Глава II
БИТВА ЗА ПРОШЛОЕ
Пространственное мышление Запада породило понятие «геополитика». Сутью противостояния последних лет стала «хронополитика». В свое время историк Игорь Можейко (он же писатель Кир Булычев) встретил надвигающееся 50-летие Великого Октября историко-фантастической пьесой (она была опубликована еще в СССР после 1989 года, а в 1992 году даже показана по телевидению). В этой пьесе торжественная инсценировка октябрьских событий в Ленинграде 1967 года выходила из-под контроля обкома, группа местных интеллигентов (работников Эрмитажа) неожиданно успешно защищала Зимний дворец от комсомольцев, переодетых в матросские бушлаты, а актер Ленконцерта, переодетый Керенским, приказывал советским летчикам бомбить Кремль (летчики приказу вдруг подчинялись). Как хороший историк, автор почувствовал чутьем фантаста (тоже хорошего), до какой степени неустойчивыми к малым возмущениям будущего оказываются итоги прошлого. Стоит произойти переоценке ценностей, стоит измениться карте сегодняшнего дня, как вслед за ней рушатся концепции и версии, еще совсем недавно охватывавшие мощным каркасом «логики истории» такие понятные и устремленные к единой цели столетия. И вот уже следуют растерянные констатации: «мятеж не может кончиться удачей»… «назвал историка пророком, предсказывающим назад»…
Обратная сила
50-летие народной революции в Венгрии (она же – до 1980-х годов – антинародная контрреволюция) прошло в 2006 году по пророческому сценарию Мо-жейко-Булычева (с точностью до замены красных на белых и наоборот). Все помчались в диком танце, и уже не разберешь, кем был, например, Имре Надь – вождем народной революции против советского тоталитаризма (общепринятая международная и венгерская версия 1989–2006 годов), лидером инспирированной Западом и НАТО контрреволюции (официальная советская и венгерская версия 1956–1989 годов), сексотом НКВД по кличке Володя – доносчиком, погубившим десятки коминтер-новцев в Москве в 1937 году (документированная, но не признанная «в реале» версия последнего шефа КГБ Крючкова), или, наконец, рядовым красным стрелком в интернациональной команде в подвале Ипатьевского дома в июле 1918 года (домыслы любителей переложить на инородцев ответственность за убийство русского царя).
Сутью противостояния последних лет стала «хронополитика»
А между тем венгерская революция – событие действительно судьбоносное, предопределившее не только судьбу Венгрии, но и судьбу геополитического противостояния второй половины XX века в целом. В течение нескольких бурных месяцев второй половины 1956 года небольшая восточноевропейская страна была «точкой ветвления» этой судьбы, и все возможности будущего сходились в ней одновременно.
Венгерские события 1956 года могли породить несколько вариантов будущего. Они их и породили. В «будущем Юрия Андропова» (совпосла в Будапеште в 1956 году, фактически оказавшегося координатором решений московского политбюро) эти события стали прививкой от слабости, от любых попыток выхода за рамки традиционного социализма, убедительным доказательством того, что идеологическая оттепель только начинается дружелюбно и интеллигентно, но обязательно перерастает в пожар (с массовыми убийствами коммунистов, с мощной активностью западных спецслужб, с немедленной сменой внешнеполитической ориентации). В «будущем Андропова» эти события предопределили идеологический догматизм, зашоренную и трусливую интеллигентофобию, неспособность к умной самозащите власти, а в результате – самоубийственную нереформируемость режима и государственно-политической системы.
…массовая истерия разрушительна и самоубийственна для любого революционного проекта
В «будущем Яноша Кадара» (вышедшего – после пыток и пожизненного приговора – из тюрьмы лидера внутрипартийной антисталинистской оппозиции, буквально в последний день успевшего дистанцироваться от переметнувшегося в антисоветский лагерь Надя) эти события стали первым этапом циничной, хитрой, прагматичной и при этом самодостаточной жизни «самого веселого барака в социалистическом лагере» – страны, в которой все основные требования 1956 года (кроме перехода под контроль НАТО) оказались тихой сапой реализованы под носом СССР. В «будущем Кадара» реализация требований революции 1956 года была обеспечена прочной властью однопартийного режима, а также политическим покровительством и неограниченной матпомощью СССР. В «будущем Кадара» демонтаж социализма в конце 1980-х оказался наиболее спокойным, самым мирным и неистерическим во всей Восточной Европе. В «будущем Кадара» октябрьские события 1956 года стали убедительным доказательством двух политических теорем: 1) массовая истерия разрушительна и самоубийственна для любого революционного проекта и 2) жесткое подавление истерии собственными силами – единственный способ этот проект реализовать.
Осенью 2006 года в Венгрии прорезалось еще одно будущее – «будущее Имре Надя». Мадьяр, сдавшийся в плен русским в 1917 году и ставший вскоре членом партии большевиков, агент НКВД с 1933 года, креатура Берии и Маленкова в венгерском руководстве с 1953 года, Надь – эта трагикомическая (га-шековско-шекспировская) версия Ивана Мазепы – в полной мере реализовал свой потенциал только посмертно, в дни юбилея революции, разом опрокинув ее смысл и превратив из демократического народного восстания за свободу в манипулируемый истерический хулиганский погром. Но вот в чем главный парадокс «будущего Надя»: если бы через 50 лет после кровавых событий 1956 года, через 30 лет осторожного и «вегетарианского» кадаровского социализма, через 16 лет после самой бархатной из всех антикоммунистических «революций» все закончилось бы уличными беспорядками, насильственным свержением «экс-коммунистов» и эскалацией ненависти, это будущее получило бы обратную силу. И «венгерская революция 1956 года» опять превратилась бы в кровавую вакханалию, массовую социальную истерию, инспирированную из-за рубежа и поддержанную неадекватными массами…
Теорема Оруэлла – «кто владеет прошлым, тот владеет настоящим» – легко поддается инверсии: «кто владеет настоящим, тот меняет прошлое». И речь идет вовсе не о подтасовке фактов. Речь идет обо всей череде последствий, которые оказываются порождены событиями прошлого, и о том результате, который фиксируется единственным измерительным инструментом исторической науки – общественным мнением.
