5
Адамат потратил на безуспешные поиски уже больше трех часов, когда к нему подошли профосы.
Инспектор разговорился с девушкой-сержантом об ее двоюродном брате, служившем у генерала Кеть в Третьей бригаде, как вдруг кто-то коснулся его локтя. Он обернулся, думая, что это Бо или Нила пришли поделиться новостями, но увидел перед собой – или, скорее, над собой – высоченного офицера военной полиции. У профоса была такая широкая грудная клетка, что его голос гудел, словно эхо.
– Инспектор Адамат?
– Да.
– Пройдемте со мной.
Адамат стиснул рукоять трости и удивленно приподнял брови:
– Простите, но вам придется подождать, пока я закончу разговор.
Он снова повернулся к сержанту, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы отвязаться от профоса.
– Немедленно, – прогудел голос за спиной.
Сержант наклонилась к Адамату и прошептала:
– Инспектор, вам лучше пойти с ним.
Адамат вздохнул, раздраженно смял в руках шляпу и повернулся к профосу:
– Что вам угодно?
– Вы должны пройти со мной.
– Это я уже слышал. Но я гражданин Адро и имею право знать, куда меня ведут.
Профос наклонил голову набок:
– Вы находитесь в расположении армии, и здесь вы имеете право делать только то, что вам разрешит военная полиция. Так вы идете или хотите, чтобы вас потащили волоком?
Судя по его виду, это была не пустая угроза. Адамат решительно кивнул:
– Хорошо, идемте, но я буду жаловаться вашему начальству.
– Жалуйтесь сколько угодно. А сейчас следуйте за мной.
Адамат старательно ворчал всю дорогу, пока его вели через лагерь. Но на сердце у него было неспокойно. Он понимал, что рано или поздно профосы придут за ним. Ведь генерал Хиланска определенно что-то скрывает и не допустит, чтобы по лагерю бродили штатские ищейки. Однако Адамат не ожидал, что все произойдет так быстро.
Может быть, Хиланска уже допросил Олдрича? Или кто-то из солдат узнал Бо? В таком деле невозможно все предусмотреть, что-нибудь обязательно пойдет не так. Может быть, девушка испугалась и сама прибежала к Хиланске?
Последнюю мысль Адамат отбросил. Во взгляде этой прачки – кем бы она ни была на самом деле – чувствовался железный характер.
Лагерная гауптвахта состояла из трех тюремных фургонов, стоявших возле коновязи. Адамата подвели к ближайшему, караульный открыл дверь.
Профос взял Адамата за плечи и подтолкнул. Инспектор стиснул зубы, понимая, что сейчас не самое удобное время заводить новых врагов.
При входе у Адамата отобрали трость.
Внутри на него угрюмо взглянул Олдрич.
– Вижу, дела пошли не так хорошо, как задумал Избранный? – произнесла сержант, как только караульный вышел.
– Когда вас арестовали? – спросил Адамат.
– Полтора часа назад.
– Объяснили за что?
Олдрич покачал головой:
– Нас взяли, как только мы разделились. Кто-то из парней отправился в столовую, двоим приспичило в уборную. Все прошло очень тихо, их было по трое на каждого из нас. – Он наклонился к зарешеченному окну и сплюнул. – Это не к добру, что они не шумели. Обычно профосы не забывают покрасоваться перед зрителями.
– Они обращаются с нами как с врагами, – заметил один солдат. Все согласно закивали, и он добавил: – При фельдмаршале такого не было.
Олдрич оглянулся через плечо:
– Фельдмаршала больше нет. Запомните, ребята: вы просто выполняли приказ. Если кого и должны расстрелять, так только меня.
Он посмотрел на Адамата, словно решая для себя, лучше или хуже будет, если его отдадут под трибунал.
В фургоне повисла угрюмая тишина, и Адамат подумал, что солдаты уже успели обсудить все это.
– Когда нас будут допрашивать? – спросил инспектор.
Он уже имел удовольствие познакомиться с профосами и теперь подозревал худшее: Хиланска хочет сохранить свою тайну. Он будет пытать их, пока не выяснит все, что они знают, а потом прикажет казнить без лишнего шума.
