектив борьбы в самой Бирме, то коммунисты продолжали ориентироваться на маоистскую концепцию «народной войны», предполагавшую опору на повстанческий потенциал сельского населения.
В 1980-е годы на активности бирманских коммунистов неизбежно сказалась либерализация политического курса в самом Китае. Пекин стал снижать темпы поддержки коммунистических движений в Юго-Восточной и Южной Азии, что привело к значительному ослаблению красных повстанцев в Бирме и некоторых других странах региона. Сокращение китайской помощи стало одним из важных факторов ослабления бирманской компартии, наряду с эффективной политикой центрального руководства и сложными взаимоотношениями коммунистов с повстанческими движениями этнических меньшинств в горных районах Бирмы.
В настоящее время коммунистическое движение в Мьянме очень ослаблено. Оно не имеет и малой части того влияния, которым пользовалось прежде – в 1940-е – 1960-е годы. Однако, как считают бирманские и британские эксперты, в определенной социально-политической ситуации и в случае появления «внешнего» союзника, бирманские коммунисты способны вновь возобновить боевые действия в стране. Наибольшее влияние на политическую ситуацию в Мьянме продолжает оказывать Китай. В отличие от Советского Союза, Китаю удалось прочно закрепиться в этой стране.
Карены в борьбе за независимость
Во время британского колониального владычества англичанам удавалось успешно играть на противоречиях между бирманцами как основным и государствообразующим народом страны, и многочисленными национальными меньшинствами, которые бирманцам противопоставлялись именно с целью превращения их в опору колониального режима. Естественно, что провозглашение суверенитета Бирмы было воспринято национальными меньшинствами как шанс к обретению собственной национальной независимости. Тем более, что сепаратистские настроения активно подогревались англичанами, пообещавшими перед уходом колониальной администрации независимость нескольким бирманским штатам.
Один из очагов сопротивления центральной власти возник на Юго-Востоке Бирмы, на территории штата Карен. Основное население этой территории – карены – народ, а точнее – конгломерат народностей и племен, относящихся к каренской ветви тибето-бирманской языковой семьи. В современной Мьянме каренское население насчитывает до 7 миллионов человек и лишь около полумиллиона каренов проживает в соседнем Таиланде. В знаменитом фильме «Рэмбо – 4», события которого разворачиваются на территории Бирмы, главный герой оказывает помощь именно каренам, которые представлены угнетаемым центральными властями национальным меньшинством.
С давних времен южные карены подвергались культурному влиянию соседних монов. Моны – ныне один из наиболее мирных народов Бирмы – проживали на территории страны задолго до того, как ее заселили собственно бирманцы. Именно моны, родственники кхмеров, создали первые государства в Нижней Бирме. Естественно, что последующая экспансия бирманцев с севера и разгром монских королевств, сопровождавшийся вырезанием наиболее пассионарной части монов, способствовали не только усмирению монских земель, но и бегству части монов в соседние каренские земли. С тех пор феодальная верхушка каренов подвергалась монскому влиянию, впитывая, в том числе, и ненависть к центральной бирманской власти.
Британская колониальная администрация, следуя принципу «разделяй и властвуй», увидела в подвергшихся монскому влиянию южных каренах надежных помощников. Сотрудничеству с колонизаторами были рады и сами каренские вожди, которым не терпелось взять исторический реванш у бирманцев. К тому же, в отличие от бирманцев – убежденных последователей буддизма Хинаяны («малой колесницы»), карены охотно христианизировались, принимая веру британских миссионеров. Сегодня до 25% каренов, преимущественно в дельте Иравади, идентифицируют себя как христиане – баптисты, адвентисты седьмого дня, католики. При этом христианство у них причудливо сочетается с сохранением традиционных племенных верований.
Христиане – карены положительно воспринимались британскими колонизаторами и имели преимущества в поступлении на военную и гражданскую службу. В годы японской оккупации Бирмы карены активно сопротивлялись новым властям, действуя под руководством англичан. Именно к этому времени относится и начало вооруженной конфронтации прояпонской Армии независимости Бирмы, из которой впоследствии и выросла вся послевоенная бирманская элита, и каренских формирований. В отместку за участие каренов в войне на стороне англичан, японцы и союзные им (до 1944 г.) бирманцы уничтожали каренские деревни, убивали мирное население, что также не могло не отразиться на взаимоотношениях двух народов.
Несмотря на то, что британская колониальная администрация пообещала решить после войны вопрос о каренской государственности, в действительности к этому не было предпринято никаких шагов. Более того, напряженность в отношениях между руководством бирманских социалистов и каренскими вождями нарастала. В вооруженных силах Бирмы к моменту провозглашения независимости служило много каренских военнослужащих – бывших британских солдат. По понятным причинам власть стремилась избавиться от каренской компоненты в армии. Так, был смещен и арестован генерал Дан Смит – карен по национальности, занимавший пост начальника штаба бирманской армии.
Для защиты своих интересов каренами был создан Каренский национальный союз. Возглавивший его генерал Бо Мя (1927—2006), баптист по вероисповеданию, начал свою политическую карьеру с участия в антияпонском сопротивлении на стороне британцев. Несмотря на молодые годы, ему удалось быстро занять руководящие позиции в каренском национальном движении. После того, как в 1949 году Каренский национальный союз провозгласил независимость Каренского государства от Бирмы, под непосредственным руководством Бо Мя была создана Каренская национально-освободительная армия (КНОА), на протяжении полувека остававшаяся серьезнейшим участником бирманской гражданской войны. Целью этих структур стало создание независимого государства Котхолей («Отвоеванная земля») на территории штата Карен и других районов компактного проживания каренских этнических групп.
Первое время каренским повстанцам удавалось настолько серьезно атаковать бирманские позиции, что мировая общественность сомневалась в самой перспективе существования Бирмы как единого унитарного государства. В частности, в 1949 году карены осаждали бирманскую столицу Янгон (Рангун), не говоря уже о том, что повстанческой армией был установлен полный контроль над территорией национального штата Карен.
Серьезность намерений Каренского национального союза в отношении создания собственного национального государства подтверждалась и тем фактом, что карены боролись с наркоторговлей и культивированием наркотических культур. Для Бирмы и вообще Индокитая это было на грани нонсенса – дело в том, что практически все вооруженные группировки, участвовавшие в гражданских войнах на территории региона знаменитного «золотого треугольника» (стык границ Бирмы, Таиланда и Лаоса) черпали значительную часть своих бюджетов именно за счет наркоторговли. Даже коммунистические отряды не брезговали контролем за плантациями опийного мака.
Каренский национальный союз не только вел боевые действия против бирманского правительства руками своего вооруженного крыла – национально-освободительной армии, но и стремился к развитию инфраструктуры на подконтрольных территориях. В меру возможностей создавались новые школы, лечебные учреждения, упорядочивалась торговля между населенными пунктами. Усилия бирманской армии по нейтрализации каренских формирований осложнялись тем, что последние отступали в горы, контролировать которые у центрального правительства не было никаких возможностей. В ответ бирманцы отыгрывались на мирном населении каренских деревень, которое поддерживало своих повстанцев и являлось последним ресурсной и людской базой. За годы противостояния более миллиона человек покинули свои деревни и стали беженцами в соседнем Таиланде.
