Глава 3
Квартира погибшей Ирины Корноуховой встретила нас неприступной на вид железной дверью. Еще входя в подъезд, я думала о бандитах, пытавшихся переломать мне ноги. Случайность или непросчитанная закономерность? «Что, если телефон Агеевой действительно прослушивался?» – подумала я, и эта мысль не показалась мне такой уж надуманной. Все совпадало. Был подслушан разговор Агеевой с Капустиным, когда он советовал нанять меня в качестве телохранителя для Александра. Потом эти люди как-то вычислили меня, выследили у спортивного клуба и решили провести упреждающий удар, чтобы я не путалась у них под ногами. Что ж, в этом нет ничего невозможного. Чтобы проверить эту версию, достаточно обыскать дом Агеевой на предмет «жучков».
– Егенева Максимовна, – исковеркал мое имя Александр, глядевший на меня сбоку с добродушной улыбкой, не сходившей с его губ, – вы ключи потеряли, да?
– Нет, вот они, – я вынула ключи из кармана и позвенела перед его носом, – и зови меня Женей.
– Женей, вот здорово! – восхитился Александр. – Значит, у вас два имени!
– Выходит, что два, – сердито буркнула я, пытаясь провернуть ключ в замке. – Что за хрень? – Ни первый, ни второй ключ не подходили к замкам. Я нажала на звонок.
– Кто там? – спросил заинтересованный мужской голос из-за двери, при этом «глазок» потемнел.
– Это я, дядя Рашид, открой! – радостно заорал Александр, пританцовывая на месте.
– А, придурошный, – протянул голос, – иди, откуда пришел, тебе здесь нечего делать. Иди к Алиске, понял?
– Нет, тетя Алиса велела идти сюда, – нахмурившись, сказал Александр, понимая, что что-то не так.
– А я велю тебе идти отсюда, – со злорадством ответили из-за двери, – и подружку свою прихвати!
– Открой! Открой! – завопил Александр во все горло. Плача от обиды, он бросился на дверь, едва не сбив меня с ног, и принялся молотить по ней кулаками. От его ударов по всему дому пошел гул. Мне на голову с потолка обвалился кусок штукатурки.
– Ну! Прекрати, придурок, дверь снесешь! – крикнул из-за двери мужской голос. В нем слышалось неподдельное беспокойство.
– Саша! – закричала я разбушевавшемуся Александру. – Пойдем на улицу, слона посмотрим.
– Какого слона? – верзила прекратил попытки выломать стальную дверь голыми руками и, утерев рукавом своей красной в клетку рубашки нос, посмотрел на меня изумленно. – У нас же слоны не живут, тут холодно. Тетя сказала, что они или в Африке, или в зоопарке.
– Один убежал из зоопарка и гуляет поблизости, пойдем, – соврала я, осторожно таща его за руки к лестнице. Забаррикадировавшийся в квартире Ирины сожитель должен быть уверен, что мы уходим.
Не обнаружив на улице слона, Александр страшно расстроился.
– Он, наверно, убежал дальше, – потерянно пробормотал он, озираясь по сторонам.
Мы стояли в подъезде, а я придумывала план проникновения в квартиру, машинально закуривая сигарету. Внезапно ручища Александра мелькнула перед моим лицом. Его пальцы выдернули из моих рук сигарету и размяли ее тут же, на моих глазах. Я лишь успела отшатнуться, схватилась за электрошок, припрятанный в приоткрытой сумочке, но успокоилась, заметив, что Александр не собирается отрывать мне голову, а просто стоит и улыбается до ушей.
– Как это понимать? – спросила я, немного расслабляясь.
– Сигареты вредные, они вызывают рак, ты можешь умереть, – пояснил Александр с таким видом, будто бы из нас двоих я была умственно отсталой. – Я не хочу, чтобы ты, Женя, умерла. Ты мне нравишься. Я даже подумываю на тебе жениться, но еще не решил.
– Спасибо тебе большое, – поблагодарила я Александра и поинтересовалась: – Тронута твоей заботой, только скажи, почему ты не решил еще на мне жениться? Что, я для тебя недостаточно красивая?
– Нет, ты красивая, красивее даже тети Юли, но ей я обещал жениться вперед, – объяснил он с несчастным видом. Похоже, это решение далось ему нелегко.
– Ну, раз ты обещал тете Юле, то нельзя ее обманывать, – согласилась я с серьезным видом, – я уж как-нибудь обойдусь. Эх, такого выгодного жениха проворонила!
– Но мы можем просто дружить, – просиял Александр от пришедшей в его голову мысли.
– Конечно, – кивнула я, – а теперь давай сделаем дяде Рашиду сюрприз.
– Какой? – Александр снизил голос до шепота. Его глаза удивленно расширились.
– Мы тихо-тихо поднимемся по лестнице, я открою дверь другими ключами, войдем внутрь, и ты закроешь глаза руками, пока я не разрешу тебе их открыть. Хорошо?
Александр наморщил лоб, осмысливая мое предложение.
– Мы войдем, и ты закроешь глаза руками вот так, – я показала ему для наглядности, плотно закрыв ладонями свои глаза.
– Да, я так умею, это как в прятки… – радостно закивал головой Александр.
– Тогда идем, – двинулась я к лестнице, – только помни, веди себя очень тихо.