– Зависит от того, насколько они торопятся. И от того, какое осиное гнездо вы разворошили своими вопросами. Может статься, что нас продержат тут пару дней, а потом отпустят.
Судя по тону, Олдрич и сам не очень верил в такой исход.
Приближалась ночь, Адамат продолжал наблюдать за палатками, ожидая, когда профосы Хилански поведут его на допрос. Однако проходил час за часом, и инспектор все больше склонялся к выводу, что Олдрич прав. Хиланска всего лишь не хотел запутывать и без того непростую ситуацию. Ему нужно было убрать их с дороги. Положение по-прежнему оставалось трудным, но эта мысль помогла Адамату успокоиться.
Он уже совсем было задремал, прислонившись спиной к холодной стене тюремного фургона, когда услышал негромкое посвистывание над ухом.
Инспектор обернулся и увидел перед собой лицо Бо.
– Давно вы здесь сидите? – поинтересовался тот через решетку.
Адамат затряс головой, прогоняя сон.
– Думаю, несколько часов.
– Караульные без сознания. У вас есть несколько минут до появления патруля. Нужно уходить. Немедленно.
Адамат задумался. Если Хиланска просто хотел задержать их на время, то побег только все ухудшит. Бо обошел фургон, остановился возле двери и облизнул кончик пальца в перчатке. Затем пошевелил пальцами и приложил руку к замку.
– Вы уверены, что так будет лучше? – спросил Адамат.
– Нилу уже пытались убить. Им не нужно, чтобы мы замолчали, им нужно, чтобы нас совсем не было. Нила, открывайте следующий фургон!
Инспектор обернулся и увидел, как девушка подбежала к соседнему фургону. Нерешительно оглянулась, а затем вытянула перед собой руку ладонью вверх, как если бы держала на ней яблоко. Адамат нахмурился. Что она задумала?
Холодное голубое пламя заплясало над ладонью девушки. Она ухватилась за замок, и металл расплавился у нее в руке, с шипением стекая на землю. Кто-то из солдат вполголоса выругался.
Значит, эта девушка – Избранная? Тогда понятно, почему Бо так настаивал, чтобы она отправилась вместе с ними. Но где же ее перчатки? Задумываться над этим было некогда, и Адамат под перешептывание солдат выскочил из фургона.
– Бездна, но как мы выберемся из лагеря? – недовольно пробурчал он.
– Нам помогут, – объяснил Бо.
Он свистнул, и из темноты рядом с коновязью вышли два человека: оба ростом выше шести футов, и каждый нес стопку красно-синих мундиров.
– Олдрич, пусть ваши люди переоденутся, – распорядился Бо. – Теперь они будут гренадерами Двенадцатой бригады. Адамат, и вы тоже. Поверх своих мундиров, ребята. Мы не должны оставлять никаких следов, по которым они могли бы догадаться, как нам удалось сбежать.
Адамат надел мундир, сшитый для человека более высокого роста, так что вид получился довольно нелепый. Затем ему вручили шапку из медвежьего меха.
Нила прошла вдоль шеренги солдат, поправляя и одергивая мундиры, потом встала рядом с Бо и Адаматом.
– Вы теперь будете почетным эскортом, провожающим полковника Этана в Адопест, – объяснила она инспектору, показав на двух гренадеров. – Он должен был отправиться домой завтра утром, но получил сообщение о болезни кого-то из родственников и решил выехать немедленно.
– Этому полковнику можно доверять?
Бо на мгновение задумался и кивнул:
– Он друг Таниэля.
Адамат посмотрел на Нилу и Бо – оба они остались в своей одежде.
– А как же вы?
– Мы выберемся из лагеря другим способом, – ответил Избранный, не вдаваясь в подробности.
– А что делать с этой гражданской войной?
– Это не мои проблемы.
Нила с виноватым видом оглянулась на инспектора.
– Отправляйтесь, – приказал Бо. – Караул сменится через час. Мы останемся здесь, чтобы убедиться, что вашего исчезновения не заметят до того, как Этан выведет вас из лагеря. Затем я подготовлю ложный след, ведущий к Адроанскому озеру. Пусть они думают, что вы уплыли на лодке.
Адамат подавил желание поблагодарить Бо. В конце концов, это по его просьбе инспектор оказался здесь.
