Глава 3
Доктор Вундермахер внимательно разглядывал рану на боку Карен и хмурился:
– У меня есть подозрения, милочка, что тебе чрезвычайно нравится моё общество, и ты хочешь снова вернуться в медотсек.
– С чего вы взяли?! – возмутилась Карен.
– А с того, радость моя, что, судя по состоянию раны, ты либо носилась как угорелая, либо, ну скажем, – доктор поправил очки на переносице, – половину ночи занималась на тренажерах. Хотя я, выпуская тебя за пределы медотсека, рекомендовал покой! Шов не разошелся, но кровит. Если ты, дорогуша, как коммодор, позволяешь себе игнорировать мои рекомендации, значит и для остальных мой авторитет врача и компетенция под большим вопросом.
– Ни в коем случае!..
– Молчать! – вдруг гневно перебил доктор и тут же продолжил, уже спокойно: – Сейчас ничего непоправимого не случилось. Но еще один инцидент с нарушением режима, и, как бы мне ни хотелось, ты будешь искать другого капитана медицинской службы. Это не пустая угроза, ты меня знаешь.
– Я поняла вас. – Карен сникла. Ей совершенно не хотелось терять такого классного специалиста как Вундермахер. И ведь никак не объяснить, что режима она не нарушала, просто подавилась куском сыра и была спасена несколько… агрессивным способом. Но доктор прав, придется все же обуздать собственную импульсивность и дух противоречия. Тем более что требовалось всего лишь не лезть в работу медотсека и, следуя рекомендациям, соблюдать режим. Первое было просто, а вот со вторым большие проблемы – одной не справиться, нужна помощь.
Карен глянула на Кларк, замершую у двери – вот она поможет. Мало того, еще и обрадуется. Но уж лучше цапаться с Рой, чем потерять Вундермахера.
Доктор ушел, а Кларк осталась. Она всегда рядом или где-то недалеко и стала совершенно незаменимой. Как часть себя, которую не замечаешь, но которая в нужный момент оказывается там, где и должна быть. Только неизвестно, что на этот счет думает сама Рой. Все попытки выяснить не продвигались дальше «это мой долг». Но Карен надеялась, что долг это не все, что их связывает, даже если Рой не хочет в этом признаться.
– Ты ведь уже делала запрос на проверку Костолица, каков результат? – спросила Карен, надевая китель.
– По данным службы безопасности Тарона, он чист. – Она сделала акцент голосом был на «службы безопасности».
– Отлично! Но есть какое-то «Но»? – Уточнила Карен. Удивительно. Рой не часто высказывает свое мнение, но если такое происходит, как минимум стоит прислушаться.
– Да. Он похож на меня.
– Тебе не кажется, что это слишком странный аргумент? Ты сама три дня назад настаивала только на элементах внешнего сходства.
– Я сказала, вы услышали. Больше нечего добавить.
Карен вздохнула, иногда Рой казалась какой-то совершенно незнакомой и говорила вещи, понятные только ей. Но у нее была пара контузий, возможно, причина в этом. Карен махнула рукой, отпуская Рой. Та, поклонившись, ушла. Карен была очень благодарна Кларк за то, что она не ходит по пятам и делает свою работу так, что ее не видно и не слышно.
Возвращаясь к себе из медотсека, Карен прошла мимо каюты Костолица. Дверь снова была приоткрыта. Что за мания оставлять двери нараспашку? Раз уж по данным СБ он чист, у нее была для него хорошая новость, но она не знала, как ее лучше сообщить – лично или по комму. Карен помедлила немного, решая пройти мимо или все-таки заглянуть. Любопытство взяло верх, и она вошла, постучав перед этим для приличия. Марк при виде нее вскочил и отдал честь. Карен изобразила ленивый жесть в ответ и попросила:
– Вольно. Марк, вы можете быть свободны от командования Метелью.
Марк расслабился и сел в кресло:
– Хорошо.