На удивление, все прошло без сучка, без задоринки. Мы тихо поднялись наверх. Мне даже приходилось оборачиваться и проверять, идет ли за мной Александр, так он неслышно двигался. Всякий раз он мне счастливо улыбался, а я прикладывала палец к губам, призывая его к молчанию. У самой квартиры я бесшумно достала отмычки, быстро открыла оба замка и ворвалась внутрь. Александр вошел следом. По моему приказу он сразу закрыл ладонями глаза.
– Что за дерьмо! – заорал вбежавший в прихожую Рашид. Это был невысокого роста худощавый мужчина с ежиком черных жестких волос, раскосыми глазами и немного приплюснутым носом. Больше он сказать ничего не успел, так как мой кулак «внедрился» ему в солнечное сплетение. В последующие несколько секунд я провела против него еще несколько болевых приемов, толкнула жертву на пол и ткнула в нос дуло револьвера, процедив:
– Будешь дурить – вышибу мозги, а ментам скажу, что ты вломился в квартиру и пытался меня изнасиловать.
Несмотря на первоначальный испуг, Рашид взял себя в руки. На его губах расцвела глумливая улыбка, глаза сузились.
– Не выйдет у тебя ничего, шалава. Я прописан здесь! Можешь стрелять! Это будет выглядеть как хладнокровное убийство.
– Это сюрприз, – пробормотал ничего не понимавший в нашем разговоре Александр, убрав с глаз ладони. Я еле успела спрятать револьвер, чтобы не травмировать его неокрепший ум.
– Хороши у вас сюрпризы, – проворчал Рашид, поднимаясь с пола. Я, по-видимому, слишком сильно ткнула его стволом в нос, так как у сожителя Ирины лопнул какой-то сосуд и из носа выкатилась капля крови, оставляя красный след.
– У тебя кровь! – воскликнул испуганно Александр, указывая пальцем на лицо отчима. Тот стер тыльной стороной ладони кровь, посмотрел на нее и, показав руку мне, злобно сказал:
– А это уже причинение вреда здоровью. Я могу вас обоих засудить. Этот придурок, – он кивнул на Александра, – пойдет пособником.
– Хватит чушь нести! – рявкнула я на него. – Собирай свои манатки и вали отсюда, пока вред твоему здоровью еще не так велик и ты еще можешь двигаться.
– Я прописан здесь, и по новому Жилищному кодексу меня может выгнать только хозяин квартиры, – нагло заявил Рашид, набычившись. – Хозяйка, Ирина, умерла. Придурок Сашка еще не оформил наследство, так что еще не является владельцем жилплощади. Вас же, прекрасная незнакомка, я вообще попрошу заткнуться. Ты здесь вообще никто, и зовут тебя никак.
Я сделала вид, что дружески положила ему руку на плечо у основания шеи, а сама невзначай сдавила сонную артерию. Захрипев, Рашид пошатнулся, делая вялые попытки к сопротивлению.
– Что же ты делаешь, сучка? – смог выдавить из себя он и сполз по стенке на пол.
Я же громко заголосила:
– Ой-ой, дяде Рашиду плохо, надо отнести его на кровать.
– Я отнесу, – вызвался Александр, сгреб отчима, как пушинку, и, положив его на плечо, понес в спальню. Несколько раз он ударил пострадавшего об углы прямо головой, затем передумал нести «дядю» в спальню и свалил его на диван.
– Вот урод, – простонал Рашид с закрытыми глазами, ощупывая голову.
Я отослала Александра на кухню, чтобы он провел ревизию в холодильнике. Подойдя к дивану, я присела и ласковым голосом проговорила:
– Слушай, мужик, ушел бы ты с квартиры подобру-поздорову. Представь, вот ляжешь ты сегодня спать, а я спрячу какую-нибудь игрушку или вещь, а потом скажу Александру, что дядя Рашид проглотил ее. Он, добрая душа, поверит и, чего доброго, попытается ее достать. Боюсь и представить себе эту картину – кровь, кишки по всей комнате…
– Не надо гнать пургу, – с расстановкой проговорил Рашид. Открыв глаза, он сел и посмотрел на меня с презрением и насмешкой. – Я не боюсь ни тебя, ни этого дебила. Из квартиры я и шага не сделаю!
Что тут можно было сказать? Я глядела на Рашида и думала, что мне попался тертый калач, отпетый мошенник, каких мало, поэтому просто так на пушку его взять не удастся. Такой прохиндей и засудить может за одну царапину.
– Кстати, ведь нашему дебильному другу и я могу что-нибудь наплести, когда ты соберешься почивать, – мерзко хихикнул Рашид, коснулся затылка и охнул: – Мать вашу, всю голову разбил, падла!
– Он невменяемый, что с него взять, – проговорила я равнодушно.
– Как же, невменяемый, придуривается больше, – проворчал Рашид, зыркнув на меня исподлобья. – Когда ему надо, он все великолепно понимает.
– Так, Рашид, поскольку ты поменял замки, изволь дать мне комплект ключей, – потребовала я ледяным тоном.
– А если не дам, что тогда? – с наглым видом спросил Рашид, откинувшись на диване и положив ногу на ногу. – Что, убьешь меня, покалечишь или опять начнешь запугивать?
