Глава 1. От воровского мира к криминальному
Как мы уже определились выше, перестройка общества повлекла за собой изменения в преступном мире. Но это вовсе не означает, что в один прекрасный день воры в законе исчезли, нет, они остались, и многие получили свой сан не так уж и давно. Хотя, конечно, менталитет вора в законе стал другим, шагая, что называется, в ногу со временем.
Что же произошло с криминальной прослойкой тогда еще советского общества? Прежде всего отметим, что она начала количественно расти буквально день ото дня. В условиях ослабления режима, полупустых, а потом и пустых полок в магазинах, дефицита в самом необходимом – от лекарств до детских колясок, – начинающейся, но официально не признаваемой безработицы, люди обратились к криминальным и полукриминальным способам добывания средств к существованию.
В жизнь входило новое: почти открытая перепродажа валюты, торговля ширпотребом с рук на стихийно возникавших базарах возле магазинов, купля-продажа квартир под маской обмена и многое другое, что оставалось еще за чертой закона. Одним из следствий всего этого стало самое существенное новшество в преступном мире – появление новых авторитетов, криминальных. В конце 80-х – начале 90-х годов они уже жили и действовали среди нас. Так кто же они, эти первые криминальные авторитеты?
Человека, чье имя до сих пор произносят с большим уважением в мире, который мы привыкли называть криминальным, звали Владимир Григорьевич Никуличев, более коротко его все называли Пулей. Он родился в 1948 году в западной части Украины. Именно его считают первым формальным лидером организованной преступной группировки в городе Киеве.
Если посмотреть на «послужной список» Пули, то создается впечатление, что тюрьма действительно была его родным домом.
– первая судимость за грабеж и вымогательство (2 года лишения свободы).
– хулиганство (4,5 года лишения свободы).
1968 – хулиганство (4 года лишения свободы).
1973 – кража, грабеж, побег из-под стражи (15 лет лишения свободы).
1989 – квартирная кража (3 года лишения свободы).
Он освободился последний раз в 1991 году, а в августе 1992 года его «вольво» врезался в разворачивающийся на трассе под Киевом «КамАЗ». Опыт последних лет подсказывает, что «КамАЗы» просто гак на дорогах не разворачиваются. Но в далеком 92-м такой дедовский метод устранения лидера организованной преступной группировки только начинал использоваться. И все-таки многие из ныне живущих и здравствующих сходятся на мысли, что разворот того «КамАЗа» был случайным.
Не исключено, что читателю, просмотревшему вышеприведенный список отсидок Пули, захочется сказать, что Никуличев – законченный «зэк» и что такого лучше бы вообще не выпускали на свободу. Тем не менее знавшие его в те годы отзываются о нем хорошо, и вовсе не потому, что о мертвых говорить плохо не принято.
К своему последнему освобождению Владимир Никуличев был знаменит в своей среде и, возможно, смог бы сделать карьеру вора в законе, если бы не два обстоятельства – распад Союза и полученная людьми возможность жить по-другому. Несмотря на то что он редко бывал на свободе, Никуличев обладал очень большим авторитетом и обширными связями не только в Украине, но и далеко за ее пределами. Преступника сажают в тюрьму, чтобы изолировать его и от общества, и от подельников. Заключенные мало знали о том, что происходит в стране, но зато очень хорошо шали, что происходит, например, в тюрьмах Подмосковья. Не правда ли, странно?
После последней отсидки Никуличев вышел в другой мир, с новыми правилами игры. Что-то похожее на объединение по криминальным интересам в Киеве уже было создано Константином Власюком (Хромым), но сразу по выходе Пули из тюрьмы Хромой безоговорочно уступил ему место лидера.
Организаторские способности Никуличева, ранее проявлявшиеся только в тюрьме, в 1991 году проявились в деле. Он объединил вокруг себя людей, которые до этого были неоднократно судимы.
Василий Старук (Старук) – неоднократно судим; убит в 1991 году.
Виктор Радченко (Вата) – неоднократно судим; убит в 1992 году.
Константин Власюк (Хромой) – неоднократно судим; убит в 1995 году.
Виктор Рыбалко (Рыбка) – неоднократно судим.
Список можно продолжать.
Это объединение не напоминало партию или клуб по интересам. Каждый из них жил своей жизнью. Все они отбыли в местах не столь отдаленных не один срок. Каждый обладал весомым авторитетом и решение поддерживать или не поддерживать Никуличева принимал самостоятельно. Большинство признало Пулю тем авторитетом, который мог бы выступить своеобразным судьей во многих конфликтных ситуациях. Любой мир, в том числе и криминальный, нуждается в таких судьях, руководителях.
И все же уголовный мир Киева в 1991 году не был единым. Многие, для кого слово Пули законом не было, имели право поддерживать другого авторитета, не менее известного в уголовной среде – Игоря Залевского (Буню). Он родился в Киеве в 1941 году. Так же, как и Никуличев, был судим шесть раз и так же, как и тот, первый срок получил в восемнадцать лет. Его признавали своим лидером не менее заслуженные в уголовной среде люди; практически все они также были ранее судимы.