Стремление каренов к отделению от Бирмы росло тем сильнее, чем жестче действовали правительственные войска в отношении мирного населения штата Карен. Уничтожение мирных граждан, репрессии против приверженцев христианской религии, использование запрещенных мин – все это в изобилии присутствовало в войне бирманского правительства и Каренского национального союза.
Как и бывает в подобных конфликтах, на каренов делали ставку другие государства – прежде всего, США и Великобритания, которые покровительствовали каренскому движению как естественному способу ослабления центральной бирманской власти. Значительную помощь каренскому национальному сопротивлению оказывал и соседний Таиланд. Между Таиландом и Бирмой наблюдалось давнее военно-политическое соперничество, уходящее своей историей вглубь веков, когда бирманцам даже удалось на некоторое время нанести тайскому королевству поражение и занять его столицу. Естественно, что карены в данной ситуации рассматривались руководством Таиланда как прекрасный инструмент для ослабления векового соперника, тем более заигрывавшего с социалистической идеологией.
Двадцатитысячная каренская армия, контролировавшая юго-восточные территории Бирмы, получала от Таиланда всестороннюю помощь, включая и вооружение. На территории Таиланда существовали военные лагеря каренских повстанцев. С помощью затяжной гражданской войны Таиланд серьезно нейтрализовал Бирму в качестве соперника в регионе, однако ничто не может продолжаться вечно. После того, как «Холодная война» пошла на спад, Таиланд существенно снизил и поддержку каренских сепаратистов. Бирма, переименованная в Мьянму, нормализовала отношения с ближайшим соседом, и королевскому правительству ничего не оставалось, как постепенно вытеснить каренские формирования со своей территории.
К 1990-м гг. относится и раскол каренского национального движения по религиозному признаку – буддисты обвинили доминировавших христиан в дискриминации и посягательстве на свои интересы и сформировали собственную Демократическую каренскую буддистскую армию, которая достаточно быстро оказалась на стороне своих единоверцев – центральной бирманской власти. Одновременно появились и более радикальные и экзотические отколы от Каренского национального союза – Каренской национально-освободительной армии.
Одним из них стала Армия Бога, прославившаяся на весь мир детским и подростковым возрастом не только большинства своих боевиков (обычное дело для Индокитая – и среди «красных кхмеров», и среди других повстанческих групп дети и подростки всегда встречались в изобилии), но и лидеров. Братья Джон и Лютер Хту, присвоившие сами себе звания полковников, начали командовать «Армией Бога» в двенадцатилетнем возрасте, что было слишком юно даже по местным меркам. В центр внимания мировой общественности армия малолетних братьев попала в январе 2000 года, когда десять ее боевиков захватили госпиталь в таиландском городке Ратчабури. В заложниках у «солдат Бога» оказалось 700, а затем (после частичного освобождения) 200 сотрудников и пациентов госпиталя. Впрочем, подготовка таиландских спецподразделений оказалась более серьезным делом, нежели вера в харизматических братьев – террористы были уничтожены в результате спецоперации. Спустя год уже в Мьянме были захвачены в плен и сами братья Хту.
Примечательно, что более умеренное и многочисленное крыло каренского сопротивления, консолидировавшееся вокруг Каренской национально-освободительной армии, непримиримость братьев Хту оценило негативно – надежды на мирный исход борьбы за независимость не оставляют даже воевавших десятилетиями в джунглях ветеранов каренского движения.
Однако, вооруженное сопротивление каренских повстанцев с некоторой интенсивностью продолжается и в настоящее время. В 2012 году между центральным руководством Мьянмы – Бирмы и Каренским национальным союзом было заключено перемирие, но далеко не все каренские вооруженные группы, как это бывает в периоды гражданской войны, согласились с «оппортунистической» линией своего руководства. Поэтому территории штата Карен и пограничных с ним районов Таиланда до сих пор считаются одной из неспокойных зон региона.
Пока активность каренского национального движения соответствовала интересам соседнего Таиланда, англичан и американцев, маячивших за спиной бангкокского правительства, оно рассматривалось как национально-освободительное, достойное не только сочувствия и заверений в моральной поддержке, но и вполне ощутимой материальной и военной помощи.
Изменения в политической ситуации в мире и регионе показали, что карены были лишь пешками в игре более крупных акторов мировой и региональной политики, когда же время использования их в качестве инструмента подошло к концу, они оказались предоставлены самим себе. И теперь перспективы независимого или автономного существования территорий, населенных каренами, зависят исключительно от них самих. Гораздо подлее США и Великобритания поступили с теми национальными движениями Бирмы, которые оказались вовлечены в производство и торговлю наркотиками.
Опиумные войны Шанских гор
Один из наиболее глухих уголков Индокитая и Азии в целом – горные районы на стыке границ Бирмы, Таиланда и Лаоса – во второй половине ХХ века получили мировую известность под названием «Золотой треугольник». Связано это имя с тем, что земли, на которых испокон веков культивировали опийный мак, начиная с 1950-х годов стали центром мирового экспорта опия-сырца, идущего на производство героина.
Название «Золотой треугольник» получило большую популярность в мировой прессе во второй половине ХХ века. Особенно роль «Золотого треугольника» возросла в связи с войной, которую вели в Индокитае США и их союзники. Сегодня уже почти никто не берется опровергать важное участие американских спецслужб в экспорте наркотиков из Индокитая. В «Золотом треугольнике» наркобизнес превратился в главный источник доходов самых разных категорий населения – от коррумпированных генералов и чиновников, полевых командиров всевозможных повстанческих армий и криминальных авторитетов до рядовых крестьян, выращивающих опийный мак.
Когда «треугольник» еще не был «золотым», он представлял собой достаточно закрытый горный регион, считавшийся отсталым даже по меркам других провинций Бирмы или Лаоса, не говоря уже о Таиланде. Здесь проживали десятки самых разных этносов и племен, говорящих на тибето-бирманских, тайских и мон-кхмерских языках.
Один из ключевых районов «Золотого треугольника» – Шанские горы, расположенные в Мьянме (Бирме), на границе с Таиландом. Крупнейшей народностью, проживающей в Шанских горах, являются шаны. Они говорят на одном из тайских языков и в лингвистическом отношении ближе к тайцам, чем к бирманцам. Шаны – достаточно многочисленный народ. Их численность – примерно 4—6 млн. человек, проживающих в Мьянме, а также в Китае, Таиланде и Лаосе. В Мьянме (Бирме), задумывавшейся как союз нескольких автономных государств национальных меньшинств (Бирманский Союз – прежнее название страны), существует Шанский национальный округ, в котором шаны составляют большинство населения.
Сегодня шаны проживают в Бирме (где составляют до 9% населения), Китае, Таиланде, Лаосе. Понятно, что, будучи самым крупным и многочисленным этносом, шаны во многом задавали политический климат региона. Вплоть до британской колонизации Бирмы они сохраняли реальную независимость своих горных княжеств, хотя формально и считались вассалами бирманской короны.