Карен украдкой огляделась – пусто. Ни личных «говорящих» вещей, ничего. Только аккуратная стопка чистой отглаженной формы на столе. Специально не показывает себя или действительно настолько унылый и безликий? С виду так и есть, а на самом деле по доброй воле возится с тактическими задачами, взламывает замки, носит с собой перевязочный пакет, отказывается от повышения, да еще и эмпат. Кажется, любопытнее уже некуда…
– Неужели вам это назначение так неприятно?
– Полученное подобным образом – неприятно.
Надо же какой честный! И ведь не боится, что такая откровенность может выйти как-нибудь боком. Она помолчала и, собравшись с мыслями, проговорила:
– Но я все же хочу предложить вам другой контракт. – Она подняла руку, предвосхищая его возражения. – Выслушайте хотя бы! – Марк согласно кивнул. – Я хочу расширить флот еще на несколько кораблей, в идеале раза в два, но это куча документов и времени. Большую часть я уже подготовила, остальные требуют моего личного присутствия. К тому же иногда возникает необходимость бывать одновременно в нескольких местах. Одной меня просто физически не хватает на всё. Остается еще ежедневная рутина, на которую уходит бездна времени. И еще, вы знаете, бывает так, что мне приходится бросать флот. В общем, мне нужен помощник, заместитель, доверенное лицо, на которое я смогу положиться.
Марк какое-то время ошарашено молчал. Карен понимала, что предложение достаточно серьезное, потому прикусила губу, чтобы не мешать осознанию и принятию решения своей случайной репликой. Капитан хмурился и думал достаточно долго, но она терпеливо ждала. И рассматривала его украдкой – даже сидя в кресле, он выглядел высоким, длинные руки, крупные ладони. А еще от него почти никакого запаха, так, едва уловимая приятная горчинка. Ну и что она делает? Своими собственными руками зарывает все возможности на отношения с ним как с мужчиной. Если он согласится, то завести роман с собственным замом будет верхом неприличия, нарушением деловой этики, субординации и собственного запрета на отношения с подчиненными одновременно. Самым серьезным аргументом был менно последний пункт. они будут видеться часто, а она вовсе не железная. Черт, ну нравится он и все тут! А если он не согласится, может, тогда и не настаивать? Но заместитель очень нужен и давно уже. К тому же при любом раскладе он останется ее подчиненным…
Марк вдруг заговорил, выдергивая ее из глубины размышлений:
– Боюсь, я не смогу. Я простой капитан, и то, что вы предлагаете для меня неподъемно.
– Я уверена, вы справитесь. До Тарона почти две недели пути, достаточный срок чтобы войти в курс дел. Я очень рассчитываю на вас.
Марк сузил глаза и стал похож на хитрого лиса. Впечатление усилил хвост светлых волос, перекинутый со спины на плечо.
– Почему именно я? Разве больше не нашлось достойных кандидатур?
Карен печально вздохнула:
– Человеку со стороны я не доверяю, Адамс не годится, он нужен на флагмане. Вундермахера интересует исключительно медотсек и всякие болячки. Младшие офицеры просто не потянут. А одна из достойных кандидатур отказала мне, опасаясь, что свихнётся раньше, чем от нашего сотрудничества будет хоть какой-то толк, – грустно усмехнулась она.
– Как-то уж очень мягко выразился Дени Монкриф, или это был не он? – улыбнулся Марк.
– Ну да, я привела цезурный вариант его отказа, – рассмеялась Карен и тут же посерьезнела. – Никаких игр, никакого обмана. Мне важно, чтобы человеку, который будет рядом, я могла доверять. Ну, так как? Вы собираетесь последовать примеру Дени, и мне пора затыкать уши, или хотя бы обдумаете эту идею?
– Сколько я могу думать?
– Недолго. К вечеру мы отчаливаем, до этого вам нужно определиться и передать кому-то командованием вашим фрегатом, если вы все же примете мое предложение. – Марк молчал, и Карен понимала его колебания, но очень надеялась, что удастся его убедить. Большинство тех, к чьему мнению она прислушивалась, в один голос утверждали, что Костолиц хороший вариант для заместителя.
– Боюсь, разочаровать вас.
