Глава 16
Чупалав не находил себе места. Пошел уже второй день, а Муса-Гаджи не возвращался. Чупалав тяжело вздыхал, представляя, что скажут люди, когда узнают, что следом за Мусой-Гаджи пропал и он сам. Но выбирать не приходилось. Чупалав как следует вооружился и пошел седлать своего коня.
Однако отправиться по следам своего друга Чупалаву не довелось. Он уже вскочил в седло, когда вдалеке запылали сигнальные костры, а затем примчались дозорные с известием, что на них движутся войска Ибрагим-хана.
Горцы заняли позиции, приготовившись вступить в сражение. Но оказалось, что приближался лишь небольшой отряд. Каджары остановились на расстоянии двух полетов стрелы и выслали вперед троих человек. Один из них имел важный вид, двое других размахивали копьями со значками Ибрагим-хана и кричали:
– Посол едет! Внимание! Посол от великого хана! Внимание!
Скоро стало известно, что Ибрагим-хан прислал восставшим ультиматум. Вожди горцев подозревали, что ничего хорошего от хана ждать не приходится. Но они, как и Ибрагим-хан, хотели выиграть время. Из Дагестана прибывали все новые силы, и поток этот с каждым днем усиливался. Особенно здесь ждали заклятого врага Надир-шаха – Сурхай-хана Кази-Кумухского с его знаменитыми сыновьями.
Ставка руководителей восстания находилась в Закатальской крепости, рядом с Джарами. Туда и съехались представители Джаро-Белоканских обществ с их признанными вождями Ибрагимом-Диванэ и Халилом. Обсудить грозное послание хана позвали и Чупалава, который успел заслужить всеобщее уважение и считался представителем сильного Андалалского общества.
Вожди собрались под огромной чинарой, ей было больше четырех веков, и она многое повидала за свои долгие годы. Не явился лишь владетель Каха и Каника. Как оказалось, он, как и главы обществ, еще раньше получил приглашение от Ибрагим-хана встать на его сторону. Но все, кроме него, решительно отвергли гнусное предложение врага, сулившего за предательство великие почести и щедрые награды.
Кроме приказа о повиновении и «присоединении к стремени повелителя», в ультиматуме Ибрагим-хана содержалось требование приготовить для его войск провиант, девушек для воинов и фураж для коней.
Когда унизительный ультиматум был оглашен полностью, Халил заключил:
– Наглость Ибрагим-хана превосходит свирепость его проклятого брата.
– Этот презренный каджар возомнил, что ему удастся нас запугать, – процедил сквозь густую бороду Ибрагим-Диванэ.
– Нападем первыми! – предлагали предводители.
– Тогда и остальные, в тылу у хана, поднимутся!
– А что они смогут? – сомневались другие.
– К Ибрагим-хану войска со всех сторон подходят.
– Надо заманить его в горы, – предложил Чупалав. – А там – как Аллаху будет угодно, победим или погибнем.
– На равнине нам с этим войском не справиться, – согласился Ибрагим-Диванэ. – А здесь у нас и крепости, и башни. Пусть попробует взять.
– Главное – наши ущелья, – добавил Халил. – На крупного зверя надо ставить надежный капкан. Верно Чупалав говорит: завлечь и раздавить.
– А села? Мы их с таким трудом восстановили, – говорили горцы.
– Без боя не отдадим.
– Мы будем драться за каждый камень, за каждый дом, – говорил Ибрагим-Диванэ. – Измотаем хваленых кызылбашей, а когда они решат, что дело сделано, заставим Ибрагим-хана горько пожалеть о том, что он посмел поднять глаза на наши горы.
– Едут! – донеслось вдруг издали.
Все обернулись на крик и увидели, что со стороны хребта к ним приближается большой отряд. Его возглавлял статный воин в расшитой серебром черкеске и с дорогим оружием.
Его панцирь и щит были приторочены к бурке позади седла.
– Муртазали, сын Сурхай-хана! – узнал Чупалав.
– Салам алейкум! – приветствовали славного храбреца предводители.