Пришедшие с севера на территорию Бирмы, шаны в Средние века создали здесь несколько феодальных княжеств. Когда Бирму колонизировали англичане, они поступили весьма разумно и оставили шанам внутреннее самоуправление, сохранив 33 феодальных княжества под управлением «саофа» – князей. В 1922 году земли, где проживали шаны и другой местный народ – ва, – объединились в Шанскую федерацию, которая затем вошла в состав Бирмы. Все 33 княжества, расположенных в Шанских горах, продолжили свое полунезависимое существование, в их внутренние дела британская администрация предпочитала не вмешиваться. Провозглашение независимости Бирмы было встречено шанской аристократией с явным неодобрением. Будучи одним из наиболее многочисленных и активных народов Бирмы, шаны всегда требовали для себя большей автономии.
Князьки почувствовали опасность для законсервированного на протяжении столетий миропорядка и потребовали от бирманских властей предоставления независимости Шанской Федерации. Естественно, что центральные власти в этом шанским предводителям отказали, после чего те перешли к активной фазе противостояния. Шанская аристократия при создании бирманского государства добилась юридического права через десять лет выйти из состава Бирмы и создать независимое государство Шан. Впрочем, среди широких масс шанского населения такая позиция поддержки не встретила, что вызвало брожение и в самой области Шан. Лидеры шанских сепаратистских организаций, активизировавшихся после провозглашения независимости Бирмы, считали, что Шан вполне имеет право на независимость, так как до британской колонизации княжества шанов были суверенными государствами. Именно этот пункт – признание независимости Шана – и лег в основу идеологии многочисленных сепаратистских группировок, действующих в штате (национальном округе) Шан с конца 1940-х годов.
В 1952 г. центральные власти Бирмы приняли закон о создании в области Шан временной военной администрации, после чего в регион вошли части бирманских войск. Против них выступили отряды местных шанских князей, а также формирования многочисленных нешанских народов, живших в Шанских горах – палаунгов, ва, кокан. На помощь сепаратистским повстанческим группировкам пришли соединения китайского Гоминьдана, которые после победы в Китае коммунистов были вытеснены из Китая в Бирму и сосредоточили свое внимание на контроле за производством и продажей опия-сырца. Шанских феодалов и гоминьдановцев поддерживали американские спецслужбы, которые видели в них противовес расширению китайского и советского влияния в Юго-Восточной Азии. Появились шанские армии, сражающиеся с оружием в руках против правительственных войск Бирмы.
Пожалуй, в Шанских горах сопротивление бирманской армии оказалось наиболее ожесточенным. Это объяснялось тем, что за несколько послевоенных лет из обычного аграрного захолустья регион превратился в несколько непростую территорию, где главной сельскохозяйственной культурой стал опийный мак. Местные жители выращивали его столетиями и применяли в лечебных целях, но только в ХХ веке он стал экспортироваться за пределы региона в невероятных количествах. Этому способствовало вторжение на территорию Шанских гор остатков китайской Гоминьдановской армии, разгромленной в южных провинциях КНР Юньнань и Сычуань маоистской Народно-освободительной армией Китая.
Гоминьдановцы из 93-й дивизии, отступившей в Бирму и Таиланд, моментально сообразили, чем может прокормить их этот горный район. Благо потребление опиума было знакомо им еще по жизни в Китае. На местных крестьян наложили налог – опий-сырец, который затем вывозили в Бангкок и реализовывали по каналам китайской «триады» за рубеж. Война во Вьетнаме, перекинувшаяся и на соседний Лаос, стала началом активного присутствия в регионе Соединенных Штатов Америки. Озадачившись вопросом дестабилизации ситуации в потенциально «красном» Индокитае, американские спецслужбы обратили внимание на наркоторговлю как важнейший источник получения колоссальных денежных средств. Часть из этих средств шла на содержание многочисленных повстанческих армий в Бирме и Таиланде, но основная масса денег поступала в распоряжение подконтрольных ЦРУ структур.
Именно при помощи ЦРУ США было организовано регулярное воздушное сообщение между осколками гоминьдановской армии, отступившими в Бирму (а в них числилось к середине 1950-х годов до 12 тысяч солдат и офицеров) и островом Тайвань, где Гоминьдану удалось закрепиться у власти. Но если в Тайване Гоминьдану удалось создать дееспособное государство, которое вскоре стало одним из т.н. «азиатских тигров» и до сих пор демонстрирует высокий уровень развития экономики и технологий, то в Бирме и Таиланде гоминьдановцы стремительно криминализовались и превратились в наркоторговцев.
Используя труднодоступность Шанских гор и союзнические отношения с вождями шанских и других племенных формирований, которые, как мы знаем, уже воевали с бирманской властью, гоминьдановцы создали на территории «Золотого треугольника» уникальную зону, неподконтрольную ни бирманским, ни таиландским, ни лаосским властям. Единственной основой ее экономики и финансового благосостояния местных вождей стала наркоторговля.
На протяжении нескольких десятилетий американские и таиландские власти фактически покровительствовали производству и экспорту героина из «Золотого треугольника». Ведь гоминьдановцы, которые играли одну из ключевых ролей в наркоторговле, рассматривались ЦРУ в качестве противовеса красному Китаю и, в целом, влиянию коммунизма в регионе. Поэтому, по понятным причинам, Таиланд, на территории которого, в Мейсалонге, базировались штабы гоминьдановской дивизии, закрывал глаза и на присутствие на территории страны незаконных вооруженных формирований, и на их деятельность, также идущую вразрез с законодательством.
Зато Бирма, на чью территориальную целостность в первую очередь посягали гоминьдановцы и связанные с ними шанские повстанцы, неоднократно пыталась взять Шанские горы под контроль. В конечном итоге не осталось иного пути, как разрешить подразделениям Народно-освободительной армии Китая зайти на территорию страны и выбить гоминьдановские подразделения за бирманскую границу – в соседний Таиланд. Таиландское руководство с присутствием гоминьдановцев смирилось. Тем более, что они оказывали реальную помощь в борьбе с партизанами из Коммунистической партии Таиланда, также оперировавшими в пограничных с Бирмой районах.
Однако изгнание за пределы Бирмы гоминьдановских войск не означало ни прекращения шанского вооруженного сопротивления, ни, разумеется, отказа местного населения от культивирования опийного мака. Наркоторговлю в регионе взяли под контроль боевики из Армии Мон-Тай, которой руководил знаменитый Кхун Са. Если большинство таких группировок и их лидеров известны только профессиональным историкам – специалистам по истории Бирмы, то имя Кхун Са в свое время прогремело на весь мир. Его называли едва ли не главным наркобароном планеты, сообщали о наличии у него личной армии, защищающей опиумные интересы этого неординарного человека. На самом деле, влияние Кхун Са, конечно же, сильно преувеличивалось. Он контролировал только часть «Золотого треугольника» и постоянно конкурировал с другими, не менее активными, повстанческими формированиями.