– Зря боитесь. Карен покачала головой: – Вы ничего не теряете. Если не сработаемся, вернетесь на свой фрегат и все останется как и прежде.
– Если внятно и без обмана объясните свой выбор, то я не буду думать и соглашусь.
– Легко! Вы честны, не боитесь мне перечить, и я вам верю. Лично для меня этого больше чем достаточно. К тому же у меня действительно кроме вас нет других альтернатив.
– Я согласен.
– Спасибо! – Карен с облегчением вздохнула.
Марк забрал с Индиго вещи и раскладывал их в теперь уже окончательно своей каюте на Метели. Он открыл маленькую черную коробочку и поставил поближе к лампе, чтобы кулон, лежащий в ней, зарядился. В середине ажурной сферы из тончайших металлических и прозрачных нитей, зашевелился, словно живой, алый сердечник. Купаясь в энергии света, он повис в центре сферы, пульсируя и меняя цвет, будто крупица огня. Каждый раз, когда он смотрел на этот огонь в клетке, вспоминал маму, и обязательно приходила уверенность, что все будет хорошо. Глупо таскать памятные мелочи с собой, но этот кулон слишком много помнил и слишком много значил.
Марк поставил рядом с коробочкой телефото друзей – Клод смущенно улыбался, а Айя махала рукой. Они заменили ему семью, а станция Лотос стала настоящим домом. Он не был там уже полгода и неизвестно, сколько еще не будет.
Он так резко и неожиданно вдруг из капитана стал постоянным заместителем коммодора, что еще не привык к этой идее. Временным обычно был Дени Монкриф и никто этого никогда не оспаривал. Но он отказался быть постоянным, ведь не просто так они с коммодором ругались. Дени его уже поздравил и сказал, что хоть и не завидует новой должности, но решению Рэджи не удивлен, что только он сможет ее выдержать. Почему «выдержать»? Реджи вполне адекватный командир. Разве что более жесткая и резкая, когда не в настроении, но это бывает нечасто. С другой стороны, Дени ее знает лучше, а он сам не знает совсем. В крайнем случае, если они не сработаются, он вернется назад на «Индиго», она обещала.
Пискнул комм на руке. Марк глянул – сообщение от Адамса. Шестое поздравление за последние три часа. А самым первым его поздравил Берковиц, буквально через несколько минут после того, как был разослан приказ. Они были немного похожи друг на друга – оба высокие, белокожие и светловолосые. А Джаспер каждый раз плевался, путая их имена и фамилии – Марк Костолиц и Майкл Берковиц. Они дружили до сих пор, хотя виделись редко – трудно пересечься, если находишься на разных кораблях. Теперь будут видеться чаще – один из плюсов его новой должности.
Приятно, черт возьми, что коммодор сочла его достойным! И она не лгала, когда говорила, что верит в него. Потому и согласился в итоге. Теперь нужно постараться ее не разочаровать.
Индиго в надежных руках бывшего старпома, который знает его лучше и дольше, чем Марк. А он сам теперь поймет, как работает флот изнутри и как Рэджи при своем противоречивом характере умудряется рулить таким количеством людей. На его памяти Волков ни разу не обманули с качеством ремонта, припасов и не кидали на деньги. У коммодора на удивление надежные поставщики, это интересно и может пригодиться дома. Но если они сработаются, можно ведь и не усердствовать с отчетами.
Марк полюбовался на аккуратно висящие и разложенные ровными стопочками вещи в шкафу – хорошо, когда все на своем месте.
В каюту постучали, он распахнул приоткрытую дверь. На пороге стояла Кларк.
– Коммодор требует вашего присутствия, – официальным тоном огласила она причину своего визита. Странно, что Рэджи прислала саму Кларк, а не приказ по комму. Но раз требует, значит, нужно идти. Марк глянул мимоходом в зеркало, убедился, что все в порядке и вышел:
– Я готов.
