Глава II
Криминологическая характеристика преступлений, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции
§ 1. Состояние, структура и динамика преступлений, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции
Вследствие изменения экономического курса в Российской Федерации произошло ослабление государственного контроля в сфере производства и оборота алкогольной продукции. Это породило различные негативные явления в этой сфере.
Для нелегальной сферы производства характерен выпуск более дешевых спиртных напитков. В отличие от крепких спиртных напитков домашней выработки прежних лет, их главным источником является дешевый этиловый спирт из непищевого сырья, что позволяет нелегальным производителям резко снизить цены на спиртное за счет катастрофического снижения его качества. В последние годы в России от отравлений некачественными алкогольными напитками умирают в месяц до 3 тыс. человек.[92] По данным Госкомстата, ежегодно растет число умерших от случайного отравления алкоголем: в 2000 г. – 34 тыс. человек; в 2001 г. – 37,8; в 2002 г. – 40,1; в 2003 г. – 42,2.[93]
Экономическая ситуация в пищевой промышленности Российской Федерации такова, что идет постепенное снижение объемов производства алкоголя предприятиями, а это приводит к сокращению рабочих мест, снижению платежей в различные бюджеты.
Так, например, в 2003 г. в Воронежской области алкогольная продукция и этиловый спирт производились на 14 промышленных предприятиях, имеющих лицензии на осуществление деятельности в сфере оборота алкогольной продукции. Этими предприятиями произведено в 2003 г. 0,66 млн декалитров спирта, а расчетное потребление спирта в области составило 3,2 миллиона декалитров. То есть из пяти купленных бутылок спиртного всего одна является водкой местного розлива.[94]
Проведенное исследование показало, что причиной спада производства не может служить легальный ввоз алкогольной продукции из других регионов страны. По сведениям контролирующих органов, ежегодно в Воронежскую область извне поставляется примерно около 10 % от отгруженной в торговую сеть продукции местных предприятий.[95]
Причина спада производства винно-водочной продукции может произойти и в результате снижения потребления алкоголя населением и, как следствие, снижение спроса на него. По данным статистики, за 2003 г. на душу населения Воронежской области (от младенцев до стариков) пришлось 3,6 л алкоголя (чистого спирта). Расчетные показатели потребления спирта в области на душу населения стабильны на протяжении пяти последних лет и не превышают 4 л.[96]
Подобное низкое потребление алкоголя, которое фиксируется сегодня в официальных данных, имело место в стране лишь в послевоенное время (1956 г.) и равнялось 3,8 л. Затем начался рост потребления (в 1979 г. он достиг максимума – 10,6 л на душу населения).
Однако официальная статистика не отражает реальной картины в сфере оборота алкогольной продукции, поскольку в ней не учитывается незаконный ее оборот.
Анализ практики деятельности правоохранительных органов показывает, что потребление алкоголя в стране практически никогда не снижалось, за исключением отдельных временных промежутков, когда осуществлялась жесткая, тотальная, идеологическая и административная борьба с пьянством. В целом такие выводы подтверждаются статистическими сведениями о лицах, совершивших преступления и административные правонарушения в состоянии алкогольного опьянения.
Таким образом, в настоящее время в стране созданы и действуют мощные криминальные структуры, извлекающие огромные доходы из нелегального алкогольного бизнеса. По скромным оценкам специалистов, ежегодный доход от незаконного оборота алкогольной продукции составляет около 5–7 млрд долл.[97]
Несложные математические расчеты позволяют определить объем незаконного оборота алкогольной продукции и ущерб, причиняемый им государству. С 1981 по 1992 г. (без учета 1985–1987 гг., когда в стране проводилась антиалкогольная кампания) среднегодовое потребление алкоголя на душу населения в стране составляло 7,79 л. Учитывая, что население употребляет спиртные напитки не меньше, чем в указанный промежуток времени, а среднегодовое потребление алкоголя в 2003 г., к примеру, в Воронежской области составило 3,6 л, что можно считать легальным (реализация алкогольной продукции через торговую сеть, имеющую лицензии на право ее реализации), разница между этими цифрами (4,19 л.) в расчете на количество населения[98] области позволяет предполагать, что около 1 млн декалитров нелегальной алкогольной продукции было реализовано населению Воронежской области в 2003 г. Следовательно, объем незаконного оборота алкогольной продукции составляет около 53,8 % от всей легальной продукции.
Однако необходимо сделать ссылку на то, что при расчете мы оперировали фактически минимальными показателями среднегодового потребления алкоголя на душу населения в стране (7,79 л). Поэтому можно предположить, что реальный объем незаконного оборота алкогольной продукции может быть и больше. Так, например, по самым скромным оценкам специалистов, потребление в год чистого алкоголя на душу населения в России превысило 15 л.[99] По менее оптимистическим оценкам, в стране в настоящее время потребляется 4 млрд л водки в год, или 27 л на душу всего населения, включая детей и стариков.[100] Если при расчете использовать официальные показатели среднегодового употребления чистого алкоголя на душу населения Воронежской области, которые не превышают 4 л, и реального потребления по оценкам специалистов – 15 л, то разница между ними составит 11 л. Следовательно, объем незаконного оборота алкогольной продукции примерно равен 73 %.
Заслуживает внимания подход М. В. Переверзева к установлению объема незаконного оборота алкогольной продукции.[101] В качестве основных показателей незаконного оборота алкогольной продукции им были выбраны показатели неформальной экономической деятельности в данной сфере. В частности, он использовал действующие методические указания по определению параметров неформальной деятельности в торговле на федеральном уровне, утвержденные постановлением Госкомстата России № 7 от 31 января 1998 г., которые, в том числе, позволяют определить объем неучтенного, а, следовательно, и незаконного оборота алкогольной продукции.
После соответствующих расчетов он сделал вывод о том, что нелегальный оборот всей алкогольной продукции с учетом сокрытия производства и импорта за 2000 г. по Российской Федерации составил 41 %, а по водке и ликеро-водочным изделиям – 39 %.
Таким образом, по мнению М. В. Переверзева, латентность преступлений и иных правонарушений в сфере оборота алкогольной продукции составляет около 40 % от всех выявленных преступлений. Однако с данными выводами можно согласиться лишь частично, так как объем незаконного оборота алкогольной продукции является лишь косвенным показателем коэффициента латентности преступлений и иных правонарушений в данной сфере.
О значительной степени криминальной пораженности сферы оборота алкогольной продукции свидетельствуют показатели состояния и динамики выявленных преступлений, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции, которые можно отразить в следующей таблице (см. табл. 1).[102]
Анализируя динамику выявленных преступлений, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции, можно сделать вывод о том, что их количество в период с 1999 по 2003 г. сокращалось. Так, с 1999 по 2003 г. оно сократилось на 1725 преступлений (–18,3 %).