Александр Яновский (Слепой) – ранее неоднократно судим; убит в 1991 году.
Вячеслав Пересецкий (Фашист) – неоднократно судим.
Валерий Шухман – неоднократно судим; автокатастрофа в 1992 году.
Владимир Бохонский – неоднократно судим; убит в 1997 году.
Юрий Харламов – неоднократно судим; умер от туберкулеза кости.
Игорь Князев (Князь) – неоднократно судим; убит в 2000 году.
Список подельников Буни, само собой разумеется, вышеперечисленными фамилиями не ограничивается.
Никуличев и Залевский имели очень много общего в своих биографиях. Основное, в чем они были схожи, так это в приверженности воровским традициям, а по-другому в те годы не могло и быть. Однако взгляды на жизнь, что и определяло их поступки, были разными.
До 1991 года само название «уголовный мир» было оправданно. Практически все его участники имели за плечами отбытые наказания за уголовные преступления против жизни, здоровья и свободы граждан, против достоинства личности, против индивидуальной собственности наших сограждан.
Можно долго говорить о том, что в каждом государстве есть люди, переступившие закон. Но для нас важно другое. Общепризнанно, что отечественная система исполнения наказаний не была приспособлена к перевоспитанию характеров, а советская система моральных ценностей отторгала людей, имеющих судимость. Однажды попав в тюрьму, вырваться из этой среды было очень сложно.
Уголовный мир 1991 года кардинально отличался от уголовного мира 1981 года. Изменения, происшедшие в экономике и политике Украины после провозглашения независимости, дали возможность представителям уголовного мира зарабатывать достаточно большие деньги. Основные направления этой деятельности были такими: массовая организация игровых зрелищ, организации финансовых «кидков», угон автомобилей, распространение наркотиков, нелегальное производство и сбыт водки, контроль за доходами от проституции, рэкет и другие методы, о которых мы расскажем более подробно.
Можно предположить, что, разрабатывая и совершая ряд противозаконных акций, криминальные авторитеты не могли реализовать их в одиночку, без поддержки представителей государственной системы. Вначале эта поддержка была косвенной, но весьма действенной. Ведь отсутствие законодательного регулирования многих ставших реальностью конкретных вопросов – идеальная почва для создания теневого рынка и обогащения криминальных элементов.
Ярким примером может послужить антиалкогольная кампания, начатая в бывшем СССР. Проведенная законодательно и получившая поддержку во всех ветвях власти, на производственном уровне она резко забуксовала. Цель реформы состояла в том, чтобы решить в первую очередь сложную социальную задачу – искоренение массового пьянства, что должно было поднять сознательность населения и решить ряд экономических проблем. Основное средство – сократить выпуск горячительных напитков, сделать их труднодоступными и дорогими.
Советский народ не простил посягательства на святую святых нашего образа жизни – водку. Ее производство перешло в тень. Почти в каждом колхозе гнали водку, и политические лидеры закрывали на это глаза. Пришло время, когда потерять деньги становилось страшнее, чем лишиться партбилета. Подпольное производство водки и организация ее сбыта стали первым мощным источником теневых денег, добытых преступным путем. Именно они стали первым ручейком, питавшим коррупцию в республиках бывшего СССР.
Теневая водка стала хорошим примером для организации левых производств и других товаров. Многочисленные штаты министерств и ведомств уже независимой Украины не могли определить, сколько же всего у них производится и чего именно. Этому способствовала распространившаяся с начала 90-х годов двойная бухгалтерия. Директора заводов научились скрупулезно следить за тем, сколько они продают по безналичному расчету и сколько «гонят налево».
Так как заводы были государственными, то «безнальные» сделки волновали куда меньше, чем реализация продукции за наличный расчет. А для отслеживания таких продаж и скорейшего получения долгов невозможно обойтись без тех же самых криминальных элементов. Так происходило начало сращивания советского директората с криминальным миром.
Вторым не менее красноречивым примером может служить игровой бизнес. Во время господства коммунистических идей игровой бизнес практически был под запретом. Игровые аппараты можно было увидеть только в гостиницах Интуриста, где они стояли специально для иностранцев. Действительно, какой нормальный советский человек станет играть на таком «одноруком бандите»? Но страсть человека испытать судьбу не имеет преград.
Правильный маркетинговый ход – и почти по всему Киеву мы видим толпы разношерстного люда, окружившего паренька, предлагающего сыграть в наперстки. Количество денег, не подкрепленных наличествующим товаром, в то время было достаточно, и многие могли испытать свой зоркий глаз, следя за тем, как шарик мечется между наперстками.
На самом деле игра в наперстки – высокопрофессиональная работа, достичь такой ловкости рук не каждому по силам. Но как не использовать спрос, эту могучую силу? К тому же при нулевых вложениях доходы от наперсточников были ощутимы. Необходимо было не только поддерживать денежный ручеек, а расширить его русло и превратить в бушующий поток. Что реально и было сделано. Но организаторы на этом не остановились. Почему бы, собрав такое количество людей, не «поразводить» их на обмен валюты? Или не «пощипать» их карманы?