Кларк без слов развернулась и пошла, даже не посмотрев, идёт ли он за ней. Марк немного помедлил и направился следом. У каюты коммодора, Кларк остановилась. Немного помолчав, она сказала:
– Капитан Костолиц, Марк, ничему не удивляйтесь. Это не розыгрыш. Пожалуйста, запомните, это важно. – Она была спокойна и он не нашел никаких намеков на то, что именно его ждет за дверью – разнос ли, рутинная встреча или нечто из рук вон, о чем знает только Дени Монкриф.
– Я что-то не совсем понимаю, – начал, было, Марк, но Кларк перебила его:
– Сами сейчас всё увидите, а она вам объяснит.
– Кто? Коммодор?
В ответ Рой только тряхнула головой – не то согласно, не то отрицательно, Марк так и не понял.
Карен в форме волков стояла посередине каюты, заложив руки за спину, прямую, будто она палку проглотила. Вся точно закутана в холодный кокон. Лицо застывшее, невозможно понять, что она чувствует, а лиловые глаза словно подернуты тонким слоем льда. Коммодор явно не в настроении. Что-то будет…
Марк отдал честь и щёлкнул каблуками.
– Капитан Костолиц по вашему приказанию прибыл!
– Присаживайтесь, капитан. – Она указала на стул посередине каюты.
– Я не…
– Сядьте, – со стальными нотками в голосе перебила она. Вспомнив, что коммодор не любит, когда на нее смотрят сверху, Марк подчинился, однако повернул стул к себе и оседлал его, сложив руки на спинке. Коммодор недовольно сверкнула глазами, но ничего не сказала.
– Позвольте представиться, – протянула руку она. – Елена Рэджи.
– Елена? – не понял Марк, от удивления не заметив, как все-таки пожал протянутую руку.
– Именно.
Ему стало тошно – снова какая-то игра или обман. Хотя она обещала, что подобное не повторится! Но вот что странно, видел он Карен, но чувствал ее так, будто перед ним совсем незнакомый человек. Он оглянулся на Кларк, ее красивое лицо было бесстрастно, будто так и надо, будто и не называлась коммодор другим именем. Марк поборол желание встать и уйти, решив все-таки потерпеть с выводами и посмотреть, что же будет дальше.
– Марк, можно я вас буду так называть? – Не дожидаясь его ответа, она продолжила: – Вам предстоит тесно работать с Карен, к тому же ваши отношения несколько вышли за рамки служебных, и я приняла решение посвятить вас в нашу маленькую тайну, о которой вы рано или поздно всё равно узнали бы…
Марк внимательно разглядывал ту, что стояла перед ним. Она действительно была будто сама не своя – глыба изо льда, а не яркий переменчивый огонек, даже, цвет волос потускнел. Его пристальный взгляд, казалось, совершенно не волновал её.
– Что вы знаете о психоменталистике и ментальных картах? – спросила она.
– Практически ничего…
А точнее, он знал то же, что и все – технология давно запрещена на территории государств Альянса, а на Зеде те, у кого есть деньги, пользуются ею, чтобы продлить себе жизнь, ну или сменить обрюзгшее от обильных возлияний тело на другое, красивое, молодое и подтянутое. Но какое отношение это все имеет к коммодору и ее… обману? Сумасшествию?
Рэджи неторопливо мерила шагами каюту, заложив руки за спину, и невозмутимо продолжала:
– Карен и я сестры-близнецы. По воле обстоятельств я должна была умереть, но Карен согласилась стать донором для моей ментальной карты. В качестве побочного эффекта сестра потеряла все воспоминания до момента переноса, она также ничего не помнит о том, когда я просыпаюсь полностью, как сейчас.
Так вот откуда ее провалы в памяти! История выглядела хоть и странно, но достаточно логично.
– Почему сама Карен ничего не знает об этом?
– Узнает, всему своё время, – со сталью в голосе ответила Рэджи, но тут же немного смягчилась: – сейчас мы обе находимся в определённом равновесии и не мешаем друг другу. А если Карен узнает обо всём сейчас, это равновесие будет нарушено, а я ещё не готова к такому повороту в наших с ней отношениях.
Марка вдруг коснулась тень ее чувства… страх? Бред какой-то. Она вовсе не выглядела напуганной, скорее своим острым холодным взглядом сама кого угодно могла напугать. Марк не выдержал:
– Какие отношения между вами?! Она ничего о вас не знает, а вы просто используете её для своих целей!