По мнению М. В. Переверзева, на этот факт могло повлиять принятие Федерального закона от 8 июля 1999 г. № 143-ФЗ «Об административной ответственности юридических лиц (организаций) и индивидуальных предпринимателей за правонарушения в области производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции», а затем вступление в силу с 1 июля 2002 г. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях. Принятие кодекса, во-первых, позволило установить ответственность за незаконный оборот алкогольной продукции юридических лиц и, во-вторых, значительно увеличить размеры штрафов за нарушения в сфере оборота алкогольной продукции. В связи с тем, что порядок привлечения к административной ответственности значительно проще, чем к уголовной (в частности, взыскание в большинстве случаев имеет право накладывать орган, выявивший административное правонарушение), а кроме того имеется возможность привлечения к ответственности юридических лиц, то, по мнению М. В. Переверзева, это привело к приоритету использования административно-правовых санкций над уголовно-правовыми.[103]
Таблица 1
Состояние, структура и динамика преступлений, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции в России в период с 1999 по 2004 г.
Указанные доводы должны найти подтверждение при анализе количества выявленных административных правонарушений за соответствующие периоды. Так, в 1999 г. на территории России выявлено 597 467 административных правонарушений, в 2000 г. – 515 727, в 2001 г. – 465 215, в 2002 г. – 329 929, в 2003 г. – 221 787, в 2004 г. – 234 584. Указанные показатели не позволяют говорить об обоснованности сделанных выводов, а наоборот, свидетельствуют о том, что в период с 1999 по 2003 г. на фоне снижения количества возбужденных уголовных дел по преступлениям, связанным с незаконным оборотом алкогольной продукции, наблюдается снижение количества выявленных административных правонарушений в рассматриваемой сфере. Таким образом, данное положение вызвано иными факторами. В частности, на современном этапе существуют объективные причины, не позволяющие государственным органам продуктивно и с большей степенью вероятности выявлять лиц, склонных к совершению противоправных деяний, своевременно реагировать на появление новых категорий преступников, рецидивной преступности. Во-первых, часть жителей нашей страны в условиях кардинальных преобразований общества вполне сознательно выбрали противоправную деятельность как наиболее приемлемую для себя форму существования. Во-вторых, органы внутренних дел, на которых возложена основная нагрузка по предотвращению, пресечению преступных деяний, розыску преступников, организации профилактической работы, оказались без достаточной материальной и моральной поддержки государства и общества, а после различных реорганизационных экспериментов, потеряв квалифицированных специалистов, не всегда способны осуществлять адекватные меры воздействия на криминногенную ситуацию. В-третьих, деятельность правоохранительных органов главным образом направлена на борьбу с очевидными преступлениями (по уровню – с низкой латентностью), значительная же часть преступных проявлений, свидетельствующих о высокой криминальной активности населения, остается за рамками профилактического воздействия.[104]
Также следует учитывать фактор высокой латентности (в первую очередь искусственной) преступлений в данной сфере. Объясняется это явление несовершенством практики учета преступлений, желанием «улучшить показатели» по борьбе с экономическими преступлениями, наличием проблем, возникающих при квалификации рассматриваемых деяний, неправильной (в том числе заведомо) квалификацией зафиксированных уголовно-противоправных деяний.[105]
Однако в 2004 г. наблюдается обратная тенденция. Так, по сравнению с предыдущим периодом темп прироста составил 43,7 %, а с 1999 г. – 17,4 %. Таким образом, имеются основания утверждать о повышении эффективности деятельности правоохранительных органов по своевременному выявлению и регистрации совершенных преступлений, их раскрытию и изобличению виновных, обеспечению неотвратимости справедливого наказания, а также об усилении действия иных антикриминогенных факторов.
В структуре преступлений, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции, наблюдается некоторое сокращение количества преступлений, предусмотренных ст. 171, 1711, 180, 200, 3271 УК. В то же время значительно увеличилось количество возбужденных уголовных дел по ст. 158, 159, 160, 188, 238 УК.
Из незаконного оборота в 1999 г. было изъято 3 332 818 декалитров этилового спирта и алкогольной продукции на общую сумму свыше 1,3 млрд руб., в 2000 г. – 2 188 162 декалитров этилового спирта и алкогольной продукции, в 2001 г. – 2 128 229, в 2002 г. – 1 467 657, в 2003 г. – 1103 660, в 2004 г. – 1 288 689. Снижение количества изъятой алкогольной продукции из незаконного оборота в период с 1999 по 2003 г. составило, таким образом, 2 229 159 декалитров этилового спирта и алкогольной продукции или почти на 66,8 %. Только в 2004 г. наблюдается некоторое увеличение этого показателя (темп роста 116,7 %) (см. диаграмму 2).
Подпольных цехов по производству алкогольной продукции в России в 1999 г. было выявлено 4895, в 2000 г. – 2701, в 2001 г. – 1841, в 2002 г. – 1350, в 2003 г. – 872, в 2004 г. – 1005. Наблюдается снижение количества выявленных организованных групп, участвующих в незаконном обороте алкогольной продукции. Так, в 1999 г. было выявлено 638 организованных групп, в 2000 г. – 194, в 2001 г. – 136, в 2002 г. – 220, в 2003 г. – 108, в 2004 г. – 91 (см. диаграмму 3). Анализ приведенных качественно-количественных показателей преступлений и правонарушений, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции, позволяет говорить об активизации и усилении наступательности деятельности правоохранительных органов в сфере борьбы с незаконным оборотом алкогольной продукции в 2004 г.
Более детально рассмотрим состояние, структуру и динамику преступлений, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции, на примере Воронежской области (см. табл. 2).
Диаграмма 2
Количество алкогольной продукции, изъятой из незаконного оборота в России в 1999–2004 гг. (в декалитрах)
Диаграмма 3
Количество выявленных подпольных цехов по производству алкогольной продукции и организованных групп в России в 1999–2004 гг.
Таблица 2
Динамика и уровень преступлений, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции, по Воронежской области[106]
Обращают на себя внимание неблагоприятные тенденции в динамике преступлений, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции. Так, в 2002 г. по сравнению с 1999 г. количество зарегистрированных преступлений увеличилось в 4,2 раза или на 97 преступлений. Причем количество всех зарегистрированных преступлений по Воронежской области за рассматриваемый период снизилось на 13,4 %. Однако в последующие периоды наблюдается резкое снижение количества выявленных преступлений, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции (в 2004 г. темп снижения к предыдущему периоду составил 60 %). Так, удельный вес преступлений, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции, в 2003 г. составил 0,3 %, в 2004 г. – 0,12 %. В целом на территории России мы отметили обратную тенденцию.
Неблагоприятные тенденции на рынке алкогольной продукции прослеживаются по данным о количестве лиц, совершивших правонарушения в данной сфере[107] (см. табл. 3).
Таблица 3
Сведения о лицах, совершивших преступления и иные правонарушения, связанные с незаконным оборотом алкогольной продукции, по Воронежской области в период с 2000 по 2004 г.
Таким образом, фиксируется ежегодное снижение показателей количества лиц, совершивших административные правонарушения, связанные с незаконным оборотом алкогольной продукции (исключение составил 2004 г.). Так, в 2004 г. по сравнению с 2000 г. правонарушителей в сфере оборота алкогольной продукции выявлено на 65,2 % меньше. Количество лиц, обвиняемых по уголовным делам, направленным в суд в 2004 г., по сравнению с 2002 г. сократилось почти в 2 раза (– 41,3 %).