Игра в наперстки запускалась на несколько часов, потом надо было менять место. Перед началом операции нужно было многое продумать и предусмотреть. Во-первых, куда сплавить милицейского чина, в обязанности которого входит следить за порядком на вверенной ему территории. Далее, в каком именно месте усадить дирижера наперстками, чтобы завлечь побольше людей и чтобы в случае чего он мог быстро «слинять» со своими деньгами. Выделить несколько человек стать на «шухере», или «стреме». Включить в толпу пару человек для подогрева игроков и для защиты наперсточника, если проигравший клиент решит доказывать свою правоту кулаками. Наперсточнику ведь драться нельзя, у него руки, как у музыканта, должны быть всегда здоровы. Согласитесь, что эта схема совсем непроста и требует знаний не только менеджмента и маркетинга, но и человеческой психологии, в том числе психологии толпы.
А чего стоит правильная организация угона машин и их сбыт?! Это тоже целое искусство. И если с угоном машин представители криминального мира справиться могли, то с реализацией возникали большие сложности. Например, оформление новых документов на угнанные автомобили с перебитыми номерами. Здесь уж справиться без помощи специальных ведомств, например МРЭО, практически невозможно. А вывоз машины за границу? Тут без помощи сверху организовать бесперебойный цикл еще сложнее.
Все вышеперечисленные способы добычи денег требовали немалой рабочей силы. Экономическая ситуация в стране способствовала ее увеличению. Заводы стояли, объемы производства по всей стране резко упали, сельское хозяйство пребывало совсем уж на дореволюционном уровне, армия разрушалась. Безработица росла, а жизнь дорожала. Но вместе с тем открывались новые рестораны и казино, популярными становились и ночные клубы – с распадом Союза западный образ жизни, который мы прежде могли наблюдать только из-за высокого идеологического забора, стал реально ощутимым во всем своем привлекательном разнообразии. Но для этого нужны были деньги, немалые деньги…
В начале 90-х в эту непроизводственную сферу отъема денег вливаются дополнительные силы, со своим жизненным опытом, знаниями, предложениями и связями. Объединения Никуличева и Залевского расширяются и укрупняются за счет новых членов.
Как и в любом другом мире, эти два объединения, делившие между собой Киев и прилегающие к нему территории, не могли не конфликтовать. Очень часто люди Никуличева переходили дорогу денежным интересам группы Залевского, и наоборот. Только не подумайте, что столичный криминальный мир ограничивался двумя группировками. Рядом действовало много мелких групп, а также преступников-одиночек. С ними тоже приходилось разбираться. Пуля и Буня уже научились получать деньги более чистыми методами и постепенно отдалялись от чисто уголовного мира, становясь лидерами криминального оборота денежных средств. Особенно Никуличев.
Сегодня сложно назвать причину конфликта между Пулей и Буней. Главное, конечно, в характере последнего, но повлияло и множество случайных совпадений, недоговорок, неожиданных поступков, которые вместе складываются в то, что называются одним емким словом «судьба». Многие из тех, кто остался жив и с кем мне пришлось разговаривать, отмечают, что Залевский сильно уступал Пуле по организационным способностям, по умению общаться с людьми. А эти качества лидера группировки и вышли в те годы на первое место, потому что как раз тогда начался территориальный дележ наложения дани на неузаконенные рынки, стоянки такси, игровые развлечения. Залевский, возможно, жил вчерашним днем и на сильное влияние рыночных механизмов в криминальном мире достаточно внимания не обратил. А группировка Пули научилась добывать приличные деньги, уже не прибегая к квартирным кражам и грабежам. Более того, многие, в том числе и представители правоохранительных органов, разделяют ту точку зрения, что именно организованная преступность тогда смогла сдержать рост стихийных преступлений «отморозков» из числа членов мелких групп и бандитов-одиночек.
Игорь Залевский, как отмечают многие из знавших его, отличался, мягко говоря, сложным характером. Решая криминальные вопросы, он старался добиться своего очень жестким давлением на собеседника и не менее жестким последующим его подчинением. Достаточно часто он принимал спонтанные решения. Не исключено, что на его поведении сказалось сильное воздействие наркотиков, которыми Буня в последнее время злоупотреблял. Пуля же, наоборот, вел умеренный образ жизни, наркотики не употреблял. Хотя некоторые из его приверженцев (я имею в виду Хромого) тоже имели эту скверную привычку.