Елена лишь поморщилась:
– Вы не понимаете, поэтому, пожалуйста, оставьте всё как есть.
Марку стало неловко за свою реакцию. Он не понимал почему эта ситуация его так задевает. Ведь это совсем не его дело, тем более что он ни черта не смыслит во всех этих психоментальных штучках. Некоторое время он молчал, успокаиваясь, затем спросил:
– Интересно, а вы… у вас нет провалов в памяти, когда Карен…
– Я помню всё. – Елена снова прошлась по каюте. Марк отметил про себя, что двигается она без той стремительной грации, присущей Карен. Она повернулась, и он поймал ее внимательный взгляд, такое ощущение, что она его препарирует, он внутренне передернулся. Елена продолжила: – Когда я полностью просыпаюсь, как сейчас, личность сестры уходит вглубь и не участвует в происходящем. Когда просыпается сестра, я засыпаю и вижу сон о происходящем с ней, но, усилием воли, я могу уйти также глубоко, как сестра, и вернуться, при определенных условиях.
Марк пытался переварить услышанное – получается, что Карен делит тело с сестрой Еленой и ничего об этих моментах не помнит. А вот её сестра, напротив, помнит все. Мало того, именно она решает, кто будет занимать тело в данный момент. Звучит странно, но он плохо знаком с возможностями психоменталистики, потому вслух он сказал:
– Это многое объясняет. Но вы должны рассказать все Карен!
– Я никому ничего не должна! Тем более вам, – заявила Елена с ледяным спокойствием.
– Тогда я сам ей все расскажу. – Его руки сами собой сжались в кулаки, Марк встал, намереваясь уйти. Он понимал, что несет чушь, что не имеет права вмешиваться, но не мог остановиться – несправедливо скрывать от человека такую важную правду о нем самом.
– Вы этого не сделаете! – Елена повысила голос совсем чуть-чуть, но Марку показалось, что она его оглушила, столько внутренней силы было вложено в эти слова. – Я понимаю ваше негодование, капитан, но выслушайте меня, пожалуйста! – Марк помедлил и молча кивнул. – Я ищу способ нас разделить, но не хочу ложной надежды. Поставьте себя на место Карен: если бы вы узнали, что у вас в голове кроме вас самих живет кто-то ещё. Без возможности избавиться от этого…
А ведь действительно, как бы себя чувствовал он сам, узнай, что он неизлечимый псих? Наверняка, паршивое ощущение:
– Да, тут вы правы, лучше иметь провалы в памяти, чем неизлечимую шизофрению…
– Я рада, что вы меня понимаете, – лед в глазах Елены растаял, она приветливо улыбнулась. – Поверьте, я не желаю зла Карен, я стараюсь по минимуму использовать своё преимущество. Вы ведь обратили внимание, что я нечасто просыпаюсь. Мне это не идёт на пользу, но я делаю это ради сестры.
– Хорошо, я понял. И я хотел бы помочь, если позволите.
– Спасибо, помощь нам действительно нужна, однако пока несколько в ином контексте. Иногда работать приходится мне, но мое поведение порой отличается от поведения Карен, хоть я и стараюсь эту разницу сгладить. Я прошу вас не распространяться о том, что нас двое и опровергать любые слухи и домыслы в этом отношении.
– Да, с этим я помогу, – согласился Марк.
– И, пожалуйста, прошу вас, пусть Карен пока ничего не знает, – попросила девушка, глядя ему в глаза.
– Но она узнает? – не отводя взгляда, спросил Марк.
Елена отвернулась.
– Узнает. Дома, на Тароне.
– Хорошо.
Елена жестом отпустила Марка. Он покинул каюту в некоторой растерянности, Кларк вышла за ним следом.
– Как вы, Марк?
– Если честно, я ещё не знаю. Видеть коммодора и одновременно понимать, что это не она, для меня это слишком. – Он взъерошил волосы в замешательстве. – Трудно поверить в то, что про сестер это правда, а не раздвоение личности или что-то вроде бреда.