Приведенные показатели динамики лиц, совершающих преступления и правонарушения, связанные с незаконным оборотом алкогольной продукции, нивелируют недостатки в деятельности правоохранительных органов по предупреждению рассматриваемых деликтов.
Структуру и иные сведения о преступлениях, совершенных в сфере оборота алкогольной продукции, можно отразить в следующей таблице (см. табл. 4).[108]
Таблица 4
Сведения о преступлениях, связанных с незаконным производством и оборотом алкогольной продукции, по Воронежской области в период с 2000 по 2004 г.
Таким образом, наибольший удельный вес среди зарегистрированных преступлений, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции, как на территории России, так и на территории Воронежской области занимает уголовно-противоправное деяние, предусмотренное ст. 238 УК «Выпуск или продажа товаров, выполнение работ либо оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности».
Количество правонарушений, совершаемых на том или ином этапе оборота алкогольной продукции, а также количество изъятой алкогольной продукции из незаконного оборота можно представить в следующей таблице (см. табл. 5).[109]
Таблица 5
Сведения о правонарушениях, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции, по Воронежской области в период с 2000 по 2004 г.
Из данной таблицы видно, что количество выявленных правонарушений ежегодно сокращается (за исключением 2004 г., где зафиксирован незначительный рост). Так, в 2003 г. по сравнению с 2000 г. выявлено правонарушений на 62,6 % меньше. По нашему мнению, подобного рода снижение было обусловлено:
– во-первых, низкой эффективностью принимаемой законодательной базы (в период с 1999 по 2002 г. существенному изменению были подвергнуты нормы административного и уголовного законодательства, устанавливающие ответственность за правонарушения в сфере оборота алкогольной продукции) и отсутствием практики ее применения;
– во-вторых, наличием других объективных и субъективных факторов, значительно снижающих эффективность предупредительной деятельности правоохранительных органов (отсутствие должного материально-технического обеспечения, недостатки кадровой политики, низкий профессионализм сотрудников и т. п.).
– в-третьих, не следует забывать о высоком уровне латентности данного вида правонарушений.
Преступления и иные правонарушения, связанные с незаконным оборотом алкогольной продукции, относятся к высоколатентным. Это, в первую очередь, связано с тем, что субъекты незаконного оборота алкогольной продукции поддерживают взаимные контакты, способствуют сохранению устойчивой системы «потребитель – сбытчик – изготовитель», что приводит к взаимной заинтересованности субъектов таких преступлений в неразглашении фактов незаконного оборота. Кроме этого, положение усугубляется наличием недостатков в существующих административных и уголовно-правовых мерах борьбы с незаконным оборотом алкогольной продукции, что, безусловно, отрицательно влияет на деятельность правоохранительных органов по выявлению фактов нелегального производства и реализации алкогольной продукции.
С учетом высокой латентности рассматриваемых преступлений авторами в ходе исследования проводился опрос сотрудников правоохранительных органов и населения Воронежской области. В результате проведенного опроса населения было установлено, что оно обеспокоено сложившейся алкогольной обстановкой. Обстоятельства, их беспокоящие, опрошенные проранжировали в следующем порядке.
1. Широкое наполнение алкогольного рынка некачественной, фальсифицированной алкогольной продукцией.
2. Чрезмерная доступность спиртных напитков, повсеместная в любое время суток их продажа.
3. Возникшая общественная атмосфера равнодушия и терпимости к проявлениям пьянства.
4. Рост правонарушений и преступлений, совершенных в состоянии опьянения, а также правонарушений и преступлений, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции.
5. Более раннее и более массовое приобщение к потреблению алкоголя подростков (в том числе пива).
6. Постоянный рост цен на спиртные напитки на фоне снижения их качества.
7. В структуре потребляемого алкоголя преобладают в основном крепкие спиртные напитки.
33 % опрошенного населения указали, что от 10–30 % на алкогольном рынке составляет нелегальная (произведенная и реализуемая незаконно) алкогольная продукция, 39,9 % респондентов – что нелегальный оборот составляет 30–50 %; 20,7 % – 50–70 %; 5,3 % – 70–80 %; 1,1 % – 80–90 %.
По оценкам экспертов, уровень латентности, т. е. скрытости от учета и регистрации преступлений, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции, составляет до 50 % (63,3 % опрошенных); от 50 до 70 % (29,6 % респондентов); от 70–80 % (7,1 %).
Защищенность сферы оборота алкогольной продукции от преступных посягательств признали неудовлетворительной 37,3 % опрошенных, 27 % – неудовлетворительной, но отметили наличие тенденции к улучшению, и только 35,7 % опрошенных экспертов – удовлетворительной. В качестве основных причин незащищенности сферы оборота алкогольной продукции от преступных посягательств эксперты указали следующие: недостаточность правового обеспечения – 43,9 %, неэффективность работы контролирующих, ревизионных и иных государственных органов, призванных регулировать и контролировать отношения в сфере оборота алкогольной продукции – 32,7 %, неэффективность работы правоохранительных органов – 23,4 %.
Основные источники получения алкогольной продукции для незаконного оборота на потребительском рынке эксперты проранжировали в следующем порядке:
1. Производство неучтенной алкогольной продукции на предприятиях-производителях.
2. Ввоз фальсифицированной алкогольной продукции из других регионов страны.
3. Кустарное производство алкогольного суррогата из спирта и спиртосодержащей продукции (изготовление алкогольной продукции в подпольных цехах, в том числе самогоноварение).
4. «Ложный» транзит и «ложный» экспорт спирта и алкогольной продукции.
5. Контрабанда алкогольной и спиртосодержащей продукции из дальнего и ближнего зарубежья и последующее ее использование для изготовления алкогольной продукции в подпольных цехах.
6. Реализация оптом по низкой цене в торговую сеть алкогольной продукции, не прошедшей тест на качество, произведенной на местных предприятиях.
7. Хищение алкогольной и спиртосодержащей продукции, спирта на предприятиях-производителях, в торговых организациях и последующая их реализация по теневым каналам.
Каждый из перечисленных источников имеет свои особенности, что определяет специфику совершаемых в них нарушений.
В ходе проведенного исследования было установлено, что большое количество нелегальной алкогольной продукции производится на легальных предприятиях, имеющих соответствующие разрешения и лицензии, из неучтенного сырья. Затем эта неучтенная алкогольная продукция реализуется наравне с легальной, но уже без уплаты налога на добавленную стоимость, акцизов и иных налогов государству. По данным налоговых органов, производственные мощности большинства предприятий-производителей алкогольной продукции используются на 30 %, тем самым создаются возможности для выпуска неучтенной продукции.[110]
В ходе проведенных проверок правоохранительными органами в г. Москве были выявлены факты производства алкогольной продукции в дополнительные рабочие смены, произведенная продукция не отражалась в отчетных документах.[111]
Обращает на себя внимание обратно пропорциональная связь между постоянно увеличивающимся количеством предприятий, получающих лицензии на производство алкогольной продукции, и количеством фактически произведенной продукции, учитываемой при налогообложении.
