Часть III
983–1525 гг
Битва за Германию
Борьба трех начал
Германская история на протяжении следующих шестисот лет – это борьба между королями, аристократией и Церковью. Аналогичную картину мы наблюдаем в Англии и во Франции, но в Германии все усложнялось двумя факторами: а) существовала традиция избирать монарха, а не передавать трон по наследству, и б) каждый король испытывал непреодолимое искушение ощутить себя римским императором.
Талантливый и успешный Конрад II стал родоначальником Салической династии после того, как умер бездетным Генрих II, последний представитель Саксонской династии. Сначала казалось, что новая династия сумеет взять ситуацию под контроль. Сын Конрада Генрих III без труда справился с родовой знатью и четыре раза сажал на папский престол своих ставленников. Король стал первым лицом в государстве.
Однако в 1056 г. Генрих III совершил грубейшую по средневековым меркам ошибку: он умер, когда его сын был еще совсем мал. Пока Генрих IV подрастал, рычаги влияния были утрачены и империя опять стала распадаться.
Знать плела интриги, славяне за Эльбой повально возвращались к язычеству – они убили своего короля-христианина и осадили Гамбург. В конечном счете Генриху – уже взрослому – удалось восстановить мир на берегах Эльбы и договориться с аристократами, после чего строптивый папа Григорий VII, мастер политических интриг, сделал свой ход.
Короли, бароны, папаЛюди менялись, но их мотивы веками оставались неизменными:
ВСЕ КОРОЛИ хотели, чтобы германский трон передавался по наследству, мечтали стать римскими императорами, были вынуждены считаться с папой и аристократией, но старались не делать им крупных уступок.
ВСЕ АРИСТОКРАТЫ хотели, чтобы избранный король был достаточно силен, чтобы обеспечить порядок и обороноспособность, но не настолько силен, чтобы покончить с выборами.
ВСЕ ПАПЫ хотели видеть на римском троне могущественного императора, который нуждается в Церкви и защищает ее, но не настолько могущественного, чтобы контролировать папство.
В трудностях, которые испытывал Генрих IV, Григорий видел шанс освободить папство от диктата германских монархов. Сделки между короной и Церковью начиная с эпохи Каролингов зачастую превращали высших духовных лиц в высокопоставленных слуг императора. Григорий заявил, что лишь папа вправе избирать монархов и благословлять их восшествие на престол. Это привело к конфликту между Церковью и императорами – началась борьба за инвеституру, которая создавала серьезную угрозу для короны. Генрих парировал, что папа – это всего лишь папа и последнее слово всегда остается за германским королем/римским императором. Тогда Григорий пустил в ход главный козырь. Он отлучил Генриха от Церкви и освободил его вассалов от обязательств верности.
Не пользуясь особым влиянием среди аристократии, Генрих был слишком слаб, чтобы противостоять этой угрозе, и в отчаянии предпринял зимнее путешествие, нашедшее отражение в средневековой иконографии. В январе 1077 г. в сопровождении членов семьи и небольшой свиты он пересек заснеженные Альпы, чтобы попасть в Италию. Там германский король и римский император простоял три дня босой, облаченный во власяницу, перед вратами Каносского замка, пока Григорий VII не смягчился и не вернул его в лоно Церкви.
Генрих IV умоляет Матильду Каносскую заступиться за него перед папой Григорием VII
Однако это была лишь небольшая передышка. Когда знать взбунтовалась вновь, папа поддержал ее и вторично отлучил Генриха от Церкви. Генрих вторгся в Италию, где был втянут в войну с собственным сыном. При этом в стране то и дело провозглашали антипап и антикоролей. В конце концов обе стороны поняли, что так продолжаться не может. В 1122 г. римский папа и император заключили между собой соглашение – Вормсский конкордат. Пытаясь сгладить противоречия, они подробно регламентировали процесс инвеституры епископов, придав ему черты театрального действа. Выиграли от этого только вельможи и духовные лица Германии, которые воспользовались тупиковой ситуацией, чтобы укрепить свою независимость от короля и папы.
Крестовый поход против вендов
У короля/императора, знати и папы не было разногласий лишь по одному вопросу – о Крестовых походах. К тому же земли для завоевания находились прямо под боком.