– Это правда. Елена когда-то была человеком, а сейчас их двое в одном теле. – От Кларк веяло спокойствием и уверенностью, толика этих чувств передалась и ему. Марк понемногу приходил в себя.
– Они же абсолютно разные! Как же я и другие это не замечали?
– Сейчас, разговаривая с вами, она была самой собой, не стремясь быть похожей на сестру, но она отлично играет роль Карен. До сего дня вы ведь не замечали разницы, – возразила Рой.
Марк покачал головой:
– Раньше это называлось «коммодор не в духе», а сейчас…
– А сейчас важно чтобы никто эту разницу никогда не увидел, – перебила Кларк.
– Еще кто-то знает?
– Только вы. Она так решила, – свернула разговор Рой.
Костолиц ушёл, а Кларк вернулась в каюту. У неё было несколько вопросов к Елене по поводу последнего дела с зедианцами. Однако просто спросить её об этом статус не позволял. С Карен в этом плане было гораздо легче: та вообще не обращала внимание на их статусную разницу, и её можно было спрашивать почти о чём угодно, но Рой никогда самой себе не позволяла выходить за рамки.
Елена спиной ко входу что-то задумчиво разглядывала в иллюминаторе.
– Я знаю, у тебя есть вопросы, спрашивай, – бросила она, не поворачиваясь.
– Что за информацию вы приобрели? Карен ничего не помнит и расспрашивает меня. Я рассказала ей то, что знала, и то, о чём смогла догадаться, однако большую часть произошедшего объяснить не смогла. А вы прекрасно знаете, что, не получив исчерпывающих объяснений, она начинает искать ответы сама, с непредсказуемым результатом. Что ей сказать?
Елена минутку помолчала и ответила:
– Да, ты права. Но Карен это ничего не объяснит. Я ищу одного человека, доктора Анастаса Бергера. Я предполагала он найдется у барона Рю. Только его лаборатории занимаются исследованиями в психо- и нейроменталистике. Но я же не могу просто пойти к главе артели и спросить: «а не работает ли у вас такой человек?» Пришлось идти в обход.
Рой прекрасно помнила этого ученого – он занимался исследованиями под патронажем леди Рэджи, потом, когда случилось несчастье с Еленой, работал с сестрами. А однажды сбежал с Тарона, прихватив какие-то документы из лаборатории. Леди была в ярости, но искать его и преследовать не стала. Оказывается, он обосновался на Зеде и теперь зачем-то понадобился Елене. Возразить ее способу добычи информации было нечего.
– Вы нашли то, что искали?
– На этот раз да!
– Не самая удачная ваша операция. Вы чуть не умерли…
Елена повернулась и ошеломленно посмотрела на Рой.
– Не говори ерунды! Я была ранена столовым ножом. Хватило бы простой перевязки!
– Вы дали себя ранить столовым ножом?! – Рой была поражена и не смогла скрыть свое удивление.
Щеки Елены порозовели от смущения и стыда, но она быстро взяла себя в руки:
– Ты прекрасно знаешь, я – не Карен и не сильна в рукопашном бою. – Что правда, то правда, Карен никогда бы не допустила подобного промаха. И уж точно не пошла бы на сомнительную встречу без охраны. И советы, связанные с безопасностью она все же принимает во внимание, в отличие от Елены. – Так что случилось?
– Вам вкололи психоактивный коктейль и Карен не сразу поняла, что ранена, а когда поняла, уже успела потерять много крови.
– Вот как… Я не знала. – Елена осторожно дотронулась до левого бока. – Я проснулась только вчера вечером. Сколько всего произошло, пока меня не было… и Костолиц в придачу…
– Зачем было ему рассказывать про то, что вас двое? – поинтересовалась Кларк.
– Мне любопытно было посмотреть на его реакцию, – спокойно ответила Елена.
– И как вам его реакция?
– Ну… – протянула Елена, – довольно неожиданно. Я надеялась, что он не поверит или, в крайнем случае, испугается, а он поверил, да ещё и заставил дать обещание рассказать всё Карен. В остальном, ничего особенного, очередной тупой солдафон.