– А как же мой мальчик?
Бо оставался его последней надеждой спасти сына.
– Я разыщу Таниэля, а потом вернусь за вами в Адопест. Даю слово.
Инспектор сдержанно кивнул и направился вместе с Олдричем и его людьми вслед за двумя гренадерами. Они быстрым шагом прошли через весь лагерь, и Адамат изо всех сил старался не отставать. Все они были солдатами адроанской армии. Возможно, для настоящих гренадеров им не хватало роста, но все же они могли исполнять эту роль без особого напряжения. Инспектор был старше большинства из них лет на десять, к тому же его изнежила семейная жизнь. Он больше привык разъезжать в карете, чем ходить в строю.
Он вспомнил времена учебы в академии, когда Тамас, будучи еще полковником, начал продвигать по службе выходцев из народа и Адамат всерьез задумался о военной карьере.
Сейчас, после трех минут марша, он возблагодарил небо, что не решился тогда на этот шаг.
Вскоре они прибыли в ту часть лагеря, где расположились гренадеры Двенадцатой бригады. Адамат разглядел их знамя с изображением двух ястребов, летящих над Адроанскими горами, и принялся вспоминать, что ему известно о полковнике Этане.
Этан был профессиональным военным. В возрасте чуть старше тридцати лет он отличился в каком-то мелком столкновении в Гурле, когда гурланская кампания официально уже закончилась. Его продвижение по службе могло бы показаться стремительным, если бы Адамат не знал, насколько коротка обычно карьера гренадера. В ударных частях редко кто задерживается надолго, и мало кто из людей богатырского телосложения обладает еще и недюжинным умом.
Инспектор припомнил также, что недели две назад прочитал в газете о тяжелом ранении Этана. Как утверждалось в статье, полковник был парализован.
Адамат шумно вздохнул и посмотрел на карету, стоявшую на краю лагеря. Ее окружал почетный эскорт из приблизительно пятидесяти гренадеров. Чуть в стороне стояли еще несколько солдат с запасными ружьями и снаряжением. Адамат, Олдрич и все остальные быстро разобрали оружие.
– Становитесь в строй! – зарычал на них капитан. – Почему опоздали, сучьи дети? Вы не достойны того, чтобы нести полковника на своих плечах, чтобы омывать его ноги. Когда вернетесь, я всех вас отправлю нужники чистить!
Он прошелся вдоль шеренги, хлеща стеком по ногам гренадеров. Адамату обожгло икру, но он сдержал проклятия. Играя чужую роль, инспектор не имел права выдать себя.
– Так точно, сэр! – гаркнул он вместе со всеми.
Капитан остановился напротив него, наклонился и тихо произнес:
– Если у полковника будут неприятности, я собственноручно вас пристрелю.
И пошел дальше, прежде чем Адамат успел что-то ответить.
Из окна экипажа высунулась рука и постучала по дверце. Инспектор едва перевел дух, как они снова ускоренным маршем двинулись вперед.
Пот уже ручьями тек по его лицу, когда карета съехала с утоптанной грунтовой дороги, ведущей в лагерь, и загрохотала по булыжникам Адопестского тракта. Они остановились возле последнего кордона. Двое караульных подошли к карете.
Адамат со своего места не расслышал, чем закончился разговор. Он стоял с ружьем на плече и ранцем за спиной и надеялся лишь на то, что караульные не заметят, как мал он ростом для гренадера – или что его мундир уже насквозь пропитался по́том, хотя марш только начался.
Один караульный пожал плечами и махнул рукой, разрешая карете Этана ехать дальше. Инспектор даже не успел обернуться, когда она промчалась мимо.
Они шли и шли сквозь темноту. Адамат уже стоптал все ноги, легкие пылали огнем. Все полученные за последние шесть месяцев раны словно воспалились заново: болел сломанный нос, нестерпимо чесались шрамы на животе и плече. Даже те синяки, о которых инспектор и думать забыл, теперь вдруг напомнили о себе. Адамат понял, что отстает от других гренадеров – и от людей Олдрича, и от настоящих солдат Этана, – и заставил себя прибавить шагу.