На самом деле, самый известный в мире борец за независимость Шана был только наполовину шаном. При рождении будущего полевого командира и наркобарона назвали Чжан Шифу, что не удивительно – его отец был китайцем, и только мать – шанкой. Но затем мать Чжан Шифу вышла вторым браком за шанского князя. После этого мальчика переименовали шанским именем Кхун Са, что в переводе означает «Процветающий». Как показала дальнейшая жизнь этого человека, такое имя вполне ему подходило. Судьба к Кхун Са была благосклонна. Для наркобарона и полевого командира, бывавшего в самых разных «передрягах», Кхун Са прожил долгую жизнь – 74 года. Он родился 17 февраля 1933 года и умер 26 октября 2007 года в своей постели – от диабета.
В молодости Кхун Са примкнул к одному из отошедших в Бирму отрядов Гоминьдана, но затем решил сформировать собственную армию. Однако в 1963 году тридцатилетний командующий пошел на сделку с центральными властями Бирмы и превратил свою армию в народную милицию «Ка Кве Йе», которая получила от правительственных войск оружие и деньги на борьбу с другими шанскими вооруженными формированиями. Но сотрудничество Кхун Са с властями Бирмы было непродолжительным. Судя по всему, молодой шанский лидер попросту решил кинуть своих патронов из Рангуна.
Кхун Са взял под контроль ряд районов в области Шан, где традиционно выращивали опийный мак. Шаны назвали опиум «черное лекарство», в выращивании опийного мака была задействована значительная часть шанских крестьян. Но именно Кхун Са превратил выращивание опийного мака в главный источник доходов шанского освободительного движения.
Главными конкурентами Кхун Са были его вчерашние сослуживцы по гоминьдановской дивизии. В 1967 г. противоречия Кхун Са с командованием гоминьдановцев вылились в открытый вооруженный конфликт, вошедший в историю как «Опиумная война в Индокитае». Сначала Кхун Са решил пересмотреть свои отношения с подпольными героиновыми заводами в Таиланде, после чего гоминьдановцы перекрыли дороги и попытались воспрепятствовать действиям подручных Кхун Са. Тогда шанский лидер решил вывезти опий-сырец в Лаос, где также существовали подпольные героиновые заводы. Это и стало причиной трехстороннего столкновения между отрядами Кхун Са, бойцами Гоминьдана и лаосскими войсками под командованием генерала Раттикона.
Во время боев шанские войска Кхун Са потерпели серьезное поражение. Этим воспользовались власти Бирмы, которые в 1969 году арестовали шанского командующего. В заключении Кхун Са находился до 1973 года, пока его соратники не захватили заложников, которые были обменяны на наркобарона. Несмотря на то, что почти четыре года Кхун Са пришлось провести под арестом, он быстро вернулся в «большой наркобизнес» и стремительно восстановил свои позиции. Кхун Са создал Объединенную армию Государства Шан и обосновался на севере Таиланда, где продолжил контроль над выращиванием и экспортом опия-сырца. Заодно Кхун Са подчеркивал свою приверженность идее национального освобождения области Шан и ставил главной задачей подчиненной ему армии борьбу против бирманских правительственных войск – за национальное освобождение.
В 1985 году подконтрольная Кхун Са Шанская объединенная армия вступила в альянс с Революционным советом Таи, которым руководил Мон Хэнг – еще один полевой командир, имевший свои интересы в наркобизнесе. Так была создана новая военно-политическая организация – Армия Мон-Тай. Под контролем этой силы оказались обширные районы на стыке границ Бирмы и Таиланда. Армия Мон-Тай превратилась в самую сильную вооруженную организацию в «Золотом Треугольнике». Периодически бойцы Кхун Са воевали не только с бирманскими правительственными войсками и конкурентами из других повстанческих группировок, но и с войсками Таиланда, который пытался прекратить массовое производство наркотиков на своей территории. В конце концов, таиландским правительственным войскам удалось вытеснить людей Кхун Са с территории страны и уничтожить значительную часть плантаций опийного мака. Одновременно реализовывалась программа по переориентации крестьянских хозяйств Северного Таиланда на выращивание чая и каучука вместо опийного мака. Надо сказать, что определенный результат она действительно дала и масштабы производства наркотиков в стране значительно снизились. Кхун Са сосредоточил свою деятельность на территории более слабой Бирмы. К началу 1990-х годов численность Армии Мон-Тай достигла 20 000 бойцов.
Как и положено, в армии были введены военная форма, воинские звания. В 1993—1995 гг. Армия Мон-Тай вела постоянные бои с бирманскими правительственными войсками, а до 1996 года – и с Объединенной Армией Государства Ва, которая была главным конкурентом Армии Мон-Тай за влияние в регионе и контроль за наркобизнесом. Но одновременно в Армии Мон-Тай нарастали и внутренние противоречия. Средний и младший командный состав, представленный шанскими офицерами, был очень недоволен деятельностью китайской верхушки Армии Мон-Тай. Дело в том, что солдат и младших офицеров Кхун Са привлекал в свою армию, опираясь на шанский национализм. Но в действительности все националистические лозунги Кхун Са и его соратников оборачивались сплошной демагогией – руководители Армии Мон-Тай в большей степени интересовались торговлей наркотиками, превратившей их в миллионеров, чем созданием независимого шанского государства. Ослабление Армии Мон-Тай в результате временных противоречий привело к тому, что обширные районы вблизи бирманско-таиландской границы оказались под контролем Объединенной Армии Государства Ва. 7 июля 1995 г. свыше 8000 солдат и офицеров Армии Мон-Тай под командованием полковника Йод Кана отступили в селение Хсипау, которое превратилось в центр оппозиционной фракции шанских сепаратистов. Так появилась Шанская национальная армия, которая выразила желание провести с командованием правительственных войск Бирмы переговоры о прекращении огня.
Оппозиционеры обвинили Кхун Са в том, что все доходы от торговли наркотиками шли только ему и его ближайшему окружению, а рядовые шаны практически ничего от этого не получали, но их селения становились объектами нападений правительственных войск. Примечательно, что в свое время Кхун Са даже предлагал американскому правительству выкупить у него весь имеющийся опиум. Разумеется, руководство США не стало соглашаться с этим предложением шанского магната.
Тем временем, Кхун Са вышел на связь с бирманскими спецслужбами и «выторговал» для себя выгодные условия. Он прекращал вооруженную борьбу, а взамен бирманские власти гарантировали ему иммунитет от уголовного преследования. Вскоре люди Кхун Са сложили оружие. Сам Кхун Са не только был прощен бирманскими властями, но и получил возможность жить в столице Мьянмы Янгоне, где провел последнее десятилетие своей жизни в роскошном особняке.
В отличие от Кхун Са, более радикальные шанские националисты, создавшие несколько новых повстанческих группировок, продолжали вооруженную борьбу за создание независимого шанского государства. Одной из наиболее мощных повстанческих армий стала Шанская государственная армия – Юг, которой командовал полковник Йод Серк. К ней присоединились около 15 тысяч человек, в основном – шанских крестьян из горных деревень, которые больше всего пострадали от карательных операций бирманских правительственных войск. Кроме того, в Шанских горах были сформированы Шанская государственная армия – Север, Шанская национальная армия, Восточная армия Шан. Однако затем Восточная армия Шан и Шанская государственная армия – Север подписали перемирие с центральными властями Мьянмы. Вооруженное сопротивление оказывали только Шанская государственная армия – Юг и Национальная армия Шанского государства. Решающий удар по их позициям правительственные войска нанесли только весной 2005 года, заручившись поддержкой давних оппонентов шанов – Объединенной армии Государства Ва. В Мьянме прошли репрессии против шанских политических деятелей. Одновременно правительственные войска и вооруженные формирования Государства Ва атаковали позиции шанских повстанцев.