– Нет, – ответила я спокойно, – позвоню своим знакомым с железной дороги. Они приедут, возьмут тебя и вывезут в товарном вагоне куда-нибудь в район Сахалина. К твоему возвращению здесь будет стоять сейфовая дверь с электронным замком, настроенным на мои отпечатки пальцев. Агеева оплатит все расходы с превеликим удовольствием. Впрочем, с Сахалина ты, скорее всего, не вернешься. Места там глухие, медведи под каждым кустом.
– Фуфло, – проворчал Рашид, но в глазах его промелькнуло беспокойство.
– Понимаешь, выхода у меня не остается, – вздохнула я. – Агеева платит мне бабки, чтобы я охраняла ее племянника. Ты мне мешаешь выполнять работу, так что по-любому с тобой надо что-то делать. Не знаю, может, яду тебе в жратву подмешать…
– Ну-ну, будешь мне тут! – прикрикнул Рашид и весь подобрался. – За одни такие разговоры тебя можно привлечь.
– А где свидетели? – развела я в стороны руки.
Хмурый Рашид порылся в кармане спортивных трико и выудил связку ключей, бросил мне.
– Держи, только перестань строить из себя головореза, жалкое зрелище.
– Да ну? – улыбнулась я, забирая ключи. – Еще я бы не отказалась взглянуть на твой паспорт с пропиской, а то меня терзают смутные сомнения…
– А я бы хотел посмотреть твои документы, чтобы знать, на кого писать заяву, коли начнут пропадать вещи, – любезно ответил Рашид. Я согласилась. Порывшись в выдвижном ящике стенки, он разыскал свой паспорт и протянул мне. Рашид Анварович Джумгалиев, значилось там, паспорт был выдан в Москве, там же была отмечена старая прописка, а новая, тарасовская, действительно совпадала с адресом этой квартиры. Тяжело вздохнув, я вернула Рашиду паспорт и забрала у него свой, поддельный.
В комнату вошел Александр, улыбнулся нам обоим и заявил, что нашел в холодильнике колбасу, сыр, салат, три банки пива и полбутылки водки.
– Конфет не было, – с грустью добавил он.
– Это все мое, рот не разевайте! – завопил Рашид, услышав речи о еде. – Я не намерен вас кормить.
Игнорируя его выступление, я позвонила Агеевой, сообщив, что мы нуждаемся в провианте. Агеева пообещала в кратчайший срок решить эту проблему. Я попрощалась с ней и обратилась к Джумгалиеву:
– Рашид, я сейчас пойду и заберу вещи из машины, затем поставлю ее на стоянку. Если к моему приходу дверь окажется забаррикадированной, ты горько пожалеешь об этом.
– Ой-ой, испугала! – с наигранным испугом воскликнул Рашид, ломаясь передо мной, как соевый пряник. – Посмотрите, какие мы страшные!
Голубая искра, проскакивающая с треском между контактами электрошока, заставила его мгновенно умолкнуть.
– В общем, мы поняли друг друга, – процедила я, убирая шокер в сумочку, и бросила Александру: – А ты, Санек, поиграй пока во что-нибудь или посмотри телевизор.
– Я буду рисовать, – с гордостью сказал Александр.
– Отличная идея, – похвалила я и вышла из квартиры.
На улице ярко светило солнце. Его лучи, пробираясь сквозь кроны тополей, росших у дома, скакали по серому асфальту солнечными зайчиками. На ветвях воодушевленно каркали вороны, радуясь хорошему дню. Открыв багажник, я вытащила оттуда сумку, набитую всем самым необходимым для работы. Перед тем как приехать сюда, мы с Александром заглянули на квартиру тети Милы. Пока мой клиент скучал в машине, я собрала сумку и захватила свой ноутбук с модемом. Теперь мне предстояло следить, чтобы Александр ничего не вытворил с дорогой аппаратурой, иначе мое расследование закончится, не начавшись. Оттащив сумку в квартиру, я вернулась за компьютером. Взгляд зацепился за пакет с пирожками, который тетя мне всучила в дорогу. Я взяла и его. Рашид осознал всю серьезность моих намерений, поэтому препятствий чинить не старался. Наверное, с горя он сел в одиночестве на кухне и уговорил половину бутылки водки, что стояла в холодильнике, повеселел, даже затянул какую-то песню, слов которой нельзя было разобрать на трезвую голову. Пока он набирался, я успела поставить машину и вернуться. Тут встал вопрос, кто в какой комнате будет спать.
– Забирай себе спальню, – великодушно предложил Рашид, закуривая сигарету.
– С чего такая щедрость? – насторожилась я, готовившаяся к драке за каждый дециметр жилплощади.
Рашид воровато оглянулся, нет ли поблизости Александра, потом, наклонившись ко мне, прошептал:
– Там Иринка повесилась. Пробовал там спать – и ни хрена, то сон не идет, то вижу ее висящей.
– Пить меньше надо, – посоветовала я спокойно. Меня не волновали байки о привидениях. Во время службы в «Сигме» я железно уяснила, что бояться нужно лишь живых. Не откладывая дела в долгий ящик, я перетащила свои вещи в спальню. Комната была небольшая, обставленная простой мебелью из деревоплиты. Обычная кровать с пружинным матрасом, тумбочка и овальное зеркало на стене. В глаза бросилось, что один из плафонов в виде цветков колокольчика расколот. Основание люстры, закрывающее дыру в потолке, чуть приспущено, а оттуда торчит разлохмаченный кусок толстой веревки. Перед моим мысленным взором развернулась эта сцена. Пьяная женщина с полубезумным взглядом и спутанными волосами, хохоча и заливаясь слезами одновременно, залезает на табурет. В руках у нее веревка. Она привстает на цыпочки, отодвигает основание люстры и привязывает веревку к крюку в дыре…
– Стоп, – скомандовала я себе, – не слишком ли это сложно для пьяной женщины?
