13
Кабинетные эмпиреи
– Господин президент, если бы цели этой войны были просто разбить Новый Южно-Африканский Союз, а тем более просто разоружить его, то нам бы, разумеется, не стоило проводить никакую концентрацию вообще. – Министр обороны Соединенных Штатов вещал ровным спокойным голосом без намека на эмоции. Если бы в помещении присутствовал иностранец, не понимающий английского, он мог бы подумать, что речь идет о какой-нибудь торговой сделке, а не о склонении главы исполнительной власти к тотальной войне. – К сожалению, господин президент, наши цели гораздо более решительны. Вы прекрасно знаете, что мы просто подошли к завершающей части давно приводящегося в исполнение плана. Мы специально дали возможность осколкам Южно-Африканской Республики снова объединиться. Мы даже подспудно подталкивали их к этому. Теперь они усилены политически и в настоящий момент составляют самую серьезную коалицию не только Южной, а вообще всей Африки. Вы знаете, что наши разведывательные службы специально смотрели сквозь пальцы на перевооружение Трансвааля, Оранжевой и прочих членов сегодняшней коалиции. Мы дали возможность Зулустану поглотить Намибию и эксплуатировать ее в целях юга. Мы специально создали себе в Южной Африке, в этом отдаленнейшем из всех возможных ареалов мира, относительно достойного противника. Он вырос и окреп. Можно было бы подождать еще, дать ему возможность начать вести более агрессивную политику по отношению к соседям. То есть создать хороший политический повод для вмешательства. Однако у нас нет времени, мы слишком долго ждали.
В мире накопились проблемы, которые уже в ближайшее десятилетие выльются в кризис. Но мы не зря все эти годы развивали свои вооруженные силы. Всяческие пацифисты, не понимающие, в какие времена проживают, постоянно критиковали нас за раздувание милитаризма. Пришла пора показать, что наши вооружения накапливались для дела. В теперешних условиях, когда годной для добычи нефти осталось не более чем на пятнадцать лет, необходимо что-то предпринять. Сейчас мы знаем, что в условиях сегодняшней промышленной конкуренции невозможно совершить рывок в новые – ненефтяные технологии. Если мы займемся переходом в новую реальность сейчас, мы неизбежно проиграем экономическую войну в текущий момент. И когда нефть кончится, мы будем совершенно безоружны перед лицом кризиса. К тому же это будет не просто кризис, а воистину катастрофа цивилизации сегодняшнего типа. Но мы знаем, как спастись. Единственный путь – это продлить век нефти еще на одно-два десятилетия. К сожалению, ничего не обходится без жертв. И жертвы будут большие.
Господин президент, – голос министра впервые приобрел скорбные нотки, – нам необходимо не больше и не меньше, как отсечь от основных потоков энергии всех наших конкурентов. На сегодняшний день девяносто пять процентов оставшейся на Земле нефти сосредоточено на Ближнем Востоке. То, что там добывается, должно принадлежать нам, и только нам. Пришла пора приводить в исполнение план «Ковчег». Даже библейский Ной не мог спасти всех, он брал каждой твари по паре. К большому огорчению, и мы тоже не способны спасти мир сегодняшнего типа. Однако если за счет переключенного на себя ресурса мы выиграем полтора-два десятилетия, то наверняка шагнем в век новых технологий и тогда поможем отринутым ныне.
– Послушайте, Шеррилл, – сморщился президент США, – давайте не вдаваться в далекую футурологию. Заострим внимание на текущем моменте.
– Так вот, – ничуть не смутился замечанием министр Шеррилл Линн. – К величайшему сожалению, для выигрыша этих десятилетий нам не достаточно оттеснить от нефти азиатских конкурентов, то есть Китай, Японию и прочих. Придется «перекрыть трубы» нашему всегдашнему партнеру и союзнику – Европе. Сделать такое – это не просто вогнать их в кризис, а по большому счету умертвить их экономики.
– Это война, – констатировал президент Америки – Буш. Поначалу в народе, а теперь уже и официально в Белом доме он стал именоваться Буш Пятый. Это числительное наименование, подобное королевскому, стало производной от того, что он происходил из семьи, сумевшей за относительно короткий исторический период усадить в кресло главного администратора страны вот уже пятого отпрыска. Так что это был уникальный род потомственных президентов США.
– Да, война, господин президент, – кивнул гражданский министр обороны. – И война со всем миром. Такая война, даже без использования ядерного оружия, – неприемлема.
– Мы что, не сможем ее вести? – спросил Буш Пятый.
– Сможем, господин президент. Мы вооружены и подготовлены лучше всех. Но в этом случае мы скатываемся к очень нежелательному сценарию развития событий. В нем допустимы самые непредсказуемые варианты вплоть до соскальзывания в обмен ядерными ударами стратегической мощности. У кого-то из подавленных нашей силой противников могут не выдержать нервы. – Шеррилл Линн изобразил скорбную мину. – Именно поэтому нам нужно действовать непрямыми методами, но достаточно быстро. Когда-то, в далеком уже прошлом, мы могли играть со своими противниками в кошки-мышки, изматывая их десятилетиями. Яркий пример такой политики – холодная война с канувшим в Лету СССР. Сейчас такое невозможно. Нужна умопомрачительная скорость решений и действий. Мы проведем настоящую, но все-таки демонстрационную войну. Предшествующая администрация и мы с вами взрастили себе противника. Он достаточно серьезен, но в то же время сравнительно слаб.
– Снова кошки-мышки? – Президент не глядя играл с виртуальным монитором. На его столе то возникала, то исчезала достаточно большая панель экрана.
– Господин президент, мы с вами прекрасно ведаем, что Америка способна выстоять и в прямых столкновениях. История неоднократно доказывала это. Однако сейчас оптимальный вариант не этот, а именно задуманный.