…«кто владеет настоящим, тот меняет прошлое»
Чем было движение за национальное возрождение в республиках Прибалтики на пороге 1991 года? Многие демократически настроенные москвичи взахлеб рассказывали тогда о своих прибалтийских впечатлениях: надо же, никакого национализма! Одно стремление к свободе! Столь же демократически настроенные прибалтийские русские преспокойно голосовали за независимость Эстонии, Латвии и Литвы, обозначая тем самым версию совсем еще недавнего прошлого как демократической революции, направленной против коммунистической власти. Замшелые вопли коммунистических догматиков о «националистах», «агентах Запада» и «русофобах» разбивались о всеобщую уверенность в совсем другой реальности. Однако будущее изменилось – и тут же радикально изменилась реальность прошлого: нацистское по своему формату превращение в апатридов почти половины законных жителей Прибалтики, ураганный дрейф в сторону НАТО, мировое лидерство в антироссийской внешней политике и повседневный языковый апартеид перевернули все не только сейчас, но и в далеких 1989-1990-х. А позиция «радикальных коммунистических консерваторов», «людей вчерашнего дня», которую еще 15 лет назад было бы стыдно всерьез даже пересказывать, вдруг предстала единственной логически безупречной версией происшедшего, получающей ежедневные и все более убедительные доказательства.
Обратная сила истории была известна всегда. В конце 1930-х годов Черчилль в своем знаменитом письме к Муссолини уговаривал дуче не связываться с Гитлером и остаться в веках «великим деятелем Италии». И в этих словах был не только цинизм прожженного дипломатического лиса, но и мудрость исторического персонажа. Ничего особо циничного: остался же друг и единомышленник Муссолини фалангист Франко в истории Испании великим каудильо, основателем новой истории нации, да и дожил спокойно до 1975 года, потому что оказался соразмерным истории, а сумма проигрышей страны из-за его ошибок, преступлений и жес-токостей не перевесила – по окончательным результатам – суммы ее выигрышей. Вот и дуче, не свяжись он – из жадности и авантюризма – с маньяками-убийцами, не попри на рожон против показавшихся ему слабыми «плутократий», вполне мыслим был бы в «свободной Европе» 1960-х. Но дуче не думал о далеких 1960-х – он думал о такой близкой Абиссинии. А до 1960-х – до них еще и дожить надо! Кстати, о Троцком: это из его фразочек, про «политику ближнего прицела».
История, в отличие от политики, всегда «дальнего прицела»
История, в отличие от политики, всегда «дальнего прицела». И если она что-то знает не просто хорошо, а замечательно, отлично, так что от зубов отскакивает, так это сослагательное наклонение. История постоянно вибрирует и наносит мощнейшие, иногда катастрофические удары из сегодняшнего дня на сотни, тысячи лет назад, переводя прошлое по законам квантовой физики из неопределенного состояния в определенное. Великолепные возможности, фантастические перспективы обнуляются, грандиозный потенциал уходит в пустоту, великие народные движения превращаются в мелкую кровавую суету, а перманентная революция оказывается дешевым пиаром на крови.
Тем грандиознее становится сегодня битва за Россию – и за все столетия ее до сих пор не определившегося прошлого.
Кто правопреемник СССР?
На самом деле инициированная прибалтийскими «национал-демократами» и поддержанная другими «жертвами оккупации» – украинскими соотечественниками Хрущева и Брежнева и грузинскими компатриотами Сталина и Берии – международная кампания травли России как «полномочного правопреемника СССР», долженствующего выступать и преемником исторической вины правившего в СССР коммунистического режима, это огонь, бегущий по бикфордову шнуру в направлении бомбы, заложенной под существующий миропорядок, и прежде всего под правовую и цивили-зационную базу существования всех постсоветских государств.
Миф о России как «единственном правопреемнике» СССР – это результат циничного геополитического шулерства, в которое удалось втянуть часть мирового сообщества, столь многим обязанного добровольному согласию России на то, чтобы взять на себя колоссальную работу по минимизации катастрофических последствий распада СССР. Согласию, которое стало прежде всего жестом доброй воли и ответом на ясно выраженную просьбу того самого мирового сообщества.
Удивительным образом вопрос о «правопреемстве СССР» оказался фальсифицирован как в массовом сознании, так и в оценках и комментариях специалистов. Существует устойчивое мнение, что «правопреемником» СССР Россия названа в тексте Беловежских соглашений. Это не так.
Формально-юридической базой прекращения существования СССР стали три документа:
• соглашение о создании Содружества Независимых Государств (собственно Беловежское соглашение), подписанное Россией, Украиной и Белоруссией 8 декабря 1991 года, в котором три республики «как государства – учредители Союза ССР, подписавшие Союзный договор 1922 года», констатировали, «что Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование»;
• протокол к этому соглашению и декларация, подписанные в Алма-Ате 21 декабря 1991 года, в соответствии с которыми в состав СНГ вошли 11 «союзных республик», ставших независимыми государствами. Позднее к ним присоединилось двенадцатое государство – Грузия, а «прибалтийские республики» от участия в постсоветских интеграционных процессах отказались.
Конец ознакомительного фрагмента.