К XII в. климат Европы сильно изменился по сравнению с X в. Началось нечто похожее на нынешнее глобальное потепление. Средневековый теплый период (950–1300) был безусловным благом для земледельцев Северной Европы, и численность населения в развитых регионах начала быстро расти. В то время пустынные земли Ост-Эльбии, покрытые лесами и топями, населяли славяне-язычники. Германцы называли эти племена вендами. Теперь, когда сезон выращивания сельскохозяйственных культур удлинился, эти территории стали более привлекательными, и германские землевладельцы были не прочь поживиться за счет соседей.
В 1147 г. папа и его идейный вдохновитель Бернар Клервоский призвали к Крестовому походу против вендов. Церковь намеревалась воевать до победного конца: язычники, объявленные «пособниками дьявола», должны быть крещены (вопреки официальной доктрине, которая предполагает, что обращение должно быть добровольным), и битва завершится лишь тогда, писал Бернар, «когда будут истреблены сами народы или их ритуалы».
Однако этим планам не суждено было сбыться. Славяне сопротивлялись так яростно, что через некоторое время германские крестоносцы были согласны на чисто символическую христианизацию, довольствуясь крестами, наспех установленными на осажденных крепостях и башнях. Наблюдатели, посланные папой, докладывали, что германские вельможи думают лишь о завоевании новых земель и сборе дани, не выполняя главных распоряжений Церкви. Вместо быстрой победы, которую ожидал Бернар, завоевание Ост-Эльбии обернулось чередой сделок с местными правителями.
Таким образом, победа Германии за Эльбой была лишь частичной, и это оказало огромное влияние на будущее региона. Хотя многие германцы, жаждущие обзавестись землей, обосновались в Ост-Эльбии, здесь по-прежнему жили славяне, сохраняя свой язык и культуру. Их присутствие напоминало, что это колониальные территории, силой отнятые у тех, кто находится рядом и способен однажды нанести ответный удар.[8]
Заселение востока, ок. 1200 г.
Потомки вендов, лужицкие сербы, по сей день живут под Дрезденом.
Поселения славян имели весьма характерную планировку – дома вокруг круглой площади и дорога, которая ведет к центру деревни.
Такие деревни-рундлинги обладают столь своеобразным обликом, что любой немецкий археолог, увидев нечто похожее на аэрофотоснимке, сразу скажет, что это Ост-Эльбия. Подобным образом любой немецкий географ скажет, что, если название вашего родного города заканчивается на – ин (например, Берлин), вы, скорее всего, живете восточнее Эльбы, а если на – ов или – иц – в этом не остается никаких сомнений.
Эта новая колониальная Германия навсегда останется непохожей на ту, что тысячу лет назад стала частью Западной Европы.
Золотой век
Тем временем в стране начался невиданный подъем. Фридрих I Барбаросса, избранный королем в 1152 г., как и многие до и после него, хотел заполучить императорский престол. Но в итоге ему пришлось согласиться на то, что по сути представляло собой дуалистическую монархию. Во время походов Барбароссы в Испанию и на Сицилию, где он пытался утвердить свое господство, фактическим правителем Германии был его кузен Генрих Лев, который прославился во время Крестового похода против вендов.
Такое разделение полномочий работало неплохо. Следующим поколениям эта эпоха казалась столь прекрасной, что Барбаросса стал для германцев чем-то вроде короля Артура: могущественный правитель, который спит под горой Кифхойзер, чтобы восстать, когда придет година испытаний.
Семь курфюрстов и их гербы. Архиепископы изображены в головных уборах
Сын Барбароссы Генрих VI пошел по стопам отца, совершая новые подвиги. В 1193 г. он взял в плен Ричарда Львиное Сердце и заставил его признать Англию вассалом Священной Римской империи. Впрочем, после ранней смерти Генриха в 1197 г. чаша весов вновь склонилась в сторону германской знати, которая окончательно утвердила принцип выборности королей.
Так появился институт курфюрстов, которые играли ключевую роль в истории Германии в следующие пятьсот лет. Право выбирать короля получили семь князей империи. Трое из них – архиепископы Майнца, Трира и Кельна – были духовными лицами и имели статус эрцканцлеров. Остальные четверо представляли власть мирскую – король Богемии (великий виночерпий), пфальцграф Рейнский (великий стольник), маркграф Бранденбургский (великий казначей) и герцог Саксонии (великий маршал). Епархии духовных лиц находились в пределах старого римского лимеса, а владения светских курфюрстов были расположены как в Германии, так и за ее границами.