Что за жалкое существование? Кто захочет добровольно подвергать себя таким мучениям? Раздражение придавало инспектору сил. Все путешествие оказалось напрасным. Таниэль, вероятно, погиб, но пройдет еще не одна неделя или даже не один месяц, прежде чем Бо вернется и поможет отыскать Жосепа. Если вообще вернется. Как Адамат мог согласиться на такое безнадежное дело?
А тут еще эта свара между Хиланской и Кеть. Инспектор не сомневался, что раскол в армии погубит Адро. Чем больше он думал о карте, увиденной в палатке Хилански, тем отчетливей понимал: генерал не просто готовится к битве, он стремится к ней.
Неужели Кеть обвинила Хиланску в предательстве только для того, чтобы замести следы? Может быть, она надеялась, что ее поддержат другие генералы? Или рассчитывала переманить на свою сторону «Крылья Адома»? В любом случае она теперь зажата между войсками Хилански и кезанской армией.
Понимает ли Кеть, что из-за нее погибнут три бригады адроанской армии? Или она думает только о себе?
Адамат не сообразил, что стоит на месте, пока не увидел карету и эскорт в сорока шагах впереди. Собрав последние силы и не обращая внимания на боль в коленях, он рванулся вдогонку и поравнялся с последним рядом гренадеров как раз в тот момент, когда капитан дал команду остановиться.
Держась за сердце, инспектор протиснулся между солдатами к карете.
– Я не приказывал разойтись, – рявкнул на него капитан. – Встать в строй, пока я не разозлился!
– Я должен поговорить с полковником, – ответил Адамат.
– Ничего вы не должны. Встать в строй!
Адамат не мог больше терять время. Сердце бешено колотилось в его груди, и вовсе не из-за трудного перехода.
– Я не из ваших солдат, и вы прекрасно это знаете, – заявил инспектор. – Я ценю вашу помощь, но сейчас лучше убирайтесь с моих глаз долой. Я здесь по заданию самого фельдмаршала Тамаса.
Капитан остановился от неожиданности.
– Фельдмаршал Тамас…
– Успокойтесь, капитан, – перебил его голос из кареты. – Пусть инспектор едет со мной.
Адамат сдержал торжествующую усмешку. Ни к чему еще больше настраивать против себя капитана. Он подошел к карете и открыл дверцу.
В темноте трудно было разглядеть лицо Этана. Адамат понял лишь, что полковник очень высок ростом. Этан сидел, прислонившись спиной к стенке кареты и опираясь на трость. Учитывая его состояние, Адамат решил, что полковника просто привязали к сиденью.
– Можете снять мундир, – посоветовал Этан. – Если кто-то и гонится сейчас за нами, его этим карнавалом не обманешь.
Адамат стащил с головы шапку из медвежьей шкуры, затем избавился от красно-синего мундира и с облегчением вздохнул. Но тут же пожалел об этом, когда холодный ночной ветер пробрался под его пропитанную по́том одежду, пронизывая до самых костей.
– Спасибо вам за помощь, полковник.
– Это самое меньшее, что я мог сделать. – Этан постучал по стенке кареты, и она снова тронулась в путь. – Таниэль спас мне жизнь. Он настоящий друг. И я знаю, что вы пытаетесь спасти его. Жаль, что больше мы ничем не можем помочь.
– Вы можете помочь, – возразил Адамат и быстро добавил: – То есть помочь всей армии.
Этан недоверчиво хмыкнул.
– Конфликт между Кеть и Хиланской приведет к гибели Адро, – продолжил инспектор.
– Я умываю руки и больше не вмешиваюсь в эти дела. Просто возвращаюсь на север и выхожу в отставку. Никому не нужен покалеченный гренадер, не важно, выиграем мы войну или проиграем.
– Но…
– Никаких «но», инспектор. Я рад, что помог вам сбежать от Хилански, но на этом для меня все кончено.
– Понимаю.
Адамат огорченно ударил кулаком по ладони другой руки. Однако следующие слова Этана заставили его задуматься.
– Впрочем, если у вас есть какая-то просьба, я ее выполню.
– Есть. – Адамат ощутил новый прилив надежды. – Напишите мне рекомендательное письмо.
– Кому?
– Бригадиру Абракс из «Крыльев Адома». Кажется, я знаю, как спасти войска генерала Кеть.