Кроме того, Счетная палата Российской Федерации ежегодно проводит специальные проверки ликеро-водочных предприятий. В ходе проверок было установлено, что ликеро-водочные предприятия при использовании своих мощностей на 100 % способны производить почти 800 млн декалитров водки в год, а производят не более 150 млн декалитров. Потребляется же в России, по разным оценкам наших министерств, от 250 до 300 млн декалитров в год, т. е., возможности почти в 5 раз превышают объем официального производства. Соответственно предприятия используют свои мощности в среднем на 20–25 %, что должно было привести к их нерентабельности и разорению. Анализ ситуации на отдельных предприятиях показал, что очень многие из них вообще используют свои мощности только на 3–7 %, и при этом довольно успешно функционируют на протяжении многих лет.[112] По нашему мнению, это очень убедительный довод в пользу того, что нелегальная водка, с которой не платятся акцизы, производится в основном не на кустарных предприятиях, а на действующих заводах, которые официально работают, и нелицензионная водка производится на их технологических линиях в ночное время или в другую смену, возможно, даже параллельно с легальной продукцией.
Как показало исследование, значительная часть фальсифицированных спиртных напитков привозится в область грузовым автотранспортом, в основном с юга страны, в том числе из таких регионов, как Ставропольский и Краснодарский края, Республика Северная Осетия-Алания, Кабардино-Балкария. Именно с этих направлений, в основном, и задерживаются сотрудниками ОВД крупные партии (в среднем по 15 тыс. л в год) фальсифицированной водки.
Конкурентоспособность продукции, ввозимой из других регионов страны, обусловлена ее дешевизной, так как производитель не платит акцизных сборов вообще или уплачивает их не в полной мере. Кроме этого, ранее были распространены случаи, когда акцизная марка не наклеивалась на бутылку, а прижималась термоколпачком и по прибытии в г. Воронеж снималась с бутылок, проходя таким образом 6–7 циклов. После введения запрета на использование термоколпачков увеличилось количество фактов изготовления с целью сбыта и использования поддельных акцизных марок.
В товарно-транспортных накладных конечным пунктом, чаще всего указывается г. Москва или Московская область. На перевозимую продукцию имеются официальные документы, которые, как поясняют задержанные водители, не составляет труда приобрести.
Можно выделить несколько вариантов ввоза в область алкоголя из других регионов. В одном случае грузовики беспрепятственно продвигаются по автотрассам в глубь области в тех районах, где контрольные пункты (КП) ГИБДД временно не функционируют, и не доезжая до очередного КП ГИБДД, по предварительной договоренности, водители сбывают спиртное местным торговцам, которые, в свою очередь, развозят его более мелкими партиями по районам, объезжая контрольные пункты. А если водителям грузовиков удалось въехать в областной центр, то у них имеются конкретные адреса (частные дома, гаражи и т. д.), куда сбывается весь привезенный товар.
Второй вариант ввоза алкогольной продукции в область – это мелкие партии из соседних областей, куда она была ранее завезена, опять же из южных регионов страны.
Третий вариант ввоза фальсифицированного алкоголя в область – железнодорожным транспортом. На сегодняшний день ОВД практически не контролируют перевозку спиртного в поездах как дальнего следования, так и пригородного. Не известны и объемы перевозимой алкогольной продукции. Особенно это касается электропоездов, следующих как с южного направления, так и с северного.
Часть поступившей в область фальсифицированной продукции по заниженным ценам реализуется в частных павильонах, киосках, домах, другая часть – по государственным расценкам в магазинах, ресторанах, кафе, имеющих лицензии на продажу спиртного.
В качестве основных видов транспорта, используемого для транспортировки нелегальной алкогольной продукции, экспертами были указаны: автотранспорт – 73,4 % опрошенных, железнодорожный – 25,5 %, водный и воздушный – 1,1 %.
Кроме реализации уже готовой завезенной нелегальной водки, в области действуют подпольные цеха по ее изготовлению из дешевого этилового спирта, в том числе изготовленного из непищевого сырья, которые оборудованы закаточными станками, стеклотарой, комплектующими. Анализ показывает, что идет процесс укрупнения подпольных производств, все чаще в них применяется труд наемных рабочих, наблюдается сращивание дельцов алкогольного бизнеса с профессиональной и общеуголовной преступностью. При выяснении каналов поставки пробок и этикеток у руководителей предприятий, легально производящих алкоголь, установлено, что эту продукцию они небольшими партиями заказывают у различных фирм в городах Москва, Санкт-Петербург, Воронеж, Курск, Белгород, Липецк. Стеклотара поступает от лиц, занимающихся ее сбором у населения. Из-за несложных операций по розливу спирта, наклейке этикеток, закупориванию бутылок производство спиртоводной смеси осуществляется в квартирах, частных домах, гаражах, складах, заброшенных помещениях. Подпольные цеха работают в дневную смену продолжительностью в среднем от 5 до 7 часов.
Количество выявленных подпольных цехов по производству алкогольной продукции в Воронежской области составило в 2000 г. – 14 цехов, в 2001 г. – 9, в 2002 г. – 11, в 2003 г. – 4, в 2004 г. – 9.[113]
Заслуживает особого внимания такой источник поступления алкогольной продукции для незаконного оборота, как изготовление и сбыт крепких спиртных напитков домашней выработки (самогоноварение). Определенные опасения вызывает устойчивая тенденция роста фактов самогоноварения в настоящее время. Число фактов изготовления самогона ежегодно увеличивается в среднем на 20–25 %. По мнению населения, около 50 % случаев самогоноварения не выявляется, т. е. остается латентным – 58 % опрошенных, 17,6 % респонтентов вообще указали, что выявляется незначительная часть случаев (менее 10 % случаев), 19,7 % опрошенных отметили, что выявляется более 50 % случаев, 4,7 % – затруднились ответить.
Опрошенное население указало на значительную степень распространенности самогоноварения в городе (районе) по месту их жительства. 42,6 % респондентов отметили, что самогоноварение носит массовый характер, в том числе и для продажи, 28,2 % – указали, что оно распространено, но для собственного потребления, 16 % – что оно не очень распространено, но постоянно увеличивается, 7,4 % – что им об этом ничего не известно, и лишь 5,8 % – что оно практически отсутствует, так как существует достаточное количество «торговых точек», где реализуются дешевые суррогатные (некачественные) алкогольные напитки.
Опрошенные эксперты также указали на значительную степень распространенности самогоноварения на обслуживаемой территории. 39,3 % экспертов отметили, что самогоноварение носит массовый характер, в том числе и для продажи, 28,1 % – указали, что оно распространено для собственного потребления, 21,4 % – что оно не очень распространено, но постоянно увеличивается, 9,2 % – есть отдельные случаи, и лишь 2 % – что оно отсутствует.
Еще одним источником поступления спирта и готовой алкогольной продукции на российский алкогольный рынок является их ввоз с нарушениями таможенного законодательства. Все большее распространение получает практика транзитного провоза через территорию России спирта из ближнего зарубежья или направления его в адрес несуществующих фирм.[114]
По экспертным оценкам, объем контрабанды алкоголя в страну является весьма значительным из-за прозрачности границ, легкости создания и ликвидации лжефирм для проведения одной или нескольких контрабандных операций.