Здесь мы отвлечемся на некоторое время от взаимоотношений Буни и Пули и расскажем о не меже интересной личности по прозвищу Хромой – Константине Власюке. Свою первую судимость он тоже получил в 18 лет, за хулиганство. Первая отсидка и определила дальнейшую судьбу молодого хулигана. Отбывая срок, Власюк попал под опеку Петра Хмарука, уже неоднократно судимого и необузданного по характеру. Хмарук, годившийся Косте в отцы и обожавший воспитание подрастающего поколения, сумел доказать юноше прелесть жизни джентльмена удачи: украл, выпил, в тюрьму – там тоже жить можно, – на волю, украл, загулял…
Неизвестно, как долго бы продолжалось это воспитание и какие результаты оно бы дало, но, совершая очередную квартирную кражу, абсолютно не подготовленную Хмаруком, они оказались загнанными в угол милицией.
Хмарук умудрился взять в заложники милиционера и даже угрожал его убить. Эти действия привлекли общественное внимание и в результате утяжелили приговор суда. Власюк, хоть и был намного моложе своего подельника, сразу понял, что из квартиры, в которой их заловила милиция, выход только один – в тюрьму. Так зачем же увеличивать себе предстоящий срок?
Наверное, именно в этот период он сформировался как криминальная личность, способная оценить ситуацию намного лучше, чем Хмарук, действовавший шумно и неумно.
Это помогло Власюку полностью освободиться из-под влияния старшего товарища, и во время следующей отсидки он стал зарабатывать на зоне собственный авторитет, а выйдя на волю, в полной мере проявил свой талант в организации того, что запрещено законом, – в игровом бизнесе и распространении наркотиков. В середине 80-х Хромой, так его тогда уже называли, первым поставил в Киеве на поток организацию игр в наперстки. Деньги от игорного бизнеса, которые уходили в его карман, были огромны.
Можно даже сказать больше: по сути дела, первым, кто организовал подобие преступной группировки в Киеве, был именно Хромой. Тогда его объединение включало в свои ряды уже известных нам Буню, Вату, Старука. Пуля в то время еще тянул срок, а когда вышел, Хромой, не сопротивляясь, уступил ему лидерство в столичном криминале, решив полностью посвятить себя коммерции, а именно налаживанию сети сбыта наркотиков. Буня с таким раскладом не согласился, и с ним ушла часть его приверженцев.
Пока Буня и Пуля выясняли, кто из них круче в криминальном мире Киева, Хромой, признавший лидером Никуличева, занимался контролем наркобизнеса в Киеве и далеко за его пределами. Бизнес давал неплохие плоды, Хромой очень быстро стал одним из очень богатых людей украинской столицы. Но, видимо, пропагандируя свой товар, он не удержался и сам подсел на наркотики, привив заодно эту пагубную привычку жене, близким друзьям…
Разрушение империи, построенной Хромым, началось в общем-то с обычного пустякового случая. У него в 1994 году в буквальном смысле слова из-под носа угнали «мерседес», на котором он приехал вместе с женой в очень престижный тогда ресторан в Пушкинском парке. Хромой не смог снести нанесенного оскорбления и после выяснения обстоятельств угона автомобиля сумел найти наводчика. Наводчик, как принято, был посажен в подвал и в обмен на свою свободу выдал заказчика. Хромой, сдержав обещание, наводчика выпустил, но «мерседес» вернуть не удалось. Началась негласная война с заказчиком. В самый разгар споров из-за угнанной машины случилась другая беда. Как-то поздним вечером, выйдя из ресторана на улице Саксаганского, что в самом центре Киева, Хромой сел в уже новую, не менее дорогую машину, завел, и она взорвалась. Взрывом у Хромого оторвало здоровую ногу. Это стало для него последним ударом. Хромой не смог залечить рану, так как его здоровье, в значительной мере подорванное наркотиками, потеряло всякое сопротивление. Моральный дух криминального авторитета тоже был подавлен. Последние месяцы своей жизни он почти не выезжал из маленького загородного дома. Бизнес без личного участия и контроля постепенно сворачивался и становился все более уязвимым.
В 1995 году Хромого вместе с женой Татьяной застрелили в собственной постели. Судя по всему, стреляли в спящих и, возможно, это сделал знакомый человек. Убийство до настоящего времени не раскрыто, хотя ходили упорные слухи, что и взрыв машины, и убийство были заказаны бывшим мужем Татьяны, тоже известным в криминальных кругах деятелем – Сергеем Лейко. Сам Лейко ненадолго пережил свою первую жену, его тоже расстреляли в 1995 году. Лейко, наверное, единственный персонаж в криминальном движении Киева, за которым закрепилось множество кличек, типа «не включающий заднюю скорость», «живодер», «беспредельный» и тому подобных. Немало людей из криминального мира с облегчением вздохнули после гибели Лейко. Этот человек был непредсказуем и очень опасен, в том числе и для своих. Возможно, они же его и убрали. Но, как и многие, это убийство не раскрыто до сих пор.
Но вернемся к нашим основным героям. Противостояние Буни и Пули долго продолжаться не могло, у кого-то из них должны были сдать нервы.