Фридрих II Штауфен, которого курфюрсты избрали без каких-либо препятствий, казалось, достиг зенита могущества и славы. В 1229 г., во время Шестого крестового похода, он сумел без боя добиться передачи Иерусалима христианам. Император, король Германии, Ломбардии, Сицилии, Бургундии и Иерусалима – современники называли его stupor mundi, «изумление мира». Но, несмотря на нескончаемый шлейф титулов, его власть к северу от Альп зависела от курфюрстов. В 1231 г. они заставили Фридриха подписать Вормские привилегии, по которым князья получали верховную власть в своих владениях.
Теперь тон в Германии задавали вельможи, а император превратился в чисто декоративную фигуру – прекрасную, но далекую. Судя по всему, такая схема работала неплохо, поскольку в Германии наступил настоящий золотой век. Страна находилась в самом центре Европы. Экономика процветала, множились шедевры романской архитектуры, создавались скульптурные и живописные произведения, которые могли соперничать с великими образцами искусства любой цивилизации. Почти в одночасье на свет появилась великолепная разноплановая литература, в которой можно выделить три направления.
Миннезингеры («певцы любви») – это поэты-музыканты преимущественно рыцарского сословия. Подобно французским трубадурам, они писали небольшие изящные стихи, которые пестрят соловьями, розами и разбитыми сердцами. Эти стихи исполнены почти религиозной (а порой и греховной) преданности объекту любви. Они и по сей день не утратили своего очарования.
Народный эпос – «Песнь о Нибелунгах»Древние сказания германцев переплетаются с историческими событиями Великого переселения народов, и в них появляются такие персонажи, как Аттила и Теодорих. В конце XII – начале XIII в., в эпоху расцвета, такие сказания обрели литературную форму в «Песни о Нибелунгах». Это своего рода германская Илиада – она повествует о том, как непобедимый воин Зигфрид, влюбленный в красавицу Кримхильду, становится жертвой интриг. После его смерти германцев выманивают за Дунай, где с ними без сожалений расправляются гунны под предводительством Этцеля (Аттилы).
«Куртуазный» эпосЭта литературная форма заимствована у французских авторов, которые по-своему интерпретируют истории про короля Артура: длинные описания куртуазной рыцарской среды и странные полурелигиозные-полуэротические искания и подвиги – во имя Святого Грааля, любви и чистоты. Наиболее известны произведения, которые позднее использовал Рихард Вагнер: они легли в основу опер «Тристан и Изольда» и «Парсифаль».
Динамику развития Германии в эту эпоху лучше всего иллюстрируют две очень разные, хотя и в чем-то похожие организации – Тевтонский орден и Ганзейский союз.
Рыцари Тевтонского ордена становятся пруссами
С христианской Польшей соседствовали земли пруссов. Подобно слову «германцы» (Germani), которое появилось почти 1300 лет назад, название «пруссы» (Pruteni) было собирательным – так римляне именовали целую группу варварских племен. Они населяли территории между нынешними Гданьском и Ригой и не давали покоя молодому Королевству Польскому.
Языческие балтийские племена, ок. 1220 г.
В 1226 г. император Фридрих II подписал один из важнейших документов в истории Северо-Восточной Европы – Золотую буллу Римини (булла была скреплена золотой печатью, отсюда и ее название). Булла, заверенная высочайшей подписью, была выдана Тевтонскому ордену. История ордена начинается с госпиталя, созданного купцами из Любека и Бремена, для больных и раненых крестоносцев в Палестине. Теперь император пожаловал ордену право взяться за оружие, завоевать Пруссию и – в случае успеха – распоряжаться ее землями, подчиняясь лишь римской короне.
Пруссы были варварами-язычниками и, в отличие от христианских народов, не имели никаких прав. Члены Тевтонского ордена изображали их так, что на память приходит описание, которое Цезарь некогда дал германцам.