Большее распространение получил «ложный экспорт» алкогольной продукции, когда в целях уклонения от уплаты акцизов предприятия заключают фиктивные контракты с зарубежными фирмами о поставках своей продукции на экспорт, а сами реализуют ее на внутреннем рынке. При этом государство несет убытки в виде разницы между акцизами на производство и таможенными платежами за экспорт.[115]
Таким образом, ситуация на алкогольном рынке характеризуется рядом особенностей.
Во-первых, для него характерна традиционно высокая доля нелегального алкоголя в общем потреблении.
Во-вторых, для российского рынка алкоголя характерна очень высокая доля (до 80 %)[116] крепких спиртных напитков в структуре потребления (например, в Швеции эта доля составляет 42–43 %, в США и ФРГ – 31 %).[117]
В-третьих, если общим мировым правилом является прямо пропорциональная зависимость потребления алкоголя от роста доходов населения, то в России развал экономики, спад производства и снижение доходов населения сопровождается ростом потребления алкоголя. Это происходит вследствие удешевления водки как относительно доходов населения, так и уровня цен на другие товары. Возможность получения больших доходов без существенных затрат делает данную сферу привлекательной для криминальных структур.
В-четвертых, основным фактором, оказавшим влияние на снижение поступлений от акцизных сборов, явилось резкое падение учетных объемов производства алкогольной продукции. Освободившаяся ниша рынка заполнилась нелегальной продукцией.
Проведенный анализ ситуации на рынке алкогольной продукции позволяет сделать следующий прогноз: нелегальный алкогольный бизнес будет постоянно приспосабливаться к новым условиям; вся отлаженная структура по доставке, производству и реализации алкогольной продукции останется практически прежней; ввоз спирта и фальсифицированной водки будет осуществляться более мелкими партиями в объезд существующих постов; не исключено, что вследствие слабого финансирования ОВД помощь криминальным структурам будут оказывать сами сотрудники милиции; незаконный оборот алкогольной продукции в сельской местности останется прежним, а в городах незначительно изменится (в сторону уменьшения количества фальсифицированных алкогольных напитков на потребительском рынке).
Данный прогноз обусловливает необходимость усиления государственного контроля в сфере производства и оборота алкогольной продукции.
§ 2. Криминологическая характеристика лиц, совершающих преступления, связанные с незаконным оборотом алкогольной продукции
«Успешное предупреждение преступлений возможно лишь в том случае, если внимание будет сконцентрировано на личности преступника, поскольку именно личность – носитель причин их совершения. Личность является основным и важнейшим звеном всего механизма преступного поведения. Те ее особенности, которые порождают такое поведение, должны быть непосредственным объектом предупредительного воздействия».[118]
Проблема изучения личности преступника, как известно, зачастую вносит существенные коррективы в общую картину криминогенной ситуации. В целях эффективности индивидуального предупреждения преступлений надо полно и всесторонне знать личность совершившего преступление или обладающего криминальной потенцией.[119]
Существенное отличие структурных образований личности преступника от личности законопослушного гражданина состоит, прежде всего, в том, что в первом случае многие составляющие черты, свойства личности (особенно те, которые сформировались под влиянием социальных условий) характеризуют ее с негативной стороны и делают более восприимчивой к воздействию криминогенных факторов. Справедливо считается, что основное отличие личности преступника от личности законопослушного гражданина состоит в негативном содержании ценностно-нормативной системы, т. е. в криминальной направленности личности преступника, которая и определяет общественную опасность данной личности.
Целостную систему, составляющую феномен личности, в том числе преступника, можно представить в виде трех подсистем: социального статуса личности, ее социальных функций и, наконец, нравственно-психологической характеристики, которая, в свою очередь, складывается из нескольких видов психологий в узком смысле слова: гражданской, трудовой, бытовой, правовой, межличностной, а также психологии «Я». Причем наиболее устойчивые отношения этих подсистем образуют систему ценностей личности и его преобладающую мотивацию.
Необходимо отметить, что значительный вклад в развитие учения о личности преступника внесли работы Г. А. Аванесова, Ю. М. Антонина, Ю. Д. Блувштейна, В. Н. Бурлакова, Б. В. Волженкина, Б. С. Волкова, Я. И. Гилинского, П. С. Дагеля, А. И. Долговой, Е. Б. Кургузкиной, С. Ф. Милюкова, Г. М. Миньковского, В. В. Орехова, Д. В. Ривмана, А. Б. Сахарова, В. Д. Филимонова, Д. А. Шестакова и др.
Учение о личности – одно из самых сложных и в настоящее время мало разработанных наукой, в том числе и психологической. Данное положение проявляется и в криминологии, однако при всем спектре нюансов понятий ведущие криминологи страны сходятся в некоторых существенных свойствах такого понятия, как личность преступника.[120] Так, А. И. Долгова определяет последнюю как «социальное лицо человека, совершившего преступление». Ю. М. Антонян считает, что личность преступника – это «совокупность интегрированных в ней социально знагимых негативных свойств, образовавшихся в процессе многообразных и систематигеских взаимодействий с другими людьми».[121] Н. Ф. Кузнецова и Г. М. Миньковский формулируют следующее определение: «Это целостная система социальных и психологических черт, свойств и качеств участника и носителя общественных отношений», совершившего преступление. Е. Б. Кургузкина под личностью преступника предлагает понимать динамическое состояние лица, определяемое совокупностью различных негативных факторов, внешних и внутренних, социальных, биологических, психологических, представляющая собой идеальную модель, отличающуюся от других людей такими особенностями, как отчуждение от нормальных связей, отношений, ценностей, более низкий уровень образования и культуры, более низкая нравственность, выражающаяся в признании возможности использования криминальных средств достижения целей, а также сочетание таких психологических черт, как гипертрофированная импульсивность, ригидность, тревожность, паранояльность.[122] Наконец, Ю. М. Антонян определяет личность преступника «как личность человека, который совершил преступление вследствие присущих ему психологических особенностей, антиобщественных взглядов, отрицательного отношения к нравственным ценностям и выбора общественно опасного пути для удовлетворения своих потребностей или непроявления необходимой активности в предотвращении отрицательного результата».[123]
Последнее представляется нам наиболее полным и адекватно отражающим сущность рассматриваемого явления, поэтому в своем дальнейшем исследовании мы будем пользоваться именно им как методологической основой.
Криминологические характеристики лиц, совершивших уголовно-правовые деликты в сфере оборота алкогольной продукции, качественно отличны от параметров преступников, совершающих так называемые общеуголовные преступления. Задача выявления комплекса признаков личности рассматриваемого вида только начинает решаться, и хотя число рассматриваемых преступлений год от года неизменно растет, а в некоторые годы – и удваивается, общее количество их все-таки еще невелико. Поэтому специальные исследования в данном направлении не только позволяют выделить здесь весьма характерные особенности традиционных составляющих структуры личности, но и смоделировать на этой основе средства предупредительного характера.
Анализ изученных нами материалов 104 уголовных дел о преступлениях, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции, позволяет предположить в обобщенном виде основные социально-демографические, социально-ролевые, социально-психологические и правовые характеристики личности.[124]
Социально-демографические особенности личности преступника, как известно, образуются характеристиками пола, возраста, социального положения, образования, рода занятий, профессии, квалификации, семейного положения, жилищных и материальных условий, а также рядом других признаков.