Залевский, пытаясь подчеркнуть свою силу, стал все чаще лезть на рожон, нанося личные оскорбления таким же, как он. Подобная практика выяснения отношений была достаточно распространена в начале 90-х, да и сейчас многие считают, что криком и размахиванием кулаками, а то и стволами можно решить любую проблему. Буня, конечно, пел себя вызывающе не со всеми, он, как зверь лесной, смотрел, кого можно подавить, а кого лучше не трогать. Но «трогал» слишком многих. Это делается ведь не только с целью подчинения, но и для подпитки слухов о лидере той или иной группировки. Однако практика показывает: злоупотреблять этим приемом не следует, иначе рано или поздно на твою голову могут посыпаться очень серьезные проблемы. Именно это и случилось с Буней.
Буня не учел, что в период противостояния неумно наживать дополнительных врагов. Чем их больше, тем труднее определиться, кто с кем и, что самое важное, кто с тобой.
Пытаясь в очередной раз подтвердить свою силу и расширить для себя границы вседозволенности, Залевский позаимствовал у одного из авторитетов дорогую иномарку и то ли специально, то ли случайно, по неосторожности, разбил, въехав в столб. Согласно общечеловеческим правилам, а не только понятиям уголовного мира, Буня должен был вернуть автомобиль или деньги. Но пострадавший не услышал от него даже извинений, которые хоть как-то согрели бы душу. Мало того что пострадавший лишился тачки, так и его статус среди своих пошатнулся. Если разбитую иномарку простить можно, личных оскорблений в этом мире не прощают.
Для выяснения спорных моментов в криминальном мире часто используется так называемая стрелка. Есть много вариантов толкования этого слова и его происхождения. На мой взгляд, оно произошло от слова «стрелять». Это подчеркивает важность данной встречи и значимость решения, которое принимается на ней. Хотя достаточно часто стрелка действительно не обходится без стрельбы и оказывается последней для многих ее участников.
Как уже говорилось, в начале 90-х криминальный мир приступил к разделу между группировками территорий, которые платят дань. И объединение Залевского выезжало на стрелки довольно часто. Ведь в обязанности Залевского и его людей входил не только собственно рэкет, но и решение спорных вопросов между группировками, а также с предпринимателями, которым они оказывали услуги по крышеванию.
Заметим, что проблемы предпринимателей, или лохов, часто были надуманными. Сами же члены преступных группировок периодически создавали предпринимателям какие-то искусственные проблемы, а потом решали их, «разводя» на дополнительные деньги и заодно подчеркивая свою значимость.
Подобно договорным матчам в футболе, кидание на деньги предпринимателей, а потом возвращение им за определенный процент утерянного было достаточно популярным методом рэкетиров. Нельзя не предположить, что именно эта нечестная игра сделала невозможной аккуратную, в срок выплату дани по территориям. Со своей стороны, предприниматели тоже усложняли систему. Отстаивая право на выбор, кому платить, они сами искали, под какую группировку лечь. Это считалось естественным и нормальным, почти как зарегистрироваться в налоговой инспекции.
В 1994 году на специальном совещании в ООН по вопросам международной преступности были озвучены следующие цифры: в России насчитывалось 5700 организованных преступных группировок, а в н их группах – до 3 миллионов человек. Но, как подчеркнули эксперты, ужасал не столько рост количества преступников, сколько захват ими экономики страны – под «крышами» преступных группировок работало 40 процентов частного бизнеса, 60 процентов государственного и 85 процентов банков. Можно предположить, что Украина имела схожие статистические показатели.
Казалось бы, либерализация экономики должна была привести к тому, что те коммерческие структуры, которые запрещались при социализме, будут узаконены новым строем и теневая экономика если и не исчезнет, то во всяком случае начнет хиреть, таять. Но на самом деле этого сделано не было, и по 80-й статье УК «Валютные операции» суды продолжали отправлять людей за решетку, хотя было понятно, что рыночная экономика без свободного обмена и хранения валютных средств немыслима.
Таких тормозящих экономические реформы статей можно привести множество. И в результате произошло обратное – зарождавшийся бизнес был загнан в мир организованной преступности, а она сама из привычного для нас «темного низа» распространилась на властный «светлый верх». Коррумпированные политические лидеры и высокопоставленные государственные чиновники созданных на развалинах Союза государств охотно приняли новые правила игры. Успешный бизнес стал вообще невозможен без прочных связей с государственным аппаратом. Но с двойной бухгалтерией и в отсутствие эффективной правовой и судебной системы нельзя было построить бизнес без помощи тех, кого мы называем бандитами. И надо отметить: уровень их порядочности вполне сравним с уровнем порядочности представителей государственных служб.
Правовой беспредел, созданный – именно созданный, а не возникший – в первые дни независимости Украины и не урегулированный по настоящее время, научил многих верить человеку как личности и не верить человеку – должности, хотя, воспитанным в системе ценностей «что такое хорошо и что такое плохо», нам сложно отказаться от прежних ярлыков. Мы привыкли считать, что бандит – судимый человек, и это плохо, а судья всегда прав, и это хорошо. Милиционер всегда на защите граждан, а вор должен сидеть в тюрьме. Но реальные факты последних лет показывают, что судья, выносящий неправедные приговоры, может искалечить намного больше жизней, чем тот, кого мы называем криминальным авторитетом.