Приглядевшись к крюку, я подумала, что даже трезвому нелегко будет проделать такое.
Впрочем, люди в белой горячке обретают завидную сноровку и изобретательность. Как все было на самом деле, теперь уже не скажет никто. Я посмотрела на развороченную постель. Ее не меняли, наверное, со смерти Ирины. Порывшись в шкафу, я нашла смену белья и перестелила постель. Сумку с вещами я сунула под кровать, а компьютер – в тумбочку, пока он не понадобится. Из целлофанового пакета, оставленного на тумбочке, я вынула моток телефонного провода и минуты за две протянула линию в спальню.
– Это еще зачем? – проворчал Рашид, подпирая стену в коридоре.
– Для спортивного интереса, – буркнула я, укрепляя провод маленькими гвоздиками.
– Отлично, – проворчал Рашид и, громко рыгнув, протянул мне пакет с пончиками, что был у него в руке. – Угощайся. Если не пьешь, то хотя бы пончик съешь за примирение.
– Нет, спасибо, что-то не хочется, – отмахнулась я, насторожившись.
– Ну как хочешь, все равно выкидывать, – хохотнул Рашид, поплелся на кухню, швырнул пакет в мусорное ведро, а затем уже с ведром пошел к выходу. – Пойду мусор вынесу, если уж, кроме меня, до этого никому нет дела.
– Ах ты, наш страдалец! – с притворным сочувствием воскликнула я ему вслед.
Тихое поведение Александра настораживало. Почувствовав тревогу, я заглянула в его комнату. Двухметровый верзила сидел на маленьком стульчике за небольшим столиком, застланным альбомными листами, и увлеченно рисовал что-то черным фломастером. Он настолько погрузился в свое занятие, что даже не заметил моего вторжения. На лице – восторг и следы от разноцветных фломастеров. Просто картина «Гений за работой».
Улыбнувшись, я тихо прикрыла дверь и продолжила заниматься своими вещами. На лестничной клетке над электрощитком я установила скрытую камеру, запрятав ее в непонятное отверстие, просверленное кем-то в стене, а изображение с нее вывела на свой компьютер. На балконе я поставила два датчика движения, если кому-нибудь вдруг придет в голову навестить нас этим путем. В своей комнате и в комнате Александра установила по парочке газоанализаторов – один под потолком, другой у пола. Коробочки заинтересовали Александра, но я строго-настрого запретила ему к ним прикасаться, и он вроде бы послушался.
Часа в четыре раздался звонок в дверь.
– Это мама вернулась! – радостно закричал Александр, подбегая к двери. Я успела раньше и, оттеснив его от защелок, уверила, что за дверью стоит какой-то парень с большущей сумкой.
– Что за парень? – улыбка сразу сползла с лица Александра, как только до него дошел смысл сказанного. Камера на площадке показывала, что на лестнице никто не таится. Резко открыв дверь, я втянула парня внутрь. Тот обалдел от подобного обращения. Завидев приближающегося к нему Александра, он закричал, прижимаясь к двери:
– Не трогай меня! Я привез продукты. Алиса Юрьевна попросила.
Однако Александр не собирался причинять гостю вреда. Он только обнял его, а потом спросил:
– Мороженое принес?
Испуганно хлопая глазами, парень задушенно пропищал:
– Нет, про мороженое мне ничего не говорили.
Александр отпустил его и, равнодушно отвернувшись, ушел в свою комнату продолжать творить шедевры.
– Фу ты, – выдохнул гость, обращаясь ко мне, – я думал, он мне все ребра переломает.
– В следующий раз принеси мороженое, – велела я, забирая сумку. Продукты я переложила в холодильник, а сумку отдала парню. – Кстати, как тебя зовут? Ты что, работаешь на Агееву? – На вид ему было лет двадцать. Светлые волосы, зачесанные назад, карие глаза, крупный нос с горбинкой и узкие бескровные губы. Одетый в джинсу, он напоминал студента, курса с третьего, не больше.
– Я раньше работал у них шофером, – протянул он мне руку, – Сева.
– Евгения Максимовна, – пожала я его худую ладонь с тонкими пальцами. – Сева, ты сказал, что раньше работал шофером, а теперь кем?
– Теперь – кем угодно. И на посылках, и продукты покупаю, если хозяйка скажет. Что-то по дому делаю, – махнул он рукой. – Учусь в «экономе» и вот подзарабатываю, как могу.
– Слушай, ну и как тебе твоя хозяйка, Агеева? – поинтересовалась я по-простецки. – Я у нее работаю с сегодняшнего дня, и хотелось бы знать, что она за человек.
– Да нормальная тетка, – пожал плечами Сева, – вообще-то я предпочитаю ее не обсуждать. Ну, мне пора.
– Ясно. – Я выпроводила парня за дверь и заперла замки. Александр рисовал. Я заглянула к нему в комнату. Все в порядке. Шторы задернуты. На столе – зажженный ночник в виде утенка Дональда, освещающий лист бумаги. Рашид смотрел в гостиной футбол.