В конце концов, 21 мая 2005 г. командующий Шанской государственной армии – Юг полковник Йод Серк, позже произведший сам себя в генерал-лейтенанты, и командующий Национальной армии Шанского государства Сай Йи провели совместную пресс-конференцию, на которой объявили о воссоединении подконтрольных им вооруженных формирований для дальнейшей борьбы за создание независимого шанского государства. Судя по всему, объединение сил осталось для шанских националистов единственным возможным вариантом сохранения своих позиций в Шанских горах.
В конце 2008 г. был сформирован Государственный конгресс Шан под руководством Йод Серка. В его состав вошли не только шанские вооруженные организации, но и военно-политические организации национальных меньшинств Шана – Демократический союз лаху (лаху – тибето-бирманская народность в округе Шан), Национально-освободительная организация па-о, Национальная организация Ва, Координационный комитет Таи, Совет по восстановлению Государства Шан. Столицей непризнанного Государства Шан сейчас является Лои Тайленг, где находится штаб-квартира Шанской государственной армии – Юг.
Сейчас шанские националисты заявляют, что наркоторговля осталась в прошлом. Но, на самом деле, в области Шан просто нет иного источника доходов, кроме выращивания и экспорта опийного мака. Это прекрасно понимают и сами лидеры шанских националистов. Но они связывают проблему наркобизнеса в регионе не столько со своими действиями, сколько с политикой правительства Мьянмы.
Государство Председателя Бао
Постоянным военным противником шанских подразделений на протяжении десятилетий были повстанцы народности ва. Соперничество повстанческих армий объясняется, во-первых, претензиями ва на собственную государственность в рамках части штата Шан, во-вторых – конкуренцией за поля опийного мака и рынок сбыта опия-сырца и, в-третьих, – идеологическими соображениями: если шаны издавна поддерживали контакты с гоминьдановцами, то ва долгое время оставались основной поддержкой бирманских коммунистов.
Фактически Государство Ва является независимым от центральных властей страны сепаратистским государственным образованием, но формально входит в состав Мьянмы в качестве самоуправляемого округа в штате Шан. Эту область населяет народ ва – один из аборигенных этносов Бирмы. Язык ва относится к группе палаунг австроазиатской языковой семье (вместе с монским и кхмерским языками, а также языками других многочисленных малых народов), но и на официальном уровне, и даже в бытовом общении современные ва все чаще прибегают к китайскому языку. В годы британской колонизации среди ва активно действовали христианские миссионеры, но большинство ва, несмотря на христианское и буддийское влияние, сохраняют приверженность традиционным анимистическим верованиям. Государство Председателя Бао. За что воюют люди ва и почему их поддерживает Китай
Воинственных ва англичане прозвали «охотниками за головами» – в честь древнего обычая, согласно которому статус мужчины в общества ва повышался в зависимости от того, сколько вражеских голов он отрезал в буквальном смысле. До конца установить контроль над труднодоступными лесистыми горами, где ютятся деревни ва, не смогли ни британские колонизаторы, ни власти независимой Бирмы (Мьянмы). В то же время, эта территория имела стратегическое значение как часть всемирно известного «Золотого треугольника» – с давних пор ва выращивали опийный мак, поэтому на доходы от его продажи повстанческие командиры вполне могли содержать свои вооруженные формирования.
Учитывая, что территория Ва примыкает к границе Мьянмы с Китаем, она с момента провозглашения независимости Бирмы находилась в сфере интересов Пекина. Китай оказывал поддержку действующей здесь Коммунистической партии Бирмы. Бирманская компартия с конца 1940-х годов вела вооруженную партизанскую войну против центрального правительства. Потерпев поражение от правительственных войск в Нижней и Центральной Бирме, коммунисты отступили на северо-восток, где надолго обосновались в районах, населенных народом ва. Труднодоступные горы облегчали возможность партизанских действий и коммунисты фактически получили контроль над целыми сельскими районами, населенными ва и некоторыми другими этническими группами. Молодежь из крестьянских семей ва стала главным источником пополнения рядового состава партизанских отрядов Коммунистической партии Бирмы. Материально-техническую и военную помощь коммунистам оказывал соседний Китай, благо Компартия Бирмы с 1960-х годов ориентировалась на идеи председателя Мао.
Однако в 1989 году, когда социалистический лагерь находился в кризисе, а Китай заметно снизил поддержку зарубежных повстанческих формирований, в том числе и в Бирме, в рядах Коммунистической партии Бирмы наметились внутренние противоречия. Они завершились расколом и конфликтом, в результате которого ряд высших руководителей компартии предпочли эмигрировать в Китай. От Коммунистической партии откололась самая внушительная часть – вооруженные формирования народа ва. 17 апреля 1989 года была официально создана Объединенная государственная армия ва. Ее командующим стал пятидесятилетний Чао Нги Лай (1939—2009), а «вторым лицом» в армии – сорокалетний Бао Юсян (род. 1949). Несмотря на то, что лидеры ва пошли на раскол с Компартией, они продолжали придерживаться коммунистических взглядов в их маоистском варианте.
9 мая 1989 года Объединенная государственная армия ва подписала с властями Бирмы соглашение о прекращении огня. Казалось, что пятидесятилетний конфликт центральных властей с коммунистическими партизанами, унесший тысячи жизней, наконец, закончился. Однако, уже в 1996 году боевики Объединенной государственной армии ва вступили в боевые действия с отрядами Армии Мон-Тай – шанской повстанческой группировки, которой руководил знаменитый наркобарон Кхун Са – бывший капитан гоминьдановской армии, создавший в «Золотом треугольнике» собственное вооруженное формирование и контролировавший значительную часть оборотов опийного мака в Бирме. В результате конфликта с Армией Мон-Тай, повстанцы ва взяли под контроль районы на бирманско-таиландской границе. В 2009 году разразилась новая фаза конфликта между Объединенной государственной армией ва и правительственными войсками Мьянмы (татмадау).
Боевые столкновения происходили в пограничной с Китаем области Коканг, населенной китаеязычной народностью кокан – бирманскими китайцами. Подконтрольные США правозащитные организации тогда обвинили Китай в поставках партизанской армии ва бронетехники и ракет класса «земля – воздух». Американские спецслужбы поспешили внести Объединенную государственную армию ва в список организаций, причастных к международному наркобизнесу. В Индокитае, кстати, практически все военно-политические группировки в той или иной степени причастны к наркобизнесу. Но на Объединенную государственную армию ва США давно «точит зубы» – ведь эта организация, после фактического распада Компартии Бирмы, является главным инструментом военно-политического влияния КНР в Мьянме.