В последнее время на страницы прессы, осторожно, с большим количеством оговорок, дабы не разрушить имидж защитников, попадает информация о злодеяниях, которые творят люди в погонах. Процитируем газету «Сегодня» от 1.08.02. Старшие офицеры милиции обвиняются в похищениях людей и в убийствах…» «Есть неофициальная информация, что в этом страшном и (имеется в виду раскрытие деяний банды под руководством майора УБОПа) трупов может быть до трех десятков. Это уже уровень Чикатило и Онуприенко».
Отступление от нашего повествования о взаимоотношениях Пули и Буни сделано не случайно. Оно иллюстрирует объем информации, проходящей через непривычный для нас криминальный мир, и подчеркивает, что за каждой стрелкой – распределение и перераспределение больших денег. Если кто-то выигрывает и вырывает – значит, кто-то уступает и теряет.
Последнее громкое дело Игоря Залевского связано с исчезновением уголовного авторитета Василия Старука в 1991 году.
Старук родился в 1947 году, был неоднократно судим, но ко всем своим судимостям относился с должным терпением. По натуре лидером он не был, хотя за незлобный характер и уважение воровских понятий его многие ценили.
Дело Старука так и не раскрыто, обстоятельства его исчезновения известны только папке следователя, а само дело за давностью лет, скорее всего, отправлено в архив. Но легенды о нем до сих пор живы и постоянно обрастают какими-то дополнительными слухами. Возможно, то, о чем вы сейчас прочитаете, далеко от истины, оно не нашло подтверждения в документах официального расследования.
Сидя в одном из столичных ресторанов (предположим, что это был ресторан в гостинице «Украина» на улице Пушкинской), Старук, перебрав спиртного, ляпнул лишнее кому-то из окружения Буни. А может, и не лишнее, что-то вроде того, что Буне пора вязать лапти или что его песенка спета. Передача информации в этом мире достаточно быстрая, и на следующий день Буня уже знал, что за глаза его макают в грязь. Но Буня – это не просто какой-то там лох, он уголовный авторитет и должен отомстить за свое имя.
На следующий день Буня отправляет машину со своими людьми, чтобы выловить Старука и учинить над ним суд. Старука привозят на заброшенную стройку, чтобы выяснить отношения в удобной обстановке.
Старук вначале не понимал, куда его везут, но не боялся, он вообще мало чего боялся. «Ну, будет драчка», – возможно, подумал он, сидя в машине на заднем сиденье, зажатый с двух сторон бойцами Буни. Кто были эти бойцы, история умалчивает. Если бы с вечера он меньше пил, может, и вспомнил бы, что за чушь он нес.
Испуг пришел позднее, когда Старук понял, что очутился на заброшенной стройке один, вокруг были только люди Буни. Они стояли так, как будто готовятся к суду. Но Старук знал, что по правилам зэковского суда и у него есть право на защиту, на то, чтобы его точка зрения была выслушана. И здесь нет людей, которые по понятиям вообще могут его судить. У Старука похолодело внутри, но надежда умирает последней. Одни утверждают, что смерть Старука была быстрой, другие высказывают предположение о мучительной смерти. Есть слухи, что в разных частях Киева находили куски его расчлененного трупа. А еще, что его рука с перстнем была найдена недалеко от районного отделения милиции. Ее сфотографировали и напечатали в газете с просьбой опознать.
Выяснить подробности этого дела сегодня уже не представляется возможным, потому что два человека, которые, вероятно, принимали участие в этом деле, мертвы.
Друзья Старуха ждали недолго, начали его искать. Адресов, где он мог завалиться, было не так уж много. Никаких следов не нашли. Женщина, которая последнее время была его любовницей, тоже терялась в догадках. Информация об убийстве все-таки просочилась, да ведь для того преступление и совершалось. Через полгода после исчезновения Старука в мире людей, живущих по уголовным понятиям, упорно муссировался слух об организации его убийства приближенными Буни.
Убийство Старука не было принято уголовной средой Киева. Тот факт, что его убили не только за характерные выходки, но и как человека, поддерживающего Пулю, сыграл в этом не последнюю роль. Убийство на заброшенной стройке было квалифицировано как беспредел, и дистанция между Буней и остальным уголовным миром начала резко увеличиваться.
Расплата не заставила себя долго ждать. Говорят, Буня чувствовал приближение смерти и в последние месяцы своей жизни пребывал в состоянии загнанного волка. Можно было убежать, но он предпочел оставаться в Киеве. В понятиях криминального авторитета начала 90-х убегать было унижением.
22 июля 1992 года в 23 часа 30 минут к подъезду дома на улице Сабурова, где жила бывшая сожительница Василия Старука, сейчас находящаяся в близких отношениях с Буней, подъехала машина. Из нее вышел Залевский в сопровождении телохранителя и двух дочерей. Он огляделся по сторонам и, не увидев ничего подозрительного, вошел в подъезд.