Если начать производить характеристику лиц, совершающих преступления, связанные с незаконным оборотом алкогольной продукции, с самого первого, лежащего «на поверхности» признака – пола, то мы обнаруживаем, что разница между мужчинами и женщинами, совершающими преступления, связанные с незаконным оборотом алкогольной продукции, незначительна (59,3 % мужчин и 40,7 % женщин). Это резко отличается от показателей общеуголовной преступности, где соотношение женского и мужского пола среди преступников в среднем составляет 1/7.
Вместе с тем весьма существенные различия по признаку пола обнаруживаются, если соответствующий анализ провести в зависимости от вида совершаемого преступления (см. табл. 6).
Таблица 6
Такие составы преступлений, как контрабанда (ст. 188 УК), изготовление, сбыт поддельных марок акцизного сбора, специальных марок или знаков соответствия либо их использование (ст. 3271 УК), подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков (ст. 327 УК), производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности (ст. 238 УК) совершаются лицами женского пола крайне редко.
Согласно данным этой таблицы, обращает на себя внимание различие в активности, проявляемой мужчинами и женщинами, в зависимости от участия в совершении указанных видов преступлений. Наиболее контрастными различия проявились для мужской половины: по незаконной предпринимательской деятельности (71,1 %); производство, приобретение, хранение, перевозка или сбыт немаркированных товаров и продукции (64,4 %), незаконное использование товарного знака (86,4 %). Для женской половины наиболее характерным стало совершение преступлений в форме обмана потребителей (79,3 %). На наш взгляд, такое положение, помимо других причин, связано с распространенностью самого участия женщин в торговой сфере.
В последнее время в структуре преступлений, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции, значительно увеличилось количество выявленных преступлений, предусмотренных ст. 200[125] и 159 УК, и это существенно повлияло на соотношение женщин и мужчин, совершающих преступления, связанные с незаконным оборотом алкогольной продукции, которое составило 1/2 соответственно. Кроме того, в ходе проведенного исследования установлено доминирование женщин, совершающих преступления, связанные с незаконным оборотом алкогольной продукции, на стадии реализации алкогольной продукции, а мужчин соответственно – на стадии производства.
Следующим классификационным признаком при характеристике личности преступника обычно выступает его возраст, причем здесь характеристика производится, как правило, по двум показателям: среднему возрасту виновного лица и категорийному его распределению по различным возрастным группам (чаще всего с «шагом» в одно десятилетие). Анализируемый вид преступности характеризуется средним возрастом делинквента в 37 лет; при характеристике же его по второму показателю выявляются несколько иные тенденции, нежели при рассмотрении всей преступности в целом.
Анализ возрастных характеристик показывает, что криминальная активность в сфере оборота алкогольной продукции наиболее высока у лиц в возрасте от 36 до 40 лет (23 % от общего числа), в возрасте от 31 до 35 лет (21 %) и в возрасте от 41 до 45 лет (18 %). Криминальная активность спадает после 50 лет (8 %). Столь невысокий удельный вес этой категории населения скорее всего связан с присущей ей законопослушностью, осторожностью, исполнительностью. Кроме того, совершенно нехарактерно совершение преступлений в данной сфере для несовершеннолетних (около 1 %).
Таким образом, в отличие от общеуголовной преступности, где пик криминальной активности приходится на возраст 25–29 лет, а затем следует возрастная группа 18–24 года и несовершеннолетние, преступность в сфере оборота алкогольной продукции является более «старой». Это можно объяснить тем, что для совершения преступлений в сфере оборота алкогольной продукции требуется определенный стартовый капитал, опыт работы в сфере предпринимательской деятельности и хорошо налаженные хозяйственные связи, необходимые для приобретения сырья для производства фальсифицированной алкогольной продукции и последующей ее реализации. Приобретение всего этого требует определенных временных затрат, что и сказывается на возрасте лиц, совершающих преступления в сфере оборота алкогольной продукции.
Естественно предположить, что лица, совершающие преступления в сфере оборота алкогольной продукции, должны обладать довольно высоким уровнем умственного развития, что количественно, хотя и косвенно, может быть измерено таким показателем, как уровень образования. Итоги исследования подтверждают данное предположение: если средний образовательный показатель по всей преступности в целом в его доле, занимаемой высшим образованием, равен 4 %, то у преступников в сфере оборота алкогольной продукции число лиц, имеющих оконченное либо неоконченное высшее образование, составляет примерно 27 %, что соответствует превышению среднего уровня почти в 7 раз, у 59 % выявленных лиц – среднее специальное, оставшиеся 14 % имеют среднее образование.
Одним из важнейших конститутивных признаков личности преступника вообще, и правонарушителя в сфере оборота алкогольной продукции в частности, является его служебное или рабочее положение. Как показало проведенное исследование, доля лиц, занимающих руководящие должности на предприятиях различных форм собственности, а также являющихся индивидуальными предпринимателями без образования юридического лица, среди мужчин составила 21,3 %, а среди женщин 12,8 %. Кроме того, был выявлен факт незаконной реализации алкогольной продукции депутатом районного совета.[126]
Профессиональная занятость у преступников в сфере оборота алкогольной продукции по сравнению с общеуголовными также значительно выше. Большинство лиц, совершающих преступления в данной сфере, имеют постоянный источник дохода. Проведенное исследование показало, что доля лиц, не имеющих постоянного источника дохода, составляет 27,1 % в отличие от 54,5 % для остальных преступлений. Большинство лиц, совершающих преступления, работают в сфере торговли (84,3 %) или производства алкогольной продукции (9,9 %).
Интересным показателем при характеристике личности преступника является его семейное положение. Абсолютное большинство лиц, занимавшихся незаконным оборотом алкогольной продукции, были женаты (или замужем). В целом, считает Д. А. Шестаков, супружество само по себе является антикриминогенным фактором. Появление семейного общения и забот занимает свободное время гражданина и уже этим фактом ограничивает действия на него внешних криминогенных влияний. К факторам этого же порядка следует отнести также и родительскую семью – как важнейший детерминирующий либо антикриминогенный фактор. Ее криминогенное влияние в известной ситуации может обнаружиться и многие годы спустя, обусловливая во взаимодействии с другими факторами совершение преступления.[127]
Следующим характерологическим признаком преступника можно избрать место его проживания, при этом обнаруживается, что абсолютное большинство правонарушителей в сфере оборота алкогольной продукции – городские жители.
Достаточно поляризован в данном отношении и показатель преступников по гражданству. В ходе проведенного исследования было установлено, что среди выявленных лиц, занимающихся незаконным оборотом алкогольной продукции, достаточно высокий удельный вес иностранных граждан – 3,4 % (все граждане СНГ, в первую очередь, граждане республик Азербайджана, Грузии, Молдовы, Украины), что почти в 2 раза превышает аналогичный показатель для российской преступности в целом.[128]
Приведенные выше данные показывают, что пробелы в нравственном воспитании не могут компенсироваться ни высоким уровнем образования, ни занимаемым положением в обществе, соответственно сами по себе они не являются антикриминогенными факторами. Однако указанное распределение имеет серьезное значение для разработки профилактических мер воспитательного характера.