В настоящее время Объединенная государственная армия ва насчитывает свыше 30 000 солдат и командиров. В состав армии входит пять дивизий, которые дислоцируются в джунглях на границе Мьянмы и Таиланда. Это: 778-я дивизия под командованием генерала Та Марна, 772-я дивизия генерала Та Нсонга, 775-я дивизия генерала Ян Чжойонга, 248-я дивизия генерала Та Хсанга и 518-я дивизия генерала Ли Хсарма. Кроме того, на границе Мьянмы с Китаем размещаются еще три соединения Объединенной государственной армии ва – 318-й дивизия, 418-я дивизия и 468-я дивизия. Вооруженные формирования ва комплектуются из крестьянской молодежи, благо рождаемость у горцев – ва очень высокая и у многих молодых людей в селениях просто не остается иного пути, как идти в вооруженные формирования, где хотя бы выдают оружие и гарантирована еда.
Американские эксперты называют Китай главным поставщиком оружия для Объединенной государственной армии ва. Впрочем, это практически не скрывают и сами руководители Ва. Так, известно, что Китай оказывает и финансовую, и техническую, и организационную помощь этому политическому образованию. В Объединенной государственной армии ва находятся китайские военные советники и инструкторы, которые обучают повстанцев обращению с современным оружием. В качестве официального языка используется китайский язык, а на территорию Государства Ва транслируется вещание китайских телеканалов. Внутренняя жизнь в Государстве Ва также устроена по образцу соседнего Китая, вплоть до копирования партийных и государственных титулов.
В декабре 2008 г. американская разведка сообщила, что в Государстве Ва открылась собственная линия производства АК-47. В 2012 году, по сообщениям американских разведчиков, Объединенная государственная армия ва приобрела китайскую бронетехнику и артиллерийские орудия (включая гаубицы и ПТУР), ракеты класса «земля – воздух», а в 2014 г. американские спецслужбы сообщили о том, что Объединенная государственная армия ва приобрела зенитно-ракетные комплексы китайского производства. Также Государство Ва обвиняют в том, что оно играет роль посредника между китайскими производителями оружия и многочисленными повстанческими группами Мьянмы. Командование ОГАВ закупает у китайской стороны оружие и перепродает его другим партизанским формированиям. Торговля оружием, таким образом, является одним из главных источников доходов армии, наряду с контролем за производством и транспортировкой наркотиков.
Главной военной базой Объединенной государственной армии ва является Пангхан, где прежде базировались вооруженные формирования Коммунистической партии Бирмы. Пангхан – это город в штате Шан, который фактически является столицей Государства Ва. Несмотря на свою удаленность и провинциальность, в Пангхане очень развита «ночная жизнь», в особенности игорный бизнес, что делает его привлекательным для приезжих из других регионов, в особенности связанных с криминальным миром.
Еще в 2005 году территория Государства Ва была объявлена свободной от производства и продажи наркотиков. Но, разумеется, подобное заявление в большей степени носит демонстративный характер, чем отражает реальную ситуацию в этом отдаленном бирманском округе. Американские спецслужбы обвиняют Объединенную государственную армию ва в том, что она в настоящее время является крупнейшим производителем наркотиков в Индокитае. Утверждается, что в 2000-е годы, следуя за изменениями рынка, повстанцы ва организовали многочисленные лаборатории по производству метамфетамина. В свою очередь, лидеры ва отрицают эти обвинения и утверждают, что их народ намеренно использовали в интересах производства опийного мака власти Мьянмы и даже руководители Коммунистической партии Бирмы.
В настоящее время Государство Ва занимает территорию особого административного района Ва на востоке штата Шан и имеет население численностью около 560 тысяч человек. Большинство политических лидеров этого государства относятся к народу ва. Населенная ва территория – это высокие горы с глубокими долинами. Самые низкие точки региона находятся на высоте в 600 метров над уровнем моря, а самые высокие – более 3000 метров над уровнем моря. Специфика климатических условий и ландшафта местности обусловила выход на первое место в качестве основной сельскохозяйственной культуры ва опийного мака. Лишь в последние годы руководство Государства Ва, понимая, что в современных условиях практически открытое производство наркотиков – залог негативного отношения со стороны всего цивилизованного мира, приступило к постепенному сворачиванию наркопроизводства, по крайней мере, в его открытом сегменте. С помощью соседнего Китая, Государство Ва пытается переориентировать местных крестьян с выращивания опийного мака на выращивание каучука и чая.
С 1996 года бессменным политическим лидером Государства Ва и председателем ЦК Объединенной государственной партии ва является Бао Юсян. Подчиненные уважительно называют его «Председатель Бао» – сложно не углядеть здесь подражание Мао Цзэдуну, который до сих пор пользуется огромным уважением повстанцев ва. Бао Юсян родился в 1949 году в семье вождя селения народности ва Кунма, что в районе Гавинг Ланг, в северной части бирманского штата Шан. Семья отца будущего повстанческого командира была многодетной – восемь детей, что, впрочем, вполне типично для бирманских горцев.
В двадцатилетнем возрасте, в 1969 году, Бао Юсян присоединился к повстанческой группе, входившей в вооруженное крыло Коммунистической партии Бирмы. Вскоре, как сын вождя и способный молодой человек, он был назначен командиром батальона, дислоцировавшегося в родном селении Кунма. Затем Бао Юсяна повысили до командира бригады, размещавшейся на таиландско-бирманской границе. В те годы Бао Юсян был вдохновлен примером партизан Вьетконга, сражавшихся в Южном Вьетнаме против южновьетнамских и американских войск.
Когда в 1989 году в руководстве Коммунистической партии Бирмы начался раскол, Бао Юсян стал одним из лидеров внутрипартийного мятежа, предпринятого отрядами повстанцев ва. После распада Коммунистической партии Бирмы Бао Юсян вступил в ряды Объединенной государственной армии ва и стал одним из ближайших помощников ее командующего Чжао Нги Лая. Когда в 1995 году Чжао Нги Лай перенес инсульт и более не смог выполнять функции командующего и руководителя самопровозглашенного государства, Бао Юсян был избран новым председателем и командующим Объединенной государственной армии ва. В 2005 году на посту командующего армией Бао Юсяна заменил его брат Бао Юи, но Бао Юсян остался на посту президента Государства Ва, сохраняя в своих руках всю полноту политической власти на территории этого самопровозглашенного государственного образования.
На протяжении более чем двадцатилетнего пребывания во главе повстанческого движения ва, Бао Юсян постоянно обращался к правительству Мьянмы с требованием предоставить более широкую автономию для этнических меньшинств страны. В обмен лидер повстанцев предлагал обеспечить прекращение огня со стороны контролируемых им партизанских формирований и приступить к переговорам с целью заключения мирного соглашения. Одновременно, несмотря на имеющиеся противоречия и даже периодически случающиеся вооруженные конфликты, Объединенная государственная армия ва часто выступала в качестве союзника правительственных войск Мьянмы в борьбе с Шанской национальной милицией – вооруженными формированиями сепаратистов народности шан. В 2013 году мирный договор между центральным правительством Мьянмы и руководством Государства Ва наконец был подписан. Однако это не означало ликвидации вооруженных формирований и установления контроля Янгона над территориями компактного проживания народа ва. Государство Ва продолжает оставаться фактически независимым от властей Мьянмы. Официально руководители Государства Ва признают суверенитет центрального правительства Мьянмы над всей территорией страны, но самоуправляемый район Ва живет в соответствии со своим укладом и во внутренних вопросах практически независим от центральных властей.