Говорят, что Залевский часто возил с собой дочерей в последние месяцы жизни. Возможно, он чувствовал, что больше никогда не сможет их увидеть, а возможно, использовал как щит для своей безопасности. Если придерживаться понятий воровского закона, на детей и жен не должна подниматься рука наносящего отмщение. Старшая девочка, которой было одиннадцать лет, носила в сумочке пистолет отца.
Их приезда ждали два переодетых в одежду сантехников киллера. Мало кто из проходящих обратил внимание на работяг, стоявших между этажами и чего-то ждавших. Как только Буня с дочерьми и телохранителем вошел в подъезд, они начали спускаться им навстречу. Расчет сработал и теперь: одежда сантехников притупила бдительность намеченных жертв и дала киллерам возможность выиграть время.
Под перекрестный огонь убийц на тесной лестничной площадке могли попасть дети, но киллеры были точны. Буня так и не успел вытащить свой пистолет из сумки дочери. Он и его телохранитель (Александр Мотов, 1960 года рождения, ранее судим за изнасилование) были убиты, каждый получил до десятка пуль.
Убийство Залевского полностью было выдержано в стиле воровских традиций – девочки остались живы и невредимы.
Дело до настоящего времени не раскрыто. Однако, не имея абсолютно никаких доказательств, многие считают, что смерть Залевского – это расплата за убийство Старука.
Остатки группировки Буни находились во взвешенном состоянии, все опасались за свои жизни. 21 августа 1992 года стало для них светлым днем, подарившим надежду на будущее.
Пуля в тот день собирался проведать жену, которая с маленьким ребенком отдыхала под Киевом. Родители жены собирались к дочери и внуку вместе с ним. Никуличев не так давно подарил тестю машину и боялся, что тот не сможет доехать в одиночку.
Водитель Никуличева поехал залить в бак горючее и задержался. Это опоздание вывело Пулю из себя, он уволил водителя, отобрав у него ключи от «вольво». Так что в тот роковой день за рулем машины оказался новый водитель, которого вызвали в срочном порядке. Никуличев сидел на переднем сиденье вполоборота и на трассу не смотрел, занятый беседой с тещей, которая расположилась на заднем сиденье. Неожиданно перед носом «вольво» начал разворачиваться грузовик. Сегодня-то мы уже привыкли к постоянно разворачивающимся «КамАЗам», несущим смерть, но тогда это было в новинку.
Водитель не смог справиться с управлением на мокром асфальте и въехал в «КамАЗ». Пуля ударился виском о лобовое стекло. Его успели довезти до больницы, но спасти уже не смогли…
Среди известных личностей киевского криминалитета, которые пребывают в мире ином, он единственный, кто не был убит в подъезде или взорван в машине. Никуличев трагически погиб. В 1992 году разворачивающийся на трассе «КамАЗ» не наводил на мысль о тщательно спланированном убийстве, замаскированном под несчастный случай. Хотя позднее, когда выяснились некоторые странности этого ДТП, такой вариант кое-кто начал допускать.
О гибели Пули говорят до сих пор, пытаясь найти подтекст во внезапном уходе криминального авторитета. «КамАЗ», как оказалось при расследовании, был неправильно зарегистрирован, а водитель, сидевший за рулем, на следующий день после аварии подался в бега. Оба факта, конечно, можно объяснить, первый – непорядками в оформлении автотранспорта, которые в 1992 году случались сплошь и рядом, второй – что водитель мог до смерти перепугаться, когда узнал, кто именно сидел во врезавшемся в него «вольво».
Подозревали и нового водителя Никуличева, оставшегося в живых. Его можно обвинить в двух вещах: в том, что он не проследил за тем, чтобы шеф пристегнулся, и в том, что не справился с управлением автомобилем, когда все-таки можно было вывернуть. Но жизнь, как фотопленку, назад не отмотаешь. Свой последний выбор в жизни Никуличев сделал сам, когда в тот роковой день вызвал нового водителя.
Когда мы говорим о неожиданной смерти человека, на котором замыкается множество судеб, денег, связей, поневоле задаешь себе вопрос: кому стало легче жить после его смерти? Так что спросим себя: кто в мире киевского криминалитета выиграл с гибелью Пули?
Без сомнения, друзья и сторонники Игоря Залевского, оставшиеся в живых, с облегчением вздохнули. Ведь один из них, Александр Яновский (Слепой, Космонавт), был убит в 1991 году, почти сразу после исчезновения Василия Старука, и возможной причиной этой смерти считали упорные слухи о его активном участии в расправе над Старуком. А Валерий Шухман, судимый раз шесть по различным уголовным статьям, разбился в автокатастрофе в 1992 году.
Наиболее известными авторитетами в криминальном мире из бывших подельников Буни стали Вячеслав Пересецкий (Фашист), Искандер Киримов (Татарин), Игорь Князев (Князь). Они возглавили группировки, имеющие под собой разные экономические основы. Судьбы их, как и бизнес, различаются; они – второе поколение криминальных авторитетов, чье становление пришлось на 1992—1995 годы.