– А если он все же расскажет Карен о вас?
– Не расскажет. Разве ты не заметила его гипертрофированной честности? Это неспроста, но мне безразличны причины, пока я могу это использовать.
– Вы поступите с ним так же, как и с предыдущими?
– Так же в любом случае не получится. Но я ещё подумаю над этим вопросом… – задумчиво проговорила она.
Рой некоторое время колебалась, затем всё-таки решилась высказаться:
– Я понимаю, что это не моё дело, но, может, не стоит снова вмешиваться в дела Карен? Пусть она сама выбирает и строит отношения.
Елена смерила её презрительным взглядом и холодно ответила:
– Как ты совершенно справедливо заметила, это не твое дело. В любом случае то, как я решу с ним поступить, будет во многом зависеть от него самого. А тебя я уже, кажется, предупреждала, держи своё ценное мнение при себе, если хочешь и дальше без проблем делать свою работу! – холод в словах Елены ощущался почти физически, и Рой не стала дальше испытывать судьбу.
– Извините, вы, как всегда, правы, – коротко поклонившись, она вышла и заняла позицию у двери каюты снаружи.
Поздно ночью Марк сидел на мостике за бортовым компьютером, однако мысли его были далеко от тактических задач. Он искал информацию о ментальных картах в библиотечной базе корабля. Большую часть найденного понять было сложно – текст пестрел терминами и заумными объяснениями. Однако ему всё же удалось продраться через научные дебри, при помощи пары словарей. Он узнал, что суть технологии заключается в копировании жизненного опыта человека в какой-то специальный кристалл. Потом из кристалла этот жизненный опыт, или ментальную карту, переписывали в сознание донора. Правда, везде говорилось о том, что донор – это «живой труп», иными словами живое тело с сохранным мозгом и без признаков личности. Ещё он нашел статьи об экспериментальных переносах ментальных карт в доноров с существующей личностью, но при этом возникали осложнения в виде различных психических расстройств.
Возможно, то, что их двое в одном теле – это просто бред воспаленного сознания Карен… или не Карен. Да, коммодор иногда вела себя непредсказуемо, но безумной точно не была. В её сумасшествие верилось гораздо сложнее, чем в то, что Елена – это отдельная личность. Он поймал себя на мысли, что легко воспринимает Елену и Карен как абсолютно разных людей.
Но они, действительно, разные, практически противоположности друг друга. Наверное, это объясняется тем, что Елена большую часть времени проводит как… как… – Марк мучительно пытался подобрать слово – мысль! А мысль не умеет быть эмоциональной. Эмоции – это химия тела, которой прекрасно управляет Карен, и управление которой ограниченно доступно Елене, ведь она большую часть времени проводит вне тела. Да, скорее всего именно поэтому она холодна, малоэмоциональна и до безобразия логична. Не то что Карен… С другой стороны, Елена и правда не злоупотребляет своей возможностью без ведома сестры занимать её тело. Это же архисложно иметь такую возможность и не поддаться искушению использовать ее в собственных целях. Он даже зауважал эту ледяную принцессу, ставшую таковой не по своей воле.
Он понял, что продолжать заниматься тактикой сегодня бессмысленно, поэтому закрыл тактическую программу, а его мысли сделали новый виток – коммодор… Он мучительно пытался найти компромисс между обещанием, данным Елене, и ощущением несправедливости по отношению к ничего не знающей Карен… Но, с другой стороны, он бы сам предпочёл ничего не знать о том, что он сумасшедший шизофреник, чем знать и быть не в силах что-либо изменить. Эта мысль склонила его придерживаться пока плана Елены и молчать. В конце концов, до Тарона осталось всего полторы недели полёта, не так уж много…
Как же ему хотелось увидеть сейчас Карен, живую, подвижную, переменчивую, как огонь, а не холодную, как ледяная глыба…
– Капитан, что-то случилось? – окликнул его смутно знакомый голос. Марк сфокусировал взгляд на его источнике.
– Сарита, что ты здесь делаешь?!