Таким образом, сами по себе социально-демографические признаки не несут социальной нагрузки и не характеризуют лицо как преступника. Но в сочетании с другими признаками социально-демографические свойства позволяют точнее определить социальный «портрет» преступника.
Криминологический анализ показывает, что криминальная среда пополнилась лицами с деформированным нравственным сознанием, со стертой гранью в понимании правомерной и неправомерной деятельности. Пользуясь недостатками в правовом регулировании производства и оборота алкогольной продукции, они стали наживать громадные прибыли за счет умения обходить закон либо замаскированно нарушать его.
Необходимо отметить, что мотивационное поле (основные побудительные мотивы к занятию незаконным оборотом алкогольной продукции) не обязательно должно содержать в себе признаки противоправности. Однако практическое удовлетворение потребностей в силу серьезных изъянов образовательно-культурных и нравственных качеств рассматриваемой категории лиц зачастую приобретает «уродливые» формы.
Диапазон психологических качеств личности преступника в рассматриваемой сфере достаточно широк, и во многом именно они предопределяют формы и методы, продолжительность, масштабы и другие характеристики их преступного поведения. Общими здесь являются в первую очередь негативное отношение к закону и жажда наживы, пренебрежение к моральным и нравственным нормам, сознательное культивирование безнравственных коллизий и игнорирование таких негативных последствий, как дискредитация деятельности сферы оборота алкогольной продукции, а также подрыв принципа социальной справедливости.[129]
Анализ уголовных дел о преступлениях, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции, показывает, что уровень рецидивной преступности по данной категории дел составляет 6,6 % в отличие от 27 % для остальных преступлений.[130] При этом предыдущие судимости чрезвычайно редко связаны с насильственными видами уголовных деяний, гораздо чаще это преступления против собственности (различные формы хищения) и преступления в сфере экономической деятельности. К сожалению, уровень специального рецидива в настоящее время не представляется возможным определить, так как преступления в сфере оборота алкогольной продукции стали выделяться в отдельную группу достаточно недавно, поэтому лица, наказанные за данные деяния, либо еще отбывают наказание, либо еще не успели совершить новых преступлений в данной сфере.
Необходимо отметить, что количество преступлений, совершаемых в данной области группами лиц, составляет около 1 % от общего количества,[131] что несколько ниже, чем аналогичный показатель для экономической и общеуголовной преступности в целом. Как правило, число соучастников в них в среднем не превышает 3 человек, доля групп из 4 и более человек составляет только 14 %. Это, в первую очередь, связано с высокой латентностью преступлений, совершаемых преступными группами в сфере оборота алкогольной продукции. Так, в ходе опроса экспертов 45,7 % респондентов указали, что свыше 50 % преступлений, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции, реально совершается с участием преступных групп (группа лиц по предварительному сговору, организованная группа, преступное сообщество/преступная организация), 35,1 % опрошенных – от 10 до 50 %, 19,2 % респондентов – менее 10 % преступлений.
Представляет интерес характеристика деятельности организованных преступных групп на рынке алкогольной продукции, данная Р. Г. Аксеновым и Р. В. Черкасовым.[132] В частности, ими были получены сведения о том, что специфика рассматриваемых преступлений не предполагает выделения организатора из состава преступной группы по его личностным качествам, что характерно для групп, совершающих общеуголовные преступления. Как и в обычной предпринимательской деятельности, организатор выступает в лице работодателя, который нанимает для осуществления задуманной деятельности необходимых ему лиц. Соответственно этому строятся взаимоотношения в группе. Многие функции организатора, характерные для группы общеуголовной направленности, здесь просто никак не проявляются:
– информационная функция практически отсутствует, поскольку лидеру важен результат, продукт деятельности группы, от реализации которого он получает прибыль, а сведения о внутренней жизни группы, поддержание ее внешних связей и т. п. его интересуют в меньшей степени (2,9 %);
– стратегическая функция организатора в основном сводится к постановке количественных целей и задач перед исполнителями (65,7 %), планированию всей деятельности (37,1 %) и определению путей использования дохода (65,7 %);
– нормативно-ценностная и дисциплинарная функции также почти не обнаруживаются (2,9 %);
– специфика проявления организационных функций заключается не столько в формировании группы, сколько в организации и руководстве незаконным оборотом алкогольной продукции (80 %). При этом в 96,4 % случаев организатор непосредственно участвует в кустарном производстве и реализации, и в 3,6 % случаев – только осуществляет интеллектуальное руководство всей деятельностью.
Предполагаемый социальный портрет организатора такого преступного бизнеса выглядит следующим образом: это мужчина (100 %) в возрасте 27–35 лет (75,3 %), ранее не судимый (48,6 %), со средним специальным или высшим образованием (86,4 %), являющийся предпринимателем (78,4 %) или государственным служащим (18,3 %), обладающий суммой знаний по технологии производства алкогольной продукции (34,3 %) и имеющий возможности приобретения, как самой алкогольной продукции, так и необходимого сырья и оборудования (82,9 %).
Кроме того, исследование показало, что структура бутлегерских групп зависит от способа совершения преступления. В зависимости от стадии незаконного оборота алкогольной продукции распределяются и ролевые функции в группе. Можно выделить лиц, осуществляющих поставку необходимого сырья и оборудования («поставщики»); лиц, непосредственно изготавливающих алкогольную продукцию («изготовители»); лиц, выполняющих вспомогательные функции (шоферы, грузчики, мойщики бутылок); лиц, реализующих готовую продукцию («сбытчики»); лиц, осуществляющих функцию прикрытия преступной деятельности (охранники).
Краткая характеристика обозначенных групп лиц выглядит следующим образом.
«Поставщиками» выступают работники ликеро-водочных заводов, спиртзаводов, типографий, пунктов приема стеклопосуды, а также лица с техническим образованием, имеющие возможность изготовления и ремонта устройств для производства спиртного.
Для выполнения основной черновой работы по изготовлению алкогольной продукции, как правило, нанимаются лица без определенного места жительства (4,2 %), беженцы или приезжие из азиатских и кавказских республик (34,8 %), лица, нигде не работающие (46,6 %), нередко используется труд знакомых и родственников (12,3 %). Организатор либо его доверенное лицо предоставляют «изготовителям» оборудование и разъясняют технологию производственного процесса. Причем связь между «поставщиками» и «изготовителями» может быть как непосредственной, так и опосредованной – через организатора или его помощников. Таким образом, «изготовителям» не известно, откуда поступает оборудование и сырье, а «поставщики» не знают, где и кто все это использует.
Лица, осуществляющие вспомогательные функции, в большинстве случаев не посвящаются в процесс производства, а привлекаются, например, для погрузки и транспортировки готовой продукции, иногда добросовестно заблуждаясь относительно потребительских качеств перевозимого ими товара. Учитывая, что для перевозки к месту реализации водителя снабжают необходимыми документами, он зачастую уверен в том, что перевозит нормальную алкогольную продукцию от одного покупателя к другому. Данное звено в предложенной схеме может отсутствовать. В этом случае сами «изготовители» выполняют указанные функции, непосредственно взаимодействуя со «сбытчиками».