Стремясь положить конец выращиванию опийного мака, бирманское правительство при поддержке международных организаций реализует в регионах проживания горных народов программы, направленные на переселение горцев в долины, вытеснение маковых полей плантациями чая и т. д. Гуманитарная помощь в обмен на отказ от производства опия-сырца – такова нынче официальная стратегия мирового сообщества во взаимоотношениях с повстанческими движениями Шанских гор. Другое дело – собираются ли последние в действительности, а не на словах, соблюдать достигаемые договоренности. Здесь очень много зависит как от самих повстанцев, так и от тех сил, которые продолжают использовать их в своих интересах.
Очевидно, что крестьяне Шанских гор, в силу своей экономической отсталости и исторических традиций хозяйствования, выращивающие опийный мак, стали заложниками серьезных политических игр, начатых великими державами еще в середине минувшего столетия. Соединенные Штаты Америки, пытаясь противопоставить коммунистической экспансии в Индокитае повстанческие армии национальных меньшинств и гоминьдановцев, фактически создали «Золотой треугольник» как один из центров мировой наркоторговли и спровоцировали многочисленные кровопролитные войны на территории региона, жертвами которых стали многие тысячи мирных жителей.
Война в «Нефритовом государстве»
Качины – один из самых известных за пределами Бирмы малых народов этой страны. На протяжении столетий качины, или как их еще называют, цзинпо, переселялись в верховья Иравади с территории современного Тибета. Воинственные горцы, качины занимали труднодоступные районы и всегда отчаянно сопротивлялись любым попыткам их покорения. Бирманские цари предпочитали не враждовать с качинами, а привлекать их на военную службу. В горном Качине издавна добывался нефрит, что делало этот регион очень значимым в экономическом отношении. За нефритом в Качин прибывали покупатели из соседних Китая и Сиама.
Когда Бирма попала в колониальную зависимость от Великобритании, британцы переняли опыт бирманских царей и стали использовать горные племена северных районов в своих интересах. К качинам, как и к их соседям – чинам, устремились протестантские проповедники. В результате, значительная часть качинов была христианизирована, пусть и поверхностно. Многие качины остались приверженцами традиционных верований, некоторая часть сохраняла верность буддизму. В годы Второй мировой войны британское военное командование стало создавать из качинов специальные отряды «качинских коммандос», которые использовались для разведывательно-диверсионных операций против японских оккупантов. Поскольку качины всегда славились как превосходные воины, а в знании гор и джунглей им не было равных, со службой на британское командование они справлялись отлично. Перед провозглашением независимости Бирмы британцы пообещали качинам, как и некоторым другим народам региона, предоставление независимости. Однако, долгожданный суверенитет этот горный народ так и не получил. Тем не менее, центральным властям Бирмы удалось договориться с вождями качинов – последние согласились поддержать Рангун в обмен на признание незыблемости их феодальной власти в населенных качинскими племенами районах. Был образован отдельный штат Качин, вошедший в состав бирманского государства.
Некоторое время качины были союзниками центральных властей страны в гражданской войне, которая полыхала на землях Бирмы в 1940-е – 1950-е годы. На стороне центрального правительства воевали около 20 тысяч качинов, направленных своими вождями в ополчение. Кроме того, качинские батальоны коммандос входили в состав регулярной бирманской армии. Однако затем качинские лидеры постепенно перешли в оппозицию центральным властям Бирмы. Этому способствовало ужесточение политического режима в стране, предпринятое пришедшим к власти в 1962 году генералом Не Вином. Режим Не Вина нанес ряд серьезных ударов по коммунистическим повстанцам и по каренским сепаратистам. Судя по всему, в Рангуне, воодушевившись победами, решили не считаться и с прежними союзниками – качинами.
Следует отметить, что часть качинских националистов перешла в оппозицию центральному режиму намного раньше прихода к власти Не Вина. Так, еще в 1949 году капитан Хай Сенг, служивший в Качинском батальоне, перешел на антиправительственные позиции и вскоре ушел в подполье. С ним вышел на контакт молодой человек по имени Дау Сенг, учившийся в государственной средней школе в Лашо. Когда в 1951 г. Хай Сенг скрылся на китайской территории, где получил убежище от преследований бирманских властей, Дау Сенг продолжил организовывать антиправительственные группы в северной части штата Шан, где также проживали качины. На связь с Дай Сенгом вышел некто Ламунг Ту Джай, уволенный в звании ефрейтора из Качинского батальона. В 1960 г. была создана Качинская организация независимости. Дау Сенг стал в ней руководителем аппарата, а Ту Джай – заместителем руководителя. После того, как оппозиционеры приобрели оружие и боеприпасы, было образовано вооруженное крыло Качинской организации независимости из 27 боевиков – Качинская армия независимости.
5 февраля 1960 г. Качинская организация независимости провела свой первый рейд, напав на один из банков. Группа молодых качинов во главе с Дау Сенгом и Ту Джаем перешла на нелегальное положение и приступила к началу вооруженной борьбы против бирманского правительства. 5 февраля 1961 г. было официально объявлено о создании Качинской организации независимости. Ее главнокомандующим стал Дау Сенг. В десяти милях к востоку от качинской деревни Син Ли на севере штата Шан, был создан военный тренировочный лагерь Качинской организации независимости. Первая группа повстанцев начала подготовку 16 марта 1961 года. Вскоре были сформированы два батальона повстанческой армии – первый батальон в Монбаре в Бамо и второй батальон в Мон Хтан. Росту численности бойцов качинского сопротивления способствовало провозглашение буддизма государственной религией Бирмы. Поскольку большинство качинов исповедует христианство, такое решение центрального правительства не могло прийтись им по нраву. В Качинскую организацию независимости стало вступать все больше и больше людей – как учащаяся молодежь, так и крестьяне. К 1963 году Качинская армия независимости уже состояла из 1 бригады и 6 батальонов и насчитывала 1000 бойцов. В районе Лашо – Куткай размещалось около 300 боевиков организации, еще 380 боевиков находились в Бамо и Мьичине.
Качинская организация независимости требовала от центрального правительства предоставить автономию этническим группам, установить частный суверенитет, не вмешиваться во внутренние дела качинского народа, и только после реализации этих требований заключить договор о дружбе между Рангуном и штатом Качин. В 1964 г. была сформирована вторая бригада Качинской армии независимости.
Однако, в том же 1964 году качины потерпели серьезное поражение от бирманских правительственных войск. В результате боевых действий 377 качинских боевиков погибли, 696 человек получили ранения и еще 2223 боевика были арестованы правительственными силами. Для того, чтобы обеспечить организацию финансовыми средствами, Дау Сенг выехал в соседний Таиланд, где постарался заручиться поддержкой таиландских спецслужб. Основным источником финансовых поступлений организации к этому времени стали торговля наркотиками и нелегальные добыча и экспорт нефрита, которым были богаты горные районы Качина.