«Поскольку Бог был им неведом, они погрязли в заблуждениях, поклоняясь каждой твари как богу. Гром, звезды, луна, птицы, звери и даже жабы… Исчадия дьявола, не верующие в Бога… Принимая гостей, они делают для них все возможное, и это их величайшая добродетель».
«В Пруссии и в землях, граничащих с Германией, тамплиеры, госпитальеры и братья из Тевтонского ордена расстраивают планы обращения язычников, поскольку они постоянно развязывают войны, стремясь добиться абсолютного господства… Племена варваров уже не раз были готовы мирно принять веру после проповеди, но члены Тевтонского ордена не желают этого – они хотят покорить их и обратить в рабство».
Вскоре тевтонские рыцари продвинулись гораздо дальше, чем предписывала Золотая булла и чем просили поляки. В 1266 г. английский философ Роджер Бэкон сетовал по поводу их четко выраженных мирских амбиций.
В результате было создано государство Тевтонского ордена. Это была основательно – хотя и не до конца – германизированная территория к востоку от христианской Польши, не связанная с остальной Германией ни географически, ни политически. Резиденцией великого магистра Тевтонского ордена стал Мариенбург, где рыцари построили самый большой замок в мире. До 1413 г. они воевали с языческими племенами, и им на подмогу стекались жаждущие приключений аристократы со всей Европы. В «Кентерберийских рассказах» (1380–1400) Джеффри Чосера «истый скромный рыцарь без изъяна» отправился с Крестовым походом в Пруссию. Со временем самих рыцарей стали называть пруссаками (ранее так именовали язычников, которых они истребляли). Так за пределами Германии появилась новая субэтническая группа – пруссаки.
Члены ордена действовали в полном согласии со своими соотечественниками нерыцарских кровей из Ганзейского союза.
Ганза: предание о свободном рынке
Ганза – это союз торговых городов с двумя центрами: Кельн торговал с Англией и Нижними Землями, а Любек контролировал торговые пути Балтики. В Балтийском регионе Тевтонский орден был связан с Ганзой тесными узами, а великий магистр ордена участвовал в съездах купечества.
Купцы Ганзы и рыцари фактически получили монопольный доступ к сокровищам Северо-Восточной Европы – мехам, янтарю, дегтю, балтийской сельди, шведской руде и русской древесине. Это была последняя зона взаимодействия современной денежной экономики и мира неграмотных охотников и собирателей: оборотистые ганзейские купцы под защитой беспощадных рыцарей получали огромные прибыли.
Ганзейский союз так разбогател, что мог давать деньги взаймы под проценты, подкупать влиятельных лиц и лоббировать свои интересы даже в крупных государствах, например в Англии при Генрихе IV. Таким образом, члены союза получали налоговые послабления и монопольные права и создавали квазисуверенные анклавы. Англичане называли ганзейских купцов «истерлингами» (Easterlings), что позднее отразилось в названии «фунт стерлингов».
Если вы переходили дорогу Ганзейскому союзу, он обрушивался на вас с такой мощью, которой позавидуют сегодняшние корпоративные гиганты. В 1368 г. он объявил войну Норвегии и Дании и победил их. Никогда еще в Европе негосударственное образование не обладало таким могуществом.
Курфюрсты торжествуют
Разумеется, у Тевтонского ордена и Ганзы были противники. Тем не менее эти организации процветали, поскольку страны, которые могли бросить им вызов, пострадали от нашествия монголов под предводительством хана Батыя, внука Чингисхана.
В 1241 г. монголы, которые уже нанесли удар по России (от последствий которого, как считают многие историки, она так и не оправилась), пересекли Великую европейскую равнину и оказались в 65 километрах от нынешней границы между Германией и Польшей. Здесь, в битве при Легнице, они уничтожили польско-германско-чешские войска, после чего двинулись на юг, чтобы соединиться с основными силами в Венгрии.
Европейцами к северу от Альп это было воспринято как конец света. В 1250 г., на момент смерти Фридриха II, Германия находилась в состоянии полной анархии. Претенденты на трон были готовы обещать что угодно тому, кто их поддержит. В 1257 г. в результате подкупов и интриг королем был избран Ричард, брат короля Англии Генриха III. Этот английский лорд, говорящий по-французски, посетил свои германские владения всего пару раз, но так и не сподобился побывать за Рейном. Он умер в 1272 г., оставаясь заложником англо-норманнских баронов. Королевский титул утратил свою привлекательность, и императорский трон пустовал десятки лет.