«Сбытчики», как правило, – это руководители или работники магазинов, кафе, закусочных, оптовых баз и т. п. Расчет за проданный товар они производят с организатором. Поэтому «изготовители» обычно не знают, где, по какой цене и на какую сумму была реализована изготовленная ими винно-водочная продукция.
Лица, осуществляющие прикрытие незаконного оборота алкогольной продукции, как правило, не поддерживают связь с предыдущими звеньями и общаются только с организатором, осуществляя не только прикрытие организованной им деятельности, но и другие различные вспомогательные функции.
В зависимости от наличия ряда факторов, выделенные по функциональному признаку группы лиц могут выполнять как одну, так и несколько функций.
Соответственно степени организованности группы могут действовать в отдельном районе населенного пункта (17,6 %), в рамках какого-либо города (39,7 %), в определенном регионе (области, крае, республике) (40,1 %), в различных регионах страны (2,6 %).
Нам представляется, что данная Р. Г. Аксеновым и Р. В. Черкасовым характеристика деятельности организованных преступных групп на рынке алкогольной продукции является наиболее полной и отражающей все ключевые звенья такой деятельности.
При всем разнообразии форм и методов преступной деятельности в сфере оборота алкогольной продукции, ее неоднородности и различиях в психологических характеристиках личности преступников – все они так или иначе вполне укладываются в две достаточно далеко стоящие друг от друга типологические группы, что не исключает и существования «промежуточных» или смешанных типов личности рассматриваемых преступников.
Первая из них включает в себя «последовательно-корыстный» тип.[133] Для них характерны активная и продолжительная преступная деятельность, которая наложила крайне негативный отпечаток на весь нравственно-психологический облик лица, где доминируют стяжательство, сочетаемое с изощренными и циничными формами социально однородных преступных нарушений закона.
Чаще всего это достаточно опытные и последовательные организаторы преступных групп в предпринимательской сфере либо их активные участники.
Вторую типологическую группу составляют лица «противоречиво-корыстного» типа, в структуре личности которых немало положительных черт и нет ярко выраженной отрицательной, откровенно корыстной доминанты преступного поведения. Противоречивость их характеристики проявляется в конкуренции негативных (правонарушающих) и позитивных целей (или, по крайней мере, социально-нейтральных) избранных преступных средств. Сюда, в частности, относятся: во-первых, так называемые «вынужденные преступники» – сформировавшиеся на фоне суммарного действия крайне неблагоприятных экономических и психологических факторов; во-вторых, «хозяйственные преступники», которые в «интересах дела» выбирают путь прямого и порой заведомо для них преступного нарушения закона; в-третьих, пассивные правонарушители, которые не в силах отказаться от соблазна.[134]
Таково видение в наиболее общей форме типологических черт личности преступников в сфере оборота алкогольной продукции.
Обобщение данных, характеризующих лиц, совершающих правонарушения в сфере оборота алкогольной продукции, дает возможность сформулировать следующие выводы.
1. Анализ личности преступника в сфере оборота алкогольной продукции позволяет не только выделить его весьма характерные особенности, традиционные составляющие структуры личности, но и смоделировать на этой основе меры предупредительного воздействия.
2. Для лиц, совершающих преступления в затрагиваемой сфере, характерно осуществление общественно опасных деяний систематически. Такая деятельность становится апробированным способом извлечения доходов. Соответственно лицам, занимающимся незаконным оборотом алкогольной продукции, в значительной степени свойственны черты криминального профессионализма.
3. По своим основным характеристикам тип личности правонарушителей, занимающихся незаконным оборотом алкогольной продукции, близок к «противоречиво-корыстному», в частности, подтипу «вынужденному» – сформировавшемуся на фоне суммарного действия крайне неблагоприятных экономических и психологических факторов.
§ 3. Объективные и субъективные детерминанты преступлений, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции
Решение проблемы причин преступности определяет научное содержание криминологической теории и ее практическую направленность.
В данном отношении достаточно популярной и точной является научная позиция А. Ф. Токарева, который отмечал: «Выявление и анализ детерминант преступности, ее видов и групп преступлений являются логически и практически исходными моментами общего предупреждения преступлений. Невозможно сколько-нибудь эффективно воздействовать на преступность, не зная причин, ее порождающих, и тех объективных и субъективных условий, которые помогают развертыванию действия причин. Только концептуальный анализ причин преступлений и условий, им способствующих, позволяет говорить о сложной многофакторной природе этих явлений».[135]
Предупреждение преступлений, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции, во многом зависит от правильной оценки факторов, определяющих появление и воспроизводство этого вида преступлений.
Общество – это развивающаяся система, которой свойственны внутренние противоречия. Причинные отношения в такой системе отличаются особой сложностью, неустойчивостью, обилием обратных связей. Спецификой социальной причинности является то, что в качестве причин и следствий здесь выступают не материальные явления, а процессы и состояния, т. е. общественные отношения людей. Причинность никогда не реализуется в «чистом» виде, освобожденном от присутствия других форм связи. Помимо нее объективно существует обусловливающая, корреляционная, функциональная, системно-структурная и другие связи (всего 32 вида).[136] Когда идет речь о таких сложных явлениях, как преступность, необходимо иметь в виду множество причин, определяя среди них основные и второстепенные, объективные и субъективные, постоянные, временные и проч. Исходя из этого, А. И. Долгова пришла к выводу о том, что «не существует какой-либо общей, основной, главной причины, которая исчерпывающе объясняет происхождение преступности в конкретных условиях во всем ее разнообразии».[137] Схожую позицию занимает Я. И. Гилинский, который отмечает, что «… не может быть общей причины столь разнообразных и качественно не определенных, не имеющих естественных границ явлений».[138]
Детерминизм как философское учение, порождающее наличие в криминологической науке названной области знаний, имеет своим объектом объективную закономерную взаимосвязь и причинную обусловленность всех существующих в действительности явлений. Таким образом, главной задачей криминологии в данном вопросе является определение тех детерминант, которые либо порождают, либо непосредственно предопределяют наличие в социуме такого его специфического явления, как преступность.
Некоторые ученые полагают, что утверждения о причинной связи условны, субъективны. В криминологии эти позиции наиболее четко выражены американским ученым Т. Селлином «… наука отказалась от концепции причинности и обращается к ней только для обозначения функциональных взаимоотношений между определенными элементами или фактами»; другая точка зрения принадлежит Э. Сатерленду, который считает, что обучение противоправному поведению происходит в ходе восприятия норм и ценностей преступных групп.[139]
Не следует, конечно, отрицать тот факт, что при анализе общественных отношений установить причинные связи бывает затруднительно. Однако развитие криминологии и внедрение ее рекомендаций в практику с достаточной убедительностью показали реальность установления и причинных связей в проблеме преступности и условий, способствующих совершению преступления.[140]
Наряду с теоретическими разработками к настоящему времени накоплен значительный эмпирический материал, характеризующий причинный комплекс преступности в современной России.
Конец ознакомительного фрагмента.