Но все-таки больше всех выиграл в расстановке сил и упрочении своего положения в криминальном мире украинской столицы Борис Савлохов (Солоха), который на сегодня остался единственным живым криминальным авторитетом первого поколения. Савлохов не участвовал в борьбе между Пулей и Буней, он не принимал сторону ни того, ни другого, хотя периодически конфликты с ними у него случались.
Борис Сосланович Савлохов (родился в 1952 году в Северной Осетии) – один из самых неоднозначных криминальных лидеров Киева. Говоря языком милицейского протокола, он на протяжении двух десятков лет возглавляет мощную криминальную группировку.
Савлохову удалось то, что не удавалось никому из криминальных авторитетов Киева до него, – он имел не только звание криминального авторитета, которое, как ярлык, раз и навсегда перечеркивает все другие начинания и наводит ужас на честного гражданина, но и официальный статус.
Савлохов – заслуженный тренер Украины по борьбе, и не только. Он президент Федерации борьбы Украины, президент Фонда социальной защищенности спортсменов, президент Ассоциации любителей борьбы Украины, вице-президент СП «Дженерал Моторс». Но и это – лишь часть его званий и должностей. Добавим, что Савлохов был человеком военным, как заслуженный тренер по борьбе он был прикреплен к Министерству обороны.
Борис Савлохов кому-то может нравиться, кому- то может не нравиться и даже вызывать отвращение своим образом жизни, но каждый, кто имеет вкус к «хорошей жизни», может оценить его умение жить.
Несмотря на то что весь Киев был покрыт системой «крышевания» бригадами Солохи и к нему, смеем предположить, стекались немыслимые на тот период времени для обычного человека суммы, он долгое время был недосягаем для милиции. Хотя растяжимая во все стороны 206-я статья УК Украины «Хулиганство» могла, конечно, быть применена и к поведению одного из вдохновителей и организаторов нового криминального движения Бориса Савлохова.
Итак, в начале 90-х в карманы Бориса Савлохова текли громадные деньги и он пользовался приличным авторитетом в теневом бизнесе Киева. Кое-кто с завистью видел, как в различных казино Киева он проигрывал по сто тысяч долларов за ночь. У большинства из нас, пораженных вирусом коммунистической уравниловки, это может вызвать оскомину, а Савлохову было наплевать на то, что долгое время он был возмутителем нравов. Он не торопился надевать на себя смиренную личину добропорядочного плательщика налогов. Савлохов не только вызывающе посещал казино и просаживал огромные деньги, но еще и умудрялся устраивать ссоры, о которых с придыханием говорил весь город.
Имя Бориса Савлохова было на устах у многих из тех, кто занимался бизнесом в 92-м и 93-м. Возможно, даже сам Савлохов не осознает, насколько он тогда был популярен; его именем прикрывались многие, чиня собственный беспредел.
Надо отдать ему должное: несмотря на свой официальный статус, Савлохов никогда не играл в привычные игры с рассказами о «государственных чиновниках», которые на «последние деньги едут отдыхать в пятизвездочный отель на Канарах». Все, что делал он, делалось им с явным вызовом общественным нормам, без какой-либо заботы об общественном мнении.
И мало кто знал, что именно черными, неправедно заработанными деньгами он долгие годы спонсирует детские дома-интернаты и немалую часть спортивных фондов. Этого Савлохов не афишировал.
Я вспоминаю 1994 год, когда моя фирма небольшую часть товара отвозила в один из детских домов, абсолютно не преследуя какую-то пиаровскую цель. Нам вообще-то было безразлично, кому именно отдать этот товар, но, конечно, хотелось все-таки самым нуждающимся. Я с удивлением услышала, что несколько домов-интернатов уже долгое время регулярно содержатся группировками Савлохова и Авдышева. Конкурировать с Савлоховым и Авдышевым мы, конечно, не могли и через какое-то время нашли «своих» нуждающихся.
Не спорю, возможно, большую часть своих неправедных доходов Савлохов проигрывал в казино и тратил на себя, семью, любовниц. Но тот факт, что он регулярно жертвовал средства на благотворительные цели и поддержание спорта – факт признанный и неоспоримый. За что он, кстати, и был удостоен ряда государственных наград.
Несмотря на то что большой поклонницей Савлохова я не являюсь, мне неприятно, когда начинается дискуссия: стоит ли сиротам есть хлеб, купленный на бандитские деньги, или им лучше голодать, гордо отказавшись от куска из рук приспешников Савлохова?
Людей, осуждающих таких, как Савлохов, хочется спросить: как много государственных чиновников, не боясь огласки своей потайной жизни, спонсировали детские дома из собственного кармана?
В какой-то из газет я прочитала, что, оказывается, сам Савлохов ничего не жертвовал, он приводил в детские дома бизнесменов, которые, боясь расправы, были вынуждены меценатствовать под прессом бандитской группировки.
Конец ознакомительного фрагмента.