Не имея оппозиции в Германии, курфюрсты выбрали очередным королем человека, которого рассчитывали полностью подчинить своей воле. Это был Рудольф, граф Габсбург, немолодой аристократ, недостаточно авторитетный, чтобы стать курфюрстом. На момент избрания ему уже исполнилось пятьдесят пять. Таким прозаическим образом впервые заявила о себе династия, чье имя стало впоследствии синонимом империи. Именно она определяла историю Европы до 1918 г.
Рудольф удивил всех, избавившись от своего главного соперника, короля Богемии Оттокара II: в 1278 г. он разбил его войска в конном сражении на Моравском поле. Но Рудольф так и не стал императором, а курфюрсты, которые по-прежнему обладали реальной властью, отказались избрать королем его сына: они не желали получить монарха, который способен взять бразды правления в свои руки. Габсбурги вышли на историческую сцену, но их эпоха еще не настала.
Теперь курфюрсты не сомневались, что они полностью контролируют трехстороннюю систему власти, и решили разрушить связь между империей и папством. В 1338 г. они заявили, что избранный ими король Германии автоматически становится императором – независимо от одобрения папы. Тем самым они объявили свои голоса, которые обычно продавались за немалые деньги, непосредственным выражением Божьей воли.
Карл IV, который влез в огромные долги, чтобы купить эти голоса, попытался упорядочить хаос с помощью нюрнбергской Золотой буллы 1356 г. Булла стала основным законом Священной Римской империи до 1806 г., когда та прекратила свое существование. На первый взгляд этот документ был всецело посвящен величию императора и торжественной церемонии его коронации (во время этого действа король Богемии должен был исполнять обязанности виночерпия – «верхом на белом коне он подает королю серебряный кубок весом двенадцать марок» и т. д.), но мелким шрифтом было написано, что вся законная власть принадлежит курфюрстам.
«Ничто не может быть признано допустимым нами, римскими императорами и королями, или нашими преемниками… никоим образом и ни в какой форме, если речь идет о посягательстве на права, свободы, юрисдикции, отличия или владения духовных и светских князей-избирателей…»
Теперь королевская власть стала так ничтожна, что в 1378–1400 гг., во времена правления сына Карла IV, безвольного короля Вацлава IV, Германия вновь погрузилась в хаос из-за интриг знати. В 1402 г. Рупрехт III стал последним германским королем, который попытался захватить императорский трон силой оружия. Предприняв попытку перейти Альпы, он потерпел неудачу из-за нехватки денег, после чего его войско бесславно растаяло.
В начале XV в. возникло ощущение, что централизованной монархической власти – на манер Англии или Франции – пришел конец. Казалось, в дальнейшем страна неминуемо распадется на несколько независимых королевств, возглавляемых чисто номинальными правителями. К очередной передаче власти привела нескончаемая борьба на берегах Эльбы.
XV в.: тень Востока
В начале XV в. казалось, что власти Германии полностью контролируют бассейн Эльбы и побережье Балтийского моря. Тевтонские рыцари на севере были непобедимы. Прага, резиденция короля Богемии, курфюрста, была такой же частью германской политической сцены, как и Кельн. Однако теперь вновь подняли голову непокорные славяне.
Некоторые считают, что они воспользовались последствиями Черной смерти, пандемии чумы, вспыхнувшей в 1348–1349 гг. Она унесла немало жизней германцев, которые, перебравшись на новые земли, обосновались в многолюдных укрепленных городах. Господство Германии вдруг оказалось под угрозой.
В 1410 г. Речь Посполитая (федерация Королевства Польского и Великого княжества Литовского) навсегда подорвала силы тевтонских рыцарей в Грюнвальдской битве. На стороне поляков и литовцев воевал Ян Жижка («одноглазый Ян»). После битвы при Азенкуре, во время которой Жижка поддержал короля Англии Генриха V, он возглавил бунт, который поставил под угрозу власть Германии, – речь идет о восстании в Богемии под знаменами чешского реформатора Яна Гуса.
Конец ознакомительного фрагмента.