– Продолжайте, продолжайте, господин министр. Я вас внимательно слушаю.
– Это будет классическое действо нового времени, но несколько в стиле ретро, – пошутил докладчик. – Ведь мы бы могли не проводить никакой концентрации, а осуществить нападение в обстановке полной внезапности. Наши спутниковые разведывательные группировки накапливают достаточно информации для первичного удара по любому региону. Укрупнение группировки космических систем наблюдения мы способны произвести уже во время конфликта и достаточно быстро. Наши стратегические силы – в данном случае речь идет о стратегической авиации – способны за считаные часы выйти в зоны пуска ракет и делать это многократно снова и снова. Уже в первом ударе мы обладаем возможностью послать по врагу несколько тысяч высокоточных ракет, которые совершат обезоруживающую атаку. Она превратит в пыль и бессмысленное железо все значимые объекты противовоздушной, противокосмической и противоракетной обороны, а также создаст вакуум в структурах управления армии и государства. Затем, после уточнения обстановки, мы способны не торопясь наносить последующие удары. В случае необходимости, также в считаные дни, мы способны сконцентрировать в нужном регионе морскую мощь. Я имею в виду корабли – носители высокоточных ракет, а также авианосцы.
Однако сейчас, после взвешивания множества вариантов, после неоднократных совещаний с начальниками штабов, лучшим политическим ходом признано другое решение. НЮАС слишком слабый противник, даже после нашего тайного пособничества его перевооружению. Уже после первых часов войны в вышеуказанном варианте он окажется на коленях. Но ведь наша цель не разбить Новый Союз в краткосрочной кампании, а продемонстрировать миру наши способности воевать в тяжелых условиях. Кстати, вы, разумеется, знаете, что многие страны серьезно, но тайно помогают перевооружению республик Южно-Африканского Союза. Они хотят сделать встречный ход. Добиться, чтобы мы проиграли войну, а значит, оставили свои планы спасения от грядущего кризиса. Наши разведывательные службы специально не мешали этим планам конкурентов. Ибо – повторюсь – чем сильнее будет противник, которого мы разобьем, тем большим уроком это окажется для других. Так что НЮАС в настоящий момент является чем-то вроде пешки, которую прикрывают со всех сторон тяжелые фигуры. Мы должны несколько подыграть нашим противникам вначале, позволить им проявить себя в поддержке нашего врага. Потом, после победы, это будет хорошим поводом для «обрезки трубы».
И значит, господин президент, поначалу мы начнем вести войну в поддавки. Уже сейчас мы постепенно усиливаем спутниковую группировку. Понятно, что она нам пригодится, но вообще-то это демонстрационная акция. Вслед за нашими стали изменяться орбиты космических группировок наших потенциальных противников. Мы им, естественно, не препятствуем. Кроме того, мы направляем к Южной Африке военно-морские силы. Это тоже не может остаться незамеченным. Так что и сам НЮАС, и его тайные союзники смогут подготовиться к нашему нападению.
– Вы полностью уверены в правильности этого плана, господин Линн? – спросил президент, следя за мультипликацией на экране виртуального монитора. Там, возле рельефной карты южной оконечности Африки, происходила концентрация стекающихся отовсюду значков кораблей и самолетов.
– По возможности наши вооруженные силы будут использовать старые запасы: ракеты, которые на сегодня уже считаются устаревшими, – продолжал министр. – У нас их вполне достаточно. Вначале мы нанесем удар всего тысячей боеголовок этих самых старых типов.
– С подводных лодок? – поинтересовался президент.
– Нет, смотрите, – министр обороны сделал приглашающий жест в сторону монитора. – У нас нет достаточного запаса ракет, стартующих из-под воды. Те, что были, давно растрачены или проданы. Это чистая экономия. Такие ракеты в полтора раза дороже обычных, то есть стартующих с надводных кораблей.
– Я понимаю, что такое экономия, Шеррилл, но, положа руку на сердце, нам бы не помешали такие ракеты и сейчас, а?
– Они нам абсолютно не нужны, господин президент. Мы полностью доминируем в морях. От кого нам прятаться? Даже все наши враги, вместе взятые, не имеют на плаву столько современных военных кораблей. Я продолжу? Вот смотрите, корабли-арсеналы и воздушные носители произведут первые удары и уйдут пополнять запасы. Мы подождем реакции нашего противника. Он не имеет сил стратегического уровня, так что нашей метрополии ничего не грозит, разве что террористы. Ну так под этим дамокловым мечом мы живем испокон веку. Тем не менее мы не собираемся вести войну только крылатыми и гиперзвуковыми ракетами. Мы собираемся задействовать авиацию. Вот здесь, на границе Индийского и Атлантики, мы соберем нашу «боевую линейку».
– Правильно, Шеррилл, пусть докажет свою необходимость. – Буш Пятый любовался движущимися по экрану корабликами.
– За счет этого мы не только сможем иметь базу для авиационных носителей любого класса, что, кстати, позволит уменьшить их «шастанья» туда-обратно. На «линейку» мы перебросим запасы ракет и все прочее. Помимо этого, надо дать встряхнуться нашим засидевшимся без дела морским пехотинцам. Пусть потренируются в высадках на побережье. Разумеется, когда это будет совершенно неопасно. После многодневной, а лучше даже многонедельной «обработки» территории Нового Союза.
– В общем, все по согласованному плану, да, Шеррилл?
– Абсолютно, господин президент.
– Знаете, Шеррилл, хотя в душе мне несколько боязно, я рад, что мы наконец начнем.
– Я тоже, господин президент. Пора показать миру, кто в доме хозяин.