– С приездом, Муртазали!
– Ва алейкум салам! – отвечал Муртазали, спешиваясь.
– Как здоровье твоего отца? – уважительно спрашивали предводители.
– Что слышно в горах?
– У нас все, слава Аллаху, хорошо, – отвечал Муртазали, почтительно здороваясь с предводителями. – А у вас, я слышал, неспокойно.
– Этому безумцу Ибрагим-хану не дают покоя наши свободные горы, – сказал Халил.
– Значит, пора поставить его на место, – ответил Муртазали. – Отец остался в Кумухе. Он и главы обществ решили перекрыть врагу дороги и укрепить аулы, если вдруг Ибрагим-хан сумеет прорваться или к нему пойдет помощь из Дербента, куда тоже пришел приказ выступать.
– На этот раз кызылбашам не поздоровится, – пообещал Чупалав.
– Сколько воинов ты привел? – спросил Ибрагим-Диванэ.
– Около тысячи, – ответил Муртазали. – Они уже бились с кызылбашами и знают, что делать.
– Это большая помощь, брат, – сказал Ибрагим-Диванэ. – Со всеми прибывшими у нас наберется крепкое войско.
– А сколько сил у Ибрагим-хана? – спросил Муртазали.
– Намного больше, – сообщил Чупалав.
– Их количество не так страшно, – сказал Халил. – Плохо то, что среди нас нашлись изменники.
– Изменники? – не поверил Муртазали.
– Малый уцмий Каха и Каника решил переметнуться, – нахмурившись, сообщил ему Ибрагим-Диванэ.
– Эта паршивая овца не испортит нашего стада, – сказал Халил. – Справимся и без него.
– Значит, я поступил верно, что послал по его следу своих людей, – сказал Муртазали.
– По его следу? – удивился Чупалав.
– Этот предатель рассылал письма по соседним обществам, призывал и других покориться Ибрагим-хану, – рассказывал Муртазали. – Сначала мы решили, что письма фальшивые, что враги хотят посеять рознь между нашими людьми. Но по дороге сюда я убедился, что это правда. Вот и отправил своего нукера Микаила с надежными людьми, чтобы они или поймали и привели этого негодяя, или убили его.
– Да поможет им Аллах, – сказал Ибрагим-Диванэ. – А пока нужно решить, что ответить на ультиматум Ибрагим-хана.
Муртазали взял бумагу, пробежал ее глазами и вернул Халилу.
– Мы пришли драться.
– Наш совет тоже решил стоять до конца, – сказал Ибрагим-Диванэ.
– Эти кызылбаши не понимают другого языка, кроме свиста пуль и звона кинжалов, – сказал Чупалав. – А мы хорошо знаем эти песни.
Постановив сражаться, пока не разобьют Ибрагим-хана или не погибнут сами, горцы начали обсуждать план действий, расположение каждого отряда и его задачи.
Первым делом следовало занять все дороги и горные проходы, чтобы как можно дольше сдерживать движение Ибрагим-хана. А тем временем готовиться к упорной обороне главных укреплений и предусмотреть способы помогать друг другу. В ущелье, где предполагалось дать решающий бой Ибрагим-хану, если бы удалось его туда завлечь, необходимо было подготовить несколько ярусов для обстрела, запасти там боеприпасы и заготовить кучи камней, чтобы обрушивать их на головы захватчиков.
Обсуждение тактики было в самом разгаре, когда появился Муса-Гаджи. Чупалав облегченно перевел дух и бросился к другу:
– Цел!
Здесь уже слышали о леопарде и о том, что Муса-Гаджи пропал с его шкурой.
– Говори же! – теребил друга Чупалав. – Что с тобой случилось?
– Все хорошо, – отвечал Муса-Гаджи, спешившись.
– А где шкура? – поинтересовался Чупалав.
– Обменял у Ибрагим-хана на жеребца, – сказал Муса-Гаджи, привязывая обоих коней у дерева. – Думаю, от живого коня больше пользы, чем от дохлого леопарда.