Вернувшись в спальню, я подключилась к сети и, используя алгоритм, подсказанный знакомым хакером, влезла в базу данных ГАИ Пензенской области и проверила номер бандитского «Рекстона». Хозяйкой «Запорожца» с этим же номером была некая Румянцева. Дело ясное. У «Рекстона» перебиты номера, а сам он откуда-то угнан, перекрашен и используется бандитами. «Не стоит отчаиваться, – сказала я себе. – Возможно, эти парни, что на меня наехали, проживали в Пензе или ее окрестностях, а если судить по лицам, то они вряд ли вели праведный образ жизни и обязательно должны были засветиться в милицейских хрониках». Сверившись с записями, я попыталась вскрыть систему безопасности УВД Пензы, но либо Юзер что-то перепутал, либо у них там что-то изменилось, и моя попытка не удалась. Вторая попытка оказалась удачнее первой. Архив управления был к моим услугам. Видно, ошибку допустила я сама, записывая алгоритм в блокнот. Поиски целесообразнее было начинать с великана-молчуна. Я ввела предполагаемый возраст, рост, вес, приметы, и компьютер мне предложил более двухсот вариантов. Если удастся идентифицировать личность великана, то вполне возможно через него выйти на небритого сообщника, а то и на заказчиков, ну, это уж если совсем повезет.
Я перебирала портреты преступников, тщательно вглядываясь в лица одно страшнее другого. Клонируют их там в Пензе, что ли? По закону подлости, искомый мутант находился почти в конце. Я сразу узнала его сведенное судорогой лицо, сонный взгляд и бритую макушку. Кошечкин Олег Витальевич, по кличке Кот, шестьдесят восьмого года рождения, неоднократно привлекавшийся за разбой и нанесение тяжких телесных повреждений. Последний срок получил за драку в ресторане, в результате которой двое посетителей получили тяжелые повреждения. Год назад освободился. Официально нигде не работал. Руководствуясь интуицией, я проверила, кто еще проходил по драке в ресторане, и не ошиблась. Небритый спортсмен также получил срок за это дело. У него еще изъяли оружие и наркотики. Баптистов Сергей Николаевич, кличка Баптист, шестьдесят второго года рождения. Послужной список небритого был еще круче, чем у великана. Тут и поджоги, и содержание притона, и торговля людьми. А начал он свой криминальный путь с тройного убийства в возрасте пятнадцати лет. Понравился ему видеомагнитофон в квартире школьного товарища. И товарищу, и его сестре, и ее подружке не повезло, что они впустили Баптиста в дом. Оба – и Баптист, и Кот – всегда выступали в роли лидеров и организаторов, так что искать кого-либо среди их «шестерок» не имело смысла. Устранить Александра им по силам и вдвоем. Лишние люди, с которыми придется делиться гонораром, им ни к чему. Могут ли они установить прослушку и вести наблюдение? Наверное, могут или используют какого-нибудь сообщника, знающего в этом толк. Я сбросила информацию по «сладкой парочке» на диск. Резкий треск со стороны двери – и Александр вошел в комнату, не заметив заблокированную защелку.
Пробой из косяка был вырван со всеми четырьмя шурупами. Со звоном он отлетел на пол.
– Ты чего так вламываешься? – строго спросила я Александра, готовившегося сказать мне что-то. – Тебя не учили, что перед тем, как войти в дверь, надо постучаться, дождаться, когда тебе разрешат войти?
– А? – удивленно сказал Александр, тараща на меня глаза.
– Бэ, – с горечью сказала я, поняв, что мои слова пролетели у подопечного мимо ушей. – Зачем пришел?
– Не помню, – пробормотал озадаченно Александр, стал зачем-то себя оглядывать и ощупывать, будто искал потерянную идею.
– Ну, вспомнишь – заходи, – сказала я и рукой указала на открытую дверь: – Свободен!
Александр повернулся и, опустив голову, побрел, куда ему велели. Потом вдруг остановился в дверях как вкопанный и обернулся с улыбкой на губах.
– Ну, чего еще? – проворчала я, косясь на экран компьютера. На нем светилось послание для знакомого хакера, которое я набрала, но не успела отправить.
– Женя, можно я съем колбасу? – заискивающе спросил Александр, сцепив руки за спиной и переминаясь с ноги на ногу.
– Вообще-то это колбаса дяди Рашида. Тебе тетя прислала кусок сырой вырезки, – задумчиво начала я, мучаясь вопросом, чем же накормить этого крупногабаритного недоросля, затем, решившись, сказала: – Можешь съесть колбасу. Рашиду скажешь, что ее мыши украли.
– В квартире нет мышей, – осторожно заметил Александр.
– Ладно, пойдем, я тебя накормлю, – вздохнула я, поднимаясь.
Развалившись на диване, Рашид спал, издавая чудовищный храп и даже причмокивая в перерывах.
– Как рычит, да? – показал на него Александр.
– А ведь храп очень вреден, – проговорила я задумчиво. У меня родилось подозрение, что Рашид храпит так громко специально, чтобы выжить меня из квартиры или, как минимум, создать мне неудобства. – Врачи говорят, что от храпа умирают даже.
– Ого! А что делать? – обеспокоился не на шутку Александр.