В начале 1966 г. бирманское правительство было вынуждено вывести из Качина часть своих войск и перебросить их для участия в боевых действиях против Коммунистической партии Бирмы. Благодаря этому качинские повстанцы получили возможность реорганизоваться и восстановить силы. Однако Качинская организация независимости столкнулась с новой проблемой – проживавшие в регионе национальные меньшинства лису, лаши и мару не были согласны с тактикой качинской борьбы за независимость, прежде всего потому, что их представители не были включены в руководство повстанческого движения. Серьезные противоречия существовали у качинских повстанцев и с Коммунистической партией Бирмы, активизировавшейся в северных районах штата Шан. Тем не менее, как и бирманские коммунисты, качины смогли заручиться поддержкой китайского правительства. Китайские инструкторы занялись подготовкой качинских повстанцев. Оружие поставлялось из Таиланда – в обмен на нефрит, доставляемый качинскими контрабандистами. К концу 1976 г. Качинская армия независимости уже включала в свой состав 9 полков численностью около 1750 человек в штате Качин и еще 500 боевиков в штате Шан. Политическая концепция Качинской организации независимости в это время основывалась на качинском национализме, хотя руководители организации, с целью получения военной и финансовой помощи от Китая, декларировали симпатии к коммунистическому движению. Часть качинов стала сотрудничать с Коммунистической партией Бирмы, хотя большинство участников качинского национально-освободительного движения скорее относились к коммунистам как к противникам.
Руководители качинского движения большое внимание уделяли развитию внешних связей, пытаясь наладить сотрудничество со всеми, как им казалось, заинтересованными в ослаблении Бирмы сторонами. Так, в 1970 г. были установлены контакты с Организацией молодежи ракхайн, затем – с повстанцами мизо и нага в соседней Индии. В то же время, когда Коммунистическая партия Бирмы активизировалась в населенных качинами регионах, руководители Качинской армии независимости отправили делегатов к командованию бирманскими правительственными войсками, чтобы заручиться их поддержкой для противостояния с коммунистами. Одновременно качинские лидеры пытались заручиться поддержкой национальных меньшинств региона – мизо, нага, палаунгов. Так, 2 июня 1973 г. был подписан договор с повстанцами нага о прохождении последними подготовки в пограничных районах Индии и Бирмы. В штате Шан качины активно сотрудничали с повстанческими группами народов палаунг и па-о. Штаб-квартира Качинской армии независимости к этому времени находилась на территории Таиланда.
На протяжении двадцати лет территория Качина фактически была независима от центральных властей Бирмы. Экономика региона держалась на торговле опиумом и марихуаной и экспорте нефрита. Свою роль в сохранении этой ситуации играл Китай, которому было выгодно ослабить Бирму и утвердить свое влияние в регионе.
В 1994 г. было подписано соглашение о прекращении огня между бирманскими правительственными войсками и Качинской армией независимости. Тем не менее, качинские лидеры не собирались разоружать и распускать свою армию. Они продолжали набор солдат и их подготовку в тренировочных лагерях. Несмотря на сохранение режима прекращения огня, периодически вспыхивают новые вооруженные конфликты между качинскими повстанцами и центральной властью. Так, в 2010 г. правительство Мьянмы потребовало от качинского командования разоружить подчиненные вооруженные силы, так как согласно бирманской конституции в стране существует только одна армия. Однако, начальник штаба Качинской армии независимости генерал Гам Шаванг Гунхтанг отказался удовлетворять эти требования как неприемлемые для качинского народа.
9 июня 2011 г. правительственные войска Бирмы нарушили режим прекращения огня и атаковали позиции Качинской армии независимости. Эти действия центрального правительства привели к новой эскалации конфликта в штате Качин. В 2012 г. вдоль трассы Мьичин – Бамо произошли крупные столкновения между правительственными войсками и силами Качинской армии независимости. В декабре 2012 и январе 2013 гг. бирманские правительственные войска были вынуждены использовать против качинских боевиков авиацию и артиллерию.
В июне 2014 г. качинские боевики захватили две гидроэлектростанции и взяли в заложники шесть бирманских солдат и несколько китайских работников. В результате штурма, предпринятого правительственными войсками, погибли 6 человек. 19 ноября 2014 г. бирманские правительственные войска совершили нападение на штаб-квартиру Качинской армии независимости в районе Лайза, в результате которого погибли 22 повстанца.
Качинская организация независимости пытается привлечь внимание мировой общественности к ситуации, сложившейся в штате Качин. По словам ее представителей, действия бирманских правительственных войск несут разрушительные последствия для качинского народа. В результате авианалетов и артиллерийских обстрелов не менее 100 тысяч мирных жителей были вынуждены стать беженцами. Сотни людей погибли. В свою очередь, мировые правозащитные организации обвиняют и бирманское командование, и руководителей качинского национального движения в многочисленных нарушениях прав человека, в том числе – в использовании детей – солдат. Действительно, в горной Бирме давно практикуется мобилизация на военную службу несовершеннолетних, можно встретить даже десятилетних солдат. Причем не только повстанческие отряды, но и правительственные войска не отказываются от использования юных автоматчиков в боевых операциях.
Следует отметить, что сельское население – качины и представители других этнических групп штата, – также оказывают вооруженное сопротивление правительственным войскам, так как заинтересованы в сохранении своего основного источника дохода – плантаций опийного мака. В Качине очень большая часть населения вовлечена в производство и торговлю наркотиками, поэтому жесткий курс на борьбу с наркобизнесом, который сейчас провозглашает бирманское правительство, в этом регионе неизбежно сталкивается с противодействием местных жителей. Единственный возможный путь – предоставление альтернативных источников дохода для качинских крестьян, однако пока центральные власти не уделяют этому направлению серьезного внимания. Недовольство качинов вызывает и плохо скрываемое стремление центральных властей поставить под контроль добычу нефрита в регионе, что также неизбежно скажется на благосостоянии местного населения.
Поэтому председатель Качинской организации независимости генерал Заунг Хра, выступая на торжественном мероприятии в честь 56-летия качинского национально-освободительного движения, оценил шансы на установление мира в регионе весьма пессимистично. По словам генерала, центральная власть стремится подавить качинское сопротивление исключительно силовым путем, добившись разоружения и демобилизации качинских военизированных формирований, а это ни к чему хорошему привести не может.
Судя по всему, качинский конфликт, как и другие вооруженные конфликты на территории Мьянмы, вряд ли когда-нибудь прекратится. Контроль за нефритовыми рудниками и плантациями опийного мака сулит слишком большие деньги, чтобы качинские полевые командиры нашли в себе силы от них отказаться. С другой стороны, бирманское правительство упорно не желает идти на уступки национальным движениям, не учитывая, что те же качины – это отдельный народ, отличный от бирманцев и имеющий точно такое же право на жизнь в собственном автономном или независимом государстве.