– Это верно, – согласился Чупалав. – Если такой сильный зверь, как леопард, не смог сохранить свою шкуру, то вряд ли она поможет и Ибрагим-хану.
Муса-Гаджи подробно рассказал все, что произошло в ставке Ибрагим-хана, как он хотел его убить и что случилось потом. Умолчал он лишь о том, что отпустил Ширали. А узнав, какое послание горцы получили от хана, Муса-Гаджи сказал:
– Ибрагим-хан жаждет славы и мечтает превзойти своего брата. Если ему покажется, что мы дрогнули, он ринется вперед без оглядки.
– Это его и погубит, – сказал Ибрагим-Диванэ.
– Так мы ловим волков, – добавил Халил. – Прячем в кустах длинную клетку, загоняем туда овцу, и не успеет хищник добраться до добычи, как клетка уже захлопнулась.
Когда совещание закончилось и предводители пошли к своим отрядам, Чупалав спросил Мусу-Гаджи:
– Выходит, ты ее не нашел?
– Фирузу куда-то увезли, – удрученно говорил Муса-Гаджи. – То ли к шаху в гарем, то ли еще в чей-то. А могли и на базаре продать, как рабыню. Они называют себя мусульманами, а торгуют людьми, точно скотом.
– Как ты это узнал?
Муса-Гаджи достал колечко с бирюзой и показал Чупалаву.
– Это кольцо сделал я сам для Фирузы. А оно оказалось у одного туркмена. Он рассказал все, что знал, и я не стал убивать его. А еще я узнал, что многие девушки смогли убежать.
Чупалав похлопал друга по плечу и постарался его успокоить:
– По крайне мере можно надеяться, что Фируза жива. А если так, то ты обязательно ее найдешь.
– Знать бы, где искать, – тяжело вздохнул Муса-Гаджи, пряча кольцо. – Я бы и на край света за ней отправился.
Тем временем Микаил с десятью кази-кумухскими молодцами шел по следу изменника. Они за ночь успели добраться до Куры, где у строящегося моста стоял пост кызылбашей. Но того, кто им был нужен, видно не было. Тогда Микаил и его отряд затаились в лесу, думая, как быть дальше. Утром они увидели, что от поста идет один из стражников. Тот, держа на поводке осла, направлялся к стогу сена на скошенном лугу у края леса. Когда он перетянул половину стога веревками и принялся навьючивать сено на осла, горцы зажали ему рот и утащили в лесные заросли.
Придя в себя от испуга, кызылбаш стал умолять горцев сохранить ему жизнь. Взамен на обещание горцев отпустить его кызылбаш рассказал все, о чем его спрашивали.
Выяснилось, что малый уцмий здесь не проходил, понтоном для переправы пользуются только строители моста. Мост будет закончен не раньше, чем через две недели. Ибрагим-хан ожидает подхода новых сил и тогда, перейдя мост, двинется на горцев всеми силами. Но сначала построит еще одну крепость, где будут храниться арсенал и продовольствие.
Отобрав у кызылбаша оружие, привязав его к дереву и заткнув рот кляпом, горцы пошли обратно через лес, надеясь встретить того, кого искали.
Вскоре они наткнулись на небольшой караван, который вез Ибрагим-хану подарки от изменника: деньги, бурки и красивую посуду. В завязавшейся стычке горцы убили двух слуг малого уцмия и захватили караван. Но изменник успел скрыться в лесу. Унося ноги от мстителей, он прятался несколько часов, пока еще один слуга не успокоил его тем, что кази-кумухцы уже ушли. Только тогда предатель выбрался из леса и бросился к переправе. Стражники уже знали о визите горцев. Об этом рассказал их товарищ, которого они нашли привязанным к дереву в лесу. Допросив малого уцмия и убедившись, что он – тот самый человек, за которым охотились горцы, стражники переправили его через Куру. В ставке Ибрагим-хана изменник поведал о своих злоключениях и о том, что только он один откликнулся на призыв Ибрагим-хана, и это чуть не стоило ему жизни.