– В таких случаях надо накрыть голову храпящего диванной подушкой и подождать, пока он не перестанет храпеть, – ответила я серьезным тоном.
От моих слов Рашид подскочил на диване и заорал:
– Только попробуй! Я тебе закрою! И про колбасу я тоже все слышал!
Его истерику прервал звонок в дверь. На этот раз нас посетила домработница Агеевой, Юлия. Она быстро, со сноровкой приготовила ужин. Сварила суп, поджарила отбивные, отварила к ним гречку. Все время, пока шло приготовление пищи, Александр не выходил из кухни, просил Юлию, чтобы та позволила ей помочь, и искренне радовался каждому поручению, будь то мытье посуды или чистка картошки. Я же, воспользовавшись моментом, проскользнула в спальню – к компьютеру. Связавшись с Юзером, я попросила у него выяснить все, что можно, об Иване Глебовиче Корноухове, властителе тарасовских дорог и всего, что по ним движется. Он являлся пока что моим основным подозреваемым.
«Ох уж эти политики, – написал в ответ Юзер. – Как бы тебе, Охотник, не утонуть в потоке информации. Думаю, дел он наворотил вагон и маленькую тележку, если уж ты им заинтересовался».
В сети меня знали под прозвищем Охотник, потому Юзер и обращался ко мне как к мужчине, даже и не подозревая, кто я на самом деле. В отличие от него я прекрасно знала Юзера: где он работает, живет, даже несколько раз по служебной необходимости навещала его лично под видом курьера таинственного Охотника, частного детектива, очищавшего по мере возможностей родной Тарасов от преступных элементов.
«Если тебе некогда, подскажи, как взломать систему безопасности в администрации, и я отстану», – написала я хакеру.
«Нет проблем, я все сделаю, – ответил Юзер, – только обещай, что расскажешь об этом деле потом, когда все будет закончено».
«Обещаю», – написала я и попросила проверить еще Джумгалиева на предмет его связи с криминалом. Что, если сожитель Ирины не тот, за кого себя выдает?
Юзер попрощался, пообещав завтра к вечеру достать всю информацию, интересующую меня.
Ушей достиг стук входной двери и разочарованный голос Александра:
– Тетя Юля ушла.
Расслабившись, я продолжила работу, однако постепенно поймала себя на мысли, что не могу сконцентрироваться из-за голодного урчания в моем желудке. Нос улавливал запах еды. На кухне бессовестно стучали ложками, а меня даже никто не удосужился позвать! Я встала и прошла на кухню.
– Так, что тут у нас имеется?
– Вон, гречневая каша у Саши, – хищно улыбаясь, сказал Рашид, выбирая со своей тарелки последние крупинки гречки. Я посмотрела на Александра. Тот, довольный, сидел с кастрюлей каши в руках и поедал ее прямо оттуда, причем в кастрюлю предварительно плеснули молока и все перемешали.
– Суп он уже поел, – хохотнул Рашид, кивая на ополовиненную обляпанную кастрюлю. – Я ему подсказал, что гречка вкуснее всего с молоком и что ты тоже так любишь. А то поначалу он всю кастрюлю хотел оставить тебе.
– Угощайся, Женя, – Александр протянул мне кастрюлю с кашей, и я с трудом поборола желание надеть ее Рашиду на голову.
– Я не голодна, – буркнула я и с надеждой подошла к сковородке с отбивными. На мое счастье, там немного осталось. Пришлось довольствоваться мясом с хлебом. Еще я прихватила колбасы из холодильника, когда Рашид ушел с кухни, и закончила ужин кофе с булочкой. Мысль о завтраке заставила меня провести осмотр пищевых запасов. Еще один кусок замороженного мяса лежал в морозилке. Имелся кусок сыра, две банки консервов из горбуши. В общем, цинги пока что не ожидалось. Агеева с посыльным прислала много хлеба – черного, белого, сдобных булочек и два пакета макарон. «Лучше бы колбасы прислала», – с досадой подумала я, допивая кофе.
После ужина Александр устроился в кресле перед телевизором. Показывали бои без правил. Рашид растянулся на диване, всем своим видом демонстрируя, что это только его место и чтобы никто не смел к нему приближаться. Изредка поглядывая на них, я бесцельно слонялась по квартире с сигаретой в зубах, стараясь придумать, как вычислить Кота и Баптиста в Тарасове. Времени шерстить все притоны не было. Да и кто сказал, что они в притоне? Они приехали в город сделать серьезное дело за серьезные деньги. Скорее всего, они сняли квартиру. По идее, снимать ее удобнее недалеко от места работы, а не мотаться на другой конец города. С другой стороны, у них машина. Тут меня подбросило. Точно! Их можно достать через машину. Послать в местное ГАИ сообщение, что «Рекстон» угнан. Узнать только у Юзера, насколько реально это провернуть. Да и вообще лучше объявить эту парочку в международный розыск, как каких-нибудь крупных маньяков или извращенцев. Сделать это так, чтобы информация въелась в мозги постовых патрульной службы. Загоревшаяся идеей, я кинулась к компьютеру. Юзер был несколько удивлен моим новым сообщением, однако, когда понял его смысл, выразил свой восторг оригинальности моего плана и пообещал сделать это. Мы некоторое время совместными усилиями придумывали, в чем бы обвинить бандитов. По моей версии, они нападали на старушек и отнимали пенсию, ограбив таким образом свыше пятисот человек и похитив у них около двух миллионов рублей. Пяти старушкам верзила переломал позвоночник. Юзер предложил, чтобы Баптист был зоофилом и насиловал собачек ограбленных хозяек. Мне показалось – это чересчур. Юзер неожиданно легко пошел на попятную:
«Нельзя так нельзя».
Легкость, с которой он отступил, навела меня на мысль, что он непременно использует свою идею, когда пошлет сообщение в УВД, не докладывая, естественно, мне. Ну и черт с ним. Я набрала в сообщении данные машины бандитов и переслала его Юзеру.
«К завтрашнему вечеру и машину, и наших молодцев не пропустит ни один патруль», – написал в ответ Юзер.
Только я выключила компьютер, как тут же ожил телефон. Звонила Агеева.
– Ваш племянник жив, здоров, хорошо питается, – со вздохом произнесла я, вспоминая суп и гречку. – Еще он много рисует. Да, чуть не забыла. Рашида выгнать не удалось, так как он прописан в квартире. Он мне даже паспорт показал с пропиской.
– Вот прохвост! Когда он успел? – удивленно воскликнула Агеева. – Я вообще-то звоню, чтобы сообщить, что завтра состоится свадьба сына Ивана, Артема. Иван лично просил привезти Александра, будто все родственники хотят его видеть и не мыслят без него торжества.
– Вам не показалось это странным? – спросила я. – Что, они все так его полюбили? Уж не из-за денег ли?
– Я все прекрасно понимаю, но не хочу идти на обострение конфликта, – ответила Агеева. – Своими реверансами они все равно ничего не добьются. Александр недолюбливает Ивана, так как тот однажды ударил его за какие-то детские шалости, разбил ему нос до крови. Александр тогда ужасно испугался и даже теперь сторонится Ивана.
– Ладно, дело ваше, – согласилась я.
– Подъезжайте к половине двенадцатого, – велела Агеева.
– По некоторым соображениям, которые потом вам изложу, я приеду часам к десяти, – ответила я.
– Ну ладно, – проговорила Агеева, заинтригованная. – Что, какая-то страшная тайна?
– Да, – отрезала я, – до свидания. – И отключила сотовый.
Часы на тумбочке показывали одиннадцать двадцать. День выдался непростым, и меня уже клонило в сон. Перед тем как лечь, я решила проверить Александра. Тот, как всегда, рисовал. В углу комнаты я заметила картонную коробку из-под телевизора, забитую старыми игрушками. На виду торчал большой плюшевый Чебурашка, из-под него выглядывали пластмассовые гномы, а сбоку виднелся распотрошенный в ходе какой-то игры мишка и безногая кукла. Куски ваты из внутренностей медведя валялись рядом с коробкой. Александр, видно, до сих пор в них играл, а потом аккуратно складывал обратно.
– Спать не собираешься? – спросила я у него. Сосредоточенный и напряженный, он вздрогнул и поднял голову.
– Женя, я еще немного порисую и в кровать, – молящим голосом проговорил Александр.
– Хорошо, рисуй, только недолго, – пожала я плечами, обошла столик, взяла один из его альбомов. – Саша, ты не против, если я посмотрю?
– Смотрите, – глухо отозвался он.
Я открыла обложку, и с первого листа на меня уставился какой-то трехликий монстр с изломанным телом, вывернутыми ногами и кровью, стекающей из оскаленных пастей. Рисовал Александр в целом неплохо, но сюжет был выбран не совсем удачный. Особенно хорошо у него получились глаза чудовища. Непостижимым образом с помощью обычного цветного карандаша Александр наделил их осмысленным выражением нечеловеческой тоски, будто чудовище испытывало муку, недоступную людскому разуму. Картинка оставила после себя неприятное впечатление. «Но, может быть, другие будут лучше?» – сказала я себе, переворачивая лист. На следующем листе некие существа, напоминающие оборотней, разрывали на части орущего человека. Картинка обильно пестрела красными тонами. Я быстро перевернула ее, но на другой стороне было еще хуже. Маньяк, только что распиливший женщину на части, держал в одной руке отрезанную голову, в другой – бензопилу. Разрезанное пополам туловище валялось у его ног. Стремясь к достоверности, Александр изобразил даже вывалившиеся из живота жертвы кишки. Шокированная зловещим творчеством недоразвитого художника, я стала быстро перелистывать альбомные страницы. Каждая последующая картинка была чудовищнее предыдущей. Сплошная кровавая мясорубка – отрезанные конечности и невообразимые чудовища. Психически нормальный человек такого точно не нарисует!
– Откуда ты это все берешь? – осторожно спросила я у Александра, показывая альбом. – Я имею в виду чудовищ, трупы…
– Это мне снится. Утром встаю и рисую. Меня мама научила. Она сказала, что если чудовище нарисовать, то оно уже ничего не сможет тебе сделать.
– Интересная теория. – Я положила альбом и заглянула Александру через плечо. То, что я увидела, шокировало меня еще больше, чем прежние рисунки. На альбомном листе формата А-3 было изображена повешенная женщина. Она висела на люстре, а женщина с крылышками, как у эльфа из сказки, и мужчина в рясе с худым бледным лицом держали повешенную за ноги. Лица этих непонятных существ были обращены к зрителю. Женщина-эльф улыбалась, а лицо человека в рясе напоминало череп с черными провалами вместо глаз.
– А кого ты сейчас рисуешь? – спросила я, и голос предательски дрогнул. Еще до того, как Александр открыл рот, я уже знала ответ на свой вопрос.
– Это моя мама, – указал он на повешенную. – Фея и бледный человек хотели ее спасти. Но они не смогли, и мама теперь на небесах. Ей там хорошо, она каждый день ест конфеты и пьет сок из коробок. Катя тоже там. Я тоже к ним отправлюсь, может быть, скоро. – Александр задумчиво посмотрел на меня. – Женя, а ты не хочешь отправиться на небо?
– Нет, спасибо, что-то не хочется. – Я поежилась, подумав, что за жуткие идеи в голове у этого парня.
– Жалко, что не хочешь, я буду скучать по тебе, – заверил Александр, грустно вздохнув.
– Ладно, я иду спать, – пробормотала я и пошла к двери, бросив на ходу: – Ты тоже не засиживайся.
– Хорошо, Женя, – пообещал Александр.
Рисунки Александра еще долго стояли у меня перед глазами, когда я пыталась заснуть. В голове вертелась одна мысль, что парню с его физической силой вполне по плечу осуществить все эти кровавые кошмары, что я видела в альбоме. Вдруг он только об этом и мечтает? Подобные мысли не способствовали спокойному сну. Кроме того, в моей комнате не так давно повесился человек, еще и сорока дней не прошло. Проваливаясь в сон, я почувствовала чье-то присутствие в комнате и осторожно приоткрыла глаза. Сквозь полуопущенные ресницы я увидела женщину в белом, крадущуюся к моей постели с веревочной петлей в руках. В ту же секунду из гостиной послышался жалобный голос.
– Умоляю! Не трогайте меня, пожалуйста! – молила неизвестная. И вдруг ее мольбы оборвались душераздирающим криком, от которого у меня на голове зашевелились волосы. Как распрямившаяся пружина, я вскочила с кровати, сжимая в руке револьвер, готовая выстрелить. Но цели не было. Комната была совершенно пуста. «Приснилось», – подумала я с улыбкой и содрогнулась от нового вопля истязаемой жертвы, донесшегося из гостиной. Вся в холодном поту, я распахнула дверь и ринулась туда. Александр, сидевший перед телевизором на ковре, подвернув по-турецки ноги, повернулся ко мне с немым вопросом на лице. Рашид лежал на диване и тоже лениво обернулся в мою сторону.
– Что, Женя, не спится? – улыбнулся он дружелюбно.
Я спрятала револьвер за спину и не ответила. На экране телевизора мелькали жутчайшие сцены насилия из какого-то фильма ужасов. Понятно теперь, где мой подопечный черпал темы для своих картин.
– Женя, хочешь посмотреть с нами страшилку? – предложил Александр, указывая на свободное кресло. – Можешь сесть здесь.
– Такое дерьмо я не смотрю. Мне его и в жизни хватает, – ответила я жестко. – Рашид, а тебе не кажется, что Саше не стоит смотреть такие фильмы? Ты вообще соображаешь, что делаешь?
– Я-то, – спокойно переспросил Рашид, – я смотрю фильм. Его я не звал, – он указал на Александра. – Пусть идет в свою комнату и ложится бай-бай, мне плевать!
– Так, – зловеще протянула я, подошла и выключила телевизор.
– Что за дерьмо! – Рашид озлобленно вскочил на ноги. – Я смотрю фильм, я в своей комнате. Если ты немедленно не включишь, как было…
Я не дала ему договорить, вышла в спальню и вернулась с электрошоком.
– Предлагаю вам два варианта, – сказала я и Рашиду, и Александру. – Или вы оба добровольно сейчас укладываетесь спать, или я укладываю вас спать насильственным методом. Для слабоумных поясняю отдельно, я имею в виду тебя, Рашид… – Рашид перестал улыбаться, а я продолжала: – После одиннадцати часов нельзя громко слушать музыку, просматривать телепрограммы и вести строительные работы, если это мешает соседям. Я – твой новый сосед, и мне не нравятся эти вопли среди ночи.
– Мне плевать! Ты просто прислуга, охраняешь этого пенька, – Рашид кивнул на Александра, – а я здесь прописан.
Не обращая внимания на его слова, я закончила мысль:
– Рашид, я не буду опускаться до вызова милиции, жалоб тоже писать не буду. Изобью тебя так, что и мама родная не узнает, и поджарю зад электрошоком. Потом, может, и вызову милицию, скажу, что нашла тебя в таком состоянии в подъезде…
– Я пойду спать, – попросился Александр, смекнув, что телевизор он смотреть больше не будет.
– Иди, – бросила я ему и посмотрела на Рашида. – Ну что, Рашид, мы решим все по-хорошему или по-плохому? – в моем голосе звучала явная угроза.
Рашид нервничал. Признавать свое поражение ему очень не хотелось. После минутного молчания он зло буркнул:
– Вали из моей комнаты, я собираюсь спать, и ты мне мешаешь.
Большего мне и не надо было. Я вернулась в спальню и спокойно уснула, не думая больше о повешенных, ужасных картинках и «бледном человеке». Под подушкой лежал заряженный револьвер, придавая мне дополнительную уверенность.